азались, хоть на одном пляже. Если бы внутри них уже не созрела готовность к любви - не было бы, естественно, никакой "случайной" встречи. А коли любовь готова - случайность подворачивается не та, так эта. Каждый болтается вокруг фортуны - смотри в оба: улыбайся лицу и отворачивайся от зада. Конечно, судьба умеет зло пошутить. Если вот сейчас, когда ты читаешь эту строчку, на твой дом свалится метеорит - ну, значит хана тебе, и тут даже я не сумею помочь. Но, кажется, ты счастливо пережил это мгновение. Конечно, суть случая в том, что он может быть, а может и не быть. Но мы не на голом асфальтовом поле, где растет один-единственный случай, от которого зависит вся наша жизнь. Мы скорее на здоровенном минном поле, где мины приметны по холмикам и проволочкам, невидимые мины редки-редки, и видимые можно обойти, а от невидимых умелый человек спасется, отпрыгнув или упав, - зато иногда на миг проблескивают золотые слитки, только смотри внимательней и бросайся на него, как только проблеснул и еще не исчез. Неудачник Неудачник - это не тот, у кого чего-то мало, а тот, кто страдает и чувствует себя несчастным, потому что ему надо больше. То есть уровень притязаний гораздо выше достигнутого. Относительность неудачничества нагляднее всего, если поманить и увлечь человека какой-то большой целью, убедить в полной реальности ее достижения - и когда он втянется в устремленность помыслов и сил, "начнет жить" этой целью - устроить ему облом и разъяснить, что ничего не будет. Море разочарования и боль душевная, несогласие смириться и раздражение. Что изменилось? Ничего, кроме самооценки: я не достиг того, чего хотел. Поскольку человеку всегда мало; поскольку никто не достиг полностью всего, чего хотел; поскольку это невозможно в принципе; то любого человека в той или иной мере можно счесть неудачником. И даже если он достиг внешней цели - он никогда не достигает вместе с нею того и такого счастья, каким когда-то это обретение цели воображалось. Однако в просторечии неудачником считают отнюдь и далеко не каждого - но лишь того, кто ну явно же достиг меньшего в жизни, чем мог и хотел, чем многие другие, чем, казалось бы, было ему гарантировано личными данными. Не то обстоятельства вечно против, не то судьбина злая, не то в характере червоточина, вечно толкающая разрушить собственную удачу. Забавно, что если удачливость нередко являлась предметом исследований и размышлений (это и понятно: всем охота! как достичь удачи? вечные размышления...) - то обратная ее сторона, неудачливость, удостоена куда меньшего внимания: норовили обычно списывать на обстоятельства и судьбу, с которыми невозможно бороться. Человек сознается с известным даже щегольством и горько-мужественной рисовкой, что он неудачник - но не сообщит, что сам во всем виноват, потому что дурак. (Как, собственно, познающий и оценивающий ум может сам себя оценить как ум слабый? он сам себе данность, сам себе мера, он через себя познает все остальное.) Первая, самая интересная и ядовитая разновидность неудачников - те, чей интеллект (как способность к пониманию, анализу) выше, чем можно применить в реально достижимом уровне свершений; выше, чем витальное, чисто энергетическое начало этих сравнительных интеллектуалов: выше, чем созидательные возможности того же человека. "Но так, как хочет, он не может, а так, как может, он не хочет",- как выразился удачно неплохой когда-то поэт, сегодня пьющий водку и играющий в бильярд. Такой человек с годами делается критиканом и завистником. Он много понимает - но сознание того, что мало может, разъедает личность; он перестает и хотеть что-либо делать всерьез - а зачем? - сделать лучше всех все равно не получится, а хуже ему "западло". Он насмешливо и высокомерно презирает тех, кто из кожи вон лезет, чтоб достичь чего-то, что нашему неудачнику все равно мелко и не по чести. Его призвание - кухонный или салонный говорун: о, тут он блещет, ниспровергает авторитеты и двигает миры. Мироотношение его становится негативным, он тычет обличительным перстом в ляпсусы у классиков и пятна на солнце. Горе от ума. Был бы глупее, тупее, ограниченнее, удовлетворялся бы уровнем притязаний пониже - пахал бы, тянул к взршине, получал удовольствие от своих маленьких побед. А так: "Быть королем не могу, герцогом - не соблаговолю, я - Неудачник!.. выпьем, господа!" Иногда из человеколюбия хочется немного урезать таким ребятам интеллект (который с годами страшно деградирует без настоящего применения в едком растворе критики, переходящей в нигилизм) - чтоб стали чуть меньше думать об убогости мира и начали хоть что-нибудь делать. Болезненное и несчастно-агрессивное выражение лиц таких неудачников непереносимо, как глаза собаки, страдающей от заразной болезни: хочется одновременно и накормить, и отойти подальше. Вторая, самая интересная и трагичная разновидность неудачников - те, кому от природы было дано все. Умны, красивы, обаятельны и способны ко многим вещам, талантливы даже. Все легко дается, все само в руки плывет. И поэтому - ничего особенно не хочется!!! Им с детства прочат блестящие карьеры в разных сферах, они берутся за дело - и идут вверх с чарующей легкостью. Но. Но. Нет сопротивления среды, которое надо с трудом, с напряжением всех сил преодолевать. И, вступая в возраст зрелости (не 50 лет, а нормальная полная взрослость), они оказываются лишенными качества важнейшего - умения напрягать все силы в своем деле, выкладываться без остатка, ловить кайф в тяжелом постоянном труде: волею своей одаренности они были избавлены от тяжелого постоянного труда, они не знают, что это такое. Встречая настоящие препятствия, они легко ломаются. Или легко отступают: на кой черт горб гнуть, если можно легко и удачно делать другое дело. Любимцы компаний и кумиры поклонников их талантов, они легко спиваются и сходят на нет. Им не надо самоутверждаться через действия - и им самим, и окружающим и так явно, что они многого стоят. Да если они возьмутся за что-то всерьез - ого-го! Но пить, мечтать и принимать знаки поклонения приятнее, легче и быстрее, чем браться и делать ого-го. Хоп! - двадцать лет прошло: кризис личности: все что-то, а я такой умный и талантливый, хрен ли я в дерьме... эй, поклонники, у кого выпить есть? Сказка о скороходе, который таскал на ноге ядро, чтоб не бегать слишком легко и быстро - это великий сюжет. Он такой скороходный, что может лечь поспать, пока другие пылят на горизонте. Вот когда другие уже у цели - о! можно отстегнуть ядро и помчаться во всю прыть. Но тогда уже оказывается, что и приз взят, и дыхалка не та. Недаром японцы, умные и терпеливые азиаты, так любят символом достижения цели выставлять улитку и черепаху. "Тихо-тихо ползи, улитка, по склону Фудзи вверх, до самой вершины!" Тут человек не достигает ни хрена значительного и вообще приходит к крушению потому, что не было такого жесткого мотива для напряжения всех сил ради какой-то цели. Не было ему жестокой природной конкуренции, не было никаких комплексов неполноценности, не было надобности доказывать себе и другим свои возможности. У велосипеда был такой легкий ход на такой ровной дороге, что можно было почти не давить на педали - вот он в конце концов и свалился на бок. Человеку было дано так много, что всю юность-молодость ему ничего не было мало, все было и так отлично, он был и так король. И у него не оказывается главного - безусловного и внерассудочного стремления быть переделывателем мира и через ярое стремление к поступкам утверждать себя, и так утвержденного... (Природа зло пошутила: слишком хорошо - тоже не слишком хорошо.) Самая достойная разновидность неудачников - романтики. Они прут в мечтах своих в такие выси, что под реальным основанием вечно осыпаются подпорки. Глаза их горят, души поют, и они становятся легкой и желанной добычей расчетливых проходимцев. Они плохо знают жизнь, потому что никак не могут избавиться от обыкновения судить о людях по себе. Они желают осчастливить многих или вообще сделать что-то такое грандиозное, а те, с кем они сталкиваются, желают урвать себе то, что можно сейчас и здесь взять в руки. Это благородные неудачники. Чем за более грандиозное предприятие берется человек, тем больше у него шансов потерпеть неудачу: узлов и стыков много, цель трудна и высока, чем дальше в лес - тем больше сопротивление среды; вылезают трудности, о которых вначале и подозревать трудно. И пахоты больше, и риска, и конкурентов. Тот, кто захотел стать владельцем ста домов, скорее потерпит неудачу и вообще разорится, чем тот, кто решил стать владельцем одного дома. Это, что называется, крупные неудачники - уж рушатся, так треск далеко слышен и брызги высоко летят. Большие игры больших людей. Есть еще неудачники-невротики. Они так сильно хотят, они так стараются, столько суетятся, что в этой суете собственными руками делают неверные движения и все заваливают. Их старания чрезмерны. Они так хотят и переживают, что зачастую уже не понимают, что и как именно надо делать, чтоб достичь цели. Они начинают неадекватно относиться к действительности. Вообще-то они могут быть умными, но от чрезмерного желания впадают в излишнее волнение и, в некотором состоянии аффекта, становятся глупыми. Им можно посоветовать пить седуксен и регулярно напоминать себе, что жизнь наша - суета и тлен: чтоб поостыли малость от рвения. Среди них встречаются безвредные обалдуи, вызывающие смех: излюбленные персонажи иронистов- беллетристов от Шолом-Алейхема до Сарояна. Они не в состоянии видеть проблему в комплексе, провешивая между исходным действием и конечным результатом прямую линию, типа: куры размножаются в геометрической прогрессии - следовательно, деньги от их продажи будут размножаться в неукоснительной пропорции вплоть до миллионов. Лохи, мечта жуликов и коммивояжеров. Наиболее скорбными выглядят те, кто "все делает правильно", но вечно скверные и непредсказуемые обстоятельства ломают им все планы. Эти сродни игрокам в рулетку, проигрывающим добро не только свое, но и всех родных и знакомых: ведь они играют правильно, по системе. Это невезение - неумение оценивать риск и быть к нему готовым, недостаток интуиции как способности оценивать совокупность всех факторов, неспособность выкручиваться из любых положений и предусмотреть их заранее, да и вообще неверная самооценка. А почему рядом везет другим? А вот у тех перечисленные качества наличествовали в большей степени. К неудачникам же можно отнести и тех, кто не понял, что умение поймать за хвост удачу - это умение встать ровно столько раз, сколько упал, а не на один меньше. Потерпев несколько неудач, они (отрицательный условный рефлекс на действие выработался) записывают себя в неудачники, о чем всем и рассказывают с горькой отрадой. И то сказать: неудача как бы все может списать, я-то достоен, боролся как лев, но против богов не попрешь. Позиция приятная и нетрудная. Это те лягушки, которые тонут в кринке - в отличие от отчаянно сбивающих там молоко в масло. Неудачниками склонны объявлять себя многие, кто являются таковыми по собственной недоделанности. Они самоутверждаются через объявление обстоятельств необоримыми. И еще одна поистине печальная разновидность. Она сродни второй - тем, кому много было дано от природы. Здесь интереснейшая защищенность происходит обычно в подростковом возрасте. Подростку все дано, все у него благополучно и счастливо - причины и поводы ну только же для положительных ощущений. А где отрицательные? А где сопротивление среды? А где использование всей эмоциональной сферы, всех ощущений - не только положительных, но и отрицательных, которые нервной системе тоже требуются? И юный, полудетский еще мозг начинает отчаянно искать - к чему прицепиться? что плохо? что не так, что трагично? (Вспомните Будду.) И в сознание (и подсознание) впиливается отрицательный фактор: часто это сознание неизбежной трагичности смерти, и вообще "предощущение" трудности и печальность своей будущей судьбы - к чему (печальность, понятно, а не смерти) нет никаких оснований. Человек начинает ощущать не то чтобы даже неуверенность в будущей жизни - он защищается от мучительного состояния неопределенности всяких возможных будущих страданий и неудач тем, что заранее с ними смиряется, психологически готовит себя к ним, даже как бы торопит: ну же, я же знаю, что это будет, так давайте! я неудачник, я знаю: эй вы, неудачи, где вы, я готов вас встретить, вас все равно не минуешь! Это относится не только к меланхоликам, но и к холерикам: людям со слабой, неустойчивой психикой, склонной к резким сменам настроений. Ну, а если ты настроился на неудачи - так ты всегда выберешь их из множества вариантов, сквозь которые плывешь в жизни, как расталкивающий льдины ледокол. Это предпочтение неудачи мучительному ожиданию ее. Это относится к неудачам в любви, сексе, карьере, деньгах, да в чем угодно. В любой такой неудаче нетрудно определить "точки расхождения путей", где человек свободно и добровольно, повинуясь настроению и "бесу, толкающему под ребро" (которого можно иначе назвать истинной подсознательной потребностью) совершал свой выбор в пользу "неудачи": хамил начальнику, отступался от борьбы с коллегой-жуликом, отпускал тормоза любви навстречу явной заурядности, или сволочи, или импотенту, - потому что на самом деле ему было потребно страдать и обрести "неудачу", чтоб подтвердить свое ожидание и успокоиться в горько-сладком сознании правоты своих представлений о себе и своей жизни. Такую неудачливость можно считать боязнью удачливости: ибо человек ощущает трудность удержания удачи и неуверен в своих силах и возможностях удержать ее. Подсознательное стремление к неудачливости свойственно многим - в разной степени, естественно. Это стремление к интравертному решению проблемы: "скатиться в яму", т.е. в такое положение, где уже спокойно и ниже не скатишься, и бороться постоянно не надо. Стремление к поражению Это далеко не факт, что человек делает все лично от него зависящее, чтоб добиться желаемой цели. И не делает не просто по лени, или трусости, или недостатку энергии. Нередко у человека происходит просто не то "затмение мозгов", не то "затмение чувств", и он совершает шаги не просто неадекватные - но логически не объяснимые, противорацио-нальные, противоречащие собственным желаниям и интересам. Это сродни искушению (см. "Искушение"). Помпеи не должен был проиграть битву при Фарсале. Войск у него было больше, и он - Гней Помпеи Великий, храбрый старый солдат и опытный полководец - умел выигрывать сражения не хуже Цезаря. Но в решающий момент битвы он впал в странное оцепенение, в безвольную бездеятельность, прекратил управление войсками и стал тупо ждать конца. Чего и дождался. Цезарь был не из тех, кто упускает свой шанс. Прошло несколько лет - и великий мудрый Цезарь буквально за шиворот приволок себя в сенат под кинжалы заговорщиков. Он был неоднократно предупрежден о заговоре и опасности, "бойся мартовских ид" - это вошло в присказку. Он знал римские нравы насквозь, у него были все средства обеспечить свою безопасность: он словно нарочно отказался от любых, элементарных мер безопасности. Наполеон был храбр, но отнюдь не безрассуден. Начиная с 1809 года, как отмечала свита, он буквально лез под ядра, находясь под огнем безо всякой надобности. Противоречить императору было трудновато; генералы сошлись на том, что он по-искивает смерти в бою. Смерть могла снять великие и неразрешимые противоречия, неодолимость которых Наполеон уже осознавал: он хотел слишком многого, и был не в силах ни исполнить все свои титанические планы, ни отказаться от них. Любому, кто пускался в тяжелые предприятия, знакома животная тоска, в какие-то миги, предшествующие решительным шагам, охватывающая слабостью все существо: желание спрятаться, избежать ситуации, оттянуть время решительного шага. Хотя сам всего хотел и продолжает хотеть. Нет, это случается далеко не всегда, но и вовсе без этого никогда не обходится. Это вроде тоски солдат в какой-то момент времени перед решающим боем - даже если они хотят боя и уверены в победе, и даже в том, что выживут, тоже могут быть уверены! - а все равно... То есть. Вот у человека есть сильное желание и осознанная цель. Это требует усилий и действий. Есть и вера, и надежда, и силы. И вот подходит время конкретного серьезного действия. И человек готов действовать, он давно готовился. И вдруг в нем возникает летучая тень слабости и желания избежать ситуации; при том, что ситуация ему понятна и желанна. Это желание избежать борьбы с жизнью, трудностей, риска. Это сродни страху актера перед спектаклем или студента перед экзаменом. Все в порядке! - а все равно нервы взвинчены, и легкая тоска в животе. Почему? - даже в том случае, когда ничем не рискуешь, ничего не потеряешь. Вот сидит бригада работяг - приехали на заработки, хотят работы и денег. Ждут, когда первый плот на реке покажется. Почему это невинное рабочее ожидание томительно людям, и когда таки показывается первый плот - деньги же плывут! - тоска толкается в желудке, и вместо радости - не то робость, не то желание, чтоб подольше не было этого плота: короче, стремление потянуть ситуацию, в которой пока можно ничего не предпринимать. Это относится к первому приходу на новую работу, к переезду в новый город. Оттенок страха, робости, неуверенности, тоски, желания отодвинуть новую ситуацию. Вот эта новизна многих ситуаций воспринимается человеком двояко. С одной стороны, он сознательно хочет. С другой стороны, он подсознательно побаивается, даже если ему видится и понимается, что бояться ну решительно же нечего. Чего он боится? Или спросим иначе: что вызывает у него отрицательные эмоции, нежелание? Первое. Новизна грядущей ситуации означает неопределенность. Никогда нельзя знать заранее всех подробностей, неизвестно какие вылезут неожиданности и случайности, надо быть готовым к чему угодно. Раз толком не знаешь еще, к чему, - ну так к чему угодно. Напряжение неопределенности велико потому, что неопределенность может потребовать всех твоих сил без остатка, и еще мало будет. Неопределенность подступившего, но еще не наступившего - это вроде наступления привидения: не знаешь, чего от него ждать и как в случае опасности бороться и спасаться. Поэтому привидение страшнее любого реального врага. Перед неопределенностью человек беспомощен и беззащитен: есть возможность нежелательных и неопределимых событий, но защититься от них невозможно: не знаешь миг, когда потребуются от тебя действия, не знаешь конкретных размеров и направлений опасности. А быть защищенным от всего на свете в любой миг - никак не возможно. Поэтому состояние неопределенности человек переносит до " крайности плохо. Его нервная система пытается полностью мобилизоваться, чтоб быть в любой момент готовой ко всему - и очень быстро измучивается, устает. И вот человек уже готов даже к самому плохому исходу - потому что лучше один самый плохой, чем в каждый миг возможность любого из плохих. Как удачно выразился Мольтке-старший, "лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас конца". Разрушительную силу неопределенности во все времена хорошо знали следователи, "разминая" подследственных до полной утери воли и инстинкта самосохранения. Размолотый неопределенностью человек сплошь и рядом кончал с собой, не в силах выдержать этой пытки - пытки ожиданием чего угодно в любой миг. Таким образом. Стремясь к какой-то цели. Человек втягивает себя. В цепь ситуаций. Неопределенность которых ему тяжела и нежелательна. И он хотел бы ее избежать. Как сейчас, так и в будущем. Начинающему лыжнику при спуске с горы трудно держать равновесие при каждый миг чуть меняющемся положении тела. И он сваливается раньше, чем мог бы. Он мог бы еще ехать, но эта постоянная неопределенность положения равновесия в каждый последующий миг достает его, и вестибуляр приказывает: к черту, мне очень трудно, хватит, падаем. Воля давит бессознательный голос вестибуляра, а привычка сильно уменьшает неопределенность, и через энное время лыжник будет в порядке. Сходно и в жизни. Чтобы ехать, надо уметь заставить себя преодолеть трепет неопределенности - и тогда она перестанет быть неопределенностью, и даже наступит кайф езды: ты ведь сам хотел кататься. А можно безопасно свалиться на бок - и тем самым сразу разрешить ситуацию. Консервативный инстинкт самосохранения велит избегать ситуаций, чреватых неопределенностью: живи тем, что уже есть сейчас, чтоб было спокойно и надежно. А стремление к максимальным ощущениям и максимальным действиям - велит действовать. И в результате человек, совершающий черт-те что в жизни, знаком и со страхом, и с тоской, - а все равно прет вперед и действует. Но вот этот инстинкт самосохранения велит кратчайшим и прямейшим путем избегать неопределенных ситуаций: валиться на бок. Этот голос может быть неслышим - но он никуда не девается, знай себе зудит свое. Это вроде ультразвукового свистка для собаки: людям не слышно, а собака команды выполняет. Вот так и сознание всегда прислушивается к голосу "трусливого" инстинкта, велящего сидеть тихо в своей норе и не высовываться. И человек вдруг начинает устраивать сам себе обломы - которых потом сам же себе не может объяснить. Он неожиданно хамит начальству, или под моральным предлогом отказывается от выгодного предложения, - и ломает себе карьеру. Он ищет поводов к ссоре с любимой девушкой. Или - вообще труднообъяснимо! - впадает в странную прострацию и с какой-то отчужденной горечью следит, как течение времени без всяких действий с его стороны складывает ситуацию так, что он уже избавлен от необходимости принимать ответственные решения и совершать решительные шаги: все рушится само собой. Стремление к поражению как стремление к такой ситуации, в которой можно "отдохнуть", не напрягаться, продолжать жить на невысоком, но спокойном, известном, лишенном неопределенности и тем самым гарантированном от неожиданных опасностей и трудностей уровне. Стремление к покою кратчайшим и легчайшим путем. Стремление к предельному равновесию с окружающим миром. Стремление к поражению как консерватизм инстинкта самосохранения: ничего не менять! пусть все будет как есть! При этом крайнее выражение стремления к поражению - это стремление к самоубийству (см. "Самоубийство"): устроить ситуацию так, чтоб уже вовсе ничего не нужно было опасаться, вовсе ни для чего напрягаться не надо, равновесие с окружающей средой предельное. Снимаем энергетический излишек живого существа, и продолжаем без малейшего напряга продолжать существование в форме простого круговорота веществ в природе. Наконец-то полный покой и полная безопасность. То есть. Любому человеку свойствен здоровый и охранительный консерватизм, который предостерегает его от всевозможных авантюр с сомнительным исходом, от опасных и трудных ситуаций, который велит сидеть тихо, не высовываться, не рисковать и беречь все силы. Предохранительная система. И вот эта предохранительная система вмешивается во все наши действия - с разной степенью успеха и эффективности. Вмешивается "снизу", с уровня инстинкта, через подсознание. Она командует: "Сократись! Делай меньше! Осади назад! Не нужно тебе этого!" И человек начинает конструировать себе поражение, не осознавая что это его собственные, добровольные и самостоятельные, шаги - рушат цель, которую он сам себе поставил. Таков основной аспект. Избежать огромности неопределенной возможности грядущего поражения тем, что сразу, быстро и самому устроить себе конкретное поражение - и тем покончить с мучительной ситуацией ожидания и готовности черт-те к чему. Есть еще аспекты. Вот человек вдевается в какое-то большое предприятие. И все поначалу идет хорошо, даже - отлично! Пахнет верхом успеха, о котором он только мечтал! И тут интуиция говорит ему: "Не верю. Это слишком. Вряд ли. Да нет, не будет этого". Интуиция говорит ему: "Ты не потянешь. Это не твой уровень успеха. Сам чувствуешь, верно?" Слушайте - все есть, все слагаемые успеха: и личные данные, и стечение обстоятельств, и качество делаемого им дела. Но. Пройдет время, и человек убедится: да, в том же месте успеха достигли люди менее способные и подходящие, и не в лучших условиях. Что было? Это можно назвать заниженной самооценкой, можно - неадекватной оценкой ситуации, можно - неуверенностью в себе и своих силах. Единственное, чего бедолаге не хватало - умения дожимать ситуацию, верить в себя, переть вперед безрассудно, тем более что все складывалось в его пользу. Но. Он вдруг начинает совершать неадекватные, необъяснимые поступки. Он начинает выдвигать какие-то странные, глупые, неожиданные условия. Он вдруг по "необъяснимому внутреннему импульсу" нарушает сроки. Медлит, когда надо срочно действовать. По странной робости перепускает кого-то вперед себя, объясняя себе это своей моральностью. А фактически - он ищет поводов к поражению. Зачем ему поражение? Для спокойствия. Какого спокойствия, он же потом всю жизнь будет страдать? Будет. Что с того. Он полагал, что все равно "не потянет уровень победы" - не выдержит, сверзится с вершины, слишком трудно это для него. Он боялся своей победы. Хотел, мечтал, стремился - но это пахло таким количеством постоянных трудностей и беспокойств, что он предпочел свалиться на бок и прекратить головокружительную езду. Его нервная система потребовала равновесия с окружающей средой на более низком уровне. И еще один аспект. Стремление к страданию. Многие люди стремятся к поражению - вроде как чем-то на всю жизнь огорченный человек (а кто ж ничем не огорчен?..) в воображении присутствует на собственных похоронах: он уже умер, теперь все хорошо и спокойно, процессия, венки, его все любят, ну - сожалеют хотя бы, понимают ценность его достоинств: такой отрадный и в горечи сладкий трагизм. С высот жизни и здоровья приятно щекочет нервы и бередит чувства такая картина. Вот так и с высот еще возможной и даже наклевывающейся удачи отрадно - горько! сладко! остро! отрадно! - вообразить себе всю глубину своего поражения: зато все в жизни познал, много перестрадал и перечувствовал, что- то в этом очень значительное и манкое ощущается. В мыслях и чувствах уже всего достиг и все потерял, всем насладился и от всего перестрадал: огромную и богатую жизнь прожил... хорошо. И бес толкает под ребро: давай! давай! сделай, чтоб так оно и было! И делает. Оно и спокойно, и надежно, и отрадно, и богато для мыслей и чувств. Если мы посмотрим на тех, кто долез в жизни до самых вершин, то без труда убедимся, что за редчайшими исключениями не отличаются сверхудачники и сверхпобедители ничем незаурядным, кроме .огромного самомнения, нерассуждающей уверенности в своих возможностях, неотклонимой последовательности в спокойных шагах к цели. Да, неглупы, работоспособны, упорны, но таких немало. Победителей же отличает то, что они абсолютно не хотят поражений. Они делают для победы все, для поражения - ничего. Пока не дойдут до вершины - они раздражают людей своей наглостью, безапелляционностью, самоуверенностью, отсутствием сомнений в правильности своих суждений и действий. Ясное дело, таких людей меньшинство. Это та цельность, которая граничит с тупостью чувств. И - и - вспомните теперь о Цезаре и Наполеоне. Добравшись до самого верха и полностью реализовав свои притязания, они впадают (синдром достигнутой цели) в некоторую растерянность: а что теперь? Где великая цель, к чему прилагать все силы? Это не машины для жизни на вершине - это машины для достижения вершины. А поскольку с вершины все тропы ведут вниз - они начинают стремиться к поражению: ибо только в поражении могут обрести то максимальное действие, которое требуется их мощным натурам. В победе они уже обрели все возможное и мыслимое. Избранники богов умирают рано - да, но по своей собственной воле, даже если не сознают ее. Резюме хочется вынести, хотя уже и так все понятно. Стремление к поражению - это стремление свалиться набок, чтоб не тяпнуться со всей скорости и избавить себя от мучительного и рискованного труда лететь по круче; а лететь все-таки хочется, натура требует самореализации и самоутверждения. Наркотики Дело ведь не в самих наркотиках. Дело в том, что определяет пристрастие людей к наркотикам. С одной стороны, наркотики понимаются как безусловное зло. И все государства стараются как-то бороться с этим злом, на уровнях законодательном и исполнительном. Разброс в принимаемых мерах громадный. В Таиланде даже за небольшое количество наркотика предают смертной казни, а в гуманных Нидерландах хранение одной-нескольких доз прощается по статье "для личного употребления", и наркоманы могут получить в аптеках бесплатно одноразовые шприцы - во избежание распространения СПИДа. Представляется, что искоренение наркомании должно носить беспощадные, хирургические меры. Хорошо бы применять тут те меры, которые некогда в СССР носили благородное название "высшая мера социальной защиты"; а в явных и злостных случаях даже без суда и следствия. Нет? Торговец "тяжелыми" наркотиками - это убийца. Профессиональный киллер. Он несет смерть многим людям, действует сознательно и с заранее обдуманным намерением, по предварительному сговору с другими лицами, из корыстных побуждений с целью получения материальной выгоды. Умершие от наркотиков люди, как правило молодые - это его работа. А также мафии в целом - тех, кто наркотик выращивает, собирает, перерабатывает, охраняет, производит. Бизнес на смерти. Профессия: групповое убийство. Если убрать из уголовных кодексов разных стран специально выделенные статьи за наркотики, и пускать виновных по общим статьям за участие в умышленном убийстве - это ведь будет вполне правильно по смыслу и корректно юридически. Нет? Увы: гуманный современный "белый мир" ужасно заботится о человеке отдельно взятом - сплошь и рядом во вред людям вообще. Как можно объявить наркобизнес вообще вне закона!! Какое варварство!! Чтоб каждый мог пристрелить наркодельца как бешеную собаку - и еще быть довольным, что выполнил свой гражданский долг!.. Мракобесие. А произвол, ошибки, невинные жертвы, ожесточение нравов, беззаконие - ужас, какой регресс! Черт с вами, жертвуйте своему "гуманизьму" миллионы юных жертв, миллионы несостоявшихся жизней, родительское горе и астрономические суммы из карманов честных граждан, которые идут на "цивилизованную" борьбу с наркотиками и лечение наркоманов. Сегодня мы имеем практическое бессилие государства перед наркобизнесом. Тем хуже для честных людей. Кому это выгодно - кроме нарколобби? Юристам, наркологам и распорядителям разнообразных фондов, которые на этом кормятся, получают зарплаты, гонорары и разные субсидии, чувствуют себя людьми. И идиотам-"гуманисьтам", которые задвигают в жизнь свои прекраснодушные идеи, не желая понимать, что тем самым губят свой мир - они этого в принципе не могут понять, потому что по устройству своему они оппозиционеры: они реализуются через действия по изменению мира, как и все люди, - ну, вот среди прочих обязательно найдутся и те, кто хочет изменять его в сторону такого "сверхгуманизма". Короче, я проповедую поголовный и безоговорочный отстрел всех причастных к наркобизнесу. Руки у меня, конечно, коротковаты, но простите, ребята, думаю что вы сами понимаете человеческую справедливость моих взглядов, которые я сейчас открыто излагаю, пользуясь той самой свободой, которую вы используете с гораздо большей выгодой для себя - хотя и с большим риском. Да. Но это только одна сторона вопроса. В самом крайнем случае отстрелять ребят недолго. Главное горе в том, что спрос рождает предложение. А спрос растет (не считая даже тот спрос, который формирует наркомафия, втягивая новые жертвы). Можно перекрыть героин, кокаин, морфин, опиум и ЛСД. Перешлепать подпольных химиков, синтезирующих новые наркотики. Запретить кодеин вообще. Уничтожить коноплю как вид и вычеркнуть несчастное растение, столь полезное многие века в канатно-веревочной промышленности, из Красной книги. Вместе с маком. Кондитеры перебьются. Но как быть с эфиром, ацетоном, бензином, быстросохнущими клеями, дихлофосом и массой прочих, неожиданных до дикости, веществ, которые новоявленные эдисоны от наркомании приспосабливают колоть, глотать и нюхать с целью ловли вожделенного кайфа?.. Люди хотят ощущений. Сильных и приятных. Которых не получают иными образами в своей повседневной жизни. Каковая жизнь им недостаточно интересна, недостаточно удовлетворяет. В ней мало труда, мало напряжений, мало смысла. Молодежь томится скукой. Молодежи нечего делать. Молодежь бесится с жиру. Так что ж ее, всю отправить в казармы и заставить маршировать строем, что ли?! Слушайте. Молодежь была всегда (оцените оригинальность наблюдения). Энергия из нее перла всегда. Всегда она озорничала, хулиганила, норовила отрицать ценности старшего поколения и явить собственную "инакость", - и искала, чем бы заняться. А также пила, дралась и прелюбодействовала. Бесилась в свой срок. Но ведь никогда же не было такой массовой и губительной наркомании! Опий-сырец, сок и масло эфедры, настой беладонны и прочие природные наркотики известны с глубокой древности. А наркоманов практически не было. (Не средневековые же ведьмовские процессы к наркомании приписывать в связи с беладонной.) Взглянем на объективный процесс на уровне социальном. Нет необходимости тяжело трудиться, чтобы жить. Можно ни хрена не делать и все равно быть сытым, одетым и иметь какую-никакую крышу над головой. Для подавляющего большинства людей это большое зло. Человек интеллектуальный, духовно развитой, мыслящий - досугу только радуется. У него много интересов, он всегда найдет себе занятия, ему всегда есть что делать - он личность, "индивидуальность". Он только и мечтает иметь постоянный доход - тогда можно всецело предаться тому, чем хочется заниматься. Но человека не шибко развитого излишек досуга (сверх того, который восстанавливает силы для труда и дает наслаждение самим отдыхом) приводит в растерянность и скуку. Что делать?.. Можно удариться в потребительство. Дом, мебель, машины, всякие вещи. И на фига ради этого ломать горб, справедливо полагает молодой? Смысла не видно. Можно "убить время" (класс! уничтожить часть своей жизни, потому что не знаешь, что с ней делать) в играх. Карты, биллиард, теннис, гольф. Но как необязательно это все - и тоже бессмысленно. Можно завести себе хобби. Коллекционировать марки или пуговицы от кальсон. Кайф. Можно "сотворить себе кумира" и стать фанатом - хоть футбольной команды, хоть рок-певца. Тоже от не хрен делать. А можно нажираться с приятелями. Классический и самый простой русский вариант. Хряпнул - вот ты и при деле, проблема снята. Когда белый человек не "добывает хлеб свой в поте лица своего" - это нарушение Божьего указа выходит ему боком. Лежать на боку вредно для его психического здоровья. Ему пахать надобно, тогда он в порядке. Но на хрена ж пахать, если и без этого можно неплохо обойтись?! А ощущения, напряжения чувств - потребны, особенно в молодости. Сытость, безделье, свобода - вкупе с отсутствием большой общей цели, с деидеологизацией общества - толкают подростков к наркомании. Воспитатели и родители пытаются как-то исправлять положение: всякие скаутские отряды, кружки натуралистов, умелые руки и быстрые спортсменские ноги и т. п. Это, конечно, хорошо и полезно. Но - искусственно, не обязательно, обходимо. И на массовом уровне результата давать не может. И не дает. Педагоги из сил выбиваются, жизни отдают - а наркомания растет. Раньше чего было? Сызмальства помогали по дому и в работе. В школе раздавал затрещины учитель, сек розгами сторож или швейцар, дома что не так - брался за воспитующий ремень родитель. И вообще жить было трудно. Фиг тебе пенсия, социальное пособие и бесплатная медицина. Выживали труженики. Бездельники сливались в тюрьмы, леса, подвалы - вымирали. А сейчас бездельник издевается над тружеником, за счет которого живет на свои пособия и бесплатные раздачи чего ни попадя. Так чего бы не ширнуться, колесико не накатить? Короче, смысл "Домостроя" был не так плох. Заставлять работать, пороть и держать в строгости. Но - если это не является социальной необходимостью, ничего из такой реанимации "строгого воспитания" не выйдет. Искусственность не проходит. В коробке передач Истории, по милости Конструктора, заднего хода нет. Однако. Если не закрутить молодежи гайки, если не .вынудить ее работать - не для воспитания, а из жестокой необходимости - добра не будет. Слишком хорошо - это плохо. Да ничего не выйдет. Производительность труда растет. Трудиться молодежи в общем незачем. Клинический прогноз - неблагоприятный. На уровне же более общем, историческом, энергетическом, мы имеем вот что. Наркомания, СПИД и снижение рождаемости - это явления одного порядка. Объективные явления. Человечество посредством своего разума слишком активно переделывает и преобразует мир. Слишком - в том смысле, что естественная реакция Природы делается явной: растет сопротивление окружающей среды. Это нормально. Та же макрофизика. Действие рождает противодействие. Человечество, которое со все возрастающей скоростью энергопреобразует мир, испытывает противодавление со стороны мира - мир "пригашает", "размазывает" таран человечества, и это прежде всего сказывается на уменьшении миром прямой, биологической энергии человечества. Ты продолжаешь размножаться, переть, давить? Я буду выключать из действия твоих детей, буду тебя биологически, численно, уменьшать; ты будешь расходоваться на их лечение и содержание, они не подхватят в таком количестве твою эстафету. Ты взял слишком круто к ветру - я буду тормозить тебя биологическим регрессом. Ах, ты умный, машин понастроил, в одиночку горы сворачиваешь? Так я сделаю, что и одиночек меньше будет. Примерно в таком духе. Предохранительный клапан. Сброс части энергии вхолостую. Понятно ли? По мере наращивания массы предмета и увеличения его скорости - каждое дальнейшее увеличение массы и скорости требует все большего увеличения энергии, все больших ее затрат. Ажурное насекомое и массивный слон. Прогрессирующий расход бензина на больших скоростях. Кубическая прогрессия утяжеления конструкций с ростом линейных размеров. Вот приблизительные аналогии. Со все меньшими индивидуальными энергетическими затратами человечество преобразует все больше энергии вещества Земли. Но платит за это - неявно!! - все большим расходом своей биологической энергии. Этот расход сказывается не в том, что человек потеет и выбивается из сил, или теряет детородную функцию вследствие физического переутомления, истощения организма. Этот расход сказывается в том, что уменьшается (как бы ни с чего) половая сила и энергия мужчин (уменьшение половых членов, уменьшение объема выбрасываемой спермы