зан выполнить свой долг. 19 Полностью приготовившись к действиям, Гросвенф написал Кенту письмо: "Исполняющему обязанности директора. Административный отдел. Исследовательский корабль. "Космическая Гончая". Дорогой мистер Кент! Я должен сделать важное сообщение всем главам отделов. Сообщение касается обитателей этой галактики, о природе которых я добыл сведения большой важности. Не будете ли Вы так любезны созвать совещание для того, чтобы я мог изложить свои выводы? Искренне ваш Эллиот Гросвенф". Он подумал о том, заметит ли Кент, что он предлагает решение по неподтвержденным доказательствам. В ожидании ответа он спокойно перенес остаток личных вещей из своей каюты в некзиальный отдел. Это было последним звеном его плана защиты, который включал в себя возможность осады. Ответ пришел на следующее утро. "Дорогой мистер Гросвенф! Я связался с мистером Кентом вчера днем по поводу Вашего меморандума. Он предложил Вам сделать закрытый доклад по форме А-16-4 и выразил удивление по поводу того, что Вы не сделали этого сами. Мы получаем другие доказательства и версии по этому вопросу. Ваша версия будет изучена наряду с другими. Будьте любезны как можно скорее прислать тщательно заполненный образец формы А-16-4. Искренне ваш Джон Фонрем за мистера Кента". Гросвенф мрачно прочел ответ. Он не сомневался в том, что Кент сделал секретарю несколько резких замечаний по поводу единственного на борту корабля некзиалиста. Но даже в этом случае Кент должен был сдерживать свой язык. Источник ненависти, сидящий в этом человеке, все еще не прорвал плотину этических норм и правил. Если Корита прав, то кризис приближается. Это был "зимний" период настоящей человеческой цивилизации, и вся культура могла разбиться вдребезги под действием вспышек эгоизма отдельных личностей. Хотя он и не намеревался предлагать фактическую информацию, Гросвенф решил заполнить присланную ему секретную форму. Но он лишь составил перечень фактов. Гросвенф не стал ни рассматривать их, ни предлагать решение. В графе "Рекомендации" он написал: "Заключение должно сразу стать ясным, любому, обладающему необходимой квалификацией человеку". Вопиющим фактом было то, что каждое из перечисленных доказательств, представленных им, было известно тому или иному из обширных отделов, имеющихся на борту "Космической Гончей". Все эти данные должны были лежать на столе Кента уже несколько недель. Гросвенф сам отнес форму. Он не ожидал немедленного ответа, но все же остался в своем отделе. Даже еду ему присылали туда. Прошло два двадцатичасовых периода, прежде чем он получил ответ от Кента. "Дорогой мистер Гросвенф! Просмотрев форму А-16-4, которую Вы предоставили на рассмотрение совета, я отметил, что Вы не указали своих рекомендаций... Поскольку мы получили другие рекомендации по этому вопросу и намерены соединить лучшие черты каждой, создав обширный план, мы были бы признательны Вам за передачу детальных рекомендаций. Будете ли вы так добры уделить этому вопросу решительное внимание? Грегори Кент. Исполняющий обязанности директора". Гросвенф понял личную подпись Кента как прямой намек, означающий, что основные действия скоро начнутся. Он сам напичкал себя наркотиками, которые вызывали симптомы, напоминающие начало гриппа. В ожидании реакции со стороны своего организма, он написал Кенту еще одно послание. В нем говорилось о том, что он слишком болен, чтобы подготовить рекомендации, в которых давно возникла необходимость, поскольку они должны включать в себя значительное количество весомых выводов, базирующихся на знаниях многих наук. И все же было бы разумным немедленно начать предварительную пропаганду среди членов экспедиции о необходимости провести в пространстве пять добавочных лет. Опустив письмо в почтовых желоб, Гросвенф позвонил в офис доктора Эгарта. Все произошло даже быстрее, чем рассчитывал Эллиот. Через десять минут вошел доктор Эгарт и поставил на пол свой чемоданчик. Когда он выпрямился, в коридоре послышались шаги. Несколькими секундами позже появился Кент с двумя крепкими работниками химического отдела. Доктор Эгарт весело улыбнулся, узнав шефа химического отдела. - Хэлло, Грег, - произнес он своим глубоким голосом, и переключил свое внимание на Гросвенфа. - Итак, похоже на то, что у вас есть здесь насекомые, друг мой. Забавно! Какое бы внимание вы ни уделяли защите корабля при этих приземлениях, некоторые вирусы и бактерии все же проникают внутрь. Я забираю вас в изолятор. - Я предпочел бы остаться здесь. Доктор Эгарт нахмурился и пожал плечами. - В вашем случае это возможно, - он собрал свои инструменты. - Я пришлю присматривать за вами своего служащего. С неизвестными микробами нельзя шутить. Кент хмыкнул. Лицо Гросвенфа, поглядывающего на него с нарочитым смущением, при этих словах выразило недоумение. - А в чем, собственно, дело, доктор? - раздраженно проговорил Кент. - Сейчас я не могу этого точно сказать. Посмотрим, что дадут лабораторные исследования, - он нахмурился. - Я взял пробы почти с каждой части его тела. Пока все симптомы указывают на лихорадку и жидкость в легких. Боюсь, что сегодня я не могу позволить вам беседу с ним, Грег. Опасаюсь, что это может быть серьезно. Кент заявил подчеркнуто строгим тоном: - Придется рискнуть. Мистер Гросвенф владеет ценной информацией и... я уверен, он еще достаточно силен, чтобы сообщить ее нам. Доктор Эгарт взглянул на Гросвенфа и осведомился: - Как вы себя чувствуете? - Я еще могу говорить, - слабым голосом прошептал Гросвенф. Его лицо пылало, глаза лихорадочно блестели. Но одной из причин, из-за чего он довел себя до такого состояния, была надежда на приход Кента, и она оправдалась. Другая причина заключалась в том, что он не хотел лично присутствовать на совещании ученых, которое мог созвать Кент. Здесь, в своем отделе, и только здесь, он мог защитить себя от враждебных действий, которые могли бы последовать после его заявления. Доктор взглянул на часы. - Говорю вам, - сказал он Кенту и косвенно Гросвенфу, - что сейчас пришлю санитара. Разговор должен закончиться ко времени его прихода, договорились? - Прекрасно! - с фальшивой сердечностью ответил Кент. Гросвенф молча кивнул. Уже от двери доктор Эгарт еще раз напомнил: - Мистер Рондер будет тут примерно через двадцать минут. Когда он ушел, Кент медленно опустился в кресло и взглянул на Гросвенфа. После длительной паузы он произнес намеренно холодным тоном, выражая свое отношение к собеседнику: - Я не понимаю, чего вы добиваетесь. Почему вы не предоставляете нам информацию, которой владеете? - Мистер Кент, вы действительно удивлены? Снова воцарилось молчание. Гросвенфу казалось, что Кент очень сердит и лишь с большим трудом сдерживает себя. Наконец, он прервал молчание и проговорил низким, напряженным голосом: - Я - директор экспедиции. Я требую, чтобы вы немедленно выдали свои рекомендации. Гросвенф медленно покачал головой. Внезапно он ощутил сильный жар. - Я, собственно, не знаю, что на это ответить. Ваши действия, мистер Кент, легко рассчитать. Видите ли, я ожидал от вас, что вы обойдетесь с моими письмами именно так, как вы это сделали. Я ожидал от вас, что вы придете сюда с... - он обвел глазами двух помощников Кента, - ...парой гарольдов. При создавшихся обстоятельствах я думаю, что имею право настаивать на совещании глав отделов с тем, чтобы лично сообщить им свои рекомендации... Будь у него время, он бы выставил руку и защитил себя. Слишком поздно он увидел, что Кент разъярен более, чем он это подозревал. - Ловко, а! - в ярости бросил химик. Его рука поднялась. Раскрытой ладонью он ударил Гросвенфа по лицу и снова заговорил сквозь сжатые зубы: - Так вы больны, да? Люди со странными болезнями иногда оказываются не в своем уме и за ними требуется строгий надзор, потому что в состоянии помешательства они способны напасть на любимых друзей. Гросвенф уставился на него затуманенным взглядом. Он поднес руку к лицу. Из-за лихорадки и слабости он плохо соображал. С некоторым трудом он сунул в рот таблетку противоядия. При этом он делал вид, будто держится за щеку в том месте, по которому его ударил Кент. Проглотив таблетку, он произнес дрожащим голосом: - Пусть так, моя психика не в порядке, ну и что? Если Кент и был удивлен его реакцией, то не показал этого. Он только спросил: - Чего вы, собственно, добиваетесь? Несколько мгновений Гросвенф боролся с тошнотой. Когда это чувство прошло, он ответил: - Я хочу, чтобы вы начали работу, направленную на то, чтобы объяснить всем членам экспедиции необходимость принять сознательное решение о продолжении путешествия еще на пять лет из-за того, что был обнаружен враждебный интеллект. Вот пока и все. Когда вы сделаете это, я расскажу вам все, что вы пожелаете узнать. Он почувствовал улучшение - противоядие начало действовать. Лихорадка прошла. И он имел в виду именно то, что говорил. Его план оставался в силе. На любой стадии Кент, или позже вся группа, могли принять его предложение, и это было бы концом стратегической стадии. Кент дважды разжал губы, как будто намереваясь заговорить, и каждый раз снова закрывал рот. Наконец он произнес с глубоким изумлением: - Это все, что вы хотите предложить? Палец Гросвенфа все это время лежал на кнопке, вделанной в боковую часть его кровати, готовый нажать на нее в любое мгновение. - Клянусь, вы получите то, что хотите! Кент резко возразил: - Об этом не может быть и речи. Я не могу позволить себе подобного безумия. Люди не вынесут и одного добавочного года. - Ваше присутствие здесь указывает на то, что вы не считаете мое решение безумным. Кент сжал кулаки, потом разжал их. - Это невозможно! Как я мог бы объяснить такое главам отделов и их помощникам? Наблюдая за этим маленьким человеком, Гросвенф понял, что кризис близок. - Вам не придется им это объяснять. Все, что вам придется сделать, - это пообещать дать информацию. Один из его помощников, наблюдавший за выражением лица Кента, заговорил: - Послушайте, шеф, этот человек кажется не понимает, что разговаривает с директором. Как насчет того, чтобы мы ему это объяснили? Кент, собиравшийся сказать что-то еще, осекся. Он отступил, облизывая губы и злобно кивнул. - Вы правы, Бредер. Я не понимаю, зачем вообще я ввязался в этот спор. Подождите минутку, я закрою дверь, а потом... Гросвенф угрожающе предостерег Кента: - На вашем месте я бы не стал ее запирать. Я подниму по тревоге весь корабль. Кент, уже дотянувшийся до двери, остановился и оглянулся. На его физиономии застыла жестокая ухмылка. - Так, так, так... - злобно ощерил он длинные зубы. - Мы доберемся до вас и при открытых дверях. Начинайте... Двое служащих шагнули вперед. - Бредер, вы слышали когда-нибудь о репферальном электростатическом заряде? - спросил Эллиот. Видя их колебания, он продолжил: - Только дотроньтесь до меня, и сразу увидите. Ваши руки покроются волдырями, а лицо... Оба помощника выпрямились и отшатнулись. Блондин Бредер тревожно взглянул на Кента, который сердито сказал: - Количество находящегося в человеческом теле электричества не убьет и мухи! Гросвенф покачал головой. - Вы, мистер Кент, кажется, немного не в себе. Электричество не в моем теле, но оно но будет в вашем, если вы дотронетесь до меня. Кент вытащил вибратор и подчеркнуто стал его настраивать. - Назад! - скомандовал он помощникам. - Я хочу дать ему порцию в одну десятую секунды. От этого он не лишится сознания, но все молекулы его тела придут в движение. Гросвенф спокойно предупредил, улыбаясь: - Я ее не получу, Кент, вы ошибаетесь. Тот либо не слышал, либо был слишком зол, чтобы обращать внимание на предупреждение. В глаза Гросвенфу ударил блеск вспышки. Послышалось шипение, треск, и Кент закричал от боли. Гросвенф увидел, что Кент пытается отбросить оружие, но оно никак не хотело отставать от его руки. В конце концов вибратор упал на пол с металлическим лязгом. В шоке, Кент молча стоял вцепившись в поврежденную руку. Жалостливым тоном Гросвенф осведомился: - Почему вы не послушались? Эти странные экраны содержат высокий энергетический потенциал, а поскольку вибратор ионизировал воздух, вы получили электрический удар, который одновременно уничтожил энергию вашего заряда. Надеюсь, вы не слишком обожглись? Кент уже взял себя в руки. Он был бледен и напряжен, но спокоен. - Это дорого вам обойдется, - зловеще прошипел он. - Когда все узнают о том, что один человек пытался, силой заставить их... - Он оборвал себя и нетерпеливо махнул помощникам. - Идемте, мы и так потеряли здесь много времени. Через десять минут после их ухода пришел Рондер. Гросвенфу пришлось несколько раз терпеливо объяснять, что он уже не болен. Еще более долгим был разговор с доктором Эгартом, которого вызвал санитар. Гросвенфа не беспокоило возможное разоблачение. Для того, чтобы обнаружить принятый им наркотик, нужно было твердое подозрение плюс тщательное обследование. В конце концов, они оставили его в покое, приказав оставаться в своем отделе не меньше суток. Гросвенф уверил их в том, что будет следовать инструкциям, и он действительно намеревался сидеть на месте. На время предстоящих событий, некзиальный отдел должен был стать его крепостью. Он не знал в точности, что могло быть против него использовано, но был готов ко всему настолько, насколько это было в его силах и возможностях. Примерно через час после ухода доктора в металлическом почтовом желобе послышалось звяканье. Это было извещение от Кента о созыве совещания согласно просьбе Эллиота Гросвенфа. Оно вытекало из первого письма Кента, игнорируя все последующие события. Печатная форма заканчивалась следующими словами: "В виду последующих действий мистера Гросвенфа исполняющий обязанности директора считает, что имеет право на детальный разбор дела". Под замечанием Гросвенфа Кент от руки написал: "Дорогой мистер Гросвенф, так как Вы больны, я проинструктировал штат мистера Гурлея о том, чтобы он связал Ваш коммуникатор с контрольным пунктом, так что Вы можете решать все вопросы и участвовать в совещании, не поднимаясь с кровати. В других отношениях встреча сохранит все привилегии секретности". В назначенный час Эллиот настроился на контрольный пункт. Когда появилось изображение, он обнаружил, что все помещение видно как на ладони, а сигнал из его отдела выведен на большой коммуникатор, находящийся над массивным контрольным щитом. В этот момент лицо Эллиота занимало весь десятифутовый экран. - Да, - пробормотал Гросвенф, - впервые мое присутствие на совете столь заметно. Беглый осмотр помещения показал, что большая часть глав отделов уже заняла свои места. Как раз под экраном Кент разговаривал о чем-то с капитаном Ничем. Вероятно, это был конец разговора, потому что он посмотрел на Гросвенфа, криво улыбнулся и повернулся к небольшой аудитории. Гросвенф заметил повязку на левой руке Кента. - Джентльмены, - начал совещание Кент. - Без предварительного вступления я хочу сразу передать слово мистеру Гросвенфу. - Он снова взглянул на экран коммуникатора и на его физиономии появилась все та же свирепая улыбка. - Мистер Гросвенф, вам слово. - Джентльмены, около недели назад я получил достаточно сведений для того, чтобы утверждать, что наш корабль подвергается воздействию со стороны чужого интеллекта, находящегося в этой галактике. Это, может, звучит несколько панически, но это всего лишь горький факт, который я могу предложить вам в своей интерпретации на основе доступных мне сведений. Я не могу доказать никому из присутствующих, что такие существа действительно есть. Некоторые из вас согласятся с разумностью моих доводов, другие, не имеющие знаний в специальных областях, решат, что мое заключение голословно. Я изучил проблему и долго думал о том, как убедить вас, что мое решение является единственно верным. Одним из аргументов в его пользу будет сообщение об экспериментах, которые я проделал. Он не упомянул о том факте, что уже применил некоторые уловки для того, чтобы его вообще выслушали. Несмотря на все случившееся, он не хотел обострять отношения с Кентом более, чем это было необходимо. - Теперь я хочу связаться с мистером Гурлеем, - продолжил он. - Я уверен, что вы не будете слишком удивлены, когда я скажу, что речь идет об автоматическом устройстве С-9. Я бы хотел знать, сообщили ли вы о нем своим коллегам? Начальник отдела связи взглянул на Кента, который небрежно кивнул. - Невозможно сказать точно, когда С-9 вступит в действие. Тем, кто о нем не слышал, сообщаю, что С-9 является малым экраном, который автоматически вводится в действие, когда пыль в окружающем пространстве достигает плотности опасной для движения корабля. Очевидно, плотность пыли в любом данном объеме выше, конечно, при высокой скорости, чем при низкой. Тот факт, что количество активной пыли космоса вокруг достаточно, чтобы ввести в действие С-9, был замечен впервые членами моего отдела незадолго до того, как эти ящеры возникли в контрольном пункте. - Гурлей откинулся на спинку кресла и буркнул: - У меня все! - Мистер Ван Гроссен, - спросил Гросвенф, - что обнаружил ваш отдел, исследуя пыль этой галактики? Тучный Ван Гроссен выпрямился на стуле и, не вставая, произнес: - Ничего такого, что мы могли бы рассматривать как удивительное или необычное. Она несколько плотнее, чем в нашей собственной галактике. Мы собрали небольшое количество пыли на ионизированных пластинках и сняли осадок. Вещество оказалось довольно простым: в нем присутствовали несколько элементов в чистом виде и следы многих соединений, которые могли быть образованы в момент конденсации, а также небольшое количество свободного газа, главным образом водорода. Теперь вся трудность состоит в том, что то, что мы получили, возможно, имеет очень небольшое сходство с пылью в том виде, в котором она обычно присутствует в пространстве, но проблема получения ее в истинной форме, по всей вероятности, никогда не будет разрешена удовлетворительно. Процесс формирования структуры пыли был, видимо, очень продолжительным. Мы можем лишь догадываться о том, как она функционирует в пространстве. - Физик беспомощно развел руками. - Это все, что я могу пока сообщить. Гросвенф не стал упускать инициативу и продолжил: - Я мог бы и дальше спрашивать глав различных отделов о том, что им удалось узнать. Но я уверен в том, что могу суммировать изложенные и неизложенные открытия, не будучи к кому-либо несправедливым. И отдел мистера Скита, и отдел мистера Кента занимаются почти той же проблемой, что и мистер Ван Гроссен. Я уверен, что мистер Скит различными способами насытил атмосферу клетки пылью. Животные, которых он запускал в клетку, не проявляли никаких признаков беспокойства, так что он, в конце концов, провел испытание на себе. Мистер Скит, можете ли вы к этому что-нибудь добавить? Скит качнул головой. - Если это форма жизни, то мне вы этого доказать не сможете. Я допускаю, что в самый тесный контакт с этим веществом все мы вступили в тот момент, когда заходили в спасательную шлюпку, сначала открыв люк в вакууме, а затем заполнив шлюпку воздухом. В химическом составе воздуха возникли небольшие изменения, но ничего особенного. - Достаточно для фактических данных. Я тоже проделал эксперимент, вывел спасательную шлюпку и впустил в нее пыль из пространства через открытые двери. Вот чем я интересовался... Если это жизненная форма, то чем она питается? Поэтому, впустив воздух в шлюпку, я проделал его анализ. Затем я убил пару маленьких животных и вновь сделал анализ атмосферы. Я послал образцы, и первый, и второй - мистеру Кенту, мистеру Скиту и мистеру Ван Гроссену. В пробах есть очень незначительные различия. Дело могло заключаться в аналитической ошибке. Но мне бы хотелось попросить мистера Ван Гроссена рассказать, что он обнаружил. Ван Гроссен мигнул и выпрямился. - Разве это доказательство? - спросил он с удивлением. Потом он развернулся на сидении и оглядел, нахмурившись, своих коллег. - Я не придаю этому особого значения, но молекулы воздуха в пробе под номером два несут в себе более высокий электрический заряд. Это был решающий момент. Гросвенф, глядя на повернутые к нему лица, подождал, пока свет непонимания не зажегся, по крайней мере, в паре глаз. Люди сидели неподвижно, с застывшим на лицах озадаченным выражением. Наконец один из них сухо проговорил: - Я полагаю, от нас ожидают, что мы придем к заключению о том, что имеем дело с туманно-пылевой формой жизни и разума. Для меня это слишком. Подобного мне не переварить. Гросвенф ничего не сказал. Умственное усилие, которого он от них ожидал, оказалось даже более продолжительным, чем можно было предположить, но ни к чему не привело. Чувство разочарования становилось у него все сильнее. Эллиот начал готовиться к следующему шагу. - Давайте, давайте, мистер Гросвенф! - резко сказал Кент. - Объясняйтесь, может мы и переменим свое мнение. Гросвенф неохотно начал: - Джентльмены, меня чрезвычайно беспокоит ваша неспособность осознать значение этого факта. Я предвижу большие затруднения. Войдите в мое положение. Я сообщил вам конкретные данные, включая описание эксперимента, который привел меня к идентификации нашего врага. Уже ясно, что мои выводы будут рассматриваться как весьма противоречивые. И все же, если я прав, а я убежден в этом, отказ от продуманных мною действий приведет к гибели человеческой расы и всей остальной жизни во Вселенной. Но вот в чем сложность. Если я рассказываю вам обо всем, то решение ускользает из моих рук. Решать будет большинство, и, насколько я это себе представляю, это решение не даст никакой законной возможности его избежать. Он замолчал, давая собравшимся возможность обдумать сказанное. Кое-кто озабоченно переглядывался. - Подождите, - проговорил Кент, - мне уже приходилось стучаться в непробиваемую стену эгоизма этого человека. Это было первое на совещании враждебное замечание. Гросвенф бросил на Кента быстрый взгляд и, отвернувшись от него, продолжил: - Мне, джентльмены, выпал несчастный жребий. Я должен проинформировать вас о том, что при сложившихся сверхсложных обстоятельствах рассматриваемая нами проблема перестает быть научной и становится политической. Учитывая это, я должен настаивать на принятии моего решения проблемы. Необходимо провести большую работу, в ходе которой исполняющий обязанности директора Кент и главы отделов разъяснят потребность того, что "Космическая Гончая" должна провести в космосе дополнительное время, равное пяти земным годам. Я сообщу вам свои доводы, но я хочу, чтобы каждый из вас уяснил себе, что рискует в этом деле безвозвратно потерять свою репутацию и доброе имя. Опасность, насколько я ее вижу, является такой всеобъемлющей, что любая происшедшая между нами стычка, даже самая мелкая, может стать роковой, если учитывать время, на которое мы отдалимся от решения проблемы. - Он коротко изложим им, в чем заключается опасность. Потом, не обращая внимания на их реакцию, обрисовал свой метод борьбы с опасностью, как он его видел. - Нам придется найти планеты, содержащие железо, и наладить массовое производство автоматических торпед. Как я себе представляю, нам придется затратить около года, пересекая галактику и наугад посылая торпеды. А потом, когда мы сделаем весь этот участок пространства невыносимым для их существования, мы улетим, предоставив им возможность следовать за нами. У них не останется никакого иного выхода, кроме как увязаться за нашим кораблем в надежде на то, что мы приведем их к лучшему источнику еды, чем тот, который они имели здесь. Большую часть времени мы проведем в полете, уводящем их от нашей Галактики. Итак, джентльмены, теперь вы все знаете. Но выражение ваших лиц, я вижу, показывает, что реакция будет различной, и что вы стоите на пороге одного из тех противоречий, о которых я упоминал. Эллиот замолчал. Наступила гнетущая тишина, потом один из присутствующих проронил: - Пять лет... Это был почти вздох, и он подействовал как сигнал. Всех присутствующих охватила тревога. Гросвенф напомнил: - Земных лет! Он умышленно подчеркивал это обстоятельство. Он намеренно выбрал способ более продолжительной оценки времени с тем, чтобы переведенное в принятую на корабле систему отсчета, оно казалось несколько меньшим. Дело было в том, что звездное время, с его стоминутным часом, двадцатичетырехчасовыми сутками и трехсотшестидесятидневным годом было психологически оправданно. Приспособившись к длинному дню, люди забывали, что по земному календарю проходило гораздо больше времени. По той же аналогии, он ожидал, что ученые ощутят облегчение, поняв, что дополнительное время укладывается на самом деле в три звездных года. - У кого будут замечания? - осведомился Кент. - Я не могу полностью согласиться с анализом мистера Гросвенфа, - с горечью сказал Ван Гроссен. - Я питаю к нему огромное уважение за его прошлые действия, но он просит нас принять на веру то, что, я уверен, мы могли бы понять, если бы у него действительно были неоспоримые доказательства. Я отклоняю положение о том, что некзиалист играет настолько важную роль в интеграции науки, что лишь индивидуальное обучение его методам может нести в себе надежду на более глубокое проникновение в суть происходящего. - Неужели вы можете отрицать, и притом весьма категорически, то, что никогда не побеспокоились изучить?! - возмутился Гросвенф. - Возможно, - пожал плечами Ван Гроссен. - Насколько я понял, - вступил в дискуссию Зеллер, - суть сказанного состоит в том, чтобы потратить много лет и усилий, чтобы получить лишь косвенные и неопределенные доказательства того, что план срабатывает. После некоторых колебаний Гросвенф решил, что другого выхода нет и ответил, рискуя навлечь на себя общий гнев. Предмет дискуссии был слишком важным. Он не мог считаться с их чувствами. Эллиот твердо заявил: - Я узнаю, а если кто-нибудь из вас придет в некзиальный отдел и выучится кое-чему из нашей технологии, то и он поймет, когда придет время. - Мистер Гросвенф всегда стоит за подобную возможность, - мрачно сказал Скит. - Он вечно предлагает нам обучение, чтобы мы могли достичь его уровня. - Есть еще замечания? - это опять был Кент. Его голос звучал резко и напряженно от неумения скрыть свой предстоящий триумф. Некоторые из собравшихся хотели выступить, но передумали. Кент торжествующе продолжал: - Чем зря терять время, нам, я думаю, следовало бы проголосовать по поводу сообщения мистера Гросвенфа. Я думаю, что, в основном, все мы испытываем одинаковые чувства. Он медленно прошел вперед. Гросвенф не мог видеть его лица, но в том, как держали себя остальные, был вызов. - Давайте приступим к голосованию, - настаивал Кент. - Прошу поднять руки всех, кто одобряет методы мистера Гросвенфа, которые требую пяти дополнительных лет в космосе. Ни одной руки не поднялось вверх. Кто-то проворчал: - Следовало бы повременить, чтобы обсудить все это. Кент не стал спешить с ответом, и после некоторых размышлений сказал: - Нам нужно получить решение сейчас. Для всех важно знать, что думают главы отделов корабля. Теперь поднимите руки те, кто твердо против. Все, кроме троих, подняли руки. Гросвенф разглядел, что это были Корита, Мак-Кен и Ван Гроссен. И тут же он обнаружил, что капитан Лич, стоявший возле Кориты, тоже воздержался. Гросвенф быстро проговорил: - Капитан Лич, сейчас как раз тот момент, когда вы, опираясь на конституционные права, можете требовать контроля над кораблем. Опасность очевидна. - Мистер Гросвенф, - медленно промолвил капитан Лич, - это было бы правдой, если бы враг был видим. При существующем же положении дел я могу действовать только руководствуясь советом ученых специалистов. - Такой специалист на корабле только один, - холодно проронил Гросвенф. - Остальные лишь любители, барахтающиеся на поверхности фактов. Замечание, казалось, ошеломило большинство присутствующих. Несколько человек одновременно заговорили, но сразу осеклись и погрузились в сердитое молчание. Наконец капитан Лич абсолютно спокойно произнес: - Мистер Гросвенф, я не могу согласиться с вашим голословным утверждением. - Что ж, джентльмены, наконец-то мы знаем истинное мнение о нас мистера Гросвенфа, - язвительно заметил Кент. Самого его, казалось, фраза Гросвенфа ничем не затронула. Все его поведение было проникнуто иронией. Он забыл, что в функции исполняющего обязанности директора входит поддержание атмосферы вежливости и доброжелательности. Его сердито оборвал Мердер, глава отдела ботаники. - Мистер Кент, я не понимаю, как вы можете оставлять без внимания подобное наглое заявление? - Вот это верно, - поддержал ботаника Гросвенф. - Боритесь за свои права. Вся Вселенная подвергается смертельной опасности, но для вас главное - поддержать свое достоинство. Первый раз с тревогой в голосе заговорил Мак-Кен: - Корита, если может существовать форма жизни, подобная той, которую описал Гросвенф, то как это согласовывается с цикличностью истории? Археолог печально покачал головой. - Боюсь, что очень незначительно. Примитивную жизненную форму мы можем принимать без доказательств. Свидетельства достоверности теории цикличности истории находят гораздо больше доказательств здесь, среди моих друзей. Я вижу их в удовольствии нанести поражение человеку, который заставлял нас чувствовать себя настолько тревожно из-за обширности своих знаний. Я вижу их во внезапно развившейся эгомании этого человека, - он с упреком посмотрел на изображение Гросвенфа. - Мистер Гросвенф, заявление, сделанное вами, глубоко меня разочаровало. - Мистер Корита, - мрачно заявил Гросвенф. - Если бы я выбрал для себя другую линию поведения, то уверяю вас, я был бы лишен привилегий выступить перед этими высокочтимыми джентльменами, многими из которых я восхищаюсь и сказать им то, что продолжаю утверждать со всей серьезностью. - А я, - сказал Корита, - уверен в том, что члены экспедиции сделают все необходимое, невзирая на личные жертвы. - В это трудно поверить, - возразил Гросвенф. - Я чувствую, что многие из них находятся под влиянием того факта, что мой план потребует пяти добавочных лет, проведенных в пространстве. Я настаиваю на том, что это жестокая необходимость, и уверяю вас - выбора нет! По правде говоря, я ожидал подобного результата и готовился к нему. - Теперь он обращался ко всем. - Джентльмены, вы вынудили меня на действия, о которых, уверяю вас, я сожалею больше, чем могу это выразить словами. Выслушайте меня внимательно. Это мой ультиматум! - Ультиматум?! - это был Кент, удивленный и внезапно побледневший. Гросвенф не обратил на него никакого внимания. - Если к десяти часам завтрашнего дня мой план не будет одобрен, я захвачу корабль. Каждый, находящийся на корабле, будет делать то, что я ему прикажу, нравится ему это или нет. Я, естественно, ожидаю, что находящиеся на борту ученые применят все свои знания, чтобы предотвратить мою попытку захвата корабля. Тем не менее, сопротивление будет бесполезно. Начавшийся вслед за этими словами общий ропот все еще продолжался, когда Гросвенф прервал связь между своим коммуникатором и контрольным пунктом... 20 Прошел примерно час после окончания совещания, когда Гросвенф получил вызов по коммуникатору от Мак-Кена. - Я бы хотел зайти, - сказал геолог. - Давайте, - весело разрешил Гросвенф. Лицо Мак-Кена выразило сомнение. - Я уверен, что у вас в коридоре ловушка. - Ну, думаю, что можно назвать это так, - согласился Гросвенф, - но вам она вреда не причинит. - А что, если я ищу способ прикончить вас? - Здесь, в моих комнатах, - заявил Гросвенф с твердостью, которая, он надеялся, подействует на всех служащих, - вы не смогли бы убить меня даже дубинкой. Мак-Кен заколебался, но все же произнес: - Я сейчас приду! - и прервал связь. Вероятно, он находился очень близко, поскольку прошло меньше минуты, когда спрятанный в коридоре детектор возвестил о его приближении. Голова и плечи Мак-Кена показались на экране коммуникатора и реле переключилось в необходимое положение. Поскольку это была часть процесса автоматической защиты, Гросвенф прервал его действие вручную. Через несколько секунд в открытую дверь вошел Мак-Кен. Он потоптался у порога и шагнул вперед, качая головой. - Я все же беспокоился. Несмотря на ваше уверение, у меня было такое чувство, будто на меня направлены батареи орудий, - он впился в лицо Гросвенфа ищущим взглядом. - Вы просто запугиваете? - Я и сам немного обеспокоен. Док, вы потрясли меня своей прямотой. Честно говоря, я не ожидал, что вы придете сюда с бомбой. У Мак-Кена был озадаченный вид. - Но я не пришел ведь... Если ваши приборы показали что-нибудь подобное... - он замолчал, снял пиджак и стал шарить по одежде. Его лицо побледнело, когда он вытащил тонкий серый предмет двухдюймовой длины. - Что это? - удивленно спросил он. - Устойчивый сплав плутония. - Радиоактивный? - Нет, нет, вовсе не радиоактивный. Но он может быть превращен в радиоактивный газ лучом трансмиттера высокой частоты. От него у нас обоих были бы радиоактивные ожоги. - Грос, я клянусь, что ничего не знал об этом! - Вы говорили кому-нибудь о том, что собираетесь ко мне? - Естественно... Вся эта часть корабля блокирована. - Иными словами, вам пришлось просить разрешения? - Да, у Кента. - Я хочу, чтобы вы как следует подумали о случившемся. Говорил ли вам Кент во время разговора, что в комнате слишком жарко? - Э... э... да. Теперь я вспомнил. У меня было чувство, что я задыхаюсь. - Сколько это длилось? - Секунду или чуть больше. - Это означает, что вы были без сознания десять минут. Выходит, эта сволочь воздействовала на вас наркотиком. Возможно, я смогу узнать, какую точно дозу вы получили. Нужен анализ крови. - Я не возражаю, если вы его сделаете. Это докажет... Гросвенф качнул головой. - Это докажет только то, что вы подверглись подобному действию, но не докажет того, что вы пошли на него непреднамеренно. Для меня гораздо более убедительным является факт, что ни один человек в здравом уме не позволит, чтобы в его присутствии был распылен сплав Руа-72. Согласно моему автоматическому аннулирователю, они уже целую минуту пытаются это проделать. Мак-Кен мгновенно побелел. - Грос, я кончил с этим хищником. Я признаю, что был в состоянии конфликта с вами и согласился доложить ему о результатах нашего разговора, но я намеревался предупредить вас, что сделаю подобное сообщение. Гросвенф добродушно улыбнулся. - Все в порядке, док. Я вам верю. Садитесь. - А что с этим? - Мак-Кен протянул ему "бомбу". Гросвенф взял ее и отнес в маленький контейнер для радиоактивных материалов, имеющийся в его отделе. Вернувшись, он сел и сказал: - Думаю, что на нас будет совершено нападение. Единственный для Кента путь известить остальных о том, что он сделал, это убедиться предварительно в том, что мы были спасены вовремя для того, чтобы получить лечение от радиоактивных ожогов. Мы можем вести наблюдение с помощью этого экрана. Прежде всего нападение было отмечено несколькими электронными детекторами и электронным глазом. На приборном щитке заиграли слабые световые сигналы, зазвенел звонок. Потом на большом экране, находящемся над аппаратурой, они увидели изображение нападающих. Около дюжины мужчин в скафандрах появились из-за дальнего угла и двинулись вдоль коридора. Гросвенф узнал Ван Гроссена и двух его помощников из физического отдела, четырех химиков, двое из которых были из биохимического сектора, троих специалистов по коммуникации из отдела Гурлея и двух офицеров. Трое солдат держались позади, толкая передвижной вибратор и тепловую пушку с диспенсер-бомбой. - Отсюда есть еще один выход? - с тревогой осведомился Мак-Кен. Гросвенф кивнул. - Он тоже охраняется. - Как насчет низа и потолка? - Наверху цейхгауз, внизу кинозал. Оба помещения находятся под контролем. Они замолчали. Потом, когда группа людей остановилась в коридоре, Мак-Кен заговорил вновь: - Я удивлен, что с ними Ван Гроссен. Я считал, что он восхищается вами. - Я обидел его, назвав его, как и других, любителем. Он хочет сам посмотреть, что я могу сделать. Нападающие остановились в коридоре посоветоваться, а Гросвенф продолжал. - А что, собственно, привело вас сюда? Мак-Кен смотрел на экран. - Я хотел, чтобы вы знали о том, что вы не один. Несколько человек просили меня передать вам, что они с вами, - он тут же оборвал себя. - Не стоит об этом сейчас, пока все это происходит. Чуть позже... - Сейчас такое же подходящее время, как любое другое. Мак-Кен, казалось, не слышал. - Не понимаю, как вы собираетесь их остановить? - забеспокоился он. - У них достаточно мощное оружие, чтобы уничтожить стены вашего отдела. Гросвенф ничего не ответил. Мак-Кен посмотрел ему в лицо и сказал: - Буду с вами откровенен. Мое положение сейчас двойственно. Я чувствую, что вы правы. Но ваши методы для меня не слишком этичны, - он, казалось, забыл о том, что происходит на экране. - Есть только одна тактика, приемлемая для меня, и она состоит в том, чтобы прокатить на выборах Кента. Сейчас он всего лишь исполняющий обязанности директора и не был выбран законным путем. Я мог бы, может быть, добиться проведения выборов в течение ближайшего месяца. - Почему же вы не захотели этого сделать? - Потому что, - ответил Гросвенф, передернув плечами, - я боюсь. То, что находится за пределами нашего корабля, практически истощено до смерти. А это означает следующее: в любой момент оно может попытаться захватить другую галактику, и этой галактикой вполне может оказаться наша. Мы не можем ждать месяц. - И все же, - нахмурился Мак-Кен, - ваш план состоит в том, чтобы лететь из этой галактики, и это, как вы утверждаете, займет целый год. - Вы когда-нибудь пытались отобрать еду у хищника? Он ведь будет пытаться удержать ее при себе, не так ли? Моя идея состоит в том, что поняв, что мы хотим от него удрать, это существо станет гнаться за нами столько времени, сколько сможет. - Понимаю, - кивнул Мак-Кен. - Если это так, то ваш шанс одержать победу на выборах практически равен нулю и вы должны с этим согласиться. Гросвенф энергично покачал головой. - Я бы победил. Вы можете не поверить мне на слово, но то, что люди, подверженные влиянию желаний, волнений или амбиций, легко поддаются контролю, является непреложным фактом. Я не изобретал используемых мной теорий. Они известны столетиями. Но исторические попытки проанализировать их не имели успеха до недавних пор, пока связь психиатрии с психологией не дала для этого прекрасную теоретическую базу. Некзиальное же обучение привело к разработке определенных технических процессов. Мак-Кен долго обсасывал в уме услышанное и, наконец, спросил: - Каким же вы видите будущее человечества? Вы считаете, что оно принадлежит некзиализму? - На борту этого корабля это необходимо. Для всей же расы в целом - такое пока невозможно. Тем не менее, если смотреть вперед, то никому не стоит отказываться от возможного получения знаний. Зачем людям от этого отказываться? Зачем стоять под небом своей планеты с умным видом и с позиций суеверия и невежества решать важнейшие жизненные проблемы, повинуясь тем, кто их дурачит? Погибшая цивилизация земной античности - прекрасное свидетельство тому, что случается с человеком, когда он слепо реагирует на ситуацию или полност