ого дней, а ночи между тем становились все длиннее, пока не стали казаться бесконечными. Часто солнце так и не появлялось, и на острове стояли серые сумерки. Рыбаки сидели дома у очагов, а улицы городка были одинаково пустынными и в полдень, и в полночь. Один или два раза туман поднимался, показывались две крутые возвышенности, и холодное сияние на горизонте бросало длинные тени на снег. Никто больше не ожидал корабля. Офицеры и солдаты начали мечтать о возвращении в свои полки. "Надо бы давать солдатам снотворное, - размышлял Гай. - Пусть спят, пока не потребуется. Пусть покоятся среди вереска, как рыцари спящей красавицы. Пусть лежат, как оловянные солдатики в коробках в шкафу детской комнаты. Неизменный цикл возбуждения и разочарования начисто стер с них краску и обнажил оловянное нутро". Теперь, когда Джамбо обосновался в канцелярии, Гай сделался кем-то вроде адъютанта. Томми не оставлял его без дела. Он приобрел в части репутацию человека, который ведает рождественскими отпусками и является посредником между командирами рот в их конфликтах и спорах. Его возраст здесь не привлекал внимания. Джамбо являл собой высокий образец древности. Полдюжине командиров подразделений тоже давно перевалило за тридцать. Никто не называл Гая "дядюшка". Ведь он был не одним из членов семьи, а только временным гостем. Теперь он знал название того острова в Средиземном море, который намечалось захватить, но в ту ночь его не будет с ними. Он не испытывал здесь такого подъема, как год назад, когда бригадир Ритчи-Хук говорил: "Вот люди, которых вы поведете в бой". Он имел дело только с офицерами - непопулярный и пагубный вид военной службы. Для развлечения он собирал в столовой самых бедных офицеров и играл с ними в покер по маленькой. Он был ненамного богаче их и играл довольно хорошо. Если кто-нибудь из его партнеров проявлял чрезмерную самоуверенность, Гай советовал ему присоединиться к компании, ведущей крупную игру. Проведя ночь с богачами, тот неизменно возвращался, упавший духом и осторожный. Таким путем Гай получал регулярный доход в пять-шесть фунтов в неделю. Провели репетицию штурма острова сначала в дневное время. Подразделения отправились на свои участки берега и оттуда карабкались по скалам к объектам в глубине острова Магг, которые на карте были обозначены просто точками, но на Средиземном море будут огневыми позициями и узлами связи. Гай действовал в роли офицера разведки, наблюдателя и посредника. Все шло хорошо. Потом попытались повторить учение ночью, в полной темноте. Томми и Гай стояли у машины на дороге, неподалеку от старого замка. Начальник связи выпустил ракету, обозначавшую начало учения. В неверном свете, затемненных фар, спотыкаясь, прошла рота Берти и с шумом скрылась в темноте. Мимо проехал гражданский автобус. Наступила тишина. Томми и Гай в ожидании сидели в машине, а на обочине дороги сгрудились, закутавшись в одеяла, штабные связисты, похожие на группу бедуинов. Пока не будут достигнуты намеченные объекты, соблюдалось радиомолчание. - Мы могли бы с таким же успехом лежать в постели, - сказал Томми. - Раньше чем через два часа ничего не может случиться, да и мы ничем не можем помочь. Но через двадцать минут после начала учения что-то сверкнуло в небе. - Ракета, сэр, - доложил начальник связи. - Не может быть! В том же направлении вспыхнула еще одна искорка. Гай посмотрел на карту. - Похоже, четвертая рота. - Что за черт, ведь у нее самый дальний объект! Я специально дал его роте, чтобы Айвор для разнообразия немного потрудился. Связисты что-то забормотали, и вскоре один из них доложил: - Четвертая рота на месте, сэр. - Дай-ка мне эту чертову штуку! - крикнул Томми. - Он взял в руки микрофон: - Штаб - четвертой роте! Где вы находитесь? Прием... Я вас не слышу. Говорите громче. Прием... У аппарата полковник Блэкхаус. Дайте капитана Клэра. Прием... Айвор, где вы находитесь?.. Вы не можете быть... Проклятье! - Он обратился к Гаю: - Все, что я мог понять, это просьба о разрешении вернуться. Поди к ним, Гай, разберись. На острове Магг было два пути к объекту четвертой роты. Согласно приказу рота должна была пройти четыре мили по болотистой местности и выйти к пункту, до которого, если следовать по прибрежному шоссе, было двенадцать миль. В будущей операции шоссейная дорога проходила через населенную и забитую войсками деревню. Однако теперь, поскольку это было учение, Гай поехал на машине этой дорогой. Там, где дорога уходила в сторону, он оставил машину и пошел по тропинке пешком. Вскоре его окликнул часовой. Поблизости раздался голос Клэра: - Алло, кто это? - Меня послал полковник Томми. - Добро пожаловать. А мы тут замерзаем. Позицию занял и закрепился в обороне. Полагаю, что цель учения в этом и состояла. Рота расположилась со сравнительным комфортом в овечьем загоне. - Как вы, черт возьми, сюда добрались, Айвор? - Я нанял автобус. Можете назвать это конфискованным транспортом. Могу я увести роту назад и распустить? Солдатам становится холодно. - Не холоднее, чем другим. - Я прежде всего забочусь об их удобстве. Так как, можно отправляться? - Я думаю, полковник Томми захочет поговорить об этом. - Я ожидаю поздравлений. - Поздравляю, Айвор, лично от себя. Не знаю, что скажут на это другие. Все остальные роты в эту ночь заблудились. Прождав три часа, Томми приказал дать ракеты, обозначающие конец учения, и до самого рассвета из темноты выходили солдаты еле волоча ноги, промокшие и сникшие, словно французы, отступающие от Москвы. - Завтра в первую очередь вызвать ко мне Айвора, - сурово распорядился Томми, когда они наконец расстались с Гаем. Но доводы Клэра были неоспоримы. Командос специально готовили для действий не по правилам, для захвата тактических преимуществ по своей инициативе. - В данной операции, - разъяснил Клэр, - вероятно, где-нибудь подвернулся бы автобус. - В данной операции дорога вела через расположение батальона легкой пехоты противника. - Об этом в приказе ничего не сказано, полковник. Томми некоторое время сидел молча. Наконец он сказал: - Ладно, Айвор, ваша взяла. - Благодарю, полковник. Этот эпизод высоко поднял Клэра в глазах его роты, но остальные командос были крайне рассержены. Среди солдат он вызвал вражду, среди офицеров - подчеркнутую холодность. И совершенно неожиданно он привел к сближению Клэра с Гаем. Клэру нужен был собеседник, но внезапная неприязнь офицеров сдерживала его выбор. Кроме того, он с уважением отметил поведение Гая за карточным столом. Что касается Гая, то он с самого начала приметил какое-то отдаленное родство с этим совсем не похожим на него человеком, общую для обоих, хотя по-разному проявляемую, отчужденность, общее грустное чувство юмора; каждый по-своему смотрел на жизнь sub specie aeternitatis [с точки зрения вечности (лат.)]. Вот так они и подружились, с бесчисленными оговорками, как прежде Гай с Эпторпом. Только один человек пребывал в нервном ожидании прибытия корабля - это был Триммер. Немезида в образе позорного пятна казалась очень близкой. В открытом море, направляясь к секретному месту назначения, а еще лучше будучи торпедированным и выброшенным на нейтральный берег, Триммер чувствовал бы себя спокойно. А пока что оставалась опасность, что заместитель командира батальона сделал запрос относительно его чина и должности и что где-то между штабом шотландского командования и управлением генерал-адъютанта в Лондоне медленно переходят от стола к столу бумаги, которые в любой момент могут роковым образом решить его судьбу. Была также опасность, что его подразделение может взбунтоваться, но он разрешил этот вопрос, отправив всех в двухнедельный отпуск. Солдаты были в нерешительности, но Триммер выглядел вполне уверенным в себе. Он израсходовал всю книжку проездных документов и выдал каждому солдату положенную сумму, а старшине добавил пять однофунтовых бумажек от себя. - Куда нам являться после отпуска, сэр? Триммер задумался. Потом его осенила блестящая мысль. - В Индию, - сказал он. - Явитесь в четвертый батальон. - Сэр? - Там совсем не такой климат, как на Магге. Поручаю подразделение вам, старшина. Желаю хорошо провести отпуск. Потом явитесь в управление морского транспорта. Там вам укажут корабль. - Как, без приказа на перемещение, сэр? - Видите ли, я больше не командую. Меня откомандировывают. Я все равно не могу подписать приказ. - Не следует ли нам вернуться в штаб полка, сэр? - Пожалуй, это было бы правильнее. Но сначала мне еще предстоит повозиться в порту. Надо выполнить кое-какие формальности. - В каком порту, сэр? Ответить было нетрудно, и он ответил без колебания: - В Портсмуте. - Мне нужен какой-то письменный документ, сэр. - Я ведь объяснил вам, что не имею права отдавать какие-либо распоряжения. Все, что мне известно, это то, что вам необходимо явиться в четвертый батальон в Индии. Я видел в Глазго заместителя командира батальона. Он отдал мне устное распоряжение. - Он заглянул в бумажник и скрепя сердце вынул еще два фунта. - Все, что я имею, - сказал он. - Слушаюсь, сэр, - сказал старшина. Он был не из лучших и не из самых смышленых солдат, но в его глазах мелькнуло такое выражение, что Триммер побоялся, как бы семь фунтов не пропали даром. Этот человек явится в свою часть, как почтовый голубь, в тот же день, как истечет его отпуск. Гаю пришлось самому найти место для Триммера. В радостном ожидании скорой погрузки Томми нетрудно было принять Триммера; другое дело - навязать его кому-нибудь из своенравных командиров рот. Дело в том, что три из четырех рот, где не хватало офицеров, были укомплектованы добровольцами из гвардейских частей. Их командиры заявляли, что гвардейцам не подобает служить под командованием офицера из линейного полка, и Томми, сам колдстримский гвардеец, был с ними согласен. Существовала еще шотландская рота, для которой Триммер мог бы подойти, но она была полностью укомплектована. Смешанной роте из состава стрелковой бригады и 60-го полка требовался офицер, но тут сразу выплыла на поверхность скрытая вражда между ними и пешей гвардией. Почему стрелки должны принять Триммера, когда гвардейцы отказываются? Томми не приходило в голову, что его могут заподозрить в личных пристрастиях в этом деле; он просто следовал, как ему казалось, обычному порядку. Свою короткую службу в линейном полку он рассматривал как вынужденную задержку в карьере и редко о ней вспоминал. В первый и последний раз за свою военную службу он допустил мелкую оплошность. - Если они не хотят Мактейвиша, я могу дать им Данкена. Он из легкого пехотного полка шотландских горцев. Черт побери, разве не все части легкой пехоты готовятся одинаково? Но Данкен не подошел, да и командир шотландской роты не хотел его отпускать. Дым сотен сражений на протяжении военной истории застилал путь к решению вопроса. Выход нашли Гай и Джамбо - алебардисты, невозмутимо стоявшие выше всяких склок. Существовала еще в довольно туманной форме шестая рота, именуемая ротой специалистов. Она включала взвод морских пехотинцев - специалистов по лодкам, канатам и берегам, двоих переводчиков, одного военного полицейского, расчеты тяжелых пулеметов и группу подрывников. Командовал ею индийский кавалерист, назначенный потому, что он имел опыт войны в горах. Этот офицер, майор Грейвс, еще до появления Гая на Магге разыгрывал из себя Ахиллеса. Он воспринял прибытие Чатти Корнера как намеренное третирование своего с таким трудом приобретенного опыта. Он не стал протестовать, но затаил обиду. Его мрачное настроение могли рассеять только рассказы о жертвах Чатти Корнера. Одной из первых среди них был его саперный офицер, командовавший группой подрывников. Гай чувствовал симпатию к этому недовольному рыжеватому человечку, чье сердце было на северо-западной границе, и не раз заманивал его к покерному столу. Теперь, в этот критический момент, он застал его раскладывающим пасьянс в ротной канцелярии. - Вы знаете Мактейвиша, который только что поступил к нам? - Нет. - Вам ведь не хватает офицера, не так ли? - Мне не хватает чертовой уймы вещей. - Полковник Томми хочет направить Мактейвиша к вам. - Какая у него специальность? - Собственно говоря, _конкретно_ никакой. - Хреновый мастер на все руки? - Он, кажется, довольно покладистый парень. Полковник Томми считает, что он может вообще оказаться полезным. - Может получить саперов, если хочет. - Думаете, подойдет? - Думаю, что это несусветная глупость. Был у меня прекрасный парень. Но командир послал какую-то человекообразную обезьяну с задачей сломать ему шею. С тех пор я почти не вижу саперов. Даже не знаю, что они делают. Они мне осточертели. Мактейвиш может их получить. Итак, Триммер сделал первый шаг по пути к славе, имея очень мало представления о своем предназначении. В тот день Томми опять покинул остров но вызову из Лондона. Несколько дней спустя Джамбо обратился к Гаю: - Заняты? - Нет. - Неплохо бы вам отправиться в замок. Полковник Кэмпбелл опять пишет. Если можешь, всегда надо поддерживать связь с гражданским населением. Дома Гай застал помещика в ковровых шлепанцах и в хорошем настроении. Они уселись в круглой комнате-башне, заполненной картами и охотничьим оружием. Помещик несколько минут бессвязно болтал о каком-то офицере, выслужившемся из рядовых. - Совсем не шотландец... Я не против таких офицеров, если они придерживаются правил... Не против английских полков. Немного медлительны на марше, вот и все. Конечно, теперь приходится производить в офицеры всяких людей, как и в прошлой войне... Познакомился с ним, когда он только прибыл на остров... Не очень-то понравился... Не знал, что он из ваших. Неплохой парень, когда узнаешь поближе. И так далее, пока до Гая постепенно не дошло, что речь идет о Триммере. - Приходил вчера после завтрака. Чтобы перейти ближе к делу, Гай сказал: - Мактейвиш теперь командует группой подрывников. - _Вот именно_. Магг встал и начал шарить под письменным столом. Наконец он извлек оттуда пару сапог. - Помните, о чем мы говорили на днях? Я хотел бы, чтобы вы посмотрели. Он надел сапоги и капюшон и выбрал длинную палку из кучи разных посохов, багров и жердей. Вместе с Гаем они прошли с полмили навстречу ветру и остановились на утесе, откуда был виден суровый берег, усеянный камнями и обломками скалы. - Вот, - показал Магг, - купальный пляж. Мактейвиш говорит, что это долгое дело. - Я не специалист, но думаю, что он, пожалуй, прав. - У нас есть пословица: "Что упало, то надо поднять". - У нас в Англии есть похожая пословица, только наоборот: "Потерянного не воротишь". - Ну это _не_ совсем одно и то же, - сурово буркнул Магг. Они посмотрели вниз на огромную груду гранита. - Свалилась что надо, - сказал Магг. - Да, это видно. На обветренном лице помещика появилось странное выражение, под усами мелькнула загадочная улыбка. - Это я взорвал, - сказал он наконец. - Вы, сэр? - Я устраивал много взрывов, - продолжал помещик, - то тут, то там. Пойдемте. Они прошли с четверть мили назад вдоль мыса по направлению к замку и остановились. - Вот здесь, - показал помещик. - Под снегом трудно рассмотреть. Там, где эта впадина. Видны верхушки чертополоха по краям. Ведь не подумаешь, что тут была конюшня? - Нет, сэр. - Конюшня на десять лошадей, каретный сарай, кладовка для упряжи? - Нет. - Все это _было_. Но место небезопасное: все деревянные части сгнили, не хватало половины черепиц. Отремонтировать не мог, да и ни к чему это было. Лошадей я не имел. И вот она _взлетела на воздух_. Взрыв слышали на Маке. Великолепное зрелище! Огромные глыбы гранита полетели в море, все коровы и овцы острова бросились врассыпную. Я взорвал ее пятнадцатого июня тысяча девятьсот двадцать третьего года. Наверное, никто на острове не забыл этот день. Уж я-то, конечно, не забыл. - Помещик вздохнул. - А теперь у меня нет ни кусочка гелигнита. Я вам покажу, что у меня осталось. Он повел Гая на дно впадины к прочно сложенному из гранита сарайчику, который до сих пор не был виден. - Мы построили это из части конюшни, которая почему-то не взорвалась. Остальной камень пошел на дорогу. Я продал его правительству. Пока что это единственный взрыв, который принес мне какой-то доход. Что-то около восемнадцати фунтов после всего, что я заплатил, включая плату рабочим за постройку склада. Вот этот склад. В глубоком снегу, засыпавшем сарай, был расчищен узкий проход к двери. - Никогда не знаешь, когда потребуется хоть чуть-чуть пироксилина. Но я не вожу сюда много людей. Прошлым летом приезжал какой-то инспектор с большого острова. Сказал, что поступило сообщение, будто я храню взрывчатку. Я показал ему несколько ящиков с патронами. Мой управляющий на ножах почти со всеми на острове, поэтому они мстят ему доносами. Позвольте, я пойду вперед. Помещик вынул из кармана ключ и отпер дверь в единственное, неосвещенное помещение. Он зажег огарок свечи и высоко поднял его, как коллекционер вин, показывающий свое самое дорогое сокровище. Помещение с рядом каменных ларей по стенам и в самом деле сильно напоминало винный погреб - увы, основательно опустошенный. - Когда-то здесь хранился мой гелигнит, - показал помещик, - отсюда и досюда... Теперь здесь пироксилин. Я еще довольно богат им, как видите. А вот - все, что осталось от нитроглицерина. Я не пользовался им пятнадцать лет. Возможно, он испортился. Скоро возьму немного и проверю... Здесь все пусто, видите? В сущности, теперь, можно сказать, не осталось ничего стоящего... Надо постоянно пополнять запасы, а то скоро останешься ни с чем. Мне не хватает главным образом взрывателей и детонаторов... А-а, вот удача! - Он опустил свечку, и длинные тени заполнили склад. - Ловите! Он бросил что-то из довольно темного угла в сторону, где находился Гай. Предмет на мгновение промелькнул в пламени свечи, ударил Гая в грудь и упал на пол. - Дырявые руки! - крикнул помещик. - Это динамит. Я и не знал, что еще осталось. Сделайте одолжение, бросьте назад. Гай ощупью отыскал отсыревший цилиндр, обернутый бумагой, и осторожно протянул его помещику. - Не бойтесь, ничего с вами не случится. Один шанс из тысячи, что динамит взорвется. Не то что кое-какие вещи, которые я когда-то имел. Они двинулись к двери. Несмотря на жестокий мороз. Гая прошиб пот. Наконец они вышли на свежий воздух между снежными стенами. - Так вот, - сказал помещик, запирая дверь, - я дал вам возможность увидеть, как бедна наша земля. Теперь вы понимаете, почему я прошу помощи? Позвольте далее показать вам кое-что из того, что требуется сделать. Они ходили два часа, исследуя обвалы скал, заброшенные строения, заваленные водосточные канавы, пни деревьев и ручьи, которые следовало бы запрудить. - Мне не удалось достаточно заинтересовать этого новоиспеченного офицера. Думаю, он за всю жизнь не выловил ни одной рыбки. Для каждой проблемы у помещика было специфическое средство, почерпнутое из перечня дробящих или медленно сгорающих взрывчатых веществ. При расставании помещик, видимо, ожидал благодарности, как дядюшка, сводивший племянника в музей мадам Тюссо и выложившийся до конца, чтобы сделать это посещение занимательным. - Спасибо, - сказал Гай. - Рад, что вы получили удовольствие. Буду ждать ответа от вашего полковника. Они стояли у ворот замка. - Кстати, - сказал помещик, - моя племянница, которую вы видели в тот вечер, не знает про склад. И вообще это не ее дело. Она здесь просто гостит. - Он замолчал, посмотрел на Гая своими чистыми, старческими, пустыми голубыми глазами и добавил: - К тому же, понимаете, она могла бы растратить все попусту. Но чудеса острова еще не были исчерпаны. Возвращаясь в отель, Гай заметил человека, который стоял на берегу моря, согнувшись под тяжестью груза вдвое, среди камней и, казалось, вцепился в них обеими руками. Увидев Гая, он выпрямился и направился к нему, волоча за собой груду мокрых водорослей. Это был высокий, нескладный мужчина, без шляпы, в грубом, кожаном костюме. Его седая борода трепетала на ветру, как у карикатурного пророка; кожа на немногих открытых частях тела была старая и морщинистая, как его кожаные штаны; он носил пенсне в золотой оправе и говорил с акцентом Магга, однако изъяснялся педантичным, профессорским тоном. - Имею ли я честь видеть полковника Блэкхауса? - Нет, нет, - ответил Гай. - Полковник Блэкхаус в Лондоне. - Он ожидает меня. Я прибыл сегодня утром. Поездка длилась больше времени, чем я рассчитывал. Я приехал на север на велосипеде и попал в очень плохую погоду. Я только что позавтракал, перед тем, как представиться. Могу предложить и вам. - Он протянул водоросли. - Благодарю, - сказал Гай. - Я как раз иду в отель. Вы, наверное, доктор Гленденинг-Риз? - Разумеется. - Он набил рот водорослями и принялся с удовольствием жевать, разглядывая Гая с отеческим интересом. - Завтракаете в отеле? - удивился он. - На поле боя, знаете ли, вы отелей не найдете. - Надо полагать. - Мясные консервы, - сказал доктор, - печенье, крепкий чай - все это отрава. Уж я-то знаю. Я был на первой мировой войне. Чуть не погубил желудок на всю жизнь. Именно поэтому я посвятил себя своей профессии. - Он залез в карман и извлек горсть больших моллюсков. - Попробуйте. Только что поймал. Ничуть не хуже устриц, но _гораздо_ безвреднее. В них содержится все, что нужно человеку, - добавил он, глядя влюбленными глазами на пустынный берег. - Редкостное блюдо. Смею вас заверить, что вашим солдатам будет недоставать этого, когда они двинутся в глубь острова. Им будет там нелегко, особенно в это время года. Не много чего найдешь на земле. Придется покопаться, и надо знать, что ищешь. Надо иметь _чутье_. Молодые корни вереска, например, сдобренные маслом и солью, - превосходное блюдо, но стоит подмешать немного болотного мирта - и вы готовы. Не сомневаюсь, что мы сумеем их научить. Он жадно сосал моллюсков. - Я прикомандирован к штабу. Мы слышали о вашем прибытии. Полковник будет очень жалеть, что вы его не застали. - О, я могу начать без него. У меня подготовлен план. А теперь не смею вас задерживать. Идите завтракать в свой отель. Я еще немного побуду здесь. Один из уроков, которые надо усвоить, - это есть медленно, естественным, рациональным способом. Где я смогу найти кого-нибудь из начальства? - В отеле, я полагаю. - Это было не то слово, которое могло успокоить доктора Гленденинг-Риза. - В Галлиполи отелей не было. Часа через два, закончив свой естественный, рациональный завтрак, доктор Гленденинг-Риз сидел в полковой канцелярии напротив Джамбо и Гая и излагал свой план действий. - Мне потребуется от вас показательное отделение. На данном этапе достаточно полдюжины солдат. Подберите их произвольно. Мне нужны не самые сильные, или самые молодые, или самые здоровые, а просто средние солдаты. Мы уйдем на пять дней. Главное - сначала произвести тщательный осмотр. Мой последний эксперимент потерпел неудачу из-за плохой дисциплины. Солдаты тайком прихватили с собой еду. А у офицера оказалась даже бутылка виски. В результате вся диета нарушилась, и вместо того, чтобы постепенно приучить себя к естественной пище, они ночью убежали из лагеря, убили овцу и наелись до тошноты. Единственное; что им может понадобиться, это немного оливкового масла и ячменного сахара. Я буду держать это у себя и раздавать, если замечу, что в корнях чего-то не хватает. По истечении пяти дней я предлагаю устроить состязание по перетягиванию каната между моим отделением и шестью солдатами, которые ели обыкновенную пищу, и гарантирую, что мои солдаты покажут себя с лучшей стороны. - Да, - сказал Джамбо. - Да. Это должно быть очень интересно. Жаль, что нет командира. - Не сомневаюсь, что он будет присутствовать при перетягивании каната. Я изучал карту Магга. Это идеальное место для нашей цели. На западном побережье имеется большое пространство, кажется, почти необитаемое. У солдат не будет соблазна воровать у фермеров. Яйца, например, могут погубить все дело. Я разработал полный учебный план: марши, физические упражнения, окапывание. Солдаты получат бесценный опыт в устройстве бивака в снегу. Нет ничего удобнее, если сделать все по правилам. - Ну что ж, - сказал Джамбо, - остается только подготовиться, а? Командир вернется завтра или послезавтра. - Но я получил распоряжение непосредственно от штаба особо опасных операций. Мне надлежит приступить немедленно. Разве вам не сообщили? - Мы получили письмо о вашем прибытии. - Такое, да? - Доктор, обнажив мохнатую грудь, достал из-за пазухи отпечатанную на машинке копию того самого письма, что лежало в корзинке "На доклад". - Поправьте меня, если я ошибаюсь, но я понимаю это как прямой приказ предоставить мне все средства для моих исследований. - Да, - согласился Джамбо. - Его можно понимать в этом смысле. Почему бы вам сначала самому не произвести рекогносцировку? Я никогда не бывал на западном побережье. Карта, знаете, может устареть. Так часто бывает. Должен сказать, что теперь все это место застроено. Почему не взять несколько дней и не проверить? Джамбо насытился неестественной и нерациональной пищей. Его клонило ко сну, и он не мог тягаться с оппонентом, взбодренным редкостными морскими солями и эссенциями. - Я не так понимаю свои предписания, - возразил доктор, - да и ваши. Джамбо бросил беспокойный взгляд на Гая. - Не вижу, кто из командиров рот за это возьмется. - Кроме майора Грейвса. - Да, это дело явно для специалистов. - Для Триммера и его саперов. - А там представлены разные люди? - Да, доктор Гленденинг-Риз. Думаю, это именно то, что вам нужно. Майор Грейвс, казалось, испытывал огромное удовольствие, передавая распоряжение Триммеру. - С завтрашнего дня вы выходите из моего подчинения. Ваше подразделение в полной походной форме явится к гражданскому медику и поступит в его распоряжение до дальнейших указаний. Вы будете жить на открытом воздухе и питаться вереском и водорослями. Большего сказать вам не могу. Приказ штаба особо опасных операций. - Я понимаю, сэр, что мне не потребуется отправиться с ними? - О нет, Мактейвиш. Вам предстоит большая работа. Вы должны будете следить, чтобы ваши солдаты не раздобывали никаких продуктов питания, и, конечно, показывать им личный пример. - Почему именно мы, сэр? - Почему, Мактейвиш? Потому что мы не гвардейцы и не "зеленые куртки", вот почему. Потому что мы рота с бору по сосенке, Мактейвиш. Именно поэтому и _вы_ находитесь здесь. Триммер повел свой отряд в неизвестность, так и не услышав в напутствие доброго слова. 3 - Знакомое зрелище, правда? - спросил Айвор Клэр. Гай посмотрел на яхту в бинокль. - "Клеопатра", - прочел он. - Джулия Ститч, - сказал Клэр. - Просто не верится. Гай тоже помнил это судно. Оно заходило в Санта-Дульчину не так уж много лет назад. В кастелло существовала традиция, которую Гай довольно неохотно соблюдал, - наносить визиты на английские яхты. Он обедал на борту. На следующий день пассажиры яхты - их было шестеро - поднялись в гору позавтракать с ним, беспечно, преувеличенно расхваливая все. Дымилось большое блюдо спагетти. Жарилось несколько тощих, разрезанных на части кур, подавали вялый салат-латук, смазанный маслом и посыпанный мелко нарубленным чесноком. Это был унылый завтрак, который не оживляли даже красота и веселость миссис Ститч. Гай рассказывал романтическую историю о происхождении "кастелло Крауччибек". Vino scelto начинало оказывать усыпляющее действие. Беседа постепенно замирала. Потом, когда они сидели с довольно хмурым видом на крытой галерее, пока Джозефина и Бианка убирали тарелки, сверху раздался дикий крик: "C'е scappata la mucca!" [Корова убежала! (ит.)]. Это была вечная драма в жизни Санта-Дульчины - бегство из подвала на ферме коровы, больше похожей на пони, чем на Минотавра. Джозефина и Бианка подхватили крик: "Accidente! Porca miseria! C'е scappata la mucca!" [Беда! Проклятая скотина! Корова убежала! (ит.)]. Бросили все и перепрыгнули через перила. "C'e scappata la mucca!" - закричала миссис Ститч, стремительно бросаясь за ними. Ошеломленное животное неуклюже скакало с террасы на террасу между виноградными лозами. Миссис Ститч догнала корову первой. Она ухватилась за веревку и с успокаивающими словами отвела корову в ее подземный хлев. - Я как-то был на этой яхте, - сказал Гай. - А я плавал на ней. Три недели мучительных неудобств. Чего только не вытворяли в мирное время! - Мне она казалась верхом комфорта. - Только не холостяцкие каюты, Гай. Джули была воспитана на старых традициях давать жару холостякам. Все время назревал бунт. Она вытаскивала их из казино, как патруль военных моряков при облаве на квартал красных фонарей. Но нет никого, никого на свете, кого бы я так хотел сейчас видеть, как ее. - За все время их знакомства Гай ни разу не видел Клэра в таком восторженном состоянии. - Пошли на причал. - Разве она может знать, что мы здесь? - Будь уверен, Джулия не теряет связи с закадычными друзьями. - Увы, я не принадлежу к ее закадычным друзьям. - Для Джулии все друзья. Но, когда "Клеопатра" подошла ближе, у обоих наблюдателей по спине пробежал холодок. - О господи, - прошептал Клэр, - _военные_. У поручней стояло с полдюжины мужчин. Там был Томми Блэкхаус рядом с моряком, обильно разукрашенным золотом; там был генерал Уэйл; там был бригадир Ритчи-Хук; там был даже, непонятно почему, Йэн Килбэннок. Но миссис Ститч там не было. Вновь прибывшие, даже адмирал, имели бледный вид. Гай и Клэр вытянулись по стойке "смирно" и отдали честь. Адмирал поднял слабую руку. Ритчи-Хук оскалил зубы. Затем, словно по предварительной договоренности, старшие офицеры спустились вниз в поисках покоя, которого они были лишены во время плавания. "Клеопатра", грубо реквизированная, отплатила им; она была построена для более спокойных вод. Томми Блэкхаус и Йэн Килбэннок сошли на берег. Денщик Томми, похожий на серый призрак, следовал за ними с багажом. - Джамбо на месте? - Так точно, полковник. - Надо подготовить учение к завтрашнему вечеру. - Должен ли я тоже участвовать? - Нам придется расстаться, Гай. Твой бригадир забирает тебя. Вернее, наш бригадир. К твоему сведению, мы теперь входим в оперативную группу Хука, которой командует бригадир Ритчи-Хук. Почему вы, черт возьми, не со своей ротой, Айвор? - Сегодня у нас занятия повзводно, - ответил Клэр. - Ладно, отправляйтесь и помогите подготовить распоряжения на завтра. - Полагаю, Томми мог бы распорядиться насчет моего чемодана, - проворчал Йэн. - У нас в военно-воздушных силах денщики не предусмотрены. - Что ты сделал со своим маршалом авиации? - Избавился от него. Совершенно избавился наконец. Все начальные симптомы мании преследования. Ему пришлось отпустить меня, как фараону Моисея, если такое сравнение допустимо. Правда, мне не пришлось убивать его первенца, но я заставил его покрыться волдырями и чирьями от социальной неполноценности в буквальном смысле слова. Кошмарное зрелище! И вот теперь я неплохо устроился в штабе отчаянно опасных операций. Нет ли у тебя солдата, которого можно послать за моими вещами? - Нет. - Ты, наверное, заметил, что меня повысили в чине? - Он показал свой обшлаг. - Боюсь, не знаю, что это значит. - Но считать-то ты умеешь? Я не рассчитываю, что люди понимают знаки различия военно-воздушных сил, но должен же ты заметить, что этих штуковин стало на одну больше. Она выглядит новее остальных. Думаю, мой чин соответствует майору. Безобразие, что приходится самому тащить свой чемодан! - Тебе не потребуется чемодан. На этом острове негде ночевать. А что ты, собственно говоря, тут делаешь? - На борту должно было состояться совещание по совершенно секретному оперативному планированию. Помешала морская болезнь. Я как ненормальный, - пожаловался Йэн, - собирался на прогулку. Думал, хорошо отдохну от бомбежек, помоги мне бог. Но не мог ни спать, ни есть. Эта кошмарная нижняя каюта над машиной! - Помещение для холостяков? - Я бы сказал, помещение для рабов. Мне пришлось делить его с Томми. Его отвратительно рвало. Между прочим, я не возражал бы теперь чего-нибудь поесть. Гай повел его в отель. Поесть нашлось, и за едой Йэн объяснил свое новое назначение. - Должность как раз для меня. Я даже думаю, что ее _ввели_ специально для меня по настойчивой просьбе маршала авиации Бича. Я поддерживаю связь с прессой. - Не приехал ли ты раструбить о _нас_? - Упаси боже. Вы все еще страшно секретные. В этом вся прелесть моей работы. В управлении особо опасных операций все секретно, поэтому мне остается лишь время от времени выпивать с американскими журналистами в "Савое" и отказывать им в информации. Говорю им, что я сам журналист и глубоко им сочувствую. Они считают меня славным парнем. И я, черт возьми, такой и есть. - Правда, Йэн? - Ты никогда не видел меня с журналистской братией. Я показываю им демократическую сторону своего характера - не ту, которую видел маршал авиации Бич. Гаю нечего было делать в то утро. Он наблюдал, как Йэн ест, пьет и курит. Когда вернулась иллюзия благополучия, Йэн разоткровенничался. - Сегодня к вам приходит корабль. - Это мы уже слышали и раньше. - Дорогой мой, уж я-то _знаю_. Группа Хука отплывает с очередным конвоем. Три других отряда командос уже на борту своих кораблей. Вы составите целую армию, если вас не потопят в пути. - Его доверительность перешла границы дозволенного. - Это учение - только ширма. Томми, конечно, не знает, но, как только над вами прочно закроются люки, вы отправитесь в далекий путь. - Ходили слухи о каком-то острове. - Операция "Бутылочное горлышко"? Отменена несколько недель назад. После этого намечались операция "Зыбучий песок" и операция "Мышеловка". Обе отменены. Теперь намечается операция "Барсук". - А это что такое? - Раз ты не знаешь, я не имею права тебе говорить. - Теперь слишком поздно отступать. - Ну, откровенно говоря, это та же операция "Зыбучий песок", только под другим названием. - И тебе, Йэн, все это рассказывают в управлении особо опасных операций? - Я сам добываю сведения. Журналистская сноровка. В тот день, как и во все предшествующие дни, транспортный корабль не прибыл. Томми подготовил распоряжения на учение и отдал их командирам рот; командиры рот довели их до командиров взводов. "Клеопатра" хранила свои тайны. Начальство приходило в себя и планировало. Вечером отель заполнили офицеры. В присутствии Томми в отряде "Икс" всегда становилось веселее. Большинство обедающих были старыми знакомыми Йэна. Его угощали так обильно, что в конце концов после полуночи ему пришлось искать помощи, чтобы найти дорогу к яхте. Провожал его Гай. - Замечательный" вечер! - восторгался Йэн. - Замечательные ребята! - Когда он был пьян, его речь всегда текла медленнее и на высоких нотах. - Совсем как в "Беллами", только без бомбежек. Ты правильно поступил. Гай, что устроился сюда. Я побывал в других отрядах командос. Совсем не те ребята. Хотелось бы написать обо всех вас. Но ничего не выйдет. - Да, не выйдет. Никак не выйдет. - Ты меня не так понял! - Ночной воздух выветривал у него последние остатки сдержанности. - Я говорю не о секретности. Министерство информации добивается, чтобы вас рассекретили. Остро требуются герои, чтобы поднять дух народа. Скоро увидишь в газетах целые страницы о командос. Но не о вашей братии. Гай. Не подходит, понимаешь? Замечательные ребята, тоже герои, можно сказать, но не то время. Пережитки прошлой войны. Ушли с поэтом Рупертом Бруком. - Ты находишь нас слишком поэтичными? - Нет, - сказал Йэн, остановившись, и обернулся в темноте, чтобы взглянуть Гаю в лицо. - Вы не то что поэтичные, но высший класс. Безнадежно высший класс. Вы - цвет нации. Ты не можешь этого отрицать, а _это не подходит_. В шутливом перечне различных стадий опьянения, сложившемся в течение веков, заслуживает места категория "пророчески пьян". - Это народная война, - пророчески изрек Йэн, - а народу не нужна поэзия и не нужны цветы. Цветы воняют. Высшие классы засекречены. Нам нужны народные герои - для народа, именем народа, из народа и с народом. Морозный воздух Магга завершил свое вредоносное действие. Йэн запел: Когда же ты спасешь народ, О милосердный бог? Когда? Народ, мой бог, народ! Не троны и короны, а народ! Он перешел на рысь и, задыхаясь, повторял один и тот же куплет, громко и монотонно, пока они не добрались до трапа. Из глубины ночи грозно прозвучал голос Ритчи-Хука: - Прекратите этот адский шум, кто бы вы ни были, и отправляйтесь спать! Гай покинул Йэна, съежившегося среди мусора на причале в ожидании подходящего момента, чтобы проскользнуть на яхту. На следующее утро с первыми лучами солнца, к удивлению Гая, из мифической дымки наконец выплыл войсковой транспорт; было видно, как он прочно встал на якорь у входа в гавань. - Гай, если ты не нужен бригадиру, можешь мне помочь. Нам с Джамбо надо подготовить приказ на посадку. Отправляйся на корабль и вместе с моряками займись распределением мест для размещения подразделений. Предстоит до черта работы, пока погрузим все на борт. Молю бога, чтобы нам дали еще день до начала учения. - По словам Йэна, никакого учения не будет. - Чепуха. Наблюдать за учением прислали половину штаба особо опасных операций. - Йэн говорит, что это ширма. - Йэн сам не знает, о чем говорит. - Как быть с тем отделением Мактейвиша, о котором я докладывал? - спросил Джамбо. - Они ушли куда-то в самые дебри. - Отзовите их. - Нет связи. - Черт! Где они находятся? - Сведений нет. Должны вернуться послезавтра. - Придется им не участвовать в учении, вот и все. Для Гая это была не первая погрузка. Он испытал все это прежде в Ливерпуле с алебардистами. Корабль не был зафрахтованным транспортом. Он был укомплектован новым экипажем из военных моряков. Гай добросовестно осмотрел палубы и каюты. Через два часа он доложил: - Свободных мест просто нет, сэр. - Должны быть, - ответил старший помощник. - Корабль оборудован согласно армейским требованиям для перевозки одного пехотного батальона. Это все, что мне известно. - Но мы не совсем обычный батальон. - Это дело ваше, - отрубил старший помощник. Гай вернулся, чтобы доложить Томми, но застал одного Джамбо. - Лучше бы вы, бригадир и другие члены штаба, которых он берет с собой, отправились на другом корабле, - сказал Джамбо. - Думаю, без бригадира поездка будет приятнее для всех. - Это не решает проблемы сержантов. Разве они не могут хоть один раз разместиться с солдатами? - Это невозможно. Сержанты уже начали волноваться. Гренадеры обратились к полковнику Томми. Все их сержанты носят три нашивки и требуют питаться отдельно. Тогда "зеленые куртки" заявили, что в таком случае их капралы тоже должны питаться отдельно. Кстати, надеюсь, вы подобрали мне приличную каюту? - С майором Грейвсом и доктором. - Я, откровенно говоря, рассчитывал на что-нибудь получше. За вторым завтраком мишенью для нападок оказался Гай. - Вы должны понимать, - с необычной суровостью сказал Берти, - что мои солдаты - крупные люди. Им нужно больше места. - Мой денщик должен помещаться в соседней каюте, - потребовал Эдди. - Не могу же я каждый раз, как мне что-нибудь понадобится, вызывать его криками из солдатских помещений. - Но, Гай, мы _не можем_ спать с колдстримцами. - Я не могу отвечать за тяжелые пулеметы, если они не будут под запором, Краучбек,