лся? - Нет, они или сбежали, или были убиты. - И что с убитыми? По ним можно уяснить политические пристрастия. - Не совсем. Кое-кто был профессионалом. Парочка других была обычными недовольными - самыми говорливыми среди умственно отсталых. - Ты утверждаешь, что не было ни одной ниточки к тому, кто мог бы за этим стоять? - Совершенно верно. - А что тогда по поводу подозрений? - Сам Таббл, конечно, подозрителен, хотя заявить об этом вслух - идея не из лучших. Он расположен в иерархии наиболее выгодно, и ему так поступить удобно. К тому же, в его карьере слишком много политического попустительства, двурушничества, убийств. Но это было давно. У каждого есть пара скелетов в погребе. Последние годы он был тихим и консервативным человеком. - Тогда Тмер... Он близок к тому, чтобы возбудить подозрения. Есть что-нибудь, что связывает его с кровавым делом? - Не совсем. Его дела на виду. Он очень замкнутый человек. Но никогда в прошлом он не был связан с подобными крайностями. Я знаю его плохо, но он всегда производит впечатление куда более простой фигуры, чем Таббл, да и более прямолинейной. Он, вероятно, из тех людей, кто если уж хочет трона, просто предпримет пару попыток, а не убьет время в интригах. - Конечно, могла быть вовлечена куча народу - каждый действует в своих интересах... - И что же за страсть всплыла такая, ради которой все вдруг стали работать в своем интересе? - Может, и такая есть, почему бы нет? Улыбка. Пожатие плечами. - Нет причин полагать, что коронация положит всему конец, - сказал Мандор. - Корона никого не защищает от кинжала. - Но наследник приходит к власти вместе с дурным багажом. - Это не первый случай в истории. И раз уж ты приостановился, чтобы подумать об этом, то несколько очень хороших монархов пришли к власти с небезоблачными послужными списками. Кстати, тебе не приходило в голову, что другие могут рассуждать аналогичным образом о тебе? - Да, и это лишает меня ощущения комфорта. Мой отец долгое время хотел трон Эмбера, и это очень портило ему жизнь. Но как был он счастлив, когда послал трон к дьяволу. Если я что и вынес из его истории, так именно это. Подобных амбиций у меня нет. Но на мгновение вспыхнуло любопытство. Каково это - контролировать огромное государство? Всякий раз, когда я выражал недовольство политикой здесь, или в Эмбере, или в Соединенных Штатах в Отражении Земля, то резво начинал соображать, как сам бы управился с ситуацией, если б состоял в должности. - Не правда ли любопытно? - поддал пару Мандор. Я опустил взгляд. - Наверное, другие тоже смотрят в магические отражения... надеясь на путеводные нити. - Несомненно, - отозвался он. - И что если Таббл и Тмер встретят безвременный конец? Что бы ты сделал? - Даже не думай об этом, - сказал я. - Этого не случится. - Предположим. - Не знаю. - Тебе надо принять решение, просто чтобы убрать неопределенность с пути. Ты же никогда не испытывал нехватки слов, когда знал собственное мнение. - Спасибо. Я запомню это. - Расскажи мне о себе с момента нашей последней встречи. И я так и сделал, о призраках Лабиринта и обо всем. Где-то ближе к финалу вновь поднялось завывание. Сухэй двинулся у скале. - Извините, - сказал он, скала разделилась и дядя прошел внутрь. Тут же я ощутил на себе отяжелевший взгляд Мандора. - Вероятно, у нас есть лишь мгновение, - сказал он. - Времени не хватит объяснять: я хочу, чтобы ты меня прикрыл. - Очень личное, м-м? - Да. Так что перед похоронами тебе придется отобедать со мной. Скажем, четверть цикла, считая от нынешнего момента, синее небо. - Отлично. У тебя или в Путях Всевидящих? - Приходи ко мне в Пути Мандора. Скала снова сменила фазу, как только я кивнул, и вошла гибкая демоническая фигура, сверкая синим внутри облачной вуали. Я вмиг вскочил, затем склонился поцеловать руку, которую она протянула. - Мама, - сказал я. - Я не ожидал радости... так скоро. Она улыбнулась, а затем ее нечто вихрем ушло прочь. Чешуя растворилась, контуры лица и фигуры поплыли. Синева исчезла, обратившись в нормальный, хоть и бледный, телесный цвет. Бедра и плечи развернулись, как только она потеряла немного роста, хотя и оставались достаточно обширными. Ее карие глаза стали более привлекательными, как только втянулись тяжелые надбровные дуги. Прорезалось несколько веснушек, пересекающих теперь человеческий, чуть вздернутый нос. Каштановые волосы были длиннее, чем в те времена, когда в последний раз я видел ее в этой форме. И она по-прежнему улыбалась. Красная туника стала ее туникой, просто повязанной пояском; на левом бедре болталась рапира. - Мой дорогой Мерлин, - сказала она, взяв мою голову обеими руками и целуя меня в губы. - Я рада видеть тебя так хорошо выглядящим. С твоего последнего визита прошло довольно много времени. - В последнее время я вел очень активную жизнь. - Это уж точно, - сказала она. - Я слышала кое-какие доклады о твоих разнообразных несчастьях. - Представляю, что ты слышала. Не за каждым ходит по пятам ти'га, периодически и в различных формах совращая его и дико осложняя жизнь в нежелательных попытках защитить. - Это показывает, что я беспокоюсь, дорогой. - Это так же показывает, что ты либо не уважаешь мою личную жизнь, либо не ставишь ни во что мое здравомыслие. Мандор прочистил глотку. - Привет, Дара, - сказал он. - Полагаю, что тебе и должно все казаться таковым, - заявила она. Затем: - Привет, Мандор, - продолжила она. - Что с твоей рукой? - Несчастный случай, проистекающий из некоторых частей архитектурного ансамбля, - отозвался он. - Некоторое время тебя не было в поле зрения, но это не касается поля моих мыслей. - Спасибо, если это комплимент, - сказала она. - Да, я то и дело ухожу в отшельничество, когда общество начинает обременять. Хотя тебе ли говорить, сэр, исчезающий надолго в лабиринтах Путей Мандора... если ты действительно туда уходишь. Он поклонился. - Как вы сказали, леди, мы, похоже, родственные создания. Мать прищурилась, хотя голос не изменился, когда она сказала: - Я удивляюсь. Да, я иногда могу видеть в нас родственный дух, и чаще - в наших самых простых делах. В последнее время нас не было здесь, и довольно долго, разве не так? - Но я был беспечен, - сказал Мандор, указывая на раненую руку. - Ты, очевидно, нет. - Я никогда не спорю с архитектурой, - сказала она. - А с невесомостями? - спросил он. - Я стараюсь работать с тем, что стоит на месте, - сказала она ему. - В основном, я тоже. - А если не получается? - спросила она. Он пожал плечами. - Случаются иногда столкновения. - В свое время ты избегал многих, разве не так? - Не могу отрицать, но это было очень давно. Ты, вероятно, сама по себе весьма избегательная штучка. - Холодно, - ответила она. - Когда-нибудь мы должны сравнить записи по невесомостям и столкновениям. Разве не странно, если мы окажемся схожими во всех отношениях? - Я был бы весьма удивлен, - ответил Мандор. Я был заворожен и слегка испуган пикировкой, хотя исходить мог только из ощущений и не имел понятия о сути. Они были в чем-то схожи, и я никогда не слышал ничего столь неопределенного, но выразительного вне Эмбера, где часто играют в словесные игры подобного рода. - Простите меня, - затем сказал Мандор, обращаясь ко всей компании, - но я вынужден вас покинуть. Для регенерации. Благодарю за гостеприимство, сэр, - он поклонился Сухэю. - И за удовольствие скрестить... наши дорожки, - это уже Даре. - Ты только что прибыл, - сказал Сухэй, - и не отдохнул. Ты выставляешь меня плохим хозяином. - Славно отдохнул, старый дружище, никто не смог бы предложить таких трансформаций, - заявил Мандор. Он взглянул на меня, попятившись к открывающемуся выходу. - До скорого, - сказал он, и я кивнул. Он отправился в путь, и с его исчезновением, камень вновь обрел однородность. - Интересуются его манерами, - сказала моя мать, - без очевидной настойчивости. - Тактично, - прокомментировал Сухэй. - Рожден он был в пышности. - Интересно, кто умрет сегодня? - сказала она. - Я не уверен, что гарантировано соучастие, - отозвался Сухэй. Она засмеялась. @- А если так, - сказала она, - они определенно умрут блестяще, со вкусом. Ты говоришь в осуждение или из зависти? - спросил он. - Ни так, ни так, - сказала она. - Ибо я тоже наслаждаюсь тактом... и хорошим жестом. - Мать, сказал я, - что происходит? - Ты о чем, Мерлин? - отозвалась она. - Я покинул эти края довольно давно. Ты послала демона разыскать меня и позаботиться. По-видимому, тот, вернее, та смогла засечь кого-то эмберской крови. Возникла путаница между мной и Люком. И она оделила заботой нас обоих... пока Люк не начал предпринимать периодические попытки убить меня. Затем она защитила меня от Люка и попыталась определить, кто же из нас - более подходящая партия. Какое-то время она даже жила с Люком, а после преследовала меня. Мне следовало бы быть догадливым, потому что она так жаждала узнать имя моей матери. Похоже, Люк по поводу своих родителей держал рот на замке. Она засмеялась. Представь прелестную картину, - начала она. - Малышка Ясра и Принц Тьмы... - Не пытайся сменить тему разговора. Подумай, как это смущает выросшего человека - его мамочка посылает демона присмотреть за ним. - Своеобразно. Но это был всего лишь демон, дорогой. - Кого это заботит? Принцип тот же. Где ты откопала эту мысль о защите? Я обижаюсь... - Вероятно, ти'га спасла тебе жизнь больше, чем единожды, Мерлин. - Ну да. Но... - Тебе лучше быть мертвым, чем быть защищенным? И только потому, что это исходит от меня? - Не в этом дело! - Так в чем? Надеюсь, тебе понятно, что о себе я могу позаботиться сам, и... - Но ты не смог. - Но ты этого не знаешь. Я обижен тем, что ты начинаешь с мнения, будто в Отражениях мне требуется дуэнья, что я наивен, доверчив, беспечен... - Полагаю, хоть это и заденет твои чувства, но можно смело сказать, что таким ты и был, собиравшись в края, настолько отличающиеся от Дворов, насколько отличается Отражение. - Да, о себе я могу позаботиться сам! - Ты не сделал для этого ни капли. Зато напридумывал массу чепухи. С чего ты решил, что причины, которые ты перечислил, единственно возможны для моих действий? - О'кей. Расскажи, знаешь ли ты, что Люк пытался убить меня тринадцатого числа каждого апреля. И если - "да", почему ты мне просто этого не сказала? - Я не знала, что Люк пытался убить тебя тринадцатого числа каждого апреля. Я отвернулся. Сжал кулаки и разжал их. - Тогда какого дьявола ты это сделала? - Мерлин, почему для тебя так сложно допустить, что другие люди могут иногда знать то, чего не знаешь ты? - Начни с их нежелания изложить мне эти вещи. Долгое время мать молчала. Затем: - Боюсь, в чем-то ты прав, - сказала она. - Но были серьезные причины не говорить на эти темы. - Тогда начни с невозможности рассказать это мне. Скажи, почему ты мне не доверяешь. - Это не вопрос доверия. - Тогда нет ли резона рассказать хоть что-то сейчас? Последовало еще одно, более долгое молчание. - Нет, - наконец сказала она. - Еще нет. Я повернулся к ней, сохраняя лицо спокойным, а голос ровным. - Значит, ничего не изменилось, - сказал я, - и не изменится никогда. Ты по-прежнему не доверяешь мне. - Это не так, - ответила мать, глянув на Сухэя. - Просто это неподходящее место или неподходящее время для обсуждений. - Могу ли я принести тебе напиток, Дара, или что-нибудь поесть? - немедленно сказал Сухэй. - Спасибо, нет, - отозвалась она. - Я не могу долго здесь задерживаться. - Мама, расскажи мне тогда о ти'га. - Что бы ты хотел узнать? - Ты наколдовала их из-за Обода. - Верно. - Подобные существа бестелы сами по себе, но для собственных целей способны замещать живых хозяев. - Да. - Предположим, такое существо заняло личность в момент - или близко к моменту - смерти, оживив дух и контролируя разум? - Интересно. Это гипотетический вопрос? - Нет. Это действительно случилось с той, кого ты за мной послала. Теперь она, кажется, неспособна выйти из тела. Разве не так? - Я не совсем уверена, - сказала мать. - Она теперь в ловушке, - предложил Сухэй. - Входить и выходить она может, только используя присутствующий разум. - Под контролем ти'га тело победило болезнь, убившую сознание, - сказал я. - Ты полагаешь, она застряла на всю жизнь? - Да. Насколько я знаю. - Тогда скажи мне: освободится ли демон, когда тело умрет, или умрет вместе с ним? - Все может пойти и так, и так, - ответил он. - Но чем дольше демон остается в теле, тем более вероятно, что он погибнет вместе с ним. Я опять посмотрел на мать. - И там ты держишь финал этой истории, - заявил я. Она пожала плечами. - Я разочаровалась в этом демоне и освободила его, - сказала она. - Ну, и всегда можно наколдовать другого, была бы нужда. - Не делай этого, - сказал я ей. - Не буду, - сказала она. - Сейчас нужды нет. - Но если тебе покажется, что есть, ты сделаешь? - Мать заботится о безопасности сына, нравится это ему или нет. Я поднял левую руку, вытянул указательный палец в гневном жесте, как вдруг заметил, что ношу яркий браслет... он казался почти голографической копией витого шнура. Я опустил руку, сглотнул первый ответ и сказал: - Теперь ты знаешь мои чувства. - Я знала их давным-давно, - сказала она. - Давай пообедаем в Путях Всевидящих, на половине цикла, считая от нынешнего момента, в пурпурное небо. Согласен? - Согласен, - сказал я. - Тогда до скорого. Доброго цикла, Сухэй. - Доброго цикла, Дара. Она сделала три шага и ушла, как предписывает этикет - тем же путем, что и вошла. Я повернулся и, пройдя к краю бассейна, вгляделся в глубины, почувствовал, как медленно расслабляются плечи. Теперь там были Ясра и Джулия, обе в цитадели крепости, творящие в лаборатории что-то тайное. А затем поверх них поплыли завитки, и какая-то жестокая истина вне всякого порядка и красоты начала формироваться в маску поразительных, пугающих размеров. Я почувствовал руку на плече. - Семья, - сказал Сухэй, - интриги и безумства. Ты чувствуешь тиранию привязанности, да? Я кивнул. Еще Марк Твен говорил о способности выбирать друзей, но не родственников, - ответил я. - Я не знаю, что замышляют они, хотя у меня есть подозрения, - сказал он. - Сейчас делать нечего, разве что передохнуть и подождать. Я хотел бы услышать побольше из твоей истории. - Спасибо, дядя. Идет, - сказал я. - Почему бы и нет? Так я выдал ему остаток рассказа. Перевалив через него, мы переместились к кухне для дальнейшего пропитания, затем проделали еще один путь к плавающему балкону над желто-зеленым океаном, бьющимся об розовые скалы под сумеречным... или нет - беззвездным небом цвета индиго. Там я закончил повествование. - Это более, чем интересно, - сказал Сухэй в конце концов. - Ну да? Во всем этом ты видишь что-то, чего не вижу я? - Ты дал мне слишком много пищи для размышлений, чтобы получить поспешное суждение, - сказал он. - Давай на этом пока остановимся. - Очень хорошо. Навалившись на перила, я взглянул вниз на воды. - Тебе нужен отдых, - сказал Сухэй чуть погодя. - Догадываюсь. - Идем, я покажу твою комнату. Он протянул руку, и я схватился за нее. Вместе мы утонули в полу. Итак, я спал, окруженный гобеленами и тяжелыми драпировками, в комнате без дверей в Путях Сухэя. Вероятно, располагалась она в башне, так как я слышал ветер за стенами. Во сне я видел сон... Я снова был в замке Эмбера, гуляя по искристой протяженности Коридора Зеркал. Свечки вспыхивали в высоких подставках. Шаги были не слышны. Блестели зеркала в разных оправах. Они покрывали стены с обеих сторон - большие, маленькие. Я в их глубинах шел мимо себя, отраженный, искаженный, иногда преображенный... Я задержался возле высокого потрескавшегося зеркала слева, оправленного в олово. Как только я повернулся к нему, то понял, что тот, кого увижу сейчас, буду не я. И я не ошибся. Из зеркала на меня смотрела Корал. Она была в персиковой блузе и без повязки на глазу. Трещина в зеркале делила ее лицо пополам. Левый глаз ее, как помнится, был зеленым, вместо правого - Талисман Закона. Оба казались направленными на меня. - Мерлин, - сказала она. - Помоги мне. Это так странно. Верни мне глаз. - Я не знаю, как, - сказал я. - Не понимаю, как это было сделано. - Мой глаз, - продолжала она, будто не слыша. - Мир - это роящиеся силы в Оке Закона, холодный... такой холодный!.. и недобрый мир. Помоги мне! - Я найду способ, - сказал я. - Мой глаз... - тянула она. Я заторопился дальше. Из прямоугольного зеркала в деревянной раме с резным фениксом в основании меня приветствовал Люк. - Эй, приятель. - Он был неухоженным. - Мне хочется получить обратно папин меч. Ты же не будешь опять перечить мне, нет? - Боюсь, что нет, - пробормотал я. - Жаль, что столь недолго я держал в руках твой подарок. Подумай об этом, хорошо? У меня такое чувство, что он может оказаться очень кстати. - Сделаю, - сказал я. - В конце концов, в какой-то степени ты отвечаешь за то, что произошло, - продолжал он. - Правильно, - согласился я.... - И мне определенно хочется меч обратно. - Ага, - сказал я, отодвигаясь. Из обрамленного темно-бордовым эллипса справа от меня изошло гадостное хихиканье. Повернувшись, я узрел лицо Виктора Мелмана, колдуна с Отражения Земля, с которым я столкнулся, когда неприятности мои только начинались. - Сын погибели! - прошипел он. - С-славно видеть тебя потерянно блуждающим в Преддверии Ада. Пусть кровь моя кипит на твоих ладонях. - Твоя кровь - на твоих ладонях, - сказал я. - А тебя я считаю самоубийцей. - Нет, не так! - он отпрянул. - Ты подло убил меня. - Кончай вешать лапшу, - ответил я. - Я, может, и натворил кучу всего, но твоя смерть не из этой кучи. Я пошел было прочь, но его рука исторглась из зеркала и вцепилась мне в плечо. - Убийца! - завопил он. Я смахнул его ладонь. - Гул-ляй, голубок, - сказал я и пошел дальше. Затем из широкого, оправленного в зеленое зеркало с зеленой вуалью на стекле меня поприветствовал Рэндом, качая головой. - Мерлин! Мерлин! Что ты все-таки затеваешь? - спросил он. - Какое-то время я считал, что мы с тобой в одном страну. - Ну, - отозвался я, рассматривая его оранжевую футболку и "левисы", - все верно, сэр. Просто у меня не было времени кое в чем разобраться. - Это кое-что включает безопасность королевства... и у тебя не было времени? - Ну, предполагаю, что там припутано кое-что от закона. - Если он связан с нашей безопасностью, закон творю один я. - Да, сэр. Сознаю что... - Нам необходимо поговорить, Мерлин. Так ли это, что ты сам каким-то образом связан со всеми событиями? - Предполагаю, что верно и это... - Ничто не имеет значения. Королевство важнее. Нам надо поговорить. - Да, сэр. Поговорим, как только... - "Как только", к дьяволу! Сейчас же! Прекрати разбазаривать время на глупости и тащи свою задницу сюда! Нам надо поговорить! - Все сделаю, как только... - Не корми меня "как только"! Если ты скрываешь важную информацию, это граничит с предательством! Мне необходимо увидеть тебя сейчас! Домой! - Иду, - сказал я и заторопился прочь, присоединяя его голос к продолжающемуся хору прочих, повторяющих свои требования, мольбы, обвинения. Из следующего зеркала - круглого, с синей плетеной рамой - на меня взглянула Джулия. - А вот и ты, - сказала она почти тоскливо. - Знаешь, я любила тебя. - И я тебя любил, - признал я. - Понадобилось много времени, чтобы понять это. Но думаю, что дело уже провалено. - Ты любил меня недостаточно, - сказала она. - Недостаточно, чтобы довериться мне. Вот и потерял мое доверие. Я оглянулся. - Извини, - сказал я. - Недостаточно хорошо, - отреагировала она. - И вот мы стали врагами. - Необязательно рассматривать это так. - Слишком поздно, - сказала она. - Слишком поздно. - Извини, - повторил я и заторопился дальше. Так я подошел к Ясре в красной ромбовидной раме. Ее рука с ярко крашеными ногтями вытянулась вперед и принялась ласкать мне щеку. - Куда-то направляешься, милый мальчик? - спросила она. - Надеюсь, что да, - сказал я. Она пошло улыбнулась и поджала губы. - Я решила, что ты плохо влияешь на моего сына, - сказала она. - Он лишился какого-то внутреннего стержня, когда подружился с тобой. - Ну, извини, - сказал я.... - И это может сделать его негодным для власти. - Негодным или нежелательным? - спросил я. - Как бы то ни было, виноват будешь ты. - Ясра, он уже большой мальчик. Он сам принимает решения. - Боюсь, что ты научил его принимать неверные. - Он сам по себе, леди. Не вини меня, если он делает то, что тебе не по нраву. - А если Кашеру сотрут в порошок лишь потому, что ты сделал его мягче? - Беру самоотвод, - сказал я, делая шаг. Хорошо, что я двигался, ибо ее рука вылетела вперед, пробороздив ногтями по моему лицу, но все же толком не дотянувшись. Пока я уходил, она швыряла мне вслед бранные слова. К счастью, они потонули во всех прочих криках. - Мерлин? Снова повернувшись вправо, я увидел лицо Найды внутри серебряного зеркала, его поверхность и витая рама были единым целым. - Найда! Какой зуб на меня припасла ты? - Никакого, - ответила леди ти'га. - Я просто переживаю и нуждаюсь в советах. - Ты меня не ненавидишь? Как это ново! - Ненавидеть тебя? Не глупи. Я никогда бы не смогла. - Но кажется, что в этой галерее на меня разгневаны все. - Это лишь сон, Мерлин. Ты реален, я реальна, а об остальных - не знаю. - Прости. Моя мать наложила на тебя заклятие, чтобы ты оберегала меня... все эти годы. Сейчас ты действительно свободна от него? Если нет, наверное, я могу... - Я свободна. - Прости, что у тебя было столько неприятностей с этими условиями... не зная, я это или Люк, ты была обязана защищаться. Кто же знал, что в Беркли по соседству окажутся сразу два жителя Эмбера? - Я не жалею. - Что ты имеешь в виду? - Я пришла за советом. Я хочу знать, как найти Люка. - Ну как же, в Кашере. Там он как раз и был коронован. Зачем он нужен тебе? - Не догадываешься? - Нет. - Я влюблена в него. И всегда была. Раз теперь я свободна от уз и обладаю собственным телом, то хочу, чтобы он знал, что я - Гейл... и знал, что я чувствовала в те времена. Спасибо, Мерлин. Прощай. - Постой! - Да? - Я так и не отблагодарил тебя за защиту... даже если для тебя это было лишь принуждение, и даже если это было лишними хлопотами для меня. Спасибо, и удачи тебе. Она улыбнулась и исчезла. Я протянул руку и коснулся зеркала. - Удачи, - подумал я и услышал ее ответ. Странно. Это был сон. И все же - я не мог проснуться, и он ощущался реальностью. Я... - Ты, понятно, вовремя вернулся ко Дворам для завершения своих замыслов... - Это из зеркала в трех шагах впереди - узкого и черного по краям. Я подошел к нему. На меня свирепо смотрел мой брат - Юрт. - Чего ты хочешь? - спросил я. Его лицо было злой пародией на мое собственное. - Я хочу, чтобы тебя никогда не было, - сказал он. - Проиграй. Мне хотелось бы увидеть твою смерть. - Каков твой третий выбор? - спросил я. - Полагаю, заключение тебя в личную преисподнюю. - Почему? - Ты стоишь между мной и тем, чего я хочу. - Я был бы рад отойти в сторону. Скажи - как. - Нет пути, чтобы ты сам смог или захотел. Сам. - Ты так ненавидишь меня? - Да. - Я думал, что купание в Фонтане сожгло твои эмоции. - Курс лечения не завершился, и эмоции лишь усилились. - И нет способа все забыть и начать заново, стать друзьями? - Никогда. - Я так не думаю. - Она всегда больше заботилась о тебе, чем обо мне, и теперь ты намерен завладеть троном. - Не смеши. Я его не хочу. - Твои желания здесь ни при чем. - Я не буду владеть им. - Нет - будешь, если я тебя не убью. - Не дури. Оно того не стоит. - Скоро наступит день, который ты ждешь меньше всего, ты обернешься и увидишь меня. И будет поздно. Зеркало залило черным. - Юрт! Ничего. Необходимость мириться с ним во сне раздражала так же, как и наяву. Я повернул голову в сторону зеркала, оправленного в пламя, в нескольких шагах впереди и влево от меня, откуда-то зная, что оно - следующее по курсу. Я двинулся к нему. Она улыбалась. - И так, ты владеешь им, - сказала она. - Тетушка, что происходит? - Некий конфликт, о котором в основном упоминают как о "неподдающемся урегулированию", - отозвалась Фиона. - Это не тот ответ, который мне нужен. Слишком многих уже подняли на ноги, чтобы дать тебе лучший. - И часть этого - ты? - Очень небольшая. Не та, которая смогла бы дать тебе что-нибудь полезное. - Что мне делать? - Изучи свои возможности и выбери лучшую. - Лучшую для кого? Лучшую для чего? - Сказать можешь только ты. - Ну, намекнуть-то можно? - Ты мог пройти Лабиринт Корвина в тот день, когда я привела тебя к нему? - Да. - Так я и думала. Этот лабиринт был начертан в необычных обстоятельствах. Его нельзя скопировать. Лабиринт Оберона никогда бы не допустил его создания, не будь поврежден сам и слишком слаб для того, чтобы предотвратить приход к существованию конкурента. - Ну, и? - Наш Лабиринт хочет поглотить его, объединиться. Если это получится, то будет столь же гибельно, как если бы Лабиринт Эмбера был уничтожен во время войны. Равновесие с Хаосом будет безвозвратно нарушено. - А Хаос недостаточно силен, чтобы предотвратить это? Я думал, что они могущественны в равной степени. - Так и было, пока ты не исправил Искаженный Лабиринт, и Лабиринт Эмбера получил возможность поглотить его. Это удесятерило его силу, душащую Хаос. И он способен добраться до Лабиринта твоего отца, преодолев отпор Логруса. - Я не понимаю, что делать. - И я не понимаю. Но требую, чтобы ты сделал то, что я сказала. Когда придет время, ты должен принять решение. Я не знаю, какое, но оно будет очень важным. - Она права, - раздался голос у меня за спиной. Повернувшись, я увидел отца в сияющей черной раме, не ее верхнем крае была укреплена серебряная роза. - Корвин! - услышал я голос Фионы. - Где ты? - В месте, где нет света, - сказал он. - Отец, я думал, что ты где-то в Эмбере вместе с Дейдрой, - сказал я. - Духи играют в духов, - ответил он. - У меня не много времени, ибо сила кончается. Я могу только сказать: не верь ни Лабиринту, ни Логрусу, никому из этих отродий, пока вопрос не утрясется. Он стал блекнуть. - Как помочь тебе? - спросил я. Два слова "...во Дворах" донеслись до меня раньше, чем он исчез. Я опять повернулся. - Фи, что он имел в виду? - спросил я ее. Она хмурилась. - Такое впечатление, что ответ зарыт где-то во Дворах, - медленно отозвалась она. - Где? Где мне следует покопаться? Она покачала головой и начала отворачиваться: - Кто знает лучше? Затем исчезла и она. Голоса звали меня сзади, спереди. Всхлипы и смех, мое имя. Я заторопился вперед. - Что бы ни случилось, сказал Билл Рот, - если тебе потребуется хороший законник, я возьмусь за дело... даже в Хаосе. А потом был Дворкин, подмигнувший мне из крошечного зеркала с перекрученной рамой. - Беспокоиться не о чем, - заметил он, - но какие-то невесомости вьются вокруг тебя. - Что мне делать? - закричал я. - Ты должен стать чем-то более великим, нежели сам. - Не понимаю. - Сбеги из клетки, что - жизнь твоя. - Какой клетки? Он исчез. Я побежал, и их слова звенели вокруг меня. Ближе к концу зала было зеркало, похожее на кусок желтого шелка, натянутого на раму. Из него мне ухмыльнулся Чеширский Кот. Карта откроет недобрый путь для королей в каре. Мальчик, с него тебе не свернуть, - сказал он. - Шел бы ты в кабаре. Мы тяпнем пивка, и не дрогнет рука художника из кабаре... Нет! - заорал я. - Нет! А потом осталась лишь ухмылка. На этот раз исчез и я. Милосердное, чистое забвение и свист ветра, где-то там, далеко. 3 Долго ли я спал - не знаю. Разбудил меня Сухэй, повторявший мое имя. - Мерлин, Мерлин, - говорил он, - небо белое. - И у меня занятой день, - добавил я. - Знаю. У меня и ночь оказалась занятой. - Значит, оно до тебя добралось. - Что? - Небольшое заклинание, которое наслал я, чтобы открыть твой разум просветлению. Я надеялся подвести тебя к ответу в ключе твоих мыслей, а не нагружать ношей своих догадок и подозрений. - Я был снова в Коридоре Зеркал. - Я не знал, какую форму оно примет. - Это было в действительности? - Как подобные вещи следуют, так тому и быть. - Ну, спасибо... я так и думал. Помню, Грайлл говорил что-то о твоем желании видеть меня раньше, чем увидит мать. - Хотел взглянуть, что ты знаешь, прежде чем встретишься с ней нос к носу. Я хотел защитить твою свободу выбора. - О чем ты говоришь? - Я уверен, она хочет видеть тебя на троне. Я сел и протер глаза. - Полагаю, что это возможно, - сказал я. - Я не знаю, как далеко она зайдет, чтобы добиться своего. Я хотел дать тебе шанс обдумать собственное мнение, прежде, чем раскусишь ее планы. Может, чашечку чая? - Да, спасибо. Я принял кружку, которую он предложил мне, и поднес к губам. - Что ты еще можешь добавить, кроме догадок о ее желаниях? - спросил я. Сухэй покачал головой. - Я не знаю, насколько бурна ее программа, - сказал он, - если ты об этом. И связана ли она с заклинаниями, которые висели на тебе, а теперь исчезли. - Твоих рук дело? Он кивнул. Я сделал еще глоток. - Никак не предполагал, что так близко подберусь к очереди, - сказал я. - Юрт - четвертый или пятый номер на транспортере, не так ли? Сухэй кивнул. - Чувствую, что день будет очень занятой, - сказал я. - Заканчивай с чаем, - сказал он, - и следуй за мной. Он вышел через драконовый гобелен на дальней стене. Когда я вновь поднял кружку, яркий браслет сполз с моего левого запястья и поплыл перед моим носом, топя переплетение в круге чистого света. Над дымящимся настоем он затрепетал, словно наслаждаясь коричным ароматом. - Привет, Призрак, - сказал я. - Что ты так странно прилип к руке? - Чтобы выглядеть как кусок веревки, который ты обычно носишь, - пришел ответ. - Я думал, тебе это понравится. - Я имею в виду, что ты делал там все это время? - Только слушал, Папа. Смотрел, чем могу помочь. Все эти люди - твои родственники? - Те люди, с которыми я встречался, - да. - Надо ли вернуться в Эмбер и рассказать об их кознях? - Нет, они творят их и во Дворах, - я еще хлебнул чаю. - Ты подразумеваешь какой-то особенный вред? - Не доверяй своей матери и своему брату Мандору, даже если они приходятся мне бабкой и дядей. Я думаю, они что-то для тебя готовят. - Мандор всегда был добр ко мне.... - И дядя твой Сухэй... он кажется возвышенно неколебимым, но весьма напоминает мне Дворкина. Мог бы он замешивать внутренние беспорядки, но быть готовым соскочить в любой момент? - Надеюсь, что нет, - сказал я. - Так он не поступал никогда. - Хо-хо, все это - песочные домики, а сейчас время потрясений. - Где ты набрался этой попсовой психологии? - Я изучал великих психологов Отражения Земля. Что было частью моей попытки понять человеческую среду. И я осознаю, что в эту эпоху я больше всего узнал о сути иррационального. - Ну, хорошо, и чем же могут быть вызваны текущие события? - На проекцию Лабиринта порядком повыше я наткнулся в Талисмане. Там были представлены аспекты, которых я просто не смог понять. Это привело к обдумыванию теории хаоса, затем к Меннингеру и всем прочим в поисках проявлений его - Хаоса - в сознании. - И какие заключения? - В результате я стал мудрее. - Да нет, я об Лабиринте. - А, да. Или он обладает элементом рациональности сам по себе, как живая тварь, или он является разумом такого порядка, что некоторые его проявления низшим существам только кажутся иррациональными. Или же объяснения идентичны с практической точки зрения? - У меня не было случая применить некоторые из тех тестов, что я разработал, но можешь ли ты сказать в рамках своего самоосознания: не подпадаешь ли ты сам под категорию иррациональных систем? - Я? Иррационален? Такая точка зрения мне в голову не приходила. Я не могу понять, как такое возможно. Я закончил с чаем и перекинул ноги через край кровати. - Плохо, - сказал я. - Я думаю, какая-то мера иррациональности и есть то, что делает нас истинно людьми... Как и распознание оного в себе, конечно. - Правда? Я поднялся и принялся одеваться. - Да, и контроль иррациональности может иметь отношение к интеллекту, к творчеству. - Я собираюсь заняться этим вплотную. - Будь любезен, - сказал я, натягивая сапоги, - и дай мне знать о своих осознаниях. Пока я заканчивал одеваться, он спросил: - Когда небо станет синим, ты будешь завтракать со своим братом Мандором? - Да, - сказал я. - А попозже у тебя будет ленч с твоей матерью? - Это верно. - А еще попозже ты будешь смотреть карнавал погребения последнего монарха? - Уделю. - Я нужен тебе для защиты? - Со своими родственниками я буду в безопасности, Призрак. Даже если ты им не доверяешь. - Последнее погребение, которому ты уделил внимание, было повергнуто бомбардировке. - Это верно. Но это был Люк, а он дал зарок. Со мной все будет о'кей. Если хочешь осмотреть достопримечательности, иди вперед. - Хорошо, - сказал он. - Пойду. Я поднялся и прошел через комнату, чтобы встать перед драконом. - Не мог бы ты показать мне путь к Логрусу? - спросил Призрак. - Ты шутишь? - Нет, - объявил он. - Я видел Лабиринт, но никогда не видел Логрус. Где они его содержат? - Мне казалось, что я получше организовал тебе функции памяти. Во время последнего столкновения с этим предметом ты его хорошенько обгадил. - Так получилось. Ты думаешь, он может иметь на меня зуб? - С места в карьер - да. По размышлению - тем более. Держись от него подальше. - Но ты только что советовал мне изучить фактор хаоса, иррациональность. - Я не советовал совершать самоубийства. Я вбил в тебя слишком много труда. - Я тоже ценю себя. И ты знаешь, я обладаю императивом самосохранения, таким же, как и у органических существ. - Мне интересны твои суждения. - Ты знаешь кучу всего о моих способностях. - Это верно, ты очарователен в скоростном сваливании из пекла к черту на рога. - А ты обязан мне в приличном обучении. - Это мне надо обдумать. - Хватит терять время. Полагаю, я и сам могу найти его. - Прекрасно. Вперед. - Его так трудно засечь? - Ты только что отказался от всеведения, не помнишь? - Папа, по-моему, мне надо его увидеть. - У меня нет времени провожать тебя туда. - Просто покажи путь. Я очень хорош в укрытии себя. - Что ж, я тебе подскажу. Отлично. Сухэй - Хранитель Логруса. Логрус расположен в пещере... где-то. Единственный путь, который мне известен, начинается здесь. - Где? - Тут есть что-то похожее на девять закрученных в спираль поворотов. Я наложу на тебя видение, которое поведет тебя. - Не знаю, срабатывают ли твои заклинания на таких штуках, как я... Я потянулся вовне сквозь кольцо - извините, спикарт - сложил связки черных звездочек на карте путей, которыми Призраку должно следовать, подвесил ее перед ним в пространстве логрусова зрения и сказал: - Я смонтировал тебя и я смонтировал это заклинание. - Ух ты, - отозвался Призрак. - Чувствую так, будто я внезапно овладел базой данных, к которой никак не мог получить доступа. - Всему свое время. Сформируй из себя подобие кольца на моем левом указательном пальце. В мгновение мы выпадем из комнаты и проследуем дальше. Когда мы подойдем к нужному пути, я отмечу его указателями. Проследовав туда, пройдешь сквозь нечто по маршруту, что приведет в иное место. Там в окрестностях найдешь черную звезду, отмечающую новое направление, которым должно пойти, - в другое место и к другой звезде, и так далее. Со временем войдешь в пещеру, которая суть дом Логруса. Затаись, как только сумеешь, и твори свои исследования. Когда пожелаешь уйти - обрати процесс. Он сжался и подлетел к моему пальцу. - Навести меня позже и дай знать о своих экспериментах. - Я так и планировал, - донесся его утоньшившийся голос. - Не хотелось бы отягощать твою нынешнюю, весьма вероятную паранойю. - Так держать, - сказа ля. Я пересек комнату и вошел в дракона. Вломился я в небольшой зал: одно окно смотрело на горы, другое - на пустыню. Вокруг никого не было, и я шагнул в длинный коридор. Да, именно так, как я и помнил. Я двигался по нему, минуя один за другим несколько залов, пока не подошел к двери слева, которую и открыл, чтобы обнаружить коллекцию швабр, метелок, ведер, щеток, кучу ветоши и тазик. Да, так, как я и помнил. Я указал на полки справа. - Найди черную звезду, - сказал я. - Ты серьезно? - донесся тоненький голос. - Пойди посмотри. Полоска света проследовала с моего указательного пальца, исказилась, как только приблизилась к полкам, закуклилась в линию столь тонкую, что она тут же выпала из реальности. - Удачи, - шепнул я, а затем повернул прочь. Я закрыл дверь, беспокоясь, правильно ли я поступил, и, утешая себя мыслью, что он будет осмотрительным и со временем несомненно отыщет Логрус. Что бы ни случилось на этом фронте - пусть случается. А мне любопытно, что он сможет разузнать. Я повернулся и пошел назад по коридору к маленькой гостиной. Может быть, это было последней возможностью побыть одному, и я решил извлечь из этого пользу. Я уселся на груду подушек и вытащил Козыри. Быстрый расклад колоды выкинул тот, что я торопливо набросал с Корал тем лихорадочным днем в Эмбере. Я изучал ее черты, пока карта не похолодела. Изображение стало трехмерным, а затем она ускользнула, а я увидел самого себя, прогуливающегося ярким полднем по улицам Эмбера, держа ее руку, а вокруг кипели толпы торговцев. Потом мы спускались по склону Колвира, море перед нами было бурным, кружили чайки. Потом снова в кафе, стол, летающий на фоне стены... Я прикрыл карту ладонью. Она спала и видела сны. Пике - когда входишь в чьи-то сны. Пике еще круче - обнаружить там себя - если, конечно, прикосновение моего разума не подтолкнуло неосознанное воспоминание... Одна из маленьких загадок жизни. Нет нужды будить бедную леди, чтобы просто спросить ее, как она себя чувствует. Я полагал, что смогу вызвать Люка и спросить, как поживает Корал. Я принялся искать его карту, затем тормознул. Он, должно быть, здорово занят: все-таки первый день на работе в должности монарха. Тем более, я уже знал, что Корал отдыхает. Я трепал-мусолил карту Люка, пока в конце концов не отпихнул ее в сторону и не обнаружил под ней другую. Серое, черное и серебряное... Его лицо было более старой, более суровой версией моего. Корвин, мой отец, смотрел на меня. Сколько раз я безрезультатно потел над этой картой, пытаясь дотянуться до него, пока мозг не скручивался в ноющие узлы. Многие говорили, что