ический. -- Ты хочешь сказать, вы объединили усилия? -- У нас были некоторые разногласия, которые тебя не касаются. Я не хочу больше говорить на эту тему. Я вздохнул и снова отпил из своего бокала. Шторм продолжал бушевать над озером. Странный световой эффект, возникший вдруг у кромки воды, неожиданно напомнил мне Колесо-Призрак. Как, интересно, могло его сюда занести? Косые штрихи молний рассекали небо, гремел гром. -- А что в таком случае ты имела в виду, когда говорила, что я стану единственным, способным совершить нечто? -- Я говорила о настоящем, а также ближайшем будущем, с теми конфликтами, которые происходят или могут произойти, и которые ты один способен разрешить. -- Нет, -- возразил я. -- Мне показалось, что речь шла именно обо мне самом, -- что я единственный в своем роде из-за своего происхождения. Скорее всего, это был отблеск молнии, упавший ей на лицо, -- раньше мне никогда не приходилось видеть, чтобы она краснела. -- В тебе действительно соединилась королевская кровь двух могущественных династий, -- подтвердила она, -- потому что твой отец, фактически, также был королем, хотя и на очень короткое время, -- между правлениями Оберона и Эрика. -- Но поскольку Оберон в то время был еще жив и не отрекался от престола, ни один правитель кроме него не может считаться законным, -- возразил я. -- Настоящий преемник Оберона -- Рэндом. -- Фактически сложившуюся тогда ситуацию можно было рассматривать как отречение. -- И ты, разумеется, предпочитаешь именно так ее и рассматривать? -- Разумеется. Я потягивал вино, глядя на разыгравшийся шторм. -- Вот почему ты хотела ребенка от Корвина? -- спросил я. -- Логрус предсказал мне, что, когда придет время, этому ребенку суждено будет стать владыкой Хаоса. -- Так что отец для тебя по-настоящему ничего не значил? Она отвернулась, глядя на круг света, который теперь двигался в нашу сторону; позади него вспыхивали молнии. -- Ты не имеешь права задавать мне такие вопросы, -- произнесла она. -- Я знаю. Но ведь это правда, не так ли? -- Ты ошибаешься. Он очень много значил для меня. -- Но чувства, которые ты испытывала к нему, вряд ли можно назвать общепринятыми. -- Я не из тех, кто думает и чувствует общепринято. -- Итак, я явился результатом проекта по созданию нового вида. Особь, выведенная по заданию Логруса, должна будет послужить... чему? Круг света подплыл еще ближе. Шторм, казалось, преследовал его, подгоняя к берегу, так что теперь я мог разглядеть его во всех подробностях. -- Будучи идеальным правителем, он увеличит славу и мощь Хаоса. -- Я чувствую, что есть и еще что-то, о чем ты умалчиваешь. Не переставая уворачиваться от ударов молний, круг света выскочил из воды и мгновенно скользнул вдоль берега к тому месту, где мы сидели. Если мать и ответила что-то на мои последние слова, я ее не услышал -- гром гремел оглушительно. Свет взобрался на возвышение и затормозил у моих ног. -- Пап, ты сможешь защитить меня? -- спросил Призрак во время паузы между раскатами грома. -- Полезай на мое левое запястье, -- распорядился я. Дара в изумлении смотрела, как он взбирается по моей левой руке, принимая видимость Фракира. Вспышка молнии, возникшая в этот момент, не исчезла, но продолжала, подобно раскаленной проволоке, гореть над кромкой воды у берега. Затем она сжалась в сверкающий шар, который несколько минут висел в воздухе, до того как поплыть в нашу сторону. Пока он приближался, его структура непрерывно изменялась, и, когда он оказался возле нас, это был светящийся, пульсирующий Знак Логруса. -- Принцесса Дара, принц Мерлин, -- раздался ужасный голос, уже слышанный мной однажды, во дворце Эмбера, -- мне не хотелось бы нарушать ваш покой, но благодаря тому созданию, которому вы предоставили убежище, мне придется это сделать. -- Нечто, похожее на сверкающий зазубренный клинок, протянулось к моему левому запястью. -- Он блокировал мою способность перемещаться в Отражениях, -- шепотом сказал мне Призрак. -- Отдай его мне! -- С какой стати? -- Он прошел Логрус, -- тембр, громкость и модуляции этого голоса были более чем странными. Мне пришло в голову, что если я и впрямь такая ценная личность для Логруса, как уверяла меня Дара, то не особенно рискую, отказываясь ему повиноваться. Поэтому я сказал: -- Всякий, кто захочет, вправе прийти сюда, -- я никому этого не запрещаю. -- У меня тоже есть свои права, Мерлин. Твое Кольцо-Призрак решило пройти меня и осуществило свое намерение. Так что теперь оно принадлежит мне. -- Нет, -- ответил я, мысленно сфокусировавшись на своем кольце и сосредотачиваясь на том, чтобы дотянуться сквозь него во владения Лабиринта для получения его поддержки в случае необходимости. -- Я не расстаюсь со своими созданиями так просто, за здорово живешь. Знак Логруса вспыхнул ослепительным блеском. В этот момент Дара вскочила с места, становясь между ним и мной. -- Остановись! -- воскликнула она. -- Сейчас есть более важные дела, чем ссора из-за какой-то безделушки. Я послала моих двоюродных братьев из дома Хендрейк за невестой Хаоса. Если ты хочешь, чтобы этот план удался, ты поможешь им. -- Помнится, я уже помог осуществить один твой план -- относительно принца Бранда, когда отправил леди Ясру окрутить его. Это у нас здорово получилось. -- То, о чем я говорю сейчас, приблизит исполнение твоего наиболее сокровенного желания, старый змей! -- Это верно, -- согласился он. -- К тому же с обладательницей Глаза будет меньше проблем, чем с Ясрой. Знак Логруса скользнул мимо нее, похожий на маленькое солнце, которое, дробясь, образовывало непрерывный ряд идеограмм. -- Мерлин, ты займешь трон и будешь служить мне, когда придет время? -- Я сделаю все, что будет необходимо, чтобы восстановить нарушенный баланс сил, -- ответил я. -- Это не то, о чем я спрашиваю! Ты согласен занять трон на тех условиях, которые я тебе предложу? -- Если они будут направлены на восстановление прежнего порядка вещей -- да. -- Хорошо. Меня устраивает такой ответ. Можешь оставить себе свою игрушку. Казалось, что разговор окончен. Но перед тем как исчезнуть, он снова приблизился к Даре. -- Спроси его про Люка и Корвина, а заодно и про новый Лабиринт, -- сказал он и пропал. Она повернулась ко мне. -- Налей-ка вина глоточек, -- попросила она. Я выполнил ее просьбу. Она подняла бокал и отпила немного. -- Ну так что там насчет Люка и Корвина и нового Лабиринта? -- спросила она. -- Расскажи мне лучше про Ясру и Бранда. -- Нет уж. Сначала ты ответишь на мой вопрос. -- Ладно. Значит так. Вообще-то они не настоящие Люк и Корвин, а призраки Лабиринта, но это не важно. Лабиринт прислал Люка сюда, чтобы предупредить меня о том, что здесь мне небезопасно и лучше мне убраться. В свою очередь, Логрус послал лорда Бореля, чтобы помешать Люку. -- Люк -- это на самом деле Ринальдо, сын Ясры и Бранда, муж Корал и правитель Кашфы? -- Совершенно верно. А теперь расскажи мне про это дело с самого начала. Насколько я пониманию, ты позаботилась о том, чтобы Ясра окрутила Бранда и тем самым помогла ему ступить на ту дорогу, которую он выбрал? -- Он избрал бы ее в любом случае. Он прибыл ко Двору Хаоса в поисках поддержки для осуществления своих целей. Ясра только сделала этот путь более легким для него. -- Мне это представлялось несколько иначе. Но если так, то, значит, проклятье моего отца не было решающим фактором? -- Оно также сыграло свою роль, сделав возможным проникновение Черной Дороги до самого Эмбера. А между прочим, почему ты все еще здесь, хотя Ринальдо велел тебе убираться? Из уважения к Двору Хаоса? -- Ты же приглашала меня обедать, и как раз было самое время. Может хватит об этом? Она слегка улыбнулась и отпила глоток вина. -- Ты в высшей степени искусно меняешь тему разговора, -- заметила она. -- Ну хорошо. Призрак Бореля, как я понимаю, уничтожил призрака Ринальдо? -- Не совсем так. -- То есть? -- В этот момент очень кстати появился призрак моего отца, который уложил Бореля и помог нам удрать. -- Как, еще раз? Корвин опять с помощью какой-то хитрости одержал верх над Борелем? Я кивнул. -- Но конечно, это ничуть не напоминало их первую стычку. Создания подобного рода помнят лишь то, что было до того момента некой их "записи на пленку" Лабиринтом или Хаосом... -- Да, это я понимаю. Что произошло потом? -- Ну, мы не то летели, не то падали, а потом я оказался здесь. -- Что имел в виду Логрус, упоминая о новом Лабиринте? -- Призрак отца, по-видимому, был его созданием, а не старого Лабиринта. Она выпрямилась в кресле, глаза ее расширились. -- Как ты узнал об этом? -- Он сам мне сказал. Сейчас она смотрела куда-то мимо меня, на спокойную гладь озера. -- Значит, есть третья сила, которая также способна оказывать свое влияние на положение вещей, -- наконец произнесла она, -- столь же удивительная, сколь и пагубная. Будь проклят тот человек, что создал ее! -- Ты действительно так его ненавидишь? -- спросил я. Ее глаза снова впились в мои. -- Мои чувства касаются только меня. -- Ее тон был резким и холодным. -- Не будем обсуждать их. Тебе известно что-нибудь о приверженности этого нового Лабиринта, -- или о его планах? Тот факт, что он хотел защитить Люка, может быть истолкован как простое дублирование действий старого Лабиринта. Но с другой стороны, -- либо потому что он был создан твоим отцом, либо он имел какие-то свои соображения относительно тебя, -- может быть, основные усилия он прилагал как раз для твоей защиты? Что отец тебе сказал? -- Сказал, что ему нужно увести меня подальше отсюда. Она кивнула. -- Что он и сделал. Он говорил что-нибудь еще? И не происходило ли чего-нибудь еще, что могло бы оказаться важным? -- Он спрашивал о тебе. -- В самом деле? И это все? -- У него не было какого-то специального сообщения, если ты это имеешь в виду. -- Понятно. Она отвернулась и некоторое время сидела молча. Затем спросила: -- Призраки ведь не живут долго, да? -- Да, -- подтвердил я. -- Конечно, не следовало бы так думать, но несмотря ни на что, я уверена, что он все же приложил к этому руку. -- Он ведь жив, не так ли? -- произнес я. -- Он жив, и ты знаешь, где он. -- По-твоему, я его тюремщица? -- Думаю, что да. -- Большая дерзость с твоей стороны, заявлять мне это. -- Но я должен это сделать, -- ответил я. -- Я видел его на пути ко Двору Хаоса. Конечно, в основном он приезжал сюда затем, чтобы вместе с остальными принять участие в мирных переговорах. Но кроме этого, я думаю, он хотел еще раз встретиться с тобой. У него оставалось столько неразрешенных вопросов -- откуда ты появилась, зачем пришла к нему, какую роль играла во всем этом... -- Хватит! -- воскликнула она. -- Замолчи! Я не обратил внимания на ее слова. -- И я знаю, что он действительно был при Дворе Хаоса. Его видели здесь. Несомненно, он виделся и с тобой. А потом? Что это были за ответы, полученные им от тебя? Она вскочила с места, в бешенстве глядя на меня. -- Все, хватит, Мерлин! Прекрати это. Я вижу, с тобой совершенно невозможно нормально разговаривать! -- Он твой пленник, да? Ты оставила его в заключении, в каком-то месте, где он уже не сможет доставлять хлопот, не сможет помешать твоим планам? Она отшатнулась от меня, едва не споткнувшись. -- Дрянной мальчишка! -- закричала она. -- Ты совсем как он! Отчего ты так похож на него? -- Ты боишься его, не правда ли? -- Как будто внезапное озарение нашло на меня. -- Ты побоялась убить принца Эмбера, даже при поддержке Логруса. Ты предпочла поместить его в заключение, но ты по-прежнему боишься, что он сможет освободиться и разрушить все твои планы. Ты боялась его все то время, что была вынуждена держать его вдали от происходящего. -- Абсурд! -- воскликнула она, возвращаясь, в то время как я поднимался из-за стола. Теперь на ее лице действительно читался страх. -- Это все только твои фантазии! Он умер, Мерлин! Слышишь? А теперь уходи! Оставь меня одну! И никогда больше не упоминай его имени при мне! Да, я ненавижу его! Он хотел уничтожить всех нас! И по-прежнему стремился бы к этому, если бы остался в живых! -- Он не умер, -- повторил я. -- Как ты можешь знать? Я уже хотел сказать, что сам говорил с ним, но удержался. -- Уже одно то, что ты так стараешься убедить меня в противоположном, говорит само за себя, -- ответил я. -- Он жив. Где он? Она скрестила руки на груди. Пальцы ее были сжаты, локти опущены. Страх и гнев ушли с ее лица. Когда она заговорила снова, что-то похожее на горькую усмешку прозвучало в ее голосе: -- Ну тогда ищи его, Мерлин! Если так, ищи его! -- Где? -- спросил я. -- В Темнице Хаоса. Пламя, возникшее возле ее левой груди, начало подниматься вверх, окутывая ее тело горящей линией спиральных завитков. К тому времени, когда они достигли ее головы, она уже почти совершенно скрылась из вида. Еще через мгновенье, полностью окутанная пламенем, она исчезла. Я шагнул вперед и опустился на колени, ощупывая место, на котором она только что стояла. Оно было чуть теплым, вот и все. Ловкий фокус, ничего не скажешь. А вот меня этому так никто и не научил. Я припомнил, что мать вообще предпочитала появляться и исчезать именно таким образом. -- Призрак, а Призрак, -- позвал я. Он тут же слез с моего запястья и повис в воздухе передо мной. -- Да? -- Ты по-прежнему не в состоянии проходить сквозь Отражения? -- Нет-нет, все нормально. Когда Знак Логруса исчез, я снова стал таким, как всегда. Я могу пройти хоть в Отражения, хоть из них, а также могу доставить тебя куда хочешь. Ты действительно куда-то собираешься? -- Да. Перенеси меня в галерею наверху. -- Галерею? Когда я выскочил из пещеры Логруса, то попал прямо в это мрачное озеро. Я не совсем уверен, что действительно смогу найти здесь что-то похожее на галерею. -- Ну ладно. Тогда я сам это сделаю. Я привел в действие кольцо. Потоки энергии, распространившиеся от него в форме лучей, окутали меня и Призрака, и через минуту мы оказались в Галерее Искусств. Я постарался сделать так, чтобы наше исчезновение сопровождалось вспышкой пламени, но не знал способа проверить, удался ли мой замысел на самом деле. Интересно как это другие могут проделывать подобные штуки? Глава 7 Огромный мрачный зал, в котором мы оказались, всегда был любимым местом отдыха старого главы дома Савалла. Он представлял собой сад каменных скульптур, куда снаружи не проникало на малейшего отблеска света. Слабое свечение, исходившее от нескольких гигантских камней, еще позволяло что-то различать, но даже несмотря на это здесь все равно было гораздо темнее, чем в остальных помещениях. Пол под ногами был неровным -- то выпуклым, то вогнутым, иногда ступенчатым или складчатым, -- причем вогнутости преобладали. Определить настоящие размеры зала представлялось совершенно безнадежным из того места, в котором вы находились в данный момент. Грэмбл, старый лорд Савалл, настоял на том, чтобы здесь не было ни одной ровной поверхности, -- и поистине, осуществление этой задачи потребовало незаурядного магического мастерства. Сейчас я стоял возле чего-то, больше всего напоминающего полную корабельную оснастку без каких-либо признаков корабля, или некий сложный музыкальный инструмент, на котором могли бы играть разве что титаны, -- его контуры отсвечивали серебром, мгновенные вспышки появлялись и исчезали, и глядя на них, я подумал, что наша жизнь -- такой же краткий проблеск света, который зарождается в бездне тьмы и гаснет, поглощенный ею. Причудливые каменные формы образовали выступы на стенах или, подобно сталактитам, свисали с потолка. Проходя по залу, я даже не заметил, как стены, каким-то образом превратившиеся в пол, неожиданно оказались у меня под ногами, а то, что было полом, стало стенами или потолком. Все это время, пока я шел, мое окружение непрерывно менялось, и отовсюду доносились звуки, похожие на вздохи, смутный гул, отдаленный звон. Грэмбл, мой приемный отец, очень любил это место, которое для меня долгое время было чем-то вроде спортивного зала, где я тренировал свою реакцию в ходе преодоления всевозможных препятствий, которые всякий раз возникали на моем пути непосредственно после того, как я переступал порог. Когда я стал старше, то начал приходить сюда, просто чтобы полюбоваться причудливыми очертаниями зала, а иногда и уловить в одном из фриссонов смутные видения моего будущего. Сейчас мне хотелось ненадолго задержаться здесь, в память о прежних временах, а заодно привести в порядок мои мысли. К сожалению, в большинстве своем они были неутешительными. С другой стороны, те вопросы, которые одолевали меня большую часть моей взрослой жизни, казалось, стали немного ближе к разрешению. Я не испытывал особой радости, пока все, что я узнал за последнее время, галопом проносилось в моем мозгу. Однако, даже несмотря на то, что до окончательного разъяснения событий было еще далеко, такое положение вещей представлялось мне все же лучшим, чем полное неведение. -- Пап! -- Ну? -- Что это за место такое странное? -- спросил Призрак. -- Здесь находится часть обширного собрания искусств, принадлежащего дому Савалла, -- объяснил я. -- Посмотреть на него приходят отовсюду из Хаоса, и даже из соседних Отражений. Коллекционирование предметов искусства всегда было настоящей страстью моего приемного отца. В детстве я провел много времени, бродя по этим залам и восхищаясь их сокровищами. Тут полным-полно всяких тайных ходов и прочего в том же духе. -- Но этот зал какой-то особый. По-моему, с ним что-то неладно. -- И да, и нет, -- ответил я. -- Смотря что ты подразумеваешь под словом "неладно". -- Я хочу сказать, что в данный момент мое восприятие окружающего несколько странное. -- Это от того, что само пространство здесь как бы собрано в складки. Этот зал гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Ты можешь сколько угодно проходить через него, и каждый раз твое окружение будет совершенно иным. Иногда мне кажется, что здесь возможен даже эффект вечного движения. Но полностью я в этом не уверен. Только Савалл знает точно. -- Значит я был прав. Тут действительно что-то не так. -- В каком-то смысле да. Я присел на серебряный пень возле поваленного серебряного дерева. -- Мне бы хотелось получше рассмотреть, как пространство складывается, -- попросил Призрак. -- Ну иди смотри. Он тут же уплыл, а я стал думать о своем недавнем разговоре с матерью. Также я припомнил все, о чем говорил или на что намекал Мондор относительно конфликта между Лабиринтом и Логрусом, о том, что мой отец был избранником Лабиринта на роль правителя Эмбера. Знала ли она об этом на самом деле? Я бы предположил, что да, -- она явно гордилась особым расположением Логруса, а он, безусловно, должным образом оценивал мощь своего противника. Она призналась, что не любила моего отца. По-моему, она вообще рассматривала его как некий генетический материал, на котором стоял штамп "Изготовлено Лабиринтом". И что же -- она действительно хотела вырастить будущую надежду и опору для Логруса? Я невольно хихикнул, подумав о том, что выросло в результате. Она всегда хотела, чтобы я научился хорошо владеть оружием -- но до мастеров отцовской лиги мне было далеко. Я предпочитал магию, но чародеев при Дворе Хаоса и без меня было хоть пруд пруди. В конце концов она отправила меня в колледж на Отражении Земля, так любимом многими эмберитами. Но диплом специалиста по компьютерам, полученный мною в Беркли, мало чем пригодился бы мне, если бы мне пришлось взять в руки бразды правления Хаосом и противостоять силам Порядка. Да, я и впрямь стал большим разочарованием для нее. Мои мысли снова вернулись в детство, к тем странным приключениям, которые часто происходили со мной в этом странном месте. Я вспомнил, что обычно приходил сюда с Грайлом, а Глайт выскальзывала откуда-то к нам под ноги, обвиваясь затем вокруг какой-нибудь ветки или прячась в складках моей одежды. Я испускал громкий пронзительный вопль, -- по-моему, я выучил его во сне, -- и иногда после этого к нам присоединялась Кергма, внезапно появляясь из складок темноты в бахроме изогнутого пространства. Я никогда не знал точно, кто на самом деле Кергма, -- и даже какого рода, -- потому что она постоянно меняла очертания, летала, ползала, скакала и бегала, образуя непрерывную последовательность причудливых форм. Повинуясь какому-то импульсу, я издал свой забытый детский клич. Конечно, никто не появился, и минутой позже я понял, что это был всего лишь призыв ушедшего детства, в которое мне так хотелось вернуться вновь. А сейчас -- кто я? Не эмберит и не хаосит -- одно расстройство для моих родственников с обеих сторон. Я, по сути, не что иное как неудавшийся эксперимент. Мое появление на свет было желаемо не само по себе, а лишь как начальная ступень к осуществлению чьих-то замыслов. Внезапно я почувствовал, что мои глаза наполнились слезами, и с трудом удержался, чтобы не зареветь. Я понятия не имел, что же мне нужно делать, и был совершенно расстроен и сбит с толку всем происходящим. Ярко-красная вспышка света сверкнула где-то на самом верху стены слева от меня. Подняв голову, я увидел, что она представляет собой небольшой круг пламени у ног человеческой фигуры. -- Мерлин! -- позвал голос оттуда, и пламя поднялось выше. В его свете я увидел знакомое лицо, немного напоминающее мое собственное, и почувствовал благодарность судьбе за то, что наконец в моей жизни произойдет что-то определенное -- хотя бы даже и смерть. Я поднял левую руку и кольцом направил в его сторону луч голубого пламени. -- А ну давай прыгай вниз, Юрт! -- закричал я, поднимаясь на ноги и начиная формировать сгусток света, чтобы отвлечь его внимание, пока я подготовлю основной удар -- электрический разряд, который уничтожит его. У меня было такое ощущение, что это самый надежный способ от него избавиться. Я уже потерял счет его попыткам покушения на мою жизнь, и поэтому решил перехватить инициативу в следующий раз, когда мы встретимся. Мне казалось, что изжарить его будет надежнее, чем заморозить, несмотря на то, что Источник Силы сделал для него. -- Прыгай вниз! -- Мерлин! Я хочу поговорить с тобой! -- А я не хочу. Я и так слишком часто пытался это сделать, и мне больше нечего тебе сказать. Спускайся вниз, и покончим дело раз и навсегда. Оружием, магией, голыми руками, -- мне все равно. Он поднял обе руки ладонями наружу. -- Я говорю правду! -- воскликнул он. -- И к тому же мы в любом случае не должны делать этого здесь, в доме Савалла. -- Только не надо мне всякого дерьма насчет угрызений совести, -- ответил я. Однако еще до того, как мои слова были произнесены, я понял, что он говорит искренне. Я вспомнил, как много для него всегда значило одобрение или неодобрение Савалла, и подумал, что, помимо этого, он ни в коем случае не захочет сделать что-либо, могущее вызвать недовольство Дары, к тому же здесь, у нас дома. -- Что тебе надо в самом-то деле? -- Я уже сказал -- поговорить. Больше ничего. -- Ну тогда встречай меня наверху, -- сказал я, подбрасывая шар света, который взмыл вверх и осветил знакомые очертания зала, больше всего напоминавшие гигантский карточный домик из стекла и металла, с отблесками света, мелькавшими на его гранях и плоскостях. -- Хорошо, -- последовал ответ. Я начал подниматься. Он тоже двинулся мне навстречу, и я принялся корректировать свой курс так, чтобы нам не врезаться друг в друга. Само собой, я также старался не оказаться к нему спиной. -- И давай без шуточек, -- добавил он. -- А если мы и впрямь решим довести дело до конца, то выйдем отсюда. -- О'кей. Я вошел в структуру пространства возле грани того угла, откуда он появился, таким образом, что меня немедленно окружили шесть моих отражений. -- Эй, ты что это делаешь? -- услышал я его голос откуда-то неподалеку. -- Ну, я полагаю, тебе никогда не доводилось смотреть фильм "Леди из Шанхая"? -- Нет. -- Мне кажется, что лучше всего нам поговорить именно таким образом. Это место сделает для нас затруднительной охоту друг на друга. Я свернул за угол. Теперь еще больше моих отражений возникло в разных местах. Через минуту я услышал поблизости что-то похожее на глубокий вздох, за которым последовал смешок. -- Я начинаю понимать, -- произнес Юрт. Три шага и еще поворот... Я остановился. Теперь было два его отражения и два моих. Он не смотрел на меня. Я медленно повернулся к одному из его образов. Теперь он повернулся и увидел меня, после чего шагнул вперед, приближаясь. -- Ну так о чем ты хотел поговорить? -- спросил я, остановившись. -- Хм, даже и не знаю с чего начать. -- Да с чего хочешь. -- Похоже ты чем-то расстроил Дару... -- Однако быстро же ты об этом узнал. Мы и расстались всего десять-пятнадцать минут назад. Ты в это время был здесь, у Савалла? -- Да. И я знаю, что вы обедали вместе. Я сам только что ее встретил. -- Мы действительно расстались не в самых лучших отношениях. Я обогнул следующий угол и вошел в проем, за которым стоял Юрт, слегка улыбаясь. -- Да, с ней иногда бывает трудно разговаривать, я знаю. Кстати, что касается обеда, -- она сказала, что на десерт у вас вроде как был Логрус? -- Ага. -- Она сказала, что он будто бы выбрал тебя из всех претендентов на трон. Я пожал плечами. -- Да вроде. Но я от этого совсем не восторге. -- Но ответил ему согласием. -- Только потому, что я не вижу иного способа восстановить нарушенный баланс сил. Это последнее средство на крайний случай. Но, по-моему, это ничего не даст. -- Все же ты избранник Логруса. Я снова пожал плечами. -- Передо мной еще Тмер и Таббл. -- Не имеет значения. Я... также стремился к этому, ты знаешь. Внезапно его многочисленные отражения со всех сторон окружили меня. -- Да, я избрал этот путь и шел по нему, до того как узнал, что ты отмечен знаком Логруса. В каждую нашу встречу меня наготове был клинок, и все равно ты каждый раз едва не отправлял меня на тот свет. -- Да, ты мне доставил немало хлопот. -- Последний раз, тогда в Кашфе, -- я был уверен, что наконец-то прикончу тебя, но вместо этого ты оказался чертовски близко к тому, чтобы сделать это со мной. -- Допустим, Дара или Мондор устранят Тмера и Таббла. Ты, в свою очередь, конечно же, позаботишься обо мне, но как насчет Деспила? -- Он бы мне уступил. -- А ты его спрашивал? -- Нет. Но я в этом уверен. Я подвинулся еще вперед. -- Что-то ты уж слишком ты во всем уверен, Юрт. -- Может быть, ты и прав, -- согласился он, исчезая, возникая вновь и приближаясь. -- С другой стороны, это не имеет значения. -- Почему? -- Я пас. Выхожу из игры. Катись оно все к черту. -- Да что с тобой?! -- Даже если бы Логрус не выразил так ясно своих намерений, -- мне все это уже начало действовать на нервы. Честно говоря, не скажу, что не начал бояться, что ты в конце концов убьешь меня. Я много думал о себе, о престолонаследии. Ну и что с того, что я бы занял трон. В один прекрасный день могло бы оказаться, что я ни черта не смыслю в управлении государством. -- Я снова повернулся и мельком уловил его отражение -- губы искривлены в презрительной усмешке, брови нахмурены. -- Я совершенно бы запутался и ничего не смог бы сделать без чужих советов, -- а они, как ты понимаешь, исходили бы от Мондора или Дары. Я оказался бы марионеткой в их руках, не правда ли? -- Вероятно. Но ты, признаться, меня удивил. Когда же ты успел настолько капитально изменить свое мнение? Может, Источник Силы каким-то образом излечил тебя? Или мое чересчур настойчивое противодействие твоим стремлениям убить меня заставило тебя изменить курс? -- Возможно, в твоих словах что-то есть, -- ответил он.-- Теперь я даже рад, что не прошел полный курс лечения. Я подозреваю, что он мог привести меня к безумию, как Бранда. Но, кажется, этого не произошло. Хотя... Не знаю. В наступившем молчании я боком двигался по зеркальному коридору, и мои дробящиеся изображения проходили в зеркалах рядом со мной. -- Она не хотела, чтобы я тебя убивал, -- наконец донеслось до меня откуда-то справа. -- Джулия? -- Да. -- Как у нее дела? -- Поправилась. Очень быстро. -- Она сейчас тоже здесь, у Савалла? -- Да. -- Знаешь, я бы хотел с ней увидеться. Но если она не захочет, я пойму. Когда я ранил Маску, я не знал, что это она, и я сожалею. -- Она никогда не хотела убивать тебя. Ее поединок был с Ясрой. С тобой -- это была просто тонкая игра. Ей хотелось доказать, что она так же, а, может быть, и более, -- искусна, чем ты. Она хотела, чтобы ты увидел, что ей удалось тебя превзойти. -- Мне жаль, -- прошептал я. -- Скажи мне одну вещь, пожалуйста, -- попросил он. -- Ты любил ее? Ты когда-нибудь на самом деле ее любил? Я не мог сразу ответить ему. Ведь я так часто сам задавал себе этот вопрос и не находил ответа. -- Да, -- наконец произнес я. -- Хотя не понимал этого до тех пор, пока уже не стало слишком поздно. Я должен был раньше разобраться в своих чувствах. Немного позже я спросил: -- А как насчет тебя? -- Я не собираюсь повторять твоих ошибок, -- отвечал он. -- Именно она заставила меня задуматься обо всех этих вещах... -- Понимаю. Если она не захочет меня видеть, передай ей, что я сожалею -- обо всем. Он не ответил. Я стоял еще некоторое время, ожидая, что он набросится на меня, но этого не произошло. -- О'кей, -- произнес я затем. -- Наша дуэль окончена, -- во всяком случае, насколько это зависит от меня. Я снова начал продвижение вперед. Через некоторое время я подошел к выходу и шагнул сквозь него. Юрт уже стоял снаружи, рассматривая барельеф -- массивное фарфоровое лицо. -- Хорошо, -- произнес он, не поворачивая головы. Я приблизился. -- Есть еще кое-что, -- произнес он, по-прежнему не глядя на меня. -- О? -- Я думаю, они кое-что собираются сделать, -- сообщил он. -- Кто они? Что сделать? Для чего? -- Мать с Логрусом. Посадить тебя на трон. Кстати, кто невеста Хаоса? -- Что? А, должно быть, Корал. Кажется, я слышал, как Дара употребляла это выражение в какой-то момент нашего разговора. Почему так? -- В прошлый небесный цикл я подслушал разговор с кем-то из наших родственников из дома Хендрейк. Она приказала им похитить эту женщину и доставить ее сюда. У меня создалось такое впечатление, что мать собирается женить тебя на ней. -- Но это же смешно! -- воскликнул я. -- Она уже замужем за Люком, она королева Кашфы... Он пожал плечами. -- Я только говорю тебе что слышал. Похоже, это как-то связано с восстановлением баланса сил... Ну конечно! И как я раньше не подумал о такой возможности! Вместе с Корал Двор Хаоса автоматически получит Камень Правосудия, или, вернее, Глаз Змеи, -- здесь он был больше известен под этим названием, -- после чего соотношение сил опять изменится. Потеря для Эмбера, выигрыш для Хаоса. Это в достаточной мере согласовывалось с моими намерениями, вселенская катастрофа будет отложена на неопределенный срок. Но тем не менее я не мог этого допустить. Бедная Корал и так уже достаточно натерпелась, -- и оттого, что оказалась в Эмбере в неподходящее время, и оттого, что познакомилась со мной. В сущности, если смотреть на вещи философски и рассуждать абстрактно -- конечно, следовало пожертвовать кем-то одним, пусть даже ни в чем неповинным, для блага большинства. Об этом мы, помнится, рассуждали в колледже. Но Корал была моим другом, моей родственницей, да и, по сути, моей любовницей тоже, -- хотя это произошло больше под влиянием внешних обстоятельств, -- и сейчас, наспех устроив смотр своим чувствам, чтобы снова не оказаться застигнутым ими врасплох, я обнаружил, что, оказывается, успел влюбиться в нее. Так что все философия была мною позабыта до лучших времен -- действовать приходилось в реальном мире. -- Как давно мать послала их за ней? -- спросил я. -- Я не знаю, когда они отправились -- если они вообще отправились, -- отвечал Юрт. -- Но, если принимать во внимание различное течение времени, они с таким же успехом могли уже закончить дело и вернуться. -- Да, точно, -- сказал я. -- Вот дерьмо! Он повернулся и посмотрел на меня. -- Я полагаю, это имеет большое значение во всех отношениях? -- спросил он. -- Это имеет значение для нее, а она -- для меня, -- ответил я. На лице Юрта отразилось что-то похожее на замешательство. -- Но в таком случае -- почему ты не хочешь, чтобы они привели ее к тебе? Если ты собираешься занять трон -- все складывается как нельзя лучше. А если нет -- ты все равно сможешь оставить ее у себя, разве не так? -- По-моему, все настолько очевидно, что даже нет необходимости быть чародеем, чтобы это понять. Ее собираются использовать как заложницу, чтобы управлять моими действиями. -- А-а. Ну, это меня не удивляет. Но, честно говоря, для меня удивительно то, что ты способен в такой степени проявлять заботу о ком-то. Я опустил голову. Мне захотелось подойти и врезать ему как следует, но я удержался. Юрт слегка хмыкнул, как, помнится, делал это в детстве, когда ему надо было как следует обдумать какую-то вещь. Затем сказал: -- Мы могли бы отправиться за ней раньше, чем это сделают они, и отвести ее в какое-нибудь безопасное место. Или, если им уже удалось ее похитить -- отнять ее у них. -- "Мы"?! Он улыбнулся -- редкая вещь. -- Ты же видишь -- я стал другим. Я кое-чему научился. -- Надеюсь, что так, -- сказал я. -- Но ты представляешь, что начнется, если кто-то узнает о том, какие шуточки откалывают два брата из дома Савалла? Вполне возможно, что тогда дом Хендрейков объявит нам вендетту. -- Даже если Дара будет возражать против этого? -- Мне кажется, что скорее она, наоборот, станет всячески побуждать их к этому. -- О'кей,-- сказал Юрт. -- Постараемся обойтись без свидетелей. Я хотел было сказать, что отмена вендетты прежде всего сохранит множество чужих жизней, но это прозвучало бы ханжески, даже если бы я говорил искренне. Вместо этого я сказал: -- Сила, которую ты приобрел в Источнике, насколько я знаю, дает тебе возможность проявлять то, что можно было бы назвать "эффектом живой Карты"? Мне кажется, именно она помогла тебе в тот раз переправить Джулию и себя подальше от опасности. Он кивнул. -- А может она точно так же перенести нас отсюда в Кашфу прямо сейчас? Отдаленный звук, напоминавший удар гонга, прорезал тишину. -- Я могу сделать все то же, что и Карты, -- произнес Юрт, -- так что вполне способен переправиться вместе с кем-то в любое место. Единственная проблема в том, что даже сами Карты не всегда могут доставить тебя на слишком отдаленные расстояния, так что приходится двигаться постепенно. Ну что ж, в крайнем случае нам нужно будет совершить серию прыжков. Гонг прозвучал снова. -- Что случилось? -- спросил я. -- Что? А, этот звон? Он означает, что похороны вот-вот начнутся. Его должны услышать повсюду при Дворе Хаоса. -- Вот черт! У нас не остается времени. -- Может, так, а может, и нет. Мне пришла идея. -- Ну? -- Мы организуем себе алиби на случай, если придется вырубить кого-то из Хендрейков. -- Каким образом? -- Разные временные потоки. Значит так: сейчас мы идем на похороны, чтобы нас там увидели. Потом смываемся, делаем свое дело, возвращаемся обратно и ожидаем конца церемонии. Ну как? -- Думаешь, успеем? -- Скорее всего, да. Это быстро. Почти как настоящий полет. -- Тогда давай так и сделаем. Чем больше неразберихи, тем лучше. Снова удар гонга. Красное сияние -- пламя жизни, со всех сторон окутавшее нас, было утренним светом при Дворе Хаоса. С помощью кольца я раздобыл себе подходящую одежду. Знак Логруса я решил не использовать. Сейчас мне не хотелось иметь никаких дел -- пусть даже сугубо светских -- с этой Силой. Юрт козырнул нас в свои апартаменты, где облачился в свой собственный костюм для похорон, в котором я его уже видел раньше. Я бы тоже хотел зайти в свою старую комнату -- сто лет там не был... Ладно, как-нибудь в другой раз, когда не надо будет куда-то нестись сломя голову... Когда, интересно? Мы умылись, причесались и привели себя в порядок. Затем я, спохватившись, изменил обличье на хаосское, и то же сделал Юрт, после чего нам пришлось повторить процедуры уже на новом уровне, вплоть до повторного облачения в подходящий к случаю наряд. Рубашка, брюки, куртка, плащ, ручные и ножные браслеты, шейный платок и перевязь, -- вид у нас был что надо. Мы пристегнули мечи, -- вполне возможно, что они нам пригодятся. -- Готов? -- спросил меня Юрт. -- Да. Он сжал мою руку, и мы перенеслись на площадь возле Границы Мира, где голубое небо уже начинало темнеть над головами участников похоронной процессии, которая, растянувшись, двигалась мимо нас. Мы тут же присоединились к ней, стараясь быть замеченными как можно большим количеством народа. Несколько моих старых знакомых приветствовали меня. К несчастью, все они хотели остановиться и поболтать со мной, не давая всем остальным возможности меня увидеть. У Юрта, насколько я мог судить, были аналогичные проблемы. Многие удивлялись, как это мы вдруг оказались здесь, тогда как хвост процессии еще только миновал Селбен -- искрящийся ледяной пик далеко позади нас. Время от времени удары гонга возобновлялись, и тогда, казалось, воздух начинал дрожать вокруг нас. Я чувствовал как эта дрожь передается земле у меня под ногами, по мере того, как мы все больше приближались к источнику звука. Мы медленно пересекали площадь, направляясь к массивной груде черных камней возле самого края Темницы Хаоса; ее ворота были ступенчатой аркой застывшего пламени; ступеньки и перила представляли собой неподвижные огненные языки. Неровный амфитеатр пламени, освещал черные скалы, за которыми не было уже ничего -- только зияющая пустота бездны, откуда все возникло и куда все когда-нибудь уходит. Никто пока еще не проходил сквозь ворота -- все стояли возле них, оглядываясь на дорогу, по которой продолжала двигаться основная часть процессии. Я раскланивался со знакомыми, иногда вздрагивал от ударов гонга и смотрел на темнеющее небо. Внезапно я ощутил присутствие какой-то силы рядом со мной. -- Мерлин! И тут же я увидел Мондора, в демонском обличье, смотрящего вниз на свою затянутую в красную перчатку руку, в которой он держал мою Карту. Таким раздраженным я давно уже его не видел. -- Да? -- ответил я. Его пристальный взгляд был направлен куда-то мимо меня. Внезапно выражение его лица изменилось, нахмуренные брови разошлись, губы раздвинулись в улыбке. -- Это ты с Юртом, что ли? -- спросил он. -- Ты не ошибся. -- Я не думал, что вы с ним в таких хороших отношениях, -- медленно произнес он, -- принимая во внимание наш последний разговор... -- Мы решили отложить наши разногласия на время похорон. -- Что ж, это, конечно, благородно, хотя и не уверен, что слишком разумно, -- заметил он. Я улыбнулся. -- Я знаю, что делаю, -- заявил я. -- Вот как? -- переспросил Мондор. -- Но тогда почему ты возле усыпальницы