оббиту прямо на ногу. - Брр! Ну и холодная! - воскликнул Бильбо и тут же выкрикнул: - Рыба! Рыба! Это рыба! Голлум был страшно раздосадован. Ему пришлось вернуться в лодку и думать над новой загадкой хоббита. А она была такая: Без ноги на одноногом, А двуногий - на трехногом, Что-то съест четвероногий. Загадка была - затасканней не придумаешь, но Бильбо больше в голову ничего не пришло. В другой раз Голлум и поломал бы себе голову над ней, но загадка про рыбу помогла ему. Ответ был таков: рыба лежит на столе, за столом на табурете сидит человек, а кошка объедает кости. Теперь Голлум решил загадать что-нибудь действительно трудное и страшное: Оно сожрет и сгложет все: Цветы, деревья, птиц, зверье. Железо съест, искрошит сталь, Камней и скал ему не жаль, Град сгубит, короля убьет, И гору в серый прах сотрет. Бедный хоббит сидел в темноте и перебирал в уме все известные ему имена сказочных драконов, великанов и людоедов, но ему казалось, что он знает правильный ответ, только никак не может вспомнить. Бильбо стало страшно, а страх всегда мешает думать. Голлум, видя замешательство хоббита, потихоньку начал выкарабкиваться из своей плоскодонки. Он шлепал своими лапами по воде и уже выполз на берег. Бильбо видел, как на него уставились горящие глаза. Язык хоббита словно прилип к небу. Он хотел крикнуть: ''Дай мне еще немного времени! Дай мне время!'' - но вместо этого у него вырвался писк: - Время! Время! Хоббита спасла чистая случайность: это и была отгадка. Голлум уже не просто разочаровался. Он разозлился не на шутку, к тому же игра ему наскучила. Мало того: проснулся голод. К лодке Голлум уже не пошел, а уселся в темноте рядом с Бильбо. Это еще больше напугало и сбило хоббита с толку. - Ещ-ще загадки, да, да, моя прелес-сть! Ещ-щ-ще разгадать загадку, да, да! - свистел Голлум. Но Бильбо больше ничего не мог придумать, потому что рядом уселась противная мокрая холодная тварь и пялила на него глаза. Как хоббит не пытался, на ум ничего не приходило. - С-спрос-с-си нас-с! С-спроси нас-с-сс! - свистел Голлум. Хоббиту только и оставалось покрепче сжать рукоять меча, но тут свободная рука скользнула в карман и нащупала то самое найденное в пещере кольцо, о котором он совсем забыл. - Ой! Что это такое у меня в кармане? - громко спросил себя Бильбо. Но Голлум, решив, что это такая загадка, страшно разозлился. - Не чес-стно! Не чес-стно! - засвистел он. - Не чес-с-стно, моя прелес-с-ть, спраш-шивать, ч-ч-то у него в мерзких карманцах! - Ну, так что же у меня в кармане? - еще громче повторил вопрос Бильбо, когда понял, наконец, что произошло. - Ш-ш-ш-ш-ш! - прошипел Голлум. - С-с трех раз, моя прелес-с-с-с-сть! С трех раз-з! - Ладно, угадывай! - согласился Бильбо. - Ручищ-щ-щи! - выдавил Голлум. - А вот и нет! - возразил хоббит, к счастью, успев вынуть руку из кармана. - С-с-с-с-с-с! - засвистел от расстройства Голлум. Он принялся вспоминать все то, что некогда носил в карманах: рыбьи кости, зубы гоблинов, мокрые ракушки, кусочек крыла летучей мыши, острый камушек для подтачивания клыков... Вобщем, всякий хлам. Голлум пытался припомнить, что же еще может быть в кармане. - Нож-ж-жик, - сказал он наконец. - Не то, - ответил Бильбо, и так зря потерявший столько времени. Теперь Голлум оказался в положении похуже, чем в тот раз, когда Бильбо загадал ему загадку про яйцо. Голлум шипел и свистел, раскачивался туда-сюда и шлепал лапой по камням, вертелся и строил рожи, не сходя с места, но он так и не решался истратить третью попытку. - Шнурок или пусто! - взвизгнул он, хотя давать сразу два ответа - не по правилам. - Все равно не угадал! - крикнул от волнения Бильбо, который, подскочив и выставив перед собой меч, прижался к стене. Он знал, что игра в угадайку очень древняя. Даже самые отъявленные злыдни не смели нарушать ее правила. Впрочем, если говорить о тех же правилах, то вопрос хоббита загадкой назвать было нельзя. Голлум, во всяком случае, нападать не собирался. Пока не собирался: он видел меч в руке хоббита. Голлум расселся, что-то шипя про себя или насвистывая, пока Бильбо не надоело ждать. - Ну? - спросил хоббит. - Так что же с обещанием? Я иду. Показывай дорогу. - А мы что-то говорили, моя прелес-с-сть? Показ-зать мерзкому Бэггинс-с-с-су дорогу отс-сюда, да-с, да-с-с-с? Только ч-ч-то у него в карманц-ц-цах, а? Не шнурок, но и не пус-с-с-то... О нет, голлм!.. - Не важно, - перебил его хоббит. - Обещание есть обещание. - Оно ещ-ще и сердитс-с-с-ся, моя прелес-сть! - засвистел Голлум. - Но оно подождет, да-с-с-с-с. Мы не можем бысс-тро идти по пещ-щ-щерам. Нам кое-что нуж-жно, да, кое-что для нас-с-с... - Тогда поторапливайся! - велел Бильбо., испугавшись, что Голлум улизнет. Хоббиту показалось, что эта тварь изворачивается и потом не вернется. О чем шипел Голлум? Что такое важное он мог хранить на озере? Но вопреки сомнениям хоббита, Голлум решил вернуться. Он был зол и голоден, подл и мерзок, а потому - всегда себе на уме. Об озерном островке Бильбо, разумеется, и знать не знал. Там был тайник, в котором Голлум прятал кое-какой хлам. Но там было и кое-что драгоценное, прекрасное и удивительное - золотое кольцо. - Подароч-ч-чек! Мой деньрожденный подароч-чек! - как всегда шипел про себя Голлум. - То, что нам нуж-жно сейчас-с, да! Он нам нуж-ж-жен! Это кольцо - на самом деле это было одно из Колец Власти - имело некое свойство, - и вот какое: тот, кто надевал его, становился невидимым, а при ярком солнце можно было увидеть только смутный сгусток тени. - Деньрожденный подароч-ч-чек! Ведь мне его на рож-ждение подарили, да, моя прелес-с-с-ть? - Голлум все время так говорил о кольце, но кто знает, как он заполучил его в те дни, когда таких Колец было много? Быть может, сам Властелин Колец, - а когда-то у всех волшебных колец был один создатель и господин, - так вот, даже сам Властелин Колец, наделивший это сокровище чарами, не смог бы этого сказать. Голлум сперва носил кольцо на пальце, пока ему не надоело, потом - в мешочке на шее, - который натер ему кожу, - пока не возненавидел, и, наконец, спрятал кольцо среди камней на своем островке, изредка наведываясь туда, чтобы полюбоваться своим сокровищем. Иногда, когда становилось совсем невмоготу, Голлум надевал кольцо. Иногда, проголодавшись, он становился невидимым, чтобы поохотиться на рыбу или найти заблудившегося гоблина. Порой Голлум забредал даже в такие подземелья, где горели факелы. Хотя свет и резал ему глаза, он был в полной безопасности. Никто бы не увидел, никто бы не заметил эту тварь, покуда ее цепкие пальцы не впивались в глотку. Всего каких-то несколько часов назад Голлум с помощью кольца сцапал гоблиненка. Как тот визжал! Пара косточек от этого детеныша осталась про запас, но Голлуму хотелось чего-нибудь понежнее. - Мы будем в целлос-с-сти и сохранности, да-с, - шипел про себя Голлум. - Оно ведь нас-с-с не увидит, правда, моя прелес-с-сть? Да, не увидит, а его противный маленький ноож-ж-жик будет бесполез-зз-зным, да, бесполез-зным. Вот что задумала эта маленькая злобная тварь, пока ускользала во мрак на своей лодчонке. Бильбо решил, что больше ничего не услышит о Голлуме, но он остался ждать на берегу, ведь пути назад он не знал. Вдруг хоббит услышал душераздирающий визг. У него по спине забегали мурашки: где-то во тьме, наверное, совсем рядом, судя по звуку, слышались вопли и ругань Голлума, который что-то искал на своем островке. - Где оно? Где?! - истошно вопил Голлум. - Потерялос-с-сь, моя прелес-сть, потерялос-с-сь, потерялос-с-с-сь! Разрази нас-с и удави насс-с-с-с, моя прелес-с-с-ть, потерялос-с-ь! - Да что с тобой? - крикнул Бильбо. - Что еще там потерялось? - Не его дело с-с! - взвизгнул Голлум. - Пус-с-сть не с-спраш-ш-шивает, нет, голлм! Оно потерялос-с-ь! Голлм, голлм, голлм! - А как же я? - крикнул еще раз хоббит. - Я тоже потерялся и хочу найтись! Я выиграл - так выполняй обещание. Лучше иди сюда! Иди сюда и выводи меня из пещер, а потом ищи свою пропажу. Но каким горестным ни был визг Голлума, Бильбо не думал о жалости к этой скользкой твари и чувствовал, что от той вещи, которая понадобилась Голлуму не стоит ждать ничего хорошего. - Ну, иди сюда! - опять крикнул хоббит. - Нет, не сейчас-с-с, моя прелес-с-сть! - крикнул в ответ Голлум. - Мы долж-жны его отыс-скать! Оно потерялось, голлм! - Ты так и не ответил на мой вопрос, - возразил Бильбо. - И за тобой обещание. - Так и не ответил, - повторил Голлум, и тут же из тьмы донеслось его шипение: - А что у него в карманц-ц-цах? Пус-сть скажет! Пусть с-с-скажет! Насколько Бильбо знал правила игры в угадайку, ответ давать он был не обязан. Но Голлум быстро догадался, что к чему: ведь эту вещицу он берег годами, боялся, как бы кто-нибудь ее не украл. Бильбо разволновался не на шутку. Он играл, поставив на кон свою жизнь, и выиграл честно. - Ответ можно и не давать, - возразил он. - Но вопрос-с-с был нечес-стный! - выкрикнул Голлум. - Не з-загадка, нет, моя прелес-с-ть! - А если загвоздка только в этом, - сказал Бильбо, - то я спрошу первым. Что ты потерял? Скажи мне, что? - Ч-что же у него в карманц-ц-ц-цах? - еще громче зашипел Голлум и уставился на хоббита. Бильбо встревожился, когда заметил вперившиеся в него две маленькие белесые разгорающиеся искры, ибо подозрения Голлума росли. - Да что там у тебя пропало? Глаза Голлума загорелись зеленым огнем, а сам он уже был в своей лодчонке и быстро приближался. Он выскочил на берег, даже забыв о мече - столь велико было его подозрение. Бильбо никак не мог понять, что могло взбесить это мерзкое существо, но он быстро понял, что все было зря, что Голлум все равно убьет его. Хоббит побежал назад тем проходом, которым пришел, придерживаясь рукой за стену. - Так ч-что же у него в карманц-цах? - слышал он позади себя громкий свист и всплеск воды. Наверно, Голлум был уже на берегу. - И что у меня в кармане, ума не приложу, - сказал про себя Бильбо, пыхтя и спотыкаясь по дороге. Он сунул левую руку в карман и почувствовал, как на указательный палец скользнуло холодное кольцо. Свист был совсем близко. Хоббит оглянулся и увидел, как над покатым склоном поднимаются горящие глаза Голлума. От страха Бильбо решил бежать изо всех сил, но споткнулся о камень посреди прохода и растянулся на земле, упав на меч. В этот миг Голлум был уже совсем близко, но прежде чем хоббит успел что-либо предпринять или воспользоваться мечом, тварь, не обращая на хоббита никакого внимания, пробежала мимо, проклиная все, на чем свет стоит. Что бы это значило? Голлум хорошо видит в темноте, и даже издали Бильбо различал бледное свечение его глаз. С трудом хоббит поднялся и обнажил меч, который пылал ярко, словно от гнева. Только тогда Бильбо пошел дальше. Ему казалось, что хуже не будет - не возвращаться же к озеру Голлума. Может, если проследить за этой тварью, то она выведет Бильбо к выходу, сама того не подозревая? - Проклятье! Рас-с-стреклятье! Проклятье! - свистел Голлум. - Проклятье на Бэггинс-са! Оно ис-счезло! Но ч-что же у него в карманц-ц-ц-цах?.. О, мы угадали, угадали, моя прелес-с-с-сть! Он его нашел, да, оно у него! Мой деньрож-ж-жденный подароч-ч-ч-чек! Бильбо прислушался. Только сейчас он начал кое-что понимать. Хоббит последовал за Голлумом, но на некотором расстоянии - как раз на таком, на какое он осмелился приблизиться. Голлум все шел и шел, не оглядываясь, но вертя головой то налево, то направо - это Бильбо понял, глядя на отсветы его глаз, которые мелькали по стенам. - Мой, мой деньрожденный, мой подароч-ч-чек! Чтоб ему, этому хоббитс-су пус-с-с-сто было! Но как мы его потеряли, прелес-с-с-сть?.. Да, так. Когда мы, мы здесь проходили, и когда мы скрутили ш-шейс-с-су этому гадкому маленькому пис-скуниш-ш-шке. Да, так. Проклятье! Оно с-с-соскользнуло, уш-ш-ш-шло от нас-с-с-с пос-с-сле стольких лет!.. Оно потерялос-с-сь, голлм! Тут Голлум расселся посреди пещеры и зарыдал, засвистел, страшно забулькал, вернее, что-то заклокотало у него в горле. Бильбо прижался спиной к стене. Чуть погодя, Голлум прекратил свои причитания и заговорил, как могло показаться, сам с собою. - Не нуж-ж-жно идти назад и ис-с-скатть, нет. Мы не помним вс-сех мест, де были. И это ни к чему. Оно у Бэггинс-с-са в карманц-ц-це, да. Гнус-с-сный шустряк его наш-шел, да-с. Мы угадали, моя прелес-сть, но только угадали. Мы не узнаем, пока не найдем этого гнус-с-сика и не придуш-шим его. Но ведь оно не знает, что делает подароч-чек, да? Оно только пряч-чет его в карманц-цах. Оно не знает и не может уйти далеко. Оно с-с-само потерялос-сь, мерз-зкое пролазливое сущ-щ-щество, оно не знает, где выход. Оно так сказало. Оно так сказало, да. Но это подвох. Оно не вс-се говорит. Оно не говорит, ч-ч-что у него в карманц-ц-ц-цах! Оно знает, оно знает, как войти и, должно быть знает, как выйти, да-с-с-с! Оно, небос-сь, к задней двери пош-ш-шло, да, к задней двери. А там его с-схватят гоблинс-с-сы! Оно там не пройдет, моя прелес-сть. Ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш, голлм! Гоблинищ-щ-щ-щи! Но ес-сли подарочек у него, мой бес-с-сценный подарочек, то он тоже достанетс-с-ся гоблинс-с-сам, голлм! Они уз-знают, они узнают, что делает подароч-чек. И мы никогда не будем ц-целы, голлм. Гоблинищ-ще его наденет, и его никто не увидит. Дажже наши зоркие глаз-зки его не увидят. Он прокрадетс-с-ся неслыш-ш-шно и сцапает нас-с, голлм, голлм!.. Хватит болтать, моя прелес-с-сть! Пос-спеш-шим! Ес-сли Бэггинс-с-с пош-ш-шел туда, мы пойдем и поспеш-ш-шим. Идем и пос-смотрим. Здес-ссь рядом. Поторопимс-ся! Голлум вскочил и кинулся в темную глубь пещер. Бильбо побежал за ним, все еще соблюдая некоторую осторожность: на пути то и дело попадались камни или коряги, о которые можно было споткнуться и разбить себе нос. От удивления и случайной надежды у хоббита голова шла кругом. Еще бы: ведь кольцо оказалось волшебным - и не просто волшебным, а кольцом-невидимкой. Конечно, Бильбо слышал, что такое происходит только в сказках, да и в то, что кольцо подвернулось ему под руку чисто случайно, верилось с трудом. Но это было так: Голлум всего лишь на ярд не приблизился к нему, хотя сам хорошо видел в темноте. Дорога не кончалась; впереди, шипя, свистя и ругаясь, шлепал Голлум. Бильбо прокрадывался следом, стараясь не выдать себя шорохом. Многим хоббитам это удается, и Бильбо не был исключением. Вскоре за пологим спуском появился развилок, и Голлуму пришлось считать повороты: - Налево один, да, один направо, дас-с-с. Два направо, да-с. Три налево, дас-с!.. По мере того, как увеличивался отсчет, Голлум замедлял шаг, начинал дрожать и поскуливать: он все дальше удалялся от воды, и ему становилось страшно. Кольца у него не было, а гоблины могли оказаться совсем рядом. Наконец он остановился у прохода, слева от которого начинался крутой подъем. - С-с-седьмой с-справа, да! Ш-шестой налево, дас-с-с! - шипел Голлум. - Это он! Это ход к задней двери, дас-с!.. Этот ход! Он выглянул и тут же скользнул назад за каменный выступ. - Нет, мы не с-смеем, моя прелес-с-сть, не с-с-смеем! Там - гоблинс-сс-сы! Много гоблинс-сов! Мы чуем их, ш-ш-ш-ш-ш... Ч-что же нам делать? Раз-зрази их и заш-ш-шиби их! Нам нуж-жно подож-ж-ждать здес-с-сь, подож-ж-ждать немного и пос-ссс-смотреть. Вот так оба и оказались в тупике, ибо хотя Голлум и привел хоббита к выходу, Бильбо не мог покинуть пещеры. Голлум, скорчившись в три погибели, уселся посреди прохода. Глаза его горели холодным огнем. Он вертел головой во все стороны, то и дело зажимая ее коленями. Бильбо попробовал бесшумно, настолько бесшумно, что так не смогла бы и мышь, подойти к проходу, но Голлум сразу учуял его. В глазах твари вспыхнули зеленоватые огоньки, и она тихо, но угрожающе, зашипела. Голлум не видел хоббита, но был наготове, потому что во тьме ему помогали слух и обоняние. Он согнулся и оперся на руки так, что уткнулся в камень носом. Хотя Голлум казался черной тенью в свете своих глаз, Бильбо почувствовал, что эта тварь натянулась как тетива и готовится к прыжку. У хоббита бешено забилось сердце и перехватило дух. Он совсем отчаялся. Пусть его покинули силы, но из этой страшной тьмы он должен выбраться. Даже если придется сражаться. Проткнуть эту мерзкую тварь мечом, выколоть ей глаза, убить, наконец! Прикончить без лишних слов! Хотя это было бы подло. Голлум был безоружен, а хоббит - невидим. Ведь не угрожал же Голлум убить Бильбо, да и не пытался еще... К тому же Голлум был потерян, ничтожен и одинок. В сердце хоббита жалость смешалась с ужасом: вот так жить все время во тьме без просвета, среди холодных камней и скользких рыб, свистеть и шипеть... Все это молнией промелькнуло у него в голове. Бильбо содрогнулся. И тут, будто обретя силы, совершенно неожиданно для себя он прыгнул! Прыжок был не весть каким, да еще и вслепую. Бильбо перепрыгнул через Голлума, оставив его на целых семь футов позади (подскочил хоббит на три фута в высоту!). Но Бильбо было не до этого, тем более что он с трудом понял, что едва не расшиб голову об низкий свод пещеры. Голлум тут же отпрянул и сомкнул лапы, чтобы схватить хоббита, но поймал только пустоту. Бильбо приземлился на свои крепкие ноги и бросился вперед. Он даже не оглянулся посмотреть как Голлум. А тот шипел, свистел и проклинал. На какой-то миг воцарилась тишина, а потом из прохода раздался душераздирающий вопль, полный ярости, ненависти, отчаянья. Голлум был посрамлен и не смел идти дальше. Он потерял добычу и то, что ценил и обожал больше всего на свете - свое сокровище, свою прелесть. От этого вопля у хоббита душа ушла в пятки, но он не останавливался. Жутким эхом его преследовал проклинающий крик: - Ж-жулик! Вор! Ворюга! Бэггинс-сс-с наш-ш-ш враг! Навс-с-сегда! Навс-ссегда-а! Навс-сегда-а-а-а!.. И вновь тишина. Но на сей раз, Бильбо испугался именно ее. ''Раз гоблины так близко, что Голлум учуял их, - решил он, - то они слышали его крики и брань. Поосторожней, Бильбо, а не то эта дорожка приведет тебя к новым неприятностям''. Неряшливо выкопанный проход был с низким сводом. Даже хоббиту было трудно идти по нему, тем более что ноги Бильбо касались холодных и скользких камней, как бы осторожно он ни шел. ''Чуть маловат для гоблинов и прочих большунов,'' - подумал хоббит. Он не знал, что большуны, особенно гоблины и орки из этих гор, могут по таким переходам передвигаться довольно быстро даже на четвереньках. Дорога все время куда-то спускалась, и вдруг она резко пошла вгору, а еще немного погодя она превратилась в крутой склон, по которому, изредка срываясь, Бильбо карабкался вверх. Подъем кончился, тропа сразу куда-то свернула и резко пошла вниз. Бесшумно проскользнув за поворот, хоббит увидел на дне слабый свет - нет, не алый отсвет светильника или факела, а тусклый свет дня. Тут Бильбо не выдержал и побежал. Ухитрившись удержаться на ногах, он свернул в нужном направлении - и вдруг он оказался на открытом месте. Еле пробивавшиеся сквозь узкую щель между каменной дверью и скалой солнечные лучи казались ослепительным светом после пребывания во тьме. Моргая, Бильбо все же увидел гоблинов. Они были в полном вооружении, с обнаженными мечами в руках, сидели у выхода и стерегли дверь. Гоблины были насторожены и готовы ко всему. Они увидели хоббита еще раньше, чем тот заметил их. Да, именно увидели! Ибо Кольца на пальце у Бильбо не оказалось: то ли оно соскользнуло случайно, то ли это была его последняя проделка, прежде чем признать нового обладателя. Гикая от радости, гоблины кинулись к Бильбо. Страх и чувство потерянности охватили хоббита, словно он оказался на месте Голлума; Бильбо даже не вытащил меч, а сунул руки в карманы и... почувствовал на пальце Кольцо. Гоблины остолбенели. Они не видели Бильбо: как это так - взял да исчез! Они заорали еще громче, но уже от злобы. - Где он? - кричали одни гоблины. - Назад, к проходу! - ревели другие. - Сюда! Сюда! - слышался крик. - Смотрите за дверью, олухи! - ревел начальник стражи. Выли свистки, гремели доспехи, скрежетали мечи, гоблины ревели и бранились, бегали туда-сюда, то и дело натыкаясь друг на друга, сбивая друг друга с ног и приходя от этого в еще большую ярость и неистовство. Всюду рычание, сутолока, злость. Но как Бильбо ни был испуган, ему хватило ума спрятаться за бочку, из которой пили охранники и таким образом избежать участи быть схваченным на ощупь, раздавленным или искалеченным. - К двери! К двери! - все время говорил он себе, но как ему было страшно! А вокруг происходило нечто, напоминающее страшную игру в жмурки. Гоблины метались по пещере, один из них умудрился даже сбить хоббита наземь, хотя так и не понял, что ему попало под ноги. Бильбо на четвереньках прополз всю дорогу, проскользнул под ногами начальника стражи, поднялся и рванул к двери. И как раз вовремя! Гоблины уже почти закрыли дверь. Бильбо никак не мог сдвинуть ее с места и решил протиснуться в щель. Тискался-тискался - и застрял. Просто ужас! К тому же еще и пуговицы заклинило между косяком и притолокой. Хоббит видел только кусочек неба да несколько ступеней, бегущих в узкий распадок среди высоких гор. Из-за тучи выглянуло яркое солнце, а он никак не мог выбраться наружу! - У двери тень! - вдруг заорали гоблины. - Снаружи кто-то есть! У Бильбо упало сердце. Он резко дернулся - и пуговицы жилета разлетелись во все стороны. Жилет и плащ порвались в клочья и висели лохмотьями, но зато Бильбо был свободен! А гоблины все еще подбирали красивые медные пуговицы, раскатившиеся по всему порогу. Разумеется, гоблины вскоре кинулись в погоню. Они гикали, улюлюкали, выли, бежали среди деревьев. Но гоблины ненавидят солнце: от его света они слабеют и тупеют. Они не могли поймать хоббита с Кольцом на пальце, тем более что они бежали изо всех сил, не покидая тени деревьев. Через некоторое время гоблинам пришлось возвращаться не солоно хлебавши, всячески браня и проклиная стражников. Бильбо спасся. Глава VI. ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ Бильбо удалось сбежать от гоблинов, но он не знал, где очутился. Он потерял плащ, потерял капюшон, провизию, пони, пуговицы и друзей. Хоббит шел и шел, пока солнце не начало опускаться на западе - за горами. Тени пиков и скал скрыли тропу, и Бильбо оглянулся. Потом он посмотрел вперед и увидел, как горные склоны и отроги спускались в густо поросшие лесом ложбины, где между деревьями изредка мигали лучи заходящего солнца. - Ну и ну! - воскликнул Бильбо. - Это что ж такое: я оказался по ту сторону Мглистого хребта и стою прямо на границе Загорных земель?! И куда Гэндальф с карликами запропастились? Надеюсь, что их в пещерах не схватили гоблины! Он пошел, куда глаза глядят, пересек небольшое плато, а дальше - вниз. Но на душе у хоббита было неспокойно. Идет неизвестно куда, пусть даже с волшебным кольцом, а нужно было бы вернуться назад в пещеры, в эти жуткие пещеры, и искать своих спутников. Но едва Бильбо решил это сделать, - а в эту минуту он почувствовал себя очень жалким, - как вдруг неподалеку послышались голоса. Хоббит остановился и прислушался. Вроде бы не гоблины, но осторожность не помешает; поэтому он тихонько отошел в сторону так, чтобы приблизиться к месту, откуда доносились голоса. Бильбо спускался по каменистой извилистой тропинке, придерживаясь левой рукой за отвесную скалу. По другую сторону тропы, под скалой, были поросшие деревьями и кустарником ложбины, в одной из которых кто-то о чем-то спорил. Бильбо подошел к ложбине и, случайно заглянув в ложбину, заметил между двумя огромными деревьями красный капюшон. Значит, на страже был Балин. Хоббит мог бы закричать от радости, захлопать в ладоши, но вовремя опомнился. Из-за боязни неприятных неожиданностей у него на пальце все еще было кольцо, к тому же Балин не видел хоббита, хотя, должно быть, смотрел прямо в его сторону. "Ну и удивлю же я их!" - решил Бильбо, прячась в кустах на краю ложбины. Внизу Гэндальф спорил с карликами. Они обсуждали все то, что с ними произошло в пещерах, а также дальнейшие действия. Карлики ворчали, а кудесник доказывал им, что нельзя идти дальше и бросить Бильбо Бэггинса в лапах гоблинов, так и не узнав, жив ли он, и можно ли его спасти. - Что бы там ни было, он мой друг, - воскликнул Гэндальф, - и весьма надежный. Я отвечаю за него! Хотел бы я знать, как вы его упустили! Но карлики недоумевали, почему Гэндальф выбрал им в попутчики именно Бильбо, почему хоббит не может догнать своих спутников и присоединиться к ним, и почему кудесник не выбрал кого-нибудь понадежнее. - Хлопоты с ним одни, - проворчал кто-то из карликов, - а толку никакого. Неприятностей будет еще больше, если мы опять сунемся в пещеры, вот как! - Я взял его! - не выдержал Гэндальф. - Взял, потому что знаю, что к чему. Или вы помогаете мне в поисках хоббита, или выкручивайтесь из этой передряги как сумеете! Найдем его сейчас - потом, когда все это кончится, еще спасибо мне за это скажите. И чего ради ты упустил Бэггинса, Дори? - Ты бы не упустил, - нехотя проворчал Дори, - если в такой темноте гоблин хватает тебя за ноги и колотит по спине! - Так почему же ты не подобрал хоббита? - Упреков только не хватало! Гоблины дерутся, кусаются, колотят друг дружку, катаются по пещере! Торин размахался Оркристом, а ты, Гэндальф, чуть было не снес мне голову своим Гламдрингом! Потом вспышка зажглась так быстро, что мы увидели как гоблины с воем убегают назад. Дальше ты крикнул: "Все за мной!" - и мы побежали. Ясно же: тогда невозможно было заниматься подсчетами, тем более что мы проскочили через заднюю дверь под носом у стражи и скатились прямо сюда!.. И вот, все мы здесь, в этой ложбине, без вора, будь он неладен! - А вор давно здесь! - выкрикнул Бильбо, сняв с пальца кольцо и став между карликами. Все вскочили. Карлики кричали от восторга и удивления. Гэндальф был поражен не меньше остальных, но радовался не меньше. Кудесник подозвал Балина и отчитал его за то, что он, будучи на страже, ничего не говорит своим товарищам и пропускает кого попало. Разумеется, после этого случая карлики стали уважать хоббита еще больше. Если, несмотря на слова Гэндальфа, они сомневались в Бильбо, то теперь от сомнений не осталось и следа. Балин поздравлял Бильбо больше остальных, и все карлики говорили, что хоббит показал себя молодцом. Бильбо так обрадовался похвалам, что чуть было не загордился. О кольце хоббит, разумеется, промолчал, а когда карлики спрашивали, как он это проделал, Бильбо говорил: "Да так, прокрадывался помаленьку. Конечно, очень осторожно и тихо". - Что ж, впервые у меня под носом проскользнула мышь, да так, что я и не заметил, - сказал Балин. - Снимаю перед тобой капюшон, Бильбо. Так он и сделал: - Балин к твоим услугам. - Бильбо Бэггинс - к твоим, - отвечал хоббит. Карлики хотели знать все о приключениях Бильбо в пещерах после стычки с гоблинами, и тот рассказал им о произошедшем, разве что, не упомянул им о кольце. ("Как-нибудь в другой раз" - подумал он). Слушателей заинтересовала игра в угадайку, а при описании Голлума многие невольно вздрагивали. - А когда я больше ничего не смог придумать, - закончил хоббит, - он уселся прямо передо мной. Тут я и спроси: "Что у меня в кармане?" Эту загадку Голлум никак не мог разгадать с трех раз. Я ему говорю, значит: "Как насчет обещания? Выводи меня отсюда". Он собрался убить меня на месте, но я побежал, споткнулся, и вот Голлум меня и не заметил. Куда уж ему в такой-то темени. Потом из-за болтовни Голлума я последовал за ним: думал, что я знаю дорогу к выходу, и решил опередить меня. Голлум сел посреди прохода - ну никак не пройти. Вот мне и пришлось перепрыгнуть через эту тварь и бежать дальше, к воротам. - А стража? - наперебой закричали карлики. - Там была стража? - Да тьма-тьмущая стражи; от нее я ускользнул. Там была приоткрыта дверь, но еле-еле. Пришлось лезть в щель и растерять все пуговицы, - печально сказал Бильбо разглядывая рваную одежду. - Но я все-таки протиснулся и попал прямо сюда. Карлики прониклись к хоббиту еще большим уважением, особенно в те минуты, когда он рассказывал об одураченных стражниках, прыжке через Голлума и о том, как он протискивался в щель приоткрытой двери, - словом Бильбо рассказывал так, будто это были очень милые и приятные вещи. - Ну, что я вам говорил? - рассмеялся Гэндальф. - Бильбо Бэггинс способен и не на такое, только вряд ли вы об этом догадываетесь. Сказав это, старик пристально взглянул на хоббита из-под всклокоченных бровей, и Бильбо стало не по себе: вдруг Гэндальф догадывается, что он рассказал не все. Хоббит хотел о многом расспросить кудесника, но тот, по-видимому, уже говорил об этом с карликами. Бильбо не терпелось узнать и о дальнейшем пути. Откровенно говоря, Гэндальф любил похвастать своими похождениями. Он рассказал Бильбо, что они с Элрондом давно знали про гоблинов в этой части гор. Но их главные ворота раньше находились на проторенной тропе, поэтому гоблины легко хватали путников, заночевавших поблизости от этого хода. Потом, памятуя о гоблинах, тропу забросили. Вот им и пришлось открыть новый ход как раз на том самом месте, где заночевали карлики. Тем более, что новая караванная тропа считалась безопасной. - Надо посмотреть, есть ли подходящие великаны, чтобы завалить эту дверь, - сказал Гэндальф. - Иначе скоро через горы нельзя будет перебраться. В пещере же произошло следующее: услышав вопль Бильбо, Гэндальф сразу понял, что случилось. Во вспышке, убившей приблизившихся к нему гоблинов, Гэндальф проскользнул в щель, которая сомкнулась в одно мгновение, а затем последовал за толпой стражников и пленников, пока не открылся вход в главную пещеру. Там Гэндальф сел в углу и создал свое лучшее колдовство. - Дело было слишком опасным, - вспомнил он. - Все висело на волоске. Но Гэндальф недаром занимался огненным колдовством (даже хоббит не забыл фейерверков на празднике Старого Тука в Средьлетень). Все случившееся потом, кроме того, что кудеснику было хорошо известно о задней двери (так этот ход называли гоблины), где хоббит растерял все свои пуговицы, особого интереса не вызывало, ибо было уже известно всем. Задняя дверь не была тайной для всех, кто был хорошо знаком с этой частью гор, но только кудесник, каковым и был Гэндальф, мог не сбиться с правильного пути и спокойно вывести спутников из пещер. - Гоблины сделали эти ворота много лет назад, - закончил свой рассказ Гэндальф. - Отчасти, чтобы спастись бегством, если понадобится; отчасти как выход в Загорные земли, чтобы по ночам грабить и разорять ближайшие селения. Ворота всегда охранялись, и никто не мог даже в мыслях бежать чрез них. А теперь их будут стереть с еще большим усердием. Тут кудесник рассмеялся, а вслед за ним - карлики. Пусть они многое потеряли, но зато сбежали от гоблинов, убили их вожака и выбрались из пещер, так что можно было говорить о более-менее благополучном исходе происшествия под землей. Но Гэндальф быстро охладил эту радость: - Мы немного отдохнули, и теперь нам нужно уходить отсюда, и как можно скорее. Немедленно, - сказал он. - Когда наступит ночь, по нашим следам кинутся сотни гоблинов. Они могут их учуять даже через несколько часов. До наступления темноты мы должны пройти много миль. Ночь сегодня лунная, и, если это действительно так, нам же лучше. Не потому, что гоблины бояться луны, а потому, что луна укажет нам дорогу... Ах да! - обратился кудесник к хоббиту, чтобы тот не задавал лишних вопросов. - Ты, Бильбо, блуждая по пещерам, потерял счет времени. Сегодня четверг, а в понедельник ночью, точнее, во вторник утром нас схватили. Мы прошли много миль сквозь горные недра и оказались на другой стороне, сократив тем самым дорогу. Но мы зашли далеко на юг и попали не туда... А впереди лежит Дикоземье... Мы все еще в горах, и поэтому нельзя мешкать. Идемте! - Я страшно голоден! - простонал Бильбо, только сейчас почувствовавший, что у него не было не крошки целых два дня. И это выпало на его-то долю! В животе у хоббита было пусто, ноги словно налились свинцом. - Ничего не могу поделать, - сочувственно произнес Гэндальф. - Но ты поди к гоблинам и попроси, пусть вернут тебе пони и поклажу. - Ну уж нет! - возмутился Бильбо. - Тогда подтянем пояса и поторопимся, а то сами окажемся ужином, что куда хуже, чем обойтись без него. По пути Бильбо осматривался вокруг в поисках чего-нибудь съестного. Но черная смородина только расцвела, нигде не было орехов, даже незрелых ягод боярышника было не видать. Хоббит пожевал несколько листков щавеля, напился из ручья, пересекавшего тропу, съел две-три ягоды земляники, которая росла на берегу. Легче от этого не стало: голод только усилился. Путники все шли и шли. Извилистая каменистая тропа закончилась. Кустарники и жесткая трава, пробивавшаяся из-под камней, пожеванные зайцами клочки дерна, побеги чабреца и шалфея, желтые огоньки купальниц и майоран скрылись из виду, и скитальцы очутились на краю обрыва, с которого то и дело соскальзывали мелкие камешки, что свидетельствовало о недавнем оползне. Когда странники начали спускаться, то из-под ног покатились голыши и небольшие камушки, - вскоре обломки камней полетели вниз, с грохотом увлекая за собой мелкий щебень и огромные глыбы, которые, разбиваясь, превращались в целые облака каменной пыли. Казалось, что склон движется, и путники, от страха сбившиеся в кучу, скользили, скатывались, подпрыгивали под грохот камней. Спасли их деревья, которыми поросло дно оврага. Отряд вынесло прямо к подлеску соснового бора, который по мере спуска вниз превращался в темную чащу. Одни карлики обхватывали руками стволы деревьев, другие ловили низко растущие ветви, третьи, как Бильбо, прятались за сосны, чтобы укрыться от летящих обломков скал. Вскоре опасность миновала, оползень остановился, а снизу доносились глухие звуки катящихся по папоротниковым зарослям или ударяющихся о корни деревьев валунов. - Славно проехались! - воскликнул Гэндальф. - Гоблинам придется изрядно пошуметь и погрохотать, прежде чем спуститься сюда! - А я думаю, - проворчал Бомбур, - что гоблинам не составит труда швырять камни нам на головы. Карлики и Бильбо были недовольны и потирали ушибленные ноги. - Чепуха! Теперь нужно уйти с тропы оползня. И не мешкая! Заходит солнце! Солнце уже давно спряталось за горный хребет, вокруг которог8о спустились долгие тени, хотя далеко, между ветвями сосен и над их черными верхушками, спускавшимися в логовину, все еще мелькали предзакатные огоньки. Путники ковыляли по тропе, которая бежала вниз по покатому склону, поросшему сосняком. Ковыляли на юг. Порой приходилось пробираться сквозь заросли папоротника, молодые побеги которого были ростом с хоббита, идти по опавшей хвое, но так, чтобы не шуметь; все это время тишина росла, наполнялась густыми сумерками. Вечер был безветренным. Ни одна ветка не шелохнулась. - Нам еще далеко? - спросил Бильбо, когда стемнело настолько, чтобы борода Торина стала едва различимой, и пыхтение карликов усилилось. - Я сбил все пальцы, у меня болят ноги, и живот болтается как пустой мешок! - Пройдем еще дальше, - буркнул Гэндальф. Через несколько минут, которые показались веками, все вышли на открытую прогалину, освещенную луной. Почему-то прогалина не понравилась никому, хотя на первый взгляд здесь не было ничего подозрительного. Вдруг откуда-то из-под горы донесся протяжный жуткий вой. Где-то близко, должно быть, справа, послышался ответный призыв. Слева, но еще ближе раздался глухой заунывный звук. Да это же были волки, волки выли на луну и собирались в стаю! В краях, где жил Бильбо Бэггинс (и тем более, рядом с его норой), никаких волков не было, но хоббит сразу понял, кто воет. Об этом он слышал в разных россказнях и сказках. К тому же один из двоюродных братьев, - по Туковской линии, - которому нравилось путешествовать, часто изображал волка, чтобы напугать Бильбо, для которого волчий вой в лесу, да еще в лунную ночь превратился в кошмар. Даже колдовские кольца бесполезны: они не спасают от волков, тем более от тех, которые живут стаями под сенью горных владений гоблинов за Пределом Дикоземья в Загорных Землях. Волки чуют запахи гораздо лучше гоблинов, и им не нужно видеть свою жертву, чтобы поймать ее. - Что же делать? Что же нам делать?! - воскликнул Бильбо. - Сбежали от гоблинов прямо к волкам! Последние слова со временем и превратились в поговорку, а мы попадая в какую-нибудь беду говорим: из огня да в полымя. - Живо на деревья! - велел Гэндальф, и все бросились к соснам на краю поляны, толпясь и толкаясь вокруг деревьев с более-менее стройными стволами, по которым можно было бы вскарабкаться, или с низкими ветками. Карлики очень быстро, насколько это было возможно, залезли на сосны и вскарабкались вверх, насколько позволяли ветки. Глядя издалека на карликов, свесивших бороды, можно было бы принять их за стариков, которые впали в детство, и играли в мальчишек. Фили и Кили взгромоздились на верхушку высокой лиственницы и были похожи на рождественскую звезду. Дори, Ори, Нори, Оин и Глоин устроились на высоком дереве, ветви которого росли как спицы в колесе. Бифур, Бофур, Бомбур и Торин расположились на соседней сосне. Гэндальф, будучи повыше ростом, нашел дерево, на которое никто не мог залезть, - огромную сосну на краю поляны. Кудесника скрыли ветки, но когда он выглядывал из своего укрытия, его глаза ярко блестели при лунном свете. А что же Бильбо? Он совсем не умел лазить по деревьям - вот и метался туда-сюда, как заблудившийся кролик, которого преследуют гончие. - Опять ты вора забыл! - упрекнул Нори Дори, когда посмотрел вниз. - Все я взломщика на своем горбу таскаю! - огрызнулся Дори. - Сперва в пещерах, а теперь еще и на дерево! Да что я носильщик, по-твоему? - Его же съедят, если ты ничего не сделаешь! - вмешался Торин. Завывание доносилось отовсюду и становилось все громче. - Дори! - крикнул карлик. - Живо подай руку хоббиту! Несмотря на ворчливость Дори был не таким уж плохим. Он тянулся изо всех сил, но хоббит никак не мог поймать его руку. Тогда Дори спрыгнул с дерева и подставил спину, чтобы хоббит вскарабкался на нее. И как раз вовремя! Волки выскочили на прогалину и сотни горящих глаз уставились на хоббита и карлика. Но Дори не бросил Бильбо: он подождал, пока хоббит не переберется с его плеч на ветку, а потом ухватился за нее и сам. Но волк, пока Дори раскачивался на ветке, успел схватить карлика за плащ и едва не стащил его с дерева. Еще миг - и вот уже вся стая заполнила поляну; звери жадно смотрели на добычу, окружали сосны и царапали стволы деревьев. Но даже дикие варги (так звали злых свирепых волков, живущих близ Предела Дикоземья) не могут лазать по деревьям. На время путники оказались в безопасности. Хорошо еще, что ночь была теплой и безветренной. Особенно долго на деревьях не посидишь, тем более, когда холодно и дует ветер, а под деревьями волки ждут того, чтобы ты свалился и был разорван ими в мелкие клочья. Поляна в кольце сосен оказалась местом сборища варгов. Они все приходили и приходили. Волки оставили стражу у подножья сосны, на которой сидели Дори и Бильбо, а сами принялись обнюхивать каждое дерево: нет ли еще кого. Под соснами, где были остальные карлики, варги оставили часовых (должно быть не одну сотню) и уселись в круг, посреди которого был здоровенный волчище. Он заговорил на своем грубом языке. Гэндальфу было ясно все. Бильбо, которому в