и количества сперматозоидов в ней. Уже не только шведские и немецкие, но и японские и южнокорейские сексологи прогнали такую массовую статистику). Уменьшается плодовитость женщин. Уменьшается рождаемость (см. "Цивилизация и рождаемость"). Все меньший процент детей рождается здоровыми. И все больше детей, входя в возраст созревания, вышибаются из нормальной деятельности человечества, вышибаются из жизни посредством неостановимого роста наркомании. А наркомания - объективно глядя - есть форма самоубийства, самодеградации, если можно так выразиться, самодегенерации, самокалечения. (Невозможно удержаться: вспомните, еще не раз вспомните гениальных Стругацких с их "Хищными вещами века" и "Жуком в муравейнике" - где цивилизация уперлась в стремительное ускорение и сокращение жизни повзрослевших детей: несколько лет - и юноша становится старцем, прерывается связь поколений, сокращается и гибнет человечество.) Словно включается некий механизм, встроенный Природой в зарвавшееся человечество - все б здорово, но если нет здоровья и счастья детей, которых и так все меньше, то на кой черт мы все это делаем?.. Замедление, замедление развития. И все больше свершений - через разум, через голову; и все меньше - через свою биологическую природу, через чресла и руки с ногами. Это подобно тормозному парашюту - чтоб суперскоростной автомобиль не слетел с дороги. Вот в чем - на самом общем уровне - суть и смысл наркомании в конце XX века. ...Очевидно, по собственному разумению и желанию этот процесс переломить мы в принципе не можем. Наркомания исчезнет сама, когда человечество насколько-то уменьшится. Отчасти это произойдет через изменение социальных институтов и социальных отношений, отчасти это будет казаться необъяснимым на уровне частных причин. Тупик в развитии человечества мне представляется невозможным, принципиально не существующим, по причинам, изложенным в I части. Независимо от этого, вполне вероятным следует ожидать в XXI веке реакцию на сегодняшнюю "вседозволенность" вообще, и борьбу с наркоманией самыми жестокими мерами в частности. Искушение У Александра Грина есть рассказ о том, как мужчина в день свадьбы, кануна счастливой жизни с любимой девушкой, просто отошел от нее, приблизился к двери, спустился в сад, через калитку вышел на улицу, и продолжал идти... пока не вышел из города, и дальше, и дальше. Жизнь спустя, одинокий без любимой, не зная, прожил он свою судьбу или чужую, он признается рассказчику, что в тот решающий миг счастливого вечера он вдруг просто подумал: а что будет, если я отойду? если выйду в сад? и, следуя этому странному импульсу "наперекор себе", холодея от ужаса содеянного, ушел навсегда. Это классический, чистый пример того, как человек делает то, чего делать не хочет. Искушение как чувство противоречия себе самому. Дуализм стремления к счастью и несчастью одновременно, а примечательность и незаурядность случая в том, что человек сознает и фиксирует обнаженное решение дилеммы в сторону несчастья. Аргументы, рациональные мотивы здесь отсутствуют. Поскольку человеку свойственно во всем искать рациональные мотивы и по возможности просто раскладывать все по полочкам разума, искал он всегда и объяснение феномену искушения. Самое общее и простое объяснение носит форму нехитрого аргумента "а вот потому", и все тут. Раз следовать искушению, и даже вообще испытывать его, противоречит нашим интересам как мы их понимаем - так это Дьявол нас толкает, Дьявол нас искушает злом. Вводится такая нехитрая условная величина "дьявол" - и как бы налепив такую этикетку на явление, можно успокоиться: ну, мол, теперь все ясно. Есть некий внешний фактор, вот такое имя мы ему дали. Но это объяснение для тех, кто думать не любит и не умеет, а хочет на все иметь простые готовые ответы. "Искушение святого Антония" - один из любимых мотивов христианской теософии. Отшельник Антоний хочет аскетизма и праведности, а ему мерещатся женщины, пиры и прочие соблазнительные вещи, аж молиться не успевает. Это его Дьявол, естественно, искушает. Искушение - едва ли не главный исходный мотив романов Достоевского, признанного одним из гигантов духа мировой литературы. Сам Достоевский вечно терзался греховными страстями к деньгам, игре и малолетним девицам, и подавлял эти искушения с переменным успехом. Но если "Игрок" - это описание гибельного следования искушению без особого анализа мотивов, то все суперзнаменитое "Преступление и наказание" - это постоянное выяснение рациональной мотивации искушения - будучи нищим, хлопнуть ростовщицу и разжиться чуток деньжатами на жизнь. Автор раскладывает простые аргументы "за" и "против" и в конце концов решает спор в пользу совести и Евангелия. То есть на чисто моральном уровне. Мы также против убийства старушек и за моральные ценности, но нас интересует анализ на уровне научного, логического понимания - каковому пониманию подлежит и сама мораль. Категорический императив мы оставляем Канту - он плох тем, что ничего не объясняет и пониманию предмета никак не способствует. "Нельзя, потому что нельзя", - это для детей младшего дошкольного возраста. Что есть первое и необходимое условие любого искушения? Наличие запрета, внешнего или внутреннего, категорического или как минимум осознаваемого. Диапазон запрета - от предельного внешнего, типа угрозы гибели тебя, или всей твоей семьи, или вообще всей Земли, если ты нажмешь ядерную кнопку - до мельчайшего внутреннего, типа съесть соблазнительное пирожное и тем нарушить свою диету и перестать худеть, а очень хочется похудеть и быть стройным и красивым. А кто ж не слыхал, что достаточно человеку что-то запретить, как он начинает этого хотеть, даже если раньше об этом вообще не думал. Любой запрет как-то раздражает человека, как прыщик, как кошку бантик, вот мешает ему жить спокойно. Даже если это мелкий волевой самозапрет. Что такое самозапрет? Это человек путем рационального приказа себе подавляет свои же желания. А хотеть он от этого перестает? Нет, часто напротив: как даст зарок чего- то не делать, так тут же сильнее хочется: хоть курить, хоть тупому начальству возражать. Корыстный мотив искушений даже не заслуживает особого рассмотрения. Если человек хочет грабануть банк, но боится наказания в случае неудачи или усвоенная мораль не даст ему пойти на грабеж - тут все ясно. Если гарантировать людям успех, безнаказанность и анонимность грабежа - хана банкам, у большинства мораль не выдержит. Есть искушение оружием. (Свойственно это почти только мужчинам.) Красивое, эффективное, хорошо сработанное оружие буквально провоцирует своего обладателя пустить его в ход. Те, кто держал в руках хороший нож или пистолет, прекрасно это знают. Часто хулиганствующие подростки втыкают в кого-то нож только потому, что нож выглядел красиво и грозно, ну сам же просился в дело. Аналогичное чувство знакомо стрелку, который видит на расстоянии выстрела потенциальную цель. Он может хлопнуть человека просто потому, что тянет это сделать, это так просто, интересно, волнует с приятностью: совместить мушку с прорезью, подвести под цель и потянуть спуск. Но оружие - это естественный усилитель человеческой значительности: манит власть, ощущение своей значительности, своих огромных возможностей - тебя боятся, от тебя много зависит, ты повелитель судеб, грозный воин; тебя тянет к максимальным ощущениям через максимальные действия, ты изменяешь мир, выбивая из него людей. Ладно, и это тоже несложно понять. Просты и искушения св. Антония: секс, развлечения, богатство. Это вообще естественные стремления. Искушениями их делает только запрет. То есть искушения можно разделить на рациональные и нерациональные, а проще - на понятные и непонятные. Изнасиловать привлекательную женщину, убить конкурента или честно сказать юбиляру, что он кретин - понятен мотив удовлетворить сексуальное желание, или упрочить свое положение, или явить свое умственное и человеческое превосходство (моральный аспект сейчас оставляем в стороне). Нерациональные искушения анализировать сложнее. Здесь, если разобраться, есть своя классификация. Искушение смерти. Шагнуть в пропасть или с балкона, застрелиться, сунуть голову в петлю, вонзить себе в сердце нож. Физическая простота, возможность и легкость этого действия производят легкое опьянение сознания. Фрейд решил этот вопрос просто: есть Танатос, зов смерти, и наряду с Либидос, зовом любви, он живет в человеке и определяет его стремления и поступки. Как нетрудно заметить, между Танатосом и Дьяволом здесь нет никакой принципиальной разницы: мы констатируем явление и даем ему название, и этим названием удовлетворяемся в качестве объяснения. Да нет... Это пьянит острое сильное ощущение. На краю постоять. Своего рода наркотик. Ох что будет, если шагну вниз, вот это да... Это стремление к максимальному действию - изменить и уничтожить весь мир - мир в себе - путем убийства себя. Это стремление к нарушению Главного Запрета - запрета, которым твой инстинкт жизни запрещает уничтожать себя, а наоборот, требует реализовать себя через все ощущения и действия жизни. У того же Достоевского есть дивные примеры чистых искушений. Как, например, Ставрогин в "Бесах" одного почтенного человека, произнесшего свою любимую присказку: "Нет, меня за нос не проведут", хватает именно за нос и проводит через все благородное собрание, ошарашенно замершее. Или губернатора, склонившего к нему ухо выслушать по секрету, кусает за это ухо и долгую минуту держит зубами, не могущий высвободиться старик ошеломлен до потери чувства реальности. Теле- и радиодикторы, работающие в прямом эфире, хорошо знакомы с подмывающим диким искушением (о, разумеется у них и в мыслях ни на миг нет дать ему ход) выкинуть в этом прямом эфире какой-нибудь непоправимый фортель: послать всех матом, в недопустимо-разговорном тоне пустить издевку по адресу верхов, сделать неприличный жест, - словом, выкинуть что-нибудь совершенно невозможное, шокирующее, непоправимое. Ясно, что это им дорого обойдется, конец карьеры, штраф и т. п. - хотя потом можно закосить под дурочку и от суда отвертеться. Почему, зачем? они приличные воспитанные люди, зрителей уважают, с читаемым текстом могут быть согласны... вот такой позыв к гипертрофированному и даже преступному озорству. Действие рождает противодействие. Любой запрет неизбежно порождает внутренний протест - подсознательный, неосознанный, который может не вылезти наверх в сознание никогда, а может вылезти в трансформированном до неузнаваемости виде, - но есть он, есть, некуда ему деваться. Есть акция - есть и реакция; искушение - всегда реакция на запрет. Помочиться в театре на партер с балкона, засадить камнем в витрину, развинтить железнодорожный путь и пустить пассажирский поезд с рельс под откос, написать неприличное слово на стене парадного дипломатического зала, щелкнуть по носу почтенного нечальника, и несть числа - все это совершенно нерациональные искушения, вызванные отнюдь не человеконенавистничеством, но лишь подсознательной тягой испытать изрядные ощущения от взлома запрета, что есть действие немелкое. Мое поколение росло вскоре после II Мировой войны. Зачем мы тайно малевали на стенах свастики?! Мы были дети, дошкольники, нас никто этому не учил, мы не только не были неонацистами, но были по воспитанию эпохи вообще антинемцами, - какова природа удовлетворения, с которым мы это делали? Играя в войну, "немцы" всегда были, разумеется, побеждены - какова природа удовлетворения, с которым "немцы" закатывали рукава и, изображая нехорошую жестокость и "страшность", вопили кривляясь "немецко-фашистские" слова? И присутствовало ощущение, что делаешь что-то нехорошее, и этого нехорошего хотелось, и даже этим нехорошим гордился, прекрасно зная, что это игра и на самом деле ты совсем не такой, другой, противоположный. Это все равно что корябать гвоздиком лаковый борт красивой машины. Ты не знаешь, чья она, и зависти не испытываешь, и жалко тебе испоганиваемую тобой же красоту прямо до слез - а корябаешь вот с противоречивым чувством, и хвастаешься потом перед сверстниками, они хвалят, а тебе внутри неприятно за сделанную гадость. А тянет корябать!!! А может, тебе не запрещали машины корябать, об этом и речи не было. Тебе запрещали за девочками подглядывать, домой опаздывать, шапку не носить. Запрещают одно, а реакция вылезает в другом месте? Примерно так рассуждает сегодня педагогика, самая прогрессивная ее часть. Эта часть права отчасти. Но не совсем. Где не может быть искушений? Там, где нет запретов. Где нет никаких вовсе запретов? Нигде. Что такое искушение? То же стремление к сильному общению через крупное действие. В чем же крупность действия, если само по себе оно ничтожно? В нарушении запрета. Ибо он - лишь одна деталь, часть, в общей большой конструкции свода правил общежития. Даже если эти правила внутри тебя и об их нарушении никто не узнает. Может ли человек не испытывать хоть иногда "идиотских" искушений? Нет. Почему? Потому что в нем всегда живо стремление изменять существующую систему "я - мир" через свои действия. Нарушение запретов входит в эту систему. Базируется это на инстинкте жизни, является это частью и аспектом роли человека во вселенной. А кроме того, на уровне более человеческом. Искушение есть проявление стремления человека к абсолютной свободе. Что есть, как сказано выше, проявление второго закона термодинамики, действие которого ограничить весьма трудно - природа; понимаешь, так устроена. (См. "Свобода".) Уровень некомпетентности "Уровню некомпетентности" посвящено шутливое и во многом верное исследование одного славного американца. Сводится оно к тому, что когда работник грамотно и компетентно справляется со своими обязанностями, его естественно повышают по службе для пользы дела и его собственной, и повышают до тех пор, пока он не достигнет уровня, где уже перестает являться компетентным. Таким образом, резвится америкашка, все хорошие активные работники, делая карьеру, в конце концов становятся некомпетентными и плохими работниками, и чем выше уровень руководства, управления и вообще чем выше профессиональная ступень - тем ниже там уровень компетентности работников. Хорош - выше, хорош - выше, и так все выше, пока не перестанет быть хорош. Весьма остроумная логика. Доля истины здесь до крайности велика. На самом деле в жизни, конечно, обычно бывает иначе, и все это знают. Если человек "не тянет" на каком-то высоком уровне, он или сам сваливается на предыдущую ступень обратно, или его задвигают обратно, и вообще для перехода на более высокий уровень требуется запас энергии, способностей, возможностей, который на имеющемся уровне виден и ощущается и самим человеком, и окружающими, которые причастны к его дальнейшему выдвижению. И однако случаи, когда хороший командир дивизии становится плохим министром обороны и т. п. - сколько угодно. Человеку вечно всего мало, ему вечно надо больше, выше, иначе, и он лезет все вверх и вверх, пока не набьет на голове шишки об потолок и не свалится обратно - вот что на самом деле имеется в виду. "Сказка о рыбаке и золотой рыбке" - один из вечных бродячих сюжетов на эту тему. Старуха захотела целое корыто, потом - новый дом, потом - дворянство, потом - царство, и все она получила, так ей захотелось уже стать вообще владычицей и гонять рыбку-благодетельницу как прислугу на побегушках - и в результате она рухнула на исходный уровень, к разбитому корыту. Нехитрая притча о безграничности желания и достижении уровня, превосходящего возможности, после чего все достижения рушатся, и человек опускается в исходное ничтожество положения. Это относится ко многим случаям "крайнего величия", которого достигали властители мира, столпы истории. Кир, Александр, Наполеон - создав огромные мощные царства, расширяли их пределы сверх достаточного до тех пор, пока не "запрыгивали" выше своих возможностей, выше возможностей своего государства, и тогда в сверхнапряжении государство рушилось, а властитель погибал. Что б ему не остановиться вовремя?.. Но та самая энергия, то самое желание, которое вело и тащило его вперед и вверх к величию и славе, перетаскивало за черту "компетентности", за предел реальных возможностей, и все рушилось к чертям свинячьим. Потому и рухнул, что хотел чересчур много и сильно. Потому и сделал так много до своей гибели, что хотел так много и сильно. И это сказывается в самых разных проявлениях человеческой деятельности. "Больше всего человек гордится тем, чего у него нет. Например, Т. владел немецким языком, но на столе у него всегда лежали только английские книги", - писал Акутагава. То, чего у тебя нет, существует в твоем воображении в некоем условно-идеальном виде и всегда кажется чем-то лучшим и более значительным, чем в реальности. Его отсутствие увеличивает желание, его неизведанность будоражит воображение и оставляет место для допуска любой возможности. "В чужих руках член всегда толще", - составили присказку шлюхи. Чем гордился властелин полумира император Нерон? Своим актерским даром, и упивался фальшивыми дифирамбами льстецов. Гениальный комедиограф Мольер был лучшим комическим актером своей эпохи. Но он страшно переживал, что он не трагик, и страстно мечтал быть им. Играя с труппой перед королем Франции, когда от реакции монарха зависела вся дальнейшая судьба, он добился бешеного успеха и сорвал овацию. И немедленно вслед за этим, вразрез всех планов, погнал трагедию - жалким и провальным образом!.. Только яблочный огрызок, брошенный из зрительного зала ему в голову, поставил мозги гения на место. Больше он на трагедии не покушался, удовольствовавшись положением и славой первого комика королевства. И всю жизнь страдал, что не довелось ему сыграть известные трагические роли... При этом вся актерская братия сгорала от зависти к его успеху и таланту! В жизни выигрывает тот, кто умеет остановиться вовремя. Уровень претензий должен соответствовать уровню возможностей - вот старинный рецепт жизненного успеха. Но чем энергичнее и талантливее человек - тем он неостановимее на любой стадии. То, что подняло его снизу до возможных для него вершин - гонит его: дальше, дальше, дальше! Вот поэтому побеждают и благоденствуют в жизни отнюдь не самые талантливые и энергичные. Напротив - процветают люди достаточно ограниченные, с небогатым воображением, умеющие довольствоваться достигнутым уровнем, не сжигаемые вечной жаждой черт знает чего, не обуреваемые безумными планами, не собирающиеся "переделывать мир". Они не мнят о себе слишком много. Они гордятся своей трезвостью и здравомыслием. И агрессивно нападают на всех, кто покушается на их нехитрые жизненные взгляды - взгляды толпы, набор заемных расхожих истин. Они отмеряют откусить кусок по своим возможностям и не давятся чрезмерным, по уму и темпераменту это "крепкие середняки". "Он был из тех людей, которые в молодости говорят: "У меня будет пять домов", именно пять, а не двадцать или мильон. И вот такие-то именно достигают со временем иметь как раз пять домов, в то время как те, кто желал миллион, остаются ни с чем", - писал Достоевский. Самые яркие, самые талантливые, самые интересные, самые энергичные - очень часто терпят поражение на жизненном поприще там, где рядом благополучно процветают посредственности. Именно потому, что отчаянная энергия таланта прет и тащит его до уровня некомпетентности сквозь массу этажей, где он мог преуспевать и цвести. О "неудовлетворенности таланта" слышали? Что талант вечно недоволен собой и своим творением, стремится к немыслимому совершенству и т. д. Вот то самое - все ему не так, всего ему мало, и живет он поэтому плохо. У меня есть друг, гениальный бизнесмен. Он фонтанирует идеями и постоянно затевает грандиозные предприятия. Находятся партнеры, исполнители, инвесторы, дело растет как на дрожжах - а он упорно выращивает очередное драгоценное денежное деревце до размеров баобаба. Партнеры начинают кричать, что и так хорошо и достаточно, и норовят отколоть себе кусок от его дела и кормиться им. А он видит гигантскую перспективу, уже его лихтерный флот оккупирует всю Атлантику, уже его банки перекупают контрольные пакеты голливудских студий... и все как-то лопается. А скромные партнеры процветают на осколках очередной созданной им империи. Помните сказку о скороходе, который носил на ноге прикованное цепью ядро - чтоб не бегать слишком быстро? Это ужасно мудрая притча, на которую филологи и философы никогда почему-то не обращают внимания. Помедленней, поспокойней, тише едешь - дальше будешь. Тормози. Агрессивность Скомпрометированное слово, стилистически отрицательно окрашенное, означающее насилие по отношению к кому-чему либо. В последние полвека не стихают досужие разговоры о необходимости избавиться от агрессивности человека, уменьшить ее. Агрессивность рассматривается как причина войн, насилия, конфликтов в обществе, а это, значит, нехорошо, и с этим надо бороться. Чуть иначе - называют агрессивностью склонность решать конфликты и противоречия методом насилия, силового навязывания своей воли другим - в противовес компромиссу, консенсусу, миролюбивому улаживанию и т. д. При этом согласны, что солдат, конечно, должен быть агрессивным. Но хорошо бы сделать так, чтоб агрессивен он был только по отношению к врагу и только по приказу и в рамках приказа, - а со своими и тем более с начальством агрессивен не был, а был исключительно мирен и дисциплинирован. Вот робот такой с десятком кнопок на пульте управления - а пульт в руках высокого командования под присмотром правительства. Пока не получается. Хотя немец, скажем, к такой модели гораздо ближе, чем гарлемский негр. А если вообще не найти способов уменьшить агрессивность человечества, то оно может покончить с собой, либо в вихре ядерной войны, либо зверски изгадив свою среду обитания. Считаем все это прекраснодушным бредом, происходящим из размягчения мозгов. Эта точка зрения и система подхода к человеку изобретена интеллигентами - отличающимися от просто умных людей тем, что интеллигент с душевной слезой настаивает на утверждении желаемого над истинным - однозначно ставя должное выше сущего. Сейчас мы сменим на товаре этикетку и поглядим, что получится. Агрессивностью называется склонность существа преодолевать сопротивление окружающей среды для достижения своих целей. Подразумевается, что окружающая среда при этом терпит ущерб, изменяется "не в своих интересах", "продавливается". Если елочка растет рядом с дубком, она стремится вверх как можно скорей, хочет затенить ему макушку: тогда он погибнет, а она будет расти спокойно. Если не удалось, дубок войдет в силу и своей мощной корневой системой уничтожит все деревья в радиусе десяти-пятнадцати метров: ему нужен простор, свет, много питания, и его корневые побеги "впрыскивают" дубильные вещества во все, с чем встречаются. Кролик агрессивен по отношению к траве, а волк - по отношению к кролику. Борьба видов за выживание, короче. Что Дарвин в принципе теорию всеобщей борьбы за выживание не сам придумал, а перенял у Гоббса, который ее создал как раз применительно к людям и на век раньше, сейчас как-то редко предпочитают вспоминать. А поскольку сила противодействия равна (в подвижном процессе не совсем, почти равна) силе действия, то чем больше человек чего-то хочет, тем большее сопротивление ему приходится преодолевать. Борьба старого с новым, талантов с бездарностями, и т.д. Человеку же говорят моралисты: "Вписывайся мягче! Договаривайся миром". Руби деревья для прокорма, но не для богатства. Энергоизбыточный человек всегда продавливал сопротивление окружающей среды, как никто. Нет великого человека в истории, который не поотдавливал бы ноги окружающим. В любви, в карьере, в науке и творчестве - конкуренции не избежать: реализуя себя и достигая своих целей, ты неизбежно перекрываешь кислород тем, кто жизненно хочет того же самого, что и ты. Места в сердце и постели любимой, в президентском кресле и нобелевском списке лауреатов на всех не хватит. И фиг миром договоришься с конкурентами. Чем сильнее желание сделать что-то - тем на более решительные шаги готов человек, чтоб добиться своего. И на этой арене люди умирают с оружием в руках, как констатировал умный старый Вольтер. Энергоизбыточный человек запрограммирован природой, создан так, суть его такова, что ему потребны сильные ощущения, которые даются преодолением сопротивления окружающей среды. Пацанов заставляет драться та самая сила, которая гнала Колумба через океан в Америку: стремление к максимальным ощущениям через максимальные действия. А если человек не способен преодолевать сопротивление окружающей среды - это безвредный соглашатель, бесхребетный всеобщий приятель, которого обязательно затрут конкуренты, обокрадут в его идеях коллеги, используют в своих целях все, кто ловчее и бессовестнее. Маршал Жуков был человек страшный. Жестокий сатрап и бездарный полководец, побеждавший только при многократном перевесе людей и оружия над противником. Но своей дикой жестокостью он заставлял выполнять приказ армию - голодную, деморализованную, плохо организованную и плохо управляемую, воюющую в этом советском бардаке на пределе и за пределом сил и возможностей. Жуков не мог изменить структуру армии и тем более - структуру всего государства, он мог лишь угрозами расстрелов и повешений гнать в бой. Войну выиграли. Люди более мягкие, чем сталинские ребятки-людоеды, в этих условиях от армии могли бы и вовсе ничего не добиться: слаб человек и жить хочет, а условия Отечественной войны были для солдата чудовищны, часто практически непереносимы. Степень жестокости в больших делах - разная, а принцип один... А уменьшение склонности к преодолению сопротивления среды - может быть только аспектом уменьшения энергоизбыточности человечества. А это - вряд ли. Сопротивляемость среды Насчет того, что "сила действия равна силе противодействия", все слыхали еще в школе. Но закон этот имеет отношение отнюдь не только к классической механике. В основу романа Стругацких "Миллиард лет до конца света" положена с некоторым юмором и фантастическим допущением гениальная мысль, что Природа активно сопротивляется человеку, познающему Ее тайны и раскрывающему законы. Как только у человека начинает получаться какое-то важное дело - сыпятся по нарастающей неожиданные и дикие препятствия к работе: приезжают незваные гости, заявляется милиция, возникает пожар и т. п. На самом деле по жизни многим знакомо: только что-то желанное и важное начинает хорошо получаться - как начинаются обломы, от отвлекающих телефонных звонков до болезней и финансовых проблем. На уровне межчеловеческих отношений все довольно просто и отчасти исследовано. Все новое рождается в борьбе со старым, консерваторы тормозят новаторов и т. п. Поэтому если ты прибежал с гениальным открытием, надо быть готовым к тому, что тебя сочтут идиотом, ибо все "нормальные люди" знают, что на самом деле все обстоит так, как уже было известно до настоящего момента и что уже было принято считать истиной. Непонимание гения современниками - песня старая. На то он и гений, что делает то, до чего прежде никто не додумывался. И он предлагает людям - р-раз! и начать что-то представлять не так, как они привыкли за всю жизнь. А они не гении, они сами думать не умеют, они знают то, чему их научили, что уже устоялось, и вдруг такая неожиданность. Но каждый раз человек ищет конкретных объяснений. В искусстве все вообще размыто насчет критериев, и талант, задвигающий что-то новое, самим своим творчеством отбирает хлеб у тех, кто уже удобно устроен в системе имеющихся ценностей и представлений, кто и сам полагает себя талантом и за свой участок в искусстве готов драться. А большинство не может быть талантами. Талант - это по определению ничтожное меньшинство, не такой, как другие. В науке аналогично. Объективные критерии в ней есть, но они отнюдь не обязательно выглядят (и являются) бесспорными, и разобраться в них бывает трудно. Кроме того, большинство людей науки - систематизаторы, классификаторы, то есть люди не обладающие оригинальным мышлением, да большинство - просто балласт, удобрение на ниве талантливых одиночек, которые науку и двигают. А без балласта-удобрения тоже нельзя: чтоб поймать Золотую Рыбку, гребут рыбу неводом, заранее в волнах не определишь, кто на что годится. Дело не в том даже, что ты мешаешь людям удобно жить или отбираешь у них кусок масла на хлеб и листик из лаврового венка. Самим фактом того, что ты сделал нечто иное, чем они, ты мешаешь их самоуважению, их самоутверждению. Признание твоей правоты равносильно признанию твоей значительности - и тем самым равносильно признанию их незначительности - ну, значительности меньшей, чем они обладали до сих пор в глазах собственных и коллег. Обычный простецкий эгоизм каждого из толпы - это само собой. Но уменьшение значительности своей личности, уменьшение интеллектуальной ценности своей личности - это они искренне не в силах признать. Инстинкт жизни каждого заставляет утверждать свою именно значительность. Так ведь и это не все. Вот имеются, скажем, объективные критики, честные, умные, незаинтересованные в том, кого именно понимать и принимать, а кого - отвергать; на их гонорар и положение это, предположим, никак не влияет. Почему часто не понимают нового? А некогда, "не въехали", имеют иные представления об этом предмете; или им рожа твоя не нравится, или в юности любимый учитель другому учил, или в вечер знакомства зуб у него болел, или премию ему дали и на радостях отвлекли. Короче, когда потом тебя "признают", у каждого найдется кучка конкретных причин. Ну и, конечно, старики со своими старыми представлениями расстаются неохотно, а молодое, входящее в жизнь поколение будет тебя понимать и признавать как бы с самого начала своей сознательной деятельности. Обычный вариант. Обычный вариант этот всегда сводится к одному, и редкие исключения тут лишь подчеркивают правило: новое входит в борьбе со старым, или, иначе говоря, любое изменение встречает сопротивление того, что уже имеется на этот момент. Эка новость, скажете вы. Но - еще одну минуточку. Вот у вас квартира обшарпалась, обветшала, ремонт надо бы сделать. Но лень, и времени мало, и денег не хватает. В сущности, жить неплохо: и отдохнуть на диване можно, и не каплет с потолка, и плита на кухне работает. Но собрались - приступили к ремонту. Обдирать, шпаклевать, переставлять - грязь, разруха, усталость и трата денег, на которые можно съездить в отпуск. Да даже диван сдвинуть с места - нужно преодолеть его сопротивление покоя и затратить силы, совершить работу по преодолению сопротивления окружающей среды. А спокойнее было бы лечь на него и полежать, где он ни стоит. С этим объективным сопротивлением окружающей среды и сталкивается человек в любых своих действиях. Можно, конечно, хотеть, чтобы диван был умный и понимал, что в другом углу ему же будет лучше стоять, капать на него из форточки не будет, и пусть он тогда скользит по полу без сопротивления от малейшего вашего толчка. Но без силы трения он бы только и знал скользить по всей комнате от малейшего сквознячка, а ему прочно стоять на месте требуется. Трудности передвижения дивана или строительства тоннеля под Ла-Маншем мы понимаем. Больше делаешь - больше преодолеваешь. Трудности реформации государства, скажем, мы уже понимаем меньше. Каждую колдобину норовим списывать на сознательное сопротивление людей, чьи интересы ущемляются, или косное непонимание людей, в чьих интересах реформатор и старается действовать. И вообще - почему пророков побивали камнями, они же болели за счастье тех же людей? Люди глупы и злы? Это песня старая. Что бы ты ни делал - ты что-то изменяешь в мире, что без тебя не изменилось бы. Любое действие - это преодоление: хоть преодоление инерции покоя пищи, которую ты перемещаешь со стола в рот. Хоть желания людей жить спокойнее, так, как раньше, это легче, чем дергаться. Хоть представления людей об устройстве чего-то: надо излишне напрягать мозги, излишне возбуждать свою центральную нервную систему, чтоб понять новое. И чем круче к ветру, чем крупнее действие - тем крупнее сопротивление среды. Сдвинуть гору - это не диван переставить. Поэтому любые реформы сопровождаются сопротивлением, борьбой, гражданскими войнами, потерями. Потому и распяли Христа, и отпустили Варраву: уж больно много один явился изменить, а другой так, мелкий бандит... И если ты собираешься творить великие дела - готовься к великим терниям. И дело тут не в человеческой психологии, не в устройстве человека и его "несовершенстве" - повторим еще раз, что устройство человека - это данность Природы, данность Бытия, а "совершенство" и "несовершенство" человек придумывает сам, соотнося действительность со своими идеалами, а идеал принципиально невозможен в реальности, на то он и идеал, что есть идеальное противопоставление реальности, есть потребность иметь не то, что в реальности есть, потребность изменять эту самую реальность. Общие законы Природы лишь проявляются через человеческую психологию. Есть масса интересных примеров. Скажем, вырубается сейчас бразильская сельва. Сводятся леса на огромной территории - это основная часть "легких планеты", эти леса дают весьма значительную часть кислорода в атмосферу. И вот в этой гигантской работе происходит с людьми масса несчастных случаев. Ну, конечно, места гнилые, нездоровые, тут и змеи, и лихорадка, царапины легко гниют, деревья падают - но все равно, уж слишком велики потери. Организаторы и владельцы работ, получающие огромные прибыли, озаботились большими убытками и решили подключить ученых - разобраться, что ж народишку-то столько гибнет, и как с этим бороться. А денег у них много, и к проблеме они подошли серьезно. Вещь выяснилась потрясающая и необъяснимая. Число несчастных случаев, с интересом сообщили ученые, во много раз превышает то, что следовало бы ожидать по теории вероятности. И удавов учли, и неисправность бензопил, и драки - нет, не получается. А тут уже работают законы больших чисел. А вот большое действие рождает большое противодействие. Вот вам и фантастика Стругацких. Сопротивление действительно происходит на природном уровне. Потери в автомобильных катастрофах. В авиации и космонавтике. В открытиях и больших исследованиях. Что ни делай, какие правила ни соблюдай - есть и будут. Там, где люди могут усмотреть в потерях свободную волю людей, они как-то успокаиваются в знании конкретных причин: трезвее! внимательнее! осторожнее! надежнее! А вот стихийные явления их озадачивают. Хотя здесь действует один и тот же принцип - хоть через поступки людей, хоть через прямиком природные действия. В 79 году нашей эры Везувий засыпал Помпеи и Геркала-нум. Больше за три тысячи лет Везувий никого никогда не засыпал. А ведь это время максимального расцвета и могущества Римской Империи. Ну - слишком высоко поднялись, жирно зажили, много наворотили. И в принципе именно этот момент можно считать поворотной точкой в истории римской империи. Еще прошло накатом несколько мощных десятилетий, еще запустил Траян римского орла во все мыслимые пределы, но порог был уже достигнут, сверхдержава сама себя съела, природе было столько не потянуть. Слишком много наворотили, ребята, я вас вынуждена укоротить автоматически. Вам не кажется, что в США слишком густо пошли в конце XX века стихийные бедствия - все эти ураганы, наводнения, засухи и снегопады? Отродясь на этом благословенном континенте такого не было. Ох не долго Америке осталось благоденствовать. Откуда, черт возьми, взялся СПИД? Теорий много, толку мало. Бороться не умеем. Чума, холера, туберкулез - истребили. Размножились, наворотили дел. Опять туберкулез вверх пополз! СПИД - в общем это реакция природы на сверхактивную деятельность человека. На слишком высокую рождаемость в Африке - раньше такого не было, теперь США и Европа подкармливают, подлечивают, детская смертность уменьшилась, население растет как на дрожжах, - стоп, говорит природа, это вы слишком, пора подсократиться. А все прочие поиски причин и лечений - это частности, нас же сейчас интересует общая закономерность. Развал Советской Суперимперии - это не только политико-экономическая, это природная данность. Землетрясения и катастрофы небывалые сопровождали его. Слишком много проглотили, слишком большие арсеналы супероружия накопили, слишком всему миру угрожали. Природа против. Вы скажете, что стихийные бедствия везде. Ну, знаете, природа не снайпер, а человечество все-таки более или менее едино, тут цель обычно накрывается бомбовым ковром, камень кидают не слишком прицельно, а просто в сторону излишнего беспокойства, чрезмерного энергонапряга, продавливающего и деформирующего общее равновесие. Так что там насчет озоновых дыр и ухудшения климата? Человек, говорят, сам это вызвал своими действиями. Правильно, вызвал отчасти. Но связь здесь не простая-прямая: надымили сильно - вот и парниковый эффект. Связь здесь носит общий характер закономерности: очень много делаем - испытываем очень большое сопротивление окружающей среды; при нынешнем огромном уровне действий, изменяющих здорово планету - получаем ее сопротивление, причем не просто в формах понятных причинно-следственных связей, а часто связи эти проследить невозможно, а вылезает только результат. СПИД - характернейший результат. Природный тормоз. Ну не найти конкретных причин! Откуда взялся?! А вот есть. Появился. Вот такой тычок Природы. Вот вкратце о действии и противодействии. О том, что слишком большие реформы не могут пройти безболезненно - как ни крути, большое сопротивление вылезет, и формы его заранее предугадать трудно бывает. Что гениальное открытие для его создателя пахнет более кнутом, нежели пряником. И что если ты хочешь много в жизни сделать - готовься к синякам и терниям, даже если ты хочешь облагодетельствовать человечество самым мирным и безболезненным способом. Самоубийство Вот они - толпы "вернувших билет"; похороненных у дорог и за оградами освященных кладбищ; молодых и старых, женщин и мужчин, богатых и бедных, умных и глупых, здоровых и больных, красивых и уродливых; одни не добились в жизни ничего, другие - всего, кроме счастья; зачем торопились они в вечность небытия, которая все равно никого не минует?.. Среди множества классификаций людей по разным признакам возможно и такое разделение: на тех, кому самоубийство в принципе понятно, они не раз задумывались,- и тех, кто всегда пытается узнать конкретную причину чьего-то ухода: "так почему все-таки он (богатый, знаменитый) застрелился?". Как будто повод для сильного недовольства жизнью все объясняет (или таки действительно объясняет?..). Мы говорим: человеку потребны ощ