т ситуация, когда очевидное отрицать не удастся. Вред загнанной внутрь болезни и так далее. Гордость своим народом уже предполагает различение его от других. Причастность к одному народу -- уже и хоть в какой-то степени непричастность к другому. Невозможно любить всех одинаково и невозможно хоть кого-нибудь да не любить, ну хоть в каких-то ситуациях. А идеальных народов нет -- зато у каждого есть свой народ. Абсолютно лишен любого национализма может быть только стопроцентный и идеальный космополит. Если таковой и есть, то в жизни он практически не встречается. Национализм -- в той или иной степени или форме -- естественная и нормальная черта любого нормального человека. Вовсе не учитывать националистического начала в человеке означает делать элементарную ошибку и выдавать желаемое за действительное. Декларировать, что национализм не должен быть, потому что он нехороший и поэтому не должен быть, а должен быть искореняем, уничтожаем и запрещаем -- означает провоцировать рост национализма снизу и способствовать подъему разного рода фашистских движений. Мы есть то, что мы есть. Терпимость, понимание и какая-то, черт возьми, дружба толком возможны только с учетом того, что и от национализма тоже никуда не денешься. 25. Национализм можно считать негативной формой национальной гордости. Или негативными проявлениями национальной гордости. Все знают, что рациональная гордость (это хорошо) отличается от национализма (это плохо), но провести между ними четкую грань невозможно. Одно потихонечку перетекает в другое. Гордость включает в себя оценку каких-то своих качеств, а оценка возможна лишь при сравнении своих качеств с качествами других: иначе откуда я знаю, что мои качества можно оценить высоко? высоко относительно чего? и есть ли мне вообще чем гордиться, если мне это не с чем сравнить? если любой другой то же самое сделает лучше? И как только я чувствую (осознаю) себя лучше кого-то -- я тут же полагаю тем самым кого-то хуже себя. Прямая (позитивная) форма нацгордости -- "я лучше", тут же косвенная (негативная) -- "он хуже". Не говорю -- так подразумеваю. Запретить национальную гордость -- означает заставить человека выключить себя из системы "моя национальность", "мой народ". Человеку это несвойственно. 26. И национализм может быть реакцией на собственный комплекс национальной неполноценности. Ну вот мой народ поотсталее других, меньший вклад в историю внес, бедноват и открытий не сделал. В таком случае превосходящий меня народ меня раздражает, доставляет дискомфортные ощущения, моя психология стремится от такого положения понятий избавиться, подсознание протестует, я начинаю тихо-скрыто ненавидеть другой народ за то, что само его наличие заставляет меня чувствовать (осознавать) себя хуже кого-то другого -- и я ищу и придумываю другому народу недостатки, позволяющие мне чувствовать свой народ в чем-то выше и лучше. Никакой демократией и снисходительностью это не исправишь. 27. Национализм -- это одна из форм неудовлетворенности человека существующим в реальности положением вещей. А такая неудовлетворенность свойственна человеку в сущности, по его устройству. 28. Человек как часть системы значительнее, чем человек как одиночка, индивидуум. Переводя недовольство с уровня индивидуального, личностного -- на уровень национальный, системный, человек тем самым дополнительно поднимает собственную значительность в противовес дополнительному "опусканию" другого (чужого). "Украл вор" означает недовольство внутри национальной системы, недовольство индивидуальное. (Хотя в этот момент возникает противопоставление систем "честные" -- "воры", но опять же внутри системы национальной.). "Украл цыган (араб, еврей, негр, чеченец)" означает противопоставление не только на уровне индивидуальном, но и национальном -- "он хуже не только потому, что падла, но и потому, что принадлежит к другому народу", а это уже гораздо значительнее, я лучше не только на личном, но и на системном уровне. А стремление к своей значительности, во всех формах и проявлениях, опять я же свойственно человеку в сущности, по его устройству. 29. Человеку свойственны, среди многого прочего, определенные физиологические функции и их отправления, о которых не принято распространяться публично и нагружать ими окружающих. Хотя на медицинском уровне игнорировать их -- безумие. Все мы националисты. Сосуществование не должно игнорировать этого факта. Напротив -- учитывать. Корректировать по возможности. Избегать оскорбительных форм. И т.д. "Направлять в мирное русло", но не пытаться вовсе зарыть это русло под предлогом нехорошести потока. V Грех Человек грешен и человек несовершенен, и пусть много о себе не мнит и греховность свою изживает, осознает, кается, замаливает, в гордыню-то не впадает и к совершенству пусть посильно стремится. Аминь. Из этого христианского тезиса следует масса интереснейших "нетрадиционных" следствий. Первым делом из этого следует комплекс неполноценности и комплекс вины. А человеком с такими комплексами легче управлять, чем без них. Объясни ему, что есть Некто, перед кем он заведомо виноват -- и он в конце концов спросит, что же ему делать, чтобы загладить свою вину. Внуши, что он не такой, как надо -- и он захочет стать таким, как надо. Комплекс как побуждение к действию: преодолеть его и избыть. Глубинная психологическая мотивация. Можно избыть комплекс ритуалом: молитва, аскеза, воздержание, схима, обряд. Обряд -- это "внутрирелигиозное действие": я делаю это и это вот так и вот так исключительно для тебя, Высшее Нечто, чтобы с тобой договориться, обратить Твое внимание на себя, показать Твою власть над собой, понравиться Тебе -- отнесись же ко мне хорошо и сделай так, чтоб я жил получше. Комплекс вины порождает стремление к наказанию за эту вину: для уравновешивания психики. Стремление к страданию. Самоограничения, воздержание, пост, молчание, вериги, власяница, нищета, бродяжничество, самобичевание. Я сам себя наказываю за то, что я плохой. просматривается. Подумай, подумай внимательно, всегда найдешь. Пастырь поможет. Это все следствия интенсивные -- кроме чувств, мыслей и тела самого "комплексанта" они никого не затрагивают. Но есть и экстенсивные. Пожертвовать деньги на бедных. Строить по воскресеньям храм бесплатно. Сжечь еретиков. И все во славу Его и именем Его: Он тебя создал, ты Ему всем обязан -- а перед Ним же виноват. Чем? Найдется. В конце концов, первородным грехом. А можно захватить Иерусалим, перебить сарацин, снести мечети, построить церкви, изменить лицо части мира -- и это будет хорошо. Изменяем мир в соответствии с нашими представлениями о Добре. Перережь их всех -- и тебе спишутся грехи, ты будешь лучше и полноценнее. Сделай человека виноватым и дай возможность искупить вину -- и он перевернет горы. Христианство гениально. Грех как двигатель прогресса. Но пока, казалось бы, ничего принципиально нового христианство не изобрело. В том смысле, что всегда были боги, и всегда одни поступки были им угодны, а другие -- нет. Могли помогать и награждать, могли мешать и наказывать. Если христианский Бог автократичен -- греческий Олимп как бы демократичен: товарищи там, наверху, посовещались и решили, а вообще у них распределение функций и ответственности, мздоимство, интриги, подкомиссии и комитеты, лоббирование своих кандидатур. Какую религию ни возьми -- с Верхним Миром надо ладить, подчиняться, угождать, угадывать Его желания и действовать в соответствии с ними: и тогда тебе будет хорошо, иначе -- плохо. Покарает. Любая религия объединяет народ единством представлений, суммирует его усилия и корректирует или просто направляет его действия. Одна из форм и аспектов системообразования общества. Регулятивная функция греха. Ты должен поступать так-то и так-то, а иначе не должен, не то Сверху тебе вломят. Религиозная мораль. Любая религия задействует понятие греха: Вина и Страх. только как низшую, что естественно, но и как горестную, грязную, суетную и в сущности не больно-то и нужную. И относятся к ней как к земному служению богам и прелюдии к жизни высшей. Но только христианство утвердило изначальную, обязательную, исконно присущую человеку и неизбывную греховность -- а жизнь расценивает как тем не менее пожизненное избывание этой неизбывной греховности. Был первородный грех? -- молчи и тресни. Н-ну -- и что это значит? Что человек не идеален? Так это и так понятно. Понятно-то оно понятно, да не совсем. Христианское утверждение имманентной греховности человека -- это иными словами признание и утверждение того, что каков бы ни был человек -- он все равно должен стремиться не к тому, что уже есть и он сам, и тем самым вообще все вокруг. Имманентная греховность -- это иными словами утверждение идеала всегда и в любых условиях. Имманентное несовершенство человека -- означает, что человеку всегда надо не то, что есть. А еще иначе выражаясь: запас и избыток энергии в человеке долженствует ему всегда изменять себя и мир -- изменять в принципе, таково его пожизненное занятие и предназначение. Имманентный грех понуждает: переделывай! Себя и мир через себя. Несовершенство как незавершенность, недоделанность -- указатель на возможность и необходимость доделывания всегда. И что будет конечным результатом вообще? Второе пришествие, Страшный Суд, воцарение Царства Его на земле. То есть: достижение идеала. Абсолюта, завершенность, совершенство, конец, смерть. Вот тогда будет искуплен изначальный грех, и все будет хорошо, делать больше ничего не надо будет, кроме как радоваться. Это метафорическим языком религии. А прямым, как у пьяного римлянина, языком естествознания: тогда кончится Время, и человечество исполнит все, что могло, и совершит Максимальное Действие, и грохнет Вселенную, и в Большом Взрыве родится Новая Вселенная. А монастыри, молитвы, обряды и храмы -- это самозатратная часть религиозной составляющей всего человеческого механизма: с точки зрения энергоэволюции Вселенной она сбрасывается с КПД, не входит в КПД. Аналогично тому, как все энергетические затраты на производство автомобиля и перемещение его из точки А в точку Б -- накладные расходы при перемещении собственно человека посредством сего мобиля на то же расстояние. И не в том суть имманентной греховности, что ты прах и дерьмо перед Ним, что бы ни делал, -- а в том, что ты должен пахать и переделывать себя и мир, никогда не удовлетворяясь достигнутым. Утверждение имманентности греха означает имманентность идеала. Т. е. энергетическую неравновесность человека в мире, энергетическую избыточность, и этот избыток энергии являет себя в любых условиях и формах и всегда ищет приложения. Недаром "условный святой" в христианстве близок к буддисту, входящему в нирвану: удален от мира, лишен желаний, как бы не имеет пола и возраста, ничего не делает и аж светится. Ушел. Вот и мир когда-нибудь засветится небывалым светом. А до тех пор пахать придется. Умопомрачение Каждый человек совершает иногда идиотские поступки, но есть варианты. Влюбленный глупеет, давно известно. Он волнуется, в мозгу его постоянно доминирует определенный очаг возбуждения, и эта доминанта гасит возбуждения других очагов -- и влюбленный не может сосредоточиться, решить задачу, забывает одно и другое, и если прогнать его по тестам, у него может оказаться снижен коэффициент интеллекта. Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны. Покой, безопасность, куча времени -- человек может адекватно проанализировать ситуацию и принять оптимальное решение. А когда орут, стреляют, времени нет и гибель рядом -- куча очагов возбуждения мешают друг другу, и дать доминанту на нужный участок мозгу трудно: вот тут нужно хладнокровие и быстрота соображения полководца. Кабинетный стратег в качестве строевого командира в бою может оказаться полным болваном. А позже может ясно видеть свои ошибки, и удивляться: как же так напортачил. Короче, волнение может сильно снижать наши умственные способности. Нервный школьник у доски может быть дурачком, а в разговоре наедине -- умницей. Сбивается очаг возбуждения. Так что в жизни обычно преуспевает не тот, кто очень умен в спокойном неторопливом положении, но дергается в деле -- а тот, кто в "экзаменационной ситуации" может принять верное решение. Для сильно умного это решение -- элементарно же, но в волнении он делает ерунду. Но бывают гораздо, гораздо более интересные ситуации. Вот все спокойно. И человек не волнуется. И по большому счету в жизни чего-то хочет. И делает страшную глупость. И абсолютно не отдает себе в этом отчета. А время спустя вспоминает -- и аж рот раскрывается: как он мог сделать такую глупость?! То есть: Умный человек в спокойной ситуации часто совершает необъяснимую глупость вопреки собственным интересам. Ощущение потом возникает такое, что какой-то участок мозга у него словно шторками задернули. Потемнение нашло. Мы не имеем в виду цыганку, гипноз, уговоры, жульничество. Все чисто, все добровольно, без внешнего стимулирования. Психолог и интеллектуал, большой интриган Березовский двинул в президенты Путина, хотя по психофизической фактуре Путина сразу должно было быть понятно, что первым делом он захочет убрать фигуры влияния и снять зависимость. Грамотный партийный карьерист Горбачев начал либерализацию, хотя на примере даже современных лет Ирана и Польши было показано (еще два раза в истории), что структурно консервативная либерализация жестких режимов ведет к неконтролируемому развалу и перевороту. Умные и образованные Гайдар и Чубайс скинули капиталы в частные руки, полагая, что с сохраненных командно-государственный высот будут управлять курсом реформ -- хотя все всегда знали, что у кого бабки -- тот и заказывает музыку (а иной вариант -- это Гитлер, но никак не демократия, хотя и Гитлер был социалист). А самый распространенный вариант -- это когда умный человек вдруг ляпает глупость. И за язык его никто не тянул. То он с неуместной прямотой огорчает хозяина отзывом об его обстановке. То бестактно шутит. То "режет правду-матку" о каких-то отвлеченных материях, которые его и волнуют мало, главное -- что вразрез примитивных, на его взгляд, представлений собеседника: и видит, что огорчает его, и понимает, что зря огорчает, и не хочет этого делать, но вот само собой несет его. Потом его могут не взять на работу. Или отказать в дальнейших услугах. Короче, вредит он себе. А когда ляпает -- ничего не думает. А вообще умный. И даже, может, осторожный и хитрый. Но иногда ляпает. Мозги у него заедает. И не болтун. Нормальный. И "е злоязыкий. А ляпает. И напоминает это вот что. Словно встроен в человека регулятор, который не дает ему подняться в жизни выше (т. е. сделать больше) некоего определенного уровня. Такой регулятор может работать разными способами. Семейные неурядицы, мешающие работать. Несчастные случаи. Болезни не вовремя. Разнообразные совпадения. Короче, невезение. Удачи нет. Удача -- вещь серьезная. "Велика ли его удача?" -- интересовались викинги о предводителе. "Удачлив ли?" -- спрашивала анкета английских капитанов. Способен, умен, храбр -- но неудачлив: а вот, значит, по количеству и качеству общей энергии твоей -- не делать тебе этого дела. Не карма. Не судьба. Понимаешь, умеешь -- но объективно не можешь. Акт временного умопомрачения -- это самоограничение человеком уровня своего действования. Сбой в работе центральной нервной системы -- мол, я уже близ своего потолка, надо попридержаться, спуститься немного, выше мне не надо. Это не глупость. Это особый род стресса -- подсознательный, нефиксируемый раздрай и перенапряг психики. Это означает: сядь, расслабься, то, что ты по большому счету задумал -- тебе не по плечу, ты этого побаиваешься, тебя тянет пониже и погаранти-рованней. (Повторяю -- речь не о глупости, не о хвастовстве, не о конфузах типа "с языка сорвалось" -- мера своего идиотизма становится понятна человеку только днями, или даже годами, спустя: он спокоен, говорит обдуманно.) Самая распространенная форма "ляпанья" -- неуместная откровенность. Или интеллектуал-творец рассеян и забывает контролировать свою речь, неумышленно врезая собеседникам меж глаз и ног. Или туповатый не улавливает реакции собеседников: он вообще умный, у него просто "чувство партнера" слабое. Или человек просто чувствует, как ему "вожжа под хвост попадает". Но факт один: -- он бессознательно производит на собеседника впечатление, обратное тому, которое хотел бы произвести сознательно. Падла, он устал притворяться, устал унижаться, у него уже неврозик от этого! Подсознание шепчет сознанию: "Спи, моя радость, усни, все спокойно..." -- а речевому центру велит: "Вломи-ка этим сукам, отведи мне душеньку!" А потом подсознание -- юрк в норку! -- а сознание ужасается: "Господи, что ж это я наговорило?" В состоянии тихого умопомрачения человек абсолютно перестает соотносить свои поступки с их вероятнейшими следствиями. Он идет на автопилоте. Он видит только данный ход на доске, и сам по себе ход нормален. Причинно-следственному аппарату предвидения не хватает энергии для работы. Это -- синдром скрытой усталости. Человек еще думает, что он идет к цели -- а на самом деле его хитроумный мозг уже отказывается к ней идти, он хочет покоя, он чувствует себя перенапряженным. Не сейчас перенапряженным, а всей жизнью последних месяцев. Акт умопомрачения -- это подсознательное стремление к поражению (на энергетическом уровне). И что характерно -- подсознание норовит договориться с сознанием, чтобы акт умопомрачения не был замечен, зафиксирован. Сознание хочет быть спокойно: мол, я делаю то, что надо, что хочу и наметило, никакой раздвоенности. Поэтому всплывают в памяти такие акты и осознаются поздно и редко. Чтоб невроза не было по возможности. Оптимизм и пессимизм "А чтоб вы все сдохли!.." Это, скорее, пессимизм. Хотя выражает не столько прогноз, сколько пожелание. Оптимизм -- это уверенность в лучшем, а пессимизм -- в худшем. Обычно считают так. Кто чего ждет от завтра. "У одного вид пропасти рождает мысль о мосте, у другого о бездне". Это оптимист и пессимист на прогулке. Активно-уверенное и пассивно-безнадежное отношение к жизни. Но. Но. Строго говоря, оптимист и пессимист различаются только в одном -- взгляде на сроки конца света. Миллиард лет -- оптимист, завтра -- пессимист. Разница получается непринципиальная, а результат один. Логической аргументацией можно доказать что угодно. Что мы живем в лучшем из миров и в худшем из миров. Что жизнь прекрасна и жизнь ужасна. Что всегда есть для чего жить, и что жить вовсе не для чего. И что? Единственно основательное, что осталось в философии от XX века -- это экзистенциализм. Он чего? Он учил, что жизнь -- это страх и трепет, одиночество и бессмысленность. Для этого надо быть философом? "И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг -- такая пустая и глупая шютка". Лермонтов, 1839 год, образование -- юнкерское училище. Найдите хорошего психоневропатолога. Предположим, вы счастливчик, сапер-кладоискатель, и вам это удалось. И пожалуйтесь ему, что вас мучит беспричинный страх, грызет одиночество, и жизнь кажется вам бессмысленной. Отсыпьте ему презренного злата, не то он вами толком не займется. И тогда он потрет руки, облучит вас доброй крепкой жизнеутверждающей уверенностью во всем хорошем и предложит рассказать о детстве. И сунет вам в руку электрод, а вторым начнет тыкать в разные точки вашего тела. И обведет контур на бумажке. И если он действительно чего-то стоит, то проверит еще все рефлексы и пошлет на все анализы. И уяснит, как вы спите и что едите, и с кем спите и занимаетесь ли физкультурой, и есть ли дети и сволочь ли начальник, и много ли вас дразнили и били в школе, или наоборот -- вас все любили, зато отец пил, и мать пела, и дедушка был паралитик. Если вы найдете такого врача -- вас можно смело посылать на поиски Святого Грааля. И он вынет из вас комплекс вины и объяснит, что вы ни перед кем не виноваты и никому не должны. И сделает пассы и накачает энергией. И отсыплет таблеток и пилюлек, прописав по схеме. Антидепрессантов и транквилизаторов. И расскажет про режим дня, водные процедуры, здоровый секс, религию и экстремальные виды спорта. Потому что он будет иметь вас за больного человека, которого надо лечить от депрессии. И если он -- супер, то сумеет откорректировать биохимию снабжения мозга, и у вас исчезнет страх и безнадежность, а появятся наглость и веселая жадность. Правда, таких врачей почти совсем нет. Совсем почти совсем. Что означает одиночество, на котором скорбно и стоически держится экзистенциализм? Что человек недоволен своим мироощущением, ему дискомфортно, он хотел бы иначе: чтобы его больше понимали, больше любили, больше разделяли все его нужды и чувства, чтобы другой человек, или несколько, или много, жили и все чувствовали с ним в такт, в резонанс, в унисон. Чтобы он явственно ощущал и сознавал себя воедино с другим / другими. А поскольку, судя по опыту, это невозможно -- жизнь печальна и гадка. А что вы скажете о человеке, которому обрыдла казарма, общага, кубрик, фирма, город -- и который жаждет одиночества и наслаждается им? Что скажете о хуторянах-бирюках, схимниках, пустынниках, путешественниках-одиночках? Которые почитают одиночество за дар и благо? Жизнь бессмысленна, горько констатирует экзистенциалист. И ему машет из окошек полная палата суицидников в дурдоме. А вы седуксен принимать не пробовали, интересуется дежурный врач? То есть. Человеку плохо. Причем беспричинно плохо. Вроде все и ничего, а вроде ничто и не радует. Сплин. Если у него энергии и денег много -- он может полезть на Эверест или на плоту пересечь океан. Но у депрессантов энергии обычно мало. Шевельнуться ему трудно. Неохота. Лень. Западло. И тогда он начинает думать, почему ему плохо. А поскольку у него лично все неплохо, кроме настроения, он быстро приходит к выводу, что просто жизнь дерьмо в принципе. А те, кто этого не понимает -- тупые, ограниченные люди. Экзистенциализм как порождение депрессии и психастении. Экзистенциализм как философия пессимизма. Если человека не устраивает мир -- это нормально. Но следствий из этого основных выводится три. Первое: прогибаю мир под себя. Изменяю в соответствии со своими представлениями о том, каким ему быть, чтоб мне было лучше. Второе: прогибаю себя под мир. Что есть, то и есть, и все это совеем неплохо, иногда хорошо и даже здорово, ведь счастье -- оно не снаружи, а внутри меня. Третье: констатирую, что мир меня не устраивает, и анализирую, почему и не может устраивать: ведь если подумать -- что ни делай, а все равно мне плоховато. Третий вариант самый легкий. Незатратный. Делать ничего не надо. Пессимист -- это сочетание пониженной энергетики с вялым же интеллектом, который базируется тоже ведь на энергетике. А экзистенциалист -- это сочетание пониженной энергетики с развитым интеллектом: думать легче, чем действовать. Экзистенциализм -- это идеология интеллектуализированной низкой энергетики. Интеллектуализация невроза. Шутка бывает точнее многонаучных выкладок. Оптимисту клопы пахнут коньяком, а пессимисту коньяк пахнет клопами. Логически безупречное построение, опровержению не подлежит. Обычно когда женщина рожает, она клянется себе, что делает это в (первый и) последний раз. Боль, потрясение, кошмар, да не хотела я этого никогда и никогда не захочу, да какой смысл, такой ценой, сейчас умру, перенести невозможно, спасите, мама!!! (Ну, без наркоза и обезболивания вообще, по-природному, типично.) Проходит короткое время -- и это состояние словно начисто улетучивается из памяти, и все кажется ничего, и дети -- это чудо, и все снова. Биохимия снабжения мозга разная при родах и до-после. Как два разных человека. Экзистенциалист -- это роженица со стойким остаточным родовым комплексом, только без ребенка. Ужас родов при отсутствии плода. Поскольку наша жизнь есть то, что мы о ней думаем -- не важно, что будет завтра, а важно, как мы будем себя чувствовать. Можно и харакири сделать с радостью, явив себе, людям и богам мужество, твердость и верность долгу: высшая точка жизни, боли несколько секунд, а остальное навечно. Оптимизм -- это не прогноз, а мироотношение. А все равно жизнь неплоха! Когда я слышу про страх и трепет, одиночество и бессмысленность, передо мной встает свирепый и жизнерадостный сержант, который вопит про наряды, сортиры, турник и километры гусиным шагом. И огромный, бесстрашный, немытый викинг, первый боец Европы, победоносный предок бедного вырожденца Кьеркегора, бюст которого копенгагенские студенты почему-то регулярно закидывают яйцами. Чего боишься -- то и после смерти получишь. Одиночество и бессмысленность означают: мне дискомфортно, но я (... цепь рассуждений ...) не делаю ничего. Что тебе дискомфортно -- это нормально, не в раю. А что ты ничего не делаешь, а только анализируешь причины и теоретизируешь -- это не более чем один из вариантов реакции на дискомфорт; не основной вариант, не первостепенный, но также возможный; и даже полезный и объективно необходимый как один из аспектов познания, осмысления мира по всей сфере мысленных ходов постижения. Пессимист-страдалец, человек пониженной энергетики, удовлетворяет свою потребность в ощущениях в основном в отрицательной половине эмоциональной сферы. Оптимист -- понятно, более в положительной. Если страдание -- это побуждение, стимул к действию (избавиться!), то пессимист -- это вариант, когда стимул наличествует, но не срабатывает. Ну, пар в котле есть, а трансмиссия сломана, или колеса отвалились. С точки зрения суммарных действий человечества -- неизбежный процент брака. А с точки зрения знания (которое -- сила) -- взгляд на предмет с изнанки, с другой стороны: а мало ли что там, вдруг пригодится. А оптимист (иной тип психики, иные нюансы биохимии) иногда не прочь увильнуть от действия таким образом, что не страдает там, где большинству плохо. А ему и так хорошо! Жизнерадостный бомж -- это другая крайность, можно сказать -- иной тип брака. Логически два подхода равноправны, но для счастья (......). Культура как знаковая система 1. Определений культуры имеется около четырехсот. Придется оговорить собственное. В широком смысле слова: культура -- это совокупный продукт человеческой деятельности, отделенньй как объект от создавшего его субъекта. Когда понятие "культура" отграничивается от "цивилизация" и даже противопоставляется ему -- оно сужается специфически. В этом случае под цивилизацией понимается совокупность продукта, имеющего прикладное значение. Т. е. все, что умышленно нацелено на максимальное удовлетворение потребностей первого порядка. Жилища и рабочие строения, средства транспорта и связи, одежда, пища, уход за телом и т. п. Науку также правильно отнести к цивилизации, ибо прямо или косвенно она сказывается на материальной жизни. Культуре остается: прежде всего искусство; такие гуманитарные науки на грани искусства и волюнтаризма, как история и философия; религия; мораль. Что называется обычно -- духовный мир, примерно так. Материальные объекты культуры: храмы, иконы, картины, книги, музыкальные инструменты, украшения для тела и интерьера. То есть. Материальные объекты культуры -- это материальная объективизация духовных ценностей. Материальный объект культуры -- это объектный носитель ее духовной сущности. Ценность вазы не в том, что цветок воткнуть можно -- он и в бутылке постоит -- а в ее форме, росписи, качестве фарфора, клейме мастера и т. п. Молиться можно и в шалаше, но строим Кельнский собор. И т.д. Характерным особняком стоит архитектура. Вообще -- она прикладная и базируется на науке и ремесле. Бетонные коробки -- не культура, хотя удобства в них -- высокая цивилизация. Когда явную роль в конструкции начинает играть момент материально необязательный и для прямого использования здания излишний -- эстетический -- мы говорим об архитектуре как искусстве. Итак. В противовес цивилизации культура не имеет прямого прикладного назначения. В основе ее не лежит необходимых для прямого выживания ценностей. В узком смысле слова: культура -- это совокупность духовных ценностей (человека, народа, этноса, человечества). Эта формулировка плоха тем, что ничего не объясняет. А что такое "духовные ценности" и что к ним относится? Перечисление уже было. Культура -- это часть совокупного продукта человечества, не имеющая первичного прикладного значения и являющаяся прежде всего и преимущественно эстетическим объектом и предназначенная для психического восприятия с целью расширения и обогащения ощущений и представлений о жизни и мире, то есть расширяющая субъективный мир потребителя. (Так и хочется добавить: "Без конкретной пользы для него". Хи.) Вот такое определение будет довольно корректным. Хотя и по-академически тяжеловатым. И можно сказать иначе. Короткими внятными фразами. Зато их будет несколько, одной не обойдешься. Культура -- это одна из форм коллективного сознания. Она объективна в том смысле, что ценности ее -- общие для многих или для всех. Она субъективна в том смысле, что существует только в сознании воспринимающего субъекта, и исчезает в отсутствие воспринимателей. Уничтожь человечество -- исчезнет его музыка и т.д., некому будет воспринимать значки, обозначающие акустические волны определенной частоты. Она доставляет эмоции, которые могут быть и близко никак не связаны с собственной жизнью субъекта. На ведение эмоций как культурный феномен. Эстетика называется. О! О! Сидишь сиднем в четырех стенах: книги, картины, музыка -- и, коли ты крутой эстет, эмоций у тебя больше, чем у путешественника, который пешком вокруг света обошел. Гм. Это получается типа рода наркотика. Только наркотик любой козел потребить может, а для утонченного кайфа эстета нужна глубокая подготовка. Ага. Подготовка. Без подготовки не потянешь, в культуре своя система, свои условности. Культура как система условностей. Однако зайдем с другой стороны. 2. Есть Бытие-вне-нас и есть Бытие-внутри-нас. (См. одноименную главу.) Что бы ни делал человек -- он переструктурирует бытие. Но поскольку сам он не может выйти за рамки самого же себя, т. е. своего сознания -- он всегда и неизбежно имеет дело с бытием, которое его сознанием воспринято и отражено: с Бытием-внутри-нас. Это Бытие-внутри-нас может совпадать с Бытием-вне-нас. И тогда человек переструктурирует объекты, существующие вне его, отдельно от него и независимо от него. А может Бытие-внутри-нас и не совпадать с Быти-ем-вне-нас. Вот для нашего сознания что-то есть -- а вне нашего сознания этого "чего-то" нету; или скажем иначе -- вне сознания нашего и прочих потребителей этого субъективного "чего-то". И вот тогда мы говорим о культуре. Шерлока Холмса никогда не было. Но в сознании каждого он есть, хотя все знают, что это выдуманная, реально не бывшая личность. Создавая Холмса, Конан Дойль делал новое в нашем внутреннем бытие, хотя абсолютно ничего не сделал в бытие внешнем, материально-объектном. А сегодня для многих читателей нереальный Холмс куда реальнее бывшего реальным Конан Дойля. Для некоторых читателей Конан Дойля вообще как бы не было: они видели кино и понятия не имеют об авторе. Да и плевать на автора. Бытие-внутри-нас может иметь для нас большее значение, чем Бытие-вне-нас. На "Ромео и Джульетте" слезы удерживают -- а про постоянных самоубийц из-за несчастной любви знать не хотят, и не колышет их, раздражает, докучает. Для их внутреннего мира важнее то, что выдумал давно умерший Шекспир, чем происходящее в соседнем подъезде. То -- культура, а это -- уголовная хроника. Культура -- это часть структурированного Бытия-внутри-нас, не существующая как Бытие-вне-нас. Субъективное. Имеющее значение только для нас. Созданное специально и только для того, чтоб мы это включали в свое сознание, восприятие, и получали от этого ощущения, и имели с этого какие-то мысли, и жили какой-то наведенной, внутренней, вне прямой связи с реальностью, жизнью. 3. Для чего существует культура? Вот в чем вопрос, да? Нет, а не да. Вопрос неправомерен, поставлен неправильно, ошибочно, некорректно. Не "для чего", а "почему"? Потому что сущность человека -- переструктурировать Бытие. Это как шелкопряду нить выпускать. А переструктурирует он -- Бытие-внутри-нас, потому что для него оно -- первичное, главное, доминирующее, включающее в себя и Бытие-вне-нас. И переструктурирует он все, что имеет. Все, до чего может дотянуться. Ему по фигу, уголь рубить или стихи писать: и то и другое для него действие, расход энергии, изменение мира, приложение возможностей, самореализация, делание мира таким, каким он до него не был -- изменение мира совершено, оно намечено сознанием и зафиксировано в нем. И если писать стихи труднее, и способностей для этого требуется больше, и денег и славы от этого больше, и возникает в сознании автора, а желательно и читателей, желательно всех, что вот свершение в духовном мире явлено -- ну так куда важнее писать стихи, совсем не нужные для жизни, чем рубить уголь, необходимый для жизни. Стихи не нужны природе, частью которой является человек. Но нужны человеку, для которого природа является лишь частью его внутреннего мира, Бытия-внутри-нас. Для человека Бытие-внутри-нас больше Бытия-вне-нас. Бытие-вне-нас он включает во "внутри" путем познания и тогда переструктурирует. А еще он переструктурирует остающееся свободным пространство сознания, структурируя его "с нуля" и создавая во внутреннем мире то, чего не было вообще. Вот это и называется "культура" в узком смысле термина. 4. Создание материальных носителей культуры мы здесь не учитываем, ибо оно не первично и не принципиально. Хотя можно заштриховать узкий серпик на границе кругов. 5. А далее, ребята, вот какая интересная и принципиальная штука. Объем Бытия-внутри-нас для конкретного человека -- величина более или менее постоянная. (Информативная емкость мозга.) Мозг устроен так, как он устроен. Объем и степень его возбуждений от культурной подготовки не зависят. Тип нервной системы не меняется. Меняется только система раздражителей, развитая у людей культурных в сторону условных сигнальных систем. Искусств, то есть, и прочее. Дикарь будет переживать по другим поводам и пускать энергию центральной нервной системы в других направлениях -- след вынюхивать или дубину камушком полировать. Русские и европейцы любят твердить о тупости американцев. Правда, большинство нобелевок у них. Они не тупые, не надо песен. Их внутренний мир просто больше занят профессией и бытом: они больше работают, большего достигают в деле, -- и богаче живут, потребляя больше всего. Их внутреннее бытие в основном занято внешним, очень большое совпадение. И вот культура съеживается на периферии, принимая форму примитива и начетничества. Человек может знать -- из телевизора и газет -- по паре фамилий композиторов, писателей, художников, и это позволяет ему считать себя культурным человеком. Какая культура у затурканного клерка, делающего бабки по маленькой? А тоже хочет уважать себя. И появляются адаптированные проспект-издания классики. "Война и мир" на двадцати страницах. Музыка, спортсоревнования, исторические герои -- все есть, просто очень кратко и примитивно. Структура культуры сохраняется. 6. Вот мы и подошли к структуре социокультурного пространства, Современный цивилизованный человек твердо знает в этом плане две вещи. Первая. Его народ -- не дерьмо, и в культуре в том числе. Может, не все главные мировые гении были у его народа. Но тоже были, и неслабые. Вторая. В любом деле вообще, в любой сфере культуры в частности, есть самые талантливые и крутые, и есть просто мощные и знаменитые, а ниже уже те, кто помельче. Мы можем назвать это структурным архетипом культуры, если кому нравится Юнг. А можем назвать мифологизированным сознанием. А можем еще много как. А можем обойтись без терминов. И для простоты взять тех же американцев, охаянных интеллектуалами от культуры, и обратиться к американскому рынку русских художников, скажем. Рынок -- он обладает таким параметром, как емкость. Так вот, емкость американского рынка русских художников -- десять человек. Может, восемь или двенадцать, не суть. Но. Но. Одиннадцатому уже нет места! И если он хочет утвердиться -- вольно или невольно ему придется вытеснить одного из тех десяти. Вытесненный -- не хуже пришедшего и остальных! Ну -- или надоел, или в моду не попадает, или с имиджем промахнулся, но -- нету ему места, нету! Разве что на редкого любителя -- и уже за куда меньшие деньги. Другой пример. Званый обед. По люксу. Сто гостей. Все супер. И сто блюд. Но столько не сожрать. Каждый надкусит от силы по тридцать. И через пару обедов строится рейтинг блюд. Шкала спроса. Топ-десятка -- на всех. Следующая -- восемьдесят порций. Третья -- шестьдесят. Восьмидесятое блюда едят двое, девяностое -- один, сотое не жрет никто. Управляющий считает бабки. Двадцать последних отбрасывается. Еще полета -- минимальные количества. Через десяток обедов количество блюд уменьшено до оптимума -- пять коронных, десять второразрядных, еще десяток по мелочи. Прочее -- ешь себе в другом месте, не за главным столом. За этим вот столом вкушают национальную культуру. 7. Итак. Культурный рынок имеет определенную емкость. А где начинается этот рынок? В голове. Сфера культуры в сознании имеет определенную емкость. Скажем: Любитель поэзии может потребить за раз сто строк хороших стихов. Дальше наступает насыщение и пресыщение, эмоциональный ресурс израсходован, восприятие притупляется: тысячу строк стихов за раз -- это уже перебор, это уже не эстетическое наслаждение, а работа рецензента. (Аналогично тому -- сеанс дегустации духов: три запаха -- а потом "нюх заваривается".) Или -- любовь: если ты уже полюбил одного человека, "отдал ему сердце", что называется,-- то второй, следом встретившийся, ничем не хуже первого, твоих чувств , в равной мере затронуть уже не может: заняты чувства, с другим связаны. Такова психология: одна любовь необходима -- а две равных сразу невозможны. В любой сфере сознания человека есть иерархия доминирующих величин и ценностей. Ну так это касается и культурных сфер. В любом искусстве, в истории любой отрасли человеческой деятельности, в любом обществе и группе -- непременна своя иерархическая структура. Иерархическая структура сознания. Восходит это к инстинктам -- и к общему устройству бытия. Про инстинкты. Вот -- семья. Отец -- главный: повелитель -- и одновременно защитник от всего, опора и гарант жизни. Вот -- группа: и в ней выделяется лидер (со сходными функциями) и перворанговые особи -- бойцы, кормильцы, подчиняются лишь лидеру, после него повелевают остальными, жрут лучшие куски -- но и удары извне принимают на себя. Подобная структура у многих животных складывается сама собой -- в