под второе плечо, и они быстро засеменили со своей ношей к боковому выходу. От неожиданности Юрген и Лиза растерянно замерли на месте. Но когда уже в дверях один из парней оглянулся и встретился с ними взглядом, Лиза опомнилась. Схватив Юргена за руку, она с неожиданной силой потянула его к другому выходу, в противоположную сторону. -- Что случилось? -- ошеломленно спросил Юрген. -- Куда ты?.. -- К машине! -- коротко ответила Лиза, невесть откуда взявшимся приказным тоном. -- Быстрее! И подальше отсюда!.. У машины Юрген попытался остановить ее. -- Ты с ума сошла? Юля просила нас встретить ее, а мы... Лиза буквально втолкнула его на пассажирское сиденье: -- Быстрее, я сказала! -- она села за руль и почти с места рванулась в поток отъезжающих машин. -- Ты что, ничего не понял? Юрген понял, но... Глупо и стыдно убегать вот так! Они должны были чтото сделать -- закричать, догнать, позвать полицию... Почему Лиза так перепугалась? Словно отвечая на незаданный вопрос, Лиза молча мотнула головой в сторону зеркала заднего вида. Юрген вытянул шею, стараясь проследить за ее взглядом -- и успел увидеть выбежавшего из здания человека, который внимательно смотрел им вслед... x x x ...Сообщение, что Юля находится в самолете, летящем в столицу, поступило на базу только через два часа -- когда надежда уже почти исчезла. Поначалу оно показалось неправдоподобным, но вскоре было подтверждено. И теперь оставалось только спокойно дождаться приземления... Майзлис бесцеремонно выпроводил Сару и шефа из своего кабинета. -- Отдохните, вздремните немного! -- не допускающим возражений тоном заявил он. -- Девочку доставят часа через два, я вам сразу же позвоню... Гуминский не стал спорить: молча помог Саре подняться, и они вышли в прохладную темноту сада. Сара не могла ни радоваться, что все обошлось, ни даже просто вздохнуть с облегчением -- молчаливое тревожное ожидание буквально пережгло все эмоции... Ночная тишина не успокаивала: едва отступала одна тревога, тут же подкатывались другие. Мысли снова и снова возвращались к непонятному, непредсказуемому -- да просто невозможному! -- поведению Евгения. Чтобы так поступить с собственной женой... Интересно, каким образом он заставил ее проделывать вещи, непосильные для иного профессионального шпиона? И ведь нигде не вздрогнуло! -- Никогда не могла подумать, -- вслух сказала она, -- что Миллер на такое способен. -- Не вижу тут ничего удивительного! -- с нескрываемой досадой воскликнул Гуминский. -- Обычный эгоизм... Сара с удивлением обернулась: темнота скрывала лицо шефа, и было непонятно -- издевается он или говорит серьезно. Неужели он и в самом деле считает, что все так просто? Но разве можно игнорировать странности в поведении Евгения -- особенно в последнее время? ...Впрочем, после двух разговоров с Веренковым кое-что из недавнего прошлого Евгения стало понятнее. До этого Сара и подумать не могла, что поездка в замок шатогорского аристократа была связана с работой Евгения в Сент-Меллоне -- и что поездка эта едва не закончилась международным скандалом! Ну что ж, по крайней мере это снимало вопрос о причине и обстоятельствах поспешного увольнения: за такие дела можно и под суд попасть, неудивительно, что Евгений не хочет вспоминать об этом... ...А история графини Горвич до сих пор не укладывалась в голове: каким образом она могла оказаться в роли нелегальной эмигрантки и практикующей предсказательницы?! И как Евгению удалось через столько лет проследить ее происхождение?.. Веренков не ответил на эти вопросы -- впрочем, у Сары сложилось впечатление, что он и не знал ответов! Но почему же Гуминский до сих пор ни разу даже не намекнул на столь важные обстоятельства? Даже если они не имеют прямого отношения к расследованию -- неужели он не понимает, как они необходимы для понимания личности Евгения? Воспользовавшись подходящим моментом, Сара решила спросить Гуминского прямо. -- Ян не мог не предупредить вас, что дела, связанные с МИДом, лежат за пределами вашей компетенции, -- холодно отозвался тот. -- Впрочем, если он считает, что вам теперь нужно это знать, я не возражаю. Пожалуйста, спрашивайте... что вас еще интересует? Если вы считаете, что это поможет расследованию... Сара растерялась: все, что было нужно, Веренков уже рассказал ей -- во всяком случае, новых вопросов пока не возникло. Не просить же шеф вспоминать мелкие подробности разговоров годичной давности! Гуминский явно уловил ее замешательство. -- Ну что, похоже, новая информация не прояснила старых проблем? -- с легкой насмешкой поинтересовался он. Сара едва не ответила резкостью, но сдержалась -- в чем-то Гуминский был прав. Для объяснения странных поступков Евгения все равно не хватало фактов... Она сердито передернула плечами в досаде на собственное бессилие. Уж чего-чего, а фактов-то как раз имелось предостаточно: женитьба на эсперке из подопечной общины, свадебное путешествие с международным скандалом и увольнением, рискованное спасение приятеля-эспера из рук мафии... Что еще? Конечно же, бесконтактное убийство, ну и теперь еще можно добавить таинственную историю графини-эмигрантки! Но как собрать воедино всю эту информацию, когда каждый отдельный эпизод сам по себе достоин отдельного расследования! Взять хотя бы эту эмигрантку: даже если отбросить тайну ее происхождения -- что за мрачная история с ее дневником? Ведь именно тогда погиб Виллерс... а дневник, кажется, потом так и не нашли... -- Вы знаете, что было в пропавшем дневнике? -- спросила Сара вслух... и удивилась тому, что Гуминский понял ее сразу. -- Полагаю, описание бесконтактного убийства, -- спокойно ответил он. -- Во всяком случае, это кое-что объяснило бы: от _такого_ открытия даже Виллерс вполне мог потерять голову! Сара мрачно усмехнулась: представить себе Виллерса в роли объекта (а не научного руководителя!) чрезвычайной программы было совершенно невозможно. Уж если с Евгением столько хлопот... ...Мысли снова вернулись к Евгению. Почему он продолжает упорствовать теперь, когда Сэм находится на базе и механизм действия его способностей рано или поздно все равно выяснится?! Почему отказывается от сотрудничества? Что пытается скрыть? А эта его звериная осторожность в ожидании ареста -- получается, он с самого начала не рассчитывал на мирный исход ситуации? Что же еще он держит в рукаве, с чем еще предстоит столкнуться? Веренков, едва узнав о фальшивых письмах, сразу предупредил: скорее всего, предусмотреть всех ходов Евгения не удастся -- так что надо поторапливаться с завершением программы! Но что значит "поторапливаться"? Уже исчерпаны практически все методы и подходы, а результата нет и нет... Есть, правда, еще один вариант, совсем уже последний -- допросить Евгения с применением наркотиков. Раньше Саре не хотелось даже думать о таком - - настолько это было противно... да и просто непрофессионально! Но теперь она все чаще склонялась к тому, что другого пути не остается. В конце концов, Евгений сам во всем виноват... Поняв, что внутренне она уже приняла решение, Сара решила не откладывать дело в долгий ящик. Но шеф, выслушав ее аргументы, надолго замолчал, а затем спросил с некоторым сомнением в голосе: -- Какова вероятность, что это окажется опасным для психики? -- Очень небольшая, -- пожала плечами Сара, понимая беспокойство шефа. - - Полностью ее исключать, конечно, нельзя, но не думаю, что он будет испытывать какие-то заметные последствия... -- Под опасностью для психики, -- пояснил Гуминский после некоторой паузы, -- чаще подразумеваются серьезные отклонения. Я же имел ввиду ложные воспоминания, случайно внушенные при допросе, локальную амнезию и тому подобное... Сара снова пожала плечами: -- Ну, судя по всему, разговор потребуется не один: эффект у препаратов кратковременный и недостаточно стабильный. Я думаю, что какие-то мелкие деформации памяти будут обязательно. -- Нет, в таком случае, это меня не устраивает! -- Гуминский помотал головой. -- Придумайте что-нибудь другое, неразрушающее. Сара едва не вспылила: стала бы она предлагать наркотики, если бы было "что-нибудь другое"! Но сдержалась и спросила почти спокойно: -- Почему? Что вы видите в этом такого страшного? -- Потому что пока что именно память Евгения -- единственный источник информации. И я предпочел бы оставить его неповрежденным! -- И недоступным, -- забыв о субординации, перебила Сара. -- И недоступным, вы забываете об этом! Ведь Евгений не просто отказывается от сотрудничества, он делает все, чтобы нас запутать! И честное слово, я уверена, что способности его подопечного -- все-таки не настолько тонкая материя, чтобы после небольших деформаций памяти Евгений перестал понимать ее! Новая пауза Гуминского показалась Саре бесконечной. Они уже почти достигли главного корпуса, когда тот вновь нарушил молчание: -- Возможно, вы правы, госпожа Даррин. Мы еще вернемся к этому разговору. Пока же -- и это мой приказ! -- поработайте с женой Миллера. Раз уж она все равно окажется здесь... Попробуйте расспросить ее о "бесконтактном убийстве"! -- Но ведь она телепатка! -- удивленно воскликнула Сара и осеклась: шеф остановился и посмотрел на нее внимательно и с каким-то сочувствием. -- Я понимаю, что задание трудное. Если ничего не выйдет, никто вас не упрекнет. Но поскольку Евгения пока трогать нельзя, это вполне реальный шанс, и я хочу его использовать. Отдохните хорошенько, и как только девочку привезут, приступайте. Я буду наблюдать за допросом по монитору. Гуминский повернулся и быстро зашагал через лужайку к зданию. Сара смотрела ему вслед, не зная что и подумать... Допрашивать телепатку! Да никакой наркотик не погасит эти способности полностью, и "подслушанная" эманация выдаст любую искусственную искренность... Разве можно обойти это? Но шеф, прекрасно понимая эти трудности, все же требует "гениальности в полевых условиях", при этом запрещая куда более простой и доступный способ -- почему?! ...Сара вдруг осознала, что число недоговорок вокруг этого запутанного дела превысило некую критическую величину -- и теперь она ощущала уже не подозрение, а твердую уверенность, что шефу известно гораздо больше, чем всем остальным участникам программы. И это "больше" так или иначе связано с увольнением Евгения, с его скандальной поездкой и, по всей видимости, с погибшей графиней-предсказательницей. И похоже, Гуминский отнюдь не из соображений субординации и секретности до последней возможности молчал об этой поездке... x x x Прогнувшись, Евгений обнаружил, что лежит на кровати в "своей" комнате, слабо освещенной голубоватым мерцанием ночника. За незанавешенным окном была кромешная темнота... который же, интересно, сейчас час? Он хорошо помнил, что устроил днем, но теперь чувствовал только глубокое отвращение к себе -- надо же было так сорваться! И поделом ему досталось: можно было сообразить, что шеф примет меры предосторожности! Евгений осторожно поднялся, стараясь не потревожить раны, добрел до зеркала в ванной... Ну, в общем-то ничего страшного! Могло быть и хуже... Глазок телекамеры по-прежнему поблескивал из-за вентиляционной решетки, и Евгений взглянул в него едва ли не жалобно: что у вас там происходит? Что будет дальше -- разговоры или снова драки? Впрочем, если шеф намерен действовать скрытно, то драк можно не опасаться -- по крайней мере, некоторое время! А вот с допросом под наркотиком дело серьезнее: утром уже вполне могут начать... и что тогда? Сразу, конечно, до Тонечки не докопаются -- но рано или поздно ее присутствие все равно вычислят... Евгений с вздохом вернулся в комнату и повалился обратно на кровать. Сколько же времени понадобится его друзьям, чтобы отыскать базу? Если письма ушли только позавчера... ох, напрасно он так задержал их отправление! ...Сара появилась, около десяти утра -- и Евгений поразился, насколько она выглядела усталой и словно постаревшей. На какую-то секунду он даже забыл о возможном допросе, видя перед собой только измученную какой-то непосильной работой женщину... Впрочем, впечатление быстро рассеялось. Под сочувственным взглядом Евгения Сара мгновенно подобралась -- и тут же в комнату вслед за ней вошли двое охранников. Евгений съежился от ужаса: что, уже? Что же делать? Но охранники, не пытаясь приближаться, встали у двери -- а Сара, явно заметив испуг пленника, произнесла со злостью и нескрываемым презрением: -- Не дрожи, ничего с тобой не будет... пока! Потом она повелительным жестом приказала Евгению сесть, молча включила телевизор, что-то настроила -- а когда все был готово, махнула рукой одной из наблюдающий камер: можно, включайте! Евгений замер и почти перестал дышать, едва увидев первые кадры... ...На экране была видна часть комнаты: в не очень удобном ракурсе, чуть сверху. Юля полулежала в глубоком кресле, выражение лица у нее было отрешенно-безразличное -- и Евгений сразу понял, что означает этот остановившийся взгляд и неровное дыхание... ...Господи, как она оказалась здесь? Ее тоже схватили? Но как? Ведь она должна была при любых условиях сидеть дома! -- Сегодня ночью твоя жена вдруг сорвалась с места, -- не поворачивая головы, ответила Сара. -- Поначалу ей удалось выйти из-под наблюдения... ты не зря на нее рассчитывал, честно тебе скажу! Она внушила мне уважение! Но ты... Неужели ты не понимал, что так или иначе ее все равно остановят?! Евгений мысленно застонал, представляя себе случившееся этой ночью. Юля... что с ней произошло?! Куда она сорвалась? Почему нарушила совершенно четкую и ясную инструкцию?.. ...Тем временем на экране возникло движение, и в кадре появились охранник и медсестра. Пока охранник придерживал Юлю -- на всякий случай, она и не думала сопротивляться! -- медсестра ввела ей в вену какое-то лекарство. Евгений попытался было вскочить... но Сара резко толкнула его обратно на стул. -- Сядь и успокойся! -- непривычно властным голосом скомандовала она. -- Куда ты собрался?! Евгений сам не знал, куда. Но нельзя же просто сидеть и смотреть, когда Юля... ...Тем временем лицо Юли на экране изменилось: оно приобрело выражение какой-то странной тоски, взгляд стал ищущим. Она попыталась подняться из кресла, но наркотический "коктейль", которым ее "угостили" сильно нарушил ее координацию, и встать Юля не смогла. Только потянулась вперед, держась за подлокотники и куда-то всматриваясь широко раскрытыми глазами... "Помогите ей встать. Пусть подойдет к нему..." -- послышался вдруг с экрана голос Сары, и Евгений вздрогнул, словно увидев привидение. Что такое? Он торопливо огляделся: нет, Сара по-прежнему стояла за спиной... -- Это запись, -- коротко пояснила она, заметив растерянность Евгения. - - Сегодня ночью... Тот бросил на нее взгляд, полный отчаянной бессильной злости. Сегодня ночью! Похоже, сразу, как только привезли на базу... Теперь понятно, отчего Сара выглядит такой усталой: устанешь, пожалуй, всю ночь проводя допрос! Сволочи, да как они могли?.. ...Двое охранников подхватили Юлю под руки, приподняли... И вышли из кадра, так что Евгений не сразу понял, куда именно перетащили одурманенную Юлю. Потом кадр сместился, расширился -- и стало видно, что допрос проводится в палате Сэма... Нельзя сказать, что Евгений был так уж потрясен, увидев распростертое на постели неподвижное тело -- о такой возможности он давно догадывался! Капельница с каким-то наркотиком, приборы, самописцы -- все понятно, все мирно и стерильно! Вот только непонятно, что делает в этой сугубо медицинской обстановке охранник с кобурой? Неужели Сэма настолько боятся?.. ...Юля упала на колени возле постели. Она неловко трогала Сэма, пыталась взять его за руки, что-то сказать ему -- и на все вопросы Сары отвечала просто машинально: ведь они касались того, кто единственно был Юле в тот момент интересен! Да, Сара блестяще воспользовалась тем, что в голове у одурманенной Юли могла "помещаться" только одна мысль -- а все телепатические способности были направлены на то, чтобы отыскать душу Сэма, которую надежно охраняли сильнейшие транквилизаторы!.. ...Но Евгений словно погасил все чувства, позволяя себе только смотреть -- только смотреть, без жалости и без ненависти! Он сидел, не шелохнувшись, внимательно вслушиваясь в ответы, и напряженно ожидая следующего вопроса... ...Первым делом речь пошла о механизме "запуска" бесконтактного убийства -- к счастью, без упоминания о Тонечке этот механизм был предельно простым. Юля сразу и без запинки ответила, что Сэм должен всего-навсего представить себе, что такой-то человек на самом деле "подлец и достоин смерти"... ...Один из охранников у двери, не сдержавшись, воскликнул: -- Да это же настоящий монстр! Евгений оглянулся: он совсем забыл об их присутствии, и возглас прозвучал неожиданно. Сара тут же приказала нарушителю дисциплины "заткнуться, если он не хочет получить выговор..." ...Вопросы о способе бесконтактного убийства заняли гораздо больше времени. Сару очень интересовало, от чего конкретно умирает жертва, и она задала этот вопрос несколькими разными способами, но ответ был неизменно один: от несчастного случая, какого именно -- заранее неизвестно... ...Евгений мысленно застонал: это было буквальным указанием на управление случайностями! До сих пор считалось, что Сэм использует сверхдальнее внушение -- но тут и младенцу понятно, что речь идет о каком-то ином способе влияния на процессы! И разумеется, Сара захочет узнать об этом как можно больше... ...Но чем дальше, тем сильнее какие-то внутренние ассоциации отвлекали Юлю. Она сбивалась, путалась -- и наконец произнесла вслух имя Тонечки... Евгений сжался: ему показалось, что вот сейчас, сию секунду начнется что-то совсем уж страшное. Слово сказано -- ну, что теперь?! Однако ничего особенного не произошло: еще несколько минут на экране продолжалась беседа, становившаяся все более и более бессвязной -- а потом Сара неторопливо поднялась и выключила телевизор. -- Все, первый разговор на этом кончился, -- заметила она. -- _Первый_?-- едва слышно переспросил Евгений. Сара пожала плечами: -- А что ты хотел? Она начала говорить весьма любопытные вещи! Так что рано или поздно с ней придется побеседовать еще раз -- если ты, конечно, не поможешь нам... Евгений увидел, как напряглись на эти слова охранники у двери -- наверное, ждал, что он очередной раз потеряет самоконтроль и бросится на Сару. Ну, нет! Второй раз он этой глупости не сделает! Между прочим, о Тонечке Юля так толком ничего и не рассказала. Ну, правильно: ведь эти вопросы уже не касались Сэма непосредственно! А разговаривать с телепаткой без "отвлекающего фактора" невозможно -- впрочем, что стоит Саре придумать "отвлекающий фактор", связанный непосредственно с Тонечкой! И Юлю снова будут допрашивать... господи, да что же это происходит?! Евгений почувствовал, что вот сейчас ему нужно найти какие-то самые важные и самые убедительные слова, уговорить Сару подождать, доказать ей, что ничего опасного в бесконтактном убийстве нет, что Юля вообще никакого отношения этому не имеет... ...Очнулся он от похлопывания по щекам и запаха нашатырного спирта -- и понял, что только что, так и не сумев ничего объяснить, позорно свалился в обморок... Евгений торопливо открыл глаза и увидел прямо перед собой озабоченное лицо охранника. Не того, что обозвал Сэма монстром -- второго. Он был совсем молодой, лет двадцати, не больше, и как ни странно, симпатичный и искренне встревоженный. -- С тобой все в порядке? -- быстро спросил он. Евгений кивнул... И абсолютно ни на что не надеясь -- просто так, потому что слишком уж по-человечески держался с ним этот незнакомый парень! -- спросил: -- Послушай... Прошу тебя... Пожалуйста, скажи, что с Юлей?! Охранник изменился в лице -- но ничего не сказал. Евгений мысленно обругал себя идиотом: нашел, с кем разговаривать! Неужели парень будет нарываться на неприятности ради незнакомого пленника? -- Не страдайте, Сергей, ответьте! -- послышался словно бы издалека насмешливый голос Сары. -- Честное слово, вы чересчур дисциплинированы! Ну какие тут могут быть тайны, посудите сами? Было видно, что Сергея обидел несправедливый выпад, однако он сдержался. И ответил уже без всякого сочувствия, скорее раздраженно: -- Вы скоро увидитесь с вашей женой, господин Миллер! Завтра утром, самое позднее... x x x После ухода Сары Евгений буквально не мог найти себе места. Вновь и вновь перед его глазами вставали сцены кошмарного допроса Юли. Что же с ней случилось? Ведь она должна была сидеть тихо... Куда ее дернуло? Судя по словам Сары, она была сильно напугана, похоже, бежала куда глаза глядят... Но почему? Не выдержала? Или кто-то вспугнул? Или что-то? Уж не Тонечка ли вмешалась? Евгений вдруг хлопнул себя по лбу: идиот! И он еще ищет виноватых, привлекает потусторонние силы... Да ведь он сам позавчера сочинил Саре историю про предполагаемое бегство Юли! Конечно, они не могли не усилить наблюдение! А она не могла не почувствовать враждебную эманацию... Господи, неужели все так просто? Вот тебе и "удачный экспромт"! Да, играть с психологом в блиц... Впрочем, это теперь не главное. Главное -- что будет с Юлей? Сколько допросов она сможет выдержать в таком состоянии? Она ведь успела рассказать такое, что ее наверняка захотят допросить еще... или шантажировать его такими намерениями! Что же делать?.. Евгений почувствовал, что впадает в панику -- нет, этого нельзя было допустить! Он буквально силой заставил себя прекратить бесплодные раздумья, подошел к шкафу, достал поднос с остывшим завтраком, поел... И как ни странно, почувствовал себя гораздо лучше! Теперь надо спокойно и без эмоций оценить ситуацию -- не отвлекаясь на то, что могло бы быть, если бы... Итак, Юля арестована и находится здесь, на базе, а наличие управление случайностями перестало быть тайной. Это факт, и этого уже не изменишь! Юлю допрашивали под наркотиками, и грозились допрашивать еще -- но о возможности такого допроса для самого Евгения Сара даже не упомянула. Почему? Непонятно, и напрашивается только один ответ: его считают ценным экспонатом, слишком ценным, чтобы подвергнуть риску! Особенно если учесть, что спрашивать придется не о шифрах, явках и паролях, а о вещах, лежащих где-то на грани человеческого понимания... Для этого от допрашиваемого как минимум требуется ясность мышления -- не говоря уже о возможных необратимых последствиях, которые могут навсегда погубить надежду узнать хоть что-нибудь! Но Юлю, похоже, ценным экспонатом не считают: ее допрашивали, и собираются допрашивать повторно, невзирая на опасность для психики... Евгений почувствовал, что опять впадает в бессильную истерику, и мысленно потряс себя за шиворот: не сметь! Надо подумать, может ли он сделать хоть что-то в данной ситуации? Самую простую идею -- честно и подробно рассказать об астрале Тонечки, возможно, даже продемонстрировать проявления этого астрала -- он отложил до совсем уж тяжелой ситуации. Это не выход: не говоря уже о подлости такого поступка, его последствия могли быть абсолютно непредсказуемыми -- ведь Тонечка, что ни говори, тоже хочет жить... и, видимо, умеет бороться за свое существование! ...Но неужели ничего нельзя сделать? Евгений огляделся, словно ищя подсказку в комнате, и остановил взгляд на компьютере. Что ж, пожалуй, пришло время попытаться как-то использовать это мощное орудие, столь беспечно оставленное в его руках. Конечно, доступ в сеть закрыт, но физическая связь осталась... Есть, правда, опасность, что Балашов заметит попытку взлома... Ну да хуже уже не будет! А если повезет, можно проскочить и без лишнего шума, например, угадать чей-нибудь пароль и войти в сеть под чужим именем... Почти безнадежная затея -- но попробовать все-таки стоит! Помня о наблюдении и стараясь выглядеть скучающе-расслабленным, Евгений словно от нечего делать включил компьютер и для начала запустил любимую игрушку -- но мысли его были далеко от происходящего на экране... Чей пароль он может угадать? Как ни крути, а ответ один: Сары. Только ее он знает достаточно, чтобы иметь реальный шанс... ...А что если Сара как раз сейчас работает? Впрочем, это легко проверить: собравшись с духом, Евгений остановил игру, подошел к телефону -- после десятка гудков стало ясно, что Сары в комнате нет... Сара, Сара Даррин, Сарочка... Какое имя она могла выбрать для пароля? Евгений изо всех сил вспоминал ее прозвища, любимые словечки, пытаясь выбрать одно-единственное правильное. Ведь количество попыток у него ограничено: раз пять, не больше -- а потом компьютер объявит внутреннюю тревогу... Сара рассказывала, что еще в школе ее называли Дарьей: из-за фамилии. Евгений попробовал: не то... Нет, нельзя искать наугад! Не зря же его учили психологии: надо попробовать "вжиться" в образ Сары, начать думать ее мыслями. Евгений поднялся, походил по комнате... Потом снова подошел к компьютеру, ощущая себя уже не беспомощным пленником, а -- как там называется должность Сары? -- научным руководителем чрезвычайной программы... Интересно, что чувствовала Сара в первый день на этой базе? Гордилась ли она назначением? Вряд ли: для нее это был скорее долг. Она всегда очень серьезно относилась к таким понятиям, как долг, порядочность, честность... А ее библейская тезка, бездетная жена Авраама, сама привела наложницу к собственному мужу -- тоже серьезно относилась к обязанностям... Евгений усмехнулся, вообразив свою бывшую подругу на месте библейской героини. А что, сделала бы все то же самое, невзирая на эмоции! Как и сейчас: отвращение к силовым методам ничуть не мешает Саре ими пользоваться... Впрочем, в данной ситуации от нее мало что зависит -- так что она скорее в роли той беспомощной наложницы... Кстати, как ее звали? Евгений никогда не отличался хорошей памятью на древние имена -- вот Сара наверняка помнит, она всегда была любителем легенд... Сара, Авраам... и кто еще? Агарь, кажется... да, точно: Агарь! И уже почти не сомневаясь, словно вычисленное по цепочке совершенно диких ассоциаций имя обязано было оказаться паролем, Евгений ввел в компьютер пять букв. И даже не удивился и не обрадовался, когда экран, мигнув, показал дружеское приглашение... Что ж, первый шаг оказался удачным -- но ведь это только начало! Теперь будет очень обидно не использовать предоставившийся шанс... Евгений быстро заглянул в список активных пользователей: несколько неизвестных ему имен -- но никого из начальства! Ни Сары, ни Гуминского, ни Майзлиса... Правда, компьютер Балашова включен, но это ничего не значит -- вряд ли он когда-нибудь вообще выключает свою машину! Выходит, начальство чем-то всерьез занято! И если это какое-нибудь совещание -- а можно догадаться, какое! -- то Балашов наверняка в нем участвует... Но тогда какое-то время можно чувствовать себя в сети безопасно! ...Где находится управление системами охраны и наблюдения, Евгений запомнил еще раньше, когда осторожно путешествовал по сети. Тогда он не имел к ним доступа, но теперь, под именем Сары, компьютер должен был пропустить его всюду, куда он только пожелает! Надежда оправдалась -- через минуту он увидел на экране себя самого. Какое счастье, что СБ везде применяет самую современную технику! Если бы видеоконтроль управлялся вручную, или если бы его компьютер оказался недостаточно мощным, чтобы воспроизвести телевизионную картинку... Убедившись, что телекамеры в его комнате не позволяют как следует разглядеть экран компьютера, Евгений начал быстро переключаться на другие помещения. Совещание может кончиться в любой момент, и надо успеть узнать о базе как можно больше! ...Юлю он увидел в первой же палате: крепко спящую, до самых глаз укрытую простыней -- но, к счастью, без капельницы. Около кровати стоял столик с какими-то приборами, рядом уткнулась в книгу незнакомая девочка из медицинской секции... Евгений сам не понял, как сумел сдержаться и не выдать себя -- но сумел. Он ничем не мог помочь Юле, и не мог позволить себе бессильно страдать... и вообще -- дальше, дальше: время! Запомнив на всякий случай номер юлиной палаты, он переключился на следующую комнату и увидел Сэма -- неподвижного, под капельницей, в той же позе, что и во время допроса Юли. Вторая телекамера показала охранника, сидевшего в углу на стуле, и Евгений с горечью убедился, что кобура ему не померещилась: Сэма держат не только под наркотиком, но и под прицелом, значит, Гуминский готов любой ценой не допустить пробуждения "монстра"... Двинувшись дальше, Евгений едва подавил искушение заглянуть в двести пятнадцатую комнату, чтобы проверить, на месте ли Балашов. Осторожность победила: кто знает, какие меры защиты от "подсматривания" мог предусмотреть специалист столь высокого класса? Вместо этого он быстро просмотрел другие лаборатории, но не нашел в них ничего интересного. В одной из комнат он со смесью удовольствия и смущения обнаружил следы недавнего разгрома, в остальных кое-где работали люди. Закончив со вторым этажом, Евгений вызвал план всего здания и с удивлением отметил новые, неизвестные прежде подробности. Так, подвал оказался разбит на две части, в одной помещалась кухня, в другой телекамера была выключена. Но самым большим сюрпризом оказался чердак -- по сути, третий скрытый этаж, уставленный сложной аппаратурой, антеннами, опутанный проводами, настоящее "шпионское гнездо"! Сразу стало ясно назначение нелепой двускатной крыши, наверняка сделанной из какого-то радиопрозрачного пластика. Евгений посмотрел на потолок, невольно вспомнил "двойной" чердак замка Горвича и усмехнулся неожиданному сходству... ...Впрочем, пока было неясно, как можно использовать новую информацию, и Евгений двинулся дальше. Схема внешней охраны, которую он нашел далеко не сразу, показывала план всей территории базы. Она оказалась куда более внушительной, чем можно было ожидать! От главного корпуса до любой из границ участка было не меньше восьмисот метров, а причудливое переплетение дорожек и аллей, уже знакомое по прогулкам в саду, на виде сверху напоминало какойто сложный орнамент. Между внешним и внутренним периметрами располагались какие-то служебные сооружения: гараж, караульное помещение, несколько необозначенных построек... Евгений попробовал подключиться к телекамерам у ворот и выглянуть наружу, но оказалось, что Сара не имела доступа к системам периметров. Тогда он "вернулся" в главный корпус и еще раз "пробежался" по зданию. Все по прежнему: тишина в лабораториях и несколько скучающих охранников в коридорах... Он взглянул на часы: с момента входа в систему не прошло и десяти минут. Весьма неплохо для столь результативной разведки! Теперь надо подумать, как использовать полученные данные... и не стоит ли попытаться как-то вмешаться в работу компьютерных систем -- для своей, естественно, пользы! Евгений снова вывел на экран изображение собственной комнаты и внимательно рассмотрел оба кадра. Можно ли как-нибудь хоть ненадолго скрыться от бдительного ока надзирателей? Уж он бы сумел использовать это время!.. Но увы, две телекамеры перекрывали комнату вполне надежно, -- Евгений даже представил себе охранника, который в этот самый момент смотрит на те же самые изображения на мониторе и фиксирует поведение пленника в какомнибудь журнале. Хотя нет, вряд ли, наверняка есть автоматическая видеозапись... ...Мысль, промелькнувшая поначалу где-то в глубине сознания, неожиданно вынырнула на поверхность. Видеозапись... Нельзя ли как-то это использовать? Если бы удалось получить кусочек записи и подсунуть его на монитор охранника вместо реального изображения, то какое-то время можно делать что угодно -- тот ничего не заметит! Евгений вернулся к системе видеоконтроля и проверил допуск Сары. К счастью, он позволял переназначить вывод на любой монитор охраны. Правда, доступ к архиву и видеомагнитофонам оказался заблокирован, но это уже не важно -- запись можно сделать самому прямо на компьютере! ...Только надо поторопиться! Теперь, когда появился шанс уйти от наблюдения, будет очень обидно упустить его! Евгений быстро настроил все необходимое для записи, проверил свободное место на диске сервера -- минут на десять хватит... Вот только что записать? Конечно же, сон -- и включить воспроизведение глубокой ночью. Зациклить запись в ритме дыхания -- и можно крутить хоть часами! А были бы телекамеры похуже, вообще стоп-кадра хватило бы... Евгений включил запись, поднялся, потягиваясь и изображая сонливость, задернул шторы и включил ночник, имитируя ночное освещение. В последний момент он вспомнил, что Юлю вот-вот могут перевести к нему, и взбил одеяло, чтобы нельзя было понять, сколько человек под ним лежит. Ну вот и все. Теперь только лечь в кровать, подождать минут десять, а потом сделать небольшую программку, которая запустит запись в нужный момент -- скажем, с часу до трех ночи! А еще запомнить точное расположение мебели в комнате, чтобы она не перескакивала на экране с места на место при смене кадра!.. Евгений быстро разделся и залез в кровать. Лежа под одеялом и стараясь дышать в ритме сна, он мысленно умолял Гуминского не заканчивать невидимое совещание до тех пор, пока он не успеет все сделать. И очень боялся не успеть... x x x ...Бар был небольшим и каким-то ненавязчиво-уютным, так что незаметно для себя Дэн и Инга наелись до отвала. После этого оставалось сидеть, лениво развалясь, и ожидать закрытия, чтобы поговорить со старым другом Евгения, ныне владельцем этого самого бара и, судя по отзывам постоянных посетителей, очень приятным человеком. Что-то даст этот разговор? ...Вчерашняя беседа с Лизой и Юргеном была неожиданно информативной -- и страшной в своей несообразности! Неестественно спокойным голосом Лиза рассказала, что Юлю арестовали на их глазах -- по всей видимости, агенты СБ. Помочь они не могли... "И не пытались, -- отчетливо "услышал" Дэн, -- потому что сами перепугались до потери рассудка..." Дэн сжалился и прекратил расспросы: дальнейшая настойчивость слишком напоминала бы насилие, да и какой смысл в праздном любопытстве? И теперь, в баре чужого городка, в сотне километров от дома, он мучительно пытался понять, как Инге удалось втянуть его в эту рискованную и непонятную авантюру... Ну неужели они смогут чем-то помочь Юле? А Евгений... Что с ним произошло? Почему он ушел из СБ? Черт возьми, столько времени уже прошло с тех пор... ...Наконец Валерий подошел к ним: -- Извините, что заставил вас ждать! Но по вечерам у нас особенно много работы, и было бы неудобно исчезнуть... Дэн жестом прервал извинения: -- Все понятно, не надо ничего объяснять. Тем более, что место для ожидания вы нам предложили вполне приятное... Но к делу: вы понимаете, почему мы пришли к вам? -- Что-то связанное с Евгением, вы сказали... -- А что именно? Вы получили письмо от него? Или нет? В ответ Валерий вдруг вздохнул, а потом решительно заявил: -- Возможно, у меня отсталые провинциальные привычки... Но мне всегда казалось, что прежде, чем задавать вопросы, принято представляться! Вы не согласны? -- Извините, -- усмехнулся Дэн, -- вы совершенно правы. Меня зовут Дэн Глоцар, мою жену -- Инга. -- И вероятно, -- добавил Валерий, -- вы эсперы. Из тех, кто хорошо знал Евгения... -- Откуда такая уверенность? -- Ну-у... Если честно, то я умышленно заставил вас столько времени ждать. На всякий случай. Потому что, обладай вы хоть какими-нибудь полномочиями, вы не стали бы покорно дожидаться, а потребовали бы обратить на вас внимание. Но вы этого не сделали. Значит, вы не из СБ. Здешних приятелей Евгения я знаю всех... Ну, и кем вы еще можете быть, кроме как эсперами? -- Логично, -- подтвердил Дэн. -- И ваша осторожность мне нравится... В общем, я думаю, мы можем больше не опасаться друг друга! -- Да, только еще одно: вы можете подтвердить, что вы действительно эсперы? Прошу прощения, но... -- Сколько угодно, -- Инга гордо выпрямилась, стремительно взмахнула рукой с мгновенно вспыхнувшим перстнем. -- Смотрите! Она осторожно провела рукой над столом, делая ладонью легкие волнообразные движения -- находившаяся под этой рукой небольшая хрустальная пепельница слегка зашевелилась. Инга улыбнулась торжествующе, участила движения и придала им резкую энергию -- один край пепельницы приподнялся, окурки посыпались на стол. Дэн и Валерий невольно поморщились, и Инга, заметив их гримасы, второй ладонью заставила мусор вернуться на место. Потом она поднесла руку почти вплотную к пепельнице -- и та, подпрыгнув, прилипла к ладони... -- Ну, как, хватит? -- учащенно дыша, спросила Инга. -- Это подтверждает наши слова? Ответом Валерия был восхищенный поклон. Инга засмеялась: -- Только аплодисментов не хватает! Но главное, что вы нам теперь поверили... -- Да, я поверил... Пойдемте наверх! Я дам вам прочитать письмо Евгения, и вы, я думаю, поймете, почему я так осторожничал. Они поднялись наверх, в просторную, но запущенную до крайности гостиную. Среди старых и даже старинный вещей как-то неуместно смотрелся компьютер, однако Валерий подошел именно к нему. -- Женька воспользовался электронной почтой, -- пояснил он, включая компьютер. -- Мы уже два года так переписываемся... Найдя нужный файл, Валерий оглянулся: оба эспера по-прежнему сидели на диване, не собираясь подходить к экрану. Он вздохнул и стал читать вслух... "Честно говоря, вначале я не собирался писать тебе: не хотел впутывать в эту историю. Но представил себе, как ты обидишься на такое -- я и сам бы обиделся на твоем месте -- и поэтому все же объясню. Сейчас я еще на свободе, но рано или поздно, и скорее рано, чем поздно, я буду тихо и незаметно арестован бывшими коллегами -- они, конечно, не имеют на это прав, но зато имеют возможности..." -- Что?! -- Инга даже вскочила. -- Действительно арестован?! И знал об этом заранее? Да что это значит, в конце-то концов? -- Не знаю, -- откликнулся Валерий. -- Мы часто говорили с Женькой про подобные вещи... но всегда как-то "не совсем всерьез". Честно скажу, это письмо было для меня настоящим потрясением. "Юлю я постараюсь из-под удара вывести: отправлю к родителям, пусть переждет опасность. А если что... я ведь могу на тебя рассчитывать, правда? Материальная помощь ей не понадобится, но вот утешить и успокоить ты сможешь лучше других. У нее, конечно, есть друзья, но тут имеется один нюанс: она "седьмая лишняя" среди трех семейных пар..." -- Я звонил недавно ее родителям, -- прервал чтение Валерий, -- Точнее, ее отцу. Он сказал мне, что как