и подожгли горючее для своих чертовых искрилок - порошок с большим содержанием магния. Затем огни порта пришли в движение, словно огненная лава, перелившись через край вулканического кратера, устремилась светящимся языком в низину. Сейчас она коснется домов... И, словно в ответ на мои мысли, вспыхнул первый пожар. Похоже было что начинались обещанные Лином "беспорядки". Солдаты не двигались с места, безучастно наблюдая, как в нижнем городе набирает силу огненный водоворот. Мне ничего не оставалось, как ждать событий и надеяться, что до рассвета мои стражи покинут свой пост. А ведь там где-то Шанди... Внизу гулко ударил колокол и звонил некоторое время. Затем он умолк, но вспугнутые шумом птицы долго еще кружили в темной вышине. Затем одна из них села на крышу в двух шагах от меня - нечто вроде крупной чайки, черной как смоль, с белым пятном на груди. Она посмотрела в мою сторону и, издав недовольный крик, взлетела. Развязка наступила под утро. Вдали, над черной линией дамбы, вспыхнуло ослепительное пламя. Пожалуй, из всех, кто мог это видеть, лишь я знал или догадывался, что произошло. Выходит, порох им все-таки известен... - Крут же ты, си-Турман, - произнес я медленно. Потопить в море тысячу, а то и две ни в чем не повинных жителей... Лежа на самом краю крыши, я смотрел, как ворвавшееся в пролом дамбы море, невидимое в темноте, гасит огни, зажженные мятежниками. Если бы ты учился у черного клана, си-Турман, они бы гордились своим учеником... Первые беглецы показались через пятнадцать минут, и солдаты прикончили их на месте. Затем хлынула основная масса - мокрых, шатающихся из стороны в сторону - и тут началась бойня. А снизу, метр за метром, приближалась вода, такая спокойная, что даже не верилось. Итак, Турман захватил власть и уничтожил оппозицию. Примерившись, я спрыгнул с крыши, отшиб пятки и, не удержавшись, упал на четвереньки. Выпрямился - и вынужден был упасть вновь, уворачиваясь от палача. - Ты всегда бьешь в спину? - поинтересовался я, скрещивая свою шпагу с этим варварским оружием. Солдат издал боевой клич и сделал глубокий выпад. Мне без труда удалось отбить клинок, а затем последовал удар ногой в челюсть. Поспешно стянув с него панцирь и шлем, я надел их - жалкая, но все-таки маскировка. Пробежку по городу обратно ко дворцу я запомнил плохо. По улицам шли и шли солдаты. Я прятался, а где это не удавалось, переходил на строевой шаг и отдавал воинский салют - еще днем подглядел, как это делается. Остановили меня у самого дворца. - Хорош солдат, который драпает, когда его товарищи борются с мятежниками, - произнес у меня над ухом насмешливый голос, Я отпустил прутья ограды, через которую собирался перемахнуть, и нащупывая левой рукой застежки панциря, медленно повернулся. Он стоял в трех шагах от меня, здоровенный бык, с нашивками офицера. Ну и, конечно, с "цветной капустой". А за его спиной маячили улыбающиеся физиономии еще троих - судя по форме, это были простые солдаты. - Хороша та армия, - тем же тоном отозвался я, нащупав наконец, нужный шнурок, - которая сражается с собственным народом. - Панцирь упал к моим ногам, и я отшвырнул его пинком. Улыбка пропала с лица офицера. - Что?! - Я говорю, хороша та армия... Он взревел и извлек из ножен свое оружие. Ну и прекрасно. Я снял шлем и учтиво поклонился, стараясь не выпускать вояк из поля зрения. Выпрямившись, швырнул шлем офицеру в физиономию и одновременно прыгнул вперед, вытаскивая из-за пояса шпагу. Этому приему научил меня в свое время Бигольби, я имею в виду шпагу, а бросок шлема входит в стандартный, так сказать, набор любого торговца. Шпага извлекается из ножен, или, в моем случае, из кольца на поясе, с шагом вперед, так, чтобы рукоять ударила противника в лицо. Прием вполне бандитский. Однако офицер, успев сориентироваться, отскочив назад и вправо, так что в результате я едва не лишился половины головы. Это было неприятно. Я принял боевую стойку и дал себе слово не пижонить. Мельком глянул на солдат, они не вмешивались. Пока. Я сделал выпад, он взял защиту и очень лихо ответил. Я отступил, и когда он двинулся на меня, сбил его клинок вниз и с поворотом ударил пяткой в голову. Точнее, попытался ударить, а опустив ногу, обнаружил, что на сапоге у меня наполовину срезан каблук. Офицер улыбался. Видимо, поединок доставлял ему искреннее наслаждение: противник был, с одной стороны, весьма силен, а с другой - ничего не мог сделать по существу. Я же, признаться, растерялся - за последние бог знает сколько лет мне впервые встретился житель граничного мира, владеющий оружием лучше меня. Сюда бы Лина, мелькнула шальная мысль, и тут же я понял, что надо делать. Конечно! Три кисточки, нашитые на мой пояс с левой стороны, были не просто украшением, только я так давно не пользовался ничем подобным, что отвык даже думать об этом. Оторвав одну из них, я ясно услышал тихое потрескивание запала. Кисточка была световой бомбой - лишь один свет, но на несколько десятков секунд человек терял способность видеть - даже днем. А уж ночью... Пожелав мысленно своим недругам всего наихудшего, я перелез через ограду и помчался в сторону замка. Сзади слышались сдавленные проклятия и лихой посвист стали - видно, офицеру почудилось, что я продолжаю атаку, и он отмахивался вслепую. Затем раздались крики, и это было куда хуже. До дворца я добрался, когда на западе уже вовсю полыхала заря. Если бы со стороны моря была выставлена хоть какая-нибудь охрана, я стал бы для нее неплохой мишенью... Охраны, однако, не было. Я перевалился через подоконник и плюхнулся на пол, тяжело дыша. Мои товарищи смотрели на меня с сочувствием, что же до Лина, то к его сочувствию примешана была изрядная доля иронии. Понятное дело - мальчишка наверняка осилил бы такой подъем безо всяких перчаток, да еще и со мной в качестве груза. Его пленник, мрачный и нахохленный, сидел в углу, видно было, что за время моего отсутствия с ним поговорил кто-то из наших, скорее всего, Бигольби. Если так, то теперь, по крайней мере, он не будет проситься домой. - Ну как? - спросил Ор. Я содрал с рук перчатки и протянул ему. - Как?.. Вот, каблук отрубили. - Хороший удар, - констатировал Си-ву. - Лучше некуда... Порт перестал существовать. Как сила, по крайней мере. - Я коротко пересказал свои ночные приключения. - Затопил четверть города, - задумчиво произнес Тапис. - Лин? - Слушаю. - Кажется, мой рассказ произвел впечатление и на мальчишку. - Были еще силы в Онизоти, кроме порта, которые выступали против короля? Лин подумал, затем кивнул: - Купечество. В ходе войны оно практически не пострадало. - Зато пострадало теперь, - резюмировал Тапис, - ведь купцы заселяли нижний город. - В основном, да. Тапис надолго замолчал, затем повернулся к Си-ву: - Нужен какой-нибудь зверек. Скажем - крыса. Си-ву кивнул и вышел в соседнюю комнату. Тапис извлек из-за пазухи кошелек из зеленого бархата и вытряхнул оттуда горсть разноцветных кристалликов и блестящих металлических деталей. Когда произносится слово "магия", большинство здравомыслящих людей пожимают плечами - и правильно делают. Однако... Те же легенды гласят, что, создавая Центральный мир, Древние вмонтировали в него три Машины, или, как стали говорить позже, три Силы. Силы эти управляли погодой, сменой дня и ночи, и, надо полагать, ни на что иное первоначально рассчитаны не были. Человеку, впрочем, всегда свойственно вмешиваться в действие сил, управляющих миром, - с помощью науки, если он знает, что это за силы, или магии, если о природе сил он не имеет никакого понятия. Последствия сплошь и рядом оказываются трагическими, но взгляните-ка - не успевает пройти и десятка лет, как именно те, по чьей некомпетентности, или даже злому умыслу, произошла очередная "прелюдия к концу света", начинают преподносить события как чуть ли не свой подвиг. И готовят новую заварушку, перед которой бледнеют все прежние, взятые вместе. Прошло полчаса, и перед Таписом на столике возникло блестящее разноцветными гранями сооружение, в два кулака размером. Над машинкой ощутимо дрожал воздух, пахло едким химическим дымом. Как я понимаю, Тапис собирался пробить микроканал в Центральный мир и вытянуть оттуда часть энергии одной из сил - Тьмы, Тени или Света. Подошел Лин, присел на корточки и некоторое время рассматривал прибор. - Ничего не понимаю, - признался он наконец. - Торговцы тоже имеют свои секреты. - Могущество Тени безгранично, - равнодушным голосом произнес Лин. - Там, где нет Тьмы и Света. - Тьма и Свет - лишь частные случаи Тени. - Когда я сидел в плену у гвардейцев, - заметил Ор, - я слышал, что Тьма и Тень - лишь отсутствие Света, готовые исчезнуть, едва он появится. - А когда черный клан собирался меня повысить, - добавил Одорф, - я краем уха слышал, что Тень - лишь краткий момент перехода от побеждаемого Света к побеждающей Тьме. Лин стоял теперь посреди комнаты, растеряно переводя взгляд с одного торговца на другого. Был он явно озадачен, и это меня порадовало. Напряжение разрядил Си-ву. Он вернулся, держа в руках небольшую, но судя по всему, очень воинственно настроенную крысу. Зверек отчаянно теребил кольчужную перчатку, защищающую руку торговца. - Сюда, - произнес Тапис. Си-ву положил крысу на стол рядом с машиной и разжал руку. Крыса дернулась было, но, словно передумав, легла обратно, влажно блестя бусинками глаз. - Начали, - сказал Тапис. Машина зажужжала, дрожащий воздух над ней окрасился синим. Крыса вскочила и заметалась у поверхности стола, не пересекая, впрочем, некоей невидимой границы. Затем зверек вытянулся столбиком и замер. С кончиков ушей и усов у него посыпались крупные зеленые искры. Они катались по столу, оставляя светящиеся дорожки, и, шипя, гасли в полировке. Тапис наклонился, заглядывая крысе в глаза, постоял так с минуту, затем выпрямился. - Все, - произнес он, и принялся разбирать машинку. Крыса, спрыгнув со стола, пересекла комнату и шмыгнула под диван. - Ждем, - сказал Ор. Я по-прежнему ничего не понимал, но нельзя сказать, чтобы это меня угнетало. Магия - не мой профиль. В моей экипировке есть несколько простеньких вещичек такого типа - и только. Ору, Тапису и Си-ву, нашим магам, я вполне доверял, считая, что они знают, что делают. Обычно так оно и было. Лязгнул засов, и дверь без стука отворилась. В сопровождении двух солдат вошел лысый толстяк в фиолетовой ливрее и совершенно к ней не подходящих розовых полусапожках. - Владыка Онизоти и глубокого моря и ветров и бури си-Турман-а-Кату Громкий, - торжественно произнесло это чучело, - оказывает вам честь приглашением на торжественную церемонию коронации. Будьте готовы через час. Он повернулся было, чтобы выйти, когда Тапис, не поднимая головы, негромко бросил: - А как поживает чур-Тамзиз? Что-то его не видно. Толстяк буквально подскочил на месте. Если надо, торговцы тоже умеют шутить, и весьма зло. - Чур-Тамзиз - изменник и предатель, - возмущенно проблеял он. - Не пройдет и дня, как вы увидите его голову! - Он перевел дух и повторил с усмешкой. - Голову. - А вам бы я не советовал упоминать имени этого негодяя. - Благодарю вас, ступайте, - отозвался Тапис. Толстяк, задыхаясь от возмущения, удалился. - С каких это пор короли Онизоти носят титул властелинов бури? - задумчиво пробормотал Тапис. Он придирчиво осмотрел нашу довольно потрепанную, надо сказать, компанию. - Приведите себя в порядок, что ли. Хотя, насколько мне известно, король вряд ли окажется от нас ближе, чем в лиге. Рат, - добавил он, - позаботиться о пленнике. Лин, Ты тоже. Если что - в свалку не лезьте. - Ясно, - отозвался я безо всякого энтузиазма. Лин молча кивнул. Прошло примерно полчаса, когда в дверь постучали, и слуга, судя по цвету ливреи, рангом пониже, чем давешний толстяк, пригласил нас созерцать коронацию. Он так и сказал - созерцать. В коридоре рядом со мной оказался Олег - либо случайно, либо, что я тоже вполне допускаю, он хотел поговорите именно со мной. Думаю, потому что я отсутствовал, когда Бигольби вел с ним воспитательные беседы. - Скажите пожалуйста, - вежливо произнес он, - вот... э... Тапис сказал, что я из запретного мира. Вы не объясните, что это значит? А то... Видимо, я все-таки сильно изменился в лице, потому что он тут же скользнул в сторону, даже без намеков с моей стороны. Запретный мир! У меня в мозгу словно с грохотом совместились гигантские детали чудовищной головоломки. Все стало ясно - и разрушенные замки, и несоразмерные усилия, которые прилагали Хамелеоны, чтобы вернуть свою добычу. Запретный мир!... Мир, содержащий знание, способное уничтожить Хранителя, и потому закрытый. Древние и Хранитель, кто-то из них разрушил все ведущие туда каналы... Я стиснул зубы и затряс головой, отгоняя жуткое видение - грибовидные облака атомных взрывов под высоким серым небом... Механически я вышагивал по коридорам дворца. Лин... Лин - всего лишь воин, пушечное мясо серого клана, он ничего не знает ни о черной зоне, ни об опасности для жизни Хранителя... Значит, с этой стороны неприятностей ждать не приходится, до тех пор, по крайней мере, пока он не встретится с кем-нибудь из своих... Или не достанет новый браслет. Что же отсюда следует? Что везти Лина и уж тем более этого Олега в Центральный нельзя. Ни в коем случае. Убить его? Лин не позволит. Да и не все мы пока знаем. Не исключено, что со смертью Олега у какого-либо из кланов вновь появится возможность проникнуть в запретный мир. Как удалось открыть ход в закрытый мир, кто еще знает способ и существует ли еще канал, или под развалинами замков нет уже ничего, кроме пыли? Ничего не известно. Тем временем мы вышли из дворца. Я имею в виду нас, Лина с его пленником и два десятка солдат, шедших рядом, видимо, для того, чтобы скрасить наше одиночество. Вся процессия двигалась к обрыву. Когда до цели оставалось не более двух сотен шагов, нас остановила охрана и началось представление. Возглавлявший наших солдат офицерик, совсем еще мальчишка, со странным иероглифом на рукаве, там, где обычно нашивались знаки различия, принялся звонко докладывать офицеру охраны. Офицер хмуро разглядывал меня покрасневшими, слезящимися глазами, а я отвечал ему приветливой улыбкой идиота. Н-да. Бывают встречи и посмешнее. Впрочем, сейчас офицер ничем не мог мне отплатить за выходку со световой бомбой и прекрасно это понимал. Переведя, наконец, взгляд с меня на нашего провожатого, он вытащил из ножен короткую золоченную шпагу и проделал сложный ритуал. По всей видимости, это означало, что дорога свободна. Мы направились к обрыву. Справа и слева, насколько хватало глаз, стояли кучки вроде нашей, дворяне и знатное купечество, судя по виду. Очень много было военных. Я перевел взгляд на расстилающуюся перед нами морскую гладь. Солнце уже стояло довольно высоко, дул ровный ветер - именно такой, какой нужен хорошему паруснику. Флот Онизоти - весь флот, все суда, крупнее какого-то определенного предела, - готов был встречать короля. Я люблю военные парады. Трудно сказать, почему, ведь; как и всякий торговец, я отношусь к войне с ненавистью и презрением... Может быть, какая-то частичка моего подсознания обходит таким путем барьеры, построенные воспитанием, чтобы продемонстрировать лишний раз, что в основе человеческой заложена вовсе не ангельская кротость? Флот выстроился в одну неправдоподобно прямую линию, перпендикулярно к берегу. Первое судно - нечто вроде галеры - находилось примерно в лиге справа от нас и шагах в трехстах от полосы прибоя. Следующее отстояло от него на двести шагов, и так далее, до горизонта, а может быть, и дальше. Вся армада стояла с поднятыми парусами, но именно стояла - используя мощное приливное течение. Слева от нас, в полулиге от берега, словно клешня гигантского краба, поднимались из воды Королевские скалы. Это были два каменных пика - один повыше, другой пониже, а расстояние между ними не превышало, как я прикинул, сорока шагов. Казалось немыслимым провести корабль между этими исполинами, и все-таки претендент на трон Онизоти становился королем именно в тот момент, когда это проделывал. Сам, лично, стоя у штурвала. Неожиданно где-то ударил барабан. Я прищурился - на горизонте показался флагман. Он шел под всеми парусами и быстро приближался. Когда он проходил мимо очередного корабля, тот салютовал ему флагом и звоном рынды. Вспомнив ночные события, я подумал, что недалек тот час, когда королю будут салютовать пушки. Тут внимание мое привлек Тапис - совершенно, как мне показалось, не к месту, од принялся расстегивать куртку. Расстегнув две нижние пуговицы, он нагнулся, как бы для того, чтобы почесать колено, и тут же из травы ему за пазуху серой молнией шмыгнула крыса. Тапис поспешно выпрямился и застегнул куртку, а затем вновь сосредоточил свое внимание на маневрах флагмана. При этом он рассеянно играл ниткой, длиной сантиметров десять, серебристый цвет которой напомнил мне что-то. Посмотрев на судно, я понял. Ткань, из которой сшиты были паруса корабля си-Турмана. Тем временем флагман прошел мимо последнего, ближнего к берегу судна и, сделав разворот, устремился к королевским скалам. В тот же миг на нем были подняты и флаги - синий флаг Онизоти и королевский штандарт - уже знакомая мне цветная капуста. Си-Турман провел корабль мимо скал, затем направил его через гигантскую каменную клешню. - Время, - едва слышно произнес Си-ву. Тапис кивнул и, намотав нитку на палец, разорвал ее резким рывком. Флагман в это время находился строго между скалами. В прошлом мне приходилось ходить под парусом, и я хорошо представлял себе сложность операции - провести судно по узкому коридору при сильном боковом ветре и волнении. Тем не менее си-Турман почти справился со своей задачей - почти, потому что, когда Тапис разорвал нитку - часть, как я понимаю, груза нашей парусной ткани, той самой, из которой сшиты были паруса флагмана, они, эти самые паруса, растаяли без следа. Все словно замерло. Обернувшись, я увидел музыкантов, поднявших трубы, уже готовых играть марш... Или что там играют в Онизоти на коронации? Секунды две эта немая картинка сохранялась, а затем флагман бросило на камни. Я увидел, как сломалась фок-мачта, как накренился, зацепившись снастями за правую скалу, корабль, и посыпались с его палубы маленькие, словно игрушечные, фигурки. Тапис распахнул на груди куртку, и крыса, до тех пор неподвижно сидевшая у него за пазухой, выскочила наружу и, в три прыжка преодолев расстояние до обрыва, исчезла из виду. Тут же внизу что-то гулко бухнуло, и от берега к гибнущему судну устремилась гигантская акула - самой рыбы не было видно в мутной воде, зато хорошо просматривался десятиметровый спинной плавник. - К бою, - спокойно произнес Тапис, а затем, набрав в легкие побольше воздуха, проревел: - Да здравствует король Си-Орет Веселый!!! Честно говоря, я подумал, что наш предводитель спятил - такое бывает при обращении с магией. В голове у меня вереницей пронеслись ужасные сцены нашей гибели - чтобы вы получили о них представление, замечу, что в качестве варианта спасения я всерьез рассматривал прыжок с обрыва в море. Однако все оказалось не так страшно. Видимо, в армии имелись серьезные разногласия по поводу того, кто же должен быть королем Онизоти, а что касается торговой аристократии, то, полагаю, после затопления нижнего города эти люди имели все основания ненавидеть узурпатора. Так что, вместо быстрой и жестокой расправы над бедными торговцами, на обрыве возникла - назовем это так, дуэль на пять-шесть тысяч человек. Нас, естественно, сразу же закрутило и разделило, единственное, что я еще слышал, это был боевой клич Одорфа, больше похожий на рев мамонта. Первым на меня напал - о человеческая неблагодарность! - наш офицерик-сопровождающий. Он возник передо мной и, нимало, видимо, не озаботясь тем, что я совершенно безоружен, взмахнул шпагой. Драться меня учил Бигольби, и один из его советов звучал примерно так: "Если тебе хотят отрубить голову, подбери с земли камень и запусти этому мерзавцу в рожу". Так я и сделал. Булыжник попал офицерику в лоб, и тот свалился как подкошенный. Бросившись вперед, я подобрал шпагу - и очень вовремя. Не знаю, то ли военные сделали правильный вывод, что виной всему происходящему являются торговцы, то ли они просто атаковали всех, кто был в штатском, но теперь на меня напали сразу четверо. Положение сильно осложнялось тем, что моя рубашка-кольчуга из каменной парусины исчезла без следа вместе с парусами покойного короля. Это было очень неприятно - я чувствовал себя таким уязвимым! "Имей в виду, - учил меня Бигольби, - что твой враг должен бояться сильнее". Поэтому, не дожидаясь, пока они возьмут меня в кольцо, я сделал зверское лицо и прыгнул вперед, не забывая, впрочем, об осторожности. Батман, укол в руку и удар тяжелым башмаком в коленную чашечку освободили меня от первого противника, второго я уложил, сделав двойной финт, и когда он сосредоточился на моей шпаге, свалив его кулаком в челюсть. Не думайте пожалуйста, что я жалел своих врагов, - средний торговец втрое сильнее среднего человека, и говоря, что я кого-то ударил по челюсти, я имею в виду перелом или сотрясение мозга. Или то и другое сразу. Третий солдат не имел, видимо, о фехтовании ни малейшего представления, зато его шпага весила втрое больше моей, и он махал ею как бешеный. Наверное, я мог бы к нему подойти, но было страшно. Угрожая шпагой, я отступал до тех пор, пока он, решив, видимо, покончить со мной одним ударом, не взмахнул своим оружием так, как это делают обычно с двуручным мечом, забыв, что фехтование на последнем предполагает наличие панциря. Я прыгнул вперед, целя в сердце. Черт возьми! У этого парня под мундиром оказалась кираса! Шпага моя разлетелась на куски, и мне ничего не оставалось, как отскочить и повторить трюк с булыжником. Потом я обернулся к четвертому нападающему - как раз чтобы встретить его - и восемь человек подмоги. А я ведь даже не успел поднять шпагу! Ближний солдат улыбнулся и сделал глубокий выпад... ...Его рука со шпагой продолжала движение, и перевернувшись в воздухе, упала у моих ног. Сам же он, рассеченный надвое, повалился набок, словно кукла, продолжая улыбаться. Я повернутся и вздрогнул - остальные восемь моих противников лежали на земле, и нигде не было видно того, кто это сделал. - Спасибо, Лин, - прошептал я. Почему-то среди криков и звона оружия я говорил шепотом. - Спасибо, воин. - Затем я поднял с земли шпагу, отодрал от нее обрубок кисти, и направился в гущу боя. x x x Через два дня наш караван тащился по пыльной дороге, вымощенной потрескавшимися треугольными плитами из желтоватого камня, прочь из Онизоти. Нельзя сказать, чтобы мы не пострадали - невредимым из переворота и всего, что за ним последовало, вышел только Лин. Впрочем, был еще Олег, которого, честно говоря, я рассматривал лишь как пленника. Он тоже не пострадал. Как я понял, в первые же минуты боя Лин вытащил его за шиворот из толпы и где-то спрятал, а затем вернулся. Очень кстати, по крайней мере, для меня. Что же до остальных, то мы представляли собой весьма живописное зрелище - перевязанные, с синяками, ну и так далее. На мою долю достался великолепный удар эфесом в голову - теперь, после этого события, я стал гораздо более высокого мнения о своей голове, в смысле ее прочности. Добавлю также, что наши фургоны в ходе беспорядков сгорели, а лошади были угнаны. Зато в результате описанных событий на престоле вновь оказался Си-Орет. Прекрасно понимая, кому он этим обязан, король буквально обрушил на нас свою благодарность, что выразилось главным образом в ценных Подарках, праве беспошлинной торговли, а также - вот уж неожиданность - в присвоении нам всем дворянских титулов. Так что звался я теперь чур-Рат. Лошади и фургоны тоже были королевские. Итак, мы покидали Онизоти, причем я не имел ни малейшего понятия о том, куда именно мы направляемся. Тапис никогда не делился с нами своими планами, а мы вполне доверяли ему выбор маршрута. Но учитывая характер нашего груза... Я потрогал перебинтованную голову и чертыхнулся. Сидящий рядом - на козлах вполне хватало места - Лин улыбнулся. В последнее время парнишка научился этому искусству. Не без моей помощи... Кроме того, он ужасно любит задавать вопросы. И задумывается над моими ответами. Нетипичный такой Хамелеон. Правда, мне от этого не легче... Тапис, да... С одной стороны, его желание покинуть Онизоти как можно скорее я вполне понимал. Добрая треть армии, поддерживавшая ранее си-Турмана, ушла в горы и вела теперь партизанскую войну. Им было прекрасно известно, кто уничтожил флагманский корабль и кто выпустил на барахтающегося в воде короля акулу-оборотня, так что оставаться здесь было, пожалуй, небезопасно. Но, с другой стороны, с этим Олегом я не стал бы долго задерживаться и в Центральном мире, там Хамелеоны имели достаточно власти, чтобы нас найти. Так что, по всей вероятности, Тапис просто решил сменить наше местопребывание с одного мира На другой, более спокойный. Но что потом? Что делать с этим самым пленником - ведь, если верить легендам, а они обычно не лгут, то с его помощью можно утопить в крови пол-Вселенной... - Расскажи мне о мирах, - попросил Лин. - Что именно тебя интересует? - отозвался я. И насторожился, вдобавок. - Ну... Не знаю... Ты много видел, я имею в виду - путешествовал. Вы ведь ходите по всем каналам Центрального? - Нет, - усмехнулся я в ответ. - Что ты! Во-первых, каналов много больше, чем мы могли бы пройти за всю жизнь, даже если бы занимались только этим. Ты видел - небо Центрального мира словно состоит, из искр? - Да. - Так вот, это звезды граничных миров. Каждая светит сквозь свой канал, и, добавлю, нам до этих каналов не добраться. Слишком высоко. Глаза у Лина стали совсем круглые. - Все небо... - произнес он ошарашенно. - Кроме того, - продолжал я, - каналы есть и под землей. - Из глубины фургона выбрался Олег и пристроился сзади. Я не обратил на него внимания. - Если копать здесь, - я ткнул пальцем вниз, - можно, в принципе, прокопать планету насквозь. Ты знаешь, что такое планета? Лин кивнул. - А если копать в Центральном - просто рано или поздно натыкаешься на открытый канал. Есть даже подозрение, что Центральный мир - не планета вовсе, а плоскость. - Разве никто не пытался обойти его кругом? - поинтересовался Олег. - Пытались, наверное, - я пожал плечами, - только никто пока не вернулся, чтобы рассказать, что там происходит. Там есть опасные места... Это еще одна причина, по которой доступны не в каналы. Вдоль границ - и на море и на суше - полно пиратов граничных миров, да и гвардия, клан Света, тоже не особенно стесняется. Что еще? Ну да, еще Белая дорога. Ею мы почти пользуемся. - Как? - изумился Лин. - Ведь главные каналы... - Закреплены на Белой дороге, верно. Но! Когда Древние строили эту штуку, они, верно полагали, что люди станут пользоваться ею в мире и согласии... А может, не предполагали, - добавил я, подумав. - Может, эта дорога была им нужна для чего-то другого. Или не нужна вовсе, а так - отход производства... Так или иначе, но сейчас на ней тесновато. Из мира в мир идут войска, вдоль дороги сплошные бои, банды этих... романтиков. Там на наш караван напали бы уже раз двадцать за то лишь время, что мы с тобой беседуем. К сожалению, люди очень любят воевать. - А вы? - А мы - нет. Мы - торговцы, нам война противна. Пускай ею занимаются держатели сил, если им нравится проливать крою Тут я замолчал, сообразив, что сказал, пожалуй, лишнее. - Кто такие держатели сил? - поинтересовался Олег. Я промолчал. - Это мы. Хамелеоны, - тихо ответил Лин. Затем он посмотрел на меня. - Значит, ты считаешь, что мы любим пролива кровь? - Не сердись, - буркнул я. - Ответь мне, Серый клан... Да ладно, Лин. Забудь! - Не забуду, - пообещал он серьезно. Помолчал и сказал - Ты рассказывал о каналах, которые для вас недоступны. Продолжай. - Еще, - обрадовавшись перемене темы, сказал я, - закрыт практически весь восток. - Почему? - Судя по нашим летописям, было два мира - мир... э... Вози... Кажется, Бозис, а второго не помню. И вот один из них а надо сказать, что оба мира были богатыми и сильными, - напал на другой. Лет этак двести пятьдесят тому назад. Напал, естестве но, пройдя через Центральный мир, а каналы как раз находились на востоке. В ходе войны мир-агрессор пришел в упадок. Его побеждали, он проигрывал. И вот, когда была осаждена последняя крепость и в ее ворота уже бил таран, а к стенам были приставлены штурмовые лестницы, командир гарнизона решился примени против нападающих биологическое оружие. Лин изумленно вскинул голову, но вспомнив, видимо, что речь шла о граничном мире, кивнул. - Так вот, вторгшиеся в крепость солдаты обнаружили там только с десяток странных синих существ; были они двуногими и двурукими, нона этом, пожалуй, сходство с человеком кончалось. Впрочем, я видел только изображения... Если ты путешествуешь между мирами, то никакой чертовщиной тебя не удивишь. Полагаю, пленникам тихо завернули за спину руки без суставов, и потащили... ну, скажем, на допрос. Однако, не пройдя и десятка шагов, конвоиры отпустили своих подопечных, и тоже превратились в таких же существ! Что тут можно сказать? Армия погибла. Все, к кому хотя бы прикоснулись больные синей чумой, заболели тоже. Причем, это не болезнь в обычном смысле слова. Заболевший не умирает, он просто становится другим. Меняется психика, биология... Вот так. Ныне оба мира лежат в руинах. А у восточных появился пиратский флот. Чумной. Море и побережье, по сути, в их власти, поэтому торговцы и не любят восточный путь. - А почему синие не пошли на запад? - Их не пускает Хранитель. - Тут мне в голову пришла еще одна возможная концовка истории с Олегом. Если с его помощью Хранителя удастся уничтожить, то, пожалуй, синюю чуму сдерживать придется простым смертным. - Где находится канал? - поинтересовался Лин. - На востоке... - Нет, наш, куда мы едем. - Не знаю, - признался я. - Старый канал уходит в гору. Король правда, обещал его расчистить, но пока суд да дело... В общем, Тапис ведет нас через второй канал.. - Ясно, - протянул Лин. - А скажи, мне, те два мира, на востоке, имели хорошую технику? - Не очень, - отвечая, я совсем забыл, что имею дело с Воином, прошедшим специальную подготовку. - Мечи, копья... - Тогда откуда к ним попало запрещенное оружие? "Влип", - подумал я. - Ну откуда... Взяли, видимо, в каком-то мертвом мире... - Лжешь, - бесцветным голосом произнес Лин. - И знаешь, что лжешь. Меня учили отличать правду от лжи. Я почувствовал, как во мне закипает злость. Кто, в конце концов, этот мальчишка, чтобы я его так обхаживал? - Ты хочешь знать правду? - поинтересовался я. - Да. - Подумай, ВОИН, может быть, ты все-таки НЕ хочешь ее знать? - Не понимаю, - Лин выглядел растерянным, - что ты имеешь в виду? - Синяя чума была создана серым кланом восемьсот лет назад - у нас есть записи. - Нет! - Лин помолчал, разглядывая меня в упор, затем обреченно произнес: - Да, это правда. Но зачем? - В одном из этих миров находился рудник Звездного серебра. - Ну и что? - Рудник черного клана. - И из-за этого было уничтожено два мира? Не может быть! Должна существовать другая причина! Я невольно пожалел его. Не далее как вчера Воин Лин побывал в затопленном нижнем городе, так что представить два уничтоженных мира, я полагаю, он мог со всеми подробностями. - Других причин нет. И этой достаточно. Лин отвернулся и молчал минут десять. Затем, не меняя позы, попросил: - Расскажи мне о сером клане. - Я?! Я - торговец, что я могу знать?! - Расскажи. - Что бы тебе рассказать, - задумчиво произнес я. - Истории вашего появления я не знаю. Хамелеоны возникли как клан раньше торговцев. Возникли и овладели силами Тени - что и как, тебе лучше знать. - Я не знаю. - Затем, - продолжал я, не обращая внимания на эту реплику, - произошло окончательное оформление трех кланов Центрального мира. Начались войны между ними. Может быть, рассказать тебе о последней войне? Я в ней участвовал. Кстати, приготовься к бою - сейчас будет канал. А не сбежит ли он вместе со своим пленником, едва мы попадем в Центральный мир? Липкая паутина, жжет глаза... Свет становится пасмурным. Утро или вечер? Я смотрю на небо и фокусирую Серый Крест. Утро. Едва я успел отдышаться после первого канала, как фургон Таписа вторично растаял в воздухе. Чертыхнувшись, я стегнул лошадей - не привыкшие к переходам, они дико храпели и норовили увезти нас вправо. Свет совсем померк, теперь нас окружали морозные сумерки. Я видел только каменистую почву под колесами да силуэты растений странной формы вокруг. Словно в пустыне. вдруг вырос лес - и мы двигались сквозь него. Было холодно, при дыхании образовывался пар. - Ты говорил о войне, - подал голос Лин. - Война, да... Все началось с падения активности силы Света - циклического падения. Уровень любой Силы всегда колеблется, но на этот раз одновременно росли Тьма и Тень. Мне было тогда чуть больше двадцати, и торговал я... В общем, было во мне тогда что-то от разбойника, а от торговца очень мало. Помнится, я сам предложил свои услуги Тени. Платили Хамелеоны неплохо. Естественно, никто не собирался драться в Центральном. Бои шли в пяти граничных мирах, один из которых принадлежал Черным, а остальные четыре - гвардии. Клан Света называет себя гвардией Хранителя, - пояснил я для Олега. - Безо всяких на то оснований. Ну вот, а затем все пять миров были разрушены дотла. Лично я дрался в мире Висва. Год назад решил навестить милые сердцу руины. Что ты думаешь? Там до сих пор не растет даже трава... - Что получилось из этой войны? - поинтересовался Лин. - Очень забавная вещь. Клан Света, как и следовало ожидать, ушел в глухую защиту. А после, когда Свет вновь стал набирать силу, перешел в контратаку. Тут Хамелеоны - ты уж извини - заключили союз с гвардией и оттяпали изрядный кусок из-под влияния клана Тьмы, Сила которого как раз начала убывать. А еще через полгода они заключили мир и с Тьмой и теперь божатся, что так было всегда. - Нас так учили. - Не огорчайся. - Я не знал всего этого. Я думал... - Лин замолчал, рассматривая покореженный браслет. - Жаль, что я Воин. Вот тебе раз! Уж этого я от него не ожидал. Может, лукавит, вызывает на откровенность? Но что ему с того... - Так уйди из клана, - посоветовал я ему. - Это невозможно. Если клан отдаст приказ, браслет все равно вынудит меня подчиниться. - Сними браслет, - сказал я. И услышал в ответ: - Мне не хватит Силы. Затем он подумал и спросил: - Скажи, Рат, а если Олег попадет во власть какого-нибудь клана - что они смогут сделать? - Лучше тебе этого не знать, - пробормотал я, - но уж если интересуешься... Думаю, мертвыми станут не пять миров... И не пятьдесят... - Я так и думал. - Лин опять замолчал, а затем, погладив браслет, вдруг выдал: - За нами погоня. - Где?!!! - В двух часах отсюда. Через минуту мы уже неслись во весь опор, сменив к тому же направление. Погоня по ночному лесу... Полупрозрачные сумерки успели смениться глубокой безлунной ночью. Дробный топот конских копыт эхо превращало в грохот обвала, из темноты нам навстречу вылетали деревья, словно слепленные из шаров и эллипсоидов, и надо было успеть их объехать. Один раз мне это удалось не вполне - толстый сук, которого я не заметил, едва не снес верх у фургона. Но в руках у Лина блеснуло лезвие, и нам на колени шлепнулся тяжелый обрубок, сочащийся остро пахнущим соком. Тогда я понял, что мы едем в лесу, состоящим из гигантских неколючих кактусов. Поднятый нами шум, видимо, потревожил лесных обитателей - вокруг каравана закружилась бесшумная вереница крупных летучих мышей. - Как ты думаешь, они сумеют не потерять наш след? - крикнул я Лину. - Да, - последовал спокойный ответ. - Откуда ты знаешь? - Знаю. - А все-таки? - Браслет. До меня дошло не сразу, а когда дошло, я чуть не свалился под колеса фургона. - Что браслет?! - Не пугайся, - усмехнулся Лин, - пока что он работает только на прием. Я слышу, меня нет. - И что же ты... слышишь? - Я уже сказал. Погоня. Кактусы стояли реже, зато среди них появились колючие экземпляры, и мне стало не до разговоров. Поймите. Я ничего не мог. Столкнуть Лина с козел? Он не даст себя столкнуть, я прекрасно отдавал себе отчет, что у Воина реакция в пятьдесят раз лучше моей. Да и догонит он лошадей, если надо. Но браслет! Едва Хамелеоны узнают, что, попав в Центральный, мы не отдали им их добычу, как мальчишка получит приказ - убей! И убьет. А, при всем моем уважении к Хамелеонам, умирать я не хотел. Тут я потерял из виду головной фургон, и прежде, чем сообразил, что это означает, мы влетели в канал, а через мгновенье колеса уже шуршали по гладкой, без единого стыка белой полосе, которая пересекала континент. Если уж Тапис решился вести нас по Белой дороге, значит, дело серьезно. Мы пронеслись мимо дымящегося на обочине танка - видимо, его хозяева не знали, что здесь двигатели внутреннего сгорания запрещены, не говоря уж о пушках и прочем. Затем нам встретился вооруженный отряд, но Си-ву удалось в последний момент его обойти. В последний, потому что секунду назад никакого отряда на дороге не было. - Держитесь - крикнул я. Четвертый переход за полтора часа или третий за тридцать минут. Рекорд. То ли Тапис ошибся, то ли я чего-то не понимал, но экипажи наши оказались на морском берегу. Я с трудом успокоил совершенно ошалевших лошадей и огляделся. Море и море, а слева крутой скалистый подъем. Ничего не понимаю, подумал я. Через пару сотен шагов Тапис остановил фургон и принялся поспешно разбирать каменный завал. Мы присоединились к нему, и через пять минут общими усилиями расчистили вход в пещеру. - Они еще гонятся за нами? - спросил Тапис. Си-ву и Лин одновременно кивнули. - Хорошо, - сказал он, направляясь вглубь пещеры. - Олег, Лин! Приходилось ли вам пользоваться запрещенным оружием? Лин нахмурился, затем кивнул. Я перевел взгляд на Олега, и едва не расхохотался. Такой кислой физиономии я не видел лет тридцать, проще говоря, всю жизнь. Тем временем Ор и Тапис выволокли из глубины пещеры три небольших, но, видимо, тяжелых ящика, в которых оказались автоматы странного вида - я никогда не встречал ничего подобного. Впрочем, сойдет. Здесь же обнаружилось великое множество гранат. Теперь, по крайней мере, все было понятно. Мы, торговцы, предпочитаем не возить с собой оружия, созданного высокой технологией. Нет, ни о каком "культурном эмбарго", разумеется, нет и речи, когда возникает необходимость, мы совершаем обмены самыми немыслимыми товарами, и оружием в том числе. И тем не менее, в большинстве критических ситуаций наши руки сжимают шпаги, а не автоматы. Простейшая логика - неизвестно, что придется пережить в дороге. Если бы, скажем, си-Турман конфисковал у нас огнестрельное оружие, в истории Онизоти могло стать куда больше мрачных страниц... Но и совсем отказываться от технологического оружия было бы глупо, так что торговцы пошли на своеобразный компромисс. В определенных местах определенных миров хранится в тайниках все что угодно, от пистолетов до орбитальных лазеров. И попав в переплет, вроде нашего,