ть. - Как будто это поможет... - пробормотал я. - Ну, а бридж? - Ну, здесь-то - порядок. - Полный порядок? - Порядок. - Тогда советую также объявить, что одна партия в бридж может быть для вас роковой. - Но все-таки, - настаивал я, - я умею играть... - Можете вы проиграть пятьсот долларов и при этом не моргнуть глазом? - Это меня несколько смутило бы. - В таком случае последуйте и этому совету. - Вы сегодня вечером так и сыплете любезностями, Декс, - сказал я ему. - Если вы пригласили меня, чтобы дать понять, что в глазах этих людей я - голодранец, говорите сразу - и до свиданья. - Лучше бы поблагодарили меня, Ли. Я даю вам средства, которые помогут выстоять против этих людей, как вы их называете. - Не понимаю, почему вас это интересует. - Это меня интересует. Он замолчал на секунду и резко затормозил, чтобы не проехать на красный свет. Паккард мягко опустился на рессоры, двинувшись вперед, а потом вернулся на место. - Что именно? - Хотел бы я знать, что вам нужно от этих девочек? - Все красивые девочки стоят того, чтобы ими заняться. - У вас под рукой дюжины девочек, которые тоже красивы и гораздо более доступны. - Не думаю, что первая часть вашей фразы полностью соответствует истине, - сказал я, - да и вторая тоже. Он посмотрел на меня, явно что-то недоговаривая. Мне больше нравилось, когда он следил за дорогой. - Вы меня удивляете, Ли. - Честно, - сказал я, - эти двое - в моем вкусе. - Я знаю, что вы любите это, - сказал Декс. Он, конечно, не это приберегал напоследок. - Я не думаю, что с ними переспать труднее, чем с Джуди или Джики, - уверенно сказал я. - Вы ведь стремитесь не только к этому? - Только к этому. - Тогда осторожней. Я не знаю, что вы сделали с Джин, но за пять минут телефонного разговора она изыскала возможность четырежды повторить ваше имя. - Счастлив, что произвел на нее такое впечатление. - Это не такие девушки, с которыми можно переспать, и не жениться на них. По крайней мере, я думаю, что они таковы. Я знаю их уже лет десять. - Что ж, мне повезло, - сказал я. - Потому что я не намерен жениться на обеих, но переспать с обеими намерен. Декстер ничего не ответил и опять взглянул на меня. Рассказала ли ему Джуди о наших играх у Джики, или он ничего не знал? Я думаю, этот тип был способен догадаться о трех четвертях всего вокруг, даже если об остальном ему не рассказали. - Выходите, - сказал он мне. Тут я заметил, что машина стоит перед "Сторк-клубом", и вышел. У входа я прошел вперед, Декстер дал на чай брюнетке в гардеробе. Одетый в ливрею официант, которого я хорошо знал, провел нас к заранее заказанному столу. В этом кабаке они попытались собезьянничать столичный стиль, и это дало комические результаты. Проходя мимо, я пожал лапу Блэки, главе оркестра. Был час коктейля, и оркестр играл что-то танцевальное. Большинство посетителей я знал в лицо. Но я привык видеть их с эстрады, и всегда очень забавно вдруг оказаться рядом с противниками, на стороне публики. Мы сели, и Декс заказал два тройных мартини. - Ли, - сказал он мне, - я больше не хочу говорить с вами об этом, но будьте осторожней с этими девочками. - Я всегда осторожен, - сказал я. - Не знаю, что вы имеете в виду, но, в общем, я всегда отдаю себе отчет в том, что делаю. Он не ответил мне и через две минуты заговорил о другом. Когда он переставал говорить и действовать исподтишка, он мог изречь нечто и вправду интересное. Х Мы оба неплохо нагрузились к моменту, когда вышли из клуба, и я, несмотря на протесты Декстера, сел за руль. - Я не горю желанием, чтобы вы попортили мне портрет к субботе. Вы всегда смотрите по сторонам, когда ведете, и у меня рождается ощущение, что я умираю. - Но вы не знаете дороги, Ли... - Так что же! - сказал я. - Вы мне объясните. - Это квартал, в котором вы никогда не бываете, и объяснить сложно. - О, Декс, вы меня достали. Какая улица? - Ну ладно, поехали на Стифенз стрит, 300. - Это там? - спросил я, не совсем уверенно тыча указательным пальцем в направлении западной части города. - Да. Вы знаете эту улицу? - Я знаю все, - заверил я его. - Внимание, трогаемся. До чего же легко было управлять этим паккардом. Декс его не любил и предпочитал кадиллак своих родителей; но по сравнению с нэшем это была сплошная прелесть. - Мы едем на Стифенз стрит? - Рядом, - ответил Декс. Несмотря на количество алкоголя, которое болталось в его потрохах, держался он молотком. Словно вообще не пил. Мы заехали в центр бедного квартала. Стифенз стрит начиналась прилично, но после номера 200 шли дешевые жилые дома, а потом все более жалкие одноэтажные лачуги. У трехсотого номера квартал все еще выглядел пристойно. Перед домами стояли коегде старые машины, чуть ли не эпохи фордов "Т". Я остановил тачку Декса там, где он указал. - Идемте, Ли, - сказал он. - Идем до конца. Он закрыл дверцы, и мы отправились в путь. Свернув на поперечную улицу, мы прошли сотню метров. Здесь росли деревья и всюду были разрушенные ограды. Декс остановился перед двухэтажным строением, второй этаж был деревянный. Каким-то чудом решетка, ограждавшая сад, а точнее груду обломков, была в почти хорошем состоянии. Он вошел, не предупреждая. Уже почти совсем стемнело, и в закоулках роились странные тени. - Входите, Ли, - сказал он. - Это здесь. - Я иду за вами. Перед домом рос шиповник - один-единственный куст, но аромата его хватало, чтобы перекрыть запахи нечистот, которые витали вокруг. Декс взобрался по двум ступенькам к входной двери, лепившейся на боковой стороне дома. На звонок нам открыла толстая негритянка. Ни слова не говоря, она повернулась к нам спиной, и Декс последовал за ней. Я закрыл за собою дверь. Они смирно сидели на диване; обе были одеты в блузки и очень короткие юбочки. - Вот господа, которые принесли вам доллары, - сказала негритянка. - Ведите себя с ними хорошо. Она закрыла за собой дверь, оставив нас одних. Я посмотрел на Декстера. - Раздевайтесь, Ли, - сказал он. - Здесь очень жарко. Он повернулся к рыжей. - Иди, помоги мне, Джо. - Меня зовут Полии, - сказала девочка. - Вы дадите мне доллары? - Конечно, - сказал Декс. Он вытащил из кармана мятую десятидолларовую купюру и дал ее малышке. - Помоги мне расстегнуть брюки. До этого момента я стоял, не шелохнувшись. Я смотрел, как встает рыжая. Ей, наверное, было чуть больше двенадцати. Под очень короткой юбкой видны были кругленькие ягодицы. Я знал, что Декс смотрит на меня. - Я беру рыжую, - сказал мне он. - Вы знаете, что за это нас могут засадить в тюрягу. - Вас смущает цвет ее кожи? - резко бросил он мне. Это меня и удерживало. Он по-прежнему смотрел на меня из-под пряди, падающей на глаза. Он выжидал. Думаю, цвет лица у меня не изменился. Обе малышки застыли, немного испуганные... - Иди сюда, Полли, - сказал Декс. - Хочешь выпить стаканчик? - Я бы не хотела, - сказала она. - Я могу и не пить - я помогу вам. Не прошло и минуты, как он был раздет, и посадив девочку себе на колени, задрал ей юбку. Лицо его потемнело, и он шумно дышал. - Вы не сделаете мне больно? - сказала она. - Не мешай мне, - ответил Декс. - А то не получишь доллары. Он сунул руку ей между колен, и девочка заплакала. - Замолчи! - сказал он. - А то велю Анне тебя поколотить... Он повернул голову в мою сторону. Я не двигался. - Вас смущает цвет ее кожи? - повторил он. - Хотите мою? - Да нет, порядок, - сказал я. Я посмотрел на другую малышку. Она почесывала в затылке, совершенно безразличная ко всему. Она уже сформировалась. - Иди сюда, - сказал я ей. - Можете начинать, Ли, - сказал Декс, - они чистые. Замолчишь ты? Полли перестала плакать и шумно втянула воздух. - Вы слишком большой..., - сказала она. - Мне от этого больно!.. - Замолчи, - сказал Декс. - Я дам тебе еще пять долларов. Он задыхался, как собака после бега. А потом схватил ее за бедра и задвигался на стуле. Теперь слезы Полли лились беззвучно. Маленькая негритянка смотрела на меня. - Разденься, - сказал я ей, - и иди сюда на диван. Я стянул куртку и расстегнул ремень. Она легко вскрикнула, когда я вошел в нее. И была она горяча, и это был адов жар. XI До наступления субботы я больше не виделся с Дексом... Я решил заехать к нему на своем нэше. Если он по-прежнему намерен ехать, я оставлю нэш в его гараже... Если же нет, поеду дальше. В тот вечер я оставил его зверски пьяным. Он, наверное, был гораздо пьянее, чем казался, и сорвался с тормозов. Малышка Полли сохранит след на левой груди, потому что этот скот задумал покусать ее, он словно взбесился. Он полагал, что доллары ее успокоят, но Анна-негритянка явилась без промедления и пригрозила, что больше его не примет. Уверен, что он явился в это местечко не впервые. Он все не хотел отпускать Полли; запах этой рыженькой ему, наверное, нравился. Анна наложила ей что-то вроде повязки и дала снотворное, но ей пришлось оставить Полли Дексу, который вылизывал все ее шрамы, издавая громкие горловые звуки. Я представлял себе, что он должен был испытывать, потому что не мог оторваться от своей черной малышки, но все-таки я старался не ранить ее; она ни разу не пожаловалась. Она лишь закрыла глаза. Поэтому-то я и задавался вопросом, в состоянии ли Декс отправиться сегодня на уик-энд к Эсквитам. Накануне я сам проснулся в том еще состоянии. И Рикардо мог это подтвердить: в десять часов утра он приготовил мне тройной зомби * *Зомби- коктейль из рома с фруктовым соком и содовой водой.** - другого средства привести себя в чувство я не знаю. В общем-то, я почти не пил, пока не приехал в Бактон, и понимал, что совершил ошибку. При условии, что вы выпьете достаточное его количество, не было случая, чтобы это не прочистило мозги. В это утро все было в порядке, и я остановился у дома Декса, будучи в полной норме. Вопреки предположениям, он уже ждал меня: свежевыбритый, в костюме из бежевого габардина и двухцветной - серо-розовой - сорочке. - Вы уже завтракали, Ли? Ненавижу останавливаться в дороге, и потому заранее принимаю меры предосторожности. Этот Декстер был ясен, прост и чист, как младенец. Правда, младенец, которому было уже много лет. Из-за глаз. - С удовольствием съем немного ветчины и джема, - ответил я. Камердинер обслужил меня, обильно накладывая еду. Ненавижу, когда какой-то тип сует лапы в то, что я ем, но Декс считал, видно, это нормальным. Вскоре после этого мы отбыли. Я перенес свой багаж из нэша в паккард, и Декс уселся справа. - Ведите вы, Ли. Так-то лучше. Он исподлобья взглянул на меня. Это был единственный намек на позавчерашний вечер. В продолжение всего путешествия он был в очаровательном настроении и рассказал мне кучу историй об Эсквитах-родителях, тех еще мерзавцах, которые начинали жизнь с хорошим капиталом - тут все пристойно, - но также с привычкой эксплуатировать людей, чья единственная вина состояла в том, что их кожа была другого цвета, нежели у них самих. У Эсквитов были плантации сахарного тростника на Ямайке и Гаити, и Декс уверял, что у них пьют потрясающий ром. - Это не сравнимо с зомби Рикардо, знаете, Ли. - Тогда я - за, - заверил я его. И нажал на газ. За час с небольшим мы сделали больше ста миль, и, когда въехали в Присквиль, Декстер стал подсказывать мне дорогу. Это был городишко поменьше, чем Бактон, но дома казались шикарнее, а сады были больше. Есть такие места, где чувствуешь: здесь живут те, у кого полно бабок. Ворота у Эсквитов были открыты, и я взял подъем к гаражу на первой передаче, и уж у меня мотор не стучал. Я поставил тачку рядом с другими машинами. - Уже есть клиенты, - сказал я. - Нет, - заметил Декстер. - Это машины хозяев. Думаю, кроме нас, никого нет. Будет еще кое-кто из здешних. Они приглашают друг друга по очереди, потому что, оказавшись у себя дома, начинают жутко скучать. - Понимаю, - сказал я. - Люди, достойные жалости, в конце концов. Он рассмеялся и вышел. Мы взяли каждый свой чемодан и оказались нос к носу с Джин Эсквит. В руках ее была теннисная ракетка. На ней были белые шорты, а после окончания игры она натянула желто-голубой пуловер, который потрясающе облегал ее фигуру. - О, вот и вы, - сказала она. Казалось, она в восторге от того, что видит нас. - Идемте, выпейте чего-нибудь. Я взглянул на Декстера, он - на меня, и мы оба согласно кивнули. - Где Лу? - спросил Декс. - Она уже поднялась к себе, - сказала Джин. - Ей надо переодеться. - О! - сказал я подозрительно. - У вас переодеваются к бриджу? Джин разразилась смехом. - Я хочу сказать - переодеть шорты. Идите, наденьте чтонибудь более удобное и возвращайтесь. Вам покажут ваши комнаты. - Надеюсь, вы тоже переоденете шорты, - насмешливо сказал я. - Уже не менее часа прошло, как на вас все те же. И получил ракеткой по пальцам. - Я не потею! - заявила Джин. - Я не в том уже возрасте. - И вы, конечно, проиграли эту партию? - Да!.. Она опять рассмеялась. Она знала, что смеется хорошо. - Тогда я рискну предложить вам сет, - сказал Декс. - Не сразу, конечно. Завтра утром. - Ну конечно, - сказала Джин. Не знаю, может быть, я ошибался, но у меня сложилось впечатление, что она предпочла бы, чтобы это был я. - Ладно, - сказал я. - Если у вас два корта, я сыграю с Лу, и проигравшие сыграют потом друг с другом. Постарайтесь проиграть, Джин, и тогда у нас с вами будет шанс сыграть друг с другом. - О'кей, - резюмировал Декс, - поскольку все плутуют, проигравшим буду я. Мы рассмеялись все трое. Было не очень смешно, но обстановка была несколько напряженной, и надо было ее разрядить. А потом мы с Дексом последовали за Джин в дом, и она препоручила нас чернокожей горничной - очень худой женщине с маленьким накрахмаленным чепцом на голове. XII Я переоделся в своей комнате и присоединился к Дексу и остальным внизу. Там было еще двое парней и две девушки - поровну, - и Джин играла с одной из девиц и обоими парнями в бридж. Лу была там. Я оставил Декса в компании другой девицы и включил радио, подыскивая танцевальную музыку. Нашарил Стэна Кентона и оставил его. Лучше так, чем ничего. От Лу пахло в этот раз другими духами, которые мне понравились больше, но я захотел подшутить над ней. - Вы поменяли духи, Лу. - Да. Эти вам не нравятся? - Нет, они приятные. Но вы же знаете, что так не делают. - Как? - Менять духи не принято. По-настоящему элегантная женщина остается верна своим духам. - Где вы этого набрались? - Все это знают. Это старинное французское правило. - Мы не во Франции. - Тогда почему же вы пользуетесь французскими духами? - Это лучшие духи. - Конечно; однако, если вы уважаете одно правило, это надо распространить и на все остальные. - Да скажите же мне, Ли Андерсон, где вы всего этого набрались? - Это блага образования, - насмешливо проговорил я. - В каком колледже вы учились? - Ни в одном из тех, что известны вам. - То есть? - Я учился в Англии и Ирландии, прежде чем вернуться в США. - Почему вы занимаетесь тем, чем сейчас занимаетесь? Вы могли бы зарабатывать больше денег. - Я зарабатываю достаточно для того, что мне нужно, - сказал я. - А какая у вас семья? - У меня было два брата. - И? - Младший умер. Несчастный случай. - А другой? - Жив. Он в Нью-Йорке. - Я хотела бы с ним познакомиться, - сказала она. Казалось, она рассталась с той грубостью, которую демонстрировала у Декстера и у Джики, и забыла, что я делал там с нею. - Я предпочитаю, чтобы вы его не знали, - сказал я. Я и вправду так думал. Но я ошибался, думая, что она все забыла. - У вас забавные друзья, - сказала она, резко переходя от одной темы к другой. Мы продолжали танцевать. Между одной вещью и другой практически не было пауз, и это помогло мне избежать ответа. - Что вы сделали с Джин, в тот раз? - сказала она. - Она сама не своя. - Ничего я с ней не сделал. Я только помог ей протрезветь. Есть известный набор приемов. - Не знаю, может быть, вы мне морочите голову. С вами трудно это понять. - Да я прозрачен, как хрусталь!.. - заверил я ее. Теперь была ее очередь не отвечать, и в течениенескольких минут она целиком предавалась танцу. Она расслабилась в моих руках и, казалось, ни о чем не думала. - Хотела бы я быть там, - сделала она заключение. - И я хотел бы того же, - сказал я. - Тогда бы вы сейчас были спокойны. От этой фразы у меня самого загорелись уши. Я вспомнил тело Джин. Взять их обеих и одновременно прикончить, предварительно все сказав им. Невозможно... - Я не верю, что вы думаете так же, как говорите. - Не знаю, что я должен сказать, чтобы вы поверили, что я так и думаю. Она горячо запротестовала, заявила, что я педант, а потом обвинила меня в том, что я говорю, как автрийский психиатр. Это было слегка чересчур. - Я хочу сказать - в какие моменты вы верите, что я говорю правду? - Мне больше нравится, когда вы ничего вообще не говорите. - И когда я вообще ничего не делаю? Я сжал ее покрепче. Она, без сомнения, поняла, на что я намекал, и опустила глаза. Но я не собирался оставить ее так легко. К тому же она сказала: - Это зависит от того, что вы делаете... - ВЫ одобряете не все, что я делаю? - Должно быть скучно, если вы это делаете со всеми. Я чувствовал, что понемногу продвигаюсь вперед. Она почти дозрела. Еще несколько усилий. Я хотел понять, действительно ли дело на мази. - Вы говорите загадками, - сказал я. - Что вы имеете в виду? На сей раз она опустила не только глаза, но и голову. Она на самом деле была гораздо ниже меня ростом. В волосах у нее я увидел большую гвоздику. Она ответила: - Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. О том, что вы делали со мной в тот день на диване. - И что же? - Вы делаете это со всеми женщинами, которых встречаете в своей жизни? Я громко рассмеялся, и она ущипнула меня за руку. - Не смейтесь надо мной, я не идиотка. - Конечно, нет. - Отвечайте на мой вопрос. - Нет, - сказал я. - Я делаю это не со всеми женщинами. Откровенно говоря, есть очень мало женщин, с которыми хочется этто делать. - Вы мне морочите голову. Я прекрасно видела, как ведут себя ваши друзья... - Это не друзья, это приятели. - Не придирайтесь к каждому слову, - сказала она. - Занимаетесь ли вы этим с приятельницами? - Вы думаете, что можно захотеть делать это с подобными девицами? - Я думаю..., - прошептала она. - Бывают моменты, когда можно много разного делать со многими людьми. Я посчитал, что надо воспользоваться этой фразой, чтобы чутьчуть крепче обнять ее. В то же время я пытался погладить ее грудь. Но взялся за это слишком рано. Она мягко, но уверенно отодвинулась. - В тот день, знаете ли, я выпила, - сказала она. - Не думаю, - ответил я. - О!.. Вы полагаете, что трезвая я позволила бы делать с собой такое? - Конечно. Она опять опустила голову, потом подняла ее и сказала: - Не думаете же вы, что я пошла бы танцевать с кем попало? - Я и есть кто попало. - Вы прекрасно знаете, что нет. Мне нечасто приходилось вести такие изнурительные беседы. Эта девица выскальзывала из рук, как угорь. То казалось, что она рванулась вперед, то вдруг она становилась на дыбы при легчайшем контакте. И все-таки я продолжал разговор. - Что же отличает меня от других? - Не знаю, вы хорошо смотритесь, но есть что-то другое. Например, голос. - И что же? - Это необычный голос. Я опять громко рассмеялся. - Нет, - настаивала она. - Это более низкий голос... более того... Не знаю, как бы сказать... более четкий. - Это от привычки играть на гитаре и напевать. - Нет, - сказала она. - Я не слышала, чтобы певцы и гитаристы пели так, как вы. Я слышала голоса, напоминающие мне ваш голос; ну да... там... на Гаити. Голоса негров. - Вы мне делаете комплимент, - сказал я. - Лучших музыкантов не сыскать. - Не говорите глупостей! - Вся американская музыка произошла оттуда, - уверенно сказал я. - Я так не думаю. Все большие оркестры, играющие танцевальную музыку, - это оркестры белых. - Ну, конечно, у белых лучше положение, и они могут использовать открытия, сделанные черными. - Не думаю, что вы правы. Все великие композиторы - белые. - Например, Дюк Эллингтон. - Нет, Гершвин, Керн, и все другие. - Все - эмигранты из Европы, - заверил я ее. - И эти-то - самые лучшие потребители открытий черных. Не думаю, что можно найти у Гершвина оригинальный пассаж, который он не скопировал бы, совершив плагиат, а потом воспроизведя. Предлагаю вам найти такой пассаж в "Рапсодии в голубых тонах". - Странный вы, - сказала она. - Я не выношу негров. Это было слишком прекрасно. Я подумал о Томе, я был близок к тому, чтобы вознести благодарственную молитву Господу. Но я сейчас слишком сильно хотел эту девицу, чтобы позволить себе поддаться гневу. А чтобы сделать хорошее дело, не стоит тревожить Господа. - ВЫ такая же, как другие, - сказал я. - Вы слишком хвалитесь тем, что другим уже давно известно. - Не понимаю, что вы хотите сказать? - Вам бы надо попутешествовать, - объяснил я. - Знаете, не только белые американцы изобрели кино, автомобиль, нейлоновые чулки и лошадиные бега. Это касается и джаза. - Поговорим о другом, - сказала Лу. - Вы читаете слишком много книг, вот и все. За соседним столом те, другие, продолжали играть в бридж; если я не заставлю эту девицу выпить, я и вправду ничего не добьюсь. Надо быть настойчивее. - Декс говорил мне о вашем роме, - продолжал я. - Это миф, или он действительно доступен и простым смертным? - Конечно, вы его получите, - сказала Лу. - Я должна была подумать о том, что вы хотите выпить. Я отпустил ее, и она скользнула к чему-то напоминающему бар в конце салона. - Смесь? - спросила она. - Белый ром с красным? - Идет. Если можно, добавьте апельсинового сока. Я умираю от жажды. - Это можно, - заверила она меня. Сидевшие за столом игроки в бридж привлекли наше внимание к себе громкими криками. - Эй!.. Лу! То же самое для всех!.. - Хорошо, - сказала она, - но вы заберете сами. Мне нравилось смотреть, как эта девица наклонялась вперед. На ней было платье из чего-то, похожего на джерси, плотно прилегающее, с круглым декольте, открывавшим взору место, где начинаются груди, волосы ее были, как в тот день, когда я увидел ее впервые, на одну сторону - сегодня на левую. Она была гораздо меньше накрашена и так соблазнительна, что хотелось прямо впиться в нее. - Вы действительно очень хорошенькая девушка, - сказал я. Она выпрямилась, держа в руке бутылку рома. - Не начинайте... - Я не начинаю. Я продолжаю. - Значит - не продолжайте. С вами все идет слишком быстро. Пропадает все удовольствие. - Нельзя, чтобы все длилось слишком долго. - Вовсе нет. Если это приятно, это должно длиться всегда. - А вы знаете, что может быть приятно? - Да. Например, разговаривать с вами. - Это приятно только вам. Это эгоистично. - Да вы просто хам! Скажите еще, что от моих разговоров сдохнуть можно!.. - Я не могу смотреть на вас, не думая, что вы созданы не для разговоров, а разговаривать с вами и не смотреть на вас трудно. Но мне хочется продолжать нашу беседу. Пока я говорю с вами, я не играю в бридж. - Вы не любите бридж? Она наполнила стакан и протянула его мне. Я взял его и наполовину осушил. - Мне нравится это. Я указал на стакан. - И мне нравится, что приготовили это вы. Она порозовела. - Так приятно, когда вы такой. - Уверяю вас, что могу быть приятным в массе других ситуаций. - Вы - позер. Вы хорошо сложены и думаете, что все женщины только этого и хотят. - Чего - этого? - Физического. - Те, кто этого не хочет, - уверенно сказал я, - никогда не пробовали. - Это неправда. - А вы пробовали? Она не ответила, нервно сплела пальцы, а потом решилась. - То, что вы делали со мной, в прошлый раз... - И что же? - Это не было приятно. Это было... Это было ужасно! - Но не неприятно? - Нет... - ответила она совсем тихо. Я не настаивал и допил стакан. Я вновь овладел оставленной территорией. Боже святый, до чего же трудно будет мне с этой девицей; есть форели, которые производят такое же впечатление. Джин встала и пришла за стаканами. - Вы не скучаете с Лу? - Лу очаровательна, - сказал я. - Она мне очень нравится. Могу я просить у вас ее руки? - Никогда в жизни!.. - сказала Джин. - У меня право первенства. - Ну, а я что же? - сказала Лу. - Залежалый товар? - Ты молода, - сказала Джин. - У тебя есть время. Я... Я рассмеялся, потому что Джин выглядела самое большее на два года старше своей сестры. - Не смейтесь, как идиот, - сказала Лу. - Разве у нее не поблекший вид? Право слово, мне нравились эти две девицы. Они к тому же, похоже, хорошо понимали друг друга. - Если вы с возрастом не станете хуже, - сказал я, обращаясь к Лу, - я с удовольствием женюсь на вас обеих. - Вы отвратительны, - сказала Джин. - Я возвращаюсь к своему бриджу. А потом вы потанцуете со мной. - Вот черт! - сказала Лу. - На сей раз у меня право первенства. Иди играй в свои мерзкие карты. Мы опять пошли танцевать, но программа поменялась, и я предложил Лу прогуляться, чтобы слегка размяться. - Не знаю, хочу ли я остаться с вами наедине, - сказала она. - Вы не многим рискуете. В сущности, вы всегда можете позвать на помощь. - Ну да, - возразила она. - Чтобы выглядеть идиоткой!.. - Что ж, - сказал я. - Тогда я выпил бы немного, если вы не против. Я направился к бару и соорудил себе бодрящее пойло. Лу осталась там, где я покинул ее. - Хотите? Она покачала головой, прикрыв свои желтые глаза. Я перестал заниматься ею, перешел на другой конец комнаты и стал следить за игрой Джин. - Я пришел принести вам удачу, - сказал я. - Момент подходящий! Она слегка повернулась ко мне, сияя улыбкой. - Я проигрываю триста долларов. Вы считаете, что это смешно? - Все зависит от того, какой процент от вашего приданого это составляет, - ответил я. - Может, прекратим игру? - предложила она. Трое других, которым, похоже, играть хотелось не больше, чем заниматься чем-либо другим, дружно поднялись с мест. Что же до некоего Декстера, то он уже некоторое время назад увлек четвертую девицу в сад. - Что, ничего другого нет? - сказала Джин, презрительно указывая пальцем в сторону радио. - Я найду вам кое-что получше. Она покрутила ручки настройки и действительно отыскала чтото, подо что можно было танцевать. Один из двух парней пригласил Лу. Двое других пошли танцевать вместе, а я повел выпить Джин до того, как начнем. Уж я-то знал, что ей нужно. XIII К моменту, когда мы с Декстером разошлись спать по своим комнатам, я практически больше ни слова не сказал Лу после нашей долгой беседы. Наши спальни были на втором этаже, на той же стороне, что и спальни девушек. Родители занимали другое крыло. Остальные вернулись к себе домой. Я говорю, что родители занимали другое крыло, но в то время они опять уехали то ли в Нью-Йорк, то ли на Гаити, то ли еще куда-то. Комнаты были расположены в следующем порядке: моя спальня, потом спальни Декстера, Джин и Лу. Для совершения налетов я был расположен весьма удачно. Я разделся, принял хороший душ и энергично растерся рукавицей из конского волоса. Я слышал неясный шум передвижений в комнате Декстера. Он вышел и вернулся пятью минутами позже, и я расслышал звук, какой бывает, когда наполняют стакан. Он совершил небольшую снабженческую экспедицию, и я подумал, что идея эта недурна. Я легонько постучал в дверь, которая одновременно была дверью ванной и дверью в его комнату. Он откликнулся. - Эй! Декс, - сказал я через дверь. - Мне почудилось или я вправду расслышал звон бутылок? Это был ром. Нет ничего лучше, для того чтобы заснуть или остаться бодрствовать - в зависимости от времени суток. Я намеревался продолжать бодрствовать, а Декс, как я услышал, вскоре улегся. Он пил его с другой целью. Я выждал полчаса и тихо вышел из своей комнаты. На мне были трусы и пижамная куртка. Не выношу пижамные брюки. Невыносимое устройство. Коридор был темен, но я знал, куда направляюсь. Я продвигался вперед без предосторожностей, потому что толщины ковра хватило бы, чтобы заглушить шум бейсбольного матча; и вот я тихонько постучал в дверь Лу. Я услышал, как она приближается; скорее, я почувствовал это, и ключ повернулся в замке. Я проскользнул в комнату и живо закрыл за собой лакированную дверь. На Лу было потрясающее белое дезабилье, которое она, наверное, похитила у одной из "Варгас Герл". Ее туалет состоял из кружевного лифчика и крохотных трусиков в том же стиле. - Я пришел узнать, по-прежнему ли вы сердитесь на меня, - сказал я. - Уходите отсюда, - запротестовала она. - А почему вы мне открыли? Кто это мог быть, по-вашему? - Не знаю, право! Может быть, Сюзи... - Сюзи легла. Другие слуги тоже. Вы это прекрасно знаете. - К чему вы клоните? - К этому. Я подхватил ее на руки и поцеловал в соответствующем стиле. Не знаю, что делала в это время моя левая рука, но Лу отбивалась, и я получил в левое ухо такой удар кулаком, который затмил все остальные, что мне было ниспослано свыше снести до сего дня. Я отпустил ее. - Вы - дикарь, - сказала она. Волосы ее были причесаны нормально, они слегка растрепались, посередине шел пробор; она и вправду была отборный экземпляр. Но я пребывал в спокойствии. В этом мне помогал ром. - Вы производите слишком много шума, - сказал я. - Джин, конечно, вас услышит. - Между нашими комнатами есть ванная. - Замечательно. Я возобновил атаку и приступил к ее дезабилье. Мне удалось сорвать с нее трусики прежде, чем она снова меня ударила. Но я перехватил ее у запястья и соединил ей руки за спиной. Они очень ладно легли в моей правой ладони. Она боролась бесшумно, но яростно и пыталась нанести мне удар коленом; я обхватил ее левой рукой за талию и плотно прижимал к себе. Она попыталась укусить меня через пижаму. Мне никак не удавалось освободиться от проклятых трусов. Тогда я неожиданно отпустил ее и толкнул на постель. - В конечном итоге, - сказал я, - до сих пор вы справлялись с ситуацией самостоятельно. С моей стороны было бы глупо перенапрягаться из-за такой малости. Она была на грани слез, но глаза ее сверкали гневом. Она даже не пыталась вновь одеться, и я ею любовался. Гривка между ног у нее была густая и черная, блестящая, как каракуль. Я развернулся и направился к двери. - Желаю хорошего сна, - сказал я. - Простите меня за легкий беспорядок, который я внес в ваш туалет. Я не осмеливаюсь предложить себя для приведения его в порядок, но рассчитываю получить от вас счет. Мне трудно было быть таким хамом, однако определенные способности у меня есть. Она ничего не ответила, но я видел, как сжались ее ладони в кулаки и как она прикусила губу. Она резко повернулась ко мне спиной, и какую-то секунду я продолжал стоять, любуясь ею в этом ракурсе. В самом деле, жаль. Я вышел, пребывая в очень странном состоянии. Не стесняясь, я открыл следующую дверь - дверь Джин. Она не закрыла ее на ключ. Я уверенно направился к ванной комнате и закрыл никелированную задвижку. А потом я снял пижамную куртку и расстался с трусами. Комната была озарена мягким светом, и оранжевые обои еще больше смягчали атмосферу. Совершенно нагая Джин лежала ничком на низкой кровати, и делала маникюр. Она повернула голову и следила за мной, пока я закрывал двери. - Нахальства вам хватает, - сказала она. - Да, - ответил я. - А вы меня ждали. Она рассмеялась и передвинулась на кровати. Я сел рядом с ней и стал гладить ей ляжки. Она была бесстыдна, как десятилетний ребенок. Она села и пощупала мои бицепсы. - А вы здоровяк. - Я слаб, как только что родившийся агнец, - заверил я ее. Она потерлась о мое плечо и поцеловала меня, но тут же отодвинулась и вытерла губы. - Вы идете от Лу. От вас пахнет ее духами. Я не подумал об этой проклятой привычке. Голос Джин дрожал, и она старалась не смотреть на меня. Я схватил ее за плечи. - Вы неразумны. - От вас пахнет ее духами. - Вот видите!.. - Я должен был извиниться, - сказал я. - Я ее немножко обидел. Я подумал о том, что Лу, может быть, еще стоит на три четверти голая посреди своей комнаты, и это меня еще больше возбудило. Джин заметила это и покраснела. - Это вас смущает? - спросил я. - Нет, - прошептала она. - Могу я потрогать вас? Я вытянулся на постели и заставил ее лечь рядом со мной. Ее руки робко шарили по моему телу. - Вы очень сильный, - сказала она тихим голосом. Мы теперь оба лежали на боку лицом друг к другу. Я легонько толкнул ее и повернул на другой бок, а потом придвинулся к ней. Она легко раздвинула ноги, чтобы помочь мне. - Вы мне сделаете больно. - Ни за что, - сказал я. Я просто касался пальцами ее грудей, идя снизу к соскам, и чувствовал, как она дрожит всем телом. Ее круглые горячие ягодицы плотно легли между моих бедер; она дышала все чаще. - Хотите, я погашу свет? - прошептал я. - Нет, - сказала Джин. - Лучше - так. Я отнял левую руку от низа ее тела и отвел ей волосы у правого уха. Многие просто не знают, что можно сделать с женщиной, целуя и покусывая ей ухо; это замечательный маневр. Джин стала извиваться, как угорь. - Не делайте так. Я тут же перестал, но она схватила меня за запястье и обняла с неожиданной силой. - Сделайте так еще. Я начал медленнее и почувствовал, как она напряглась вдруг, а потом расслабилась и уронила голову. Рука моя скользнула вниз по ее животу, и я понял все. Я стал осыпать ее шею беглыми летучими поцелуями. Я видел, как напрягается ее кожа по мере того, как я приближался к груди. А потом я вошел в нее так легко, что не знаю даже, заметила ли она это прежде, чем я начал движение. Все дело в том, как совершенны приготовления. Но она освободилась легким движением поясницы. - Вам не нравится? - спросил я. - Поласкайте меня еще. Ласкайте меня всю ночь. - Так я и намерен действовать, - сказал я. Я опять овладел ею, на сей раз - грубо. И кончил, прежде чем она получила удовлетворение. - Вы меня с ума сведете..., - прошептала она. Она перевернулась на живот, спрятав голову между локтей. Я поцеловал ее поясницу и ягодицы, а потом встал над нею на колени. - Раздвиньте ноги, - сказал я. Она ничего не сказала и мягким движением раздвинула ноги. Рука моя скользнула между ее бедер, я прокладывал себе дорогу, но ошибся в направлении. Она опять напряглась, но я настаивал. - Я не хочу, - сказала она. - Встаньте на колени, - сказал я. - Я не хочу. А потом она выгнула талию и подогнула колени. Она по-прежнему прятала голову между рук, и я постепенно добрался, куда хотел. Она ничего не говорила, но я чувствовал, как поднимается и опускается ее лоно и ускоряется ее дыхание. Не отпуская ее, я откинулся на бок, увлекая ее за собой, и когда я захотел увидеть ее лицо, слезы текли из-под ее закрытых век, но она сказала, чтобы я в ней остался. XIV Я вернулся в свою комнату в пять утра. Джин не пошевельнулась, когда я отпустил ее, она была обессилена. Ноги мои были не совсем тверды, но мне удалось выбраться из постели в десять утра. Думаю, что ром Декса помог мне. Я залез под холодный душ и попросил Декса немного побоксировать со мной. Я думал, как чувствует себя Джин. Что до Декса, то он слишком приналег на ром: на расстоянии двух метров от него ужасно несло. Я посоветовал ему выпить литра три молока и сыграть партию в гольф. Он думал встретиться с Джин на теннисной площадке, но она еще не вставала. Я спустился к завтраку. Лу одиноко сидела за столом; на ней была плиссированная юбочка и замшевая куртка поверх блузки из светлого шелка. Мне действительно ее хотелось. Но в то утро я чувствовал себя умиротворенным. Я поздоровался с нею. - Доброе утро. Тон ее был холоден. Нет, скорее - грустен. - Вы сердиты на меня? Приношу вам свои извинения за вчерашний вечер. - Думаю, вы ни в чем не виноваты, - сказала она. - Таким уж вы уродились. - Нет. Таким я стал. - Меня ваши истории не интересуют. - Вы не в том возрасте, когда мои истории могут быть интересны... - Я заставлю вас пожалеть о том, что вы сейчас сказали, Ли. - Хотел бы я знать, каким образом. - Не будем больше об этом говорить. Сыграете сет со мной? - С удовольствием, - ответил я. - Мне необходима разрядка. Она не удержалась от улыбки, и, как только завтрак был закончен, я последовал за нею на корт. Эта девица не могла долго сердиться. Мы играли в теннис до полудня. Я больше не чуял под собою ног, и все вокруг стало казаться мне окрашенным в серые тона, когда с одной стороны появилась Джин, а с другой - Декс. Они были в столь же плачевном состоянии, что и я. - Привет! - сказал я Джин. - Я вижу, вы в форме. - Вы на себя поглядите, - огрызнулась она. - В этом виновата Лу, - заявил я. - А в том, что старину Декса надо лопатой собирать, тоже я виновата? - запротестовала Лу. - Вы перепили рома, вот и все. О, Декс! От вас несет ромом за пять метров! - Ли сказал - за два, - живо возразил Декстер. - Я так сказал? - Лу, - сказал Декс, - сыграйте со мной. - Это несправедливо. Играть должна Джин, - сказала Лу. - Невозможно! - сказала Джин. - Ли, сделаем круг до обеда. - А когда здесь обедают? - запротестовал Декс. - Меньше, чем через час, - сказала Джин. Она взяла меня под руку и потянула к гаражу. - Возьмем машину Декса? - сказал я. - Она стоит первой от входа, это удобнее. Она не ответила. Она очень крепко сжала мою руку и еще ближе подвинулась ко мне. Я силился говорить о всякой ерунде; она по-прежнему ничего не отвечала. Она отпустила мою руку, чтобы сесть в машину, но, как только я сел рядом, она пристроилась предельно близко ко мне, оставив мне минимальную возможность владеть рулем. Я выехал и спустился по аллее. Ворота были открыты, я свернул направо. Я не знал, куда ведет дорога. - Как выехать из города? - спросил я Джин. - Все равно, как... - прошептала она. Я взглянул на нее в зеркальце. Она закрыла глаза. - Послушайте, вы слишком долго спали, - настойчиво заговорил я, - и это вас утомило. Она выпрямилась резко, словно сумасшедшая, и схватила меня обеими руками за голову, чтобы поцеловать. Я предусмотрительно затормозил - это значительно снижает видимость. - Поцелуйте меня, Ли...