Я думаю, мы с Жераром увидели друг друга одновременно. Он стоял в середине толпы на коленях и, когда я приблизился, молча поднялся на ноги. Лицо его осталось бесстрастным. Мои догадки подтвердились. На земле лежал Эрик. Я подошел к ним вплотную, кивнул Жерару и наклонился, испытывая какое-то странное волнение. Из глубоких ран на груди Эрика текла кровь, заливая драгоценный камень правосудия, висевший на цепочке и продолжавший пульсировать мягким светом. Глаза Эрика были закрыты, дыхание затруднено. Я опустился на колени, не в силах оторвать взгляда от пепельно-серого лица, и попытался забыть о своей ненависти, чтобы хоть как-то понять человека, который был моим братом и которому осталось жить считанные минуты. Я познал чувство жалости, когда подумал, чего он лишается вместе с жизнью, и захотел сказать что-нибудь хорошее; но в голову ничего не приходило, кроме дурацкой фразы: "Он погиб, сражаясь за Эмбер". Все лучше, чем ничего. Веки его задрожали, глаза открылись. Он смотрел на меня отсутствующим взглядом, и в первую секунду я решил, что Эрик меня на видит. Я ошибся. - Корвин, - прошептал он, тяжело дыша. - Я знал, что это будешь ты. Они избавили тебя от ненужных хлопот, верно? Я промолчал. Он заранее знал мой ответ. - Когда-нибудь наступит твой черед, - продолжал Эрик. - Тогда мы окажемся в равных условиях. - Он усмехнулся шутке, и, видимо, зря, потому что сразу же зашелся кровавым кашлем. Когда приступ закончился, он вновь поглядел на меня. - Я чувствовал твое проклятье каждый день, каждый час, каждую минуту. Тебе даже не пришлось умереть, чтобы оно сбылось. - Он умолк и, словно прочитав мои мысли, слабо усмехнулся. - Не бойся. Я не потрачу на тебя своего предсмертного проклятья. Я приберег его для врагов Эмбера. И когда Эрик прошептал свое проклятье, я задрожал, услышав, что он шепчет. И вновь мой умирающий брат посмотрел на меня и дотронулся до цепочки на шее. - Камень... - с трудом произнес он. - Возьми его в центр Лабиринта, поднеси к одному глазу. Сконцентрируйся... и смотри в него, как в окно... Попытайся... спроецировать себя... внутрь. Ты не исчезнешь, но поймешь... как им пользоваться. - Как?... - невольно вырвалось у меня, но я тут же прикусил язык. Он ведь уже объяснил, что надо сделать. Зачем же лишать человека драгоценных секунд жизни, задавая дурацкие вопросы. Но Эрик понял, что я имел в виду. - Записки Дворкина... под камином... в моей... Он зашелся во втором приступе кашля, и кровь хлынула у него из носа и ушей. Внезапно он сел, набрав полную грудь воздуха, и глаза его бешено засверкали. - Попробуй найти себе оправдание, как это удалось мне, ублюдок! - вскричал он и, бездыханный, упал мне на руки. Несколько секунд я держал его тело, затем бережно опустил на землю. Я закрыл ему глаза, почти машинально сложил его руки на груди поверх потухшего камня правосудия, который мне не хотелось сейчас забирать. Потом я встал и накрыл Эрика плащом. Повернувшись, я понял, что взгляды всех присутствующих устремлены в мою сторону. Я увидел множество знакомых и незнакомых лиц... Людей, которые смотрели, как однажды вечером меня, закованного в цепи, привели и усадили за праздничный стол. Нет. Сейчас на время вспоминать прошлое. Надо выкинуть эту дурь из головы... Стрельба прекратилась, и Ганелон сыпал приказами, пытаясь навести в отряде хоть какой-то боевой порядок. Я пошел вперед. Мимо Эмберийцев, живых и мертвых, мимо Ганелона и мохнатых существ. Я взобрался на вершину горы и посмотрел вниз. В долине кипела битва: ряды кавалерии накатывались один на другой, словно волны бушующего моря, пехотинцы копошились, как муравьи в муравейнике. Я достал колоду, вытащил карту Бенедикта и через несколько мгновений увидел его самого, все на том же черном коне с красной гривой и красным хвостом. Мой старший брат был в самой гуще сражения, и, невольно любуясь его отточенными молниеносными движениями, я молчал, не желая ему мешать. - Жди, - коротко бросил он, почувствовав контакт. Двумя ударами шпаги он сразил и своего противника, и его лошадь и стал постепенно отъезжать в сторону. Я заметил, что Бенедикт пользуется удлиненными поводьями с петлей на конце, накинутой на культю правой руки. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем ему удалось выбраться в более или менее безопасное место. Остановившись, он посмотрел на меня, явно пытаясь разглядеть, что происходит за моей спиной. - Да, я на высотах, - сказал я в ответ на его невысказанную мысль. - мы победили. Эрик пал в сражении. Он продолжал молча на меня смотреть. На лице его не дрогнул ни один мускул. - Мы победили потому, - пояснил я, - что мой отряд был вооружен автоматическими винтовками. Мне наконец удалось найти вещество, которое заменяет порох в Эмбере. Бенедикт прищурился и кивнул. Он сразу понял, что это было за вещество и откуда оно взялось. - Нам надо многое обсудить, - заметил я, - но первым делом необходимо уничтожить врага. Если ты не прервешь контакт, я пошлю тебе несколько солдат с ружьями. Он улыбнулся и произнес одно слово: - Поспеши. Я громко позвал Ганелона, который тут же откликнулся. Оказывается, он стоял всего в нескольких шагах позади меня. Я приказал ему построить наш отряд в цепь и привести сюда. Он кивнул и побежал по склону горы, на ходу отдавая распоряжения. - Бенедикт, - нарушил я затянувшееся молчание, - Дара здесь. Ты не заметил, но она шла за тобой по отражениям от самого Авалона. Я хочу... Губы его раздвинулись в недоброй усмешке. - Да кто такая эта Дара, в конце концов?! - крикнул он. - Ты все время о ней говоришь, а я никогда о ней не слышал! Скажи мне! Я требую ответа! Я слабо улыбнулся и покачал головой. - Притворяться бессмысленно, Бенедикт. Я все знаю. Не бойся, я никому не сказал, что она твоя праправнучка. Рот его невольно открылся, а глаза расширились от изумления. - Корвин... Либо ты сошел с ума, либо жестоко ошибаешься. У меня нет никакой праправнучки. И никто не мог идти за мной по отражениям по той простой причине, что Джулиан срочно вызвал меня в Эмбер, и я, естественно, воспользовался его картой. Ну конечно. Почему же я сразу не поймал Дару на вранье? Единственным оправданием мне служило то, что я был слишком занят мыслями о предстоящем сражении. Действительно, с какой стати Бенедикту тратить время попусту, когда в его распоряжении находился куда более надежный и, главное, быстрый способ передвижения? - Проклятье! - воскликнул я. - Она уже в Эмбере! Я позову Каина и Жерара, чтобы они помогли тебе в пересылке отряда. Ганелона тоже возьми, пусть командует под твоим началом. Оглянувшись, я увидел, что Жерар разговаривает с несколькими придворными. Я крикнул, и, почувствовав в моем голосе отчаяние, он резко поднял голову и сразу же побежал по склону горы. - Корвин! Что случилось?! - вскричал Бенедикт. - Не знаю! Но боюсь, что произойдет непоправимое! Я сунул карту Бенедикта подбежавшему Жерару. - Проследи за отправкой отряда. Рэндом во дворце? - Да. - На свободе или под арестом? - На свободе, но к нему приставлена охрана. Эрик не доверяет... Не доверял ему. Я повернулся. - Ганелон, - приказал я, - делай то, что скажет Жерар. Он отправит тебя в долину. Проследи, чтобы наши ребята выполняли все распоряжения Бенедикта. Я ухожу в Эмбер. - Хорошо, - спокойно сказал он и пошел вместе с Жераром к солдатам, уже построенным в цепь. Я вытащил из колоды карту Рэндома. В это минуту наконец-то начал накрапывать обычный мелкий дождь. Изображение на карте ожило, зашевелилось. - Привет, Рэндом, - поздоровался я. - Узнаешь? - Где ты? - В горах. Половину сражения мы выиграли, и я только что послал Бенедикту людей, чтобы уничтожить врага в долине. Мне нужна твоя помощь. Я должен попасть во дворец. - Не знаю, Корвин... Эрик... - Эрик мертв. - Кто его преемник? - А ты как думаешь? Не медли, брат! Мне нужно во дворец! Он кивнул и протянул руку. Я сделал шаг вперед. Мы стояли на балконе с белыми мраморными перилами. Небольшой сад внизу не радовал глаз обилием цветов. Я покачнулся, и он схватил меня за руку. - Ты ранен! Я покачал головой, только сейчас чувствуя, как сильно устал. Несколько ночей я провел без сна, а последующие события развивались так стремительно... - Нет, - сказал я, глядя на свою окровавленную рубашку. - Это - кровь Эрика. Он провел рукой по соломенным волосам и поджал губы. - Значит, ты все-таки убил его... - Нет. Когда мы встретились, он был при смерти. А сейчас пойдем со мной! Это очень важно! Нам надо успеть! - Куда? Зачем? - В Лабиринт. Не могу ответить зачем - знаю только, что это действительно очень важно. Пойдем! Мы вышли из комнаты, направляясь к ближайшей лестнице. Два стражника, стоявших на верхней ее площадке, вытянулись по стойке смирно и не сделали попытки остановить нас. - Я рад, что у тебя есть глаза, - сказал Рэндом. - Значит, меня не обманули. А видишь ты так же хорошо? - Да. Я слышал, ты все еще женат? - Верно. Мы спустились на первый этаж и повернули направо. Поведение стражников, стоявших на нижней площадке лестницы, ничем не отличалось от поведения их товарищей. - Верно, - повторил он, следуя за мной к центру дворца. - Тебя это удивляет, не правда ли? - Честно говоря, да. Я был уверен, что ты постараешься избавиться от нее ровно через год, как только закончится срок твоего пребывания в Рембе. - Я тоже так думал. Но я полюбил ее. Полюбил по-настоящему. - В жизни всякое бывает. Мы миновали мраморную гостиную и очутились в длинном узком коридоре. Полумрак, пыль кругом... Я невольно вздрогнул, вспомнив, в каком состоянии находился, когда был здесь в последний раз. - И она меня любит, - не умолкал Рэндом. - Никто меня так не любил, как Виала. - Я рад за тебя. Мы подошли к большой двери, почему-то открытой, за которой широкая спиральная лестница уходила далеко вниз, и быстро начали спускаться по ступенькам. - А я - нет, - возразил он, стараясь не отставать. - Мне совсем не хотелось влюбляться. Ты же знаешь - мы были пленниками. Разве это жизнь для женщины? - Зато теперь - худшее позади. Тебя ведь арестовали за то, что ты решил отомстить за меня и попытался убить Эрика? - Да. Виала захотела разделить мою участь. - Я никогда этого не забуду, Рэндом. Мы уже не шли, а бежали, и фонари, расположенные в сорока футах один от другого освещали нам путь. Бесконечные ступеньки... Лестничные пролеты... Мы находились в гигантской пещере естественного происхождения, которую никто и никогда не исследовал. Я невольно подумал об узниках, томящихся в мрачных подземельях, и пообещал себе, что выпущу их на свободу или назначу им не такое суровое наказание. Минута уходила за минутой; далеко внизу виднелись слабые отсветы факелов. - Есть на свете девушка, - сказал я, - по имени Дара. У меня были веские основания верить, что она - праправнучка Бенедикта, и не только потому, что я услышал об этом из ее собственных уст. Я объяснил ей в нескольких словах, что такое реальный мир, отражения и Лабиринт, и она загорелась желанием немедленно попасть в Эмбер, чтобы пройти испытание, которое прошли все мы. Видишь ли, до некоторой степени Дара уже умеет управлять отражениями. Когда я видел ее в последний раз, она загоняла коня, стремясь как можно скорее попасть в Эмбер. Но Бенедикт поклялся, что у него нет никакой праправнучки. Я не хочу подпускать Дару к Лабиринту на пушечный выстрел. Я должен допросить ее. - Странно, - задумчиво произнес Рэндом. - Очень странно. Ты прав. Надо выяснить, в чем тут дело. Думаешь, она уже в Лабиринте? - Если нет, ждать придется недолго. Наконец мы спустились в полутемный зал пещеры, и я пошел к боковому тоннелю. В это время Рэндом воскликнул: - Корвин! Подожди! Резко остановившись, я оглянулся, увидел, что он остался на нижней площадке лестницы и быстро подошел к нему. Мне не пришлось задавать лишних вопросов. Рэндом склонился над высоким бородатым мужчиной распростертым на полу. - Убит. Только что. Прекрасный удар шпаги. Очень тонкий клинок. - Пойдем! Мы побежали по тоннелю, в самый его конец. Седьмая дверь направо... Я выхватил Грейсвандир из ножен, увидев, что эта громадная, каменная, обитая металлом дверь распахнута настежь. Рэндом не отставал от меня ни на шаг. Мы очутились в большой комнате, похожей на танцевальный зал. Черный гладкий пол блестел, как стекло. На полу был выложен узор, который назывался Лабиринтом. Холодный огонь дрожал, сверкал и переливался, непрерывно меняя очертания. Его ажурный рисунок почти целиком состоял из кривых линий. Мы остановились на пороге, затаив дыхание. По Лабиринту кто-то шел. Как всегда, у меня по телу пробежали холодные мурашки. Дара? Невозможно было различить фигуру, над которой поднимались фонтаны искр. Но кем бы ни был человек, уже прошедший Великую Дугу и приближавшийся к серии сложных поворотов, в жилах его текла королевская кровь, потому что любого другого Лабиринт давно уничтожил бы. Огненная фигура того, кому осталось пройти Последнюю Вуаль, непрерывно меняла очертания. Какие-то странные необъяснимые чувства нахлынули на меня, сонмы образов промелькнули перед моим внутренним взором. Потом Рэндом судорожно вздохнул, и я словно очнулся от летаргического сна. Оно казалось то громадным, заполнившим собой всю комнату, то крохотным и совсем незаметным. На мгновение оно стало хрупкой девушкой - может быть, Дарой - со сверкающими распущенными волосами, но волосы превратились в большие изогнутые рога на квадратной голове, и слышался лишь стук копыт, когда их кривоногий обладатель преодолевал поворот за поворотом. Затем оно превратилось в огромную кошку... безликую женщину... крылатое существо изумительной красоты... горсть пепла. - Дара! - закричал я. - Это ты?! Мне ответило эхо. Тот, кто был в Лабиринте, тратил остатки сил, срывая Последнюю Вуаль. Мышцы мои невольно напряглись, словно я чем-то мог ему помочь. И наконец оно появилось. Да, это была Дара. Высокая и прекрасная. Величественная и ужасная в одно и то же время. Мне показалось, что мозг мой разрывается на части. Руки ее были подняты в страстном порыве, с губ лился нечеловеческий смех. Я хотел отвернуться, но не смог пошевелиться. Неужели я действительно обнимал, целовал, ласкал... это? Я не мог понять, что со мной происходит. Затем Дара поглядела на меня. - Милорд Корвин, теперь ты владыка Эмбера? Сам не знаю, как я нашел в себе силы ей ответить. - В определенной степени. - Хорошо! Тогда посмотри на меня! Се судьба твоя! - Кто ты? Что ты? - Этого ты никогда не узнаешь. Слишком поздно. Ты опоздал. - Не понимаю. Что ты имеешь в виду? - Эмбер будет разрушен. И Дара исчезла. - Какого черта! - воскликнул Рэндом. - Кто она такая? Я покачал головой. - Не знаю. Но должен узнать во что бы то ни стало, потому что теперь нет для меня ничего важнее на свете. Он сжал мою руку. - Корвин... оно... она... говорила искренне. Думаешь, Эмбер можно разрушить? Я кивнул. - Да. - Что ты собираешься делать? Я вложил Грейсвандир в ножны и отвернулся. - Укреплять мощь государства. Теперь у меня есть все, о чем я мечтал, и я не собираюсь ждать, когда на нас нападут темные силы. Нет, я постараюсь найти и уничтожить врага, прежде чем он сможет причинить вред Эмберу. - Где ты собираешься его искать? Мы покинули помещение Лабиринта и зашагали по тоннелю. - Там, где начинается Черная Дорога. Мы пересекли пещеру, подошли к спиральной лестнице, на нижней площадке которой лежал мертвец, и, окруженные полумраком, стали подниматься по широким ступенькам.