Роджер Желязны. Знамения судьбы --------------------------------------------------------------- Spellcheck: a_d_v --------------------------------------------------------------- 1 Сидеть и ждать, пока тебя попытаются убить - это все равно. что терпеть занозу в заднице. Но сегодня было тридцатое апреля, и, само собой, все должно было происходить, как обычно. У меня ушло некоторое время на то, чтобы разобраться, что же происходит, но теперь я знал, по крайней мере, когда _э_т_о_ должно случиться в очередной раз. До сих пор я был слишком занят, чтобы что-нибудь предпринять по этому поводу, но сейчас моя работа была закончена, и я оставался здесь только из-за _э_т_о_г_о. Я ощутил настоятельную необходимость перед отъездом разобраться наконец с этой историей. Я выбрался из постели, нанес визит в ванную, принял душ, почистил зубы и тому подобное. Я опять отрастил бороду, поэтому бриться мне не было нужды. Сегодня в отличие от того самого дня тридцатого апреля три года назад я не изводился непонятной тревогой. Тогда я проснулся с головной болью и словно от неприятного толчка, побыстрее распахнул окна, бросился на кухню и обнаружил, что все горелки открыты на полную катушку, но не горят. И на тридцатое апреля двухгодичной давности сегодняшний день не походил - тогда я проснулся еще до рассвета из-за запаха дыма. Оказалось, что в доме пожар... Во всяком случае я старался не становиться под люстру - лампочки могли ведь оказаться наполненными чем-то горючим. Вместо того, чтобы включить свет, я по дороге все выключатели перевел в положение "выкл". И пока что за всеми этими действиями ничего не последовало. Как правило, я с вечера настраиваю реле времени кофеварки, но сегодня утром я не хотел пить кофе, который был бы сварен без моего надзора. Поэтому я поставил на плиту турку с водой, насыпал кофе и, ожидая, пока вода закипит, начал проверять уложенные вещи. Все, что представляло для меня ценность, поместилось в двух средних размеров ящиках - одежда, книги, несколько картин, кое-какие инструменты, несколько сувениров и прочая мелочь. Я запечатал оба контейнера. В рюкзак вошла смена белья, спортивный легкий свитер, хороший покет-бук и пачка чеков для путешествующих. Уходя, я оставил ключ у домоправителя, чтобы он мог поселить в освободившуюся квартиру нового съемщика. Карты я это утро не доставал. Пока я неторопливо попивал кофе, прохаживаясь от окна к окну и внимательно обследуя улицу внизу, а также и здания на противоположной стороне - в прошлом году кто-то попытался применить винтовку - мысленно, я вернулся к тому времени, когда _э_т_о_ случилось впервые. Семь лет назад, ясным весенним деньком, я спокойно шел по улице и вдруг, ни с того ни с сего, мчавшийся мимо грузовик свернул, перепрыгнул через бордюр тротуара и едва не впечатал меня в кирпичную стену. Мне в последний момент чудом удалось отпрыгнуть и откатиться в сторону. Сначала мне этот случай показался всего лишь одним из тех несчастных, но глупых происшествий, которые время от времени вторгаются в нашу обычную жизнь. Однако на следующий год, в тот же самый день я поздно возвращался домой от одной своей знакомой, и мне повстречалась малоприятная троица незнакомцев - один с ножом, а двое с обрезками труб. Интересно, что при этом они даже не снизошли до такой простой и обыденной вежливости, как попросить мой бумажник, а сразу приступили к делу. Я оставил их лежать у порога ближайшего магазина и только на следующий день - хотя всю оставшуюся часть обратного пути я размышлял о том, что произошло - я вспомнил, что вчера была как раз годовщина происшествия с грузовиком. Но тогда я отмахнулся от этой мысли, объясняя случившееся простым совпадением, хотя и странным. Но уже случай с бомбой в посылке, разнесшей половину соседней квартиры на следующий год, заставил меня задуматься над вероятностным характером реальности - возможно, эта характеристика подвергалась перенапряжению поблизости от меня? События последующих лет внесли некоторую ясность в происходящее. Кому-то доставляло удовольствие делать попытку покушения на меня один раз в год - загадка разрешалась очень просто. Попытка не удавалась, следовала пауза в год, затем попытка совершалась снова. Все это казалось какой-то странной игрой. Но в этом году я тоже хотел сыграть свою партию. Меня заинтересовало то, что он - впрочем, вполне возможно, что это она или оно - никогда не принимало участия во всех этих попытках лично. Он предпочитал хитрости - технические устройства, ловушки, наемников... Эту личность я намерен здесь и далее обозначать заглавной буквой "П" - в моей личной терминологии это могло означать "подлеца", иногда "придурка", поскольку "Х" слишком уж затерто и я не хотел бы возиться с местоимениями сомнительной точности соответствиями реальности. Я прополоскал чашку, кофейник, поставил их на полку, взял сумку и покинул квартиру. Мистер Маллиган куда-то вышел или еще просто спал, поэтому я оставил ключ в его почтовом ящике. Оказавшись на улице, я направился в ближайшее кафе, чтобы позавтракать. Движение на улице было не слишком плотным, и все машины пока что вели себя как следует. Я шел не торопясь, прислушиваясь и присматриваясь к происходящему вокруг. Утро выглядело весьма приятным и обещало впереди еще более приятный день. Я надеялся, что достаточно быстро справлюсь со своим делом и тогда уж смогу спокойно вкусить от радостей их. До кафе я добрался в целости и сохранности без каких-либо происшествий и занял местечко у окна. Едва ко мне подошел официант, чтобы принять заказ, как я увидел шагавшего по тротуару знакомого - бывшего однокашника, позднее товарища по работе, Рейнарда Люкаса, шести футов роста, рыжими волосами, несмотря на артистически сломанный нос, а, может быть, благодаря этому, выглядевшему симпатичным, обладающего голосом и манерами продавца, каковым он впрочем и являлся. Я постучал в окно, а он, заметив меня, помахал рукой и свернул в кафе. - Это ты, Мерль, я не ошибся, - воскликнул он. Он хлопнул меня по плечу, уселся напротив и взял из моих пальцев меню. - Я не застал тебя дома и решил, что ты можешь быть здесь. - объяснил он. Он углубился в меню. - Почему? - спросил я. - Если вы еще не решили, я подожду, - вставил официант. - Нет, нет, - удержал его Люк и сделал монументальный заказ. Я добавил к нему свой собственный. - Потому что ты - постоянное существо, - ответил затем Люк на мой вопрос. - Постоянное? - переспросил я. - Да я тут почти никогда не бываю. - Знаю, - ответил он. - Но ты всегда заходишь сюда, когда у тебя поднималось давление, скажем, перед экзаменами или когда тебя что-то тревожит. - Гм-м... - только и смог сказать я. В этом в самом деле что-то такое было, хотя я сам ничего подобного в жизни своей раньше не замечал. Я повертел в руках пепельницу с отпечатанной головой единорога, уменьшенным вариантом рисунка на цветном стекле рядом с дверью. - Не знаю, почему это так, - наконец выжал я из себя. - К тому же почему ты решил, что именно сегодня меня что-то должно тревожить? - Я ведь знаю про параноидальный синдром насчет тридцатого апреля, который развился у тебя после всех этих несчастных случаев. - Слишком уж много этих случаев... Обо всех я тебе никогда не рассказывал. - Значит, ты в самом деле веришь в это? - Да. Он пожал плечами. Подошел официант с кофе. - Ну, хорошо, - наконец кивнул он. - А сегодня уже что-то произошло? - Нет. - Скверно... Надеюсь, думать это тебе не мешает? - Никаких проблем, - ответил я, отпив кофе. - Прекрасно. Он вздохнул и потянулся. - Слушай, я только вчера вернулся в город... - Удачно съездил? - Поставил новый рекорд по сбыту! - Грандиозно. - Во всяком случае... Когда я появился в конторе и узнал, что ты уходишь... - Да. Я ушел примерно месяц назад. - Миллер пытался связаться с тобой, но при твоем отключенном телефоне он никак не мог дозвониться. Он заезжал пару раз, но тебя не оказалось дома. - Очень жаль. - Он хочет, чтобы ты вернулся. - Нет. Для меня там все кончено. - Погоди, выслушай сначала, что он предлагает. Так вот - Бреди делает скачок вверх, а ты становишься шефом КБ. Двадцать процентов прибавки к жалованию. Он просил передать тебе это. - В самом деле, звучит совсем неплохо... - я негромко рассмеялся, - но, как я тебе уже сказал, здесь для меня все кончено. - Вот как! Его глаза блеснули, и он вдруг лукаво улыбнулся. - Значит, у тебя в самом деле уже есть что-то на примете. Миллер сомневался. Ладно. В таком случае, он просит тебя сообщить, что тебе предлагают там. Он постарается дать больше, насколько это окажется возможно. - Боюсь, что ничего не получится, - покачал я головой. - Понимаешь, я исчерпал себя. Точка. Новая строка. Я не хочу возвращаться. Но и в новую фирму я не намерен переходить. Я вообще в этой сфере больше не хочу работать. Я устал от компьютеров. - Но ведь ты был первоклассным специалистом... И чем же ты думаешь заняться? Преподаванием? - Нет. - Черт возьми! Но ведь чем-то ты должен заниматься... Или ты разбогател? - Да нет. Наверное, я немного попутешествую. Я слишком засиделся на одном месте. Он осушил чашку кофе, потом откинулся на спинку стула, сцепил ладони на животе и прикрыл глаза, застыв в расслабленной позе. Какое-то время мы сидели молча. Потом он заговорил. - Ты говоришь, все кончено. Ты имел в виду только работу и жизнь в этом городе или что-то большее? - Не понял, о чем ты. - Ну... еще в колледже у тебя была привычка исчезать. Время от времени ты пропадал куда-то, потом снова появлялся. Создавалось впечатление какой-то двойной жизни. Это как-то связано с твоим отъездом? Он улыбнулся. - Ты все понимаешь. А когда я промолчал, он добавил: - Что ж, я желаю тебе удачи, что бы это ни было. Он всегда был в движении, редко находился в покое, вот и сейчас он крутил на пальце кольцо для ключей. Мы выпили еще по чашке кофе. В наступившей тишине ясно слышались звяканье ключей Люка и брелока с голубым камнем. Наконец нам принесли завтрак, и какое-то время мы молча ели. Потом он спросил: - "Звездная вспышка" все еще у тебя? - Нет. Подал прошлой осенью. Я был так занят, - объяснил я, - что выходить под парусом просто не оставалось времени. Я не мог смотреть, как она стоит без дела. Он кивнул. - Жалко... Мы на ней неплохо походили в колледже, да и потом... Я не прочь бы выйти на ней еще разок, вспомнить старые добрые времена. - Да. - Слушай, ты давно не видел Джулию? - Да. Мы не встречались с ней с тех пор... как расстались. Кажется, она сейчас с каким-то парнем по имени Рик. А ты? - Заезжал вчера вечером. - Зачем? Люк пожал плечами. - Она была из нашей команды. И в последнее время всех нас разносит в разные стороны. - Как она? - Выглядит она по-прежнему отлично. Кстати, она спрашивала о тебе и просила передать вот это. Из внутреннего кармана пиджака он достал запечатанный конверт и подал его мне. На конверте рукой Джулии было написано мое имя. Я разорвал конверт и прочел: "Мерль, я была не права. Я знаю, кто ты. Тебе грозит опасность. Я должна увидеть тебя. У меня есть одна вещь, которая тебе необходима. Это очень важно. Пожалуйста, позвони мне или зайди как можно скорее. Твоя любящая Джулия." - Спасибо, - поблагодарил я, сложив конверт и пряча его в сумку. Письмо было озадачивающим в такой же степени, как и тревожащим. В крайней степени. Я все еще испытывал к ней привязанность большую, чем предполагал, но я вовсе не был уверен, что хочу снова с ней встретиться. Но что же означало ее сообщение о том, что она знает, кто я такой на самом деле? На время я отбросил мысль о Джулии. Мы сидели молча, пили кофе, смотрели в окно на поток машин. Мне вдруг вспомнилась наша первая встреча с Люком, когда мы был первокурсниками, в нашем фехтовальном клубе. Он был поразительным мастером. - Ты еще фехтуешь? - спросил я его. - Иногда. А ты? - Время от времени. - Мы с тобой так и не выяснили, кто же из нас сильнее. - Да... А теперь уже времени нет, - ответил я. Он рассмеялся и пару раз сделал шутливый выпад столовым ножом в мою сторону. - Видимо. Когда уезжаешь? - Наверное завтра. Осталось уладить кое-какие мелочи. И как только покончу с ними... в путь-дорогу. - И куда же ты держишь свой путь? - Туда... или сюда. Я еще не решил окончательно. - Нет, ты просто ненормальный! - Знаешь, раньше это называлось "вандерер" - год скитаний. Свой собственный я по возрасту уже пропустил, поэтому хочу наверстать теперь. - Вообще-то звучит весьма заманчиво. Наверное, надо бы и мне как-нибудь попробовать. - Может быть... хотя мне казалось, что ты миновал этот период еще в колледже. - Что ты имеешь в виду? - Не только я имел привычку исчезать время от времени. - Ах это... - он резким взмахом руки отверг мое предположение. - Это были просто деловые поездки. Приходилось ведь как-то оплачивать счета. Ты думаешь навестить предков? Странный вопрос. Странный и неожиданный. Ни один из нас раньше никогда не упоминал о родителях, разве что в самых общих словах. - Едва ли... - ответил я. - А как поживают твои? Он поймал мой взгляд и некоторое время смотрел мне прямо в глаза. Его неисчезающая улыбка как будто стала еще шире. - Трудно сказать, - наконец ответил он. - У нас нет связи... э-э... в некотором смысле. Я улыбнулся в ответ. - Это чувство мне тоже знакомо. Мы закончили свой завтрак и выпили по последней чашке кофе. - Значит, с Миллером ты встречаться не будешь? - спросил он. - Нет. Он пожал плечами. Нам принесли счет, и его захватил Люк. - Сегодня угощаю я, - объявил он. - В конце концов, у меня-то пока есть работа. - Может быть, когда-нибудь я смогу отплатить тебе тем же за совместным обедом. Спасибо, - ответил я. - Ты где остановился? - Момент... - он сунул руку в карман рубашки, вытащил коробок спичек и бросил ее мне. - Вот... Мотель "Нью-Лайн", - сказал он. - Как насчет шести часов? - Идет! Он рассчитался с официантом, и мы вышли на улицу. - До встречи, - кивнул он. - Ага. Пока, Люк Рейнард, странный человек. Мы прожили рядом почти восемь лет, неплохо проводили вместе время, бегали трусцой, занимались спортом, иногда назначали свидания одним и тем же девушкам... Он снова заставил меня задуматься о нем - сильный, умный, такой же "кошка, которая гуляла сама по себе", как и я. Между нами словно существовала какая-то связь, смысл и содержание которой я никак не мог полностью уловить и понять. Я вернулся к автостоянке около моего бывшего дома и, прежде чем забросить в кабину сумку и завести двигатель, проверил, все ли в порядке под крышкой капота и днищем машины. Потом я медленно ехал, посматривая по сторонам. Все это было так ново и интересно восемь лет назад... Теперь же я говорил всему, что меня сейчас окружает, "прощай". За последнюю неделю я сказал уже то же самое всем, кто для меня хоть что-нибудь значил... кроме Джулии. Да, такие вещи всегда испытываешь желание отложить на потом. Но теперь времени на это уже не оставалось. Сейчас или н_и_к_о_г_д_а. К тому же мое любопытство было-таки порядочно возбуждено. Я заехал на стоянку у магазина и в будке телефона-автомата набрал ее номер. Мне никто не ответил. Возможно, она работала теперь по круглосуточному графику и у нее как раз выпала дневная смена, и может быть, она просто принимала душ или пошла в магазин. Я решил, что проще всего прямо заехать к ней домой, тем более, что это было совсем рядом. Тот предмет, о котором она упоминала в письме... и который мне якобы нужен, был хорошим предлогом для того, чтобы повидать ее в последний раз. Я покрутился в округе несколько раз, пока не высмотрел свободное место на стоянке. Я запер дверцу машины, дошел до угла и повернул направо. Время шло, и стало заметно темнее. Где-то поблизости лаяла собака. Я прошел квартал и подошел к огромному викторианскому особняку, который когда-то переделали в многоквартирный дом. С фасада ее окон не было видно. Она жила на последнем этаже, и окна ее квартиры выходили на другую сторону. Шагая по дорожке, ведущей к парадному входу, я старался подавить сентиментальные воспоминания, но мне это не удавалось. Воспоминания о тех временах, когда мы были вместе, вдруг нахлынули на меня вместе с кучей полузабытых чувств... Я даже остановился. Зачем все это? Глупо было вообще приезжать... "К несчастью или счастью, но истина проста и никогда не возвращайся в прежние места..." - пробормотал я. Зачем мне понадобилось растревожить все то, о чем я даже и не вспоминал? И все же... Черт меня побери! Да ведь я в самом деле хотел увидеть ее еще раз. И никакое письмо здесь ни при чем. Я шагнул на крыльцо и поднялся по ступеням. Дверь подъезда оказалась открытой, я вошел внутрь. То же самое, до мелочей знакомое фойе, та же блеклая и чахлая фиалка в горшке, с пыльными листьями на столике перед зеркалом в золоченой раме, которое не раз отражало - слегка искривив при этом - наши объятья. Лицо мое дрогнуло - на отражении, когда я проходил мимо. Я начал подниматься по ступеням, покрытым зеленой ковровой дорожкой. Откуда-то снова донесся вой собаки. Первый пролет не вызвал у меня ни малейшего подозрения. Все было совершенно таким же, как и всегда. Я миновал короткий проход мимо блеклых гравюр на стене и стал подниматься по ступеням второго пролета. На пол-пути мне послышался сверху странный звук, напоминающий царапанье, а потом как будто что-то покатилось, что-то вроде бутылки или вазы, которую катили по деревянному полу. Затем снова наступила тишина, нарушаемая шелестом листьев в кронах деревьев. Во мне шевельнулось слабое, но нехорошее предчувствие, и я ускорил шаги. В конце пролета я задержался. На вид все было в порядке, но я чувствовал непонятный запах, я не мог определить, что это такое - что-то сладкое, липкое, грязное и почти наверняка органического характера. Я подошел к двери Джулии и несколько секунд стоял, ожидая и прислушиваясь. Здесь запах казался сильнее, но никаких звуков слышно не было. Я несильно постучал по темному дереву двери. На мгновение мне почудился какой-то шорох внутри, но лишь на мгновение. Я снова постучал. - Джулия! - позвал я. - Это Мерль. Тишина. Я позвал громче. Что-то с грохотом повалилось. Я подергал ручку. Было заперто. Тогда я дернул, повернул, рванул и выдернул ручку вместе с пластинкой крепления замка с самим замком. В тот же момент я немедленно отодвинулся влево, к тому месту, где находились петли, на которых подвешивалась дверь. Я вытянул левую руку и нежно надавил кончиками пальцев на дверную панель. Дверь плавно приоткрылась на пару дюймов. Пауза. Никаких новых звуков. В щель мне был виден лишь участок стены и пола, акварель на стене, кусочек красного дивана и зеленый ковер. Я приоткрыл дверь еще немного. Запах усилился. Я сделал полшага вправо и нажал сильнее. Ничего... Когда я увидел ее, то сразу же отдернул руку. Она лежала поперек комнаты в крови. Кровь была повсюду - на полу, на перевернутой и разбросанной мебели, разорванных подушках. Я подавил желание тут же броситься вперед. Вместо этого я медленно сделал шаг вперед, потом еще один, до предела напрягая все органы чувств. Наконец я переступил порог. В комнате больше никого и ничего не было... Фракир крепче сжал мое запястье. Мне нужно было что-то сказать ему тогда, но мои мысли были в тот момент далеко. Я присел на корточки рядом с ней. Когда я нагнулся, к горлу прихлынула тошнота. От двери я не мог видеть, что у Джулии нет правой руки и половины лица. Она не дышала, яремная артерия неподвижна. Изорванное, все в пятнах крови платье, голубой медальон на шее... Кровь залила не только ковер, но и паркет пола, на котором отпечатались кровавые следы. Но это не были следы человеческих ног, а отпечатки огромных удлиненных трехпалых лап с длинными когтями. Сквозняк, которого я почти не замечал, проникший в комнату через открытую дверь спальни за моей спиной, внезапно сильно уменьшился. Одновременно гораздо сильнее стал странный запах. Тем не менее я ничего не услышал. Он двигался совершенно бесшумно, но я знал, что он там. Последовала новая серия пульсаций у запястья. Я крутанулся волчком, переходя из положения на коленях в полуприсед и разворачиваясь. Я увидел перед собой здоровенную пасть, полную зубов, в обрамлении окровавленных губ. Пасть принадлежала собакообразному существу весом в несколько сотен фунтов, покрытому жесткой, похожей на плесень шерстью. Его уши напоминали куски древесного гриба, а глаза горели диким желто-оранжевым огнем. Поскольку относительно намерений этой образины у меня ни малейших сомнений не было, я с размаху швырнул дверную ручку, которую, как оказалось, я бессознательно сжимал в руках в течение всего происходящего, в голову монстра. Ручка отскочила от костистого выступа над левым глазом зверя, явно не причинив ему существенного вреда. Существо все так же бесшумно бросилось на меня. У меня даже не было времени на то, чтобы бросить слово Фракиру. Те, кто работают на бойнях, знают, что на лбу животного есть точка, находящаяся на пересечении двух линий - одна линия проводится от правого уха к левому глазу, вторая от левого уха к правому глазу. Они убивают животное, нацеливая удар на дюйм-два выше этой точки. Этому меня научил мой дядя. Он, правда, никогда не работал на бойне. Но как надо убивать, он знал... Поэтому я рванулся вперед и в сторону в тот момент, когда это существо прыгнуло, нанося молотоподобный удар в смертельную точку. Однако существо двигалось быстрее, чем я рассчитывал, и когда мой кулак достиг цели оно уже проносилось мимо. Мускулы шеи помогли ему погасить энергию удара. Удар, хоть и неудачный, заставил его испустить пронзительный вопль. Существо затрясло головой и, стремительно развернувшись, снова бросилось на меня. На этот раз с грозным низким рычанием оно рыгнуло вверх, и я понял, что на этот раз уклониться уже не смогу. Мой дядя учил меня и тому, как хватать собаку за шкуру и мясо по обе стороны шеи и под челюстью. Если собака крупная, хватать нужно сильнее, и сделать это надо быстро и точно. Во всяком случае, в этот момент у меня выбора не было. Если я попытаюсь нанести удар ногой и промахнусь, ноги я наверняка не досчитаюсь. Мои руки метнулись вперед и вверх, и я напрягся, изо всех сил пытаясь удержать равновесие в момент столкновения. Это создание наверняка весит больше меня и, кроме того, следовало учесть момент движения... В моем воображении промелькнула малоприятная картина откушенных пальцев, но все-таки мне удалось поймать зверя под челюсть и сжать. Я вытянул руку и подался вперед, навстречу толчку. Мне удалось удержать захват и погасить инерцию движения, так что сила броска не сшибла меня на пол. Мои уши оглушило рычание монстра, а всего в футе от моего лица истекала слюной его зубастая пасть. В этот момент я внезапно понял, что не совсем представляю, что мне делать дальше. Если бы это была простая собака, я мог бы разбить ее голову об какой-нибудь подходящий предмет - яремная вена у собак проходит глубоко и нельзя полагаться на прямое давление. Но это была не собака, а кое-что посильнее, и я уже начал терять захват. Кроме того, отталкивая пасть дальше и вверх от себя, я понял, что зверь выше меня ростом, если его поставить вертикально. Конечно, можно было бы пнуть его в мягкое, незащищенное брюхо, но это могло вывести меня из равновесия. Кроме того, мне пришлось бы разжать захват, а в этом случае мой пах оказался бы доступен для его огромных зубов. Пока я так размышлял, этот зверь успел уже сбросить мою руку, так что мне не оставалось ничего другого, кроме как воспользоваться правой, так что я отбросил своего врага со всей силой, на которую был способен, и отступил на шаг. Я окинул взглядом квартиру, надеясь найти какое-нибудь подходящее орудие, но под рукой не было ничего. Оно снова бросилось вперед, целясь прямо мне в горло, слишком быстро и высоко подпрыгнуло, чтобы я мог нанести удар ногой в его голову и уклониться в сторону. Его передние лапы находились на уровне моей диафрагмы, и я решил воспользоваться еще одним советом моего дяди. Я поймал бестию за эти лапы и дернул с поворотом вниз и назад, падая на колено, чтобы миновать раскрытую пасть, одновременно опуская подбородок для защиты горла и отклоняя также голову как можно дальше назад. Послышался хруст костей, голова зверя уже опускалась, чтобы атаковать мои кисти, но в этот момент я уже вскочил на ноги и ринулся вперед. Зверь же отлетел назад, перевернулся, каким-то чудом сохранил равновесие, но когда его лапы коснулись пола, из горла его вырвался звук, похожий одновременно на стон и рычание. Затем он рухнул головой вперед. Я не успел ударить ногой прямо в череп, как зверь снова оказался на лапах, двигаясь куда быстрее, чем мне могло прийти в голову. Он тут же поджал правую переднюю лапу, балансируя на оставшихся трех. Он продолжал рычать, не сводя с меня взгляда. С его нижней челюсти обильно текла слюна, смешанная с кровью. Я медленно сдвинулся влево, развернув корпус и занимая стойку, которая до этого была мне совершенно неизвестна - у меня время от времени случаются и свои собственные оригинальные решения. На этот раз оно все-таки двигалось несколько медленнее. Возможно, мне и удалось бы ударить прямо в голову, но не стал пробовать удар ногой. Я снова ухватил его за шею под челюстью, и на этот раз это была уже знакомая территория. На этот раз я не стал гасить момент его движения, и за те несколько секунд, которые были мне необходимы, чудовище уже не успело бы вырваться. Я резко развернулся, потянув зверя за собой и добавляя ему скорости, а потом самую малость изменил траекторию его полета. Он перевернулся в воздухе, ударив спиной в окно. Под звон разлетающегося стекла он миновал оконную раму, прихватив с собой ее большую часть, а заодно и штору, и карниз с трубкой, на которой висела штора. Я услышал глухой удар, когда он приземлился тремя этажами ниже. Поднявшись с пола и выглянув наружу, я увидел, как зверюга пару раз конвульсивно дернулась и застыла. Она лежала на бетоне внутреннего двора, где мы с Джулией не раз пили в полночь пиво. Я вернулся к телу Джулии, взял ее за руку. Только теперь я стал по настоящему понимать, что она мертва. И не просто мертва... она умерла страшной смертью. Почему? Только потому, что знала меня? За всем этим что-то или кто-то стоял... Неужели опять "П"? Неужели это очередной подарок мне на тридцатое апреля? Я чувствовал, что не ошибаюсь, и мне очень захотелось сделать с "П" то же самое, что я сделал с существом, которое он использовал. Должна же быть причина, какой-то намек... Я встал, прошел в спальню, взял там одеяло, которым прикрыл тело Джулии. Машинально стер отпечатки пальцев с дверной ручки, когда начал осматривать квартиру. Я нашел их на каменной полке между часами и стенкой книжек по оккультным наукам - дешевенькие издания в мягких обложках. В тот момент, когда я их коснулся и почувствовал их холод, я осознал, что все это гораздо серьезнее, чем я думал до сих пор. Они и должны быть той самой вещью, о которой она писала, это было совершенно очевидно. Только на самом деле они были не мои. Хотя я и узнал их - на одном уровне - когда перетасовывал, но на другом уровне я был до крайности озадачен. Это были Карты, похожие и в то же время не такие, как те Карты, что мне довелось видеть раньше. Колода была не полной. Собственно, было всего несколько отдельных Карт, и весьма странных. Когда я услышал звук полицейской сирены, то быстро сунул их в карман. Пасьянс попробуем разложить немного позже... Я промчался вниз по лестнице и, как пробка из бутылки, выскочил через дверь черного хода, никого не встретив на пути. Фидо все еще лежал там, где упал, и все соседские собаки обсуждали это событие, не жалея глоток. Я же занялся преодолением преград в виде заборов, топча чужие цветочные клумбы, пробиваясь через задние дворики к своей машине, припаркованной на боковой улочке. Несколько минут спустя я был уже далеко от дома Джулии, пытаясь стереть из памяти воспоминания о кровавых отпечатках лап... 2 Я нажимал на педаль газа, уносясь подальше от истошного собачьего лая и прочего шума, пока не оказался в спокойном месте. Там я остановил машину, вышел из нее и пошел пешком. Через некоторое время мне попался небольшой и пустынный скверик. Усевшись на скамейку, я достал Карты и стал их изучать. Часть из них казалась наполовину знакомой, остальные же выглядели совершенно загадочными. Я слишком долго смотрел на одну, пока не начал слышать песню сирен. Тогда я отложил их. Я не мог узнать стиля. Это было весьма неприятное чувство. Это напомнило мне историю об одном известном токсикологе, который случайно принял яд, от которого еще не было противоядия. Перед ним немедленно возник вопрос - принял ли он смертельную дозу? Он заглянул в классический учебник, который сам и написал за несколько лет до этого. Тогда он обратился к другому справочнику, автором которого бык другой известный специалист по ядам. В соответствии с ним он получил лишь половину летальной дозы, принимая во внимание вес его тела. Что ему оставалось делать? Он сел и стал ждать, надеясь, что в данном случае прав не он. Я испытывал примерно то же чувство, поскольку сам являлся экспертом по Картам. До сих пор я не сомневался, что смогу узнать работу любого, кто способен сделать такие штуки. Я взял одну из Карт, которая почему-то нравилась мне больше других, словно напоминавшую мне что-то. На ней был изображен небольшой мыс, вдававшийся в озеро, покрытый травой, и что-то яркое блестевшее справа, фрагментом. Я дохнул на карту, на миг затуманив рисунок, потом щелкнул ее ногтем. Она зазвенела, как стеклянный колокольчик, потом ожила. Задвигались, запульсировали тени, и над озером на картинке наступил вечер. Я провел над Картой рукой, и изображение замерло. Снова озеро, трава, свет солнца. Очень далеко, в том месте, поток времени двигался быстрее моей нынешней позиции. Это было весьма любопытно. Я нашарил старую трубку, которой иногда забавлялся, набил ее, раскурил и надолго задумался, попыхивая дымком. Карты функционировали, все было в норме, это была не просто искусная имитация, хотя я пока не понимал их назначения. Но в данный момент меня заботило не это. Сегодня было тридцатое апреля, и я в очередной раз встретился со смертью. Кто-то снова хотел поиграть моей жизнью. И на этот раз воспользовался заместителем. Но сегодня все было необычно. Я уничтожил не простого пса. И эти Карты... Где взяла их Джулия и почему хотела передать мне? Карты и собака - это указывало на силы, которые не были подвластны простому человеку. До сих пор я считал, что стал объектом преследования со стороны какого-то психа, с которым смогу разделаться на досуге, но события сегодняшнего утра бросали на всю эту историю совершенно новый свет. Я имел дело с чертовски сильным противником... Я зябко передернул плечами. Если бы можно было снова поговорить с Люком, попросить его поподробнее воспроизвести события прошлого вечера - вдруг Джулия что-то такое сказала, что могло бы дать мне нить. Я не прочь бы вернуться и более тщательно осмотреть ее квартиру, но об этом теперь не может быть и речи. Когда я уезжал оттуда, у парадного въезда уже была полиция. Некоторое время туда нельзя будет возвращаться. Оставался еще Рик Кински, парень, с которым стала встречаться Джулия после того, как мы с ней расстались. Я знал его - худой, с усами, интеллектуального типа, с толстыми стеклами очков и так далее. Он работал в книжном магазине, куда я заходил пару раз. Может быть, ему что-нибудь известно о Картах или о том, как Джулия попала в ситуацию, результатом которой стала ее ужасная гибель. Я еще какое-то время предавался этим малоприятным размышлением, потом спрятал Карты. Я пока не собирался баловаться с ними. Сначала я намеревался собрать всю возможную информацию. Я направился к машине. По дороге я напомнил себе, что тридцатое апреля еще не кончилось. Возможно. И не считает, что сегодняшняя утренняя попытка была направлена именно против меня. Тогда у него остается еще достаточно времени, чтобы попытаться еще раз. К тому же у меня возникло такое чувство, что, если я начну подбираться поближе к "П", он может забыть о регулярных датах и воспользоваться любой возможностью, чтобы вцепиться мне в глотку. Поэтому я решил, что начиная с данного момента и впредь мне следует держаться настороже, так сказать перейти на осадное положение до тех пор, пока я не разберусь с этой историей. И все мои силы теперь будут направлены на то, чтобы в ней разобраться. Мне надо уничтожить врага, и как можно скорее. Это вопрос жизни или смерти. Должен ли я искать совета? Я не был уверен в этом. И, собственно, даже если и так, то у кого? Я еще ужасно много чего не знал ни о своем происхождении, ни о наследстве. Я решил, что с этим не стоит торопиться. Нужно приложить максимум усилий, чтобы самостоятельно разобраться с этим делом. Кроме того, это будет как бы возможностью потренироваться. Там, откуда я родом, необходимо уметь разбираться с неприятными историями. Я вел машину, отыскивая взглядом будку таксофона, стараясь не думать о Джулии, такой, какой я ее видел в последний раз. С запада наползало несколько облачков. Рядом с невидимым Фракиром тикали на запястье часы. По радио передавали нерадостные международные новости. Я остановился у аптеки, попытавшись через телефон связаться с мотелем Люка, но его не оказалось в номере. Я съел в кафе аптеки бутерброд с майонезом, помидорами и ветчиной, запив молочным коктейлем и снова попытал счастья с телефоном. Его снова не было. Ладно. Поймаю его попозже. Я направился в город. Насколько я помнил, Рик работал в книжном магазине под названием "Всякая всячина". Подъехав, я обнаружил, что магазин работает. Припарковав машину за пару кварталов от этого места, я вернулся к магазину пешком. Всю дорогу я напряженно следил за обстановкой вокруг, но никаких признаков опасности или слежки обнаружить не удалось. Пока я шагал к магазину, моего лица коснулся прохладный ветерок, намекая на возможность дождя. Сквозь окна магазина я увидел Рика, который что-то читал, сидя за высоким прилавком. Больше в магазине я через окно никого не заметил. Когда я вошел, над дверью прозвенел колокольчик, и он поднял голову. Он выпрямился и его глаза расширились, когда я подошел. - Привет, - кивнул я. Я помолчал немного, давая ему время успокоиться. - Рик, ты, наверное, меня не помнишь? - Мерль Кори, - негромко произнес он. - Правильно. Я облокотился о прилавок, и он подался назад. - Я хотел попросить тебя об одной услуге. Ты не мог бы сообщить мне кое-какие сведения? - Какого рода? - Это касается Джулии, - сказал я. - Послушай, - он удивленно взглянул на меня, - я ведь к ней не подходил, пока вы не расстались. - Да нет, - махнул я рукой, - ты не понял. Дело не в этом. Это меня не интересует. Но на прошлой неделе она пыталась связаться со мной и... Он покачал головой. - Я не виделся с ней уже месяца два. - Вот как? - Да. Мы с ней больше не встречаемся. Разные интересы, понимаешь? - А когда вы еще виделись, она была здорова, все было в порядке? - Думаю, да. Я посмотрел ему прямо в глаза, и он поспешно отвел глаза. Мне очень не понравилось это его "думаю". Я понял, что он меня боится, и решил разобраться, почему. - Что ты имеешь в виду, говоря "разные интересы"? - осведомился я. - Ну, она стала немного со странностями, понимаешь? - уклончиво ответил он. - Не понимаю. Расскажи. Он провел языком по губам и посмотрел в сторону. - Я не хочу неприятностей, - заявил он. - Я тоже, - я удивленно посмотрел на него. - Так в чем же дело? - Ну... понимаешь... - промямлил он, - она испугалась. - Испугалась? Чего? - Тебя. - Меня?! Глупости! Я никогда и ничего такого не делал, чтобы напугать ее. А что она говорила? - Открыто она никогда и ничего не говорила, но я замечал, что с ней происходит, когда только упоминалось твое имя. А потом появились эти ее увлечения... - Ты меня запутал, - сказал я устало. - Совершенно. Она стала себя странно вести? Увлечения? Какого рода? Что, собственно, происходило? Поверь мне, я в самом деле ничего не понимаю, но я хотел бы разобраться. Он поднялся и направился в глубину магазина, бросив взгляд на меня через плечо, тем самым словно приглашая следовать за ним. Я пошел. Он прошел полки с книгами по народной медицине, военному искусству, по воспитанию... Наконец мы добрались до дальней секции, где располагались книги по оккультизму. - Вот, - сказал он. - Она взяла почитать кое-что из этого, потом принесла назад и взяла еще. Я пожал плечами. - И это все? Ну и что? Что в этом странного? - Но она в самом деле начала этим заниматься. - Да? Что ж, этим занимаются тысячи людей. - Извини, - прервал он меня, - я хочу закончить. Она начала с теософии, даже посещала собрания местной общины. Но с этим она довольно быстро порвала, однако там успел познакомиться с другими людьми. Очень скоро она уже водилась с суфисом, гарджефианами... У нее даже был знакомый шаман. - Интересно, - заметил я. - А как с йогой? - Нет, она ею не занималась. Когда я задал ей такой вопрос, она ответила, что ее интересует сила, а не самадхи. Во всяком случае, она продолжала заводить все более странные знакомства. Атмосфера для меня сделалась слишком уж разряженной, тогда я и сказал ей: "Прощай". - Любопытно... - протянул я задумчиво. - Вот, - внезапно сказал он, - взгляните на это. И он бросил мне книгу в черном переплете, сделав при этом шаг назад. Я едва успел поймать ее. Это была Библия. Я полистал ее, раскрыл на странице с данными издательства и недоуменно взглянул на Рика. - Какое-то особенное издание? Он вздохнул. - Нет. Прошу прощения. Он забрал у меня книгу и поставил ее на полку. - Одну минуту, - сказал он. Он вернулся к прилавку и вынул откуда-то картонный плакатик, на котором значилось: "Только что вышел. Магазин откроется в..." Здесь же был нарисованный циферблат часов с подвижными стрелками. Он поставил время на них на полчаса от настоящего момента, повесил плакат на витрину, потом закрыл дверь и жестом пригласил меня пройти вглубь магазина. Мы пришли в комнату, в которой стоял письменный стол, пара стульев, а на полу картонные коробки с книгами. Он сел за стол и кивнул на другой стул. Я сел. Он включил автосекретаря, отвечающего по телефону, убрал со стола кипу бланков и писем, потом открыл ящик и достал оттуда бутылку "Кьянти". - Как насчет того, чтобы пропустить по стаканчику? - спросил он. - Конечно. Благодарю. Он поднялся и скрылся в маленькой туалетной комнате, где сполоснул под краном пару взятых с полки стаканов. Вернувшись в комнату, он наполнил оба стакана и подвинул один ко мне. Оба были из "Ш