на месте, - сказал Джамбо. - Можем здесь позавтракать. Да и солдат надо покормить. Задача - найти место для вашего имущества. В этот момент у подъезда появился генерал-майор, явно направлявшийся в клуб. Гай отдал честь, а Джамбо заключил генерала в объятия. - Бино! - Джамбо! Что ты тут делаешь, старина? - Соображаю насчет завтрака. - Тогда поторапливайся. К часу уже не останется ничего приличного. Эти молодые члены клуба - ужасные обжоры. - Не можешь ли дать мне охрану, Бино? - Это просто невозможно, старина. Что сейчас творится в военном министерстве! Не могу подыскать себе даже денщика. - У меня тут до черта секретных грузов. - Знаешь, что сделай, - после короткого раздумья предложил Бино. - Возле военного министерства есть стоянка только для начальника имперского генерального штаба. Сегодня он в отъезде. Я бы поставил туда твое хозяйство. Его никто не тронет. Скажи, что это личные вещи начальника генштаба. Я дам твоему шоферу записку. Тогда и он, и твой другой солдат смогут поесть в тамошней столовой. - Молодчина, Бино! - Чепуха, Джамбо. Гай проследовал за обоими старшими офицерами в клуб и был увлечен волной морских и сухопутных членов клуба в столовую. В "Беллами" тоже была своя группка важных офицеров, но здесь каждый блистал красными петлицами, золотыми галунами, орденскими ленточками и томился нескрываемым голодом. Гай робко жался у центрального стола, вокруг которого, как на охотничьем празднике, шла борьба за еду. - Вступайте в бой, - скомандовал Бино. - Каждый за себя. Гай схватил последнюю куриную ножку, но какой-то контр-адмирал ловко смахнул ее у него с тарелки. Вскоре Гай вышел из-за стола, удовольствовавшись в соответствии со своим чином порцией мясных консервов со свеклой. - Больше ничего не хотите? - гостеприимно осведомился Джамбо. - А мне что-то маловато. - Ему досталась половина пирога с мясом. Во время завтрака Бино рассказывал, как на днях его чуть не разорвала бомба. - Я бухнулся вниз лицом, старина, и меня всего засыпало штукатуркой. Можно сказать, был на волосок от смерти. Наконец они вышли из-за стола. - Пошел ишачить, - вздохнул Бино. - Я подожду здесь, - сказал Джамбо. - Не оставлю вас, пока не увижу, что моя задача успешно выполнена. Выйдя из клуба, Гай свернул в сторону от главного потока его членов, направлявшихся в Уайтхолл, и прошел четверть мили, отделявшей его от Марчмэйн-хауса, многоквартирного дома на Сент-Джеймс-стрит, куда ему надлежало явиться. Штаб особо опасных операций, это странное порождение тотальной войны, впоследствии распространившийся на пять акров бесценной лондонской земли, включал наряду с обыкновенными старшими штабными офицерами всех видов вооруженных сил экспертов, шарлатанов, просто психов и безработных. На данном этапе своей истории штаб особо опасных операций занимал три квартиры в считавшемся роскошным современном доме. Гай доложил о своем прибытии майору примерно его лет с орденом "За безупречную службу" и военным крестом. Майор слегка заикался. Беседа продолжалась не больше пяти минут. - Краучбек, Краучбек, Краучбек, Краучбек, - бормотал майор, перебирая стопку бумаг на столе. - Сержант, что нам известно о мистере Краучбеке? Сержант оказался женщиной почтенного возраста. - Досье Ритчи-Хука, - ответила она. - Последний раз его брал генерал Уэйл. - Подите принесите его. Не в службу, а в дружбу. - Я боюсь. - Ну ладно, неважно. Я теперь все вспомнил. Вас навязали нам вместе с вашим бывшим бригадиром для выполнения особого задания. Что это за особое задание? - Не знаю, сэр. - И никто не знает. Вы оказались здесь но распоряжению очень высокой инстанции. О командос вам все известно? - Не так много. - Вам и не надо ничего знать. Считается, что это секретная организация, хотя по докладам службы безопасности, которые мы получаем с Магга, она уже привлекла к себе внимание. Я получил письмо от одного типа - подпись не могу разобрать, - который жалуется в довольно-таки сильных выражениях, что эти ребята стреляют из автоматов по его оленям. Не понимаю, как им удается достаточно близко подойти. Замечательная охота, если это правда. Как бы там ни было, вы направляетесь именно туда временно прикомандированным для учебных целей к отряду командос "Икс" на острове Магг. Понятно? - Так точно, сэр. - Сержант Тренчард выпишет вам проездные документы. Денщик с вами? - В данный момент, - сказал Гай, - со мной служебный автомобиль, трехтонный грузовик, шофер из службы тыла, денщик-алебардист и полковник. - Так-так, - протянул майор, быстро усвоивший обычай штаба особо опасных операций ничему не удивляться. - Тогда все в порядке. На Магге явитесь к полковнику Блэкхаусу. - К Томми Блэкхаусу? - Ваш приятель? - Да. Женился на моей жене. - Вот как? _В самом деле_? А я думал, он холостяк. - Теперь холостяк. - Вот, я так и думал. Мы вместе учились в штабном колледже. Славный малый, в его отряде тоже славные ребята. Рад, что он ваш приятель. Гай отдал честь, повернулся кругом и вышел, лишь чуточку смутившись. Это был классический пример армейской жизни, какой он ее познал: пустота, судорожная спешка, стремительное падение и при всем при том особенная, безличная, чисто человеческая сердечность. Когда Гай вернулся в клуб, Джамбо спал в гостиной. - По коням, по коням! - воскликнул он, когда окончательно проснулся и узнал, что предстоит долгий путь. - Надо выбраться из Лондона, пока не началась бомбежка. Лучше избегать всего, что нагоняет страх на Бино. К тому же надо еще подумать о вашем багаже. Подойдя к грузовику, они заметили на нем признаки повышения в ранге. Расторопный часовой налепил на него ярлыки с литерами "Н.И.Г.Ш.", которые означали: начальник имперского генерального штаба. - Снять их перед отъездом, сэр? - Конечно, нет. Вреда от них никакого, а польза может быть большая. - Не налепить ли ярлык и на легковую машину, сэр? Джамбо задумался. Прогулка сделала его довольно легкомысленным; он снова вдохнул бодрящий воздух своей молодости, когда беззаботным младшим офицером участвовал во многих сумасбродных выходках. - А почему бы нет? - сказал он. Потом опять задумался. Здравый смысл взял верх. По своему богатому военному опыту он хорошо знал, как далеко можно зайти. - Нет, - с сожалением сказал он. - Нельзя. Они выехали из израненного города. У Сент-Олбанса включили затемненные подфарники, и почти тут же вокруг завыли сирены. - Сегодня нет смысла забираться слишком далеко, - сказал Джамбо. - Я знаю одно местечко милях в тридцати к северу, где можно остановиться на ночь. 6 Остров Магг не прославился ни в песнях, ни в легендах. Возможно, потому, что всякий раз, когда к этому названию подыскивали рифму, получалась несуразица, и романтичные английские дамы ранневикторианской эпохи, которые так щедро обогащали баллады, фольклор и национальные одежды горной Шотландии, пренебрегали этим местом. На острове жил помещик, имелись рыболовный флот, отель, воздвигнутый перед самой первой мировой войной в несбывшейся надежде привлечь туристов, и больше ничего. Он расположен среди других торчащих из моря островов с односложными названиями. В этих водах редко бывает ясная погода, но иногда Магг виден с острова Рам в форме двух конусов. Фермеры острова Мак знают его как одинокий, неясный бугор на горизонте. С острова Эгг его не видно никогда. Два раза в неделю сюда заходит обслуживающий пароход из Инвернесса. Дотошный пассажир, рискнувший постоять на палубе, может наблюдать, как остров постепенно принимает форму: сначала видны две крутые возвышенности; потом различается гранитный замок 1860 года, не поддающийся разрушению и не занятый никем, кроме шотландского помещика; причал, коттеджи, отвесные гранитные скалы и унылые кирпичные стены отеля. Гай со своим антуражем прибыл в маленький порт за несколько часов до отправления парохода. Небо было хмурым, дул сильный ветер. Джамбо моментально принял решение. - Я остаюсь здесь, - заявил он. - Нельзя подвергать опасности наше имущество. Вы отправляйтесь и познакомьтесь со своим начальством, а я приеду, когда прояснится погода. Гай отправился один искать отряд командос "Икс". Когда экзотическое название "командос" стало наконец достоянием прессы, его значение стремительно расширилось, включив священников на мотоциклах. В 1940 году отряд командос представлял собой воинскую часть специального назначения численностью до батальона, сформированную из добровольцев. Они сохраняли знаки отличия своих полков; тогда не было ни эмблем на головных уборах, ни зеленых беретов - ничего, чем можно было обнаружить себя в гостиницах. Это были секретные войска, единственной привилегией которых была необходимость самим заботиться о размещении и пропитании. Каждая часть воспринимала характер своего командира. Томми Блэкхаус заявил: - Предстоит долгая война. Великое дело - провести ее среди друзей. Друзья населяли богатый мир Томми. Одни были кадровыми военными; другие прослужили в юности год-два в гвардейской бригаде по прихоти родителей и опекунов, прежде чем перейти к другой деятельности или бездеятельности. К ним он и обратился, когда наконец утвердили его терпеливо ожидаемое назначение. В этом деле ему помог клуб "Беллами". Томми разослал по полкам взводных для вербовки добровольцев. Отряд командос сформировался, по мнению некоторых, слишком быстро, и поэтому его отправили для прохождения подготовки на остров Магг. На этом этапе Гай и появился на острове. С причала его направили в отель. В три часа он не застал в отеле никого, кроме капитана "синих", который полулежал на софе; на его голове был тюрбан из бинтов, а на ногах - узкие бархатные шлепанцы с вышитой золотом монограммой. Он ласкал белого китайского мопса; рядом стоял бокал белого ликера. Софа была покрыта турецким ковром. Восьмиугольный столик, на котором стояли бокал и бутылка, был инкрустирован перламутром. Капитан походил на восседающего в великом диване молодого восточного принца начала двадцатого века. Он даже не поднял глаза на вошедшего Гая. Гай узнал в нем Айвора Клэра, известного молодого наездника, владельца умной и красивой лошади по кличке Тимбл. Гай видел их в Риме на конкур-иппике: Клэр, слегка наклонившийся вперед в седле, с напряженным лицом пианиста; лошадь, точно ставящая ноги на манеже, прыгающая легко, без задержки и колебания, быстро и безошибочно обходящая весь круг в мертвой тишине, взрывающейся под конец громом аплодисментов. Гай знал его так же как члена "Беллами". Он должен был знать Гая: они часто сиживали друг против друга или стояли в одной и той же группе у стойки в баре в беспечные дни прошлого года. - Добрый день, - сказал Гай. Клэр взглянул на него, ответил: "Добрый день" - и вытер морду собачки шелковым носовым платком. - Снег очень вреден глазам Фриды. Вам, наверное, нужен полковник Томми. Он лазит по скалам. - Помолчав, Клэр вежливо добавил: - Видели газету за прошлую неделю? - и протянул Гаю номер "Рам-Мак-Магг-энд-Эгг-таймс". Гай огляделся вокруг: головы оленей, лестница мореного дуба, широкий ковер, сотканный из местной шотландской шерсти. - Кажется, я видел вас в "Беллами". - Как я о нем тоскую! - Моя фамилия Краучбек. - А-а... - У Клэра был такой вид, словно он глубокомыслен но изучает это сообщение или сделал ход в шахматы, который должен привести к мату. - На вашем месте я выпил бы "кюммеля". Мы откопали тайник Вольфшмидта. Запишите на свой счет вон на той бумажке. На столе посреди комнаты стояли бокалы и бутылки и лежал список фамилий с отметками о количестве выпитого. - Я прибыл сюда для подготовки, - снова начал Гай. - Гиблое место. - Вы не можете подсказать мне, где я смогу разместиться? - Здесь живут полковник Томми и большинство из нас. Но теперь отель переполнен. Недавно прибывшие, кажется, живут на посту береговой охраны. Я как-то заглянул туда. Ужасно воняет рыбой. Послушайте, вы не очень обидитесь, если мы не будем разговаривать? Вчера утром я упал на лед с высоты пятидесяти футов. Гай штудировал "Рам-Мак-Магг-энд-Эгг-таймс" за прошлую неделю. Клэр пощипывал брови Фриды. Вскоре, как в старинной, построенной по всем правилам комедии, на сцену стали выходить другие действующие лица. Первым из них появился военный врач. - Пароход пришел? - обратился он к обоим. Клэр закрыл глаза, поэтому ответил Гай: - Я прибыл на нем несколько минут назад. - Надо позвонить начальнику порта, чтобы его задержали. Энстрадер-Керр свалился. Его уже несут сюда. Клэр открыл глаза: - Бедный Энгус. Умер? - Да нет. Но я должен немедленно доставить его на материк. - Не упустите возможности, - сказал Клэр Гаю. - Энгус занимал здесь комнату. Врач пошел к телефону, а Гай - в контору отеля. Хозяйка вздохнула: - Бедный сэр Энгус, а ведь еще шотландец. Нечего было карабкаться по скалам в его-то возрасте. Когда Гай вернулся, в холл ввалился, как в традиционной комедии, огромный капитан-гренадер. На нем были промокшие рабочие брюки, он тяжело дышал. - Слава богу, - произнес он. - Еле успел. Когда Энгус свалился, все бросились бежать. Я добрался до половины скалы, когда мы узнали эту новость, и быстро соскользнул вниз. Вернулся врач: - Пароход задержан только на пятнадцать минут. Говорят, в темноте будет трудно входить в порт. - Ладно, - сказал запыхавшийся капитан. - Побегу займу его комнату. - Опоздал, Берти, - отозвался Клэр. - Она уже занята. - Не может быть. - Заметив Гая, он выругался: - А, черт! Санитары принесли носилки с бесчувственным телом, покрытым шинелями, осторожно опустили на пол и отправились наверх укладывать вещи пострадавшего. Вбежал еще один запыхавшийся офицер. - О боже, Берти! - воскликнул он, увидев гренадера. - Ты занял его комнату? - Нет, Эдди, а тебе следует быть со своим взводом. - Я просто подумал, что надо прийти и помочь собрать Энгуса. - Не шумите, - вмешался врач. - Вы что, не видите, что тут больной? - Два больных, - добавил Клэр. - Он разве не умер? - Говорят, жив. - А _мне_ сказали, что умер. - С вашего разрешения, мне это известно лучше, чем вам, - возразил врач. Словно стремясь разрешить спор, с носилок раздался сдавленный голос: - Чешется, Эдди. Все тело чертовски чешется. - Ощущение ползания мурашек, пояснил врач. - Морфий часто дает такой эффект. - Очень забавно, - сказал Клэр, впервые проявив настоящий интерес. - У меня есть тетка, которая принимает огромные дозы морфия. Интересно, чешется ли у нее? - Ну если ты не занял комнату, Берти, - сказал Эдди, - я побегу и закреплю ее за собой. - Поздно. Уже занято. Эдди недоверчиво оглядел холл, впервые увидел Гая и выругался, как Берти: - А, черт! Гай подумал, что лучше все-таки закрепить свою заявку. Он отнес свой-саквояж и чемодан наверх и, прежде чем с туалетного столика Энстрадер-Керра убрали его щетки для волос, положил туда свои. Он распаковал все вещи, подождал, пока закончат свои дела санитары, и вышел вслед за ними, заперев за собой дверь. Внизу собралось еще больше промокших и запорошенных снегом офицеров, среди них и Томми Блэкхаус. Никто не обратил на Гая внимания, кроме Томми, который воскликнул: - Привет, Гай! Каким ветром тебя сюда занесло? Чувствовалась еле уловимая разница между тем Томми, которого Гай знал двенадцать лет, и Томми - командиром части, и это побудило Гая официально доложить: - Приказано явиться в ваше распоряжение, полковник. - Впервые об этом слышу. Я искал тебя, когда мы формировались, но этот болван Джоуб сказал, что ты уехал в Корнуолл или еще куда-то. Во всяком случае, мы так быстро теряем ребят, что найдется место для всех. Берти, мы получили какие-нибудь бумаги на этого "яблочника" - Гая Краучбека? - Может быть, в последней почте, полковник. Я ее еще не вскрывал. - Вскройте, ради бога. - Он снова обратился к Гаю: - Ты сам-то имеешь представление, для чего тебя сюда прислал-и? - Прикомандирован для подготовки. - Ты будешь учить нас, или мы будем учить тебя? - Конечно, вы будете учить меня. - Спасибо и на этом. Последнее маленькое пополнение из штаба особо опасных операций прибыло учить нас. Кстати, Берти, я вспомнил: надо отправить Конга. - Слушаюсь, полковник. - Можно посадить его на пароход с Энгусом? - Уже поздно. - На этом проклятом острове всегда все кажется слишком поздним. Во всяком случае, не допускайте его к солдатам, пока не найдем, куда его сплавить. Увидимся позже. Гай, и я определю тебе место. _Очень_ рад, что ты здесь. Пошли, Берти. Надо вскрыть почту и посмотреть, что нам пишут. Оттаивающие люди в рабочей одежде стали наполнять бокалы. Гай обратился к Эдди: - Я понял, что Берти - начальник штаба? - Что-то в этом роде. - А кто такой Конг? - Трудно сказать. Он выглядит, как горилла. Его выкопали где-то в штабе особо опасных операций и прислали сюда учить нас лазить по скалам. Мы зовем его Кинг-Конг. Вскоре вернулся врач. Все, кроме Гая, который считал, что он еще недостаточно познакомился, чтобы проявлять озабоченность, стали расспрашивать об Энгусе. - Самочувствие довольно приличное. - Не чешется? - спросил Клэр. - Насколько это возможно, его устроили удобно. Я позаботился, чтобы его приняли на том берегу. - В таком случае, док, не посмотрите ли моего парня Крэмпа, который сегодня получил сотрясение? - А я хотел, чтобы вы посмотрели капрала Блейка - того парня, которому вы поставили заплаты вчера. - Я посмотрю их завтра на приеме. - Блейк, похоже, не может ходить. Нет, док, посмотрите его сегодня, а я поднесу вам выпить. Мне не нравится его вид. - И парашютиста Эйра, - попросил еще один офицер. - Он то ли пьян, то ли бредит; Вчера приземлился на голову. - Наверное, пьян, - заметил Клэр. Врач поглядел на него с ненавистью: - Хорошо. Покажите, где они размещаются. Вскоре Гай и Клэр опять остались одни. - Я рад, что вы отбили у Берти и других эту комнату, - сказал Клэр. - Конечно, этим вы вряд ли завоюете любовь. Но, возможно, вы не пробудете здесь очень долго. - Он закрыл глаза, и на несколько минут воцарилась тишина. В последнем явлении на сцену вышел человек в килте [юбка солдата шотландского полка] и в форме шотландского горного полка, с длинным пастушеским посохом в руках. Человек заговорил голосом, каким говорят скорее на Грейт-Вест-роуд, чем на перевале Гленкоу. - С сожалением узнал об Энгусе. Клэр смерил его взглядом. - О каком Энгусе? - спросил он с неприязнью, граничащей со злобой. - О Керре, конечно. - Вы имеете в виду капитана сэра Энгуса Энстрадер-Керра? - А кого же еще? - А я и не догадался. - Ладно, как он? - Говорят, ничего. Если так, то это, должно быть, первый случай за несколько недель. Во время этого разговора Гай с растущим изумлением вглядывался в новоприбывшего. Наконец он воскликнул: - Триммер! Фигура - шотландская шапочка, спорран [кожаная сумка мехом наружу - принадлежность шотландского горца], посох и все прочее - резко повернулась к нему: - Ба! Да ведь это мой старый "дядюшка"! - Этот офицер действительно ваш родственник? - спросил Клэр Гая. - Нет. - До сих пор, когда он появлялся здесь, мы знали его как Мактейвиша. - Триммер - это вроде прозвища, - пояснил Триммер. - Любопытно. Помнится, вы недавно просили меня называть вас Али. - Это другое прозвище - сокращенное от Алистер. - Я так и думал. Не буду спрашивать, от какого слова сокращение "Триммер". Вряд ли от "Тримблстаун". Что ж, оставляю вас, двух старых друзей, одних. До свидания, Триммер. - Пока, Айвор, - ответил Триммер, ничуть не смутившись. Когда они остались одни, Триммер сказал: - Не обращайте внимания на старину Айвора. Мы с ним большие друзья и немножко подтруниваем друг над другом. Вы заметили у него военный крест? Знаете, как он его получил? В Дюнкерке. За то, что пристрелил троих солдат-территориальщиков, которые пытались потопить его лодку. Старина Айвор - славный малый. Не поднесете ли мне выпить, "дядюшка"? Это была цель учения. - Почему тебя зовут Мактейвиш? - Это довольно длинная история. Фамилия моей матери Мактейвиш. Иногда, понимаете, ребята записываются добровольцами под вымышленными фамилиями. Когда я ушел из алебардистов, мне не хотелось околачиваться в ожидании, пока меня призовут. Мою фирму разбомбили, и я остался без дела. Поэтому я отправился в Глазго и записался добровольцем. Никто не задавал мне вопросов. Фамилия Мактейвиш показалась мне подходящей. Я успешно проскочил курсы подготовки кандидатов в офицеры. Там нет такой помпы и церемоний, как у алебардистов. Мне становится смешно, когда я вспоминаю эти званые вечера, высокомерное фырканье и всякую такую дребедень. И вот я здесь, в шотландских войсках. - Он сам налил себе виски. - Налить вам? Запишу и вашу, и свою порцию на имя Энгуса. Здесь хорошая система. Я частенько сюда заглядываю и, если никого нет, записываю на имя какого-нибудь оболтуса. Меня угощают только знакомые ребята, вроде Энгуса, он ведь тоже шотландец. - Можешь записать на меня, - сказал Гай, - я тоже здешний. - Вы молодец, "дядюшка". За ваше здоровье! Я сам подумываю, не вступить ли в командос, но сейчас я неплохо устроился. Мой батальон отправили в Исландию. У нас был довольно бурный прощальный вечер, и я растянул связки на запястье, поэтому меня оставили с другими лишними, а потом послали вот сюда для несения охраны. - Не повезло тебе. - Не думаю, что я много потерял, не поехав в Исландию. Кстати, о бурных вечерах: помните, как вы растянули коленку на том последнем вечере в алебардийском городке? - Помню. - Парень, которого зовут Кинг-Конг, тоже был там. - Чатти Корнер? - Никогда не слышал такого имени. Тот тип, который напился до потери сознания. - Его-то я и ищу. - О вкусах не спорят. Он прославился в этих местах как убийца. Живет на косе около нашего орудия. Убогое жилище. Я никогда туда не заходил. Если хотите, провожу. На улице был страшный холод. Смеркалось. За причалами под скалой шла каменистая тропинка, теперь вся обледенелая. Гай позавидовал пастушескому посоху Триммера. Они медленно пробирались по направлению к косе. По пути Триммер показывал примечательные места. - Вот здесь свалился Энгус. Они постояли, потом медленно двинулись дальше, а когда обогнули мыс, им в лицо ударил колючий ветер. - Вот моя пушка, - показал Триммер. Сквозь слезы, застилавшие глаза, Гай увидел нечто, покрытое чехлами и направленное в море. - Трофей. Сняли с вооруженного траулера, затонувшего недалеко от берега. Взяли вместе с ней еще и двадцать снарядов. - Посмотрю в другой раз. - В данный момент один из двадцати снарядов застрял в казенной части. Перепробовали все - ни туда, ни сюда. Мои солдаты не очень-то соображают в артиллерии. Да откуда им и знать-то? Вскоре они подошли к кучке хибарок с тускло светящимися окнами. - Здесь живут туземцы. Никак не заставишь их соблюдать светомаскировку. Привлек Магга, чтобы разъяснить им. Не помогло. - Магга? - Так он себя называет. Надутый старый козел, но в этих местах он царь и бог. Живет в замке. Наконец они добрались до высокого одинокого здания. Немногие оконца были тщательно замаскированы; не светилась ни одна щель. - Это здание называют старым замком. Здесь живет управляющий, и Конг с ним. Я оставлю вас здесь, если не возражаете. Мы с Конгом не в ладах, а управляющий вечно отпускает грязные шуточки по поводу моего шотландского происхождения. Они дружески расстались, и прощальные слова застыли на ветру, как и их дыхание. Гай приблизился к недружелюбному зданию один. "Как Роланд [герой французского героического эпоса "Песнь о Роланде"; участник похода Карла Великого в Испанию; погиб в 778 году в битве с басками в Ронсесвальесском ущелье] к мрачной башне", - подумал он. Гай постучал в дверь и позвонил. Вскоре блеснул свет, послышались шаги, повернулся ключ в замке, и дверь приоткрылась на цепочке на три дюйма. Его окликнул женский голос, столь же ясный по смыслу и непонятный по словам, как лай собаки. Гай твердо ответил: - Капитана Джеймса Пенденниса Корнера. - Капитана? - Корнера, - повторил Гай. Дверь закрылась. Гай съежился. Ветер задул еще сильнее, оглушая его так, что он не услышал, как щелкнул замок и звякнула цепочка. Когда дверь внезапно открылась, он споткнулся и чуть не упал в неосвещенную прихожую. Он стоял на месте, пока не открылась дверь наверху, осветив золотистым светом прихожую и каменную винтовую лестницу, выросшую из темноты прямо перед ним. В дверях черным пятном вырисовывалась женская фигура. Здание, без сомнения, было средневековым, по обстановка напоминала декорацию из пьесы Метерлинка в постановке Гордона Крейга. - Кого там черт принес? - раздался глухой голос изнутри. Гай поднялся по лестнице так же осторожно, как шел по обледенелой тропинке. Гранитные ступени были более скользкими и твердыми, чем лед снаружи. Когда он приблизился, женщина скрылась во мраке. - Входите, кто там есть! - крикнул голос изнутри. Гай вошел. Так он добрался до берлоги Чатти Корнера. День был беспокойный; и к концу его Гай так запутался между действительностью и фантазией, что, входя в комнату, приготовился увидеть уголок этнографического музея - косматого гипотетического предка с выступающей челюстью, затачивающего кремневый наконечник для копья среди груды обглоданных костей у стены, испещренной подражаниями Пикассо. Вместо этого он увидел мужчину хотя грузного и косматого, но созданного по его образу и подобию и явно нездорового. Он сидел, закутанный в армейские одеяла, на обыкновенном прямом стуле перед камином, топившимся торфом, опустив ноги в ведро с горячей водой и горчицей. Под рукой у него стояла бутылка виски, а на каминной полке - котелок с водой. - Чатти! - воскликнул Гай; его глаза наполнились слезами от волнения (правда, слезные железы еще раньше привел в действие холодный ветер). - Чатти, да вы ли это? Чатти взглянул на него исподлобья, чихнул и отхлебнул горячего виски. Очевидно, его воспоминания о вечере у алебардистов были не такими яркими, как у Гая. - Так меня называли в Африке, - наконец произнес он. - Здесь меня зовут Конг. Не знаю почему. Он посмотрел перед собой, потягивая виски и чихая. - Почему в Африке меня называли Чатти, я тоже не знаю. Меня зовут Джеймс Пенденнис. - Знаю. Я давал объявление для вас в "Таймс". - В "Рам-Мак-Магг-энд-Эгг-таймс"? - Да нет, в лондонскую "Таймс". - В этом, наверное, было мало толку. Правда, - признался он, - "Рам-Мак-Магг-энд-Эгг-таймс" я тоже читаю не часто. Вообще я не большой охотник до чтения. Гай решил, что пора перейти к делу. - Эпторп... - начал он. - Да, - сказал Чатти, - этот любит читать газеты. Он рассказывал мне такие вещи, что никогда не поверишь. Вы его знаете? - Он умер. - Нет, нет. Я обедал с ним меньше года назад в их столовой. Кажется, я основательно наклюкался в тот вечер. Эпторп, знаете ли, тоже был не прочь раздавить бутылочку. - Знаю. Теперь он умер. - Какая жалость! - Чатти чихнул, выпил и погрузился в раздумье. - Человек, который знал решительно все. Да и не старый. Намного моложе меня. От чего он умер? - Кажется, это называется "бечуанский живот"... - Паршивая болезнь. Никогда не слышал, чтобы от нее умирали. Он был очень состоятельный человек. - Ну уж не _очень_. - Личные средства. _Всякий_, у кого есть хоть _какие-нибудь_ личные средства, уже состоятельный человек. _Мне_ всегда их не хватало. Я сын приходского священника. Никаких личных средств. Это напоминало игру, в которую, бывало, Гай играл в юности, когда жил на даче: два собеседника старались естественным образом ввести в разговор определенную фразу. Теперь наступила очередь Гая. - Все свои деньги он оставил тетке. - Он много рассказывал о своих тетках. Одна жила... - Но, - неумолимо продолжал Гай, - все тропическое имущество он оставил вам. Я привез его сюда, вернее, на большой остров, чтобы вручить вам. Чатти снова наполнил стакан. - Очень мило с его стороны, - сказал он. - И с вашей тоже. - Там чертова уйма всяких вещей. - Да. Он всегда старался собрать как можно больше барахла. Всякий раз, когда я заходил, показывал мне. Радушный человек был этот Эпторп. Всегда давал мне приют, когда я возвращался из леса. Мы, бывало, напивались в клубе, а потом он показывал мне свои последние покупки. Уж такой был заведен порядок. - А разве он сам не бродил по лесам? - Эпторп? Нет, ему хватало работы в городе. Иногда я брал его на день-другой поохотиться - в ответ на гостеприимство, понимаете ли. Но он был совершенно никудышный стрелок и только путался под ногами, бедняга. К тому же у него никогда не было достаточно длинного отпуска, чтобы поехать куда-нибудь подальше. Их здорово заставляли работать в этой табачной компании. Чатти чихнул. - На кой черт сюда загнали такого человека, как я? - продолжал он. - Когда началась война, я предложил свои услуги в качестве специалиста по тропикам. Меня назначили начальником школы по обучению боевым действиям в джунглях. Потом, после Дюнкерка, ее ликвидировали, и почему-то мое имя попало в список инструкторов по действиям в горах. Никогда в жизни я не вылезал из леса. Я и понятия не имею о скалах, а тем более - о льдах. Не удивительно, что у нас жертвы. - Так как насчет вашего имущества? - твердо спросил Гай. - О, об этом не беспокойтесь. Думаю, здесь мне ничего не понадобится. Как-нибудь посмотрю, что там. Тут рядом живет один отвратительный тип по фамилии Мактейвиш. Он то и дело ездит на большой остров. Как-нибудь на днях съезжу с ним. - Чатти, вы, видимо, не поняли меня. У меня правовые обязательства. Я _должен_ вручить вам наследство. - Дорогой друг, я не стану предъявлять вам иск. - Чатти, - настойчиво предложил Гай, - прошу вас подписать расписку за имущество. - Не глядя? - Не глядя и в трех экземплярах. - Я не очень-то разбираюсь в законах. Гай заложил копирку в свою полевую книжку и написал: "Имущество Эпторпа получил. 7 ноября 1940 года". - Подпишите здесь, - показал он. Чатти взял книжку и стал разглядывать ее, склоняя голову то на один, то на другой бок. До последнего момента Гай боялся, что он откажется. Наконец Чатти расписался большими корявыми буквами: "Дж.П.Корнер". Ветер вдруг стих. Вот он, торжественный момент. В наступившей тишине Гай встал и официально принял книжку. Дух Эпторпа был умиротворен. Гай спустился вниз и вышел на улицу. Было холодно, но ветер растерял всю свою ярость. Небо очистилось. Даже показалась луна. Он спокойно вернулся в отель, где было полно командос. Его встретил Томми. - Гай, у меня плохие новости. Тебе придется сегодня пообедать в замке. Старый черт предъявил уйму жалоб, и я послал было Энгуса заключить мир. Ему не удалось повидать помещика, но оказалось, что он ему какой-то родственник, и на следующий день я получил официальное приглашение отобедать в замке вместе с Энгусом. Отказаться уже невозможно. Больше никто не хочет идти. Остаешься только ты. Иди и быстро переодевайся. Отправляемся через пять минут. Придя в свою комнату, Гай суеверно запрятал все экземпляры расписки Чатти в разные места. 7 Резиденцию полковника Гектора Кэмпбелла Маггского местные жители называли новым замком в отличие от старинного и более живописного здания, которое занимали управляющий и Чатти Корнер. Кэмпбеллы Маггские никогда не были богаты, но в какой-то момент в середине девятнадцатого века, благодаря то ли женитьбе, то ли продаже земельного участка на большом острове - вересковой пустоши, подлежащей застройке, то ли наследству от родственника, эмигрировавшего в Канаду или Австралию, - одним словом, благодаря приращению богатства одним из способов, распространенных среди помещиков, тогдашний Магг заполучил денежки и приступил к строительству. Богатство растаяло, но зато появился новый замок. Снаружи он был выдержан в германском стиле, скорее к бисмарковском, чем в вагнеровском. Невелик по размеру, он был способен выдержать осаду любым оружием, кроме самого новейшего. Внутри замок был отделан желтой сосной, а своими украшениями был обязан больше набивщику чучел, чем скульптору или художнику. Не успели Гай и Томми выйти из машины, как двустворчатые двери нового замка распахнулись. Высокий молодой дворецкий в килте и с густой бородой, похоже, произнес несколько приветственных слов, но они потерялись во взрыве музыки. Рядом с ним стоял одетый еще ярче волынщик, старше по возрасту и ниже ростом, - квадратный человек с рыжей бородой. Если бы между ними возник спор, то деньги, несомненно, достались бы волынщику. Дело в том, что он был отцом дворецкого. Все четверо прошли в дом и проследовали наверх в большой зал. Со стропил свисала люстра, состоящая из концентрических, постепенно уменьшающихся колец из потускневшей меди. Горел лишь с десяток из бесчисленных гроздьев электрических лампочек, с трудом вырывая из мрака большой круглый обеденный стол. Пышную строгость камина с закопченными геральдическими украшениями и остальной обстановки смягчала группа стульев, обитых выцветшим испачканным ситцем. Повсюду были гранит, желтая сосна, шотландская ткань и украшения из оленьих рогов. Шесть собак разной величины - от пары шотландских борзых до почти безволосых шпицев - подавали голос в обратной своим размерам пропорции. Покрывая шум, из глубин дымного облака раздался зычный голос: - Тихо вы, чертовы твари! Лежать, Геркулес! Назад, Джейсон! Тихо, сэр! Заметались тени, послышались звуки ударов, пинков, рычание и жалобный вой. Потом опять заиграл волынщик. В зале было страшно холодно, и от торфяного дыма у Гая потекли слезы. Вскоре волынщик замолчал, и в мертвой тишине из дыма выступили пожилая дама и джентльмен. Полковник Кэмпбелл был увешан украшениями из рога и дымчатого кварца. Кроме шотландской юбочки на нем был бархатный камзол, высокий жесткий воротничок и черный галстук бабочка. На миссис Кэмпбелл не было ничего примечательного. Рядом таким же медленным шагом шли собаки, молчаливые, но грозные. Гаю отчетливо представилась его вероятная судьба: ослепнуть от дыма среди кресел, замерзнуть насмерть в глубине широкого зала или быть растерзанным собаками на месте, где он стоял. Томми, истый солдат, быстро оценил обстановку и приступил к действию. Он подошел к ближайшей борзой, взял ее за морду и стал вертеть ей голову, что, по-видимому, подействовало на собаку успокаивающе. Длинный хвост ее завилял в дыму. Угомонившиеся собаки спрятали клыки и, приблизившись, обнюхали сначала его брюки, потом брюки Гая. - Очень сожалею, что мы не могли поставить вас в известность вовремя, - сказал между тем Томми. - Сегодня с Энгусом Энстрадер-Керром произошел несчастный случай на скалах. Я не хотел, чтобы у вас за столом недоставало мужчины, и вместо него привел мистера Краучбека. Гай уже успел заметить, что между немногими стульями у стола зияли пустоты, и счел такое объяснение своего присутствия далеко не достаточным для образа жизни помещика. Миссис Кэмпбелл мягко пожала ему руку. - Магг будет разочарован. Мы, знаете, больше ценим родню, чем вы там, на юге. Кстати, он немного глуховат. Однако Магг крепко пожал ему руку. - Я никогда не встречался с вашим отцом, - начал он, - но знал его дядю Керра из поместья Геллиок еще до того, как его отец женился на Джин Энстрадер из Гленалди. Вы не похожи ни на того, ни на другого. Гленалди был замечательный человек, хотя, когда я его знал, он был уже стариком и все жалел, что у него нет сына, кому можно передать поместье. - Это мистер Краучбек, друг мой. - Возможно, возможно, не помню. Где же обед? - Кейти еще не пришла. - Она сегодня обедает внизу? - Ты же знаешь, что да, друг мой. Мы уже говорили об этом. Кейти - внучатая племянница Магга из Эдинбурга, она у нас гостит... - Гостит? Она живет здесь уже три года. - Она слишком усердно готовилась к экзаменам, - пояснила миссис Кэмпбелл. - Ждать ее не будем, - распорядился Магг. Когда уселись за круглый стол, пустое место, предназначенное для Кейти, оказалось между Гаем и хозяином. Томми сразу завел оживленный разговор с миссис Кэмпбелл о местных приливах и берегах. Помещик взглянул на Гая, решил, что дистанция между ними непреодолима, и, удовлетворившись, принялся за суп. Вскоре он опять поднял голову и спросил: - Пироксилин есть? - Боюсь, что нет. - Алебардист? - Да. Он кивнул в сторону Томми: - Колдстримец? - Да. - Из одной части? - Да. - Поразительно. - Видите ли, у нас смешанная часть. - Я сам, разумеется, из Аргайлского. Там никакого смешивания. В конце прошлой войны нас пытались назначать в другие части. Ничего не вышло. Подали рыбу. Полковник Кэмпбелл ел молча, поперхнулся косточками; закрыв лицо салфеткой, он вынул зубы и наконец привел себя в порядок. - Маггу теперь очень трудно справляться с рыбой, - заметила миссис Кэмпбелл во время этой процедуры. Между тем хозяин с явной хитрецой взглянул на Томми и сказал: - А я позавчера видел каких-то саперов. - Должно быть, это наши. - У них есть пироксилин? - Да, наверное. У них много имущества с отметкой: "Опасно". Помещик перевел суровый взгляд на Гая. - Вы не думаете, что было бы честнее сразу признаться? Томми и миссис Кэмпбелл прервали разговор о местах высадки и прислушались. - Не полагаете ли вы, что, когда я спросил, есть ли у вас пироксилин, я имел в виду, что вы носите его с собой? Я спрашивал: привезли ли вы пироксилин на мой остров? Вмешался Томми. - Надеюсь, сэр, у вас нет жалоб на его неправильное использование? - Или динамит? - продолжал помещик, не обращая на него внимания. - Пойдет любая взрывчатка. Разговор прервал волынщик. За ним следовал дворецкий, неся огромный кусок оленьей туши; он положил его перед хозяином. Волынка не умолкала. Полковник Кэмпбелл отрезал кусок от задней ноги. Дворецкий продолжал обход, неся поднос с джемом из красной смородины и картошкой в мундире. Только когда стихла волынка, Гай, сидя перед полной тарелкой, заметил, что на соседний стул скромно проскользнула молодая женщина. Он, как мог, поклонился через запутанное переплетение оленьих рогов, украшавшее его стул. Она непринужденно ответила на его приветственную улыбку. Он решил, что она лет на десять - двенадцать моложе его. То ли она была веснушчатая, что казалось маловероятным в этих местах и в это время года, то ли ее лицо было забрызгано торфяной водой, что было еще менее вероятно, если учесть, с каким вниманием она отнеслась к остальной части своего туалета. "Возможно, родимые пятна, - подумал Гай, - неожиданно появившиеся на Магге как свидетельство давних приключений ее предков - мореплавателей у Молуккских островов". Она была густо нарумянена поверх бурых пятнышек. Короткие черные кудряшки были перехвачены клетчатой лентой, заколотой брошкой из тех, что, как считал Гай, делаются специально для туристов. На ней было легкое платье, подвергавшее ее в этом зале опасности замерзнуть. У нее были правильные, словно высеченные из мрамора черты лица, а глаза - большие, блестящие и озорные. - Вы не очень-то хорошо управляетесь, не правда ли? - вдруг заметила она с торжествующей ноткой. - Это мистер Краучбек, моя милая, - сказала миссис Кэмпбелл, злобно нахмурившись на внучатую племянницу мужа. - Мисс Кармайкл. Из Эдинбурга. - И настоящая шотландка, - добавила мисс Кармайкл. - Да, конечно, Кейт. Мы все это знаем. - Ее бабушка была Кэмпбелл, - тоном глубочайшей печали произнес помещик. - Сестра моей матери. - Моя мать была Мейклджон, а ее мать - Дандас. - Никто не сомневается, что ты настоящая шотландка, Кейти, - сказала двоюродная бабушка. - Кушай. Во время этого обмена генеалогическими сведениями Гай размышлял о странной вс