Роджер Желязны. Двор Хаоса --------------------------------------------------------------- Spellcheck: a_d_v --------------------------------------------------------------- Карлу Йоку, первому читателю: От Лузитании до Эвклид-парка, От Саркобатус Флотс до Лебедя Х-1 Да будешь жить ты 10 тысяч лет, Да будет твой ум в безопасности, Да сломают мелкие божества свою общую ногу... 1 Эмбер: высокий и яркий, на вершине Колвира, в середине дня. Черная дорога: низкая и зловещая, тянущаяся через Гарнат от Хаоса до юга. Я ругаясь, расхаживаю и иногда читаю в библиотеке дворца в Эмбере. Дверь в эту библиотеку: закрыта и заперта на засов. Взбешенный принц Эмбера уселся за стол, вернул свое внимание к открытому тому. Раздался стук в дверь. - Вон! - рявкнул я. - Корвин, это я, Рэндом. Открой, а? Я даже принес ленч. - Минутку. Я снова поднялся на ноги, обогнул стол, прошел через помещение. Рэндом кивнул, когда я открыл дверь. Он принес поднос, который поставил на столик рядом с моим столом. - Тут много еды, - заметил я. - Я тоже голоден. - Так предприми что-нибудь на этот счет. Он предпринял. Он разрезал мясо и передал мне часть на огромном ломте хлеба. Налил вина. Мы уселись и поели. - Я знаю, что ты все еще взбешен, - проговорил он через некоторое время. - А ты нет? - Ну, может быть, я больше привык к этому. Не знаю. И все же... Да. Это было своего рода внезапно, не так ли? - Внезапно? - Я сделал большой глоток вина. - Это просто точь-в-точь, как в былые дни. Даже хуже. Он мне действительно стал симпатичен, когда разыгрывал из себя Ганелона. Теперь, когда он вернулся к управлению, он стал таким же безапелляционным, как всегда, он отдал нам ряд приказов, которые не потрудился объяснить, и снова исчез. - Он сказал, что скоро свяжется. - Как я понимаю, в последний раз у него тоже было такое намерение. - Я не так уж уверен. - И он ничего не объяснил относительно другого своего отсутствия. Фактически, он ничего по-настоящему не объяснил. - У него, должно быть, есть свои причины. - Я начинаю сомневаться, Рэндом. Ты не думаешь, что его ум, наконец, мог сойти с резьбы? - Он был все же достаточно острым, чтобы одурачить тебя. - Это было комбинацией низкой животной хитрости и способности менять облик. - Это ведь сработало, не так ли? - Да, сработало. - Корвин, а не может ли быть так, что ты не хочешь, чтобы у него имелся план, могущий оказаться действенным, что ты не хочешь, чтобы он был прав? - Это нелепо. Я хочу покончить с этим безобразием ничуть не меньше, чем любой из нас. - Да, но разве ты не предпочел бы, чтобы ответ пришел с другой стороны? - К чему ты клонишь? - Ты не хочешь доверять ему? - Признаю. Я не видел его - как его самого - чертовски долгое время, и... Он покачал головой. - Я имею в виду не это. Ты рассержен, что он вернулся, не так ли? Ты надеялся, что мы его больше не увидим. Я отвел взгляд. - Это есть, - наконец сознался я. - Но не из-за свободного трона. Или не ТОЛЬКО из-за него. Дело в нем, Рэндом. В нем. Вот и все. - Я знаю, - сказал он. - Но ты должен признаться, что он обставил Бранда, что не так-то легко сделать. Он выкинул фокус, которого я до сих пор не понимаю, заставив тебя принести ту руку из Тир-на Ног-т, заставив меня каким-то образом передать ее Бенедикту, присмотрев за тем, чтобы Бенедикт оказался в нужном месте в надлежащее время, так, чтобы все сработало и он вернул себе Камень. Он также по-прежнему лучше нас в игре с отражениями. Он сумел это сделать прямо на Колвире, когда отвел нас к первозданному Лабиринту. Я такого не могу. И ты не можешь. И он был способен отлупить Жерара. Я не верю, что он сдал. Я думаю, он точно знает, что он делает, и, нравится нам это или нет, я думаю - он единственный, кто может управиться с нынешней ситуацией. - Ты пытаешься сказать, что мне следует доверять ему? - Я пытаюсь сказать, что у тебя нет выбора. Я вздохнул. - Полагаю, ты попал в точку, - сказал я. - Мне нет смысла злиться. И все же... - Тебя беспокоит приказ об атаке? Не так ли? - Да, среди других вещей. Если мы подождем подольше, Бенедикт сможет выставить в поле большие силы. Три дня - небольшой срок, чтобы приготовиться к чему-то подобному. Не в том случае, когда мы так неуверены насчет врага. - Но, может быть, это и не так. Он долго говорил наедине с Бенедиктом. - Это - другая вещь. Эти раздельные приказы. Эта секретность... Он доверяет нам не больше, чем вынужден. Рэндом рассмеялся. Также, как и я. - Ладно, - согласился я. - Может быть, я тоже не доверял бы. Но три дня, чтобы начать войну... - я покачал головой. - Ему лучше знать что-то, чего мы не знаем. - У меня сложилось впечатление, что это, скорее, упреждающий удар, чем война. - Да, только он не потрудился сказать, что мы упреждаем. Рэндом пожал плечами и налил еще вина. - Наверно, он скажет, когда вернется. Ты ведь не получил никаких особых приказов, не так ли? - Просто стоять и ждать. А что насчет тебя? Он покачал головой. - Он сказал, что, когда придет время, я узнаю. По крайней мере, в случае с Джулианом, он велел ему подготовить свои войска выступить по первому требованию. - О? Разве они не остаются в Ардене? Он кивнул. - Когда он это сказал? - После твоего ухода. Он вызвал сюда Джулиана по карте, и они уехали вместе. Я слышал, как отец сказал, что часть пути назад он проедет с ним. - Они отправились по восточной тропе через Колвир? - Да. Я видел их отъезд. - Интересно. Что еще я упустил? Он заерзал в своем кресле. - Вот эта часть и беспокоит меня, - сказал он. - После того, как отец сел на коня и махнул рукой на прощание, он оглянулся на меня и сказал: "И не спускай глаз с Мартина." - Это все? - Это все. Но он смеялся, когда говорил это. - Я полагаю, просто естественное подозрение к новоприбывшему. - Тогда почему этот смех? - Сдаюсь. Я отрезал кусок сыра и съел его. - Может быть, неплохая идея, однако. Это может быть и не подозрением. Может быть, он чувствует, что Мартина нужно от чего-то защитить. Или то и другое. Или ни то, ни другое. Ты же знаешь, какой он иногда бывает. Рэндом встал. - Об этой альтернативе я не подумал. Пойдем сейчас со мной, а? - попросил он. - Ты был здесь все утро. - Ладно, - я поднялся на ноги, пристегнул Грейсвандир. - В любом случае, где Мартин? - Я оставил его на первом этаже. Он разговаривал с Жераром. - Тогда он в хороших руках. Жерар останется здесь или вернется к флоту? - Не знаю. Он своих приказов не обсуждает. Мы покинули помещение и направились к лестнице. По пути вниз я услышал оттуда шум какой-то мелкой суматохи и ускорил шаг. Посмотрев через перила, я увидел толпу стражников у входа в тронный зал, вместе с массивной фигурой Жерара. Все они стояли к нам спиной. Через последние ступеньки я перепрыгнул. Рэндом немного отстал от меня. Я протолкался вперед. - Жерар, что происходит? - спросил я. - Провалиться мне, если я знаю, - ответил он. - Посмотри сам, но входа тут нет. Он отодвинулся в сторону, и я сделал шаг вперед. Затем другой. И вот тут-то оно и было. Впечатление было такое, словно я толкался в чуть упругую, совершенно невидимую стену. За ней - зрелище, которое сплело воедино мою память и чувства. Я застыл, так как страх схватил меня за шею, сжал мне руки. А это, к тому же, дело нелегкое. Мартин, улыбаясь, все еще держал карту в левой руке, а Бенедикт, явно недавно вызванный, стоял перед ним. Девушка была поблизости, на возвышении, рядом с троном, лицом не к нам. Оба мужчины, похоже, разговаривали. Но я не мог услышать слов. Наконец, Бенедикт обернулся и, казалось, обратился к девушке. Через некоторое время она, похоже, отвечала ему. Мартин переместился налево от нее. Пока она говорила, Бенедикт поднялся на помост. Тогда я смог увидеть ее лицо. Разговор продолжался. - Эта девушка выглядит несколько знакомой, - сказал Жерар, выдвинувшийся вперед и стоявший теперь рядом со мной. - Ты мог ее мельком видеть, когда она проскакала мимо нас, - сообщил я ему. - В день смерти Эрика. Это Дара. Я услышал вызванный перерыв его дыхания. - Дара! - воскликнул он. - Значит, ты... - голос его растаял. - Я не лгал, - подтвердил я. - Она настоящая. - Мартин! - крикнул Рэндом, подошедший ко мне справа. - Мартин! Что происходит? Ответа не было. - Я не думаю, что он может тебя услышать, - сказал Жерар. - Этот барьер, кажется, полностью отрезает нас. Рэндом, напрягшись, поднажал вперед. Руки его упирались во что-то невидимое... Он предложил: - Давайте все толкнем его. Так что, я попробовал еще раз. Жерар тоже бросил свой вес на невидимую стену. После полминуты трудов, без всякого успеха, я отступил. - Без толку, - сказал я. - Мы не можем его сдвинуть. - Что это за проклятая штука? - спросил Рэндом. - Что тут держит? Что тут держит - у меня было предчувствие. Только оно, однако, относительно того, что могло происходить. И только из-за дежа вю характера всей сцены. Теперь, однако... Теперь я схватился рукой за ножны - удостоверяясь, что Грейсвандир все еще висела у меня на боку. Она висела. Тогда как же я мог объяснить присутствие своей, единственной в своем роде, шпаги, с ее видимым всем узором на клинке, висящей там, где она вдруг появилась, без поддержки, в воздухе перед троном, едва касаясь острием горла Дары? Никак. Но это было слишком похоже на случившееся той ночью, в городе снов на небе Тир-на Ног-те, чтобы быть совпадением. Здесь не было никаких орнаментов - темноты, смущения, сильных тонов, испытываемых мною чувств. И все же сцена была во многом поставлена так же, как и той ночью. Она была очень похожей. Но не точно такой же. Бенедикт стоял не совсем тут - дальше назад. И поза его была иной. Хотя я не мог прочесть по ее губам, я гадал, задавала ли Дара те же странные вопросы. Я в этом сомневался. Сцена - похожая, и все же не похожая на пережитую мной - вероятно, была расцвечена на другом конце; то есть - если тут вообще была какая-то связь - воздействием в то время на мой ум сил Тир-на Ног-т. - Корвин, - сказал Рэндом. - Там, перед ней, похоже, висит Грейсвандир. - Да, похоже, не правда ли? - согласился я. - Но, как видишь, моя шпага при мне. - Ведь не может же быть другой точно такой же... так ведь? Ты знаешь, что происходит? - Начинаю чувствовать, словно могу и знать, - сказал я. - Что бы там ни было, я бессилен остановить это. Шпага Бенедикта вдруг высвободилась из ножен и схватилась с другой, столь похожей на мою собственную. Через минуту она сражалась с невидимым противником. - Врежь ему, Бенедикт! - крикнул Рэндом. - Это бесполезно, - сказал я. - Он будет обезоружен. - Откуда ты знаешь? - спросил Жерар. - Каким-то образом это я там сражаюсь с ним, - сказал я. - Это другой конец моего сна в Тир-на Ног-т. Не знаю, как он это устроил, но это - цена, заплаченная отцом за возрождение Камня Правосудия. - Не поспеваю за твоей мыслью, - сказал он. Я покачал головой. - Я не притворяюсь, будто понимаю, как это было сделано, - объяснил я ему. - Но мы не сможем войти, пока из зала не исчезнут два предмета. - Какие два предмета? - Просто следи. Шпага Бенедикта сменила руку, и его сверкающий протез метнулся вперед и закрепился на какой-то невидимой мишени. Две шпаги парировали друг друга, сцепились, нажали. Их острия двинулись к потолку. Правая рука Бенедикта продолжала сжиматься. Внезапно клинок Грейсвандир высвободился и двинулся мимо другого. Он нанес великолепный удар по правой руке Бенедикта, в место, где с ней соединялась металлическая часть. Затем Бенедикт повернулся, и на несколько минут действие было закрыто от нашего обзора. Затем поле зрения снова расчистилось, когда Бенедикт, повернувшись, упал на колено. Он сжимал обрубок своей руки. Механическая кисть висела в воздухе рядом с Грейсвандир. Она двигалась прочь от Бенедикта и опускалась, так же, как и шпага. Когда оба они достигли пола, они не ударились о него, а прошли сквозь него, исчезая из нашего вида. Я накренился вперед и, восстановив равновесие, двинулся в зал. Барьер пропал. Мартин и Дара добрались до Бенедикта раньше нас. Дара уже оторвала полосу от своего плаща и бинтовала обрубок руки Бенедикта, когда туда прибежали Жерар, Рэндом и я. Рэндом схватил Мартина за плечо, а я повернулся к нему. - Что случилось? - спросил он. - Дара... Дара говорила мне, что хочет увидеть Эмбер, - ответил он. - Поскольку я живу теперь здесь, я согласился провести ее и показать ей достопримечательности. Потом... - Провести ее? Ты имеешь в виду через карту? - Ну да. - Ну, видишь ли... - Дай-ка мне эти карты, - велел Рэндом и выхватил футляр из-за пояса Мартина. Он открыл его и начал перебирать карты, полностью углубившись в это занятие. - Затем я подумал сообщить Бенедикту, поскольку он интересовался ею, продолжал Мартин. - И тогда Бенедикт решил явиться и повидать... - Какого черта! - воскликнул Рэндом. - Тут есть одна твоя, одна ее и одна парня, которого я даже никогда не видел. Где ты их достал? - Дай-ка мне посмотреть на них, - попросил я. Он передал мне три карты. - Ну? - осведомился он. - Это был Бранд? Он единственный, о ком я знаю, что он теперь может делать карты. - Я не стал бы иметь никаких дел с Брандом, - ответил Мартин, - кроме, разве что, для того, чтобы убить его. Но я уже знал, что они были не от Бранда. Они были просто не в его стиле. Ни в стиле любого другого, чью работу я знал. Стиль, однако, в данный момент не очень занимал мои мысли. Их, скорее, занимали черты лица третьей персоны, того, о ком Рэндом сказал, что никогда его прежде не видел. А я видел. Я смотрел на лицо юноши, выехавшего на меня с арбалетом перед Двором Хаоса, узнавшего меня, а затем отклонившего выстрел. Я протянул карту. - Мартин, кто это? - спросил я. - Человек, который сделал эти добавочные карты, - пояснил он, - он заодно нарисовал и себя. Я не знаю его имени. Он друг Дары. - Ты лжешь, - заявил Рэндом. - Тогда пусть нам скажет Дара, - решил я и обернулся к ней. Она все еще стояла на коленях рядом с Бенедиктом, хотя кончила бинтовать его, и он теперь сел. - Как насчет этого? - поинтересовался я и обернулся к ней, махая перед ней картой. - Кто этот человек? Она взглянула на карту, потом на меня, и улыбнулась. - Ты действительно не знаешь? - осведомилась она. - Стал бы я спрашивать, если б знал? - Тогда посмотри на нее снова, а потом пойди и посмотри в зеркало. Он такой же твой сын, как и мой. Его зовут Мерлин. Меня нелегко потрясти, но в этом не было ничего легкого. Я почувствовал внезапное головокружение. Но мой мозг работал быстро. При надлежащей разнице во времени такое было возможно. - Дара, - произнес я, - чего ты все-таки хочешь? - Я сказала тебе, когда прошла Лабиринт, - ответила она, - что Эмбер будет разрушен. Чего я хочу, так это сыграть в этом свою законную роль. - Ты сыграешь в мою прежнюю камеру, - пообещал я. - Нет! В соседнюю с ней. Стража! - Корвин, тут все в порядке, - заступился за нее, поднявшись на ноги, Бенедикт. - Это не так плохо, как кажется, она может все объяснить. - Тогда пусть начнет сейчас же. - Нет. Наедине, в кругу семьи. Я сделал знак отойти явившимся по моему зову стражникам. - Ладно. Давайте соберемся в одной из комнат над залом. Он кивнул, и Дара взялась поддерживать его за левую руку. Рэндом, Жерар, Мартин и я последовали за ними из зала. Я оглянулся разок на пустое место, где сбылся мой сон. Вот, значит, каков его смысл. 2 Я прискакал на гребень Колвира и спешился, подъехав к своей гробнице. Я зашел внутрь и открыл гроб. Он был пуст. Хорошо. А то я уже начал сомневаться. Я наполовину ожидал увидеть себя, лежащим там передо мной; доказательство, что, несмотря на все признаки и интуицию, каким-то образом забрел не в то отражение. Я вышел наружу и погладил Звезду по носу. Сияло солнце, и бриз был холодным. У меня возникло неожиданное желание отправиться в море. Вместо этого я уселся на скамью и повертел в руках трубку. Мы поговорили. Сидевшая, поджав под себя ноги, на коричневом диване Дара, улыбаясь, повторила историю своего происхождения от Бенедикта и адской девы Линтры, рождения и воспитания при Дворе Хаоса, обширного неэвклидового царства, где само время представляло странные проблемы случайного распределения. - Рассказанное тобой при нашей первой встрече было ложью, - сказал я. - С какой стати я должен верить тебе сейчас? Она улыбнулась и принялась рассматривать свои ногти. - Я вынуждена была тогда солгать тебе, - объяснила она, - чтобы получить то, что хотела. - И что... - Знания о семье, Лабиринте, картах, об Эмбере. Завоевать твое доверие, иметь от тебя ребенка. - А разве правда не послужила бы тебе с таким же успехом? - Едва ли. Я явилась от врага. Мои причины получить это были не из тех, что ты одобрил бы. - Твое умение фехтовать?.. Ты тогда говорила мне, что тебя тренировал Бенедикт. - Я училась у самого Великого Князя Бореля, Высокого Лорда Хаоса. - И твоя внешность, - продолжал я, - она многократно менялась, когда я смотрел, как ты проходила Лабиринт. Как? А также, почему? - Все, кто происходит от Хаоса, способны менять облик, - ответила она. Я подумал о выступлении Дворкина в ту ночь, когда он представлялся мной. Бенедикт кивнул. - Отец одурачил нас своим обличьем Ганелона. - Оберон - сын Хаоса, - подтвердила Дара. - Мятежный сын мятежного отца. Но сила по-прежнему имеется. - Тогда почему же этого не можем делать мы? - спросил Рэндом. Она пожала плечами. - А вы когда-нибудь пробовали? Наверно, вы можете. С другой стороны, это могло вымереть с вашим поколением. Я не знаю. Однако, что касается меня самой, то у меня есть определенные любимые обличья, к которым я возвращаюсь в напряженные моменты. Я выросла там, где это было правилом, где другой облик был на самом деле чем-то господствующим. У меня это все еще рефлекс. Именно это вы и засвидетельствовали - в тот день. - Дара, - спросил я, - зачем тебе понадобилось то, что ты, по твоим словам, хотела - знания о семье, Лабиринте, картах, Эмбере? И сын? - Ладно, - вздохнула он. - Ладно. Вы уже знаете о планах Бранда - разрушить и вновь построить Эмбер? - Да. - Это требовало нашего согласия и сотрудничества. - Включая убийство Мартина? - спросил Рэндом. - Нет, - ответила она. - Мы не знали, кого он намерен был использовать в качестве средства. - Вас бы это остановило, если бы вы знали? - Ты задаешь гипотетический вопрос, - сказала она. - Ответь на него сам. Я рада, что Мартин все еще жив. Это все, что я могу сказать об этом. - Ладно, - сказал Рэндом, - что насчет Бранда? - Он сумел вступить в контакт с нашими лидерами посредством методов, узнанных им от Дворкина. У него были амбиции. Ему нужны были знания, силы. Он предложил сделку. - Какого рода знания? - Ну, хотя бы то, что он не знал, как уничтожить Лабиринт. - Значит, ответственны за то, что он все-таки сделал, были ВЫ, - сказал Рэндом. - Если ты предпочитаешь смотреть на это так. - Предпочитаю. - Она пожала плечами и посмотрела на меня. - Ты хочешь услышать эту историю? - Давай, - я взглянул на Рэндома, и тот кивнул. - Бранду дали то, что он хотел, - продолжила она свой рассказ. - Но ему не доверяли. Опасались, что коль скоро он будет обладать силой сформировать какой ему угодно мир, он не остановится на правлении исправленным Эмбером. Он попытается распространить свое господство и на Хаос тоже. Ослабленный Эмбер - вот что было желательно, так чтобы Хаос был сильнее, чем есть сейчас. Установление нового равновесия, дающего нам больше отражений, лежащих между нашими царствами. Было давным-давно усвоено, что эти два королевства не могут слиться, или одно - быть уничтожено, не расстроив также все процессы, находящиеся в движении между нами. В результате была бы полная статика или совершенный Хаос. И все же, хотя и видно было, что на уме у Бранда, наши лидеры пошли на соглашение с ним. Это была наилучшая возможность, какая представилась за долгие века. За нее надо было ухватиться. Чувствовалось, что с Брандом можно иметь дело, а под конец заменить, когда придет время. - Так, значит, вы тоже планировали обман, - заметил Рэндом. - Нет, если бы он сдержал свое слово. Но, впрочем, мы знали, что он не сдержит. Так что, мы предусмотрели ход против него. - Какой? - Ему бы позволили достичь своей цели, а потом уничтожили. Ему бы наследовал член королевской семьи Эмбера, который был бы также из первого семейства Хаоса, выросший среди нас и обученный для этого поста. Мерлин выводит свое происхождение из Эмбера даже с обеих сторон - через моего прадеда Бенедикта, и от тебя самого - двух самых вероятных претендентов на ваш трон. - Ты из королевского Дома Хаоса? Она улыбнулась. Я поднялся, отошел, уставился на пепел на каминной решетке. - Я нахожу несколько огорчительным быть участником проекта выведения нового вида, - произнес я, наконец. - Но как бы там ни было и, допуская - на минуту - что все сказанное тобой, правда, почему ты теперь все это нам рассказываешь? - Потому что, - ответила она, - я опасаюсь, что лорды моего королевства зайдут ради своей мечты так же далеко, как и Бранд. Наверно, даже дальше. То равновесие, о котором я говорила. Немногие, кажется, понимают, какая это хрупкая вещь. Я путешествовала по Отражениям неподалеку от Эмбера. Я также знаю Отражения, лежащие неподалеку от Хаоса. Я встречала многих людей и видела много вещей. Потом, когда я столкнулась с Мартином и поговорила с ним, то начала чувствовать, что перемены, которые, как мне говорили, будут к лучшему, будут не просто результатом перестройки Эмбера на более приятный для моих старейшин лад. Они вместо этого превратят Эмбер во всего лишь продолжение Двора, большинство Отражений испарится и присоединится к Хаосу. Эмбер станет островом. Некоторые из моих старейшин, которые все еще испытывают боль от того, что Дворкин вообще создал Эмбер, действительно желают возвращения к временам, прежде чем это случилось. К полному Хаосу, из которого возникло все. Я смотрю на выполнение условия, как на лучшее и желаю сохранить их. Мое желание - чтобы ни одна сторона не вышла победительницей в любом конфликте. Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Бенедикт качает головой. - Значит, ты ни на чьей стороне. - Мне хочется думать, что я на обеих. - Мартин, - обратился я, - ты в этом с ней? Он кивнул. Рэндом рассмеялся. - Двое вас? Против и Эмбера и Двора Хаоса? Чего вы надеетесь добиться? Как вы надеетесь способствовать этому шаткому равновесию? - Мы не одни, - заявила она, - а план не наш. Ее пальцы порылись в кармане. Когда она вынула их, что-то сверкнуло. Она повернула это на свет. Она держала перстень с печатью нашего отца. - Где ты его достала? - спросил удивленно Рэндом. - Да, где? Бенедикт шагнул к ней и протянул руку. Она отдала ему перстень. Он внимательно изучил его. - Это отцовский, - подтвердил он. - Как вы знаете, у него есть маленькие метки сзади, которые я видел раньше. Зачем он тебе? - Во-первых, убедить вас, что я действую правильно, когда сообщу вам его приказы, - ответила она. - Откуда ты вообще знаешь его? - заинтересовался я. - Я повстречалась с ним во время его затруднений некоторое время назад, - сообщила она нам. - Фактически, можно сказать, что я помогла ему избавиться от них. Это случилось после того, как я встретила Мартина и стала относиться к Эмберу более сочувственно. Но, впрочем, ваш отец тоже очень обаятельный и убедительный человек. Я решила, что не могу просто стоять и смотреть, как он остается пленником у моей родни. - Ты знаешь, как он вообще попал в плен? - Я знаю только, что Бранд добился его присутствия в достаточно далеком от Эмбера Отражении, чтобы его можно было взять. Я считаю, что это было связано с ошибочным поиском несуществующего магического инструмента, могущего исцелить Лабиринт. Теперь он понимает, что сделать это может только Камень. - То, что ты помогла ему вернуться... как это повлияло на твои отношения с твоим собственным народом? - Не слишком хорошо. Я временно без дома. - И ты хочешь иметь его здесь? Она снова улыбнулась. - Все зависит от того, как обернется дело. Если мой народ добьется своего, я с такой же скоростью вернусь - или останусь с тем, что сохранится от Отражений. Я вытащил Карту и взглянул на нее. - Что насчет Мерлина? Где он теперь? - Он у них. Я боюсь, что теперь он может быть их человеком. Он знает о своем происхождении, но они долгое время занимались его воспитанием. Я не знаю, сможет ли он вырваться. Я поднял Карту и пристально посмотрел на нее. - Бесполезно, - сказала она. - Они не функционируют между здесь и там. Я вспомнил, как трудна была связь по Карте, когда я находился на краю этого места. Но все равно попробовал. Карта стала холодной в моей руке и я потянулся. Возникло самое слабое мерцание ответного присутствия. Я попробовал усерднее. - Мерлин, это Корвин. Ты слышишь меня? - сказал я. Я, кажется, услышал ответ. Он, казалось, был: "Я не могу". А затем - ничего. Карта потеряла свою холодность. - Ты дозвался его? - спросила она. - Я не уверен, - сказал я. - Но думаю, что да. Но только на миг. - Лучше, чем я думала, - заметила она. - Либо условия хорошие, либо ваши умы очень схожи. - Когда ты размахивала отцовской печаткой, ты говорила о каких-то приказах, - заметил Рэндом. - Каких приказах? И почему он шлет их через тебя? - Тут дело в своевременности. - Своевременности? Черт подери! Да он только утром уехал отсюда! - Ему надо было закончить одно дело, прежде чем он был готов для другого. Он не имел представления, сколько на это уйдет времени. Но я была в контакте с ним как раз перед тем, как явиться сюда - хотя я едва ли была готова к приему, который получила - и теперь он готов начать следующую фазу. - Где ты с ним говорила? - спросил я. - Где он? - Я не имею представления, где он. Он вступил со мной в контакт. - И... - Он хочет, чтобы Бенедикт атаковал немедленно. Жерар, наконец, зашевелился в огромном кресле, где он сидел и слушал. Он поднялся на ноги, заткнул большие пальцы за пояс и посмотрел на нее сверху вниз. - Подобный приказ должен исходить прямо от отца. - От него и исходит, - заявила она. Он покачал головой. - Это не имеет смысла, зачем вступать в контакт с тобой - лицом, которому мы имеем мало причин доверять - а не с одним из нас? - Я считаю, что он в то время не мог дозваться вас. С другой стороны, он был способен дозваться меня. - Почему? - Он воспользовался не Картой. У него моей нет. Он воспользовался резонирующим эффектом Черной Дороги, схожим со средством, благодаря которому Бранд однажды бежал от Корвина. - Ты много знаешь о том, что происходило. - Да. У меня есть еще источники при Дворе, а Бранд переправился туда после вашей борьбы. Я кое-что слышала. - Ты знаешь, где наш отец сейчас? - спросил Рэндом. - Нет. Но я считаю, что он направился в настоящий Эмбер, посоветоваться с Дворкиным и вновь изучить повреждения первозданного Лабиринта. - Для какой цели? - Не знаю. Вероятно, чтобы решить, какой курс ему выбрать. Тот факт, что он дозвался меня и приказал атаковать, скорей всего означает, что он решил. - Давно вы связывались? - Всего несколько часов назад - по моему времени. Но я была далеко отсюда в Отражении. Я не знаю, какая тут разница во времени. Я слишком новенькая в этих делах. - Так, значит, это могло быть чем-то крайне недавним? Возможно, лишь несколько минут назад, - задумчиво произнес Жерар. - Почему он говорил с тобой, а не с одним из нас? Я не верю, что он не мог связаться с нами, если бы он пожелал. - Наверное для того, чтобы показать, что он смотрит на меня положительно. - Все это может быть полной правдой, - заявил Бенедикт. - Но я не двинусь без подтверждения этого приказа. - Фиона все еще у первозданного Лабиринта? - спросил Рэндом. - В последний раз когда я слышал, она разбила там свой лагерь, - подтвердил я. - Я понимаю, что ты этим хочешь сказать... Я взял Карту Фи. - Потребовалось больше, чем один из нас, чтобы выбраться оттуда, - заметил он. - Верно. Поэтому помоги мне. Он поднялся, подошел ко мне. Бенедикт и Жерар тоже приблизились. - В этом нет необходимости, - запротестовала Дара. Я проигнорировал ее и сосредоточился на тонких чертах моей рыжей сестрицы. Спустя несколько мгновений у нас возник контакт. - Фиона, - спросил я, видя по фону, что она все еще находится там, где сердце всего. - Отец тут? - Да, - ответила она, натянуто улыбаясь. - Он внутри с Дворкиным. - Слушай. Дело срочное. Я не знаю, знаешь ли ты Дару или нет, но она здесь... - Я знаю, кто она, но никогда не встречала ее. - Ну, она утверждает, что у нее есть приказ об атаке от отца. У нее есть в поддержку ее утверждения его перстень с печатью, но он об этом прежде не говорил. Ты знаешь что-нибудь об этом? - Нет, - ответила она. - Мы всего лишь обменялись приветствиями, когда он с Дворкиным пришли сюда посмотреть на Лабиринт. У меня тогда возникли некоторые подозрения, и это подтверждает их. - Подозрения? Что ты имеешь в виду? - Я думаю, что отец собирается попробовать отремонтировать Лабиринт. При нем Камень, и я подслушала кое-что из сказанного им Дворкину. Если он сделает такую попытку, то при Дворе Хаоса узнают о ней в тот же миг, когда он начнет. Они постараются остановить его. Ему желательно нанести удар первому, чтобы держать их занятыми. Только... - Что? - Это убьет его, Корвин. Уж это-то я знаю. Преуспеет он или нет, по ходу дела он будет уничтожен. - Я нахожу, что в это трудно поверить. - В то, что король отдаст жизнь за свое королевство? - Что отец сдаст. - Значит, либо он сам изменился, либо ты никогда по-настоящему не знал его. Но я-то верю, что он собирается попробовать это. - Тогда зачем посылать свой самый последний приказ с человеком, которому, как он знает, мы по-настоящему не доверяем? - Я бы предположила, чтобы показать, что он хочет, чтобы вы ей доверяли, коль скоро он подтвердит его. - Это, кажется, кружным путем делать дела, но я согласен, что нам не следует действовать без подтверждения. Ты можешь получить его для нас? - Попробую. Я вызову тебя, как только поговорю с ним. Она прервала контакт. Я повернулся к Даре, слышавшей только мою часть разговора. - Ты знаешь, что отец собирается сделать прямо сейчас? - спросил я ее. - Что-то связанное с Черной Дорогой, - ответила она. - На это он указывал. Однако, что и как не сказал. Я отвернулся. Я собрал Карты и положил их в футляр. Такой поворот событий мне не понравился. Весь этот день начался плохо, и с тех пор дела все время катились по наклонной, и к тому же лишь недавно миновало время обеда. Когда я говорил с Дворкиным, он описал мне результаты любой попытки отремонтировать Лабиринт, и они казались мне весьма ужасными. Что если отец попробует это сделать, потерпит неудачу и погибнет пытаясь? Где мы тогда окажемся? Прямо там, где теперь, только без лидера, накануне битвы - и вновь зашевелившейся проблемой наследования. Все это отвратительное дело снова вернется в наши умы, когда мы поскачем на войну. И мы все начнем свои личные приготовления к схватке друг с другом, как только разделаемся с общим врагом. Должен быть другой способ управиться с делами. Лучше отец живой и на троне, чем снова оживление интриг из-за наследования. - Чего мы ждем? - спросила Дара. - Подтверждения? - Да, - ответил я. Рэндом принялся расхаживать. Бенедикт уселся и проверил перевязку. Жерар прислонился к каминной полке. Я стоял и думал. Вот тут-то мне и пришла в голову одна мысль. Я немедленно оттолкнул ее, но она вернулась. Она мне не понравилась, но она не имела никакого отношения к целесообразности. Мне, однако, придется действовать быстро, прежде чем у меня будет шанс уговорить себя на иную точку зрения. Нет! Я буду поддерживаться этой. Черт бы ее побрал! Возникло шевеление контакта. Я ждал. Спустя несколько мгновений я снова посмотрел на Фиону. Она стояла в знакомом месте, узнать которое мне потребовалось несколько секунд: в гостиной Дворкина, по другую сторону тяжелой двери в конце пещеры. И отец, и Дворкин были с ней. Отец сбросил свою личину Ганелона и снова был самим собой. Я увидел, что Камень у него на шее. - Корвин, - сказала Фиона, - это правда. Отец послал с Дарой приказ об атаке, и он ожидал подтверждения этой просьбы. Я... - Фиона, проведи меня. - Что? - Ты меня слышала. Давай! Я протянул правую руку, она протянула свою, и мы соприкоснулись. - Корвин! - крикнул Рэндом. - Что происходит? Бенедикт вскочил на ноги, Жерар уже двигался ко мне. - Вы скоро об этом услышите, - сказал я им и двинулся вперед. Я стиснул Фионе руку, прежде чем отпустить ее, и улыбнулся. - Спасибо, Фи. Здравствуйте, отец! Привет, Дворкин. Как там все? Я бросил быстрый взгляд на тяжелую дверь. Та была открыта. Затем я обошел Фиону и двинулся к ним. Голова отца была опущена, глаза сузились. - Что такое, Корвин? Ты здесь без увольнительной, - сказал он. - Я подтвердил этот проклятый приказ, теперь я жду его исполнения. - Его выполнят, - кивнул я. - Я пришел сюда не спорить из-за него. - Тогда из-за чего же? Я придвинулся поближе, рассчитывая свои слова так же, как расстояние. Я был рад, что он остался сидеть. - Некоторое время мы ездили, как товарищи, - проговорил я. - Будь я проклят, если ты мне не стал тогда симпатичен. Раньше, знаешь ли, никогда не был. Никогда, к тому же, не хватало духу сказать это прежде, но ты знаешь, что это правда. Мне хотелось бы думать, что именно так и могли бы обстоять дела, если бы мы не были друг для друга тем, кем приходимся. На самый краткий миг его взгляд, казалось, смягчился, когда я расположился там, где надо. - В любом случае, - продолжал я, - я собираюсь скорее поверить в того тебя, чем в этого, потому что есть нечто, чего бы я никогда не сделал для иного тебя. - Что? - Это! Я схватил Камень, сделав размашистое движение вверх и сорвал цепь с его шеи. Затем, резко повернувшись, я помчался через дверь из комнаты. Я рванул дверь, захлопнув ее за собой, и она со щелчком закрылась. Я не видел никакого способа заложить ее снаружи, так что побежал дальше, по знакомому пути через пещеру, по которому я в ту ночь следовал за Дворкиным. Позади я услышал ожидаемый рев. Я следовал поворотам. Споткнулся я только раз. Запах Винсера все еще висел в его логове. Я понесся дальше и последний поворот принес мне вид дневного света впереди. Я помчался к нему, перекинув через голову цепь с Камнем. Я почувствовал, как он упал мне на грудь, мысленно потянулся в него. Позади меня в пещере гремело эхо. ВЫБРАЛСЯ!!!! Я припустил к Лабиринту, чувствуя через Камень, превращая его в добавочное чувство. Я был единственным человеком, помимо отца или Дворкина, настроенным на него. Дворкин сообщил мне, что ремонт Лабиринта может быть полностью осуществлен человеком, прошедшим Большой Лабиринт в таком состоянии настройки, выжигающим пятно при каждом пересечении его, заменяя его запасом из носимого им в себе образа Лабиринта, стирая по ходу дела Черную Дорогу. Так лучше уж я, чем отец. Я все еще чувствовал, что Черная Дорога несколько обязана своей окончательной формой силой, приданной ей моим проклятьем Эмберу. Это я тоже хотел стереть. В любом случае, отец лучше справится с улаживанием дел после войны, чем когда-нибудь смогу я. Я понял в этот миг, что я больше не хотел трона. Даже если бы он был свободен, перспектива управлять все эти скучные века королевством, что могла меня ждать, была угнетающей. Может быть я ищу легкого выхода, если умру в этих условиях. Эрик умер, и я больше не ненавижу его. Другое обстоятельство, толкавшее меня на действия - трон - казалось теперь являющимся желанным только потому, что я думал, будто он так хотел его. Я отрекся и от того и от другого. Что осталось? Я посмеялся над Виалой, а потом засомневался. Но она была права. Старый Солдат был во мне сильнее всего. Это было делом долга. Но не одного долга. Тут было больше... Я достиг края Лабиринта, быстро последовал к его началу. Я оглянулся на вход в пещеру. Отец, Дворкин, Фиона - никто еще из них не появился. Хорошо. Они никогда не смогут поспеть вовремя, чтобы остановить меня. Коль скоро я вступлю в Лабиринт, им будет слишком поздно что-нибудь делать, кроме как смотреть и ждать. На мимолетный миг я подумал об уничтожении, но я оттолкнул эту мысль прочь, постарался успокоить свой ум до уровня, необходимого для этого предприятия, вспомнил свой бой с Брандом в этом месте и его странное оригинальное отбытие. Вытолкнул и эту мысль тоже, замедлил дыхание, приготовился. На меня нашла определенная летаргия. Время было начинать. Но я задержался на миг, пытаясь надлежащим образом сосредоточить свои мысли на лежащей передо мной грандиозной задачей. Лабиринт на мгновение проплыл перед моим взором. Сейчас! Черт побери! Сейчас! Хватит предварительных действий! Начинай! - велел я себе. - Иди! И все же я стоял, словно во сне, созерцая Лабиринт. Я забыл о себе на долгие минуты, пока рассматривал его. Лабиринт, с его длинным черным пятном, которое надо удалить... Больше не казалось важным, что это может убить меня. Мои мысли лениво текли, обдумывая его красоту... Я услышал звук. Это, должно быть, бегут отец, Дворкин и Фиона. Я должен что-то сделать, прежде чем они доберутся до меня. Я должен войти в него через мгновение... Я оторвал взгляд от Лабиринта и оглянулся на вход в пещеру. Они появились, прошли часть пути по склону и остановились. Почему? Почему они остановились? Какое это имеет значение? У меня было нужное для начинания время. Я начал поднимать ногу, делая шаг вперед. Я едва мог двигаться. Огромным усилием воли я едва дюйм за дюймом продвигал ногу вперед. Сделать этот первый миг оказалось тяжелей, чем идти по самому Лабиринту, ближе к концу. Но я, казалось, боролся не столько против внешнего сопротивления, сколько против медлительности своего собственного тела. Все выглядело почти так, будто я был парализован. Затем у меня возник образ Бенедикта рядом с Лабиринтом в Тир-на Ног-те, приближается насмехающийся Бранд. Камень горит у него на груди. Уже прежде, чем опустить взор, я знал, что увижу. Красный Камень пульсировал в ритме с моим сердцем. Черт их побери! Либо отец, либо Дворкин - или они оба - дотянулись через него в этот миг, парализуя меня. Я не сомневался, что любой из них мог сделать это и один. И все же, на таком расстоянии не стоило сдаваться без боя. Я продолжал толкать ногу вперед, медленно передвигая ее к краю Лабиринта. Коль скоро я сумею до него добраться, я не видел, как они... Дремота... Я почувствовал, что начинаю падать. На миг я уснул. Это случилось вновь.