указаний, и, не получив их, ушел в коридор. Валерий же Петрович продолжил изучение папки. Это был седеющий мужчина сорока пяти лет, вовремя сменивший малоперспективную работу в МИДе на коммерцию. Используя высокие связи и покровителей, часть из которых была сметена августом девяносто первого, часть потеряла посты в октябре девяносто третьего; одним словом, правдами и неправдами Валерий Петрович возглавлял ко времени нашего повествования настоящую финансово-коммерческую империю. В его распоряжении находилось огромное количество людей, и, к своему изумлению, Валерий Петрович неоднакратно имел возможность убедиться в их преданности, в готовности умереть за его интересы. Хотя и без предательства не обходилось. К ВП с одинаковым уважением относились и в демократической власти города, и в кругу лидеров криминального Петербурга. Первые уважали за умение делиться деньгами, вторые -- за готовность стрелять без излишних предупреждений. Людям ВП пришлось в Санкт-Петербурге основательно пострелять и кое в кого попасть. К властям и коллегам по бизнесу ВП применял чисто бандитские приемы, а с криминальными группировками решал вопросы, используя все свои дипломатические навыки. За несколько лет ВП успел пресытиться капиталом и властью, и ему хотелось уже чего-то большего. Уже не устраивало просто вложение денег в производство, не устраивало просто контролировать то, как деньги перетекают из одной страны в другую. Чего-то большего, да, чего-то большего... Влиять на политику стран. Не власть над бандитами и чиновниками, но власть над народами! А почему нет? Все-таки -- нет... Нет харизмы! На танке не стоял, с моста пьяный не падал, с народом в трамвае не ездил. Да и при этом харизматическом все места заняты. Да и крут, настоящий ебанько этот харизматик. Можно стать серым кардиналом при маниакальном лидере и через него управлять и народами, и ебанько-харизматиком в итоге... Последние два года ушли на то, чтобы наладить контакты с правительственными кругами Киева. Не с первыми людьми, но и не с последними. В итоге деньги сделали свое дело. Далее -- купил и завербовал профессионалов высокого класса, те вышли на серьезного профессионала за рубежом. А тот, в свою очередь, обошел все препятствия, а таких американцы понаставили, добрался и до правительства Ирака. Саддам Хусейн, блин! Это вам не Егор и даже не Гайдар. Специалистов в области ядерной физики отбирали, как девок на конкурсы красоты! И продали физиков за бешенные деньги в рабство. Удалось перебросить в Иран и несколько партий ядерного сырья. А ядерное сырье для Саддама то же самое, что морфий для наркомана. Вот он где теперь, Саддам, -- в кулаке! Параллельно с Ираком разрабатывалась и Колумбия. Там народ настолько крутой, что сперва у ВП опустились руки, но не такие это руки, чтобы опускаться -- есть контакт! Теперь деньги ВП вертятся в дебрях колумбийской сельвы, вложены в строительство лаборатории по переработке листьев коки в кокаин. За допуск в Колумбию пришлось подсобить наркобраткам, провести несколько маршрутов через таджико-афганскую границу, допустить к лабораториям по переработке наркосырца. Колумбия, Таджикистан, Иран -- все переплелось. И уже получено одобрение со стороны Саддама. А ласковое слово и кошке... Они же все больные властью, а следовательно ими можно играть -- тем же Саддамом, Джохаром, Борисом... Мощь, связи, огромные деньги -- но и они не уберегли от нескольких обидных тычков: в Таджикистане разгромлены две лаборатории, несколько человек, которые работали по наркотикам, убиты, и причем в разных городах. Складывалось впечатление, что кто-то целенаправленно проверяет его империю на прочность. Или это только кажется? ВП приказал проработать все, что есть по Таджикистану и убийствам -- теперь у него в руках папка, и в этой папке информация на тех, кто, возможно, имеет отношение к его неприятностям. В папке досье с фотографиями на тех людей, которые... Нет ничего стопроцентного, но несколько раз эти люди пересекались с людьми ВП. Или могли пересечься! "Тут у нас, понимаешь ли, не прокуратура и не суд! Мы тут рядить-делить не станем! И не надо нам явки с повинной, которая смягчает! Ничего никто смягчать не станет! Признание вины отягчает наказание! А наказание и так известно какое". Привентивные, одним словом, меры. Нет людей -- нет проблем... Появился секретарь и сообщил, что приехал Коненков. -- Давай его сюда! Через несколько секунд в кабинете уже стоял мужчина средних лет вполне невыразительной внешности. Никаких особых примет, чтобы описать его. Можно только перечислить, что у человека имелись, как и положено, руки, ноги, голова, на голове уши... Хотя и не было в вошедшем человеке по фамилии Коненков ничего приметного, но ВП поздоровался с ним за руку, а это он делал редко. Даже с московскими правительственными чиновниками здоровался не всегда. -- Здравствуй, Артем! Садись. Чай, кофе? -- Рад вас видеть, Валерий Петрович! -- ответил Артем, садясь в кресло. -- Ничего не надо, спасибо. -- Ладно. Не станем тогда терять времени. -- ВП сел напротив и протянул Артему папку. -- Есть срочная работа. Поэтому я тебя срочно и вызвал. Полюбопытствуй. Артем стал листать досье, и эмоции никак не преобразили его лицо. -- Так, -- пробормотал он, разглядывая одну из фотографий, Горчаков Валерий Николаевич. 1961 года рождения. Русский. Родился в Киеве 18 октября. Мать... -- Артем! Не надо вслух, -- поморщился ВП. -- У меня все чисто, но черт его знает... Может, спутник кто-нибудь купил и через спутник меня слушает. -- Хорошо. -- Артем замолчал, еще некоторое время полистал досье, отложил папку на журнальный столик и многозначительно посмотрел на хозяина кабинета. -- Слушай меня. -- ВП поерзал в кресле, замер на секунду, заговорил: - - В этом досье пять основных фигур. Назовем их фигурами. Шестая по нашим сведениям находится в Одессе. Но его еще предстоит вычислить. Это тебя касаться не будет. Одессой есть кому заняться. Мы знаем кое-кого рангом пониже. Они возле наших фигур находятся и работают с ними. Ни фигуры, ни их ближайшее окружение не должны более меня беспокоить. Ты понимаешь, о чем идет речь. Но поскольку не очень понятно, кого они представляют, сперва следует попробовать получить информацию. Любыми способами! Сами по себе они не смогли бы так нагличать. У них есть какое-то прикрытие. С ним мы тоже разберемся или договоримся, но сперва надо узнать -- кто. Артем слушал внимательно и согласно кивал. -- Ты забираешь все эти материалы. -- ВП ткнул указательным пальцем в папку и продолжил: -- Будешь докладывать поэтапно. Никаких бумаг и отметок! Сроки я тебе определять не стану, но ты, Артем, должен понимать, что работа срочная. Вот, собственно, и все. Можешь приступать. Если какая новая информация по фигурам появится, ты ее сразу же и получишь. Артем поднялся, откланялся и вышел из кабинета. "Доклады личные -- никаких бумаг" означало приказ уничтожить фигуры физически. Поэтому и папка такая черная, траурная. Как и всякий профессионал, Артем относился к работе серьезно, а серьезно к ней относиться -- значит делать ее без эмоций. Не страдает же врач всякий раз, когда в операционной оказывается несчастная жертва, к примеру, дорожной аварии. Пусть даже ребенок. Начнет страдать -- не сможет работать. Эмоции хороши в койке, а в деле они помеха. Да и в койке они могут помехой оказаться. 14 Сперва норманны, осуществляя викинг, душили и грабили близлежащие, то есть близживущие народы, но вместе с богатством, хотя и не сразу, приходит успокоение и лень, куда-то деваются харизма и пассионарность. Не сразу, повторим, далеко не сразу, но и славяне озверели не хуже варягов. Еще в 1064 году, по сообщению Адама Бременского, Харальд, прозванный Суровым, большой эрудит и специалист по средневековой географии, решил исследовать Восточное, то есть Балтийское море, но вернулся смущенный, а также "изнуренный и побежденный противными ветрами и славянскими пиратами". Через два года жертвой славянских пиратов, осуществлявших свой викинг, стал центральный складочно-перевалочный пункт товаров восточной и западной Европы, "скандинавский Коринф", датско-фризский город Хайтабю. Интересно складывалась судьба почти всех городов, расположенных возле моря -- после каждого разорения уцелевшие горожане отстраивали свой город чуть дальше от моря. В итоге города, например Любек, в течение десятилетий буквально отползали от разбойничьих морей на многие километры. Дурной пример заразителен, но и славянские племена были разные. Все тот же Адам Бременский: "Из островов, обращенных к земле славян, следует выделить три. Первый из них называется Фембре. Он так расположен напротив области вагров, что его можно различить из Старграда, так же как остров Лаланд. Последний расположен напротив области вильцев, и им владеют руяне - - очень отважное славянское племя... Оба эти острова полны пиратов и кровожадных разбойников, не щадящих никого из тех, кто проплывает мимо. Они даже убивают всех пленников, хотя их принято обычно продавать. Третий же остров называется Земландией и расположен невдалеке от области руссков и поляков. На нем живут пруссы, очень гуманные и самоотверженные люди, всегда готовые оказать помощь тем, кто оказался в опасности на море или подвергся нападению пиратов". x x x ...По ночной трассе проехали всего с пяток километров. На обочине стоял "Лендровер" старой модели -- та самая тачка, с хозяевами которой предстояло встретиться связным. Видок у связных был довольно-таки потрепанный, но в темноте не должны были бросаться неполадки в их одежде и некоторая потрепанность лиц. Разговаривать им Дикий приказал бодрыми голосами и те обещали, зная, что за нободрость предстоящего диалога поплатятся своими молодыми и уже никчемными жизнями. Дикий сидел на заднем сиденье, готовый стрелять. Связной-водила затормозил прямо на дороге параллельно "Лендроверу", и второй связной, сидевший справа от него, высунулся в окошко, стал проговаривать условные фразы. Из "Лендровера" отвечали. Далее тачка со связными и Диким развернулась, покатила обратно, а "Лендровер" поехал за ними прямо в западню. Обосравшиеся от страха связники сказали, как им велели, -- по дороге к усадьбе будет еще одна проверка. Прямо на лесной дороге. Въехали в лес. Стали трястись на ухабах. -- Не гони так, -- сказал Дикий водиле, жавшему со страха на акселлератор. -- Слушаюсь, -- ответил тот и машина сразу же пошла потише. Скоро фары высветили тачку полковника, стоявшую посреди проселка. Полковник расставил людей грамотно -- только трое "проверяющих" были видны из машин. Остальные люди наверное залегли на обочинах. Один из встречающих пошел вперед, а двое других остались у машины -- видны их автоматы, смотрящие стволами в землю. У тех, кого привез Дикий, не должно возникнуть подозрений. Дикий выпрыгнул из джипа навстречу старшему по блок-посту и знаками показал, что все в порядке. Из "Лендровера" за ними наблюдали и правильно делали, осторожность еще никому не повредила. Наблюдать-то они наблюдали, да вот ни хрена не увидели. Дикий и встречающий подошли ко второй машине. Сидящие внутри открыли дверцы и зажгли свет. -- Порядок, -- сказал встречающий условную фразу. Тут же с обочины без единого шороха возникли какие-то тени -- и не прошло и пары мгновений, как приехавшие уже лежали на земле, выдернутые из тачки, с заломленными за спиной руками. Полковник тоже свое дело туго знал. -- Круто, -- согласился Дикий. -- Такой захват даже мои молодцы без стрельбы б не провели. Гостей уже успели обыскать и разоружить. Нацепили наручники и подняли на ноги. Только тогда из темноты возник полковник. Дикий тоже подошел поближе к пойманным, угадав среди них главного. Когда они встретились на дороге, Дикий слышал, как тот отдавал приказы. Парень был низкорослый, но сильный. Прядь вьющихся волос сбилась на лоб. Дикий держал в руке пистолет "Стечкина" и для завязки беседы чуток ткнул стволом низкорослому в промежность и кажется попал, поскольку низкорослый не сдержался и проговорил: -- Ой-ой-ой... -- Теперь быстро! -- По законам психологической атаки, Дикий стал резко наезжать. -- Как, каким образом ты должен связаться со своим руководством?! Какой вызов? Позывные? Пароли?! -- Пошел ты на хуй! -- быстро ответил старший. Собственно, Дикий и просил отвечать быстро. Полковник несколько отстранил Дикого, опасаясь, что тот и застрелить парня может со злости, придвинулся к тому вплотную, проговорил нарочито вяло: -- Если ты, артист, не пропоешь нам все, что мы тебя попросим, то после не сможешь этого сделать, даже если очень захочешь. И знаешь почему? -- Ну? -- Старший еще бравировал, какие-то гордые звуки издавал. -- Потому что тебе на гланды операцию сделают. И не изнутри а снаружи! -- последнее предложение полковник произнес уже громко, почти прокричал с угрозой, поднимая к лицу парни правую руку с зажатым в ладони кривым, хищным ножом. "И где он его нашел? Ни разу не видел до этого!" -- подумал Дикий. Парень дернулся назад, но его держали. Полковник чуть провел лезвием по его горлу и в свете фар было видно, как от легкого прикосновения расползлась кожа и выступила кровь. -- Ой-ой-ой, -- повторил свою песню парень и сдался. -- Я рассскажу вам. Не режьте! -- Правильно, -- одобрил полковник его решение. -- Я еще и резать-то не начинал... x x x На разговор ушло где-то минут пятнадцать; после беседы забрались в плененные джипы. Часть людей все-таки осталась на дороге, им поручили пленных -- всех, кроме связных. Их также посадили вперед, а сзади, кроме Дикого, устроилось еще трое его парней. Наконец, джип выехал из леса и стал медленно подъезжать к первым воротам. Один из связных достал рацию и быстро переговорил с охраной. После разговора ворота автоматически открылись. И вторые контрольные воротца проехали без проблем, завернули за угол огромного дома и скатились в подземный гараж. Он оказался таким же огромным, как и само здание. Чисто подметенный бетонный пол, и только легкий запах моторного масла витал в воздухе. Дюжина грузовиков сюда могла заехать элементарно, да и реактивный самолет при случае. В дальнем неосвещенном углу стояли уже знакомые рефрижераторы. Встречали джип двое. Ничего особо примечательного в них Дикий не заметил -- обычные боевики. Связные знали, что их угрохают первыми, если что, поэтому и помалкивали. Встречающие проводили приехавших в дом по короткому коридору, переходившему в бетонную лестницу. Уже цивильным коридорчиком прошли и оказались в просторной комнате, обставленной офисной мебелью. "Да, -- подумал Дикий, -- это вам не дача чаи гонять с баранками". Остановились посреди комнаты. Дикий поглядывал на связных. Те не рыпались, взятые в полукольцо, изображали непринужденность на лицах. Лица у них были еще те -- изображали, как получалось. Кроме тех дверей, в которые все вошли, в комнате имелись еще одни. Они распахнулись, и появился господин лет тридцати пяти с тонкими усиками, глянул быстро, пригласим кивком следовать за ним. Последовали. Миновали анфиладу сквозных комнат, не разглядывая -- не до комнат. Оказались в огромной гостиной, напоминающей подземный гараж, только побывавший в руках грамотного дизайнера. Стиль ретро. Только не ретро двадцатых, а ретро начала шестидесятых -- торшеры, низкие шкафчики, раскладные диваны. Было в плане опасное место -- связников могли отделить, расспросить первыми о результатах встречи. Что тогда делать? Но, кажется, им объяснили все, показали возможности. Хватит у них ума понять, что подстава им все равно жизни будет стоить? Стрелять или не стрелять, если их из гостиной вызовут? Вот в чем вопрос! Оружие не отобрали -- это хороший признак. Значит, ни в чем не подозревают. А в чем подозревать?!. В зале появились трое, как говорится, неизвестных. Один из них вышел с голливудской улыбкой вперед. Мужественное лицо, мускулистая фигура... Что ж, улыбкам мы рады! С обеих сторон от него пространство занимали так называемые "гориллы". Обезьяны они и есть обезьяны, с ними все ясно. Вся троица отличалась качественными костюмами и свежими рубашками. -- Рад, рад, -- протянул руку мужественный для рукопожатия. -- Геннадий. Дикий пожал крепкую ладонь и только хмуро кивнул, давая понять, что представляться он не собирается, поскольку тому есть серьезные причины. Геннадий не обиделся и жестом пригласил всех сесть. -- Что будете пить? -- спросил он. -- Попросите нам принести чая. Всем чай или сок. Откуда-то появилась девушка, у которой ноги росли из подмышек, со столиком на колесиках. На столике фрукты, соки, чай, кофе. -- Спасибо, милая, -- сказал Геннадий и девушка улыбнулась всем. -- Отдыхайте пока, -- обратился хозяин к Дикому и его людям, а у связних спросил: -- Ничего интересного по пути не заметили? Ничего подозрительного? Дикий напрягся внутренне, готовый к борьбе. -- Все нормально, босс. Никаких проблем. -- Так ответили связные и правильно сделали. Как бы ни повернулось дело, но первые покойники -- это связные. Геннадий старался быть внимательным хозяином. Для поддержания разговора он спросил: -- А ваши люди подъедут? -- Да, да. Конечно, -- кивнул Дикий. -- Их встречать не обязательно. Даже -- не надо. Они имеют инструкции. А чем меньше людей, тем надежней, меньше возможностей засветиться. На самом деле, предстояло произвести еще одну подмену. Полковник остался за воротами, и следующая операция должна пройти под его руководством. Если операция пройдет нормально, полковник сообщит Дикому по рации... Связные отправлялись встретить одного из руководителей террористической группы, за которым прибудет и вся группа. Взяли связных и руководителя, осталось остальных террористов подмести... -- Этот дом полностью в вашем распоряжении, -- улыбается дружелюбно Геннадий. Вы можете находиться здесь столько времени, сколько понадобится для подготовки. В подвале есть прекрасный тир. Пользуйтесь! -- Спасибо, -- Дикий поднялся и произнес почти приказным тоном: -- Я хотел бы осмотреть дом. Систему охраны, территорию, подходы. Все, одним словом. -- Понимаю! -- согласился Геннадий. -- Если так срочно... Мне приказано во всем вам помогать. Вплоть до мелочей. Пойдемте. "Ага, -- подумал Дикий, -- ему приказано. Кем приказано? Ясно, что он здесь не хозяин". Геннадий вышел из гостиной, и Дикий проследовал за ним. Скоро они оказались в комнате, нашпигованной электроникой -- по периметру были расставлены мониторы, на которые поступало изображение с видео-камер, которые находились и в доме и за его пределами. Геннадий стал комментировать, объясняя где какая камера установлена и что за картинки на экранах. В процессе разговора выяснилось, что дом охраняет девять человек, двое из которых личные телохранители Геннадия. Кроме Дикого и Геннадия дом осматривали -- так, между делом -- и парни Дикого. Они внимательно смотрели на мониторы и одобрительно цокали языками. В доме, кроме охраны, еще находились девушка из прислуги, повар с поваренком и женщина Геннадия. Все эти детали последний и сообщил. Один охранник сидел за пультом тут же, двое телохранителей топтались возле Геннадия и следили за его телом. Двое патрулировали территорию. И еще трое ужинали на кухне. На одном из мониторов было отлично видно как те уплетали что-то из больших тарелок. Парни Дикого продолжали одобрительно цокать языками. Дикий сделал условный знак и тут же ребром левой ладони врезал по шее оператора, правой выхватил пистолет, сбросил с предохранителя и приставил ко лбу Геннадия. Телохранители не успели и подумать о теле хозяина, как их вырубили те, что цокали языками. Цокать -- не их профессия, их профессия -- вырубать. Перед тем как идти в операторскую, Дикий легким кивков велел следовать за ним. Теперь связные стояли и не рыпались. Они уже давно не рыпались, но лишний раз им на рукоприкладство поглядеть не повредит. Геннадий стоял, раскрыв от неожиданности и страха рот, не шевелился, только задышал часто. Отрубленных телохранителей оттащили к батарее и приковали к ней наручниками, обыскали, изъяли оружие. Обезоружили и Геннадия. Оператор замычал было, зашевелил головой -- отобрали пистолет ТТ и у него. Приковали к батарее. На всякий случай приковали и связных. На батарее такая странная гроздь образовалась. Брелки такие, в стократном увеличении. -- У этих какое-то излишне радостное настроение. -- Дикий показал на монитор, на экране которого трое охранников, сидя на кухне, уплетали за обе щеки, перейдя к десерту. -- Надо быть солидарными. Парни довольно хмыкнули и вылетели за дверь. Дикий держал "гроздь" под прицелом "Стечкина", поставив его на стрельбу очередями, косился на монитор. На мониторе уже знакомое кино -- жующие и повар сперва вырублены, затем пристегнуты к кухонной батарее. Вырубленным рты заклеели скотчами, чтобы те, врубившись, не заорали сдуру. Один боец остается на кухне, а остальные возвращаются к Дикому в операторскую. А тот уже протянул Геннадию переносную рацию. -- Скажи своим, чтобы зашли сюда. У тебя, мол, к ним есть поручение. И без дураков. Если что -- и тебя убьем, и охрану во дворе. Они все равно под снайперами ходят. -- А потом? -- Геннадий озвучил вопрос, который его интересовал более всего. Дикий понимал его. Но только не знал, что ответить. -- Потом суп с котом, -- все-таки произнес. -- Дергаться вам здесь некуда. Такой был уверенный и мышцастый. Такой стал никакой и дохлый, сутулый. Геннадий взял неприкованной рукой "уокки-токки" и сказал все, что Дикий просил, сдал своих бойцов. На жизнь понадеялся -- вот и сдал. На мониторе хорошо видно, как охранники подошли к входным дверям и ступили в дом. Бодро прошли по коридору, бодро явились в операторскую. Далее -- все то же, лень повторять. "Гроздь" на батарее разрослась на три "брелка". В душе Дикий считал, что без стрельбы и возможных смертей не обойдется, а получилась операция на загляденье -- даже голос повышать не пришлось. Он вышел на связь с полковником и вкратце обрисовал ситуацию, которая полковнику явно понравилась. -- Лучше снайперов пока оставить, -- предложил Дикий по рации -- И еще несколько человек пусть их прикроют. Остальным можно перебазироваться в дом. Полковник согласился. А что ему еще оставалось делать? На одном из мониторов девушка сидела в кресле, щипала виноград из вазы и смотрела телевизор -- это ногастая прислуга отдыхала у себе и ведать ничего не ведала. -- Приведите ее тоже, -- приказал Дикий. -- Только без мордобоя. Она тут ни в чем не замешана. -- Мы ж не отморозки, Дик! -- ответили парни. Кто-то из них пошел к девушке -- Дикий не стал контролировать. Сейчас на экране все увидит. Когда его громилы к ней явились, то девушка, во-первых, не удивилась, во-вторых, не испугалась, а в третьих -- ожидала чего-нибудь более весомого, чем вежливое приглашение выйти... А тем временем Дикий высматривал на экранах помещение, куда бы плененную толпу поместить. -- Котельная подойдет! -- решил он, и всех увели вниз. Дикий попробовал из операторской управлять видеокамерами наружного наблюдения -- получилось. Прожектора тоже отсюда должны управляться! Дикий потыкал в клавиши, покрутил ручки и нашел нужные. В крайнем случае, из подвала котельной приведут оператора. Хоть ему по башке и дали, но мозги не выбили -- поможет. Но лучше -- самому. Чтобы не зависеть. Не лопухнуться в ответственный момент... x x x Освоившись с техникой и открывая ворота, в которые должна была въехать кавалькада автомобилей, Дикий все-таки не рассчитал, нажал не ту клавишу, врубил зенитный прожектор, ударивший ослепительным светом прямо в лоб головной машине. Дикий моментально выключил свет, но движение колонны тут же застопорилось. Динамики рации заговорили голосом полковника: -- Спасибо, Дик. Придется подождать. Сейчас водители придут в себя. Мы уж как-нибудь без подсветки доберемся,.. Этот свет за несколько километров можно увидеть! Виноват, -- буркнул Дикий. -- Только эфир засорять не надо. x x x Машин было много, но в гараж влезли все. Полковник быстро осмотрел дом и только хмыкнул удивленно. -- Мой дом -- моя крепость. Всего же в доме теперь находилось человек тридцать, не считая снайперов и четырех наблюдателей. Дикий и полковник занялись расстановкой людей, стараясь устроить так, чтобы никто не смог уйти, если вдруг появится на территории вражеская бригада. -- А теперь, Дик, разреши мне допросить пленных, -- попросил полковник. -- Нет проблем, Сергеич, допрашивай, -- согласился тот. У Дикого хватало дел, и на допросе он не присутствовал. Скоро полковник вернулся. Получался вот какой расклад: должна прибыть вся группа -- пятнадцать человек на трех тачках. Пленные и сами толком не знают, что за операция предстоит. -- Не врут? -- спросил Дикий. -- По крайней мере, им это было трудно сделать, -- пожал плечами полковник. -- Тогда пусть выйдут на связь со своими. -- Да. Сейчас приведут одного. И правда, скоро в операторскую притащили затравленного бугая, который кололся лучше всех. -- Связывайся по рации с остальнмми. Спроси когда будут, -- тихим металлическим голосом проговорил полковник. Тихости и металла вполне хватило, чтобы бугай схватился за радию и вызвал едущих. Дикий вопросительно глянул на полковника: "Не вломит, мол, каким условным словом?" Полковник понял и отрицательно крутанул головой. -- Все, -- сказал бугай. -- Приедут через сорок минут. Голос у бугая осип от страха. -- О`кей, -- сказал Дикий, и бугая уволокли обратно в подвал. -- Полковник, грузовики пока осматривать не станем. Вдруг тайники с сюрпризами. Надо сперва взять тех, кто явится. Пусть они сами покажут. -- Согласен, Дик. Пусть сами. Если что, сами и подорвутвя. Дикий вызвал в операторскую своего парня, Сергея, и когда тот явился, попросил: -- Сережа, приготовь наше "лекарство" -- "больные" скоро будут. Парень коротко засмеялся и отправился в гараж. В аптечке одной из тачек хранились необходимые для допроса психотропные препараты. x x x Оставалось только ждать. А ждать оставалось недолго. Дикий и полковник сидели за пультом, пили кофе, который приготовила длинноногая. Ее отцепили от батареи -- должен же кто-то кофе варить! С помощью видеокамер осмотрели территорию вокруг захваченного дома. Из двенадцати человек, замаскировавшихся на территории по сю сторону забора, Дикий смог с трудом обнаружить только пятерых. Молодцы, парни!.. Но аппаратура не брала до леса и это было серьезным упущением бывших хозяев, поскольку влететь на выезде в засаду можно элементарно. Собственно, уже и влетели... А если по дому начнут палить снайперы? Им тоже прицельно не ответить. Могли не успеть все сделать -- дом новый. Или что-то тут не так... Дикий поделился своими соображениями с полковником. Тот помолчал, хмыкнул, ответил: -- Мне это тоже в голову пришло. Во всем виден уровень! И вдруг такой промах. -- Надо б еще потрясти этого Геннадия. -- Дикий посмотрел на монитор. В котельной была полная идиллия -- пленные почти висели на трубе отопления, а один охранник сидел в сторонке и читал книжку. -- Маять-перемать! -- выругался Дикий. -- Изба-читальня! И приказал по рации еще двоим отправится к пленным. -- И в карты не играть! -- Не волнуйся так. -- Полковник видел, что Дикий нервничает и постарался того успокоить: -- На счет снайперов ты не совсем прав. Их можно из дома засечь и снять. Тут оригинально оформлено чердачное помещение. Есть по периметру махонькие такие окошки. Снаружи они выглядят как часть орнамента, а когда откроешь, то получаются отличные бойницы. -- Еще бы тир посмотреть, -- ответил Дикий. -- Не успели. Там оружие, небось, хранится покруче "узи". Ладно, после посмотрим... Будем считать, что хозяева денег пожалели. Дорогую технику на деревья вешать! -- Вопросы бюджета, -- сказал полковник печально. -- У меня таких денег нет, например. -- Еще один вопрос имею к хозяевам. Неужели у этого замка только один вход-выход? Верится с трудом. -- На дачу эта махина точно не похожа. Надо здесь все хорошенько перетряхнуть. Жаль, времени почти не осталось... Заработала рация. Дикий поднял "уокки-токки". -- Первый на приеме. -- Со стороны трассы движутся машины. -- Сколько? -- Три, кажется. -- Что значит -- кажется?! -- Точно -- три. С включенными фарами идут три машины. Слышно было не очень хорошо. Все время в динамик врывались помехи. Но главное Дикий понял -- началось. Наступает решительный момент. -- Едут? -- задал полковник риторический вопрос, и Дикий только кивнул. Он вгляделся в мониторы -- все ждали приказа. -- Внимание! Радиомолчание до сигнала. Сигнал -- прожектора! Отложил "уокки-токки", повернулся к двери и крикнул: -- Миша! Давай его сюда! Под "его" имелся в виду один из захваченных в "Лендровере". -- Садись в кресло, -- сказал Дикий пленному, и тот сел. -- Сейчас выйду на связь с вашими. Будешь говорить. Рация твоя -- тебе и говорить. Посмотрел на Михаила, бойца быстрого как ртуть, тот понял и, достав ТТ, приставил ствол пленному к затылку. Так ждали несколько минут. Наконец, рация заговорила -- то есть, не заговорила сперва, просто прозвучал сигнал вызова. -- Я -- "ред". Прием. "Уокки-токки" заговорил металлическим голосом: -- Мы подъезжаем. Как обстановка? -- Все в порядке, -- ответил пленный. -- Устали ждать. -- Ладно, минут через пять будем. Конец связи. Дикий забрал рацию у пленного и велел его увести. Полковник сидел в сторонке и не вмешивался. -- Я вот о чем подумал... -- Дикий не договорил, задумался. -- Я согласен с тобой, -- подхватил полковник сомнения Дикого. -- Не успели. А могли и успеть. Не додумали, значит. Надо б этих деятелей с препаратом допросить. -- Боюсь, что подъезжающих предупредили. Что значит -- "устали ждать?" -- Вообще-то, так можно самих себя запугать. После "лекарства" пленный не смог бы разговаривать со своими по рации. Тоже прокол. Известно одно -- у подъезжающих фээсбэшные ксивы. Вооружены будут до зубов. -- Ладно, полковник! -- Дикий замотал головой, набычился, грозные искры забегали в глазах. -- Всех раком поставим, Сергеич! Стали смотреть на монитор, на который поступала видео-информация с главных ворот. Собственно, ничего и не было видно, кроме черной стены леса. Но вот за деревьями мигнул и качнулся свет. Еще и еще. Через некоторое время первая машина показалась на дороге. За ней и другие ехали. Последняя минута длилась бесконечно. Но вот тачки остановились цепочкой у ворот, которые Дикий предупредительно открыл. После короткой заминки въехали внутрь. Дикий закрыл ворота -- ловушка захлопнулась. Одновременно с этим Дикий врубил все прожектора. Ночь стала белой, как пламя, а появившиеся тачки замерли, как подстрелянные. 15 Когда Дикий читал про викингов, то не уставал радоваться, что родился сейчас, во времена куда более мирные, тихие, почти нежные. А войны и убийства... Так куда же от них денешься -- так было и будет всегда. "Ярл Хакон воевал с сыновьями Эйрика: то ему, то им приходилось оставлять страну. Конунг Харальд, сын Эйрика, пал в битве у Хальса в ЛимФьорде, на юге, в Дании. Его там предали. Ему пришлось биться с Харальдом, сыном Кнута, которого звали Золотой Харальд, и с ярлом Хаконом. Тогда пал в битве вместе с конунгом Харальдом и херсир Аринбьярн..." "Трехсотлетняя история викингов, начавшаяся с разбойничьих походов небольших групп, закончилась борьбой за королевскую власть во многих государствах средневековой Европы. И победой..." -- Вот именно -- победой! -- соглашался Дикий. x x x ...Стояло лето. Погода отличная. На душе пели птицы, что случалось редко в последние годы. Валера приехал в Киев из Ростова проверить Антиквара, который никуда, похоже, убегать не собирался. Новую порцию информации Валера тут же отправил с курьером в Москву. Там Дикий готовится к операции -- всякая информация ему очень нужна. Появилось свободное время. Валера прошелся по пустынному офису, сварил себе кофе, сделал пару глотков. "Все, кажется, все. Ничего не забыл, -- подумал и улыбнулся. -- Можно позвонить Зое". Была у него в Киеве, можно сказать, любимая девушка. Она работала в компьютерном центре. -- Привет, -- произнес в телефонную трубку. -- Ой, Валера! Это ты? Я так рада. -- И я рад. Встретимся? -- Конечно, встретимся! Только я до пяти работаю. Раньше никак не получится! -- Отлично, встретимся в полшестого на нашем месте. "Наше место" -- это такое кафе на Крещатике. До пяти еще оставалось времени навалом. Валера отпер сейф и достал сафьяновую коробочку. Открыл -- заиграли лучиками два обручальных кольца с махонькими брюликами. На душе было просто и легко. Не сиделось. Стал ходит по кабинету от окна к двери. С Зоей он знаком уже пять лет -- достаточно для того, чтобы решиться... Решил поболтаться оставшиеся часы по городу. Так быстрее пройдет время. Вышел из офиса и приветливо улыбнулся круглорожему, веснущатому охраннику, который тут же заулыбался в ответ. Постоял на ступеньках лестницы, спускавшейся к тротуару. Предвечернее солнце отражалось в окнах дома напротив -- тысячи ярких кружков весело горели на стеклах. Хорошо! Хорошо все-таки жить на земле. Хорошо несмотря ни на что! У противоположного тротуара припарковалась серебристая "ауди". Открылась задняя дверца и из тачки вылез коренастый плешеватый мужчина в темных очках и ослепительно белой рубашке. В руке коренастый держал огромный до нелепости букет роскошных гладиолусов. "Тоже вот, -- подумал Валерий, расслабленно представляя, как мужчина идет на свидание и дарит девушке эти гладиолусы. -- И мне тоже надо купить цветов". И ему повезло. Потому что мысль о цветах оказалась его последней мыслью. Лучше умереть, думая о цветах, чем ненавидя кого-нибудь. Впрочем, это только лишь догадки... Цветы скрывали небольшой автомат. Что-то вроде "узи". Это и не важно. Важно другое -- девятимиллиметровая пуля, выпущенная из этого автомата, попала Валере точно в правую глазницу, разорвав мякоть, прошла через мозг, высадила черепную коробку вместе с убитыми мозгами. Кровавое желе выплеснулось на стеклянные двери офиса, и те от кровавых мозгов красивее не стали. Его вообще не стало, посколько пуля была не единственная -- их из букета прилетела целая очередь. Охранник тоже получил по рыжим веснушкам и тоже скончался, как говорится, на месте... Мужчина в белой рубашке даже не вспотел. Он бросил короткоствольный автомат с длинным черным глушителем на проезжую часть, скрылся в тачке, и через мгновение "ауди" улетела прочь. x x x ...Вчера Валера умотал к себе в Киев, и появилась возможность заняться собой, то есть, говоря по-простому, отдохнуть. Отдохнуть, как получится. Развеятся после напряженных и опасных будней. Дикий теперь в Москве и начинает работать, а с его, Николая, стороны пока что все сделано... Может на диване проваляться сутки, может баньку организивать с выпивкой, может, еще что? Валерка, вон, собрался жениться. Отколется, значит, от мужской компании. Николай вспомнил вчерашний разговор. -- Давай, -- сказал он тогда, -- женись. Леха наш -- уже. Дикий рано или поздно сподобится. Ребенок у него есть. Да и я тоже. -- Я и не знал, -- удивился Валера. -- На тебя не похоже. -- Похоже -- не похоже, -- засмеялся Николай. -- Закон природы! Давай осенью и женимся за компанию. -- Такие дела за компанию не делаются, -- не согласился Валера. -- Почему не далаются? Очень даже делаются! И вообще! Будет, допустим, куча "бабок" к старости. Зачем они, если один останешься? -- Я тоже так думаю. Но работа у нас опасная. Боюсь вдовой оставить. -- Богатой вдовой. -- Все равно боюсь. -- А ты плюнь и не бойся... Такой состоялся разговор. Бессмысленный по своей сути. Николай решительно отказался от лежания на диване и от банного промысла. Он позвонил Алене, и та сказала, что сегодня в Ростове выступает питерский ансамбль ДДТ, она любит их песни, ей нравится певец Шевчук. И Николаю нравился Шевчук -- брал за душу. Николай любил хороший блатняк, старинные тюремные песни, Высоцкого, когда тот не мудрствовал, нравился ему и Шевчук с песней про осень. -- Эх, Александр Сергеевич Пушкин! -- Николай даже попытался спеть, но получилось не ДДТ, а воровская песня. Николай заехал за Аленой, и они сходили на концерт, где сидели на лучших местах. Девушка у Николая была самая лучшая в Ростове, а бойцы, присматривавшие за порядком -- самые умелые, преданные и трезвые в городе. Денег у Николая в Ростове тоже было больше всех. После концерта Николай устроился с Аленой на заднем сиденье "мерса", а за руль сел Дима -- лучший водитель юга России, участник всяческих гонок по бездорожью. Они ехали не долго, но Николая несколько разморило. Он положил свою тяжелую голову Алене на колени, а та гладила его по затылку. -- Валерка жениться собрался, -- пробормотал Николай, когда они выехали из города. -- Повезло ему, -- чуть слышно ответила Алена. -- И я хочу, -- договорил Николая, а девушка замерла, ожидая продолжения, и Николай продолжил: -- Может, мне на тебе жениться? Если ты не против, конечно. Она была не против. М они стали говорить об этом. День догорал на западе, осталась от него лишь красная полоска. Через некоторое время тачка остановилась возле ворот загородного дома. Водитель нажал на клавишу дистанционного пульта, но тот отчего-то не сработал и ворота не открылись. Чертыхнувшись, вылез из тачки. Сзади остановился джип, в котором ехали охранники. -- В чем дело, Саш? -- Электроника чертова заела! -- Эти в доме тоже спят. Вызываем -- ноль эмоции. Завтра всем разнос устрою. -- Из джипа выбрался старший, и они вместе пошли к воротам. Каждый занимался своим. Одни чертыхались и открывали ворота, другие пускали слюни и рассуждали о том, как станут бракосочетаться, третий... Третий сидел в кустах со снайперской винтовкой, прицеливался. Прицелился и спустил курок. Пуля преодолевала в секунду восемьсот тридцать метров, но до "мерса" было намного меньше. Пуля пробила стекла, разорвала ткань пиджака, кожу, ребра, пробила сердце жениха. Вторая пуля с той же скоростью ударила Николаю в шею, прошла через ткани горла, разрубив по пути позвоночник, выскочила наружу, тут же, как нож в масло, вошла в голову девушки и, пробив ее насквозь, продырявила дворцу "Морседес-Бенца" и ушла в мягкий, нагревшийся за день асфальт. Сразу же после снайперских выстрелов яркая полоса прочертила полосу в ночи и ударила в машину охраны. Это сработал 76-миллиметровый реактивный гранатомет. Тишина вместе с джипом лопнула жутким грохотом и в мгновение ока ослепительный шар-гриб стал подниматься над месте, где произошла расправа. Не стало дорогих тачек. Не стало живой плоти в тачках. Все