Улыбка Сильвен, наконец, пробилась, как солнце сквозь пелену снеговых облаков. - Ты прав, Сергиэ, мир оказался гораздо интереснее, чем мне казалось. Она легко встала и пошла обратно к костру. Сергей смотрел ей вслед и чувствовал, как от ее улыбки у него кружится голова, как от легкого опьянения. Сильвен была самой красивой женщиной, которую он встретил в жизни. Трудно было познакомиться с эльфами и не влюбиться, но страшно было и поддаться любви. Для Димы это обернулось трагедией. Лилиан как-то приспособилась, научилась не думать ни о прошлом Аэлиндина, ни о будущем, радовалась каждому моменту, проведенному с ним, и выглядела совершенно счастливой. Сергей до сих пор держался, как мог, но здесь, в горах, на этой древней дороге, перед вечным покоем этих ледяных вершин и люди, и эльфы одинаково казались себе детьми. Здесь он как-то потерял бдительность, и теперь чувствовал себя как на краю обрыва. Весь мир под ногами, страх и восторг перехватывают дыхание, и, кажется, еще шаг - и не упадешь, а взлетишь и растворишься в золотисто-голубой дымке. Утром следующего дня дорога неожиданно оборвалась. Отряд остановился у широкого провала. На той стороне зоркий Аэлиндин разглядел остатки моста, должно быть когда-то пропасть была поуже, но один край ее обвалился, разрушив мост. Теперь нечего было и думать перебраться здесь даже с помощью веревки. Надо было вновь искать обход. Глорфиндейл с Димой отправились на разведку на юго-запад, спускаясь вдоль пропасти вниз, а Сергей и Аэлиндин полезли наверх, хотя отклоняться на северо-восток не хотелось. Аэлиндин был прирожденным скалолазом, он умудрялся держаться за совсем незаметные глазу неровности, сохранял равновесие в самых невероятных положениях и легко взбирался по совершенно отвесной стенке. Сергей был намного тяжелее, часто ему приходилось подниматься наверх только с помощью веревки, закрепленной Аэлиндином. Пропасть, вдоль которой они пробирались, не становилась уже, и вскоре стало ясно, что здесь обходного пути нет, да и по таким скалам трудно было бы пройти с женщинами и грузом. Посовещавшись, Сергей и Аэлиндин решили все-таки для очистки совести добраться до гребня. На это ушло больше времени, чем они рассчитывали, только к полудню Сергей вслед за Аэлиндином выполз, отдуваясь, на вершину. За гребнем внизу лежала широкая зеленая долина, по которой извивалась едва заметная сверху река. Дальше вздымались отроги очередного хребта, протянувшегося почти точно с востока на запад. Отсюда было видно, что разлом, преградивший им дорогу и вызванный, вероятно, землетрясением, продолжался и к северу от гребня, доходя до самой долины внизу. Обход с этой стороны занял бы не один день. Сергей повернулся было спускаться обратно, как вдруг Аэлиндин резко дернул его за куртку книзу: - Ложись! Сергей, не раздумывая, рухнул ничком и закатился в щель между камнями. - Что случилось? - Посмотри туда, на северо-запад, видишь орла? Сергей осторожно выглянул из-за камня. Далеко впереди и слева, над одной из гор на той стороне долины парила птица. - Вижу, хотя мне не разглядеть, что это именно орел. Ну и что? - Тогда поверь мне на слово, это орел, и он раз в десять больше обычного орла. Это орел Манвэ. - Что это значит? - Помнишь, что говорил стражник у ворот Тэленнин? Эти орлы живут на вершине Таниквэтиль, и Верховный Валар Манвэ рассылает их во все стороны, чтобы знать, что делается в мире. Говорят, что от взгляда орла Манвэ ничто не может скрыться. - Если этот орел все видит, то, наверное, не все своему Манвэ рассказывает, - рассеянно пробормотал Сергей. Он старался разглядеть птицу сквозь дымку расстояния. Орел начал широкими кругами снижаться. - Посмотри, Аэлиндин, куда это он нацелился? Любопытно, что там интересного для Верховного Валара? Теперь стало отчетливо видно, что орел кружился над высоким отрогом, далеко вдававшемся с севера в долину. Крутой утес на его конце возвышался над долиной как готический собор. Аэлиндин всмотрелся и вдруг схватил Сергея за руку. - Сергиэ, там что-то есть, какие-то здания. - Где? - На вершине утеса, видишь, разрушенный замок. - Для моих глаз это слишком далеко. Но ты не обольщайся, скалы иногда принимают самые причудливые формы, - скептически заметил Сергей. - Я уверен, что не ошибаюсь. И обычная скала не заинтересовала бы орла Манвэ. Вряд ли он охотится на каких-нибудь коз. - А на кого? - Не знаю. - Ладно, может быть, ты и прав, но нам ни к чему это проверять. Этот утес далеко в стороне от нашего пути, нам давно пора найти рудник и поворачивать к югу. Пока они говорили, орел вновь набрал высоту, все расширяя круги над утесом, завалился на крыло и плавно ушел на юг. - Что-то нашел и полетел докладывать, - пробормотал Аэлиндин, враждебно глядя ему вслед. Переждав, пока птица скрылась из глаз, они начали спускаться обратно. Когда они добрались до лагеря, уже начало смеркаться. Элладан и женщины ждали с готовым обедом. Пока Аэлиндин коротко рассказывал неутешительные новости, вернулись Глорфиндейл и Дима. Они были совсем измучены. На вопрос Элладана Глорфиндейл лишь отрицательно покачал головой. Только поев и чуть-чуть отдышавшись, разведчики возобновили разговор. - На юге пути нет, - сообщил Дима. - Там дальше разлом разветвляется и становится еще шире. Чтобы обойти его, придется идти назад на неизвестное расстояние, и потом может опять встретиться западная ветка той же пропасти. А как у вас? Сергей покачал головой. - Мы думали, что северный путь не годится, обходить очень далеко, но, по крайней мере, видно, сколько. Разлом кончается в долине с той стороны хребта. Спуск туда и подъем обратно займет дня три, все по скалам. - Ну, что ж, раз другого пути нет, пойдем так, - подытожил Элладан. - Мы видели в долине кое-что странное, - Аэлиндин рассказал об орле и развалинах на утесе. Глорфиндейл оживился: - В некоторых старых песнях упоминаются поселения в горах на севере Амана. Если вы видели развалины такого города, оттуда наверняка должна быть дорога в Валмар. - Вряд ли это был город, - покачал головой Аэлиндин, - скорее руины одинокого замка. Впрочем, если мы пойдем через долину, то через пару дней окажемся ближе к этому месту и сможем его рассмотреть. - Действительно, - согласился Сергей, - когда я сказал, что этот утес нам не по пути, мысль о дороге не пришла мне в голову. Но в любом случае приближаться к нему следует с осторожностью, не зря же там летал этот крылатый шпион. Переход через гребень и спуск в долину занял два дня. Все были измучены и Элладан решил остановиться на день для отдыха, разбив лагерь на берегу реки. Долина того стоила, здесь нашлась не только дичь в уютных зеленых перелесках, но и форель в реке. Впервые за две недели путники вволю наелись, постирали одежду и отдохнули. Настроение поднялось. Вечером у костра, все-таки на всякий случай разведенного в укромной нише под крутым берегом реки, Глорфиндейл предложил обсудить дальнейшие действия. - Сегодня, во время разведки, я постарался подойти поближе к утесу. Аэлиндин прав, там, несомненно, развалины старого замка. Возвращаться на нашу старую дорогу довольно тяжело, и, главное, мы уверены только в том, что она ведет к руднику. Дорога от рудника в Валмар остается лишь моим предположением. Другое дело замок, оттуда дорога есть наверняка. - Я согласен, - энергично поддержал его Аэлиндин. - В любом случае, эти развалины стоит исследовать. - Да, пожалуй, - согласился Элладан. - В крайнем случае, если дороги там не окажется, мы всегда сможем вернуться к прежнему пути. Крюк не такой большой, раз мы уже все-равно в долине. Сергей покачал головой. Он не мог подобрать убедительных аргументов, но эта идея ему решительно не нравилась. Однако, все остальные поддержали Глорфиндейла, и он оставил свои дурные предчувствия при себе. До замка оказалось довольно далеко, они шли почти весь день, стараясь скрываться под пологом рощ, по настоянию Сергея. Солнце клонилось к закату, когда они вышли на опушку последнего лесочка примерно в километре от утеса. Дальше перед ними расстилалась каменистая пустошь, поросшая кое-где ползучими кустарниками. Огромный черный утес был как на ладони. Отсюда даже люди видели развалины крепостных стен на его вершине, на высоте не меньше сотни метров. Возможно, когда-то этот белый замок на черной скале был красив, но сейчас, в красноватом вечернем свете, руины выглядели зловеще. Особенно подозрительным показалось Сергею расположение крепости, чересчур стратегически выгодное. Стены словно продолжали отвесные обрывы утеса, возвышаясь над окружающей местностью. Со стороны долины эта твердыня выглядела абсолютно неприступной, единственный подход к ней, похоже, был только по гребню узкого высокого перешейка, соединяющего утес с вздымающимся в нескольких километрах к северу отрогом. Склон перешейка, по крайней мере с восточной стороны, тоже был очень крутым. - Те, кто это строил, готовились к серьезной войне, - Сергей невольно говорил приглушенным голосом. - Такую крепость способен долго удерживать даже маленький гарнизон. - Не понимаю, - тоже шепотом отозвался Глорфиндейл. - Я никогда не слышал ни о каких войнах на земле Валинора. Но ты прав, хозяева этого замка, несомненно, кого-то опасались. - Судя по тому, что он разрушен, они опасались не напрасно, - заметила Лилиан. - Его могло разрушить время, - возразил Глорфиндейл. - Мы должны это все выяснить, - глаза Аэлиндина горели от возбуждения, - вон там справа, я уверен, можно подняться на перешеек. - Сейчас? Скоро начнет темнеть, - Сергею все больше не нравился этот замок и уж совсем не хотелось лезть туда на ночь глядя. - Я не удивлюсь, если там водятся привидения, - пошутил он. - До заката еще далеко, - не согласился с ним Элладан. Он тоже заразился энтузиазмом сына. - Мы успеем подняться. - И в замке, думаю, мы найдем отличное укрытие на ночь, - поддержал его Глорфиндейл. - Ты сам заметил, Сергиэ, какое это защищенное место. Сергей обернулся к Сильвен, ища поддержки, но она, к его удивлению, тоже смотрела на замок сияющими от возбуждения глазами. - Зачем откладывать, Сережа, пойдем сейчас, - даже Дима загорелся всеобщим любопытством. - Не нравятся мне укрытия, откуда некуда отступить, - проворчал Сергей, но он уже понял, что эльфов не остановить. Они обнаружили какую-то неизвестную страницу своей истории, и не могли удержаться, чтобы не кинуться исследовать ее немедленно. Вблизи склон перешейка оказался не таким крутым, как казалось. Навыки скалолазания почти не потребовались, Сергей довольно легко карабкался по каменным уступам, цепляясь за торчащие из расселин скрюченные стволики кустов. Тревожное ощущение подстерегающей опасности заставляло его держаться впереди. Он первым выбрался на гребень перешейка и сразу увидел идущую по нему древнюю полуразрушенную дорогу, вернее, серию лестниц и террас, плавно поднимающихся к руинам замка слева. Справа, метров через сто, дорога заканчивалась площадкой, огражденной огромными обломками скал, но открытой с западной стороны. Вероятно, оттуда вниз шла лестница, хотя за скалами ее не было видно. В целом все это выглядело как верх крепостной стены с обломками скал в качестве зубцов. Через щели между ними на дорогу падали полосы красного закатного света. Сергею очень хотелось посмотреть на лестницу с площадки, и он повернулся, чтобы сказать об этом поднимавшимся за ним Элладану и Аэлиндину, но в этот момент боковым зрением скорее почувствовал, чем заметил какое-то движение сзади, в развалинах. Почти инстинктивно Сергей повернулся и бегом бросился к замку. Если там кто-то был, то не стоило стараться подходить медленно и осторожно, сверху он все равно был как на ладони. Прыгая по ступенькам вверх, он одновременно услышал внезапно раздавшийся в замке визгливый истерический смех и увидел катящийся на него подпрыгивающий валун. - Берегись! - крикнул он Элладану, уворачиваясь от валуна и вжимаясь спиной в бойницу между "зубцами", и тут же почувствовал, как грубая рука сзади зажала ему рот, а другая попыталась заломить за спину его правую руку. Кто бы ни был нападавший, с дзюдо он явно не был знаком, Сергей автоматическим движением перебросил его через голову вперед на дорогу. Это был стражник, его кольчуга зазвенела от удара о камень, но мужчина, тем не менее, мгновенно вскочил на ноги и снова бросился на Сергея. В его руке неуловимым движением появился меч. Сергей все еще был в щели между камнями, но все-таки чудом смог увернуться от первого удара и вынырнул на дорогу спиной к замку. Он увидел, как из соседних щелей выскочили еще стражники навстречу подбегавшим Аэлиндину и Элладану, услышал шум катящегося сверху другого камня, по-прежнему заглушаемый диким хохотом. Стражник перед ним, как в замедленной съемке, вновь заносил клинок, пылающий багровым пламенем в луче солнца, прорвавшемся между зубцами. С запозданием вспомнив о своем мече, Сергей схватился за рукоять, мучительно чувствуя, что не успевает отразить удар. Удара не последовало. Элладан, отразив мечом выпад возникшего перед ним стражника, подскочил к нападавшему на Сергея и ударил его сзади по левому предплечью. Тот мгновенно развернулся, заканчивая движение уже в направлении эльфа. Все дальнейшее произошло в какие-то доли секунды, пока Сергей выхватывал меч. На мгновение Элладан оказался один против четверых. Аэлиндин, бежавший вплотную за ним, был вооружен луком и только еще выхватывал стрелу из-за плеча. Глорфиндейл выпрыгивал на дорогу в десятке метров сзади. Звон сталкивающейся стали прозвучал аккордом. Еще не успев размахнуться, Сергей рванул ближайшего к нему стражника назад за плечо и встретил мечом его клинок. Стоявший за ним воин тоже повернулся, но был сразу сбит с ног накатившим, наконец, камнем. Почти бессознательно вспомнив уроки Димы, которые тот давал на палках на атолле, и отразив пару быстрых ударов, Сергей сделал тяжелым мечом резкое вращательное движение, и его противник открылся для колющего удара. На мгновение Сергею показалось, что на его мече вспыхнул блик заходящего солнца, а в глазах эльфа появилось глубокое затухающее изумление. Его клинок вдруг вяло ушел куда-то в сторону, и на Сергея жарко накатило понимание происходящего. Но заниматься самоанализом было некогда, сбитый камнем стражник вскочил и вынырнул из-за плеча падающего перед Сергеем эльфа. Раздался вибрирующий звук, как от порванной басовой струны, и стражник, не успев вскинуть меч, медленно упал рядом. Из его шеи сзади торчала стрела Аэлиндина. Сергей поднял голову. Больше противников перед ним не было. Валун, пущенный из замка в начале сражения, еще подпрыгивал внизу на дороге, а бой уже кончился. Поодаль Глорфиндейл с мрачным видом вытирал клинок, Дима, только выскочивший на дорогу, бежал к ним, вытаскивая меч, за его спиной виднелись белые лица женщин. И только сейчас Сергей с ужасом увидел, как Элладан, прислонившийся спиной к скале, медленно сползает вниз. Его меч торчал в горле стражника, упавшего перед ним, а на груди расплывалось багровое пятно. Сергей одновременно с Аэлиндином бросился к нему, и в этот момент до него дошло, что идиотский смех все звучит, и сверху, из замка, катится новый камень. Резко развернувшись и перепрыгнув через валун, он помчался наверх, стараясь заглядывать по пути во все щели-бойницы. За собой он слышал легкие шаги бегущего Глорфиндейла. Навстречу покатилась целая груда мелких камней. Уворачиваясь от них, Сергей и Глорфиндейл ворвались в круг разрушенных крепостных стен. Внутри была площадка диаметром метров сто и справа развалины мощного строения, видимо, самого замка. По площадке с хохотом и бессвязными криками металась странная фигура в длинной грязной и рваной, когда-то красной рубахе. Сергей, изловчившись, поймал незнакомца за плечо. Перед ним мелькнуло изможденное лицо с дикими фанатичными глазами, обрамленное гривой темных растрепанных волос. Человек был, несомненно, сумасшедшим. Он закричал что-то, отбиваясь от Сергея, пока Глорфиндейл спешил на помощь. Сергей едва разбирал слова, перемежаемые истерическим смехом и визгом. - Вы никогда... уы-и... я дух... никогда Лориэн... и-и-ха... Феанор... Подбежавший Глорфиндейл схватил его за другую руку, но безумец вдруг извернулся и вцепился зубами в палец Сергея. Сергей от неожиданности выпустил его плечо, незнакомец вырвался и с невероятной ловкостью мгновенно вскарабкался на гребень стены. Он крикнул на удивление отчетливо: - Не надейтесь, вам не сделать меня пустым... - и с хохотом бросился со скалы. Жуткий смех, затихая, звучал несколько долгих секунд и оборвался. Подавленные, Глорфиндейл и Сергей поспешили вернуться к друзьям. Они столпились вокруг Элладана. Его голова лежала на коленях Аэлиндина, лицо было белым и неподвижным. Аэлиндин поднял глаза, блестевшие от слез. - Он защитил меня, пока я возился с луком... Сергей опустил голову, жгучий стыд обдал его жаром. "И меня, пока я возился с мечом", - подумал он, закусив губу от острой боли. Глорфиндейл опустился на колени и несколько минут в молчании держал руку друга. Потом встал. - Не корите себя, его жребий горек для нас, но он мечтал о таком конце. Элладан пал в бою, защитив сына и друга, для героя нет смерти лучше. Печальным был обратный путь в долину, но оставаться на ночь в замке никто не захотел. Теперь уже всем это место казалось зловещим. Солнце зашло за ближайшую вершину, и стало быстро темнеть. Глорфиндейл решил спускаться с западной стороны перешейка по лестнице, отправив вперед Сергея и Диму на разведку. Внизу, у излучины реки, делавшей здесь петлю по долине, разведчики нашли лагерь стражников. Судя по дорожным сумкам, их было только четверо, и нового нападения уже можно было не опасаться. Тем не менее, Глорфиндейл назначил дежурных, хотя в эту ночь и так мало кто спал. Под утро он подсел к Сергею, сменившему на посту Лилиан и понуро сидевшему у костра. - Ты сражался вчера как истинный воин, Сергиэ, но я вижу, тебя что-то гнетет. Мы все полны скорби, потеряв друга, но ты подавлен больше других. - Сражался... - Сергей невесело хмыкнул. Ему самому хотелось выговориться. - Я сражался впервые в жизни. В моем мире сейчас другое оружие, оно действует на расстоянии, возможно, с ним было бы легче убивать. Но мысль ткнуть живого человека мечом в глубине души казалась мне дикой. И я... я промедлил... - Сергей помолчал, глядя на пляску огня, потом сжал кулаки. - Горько видеть свои руки в крови, даже в крови врага, но еще горше знать, что я виновен в гибели друга. Если бы я выхватил меч на секунду раньше, Элладан остался бы жив. Он поднял голову. Глорфиндейл смотрел на него с изумлением. - Прости, но мне трудно тебе поверить. Я видел, как ты дрался вчера, ты убил стражника ударом, неизвестным даже мне! Дима неслышно подошел к костру и опустился рядом с Глорфиндейлом. - Сергей говорит правду, это я учил его фехтовать на атолле, но все приемы, которые я знаю, годятся лишь для легкой шпаги. Нужна была Сережкина медвежья сила, чтобы проделать такое мечом. Я и сам не знаю, что бы сумел на его месте сделать. Глорфиндейл мгновение ошарашенно смотрел на него, и вдруг вскочил, схватившись за голову. - Я должен был догадаться! Что же вы молчали? Мне не пришло в голову спросить, умеете ли вы владеть оружием! - Честно говоря, - виновато улыбнулся Дима, - не верилось, что придется его применять. Но Глорфиндейл уже взял себя в руки, его губы сурово сжались. - Мы дорого заплатили за этот урок, и заплатим еще дороже, если не сделаем выводов. Теперь нет сомнений, что отсюда идет дорога в Валмар, но мы не двинемся по ней, пока я не обучу вас. Кстати, Димиэ, ты тоже покажешь мне свои приемы. И перестань корить себя, Сергиэ, - он повернулся к Сергею. - Мы все знали, на что идем, когда объявили войну Валмару. "Вряд ли я знал, - подумал Сергей, - но теперь уже нет дороги назад". Однако в полдень они вновь вышли в путь, лишь отдав все печальные долги. Глорфиндейл все-таки согласился, что оставаться рядом с утесом слишком опасно. Перед выступлением поредевший отряд в последний раз поднялся к руинам замка. Ни следа прежнего энтузиазма не осталось у эльфов, им больше не хотелось разузнавать мрачные тайны крепости, Глорфиндейл только надеялся получше рассмотреть сверху дорогу, которая начиналась у подножия западной лестницы. При ярком солнечном свете крепость уже не казалась зловещей, просто старые развалины, но что-то все-же отличало ее от бесчисленных древних крепостей, которые повидал Сергей в туристских походах. Здесь не было ощущения смиренной заброшенности, двухметровой толщины стены, даже разрушенные, вздымались так непреклонно, словно война, для которой их строили, еще не кончилась. Кипенье страстей, бушевавших здесь тысячи лет назад, наложило отпечаток даже на древние камни. Все невольно притихли среди них. - Теперь я понимаю, Сергей, почему ты ожидал встретить здесь привидения, - поеживаясь, сказала Лилиан. Сергей промолчал, ему не хотелось признаваться, как будоражили в нем эти руины какие-то древние инстинкты. Вслед за Глорфиндейлом он вскарабкался на верхнюю точку разрушенной стены, и у него захватило дух. Вся долина лежала перед ним как на ладони, замок, казалось, парил над ней вровень со снежными вершинами окружающих хребтов. Отсюда отчетливо видна была лента дороги, ведущая, извиваясь по долине, к далекому перевалу на юго-западе, и горные цепи за перевалом, тонущие в голубой дымке. Сергея внезапно охватило странное, несвойственное ему чувство, ощущение одинокой надменной власти над миром. - Мне кажется, - произнес он, подчиняясь неожиданному импульсу, - у человека, построившего здесь замок, был могучий и гордый дух. - Да, так оно и было, - откликнулся Глорфиндейл. - Ты что-то о нем знаешь? - удивилась Сильвен, неслышно подошедшая сзади. - Да, - ответил Глорфиндейл, - я, наконец, сообразил, где мы находимся. Это развалины Форменоса. Сильвен ахнула, но Сергею название ничего не говорило. Он не успел задать вопрос, как снизу, с крепостного двора, их позвал Дима. Он не полез на стену, а почему-то заинтересовался самим замком. Когда Сергей и эльфы спустились, они нашли его в центре завала. - Конечно, ребята, я не специалист-археолог, но я уверен, этот замок разрушен не временем и не землетрясением. Я стою в эпицентре мощнейшего взрыва. - Если это Форменос, то все правильно, - откликнулся Глорфиндейл. - По преданию, он был разрушен мятежным Валаром Морготом, который похитил отсюда волшебные камни Сильмариллы. Дима удивленно поднял брови. - Сейчас я все объясню, - сказал Глорфиндейл, - выбирайся оттуда. Дима спрыгнул вниз. Остальные тоже подошли поближе. - Ты помнишь, Сергиэ, что кричал тот вчерашний сумасшедший? - Я ничего не понял, по-моему, это был просто бред. - А я кое-что понял. Он кричал: "Я дух Феанора!" Пойдемте вниз, нам пора отправляться, мы с Сергиэ рассмотрели дорогу. По пути я все расскажу. Пока они спускались к подножию утеса, Глорфиндейл коротко пересказал древнюю легенду о событиях, произошедших задолго до гибели Аталантэ, о которой рассказывал людям Аэлиндин. Эльфы не смогли даже приблизительно посчитать, сколько тысяч лет прошло с тех пор. - По легенде, крепость Форменос построил величайший эльфийский гений Феанор, которому приписывают создание письменности и множество других открытий и изобретений. Но с его именем связана и величайшая наша трагедия, хотя теперь я склонен оценивать ее иначе. Когда я говорил, что в Валиноре не было войн, то не подумал о столь давних временах. - Что же тогда произошло? - Феанор не хотел признавать над собой власти Валаров, возглавил мятеж против них и уговорил большую часть нолдоров уйти с ним в Средиземье. А когда тэлери Альквалондэ пытались помешать им, многих из них перебили, так как Феанор усовершенствовал, в числе прочего, оружие и доспехи. О мечах древних нолдоров ходили легенды, те секреты давно утеряны. Кстати, Сергиэ, - Глорфиндейл повернулся к нему, - твой меч разрезал кольчугу стражника, как ткань, я все собираюсь спросить, откуда ты его взял? - Расскажу потом, продолжай. При чем тут эта крепость? - В песнях поется, что сначала, когда Феанор впервые выступил против Валаров, его изгнали из Тириона на двенадцать лет. Он выстроил замок Форменос и укрепил его против возможного нападения Валаров. Говорят, что Феанор опасался за сотворенные им волшебные камни Сильмариллы, которые хранились в сокровищнице замка. Тогда племя нолдоров впервые разделилось, многие любили Феанора и последовали за ним в изгнание. Но стены крепости не смогли защитить Сильмариллы от Моргота. - По песням, которые нам пел на Эрессеа Аэлиндин, - вмешалась Лилиан, - мне казалось, что Моргот - это просто злой дух, воплощение Зла, дьявол. - Возможно, так и есть, поют, что он был Валаром, предавшим остальных Валаров, его считают ответственным за все беды и раздоры. Как бы то ни было, Форменос был им разрушен и Сильмариллы пропали. По легенде, как раз это происшествие и послужило последней каплей, после которой Феанор увел нолдоров в Средиземье. - Что-то тут нет логики, - хмыкнул Дима. - Если Моргот был врагом Валаров, и Феанор тоже, они должны были быть союзниками. Кроме того, мне не кажется, что замок был разрушен в результате нападения извне. Я бы сказал, что скорее взорвалось что-то внутри здания, наружные стены пострадали меньше всего. - Если Феанор был ученым, в замке, вероятно, была лаборатория, - предположил Сергей. - Может быть, она и взорвалась, а легенда, естественно, приписала трагедию мифической злой силе. - А как нолдоры против воли Валаров попали в Средиземье? - спросила Лилиан. - Они отняли у побежденных тэлери корабли. - Значит, тогда у тэлери были серебристые корабли? - удивился Дима. - Ты забыл, - вмешался Аэлиндин, - я же рассказывал вам, что до катастрофы с Нуменором в Средиземье можно было попасть на обычном корабле. Сергей увидел сдвинутые брови Димы и понял, что в его голове это тоже как-то не укладывается. - Ну ладно, с этим разберемся потом. Что было дальше? - Дальше были долгие века в Средиземье. Считается, что там эльфов преследовало проклятие Валаров, они все время воевали и претерпели много страданий. - Это можно сказать о любом народе Земли без всяких проклятий, - заметил Сергей. - Через несколько поколений после Феанора эльфы решились просить помощи у Валаров, но оказалось, что обратный путь закрыт, волшебные чары не давали гонцам достичь Валинора, - продолжал Глорфиндейл. - Только дед Элладана Эарендиль смог преодолеть чары и найти путь к Аману. По его просьбе Валары простили нолдоров и помогли им в войне против Врага. Тогда и началось постепенное обратное переселение эльфов, которое растянулось на тысячи лет. И только сейчас я начал сомневаться, было ли это для нас благом. - Теперь понятно, почему стражник у ворот Тэленнин говорил о падших эльфах, - задумчиво сказала Лилиан. За разговором путники спустились к месту вчерашнего лагеря и разобрали уже уложенные котомки. Не сговариваясь, друзья молча вышли на дорогу и остановились за поворотом, оставив Аэлиндина у свежего кургана под старой ивой, "деревом слез", чтобы дать ему в одиночестве проститься с могилой отца. Печальное молчание неожиданно нарушила Сильвен, не сказавшая ни слова в продолжении всего разговора. - Мне пришла в голову мысль, - нерешительно сказала она, - помнишь, Глорфиндейл, в песне об Эарендиле говорится, что он смог пройти в Аман потому, что на его корабле был один из Сильмариллов. И Феанор ушел в Средиземье не только, чтобы осваивать новые земли без власти Валаров, но и чтобы вернуть похищенные камни. - Ты хочешь сказать, - повернулся к ней Сергей, - что эти мифические Сильмариллы имеют отношение к переходу между мирами? - Между прочим, интересная идея, - загорелся Дима. - Представьте, этот гений Феанор, потерпев поражение в гражданской войне, изобретает средство уйти в другой мир. В процессе испытаний замок взрывается и большая часть приборов гибнет. Дело обычное, у нас тоже было много аварий на начальной стадии испытаний. Но один Сильмарилл остается, и с его помощью он переселяет свое племя на Землю. Потом через несколько поколений Эарендиль привозит камень обратно, он попадает к жрецам Валаров, и те организуют обратное переселение. - Зачем? - Не придирайся, Сережа, я и сам вижу, что не все концы с концами сходятся, но трудно ожидать точной информации от легенд и мифов. Во всяком случае, до сих пор у нас даже такой версии не было. - А где сейчас находится Сильмарилл Эарендиля? - спросила Лилиан. - По легенде, на небе, - пожал плечами Глорфиндейл. - Видели такую яркую голубую вечернюю звезду? - Очень остроумно, - отметил Сергей. - Если Дима прав, это сокровище должно храниться в каком-нибудь самом главном храме, а вовсе не на заброшенном корабле в удаленной гавани. Так что мы идем в нужном направлении, хотя возможность успеха в этом случае еще более проблематична. - Между прочим, - сообщил Глорфиндейл, - на том сумасшедшем были одежды жреца Манвэ. Не знаю, правда, имеет ли это значение. - И он еще кричал что-то про Лориэн, - вспомнил Сергей. - Да, он кричал: "Никогда Лориэн", - согласился Глорфиндейл. - Если он считал себя духом Феанора, то это кажется логичным. Несомненно, Феанор скорее бросился бы на меч, чем предпочел тихую смерть в Лориэне. - Все это выглядит так, как будто он пытался сбежать от Лориэна, а стражников послали его поймать или убить, - заметил Дима. - А орел Манвэ его разыскивал, - добавила Сильвен. - Вероятно, даже сумасшедший жрец знает слишком много, чтобы выпустить его из Валмара, - предположил Сергей. - А ты не понял его последних слов, о том, что его не сделать пустым? - Нет, возможно, это в самом деле был бред. Как бы то ни было, похоже, что разгадки всех тайн находятся в одном месте, в храме Манвэ! Аэлиндин молча подошел к ним, Глорфиндейл подал знак, и они отправились в путь. Дорога, на которую они вышли, оказалась в лучшем состоянии, чем прежняя дорога на рудник, но двигались они, тем не менее, медленнее. Глорфиндейл старался не продвигаться вперед без предварительной разведки, и устраивал длительные стоянки, заполненные напряженными тренировками во владении мечом. Даже и без многочасовых дуэлей все сильнее уставали. В долине Форменоса удалось запастись продуктами, и груз заметно увеличился. Но Сергея больше угнетала тяжелая кольчуга - Глорфиндейл снял доспехи с убитых стражников, не слушая никаких возражений Сергея и Димы, и был, вероятно, прав. Их шансы остаться в живых и так были слишком малы, чтобы пренебрегать такими вещами, но сознание этого не делало путь легче. И все же самый тяжкий груз каждый нес в душе. Опасность, бывшая до сих пор чисто теоретической, отвлеченной, подступила вплотную. Они не рисковали уже разводить костер вечерами, боясь глаз орлов Манвэ, и перед сном молча сидели в темноте, чувствуя, как словно темная туча все больше нависает над головой. Сергей видел, как страшно посуровели глаза Аэлиндина и Лилиан, когда их коснулось то же черное крыло утраты, задевшее в начале похода Диму. Он чувствовал, как его собственное лицо каменеет, и в душе глохнут последние ростки интеллигентской нерешительности, когда в долгих поединках с Глорфиндейлом меч в его руке двигался все увереннее и смертоноснее. Их затея проникнуть в тайны храмов Валаров, охраняемых сотнями стражников, казалась практически безнадежной, но, при удаче или без нее, она будет стоить много крови, и чужой, и своей. И каждый день, принимая всевозможные меры предосторожности, они двигались навстречу этой крови. Наверное, каждый из них в бессонные ночные часы в глубине души спрашивал себя, нет ли других путей. Но других путей не было. И не только потому, что никто из них не смог бы предать друзей, мечту и память Элладана. Просто не было альтернативы, ведь нельзя же было считать альтернативой идею вернуться на Эрессеа и уныло доживать оставшиеся годы без смысла и надежды. И это отсутствие выбора накладывало на их путь жутковатую печать рока. Дневные привалы были веселее. Лилиан и Сильвен теперь готовили еду только днем, а хороший обед поднимает дух мужчин и в самой тяжелой ситуации. Во время обеда друзья вновь и вновь обсуждали немногие известные факты, выдвигали версии, строили планы. На одном из таких привалов Сергей рассказал Глорфиндейлу, как он нашел свой меч на атолле. Эльф долго рассматривал клинок, пытаясь, шевеля губами, прочесть древние руны. - Мне кажется, Элладан был прав, это меч из Гондолина, величайшего княжества эльфов в Средиземье. Мой дед, тоже Глорфиндейл, некогда жил в Гондолине и погиб при его падении. Король Гондолина Тургон, дед Эарендиля, неоднократно посылал гонцов на Запад, но никто из них не смог преодолеть полосы Зачарованных Островов, преградивших путь в Валинор. Должно быть, ваш атолл - один из этих островов. На этом клинке начертаны какие-то заклинания, я не очень силен в магии, но, кажется, это заклинания, открывающие запертые двери, хоть они оказались и бессильны против чар Островов. Сергей фыркнул. - Путь хозяину этого меча преградили не волшебные чары, а вполне реальные рифы, наша кабина тоже на них затонула. Ничего удивительного, что меч не помог, когда судно напоролось на подводные скалы. Но меня волнует другое. Твое предположение противоречит принятой нами версии, ведь атолл уже на этой стороне, чтобы разбиться на его рифах, воин уже должен был попасть в Верхнее Море. Я еще могу принять, что прибор для нуль-перехода превратился в легендах в драгоценность, но таким прибором наверняка не может быть надпись на мече. - Может быть, это еще более древний меч, времен переселения Феанора? - предположила Сильвен. - Трудно сказать, - пожал плечами Глорфиндейл. - Вот этот знак я всегда понимал, как эмблему Гондолина, но, возможно, это знак рода, сейчас уже вряд ли кто способен это сказать. Но зачем бы спутники Феанора наносили на мечи открывающее заклятье? - Короче говоря, это еще одна нераскрытая тайна, - заметил Дима, - но хоть эта, надеюсь, в нашу пользу. С чарами или без, а это добрый меч, и Сергею по плечу. Нам повезло, что он его нашел. - Ты помнишь, Сергиэ, - сказала Сильвен, - Элладан еще на Эрессеа говорил, что такие мечи попадают лишь к тому, кому предназначены судьбой. Быть может, ему еще предстоит сыграть свою роль. Сергей покачал головой. Он не верил в судьбу и волшебные чары, но, с другой стороны, не смог бы объяснить, почему прикосновение к этому мечу всегда наполняло его энергией и мужеством. Он просто улыбнулся ей в ответ. Давно ушел в прошлое легкомысленный энтузиазм первых дней похода, но надвигающаяся опасность и мрачные предчувствия только еще больше сблизили его с Сильвен. После Форменоса она как-то незаметно все время держалась рядом с ним, ее холодная невозмутимость с каждым днем таяла, уступая непривычным и почти невероятным улыбкам. Сергей уже догадался, что бесполезно пытаться торопить события, у эльфов был другой темп жизни, их чувства менялись медленно. Теперь он лучше понимал Лилиан, жестокое ощущение неотвратимо утекающих часов заставляло полнее чувствовать мелочи, остро переживать каждую улыбку, взгляд, случайное прикосновение, не надеясь и не требуя большего. В эти дни неспешного продвижения по горам, с частыми и долгими остановками, со сменой тайного холодного отчаяния темными ночами и вспышек нежданного счастья на раскаленной солнцем дороге, между мрачным ожесточением фехтовальных тренировок и нежной надеждой в бездонных глазах Сильвен - его жизнь стала полна и насыщена, как никогда раньше. На десятый день после Форменоса они увидели с последнего перевала равнину Лотаурэндор. Дорога, приведшая их сюда, изящным серпантином спускалась вниз и терялась среди бесконечных полей и лугов, покрывавших долину большой реки, сбегавшей с гор чуть западнее. Отсюда было значительно дальше до Валмара, чем от ворот Тэленнин, в жарком полуденном мареве были неразличимы детали, и гора Таниквэтиль выглядела тем, чем она и была на самом деле - не чудовищной пирамидой, а идеальным коническим вулканом, похожим на Фудзияму. До нее по прямой было километров пятьдесят, но строго к югу от перевала расстилалась совершенно ровная открытая местность. Зато правее за рекой начинался огромный лесной массив, занимающий большую часть северо-западной четверти равнины и длинным языком дотягивающийся почти до самого Валмара. Друзья рассматривали равнину, спрятавшись за выступами скал, ограждающих дорогу, потому что зоркий Аэлиндин разглядел вдали еле заметную точку, кружащую над Таниквэтиль. - Будем пробираться к лесу, - решил, наконец, Глорфиндейл, - но идти днем слишком опасно. На дороге и внизу на полях мы будем сверху как на ладони. Придется ждать темноты. Никто не возражал, решение было очевидным. Впервые после Форменоса Глорфиндейл не стал использовать привал для тренировок, а посоветовала всем получше отдохнуть. Он надеялся за ночь добраться до леса. Мужчины беспокоились, что дым от костра уже может быть замечен с равнины, и даже готовы были отказаться от горячего обеда, но Лилиан отыскала недалеко от тропы укромную пещеру, и друзьям удалось отдохнуть по-настоящему. Все чувствовали, что это последний спокойный привал, и старались использовать его для всяких мелких хозяйственных дел, вроде починки одежды или стрижки, пытаясь заглушить растущее возбуждение от близости этой недоступной равнины. Хоть каждый и понимал, что загадки не разрешатся сразу, как только они окажутся внизу, все равно друзья невольно торопились. Все приготовления были закончены задолго до заката, и в сгущающихся сумерках отряд начал спускаться. Дорога снижалась круто, по ней хотелось бежать, но Глорфиндейл по-прежнему настаивал на всемерной осторожности. Днем они не заметили стражников на дороге, но нельзя было исключать вероятность, что под охраной были все выходы из Лотаурэндора. Когда совсем стемнело, идти стало даже легче, дивные валинорские звезды светили немногим слабее, чем земная луна в полнолуние. И все же до подножия гор по петляющей дороге оказалось дальше, чем они рассчитывали. Небо уже начинало сереть на востоке, когда путники подошли к первым пшеничным полям. Здесь пришлось свернуть с дороги, уходящей дальше на юг. Искать поворот к реке было уже некогда, и Глорфиндейл повел отряд прямо по целине между границей полей и последними скалистыми отрогами, чтобы найти до рассвета хоть какое-нибудь укрытие. Как назло, последние сосновые перелески остались метрах в двухстах выше, а здесь поля сменялись в лучшем случае поросшими травой пустырями, упиравшимися в голые крутые скалы, лишь кое-где покрытые мхом и ползучим можжевельником. Еще зеленая пшеница была хороша, но не так высока, чтобы послужить укрытием. Конечно, можно было спрятаться между обломками скал, но перспектива просидеть весь день в таком ненадежном убежище среди раскаленных камней была слишком безрадостна. Путешественники уже валились с ног от усталости после напряженного семичасового марша, но продолжали спешить вперед, спотыкаясь о камни и кочки в неверном предутреннем свете, но не теряя надежды найти что-нибудь получше. Уже совсем рассвело,