Оцените этот текст:





     Он вошел в  здание  аэропорта  и  спустился  в  зал  ожидания.  Когда
объявили о начале посадки на его рейс, он направился к месту  регистрации.
Ему было пятьдесят пять лет, и в правой руке  он  нес  небольшой  чемодан.
Когда он подошел к движущейся ленте транспортера, чтобы поставить  на  нее
багаж, прямо перед ним  вспыхнула  завеса  огня.  Дюжина  голов  остальных
пассажиров повернулась в  этом  направлении.  Кое-кто  заметил  в  пламени
темную фигуру. Затем в  воздухе  послышалось  негромкое  "крак-к",  черный
силуэт исчез, а человек упал ничком на пол.
     Заключение о его смерти гласило: "Умер по естественной причине".
     Это было правдой. Чистой, чистейшей правдой.


     Поставив бокал с шампанским на стол, он не спеша  раздел  ее  донага,
разбрасывая одежду по  комнате.  Его  руки  жадно  скользили  по  округлым
прелестям ее тела, а затем бесцеремонно  бросили  ее  на  кровать.  Она  с
замиранием сердца следила, как он навис  над  ней,  опираясь  на  локти  и
поцеловал в губы.
     Последовала  вспышка  света,  и  она  почувствовала,   как   внезапно
одеревенело тело. Завизжав, она успела разглядеть в  углу  комнаты  темную
фигуру - это был Ангел Смерти.
     Ее любовник умер и также по естественной причине.


     Стайн работал в своей оранжерее, собирая  опавшие  листья  и  обрезая
кусты и деревья. Это было его обычным утренним занятием вот уже два года.
     Он был почти шести футов роста, и его  глаза  имели  цвет  кристаллов
йода. Его лицо было угловатым, загорелым, черные волосы на висках покрывал
серебристый налет.
     Неудачно повернувшись, он столкнул плечом глиняный горшок с полки. Не
оборачиваясь, он машинально протянул руку и  не  глядя  поймал  горшок,  а
затем поставил его на место.
     Он начал окапывать  герань,  когда  браслет,  надетый  на  его  левое
запястье, внезапно  зажужжал.  Нажав  на  еле  заметную  кнопку  на  торце
браслета, он сказал:
     - Да?
     - Стайн, вы любите человеческие  расы,  рассеянные  по  Вселенной?  А
заодно и все остальные существа, созданные природой?
     - Конечно, - ответил он, узнавая хрипящий звук голоса Моргенгарда.
     - Тогда будьте  добры,  приготовьтесь  к  небольшому  путешествию  во
времени и прибудьте в Зал Теней.
     - Но я ушел в  отставку,  -  запротестовал  Стайн.  -  Более  молодые
специалисты дадут мне сто очков форы.
     - Ваше последнее медицинское обследование говорит  о  том,  что  ваша
реакция осталась по-прежнему прекрасной, - скрипуче возразил Моргенгард. -
Вы пока еще в десятке лучших. В отставку вы были отправлены  исключительно
по преклонному возрасту. Ныне вы имеете право наслаждаться остатком  ваших
дней, как вам заблагорассудится. Вам не приказывают сделать то,  о  чем  я
говорю. Вас только просят. Но должен отметить, что вы получите достаточную
материальную компенсацию за ваши усилия. Кроме того,  вы  вновь  займетесь
своим любимым делом.
     - Чего вы хотите?
     - Приходите в Зал Теней, но на этот раз не в форме, а в своей обычной
цивильной  одежде.  Захватите  с  собой  ваши  перчатки,   а   также   все
необходимое, включая пищу, на время двухнедельной командировки.
     - Хорошо.
     Связь отключилась, и Стайн  закончил  обрабатывать  герань,  а  затем
вернулся в свою квартиру.
     Насколько он знал, никого из отставников не  вызывали  в  Зал  Теней.
Впрочем, он мог и ошибаться.


     Ее имя было Галатея, она имела рыжие волосы и стройную, пяти  футовой
высоты фигуру. Ее волосы были зелеными, телосложение  -  хрупким.  Мужчины
считали ее привлекательной, но почему-то избегали ее общества. Она жила  в
большом старом доме на окраине Киборга, древнего города на планете Анкус в
системе Кита. Она сама  содержала  себя  и  даже  имела  акции  киборгской
энергетической компании.
     Она жила одна, если не считать механических слуг. В своем гардеробе и
обстановке комнат она предпочитала  темные  цвета.  Иногда  она  играла  в
теннис или занималась фехтованием в местном спортивном центре. Она  всегда
побеждала. Она заказывала большое количество химикалий у местного оптового
торговца. Мужчины, которые встречались с ней,  говорили  о  том,  что  она
глупа, блестяща, суперсексуальна, жеманна, помешана на идее  самоубийства,
а также, что она имела массу поклонников (немногих  друзей)  и  ни  одного
кавалера, а ее любовники были соседям неизвестны. Говорили, что она  имеет
дома целую лабораторию и занимается неизвестными исследованиями.


     - Мы не знаем ответа на это, - сказал Симул. - От него нет защиты.
     Потому я должен отбыть срочно и секретно.
     - Подожди, - попросила она. - Ты же  не  готов  пока  к  тому,  чтобы
выжить самостоятельно. Может быть, через месяц...
     - Слишком долго, слишком долго, мы боимся, - возразил Симул.
     - Сомневаешься, что моя сила способна защитить тебя?
     Симул сделал паузу, размышляя, а затеи ответил:
     - Нет. Вы можете спасти меня, но вопрос стоит так: "А стоит ли делать
это?" Стоит ли? Берегите себя, леди. Мы любим  вас.  Это  может  оказаться
сложнее, чем вы думаете.
     - Посмотрим, - сказала она. - А пока ты останешься.
     Галатея поставила его на книжную полку в своей  библиотеке,  рядом  с
"Лиром". Здесь он и остался.


     Стайн подошел к ее двери и нажал на кнопку  звонка.  Через  некоторое
время она вышла на порог и спросила:
     - Чем обязана?
     - Меня зовут Стайн, -  объяснил  он.  -  Я  случайно  узнал,  что  вы
прекрасно играете в теннис. Видите ли, я хочу принять участие  в  открытом
первенстве Киборга среди смешанных пар. Я недурной  игрок.  Не  хотите  ли
стать моей партнершей?
     - Хороший? - недоверчиво спросила она, впуская его в гостиную.
     - И насколько?
     - Лучшего вы здесь не найдете.
     - Ловите, - внезапно  сказала  она  и,  схватив  со  стола  мраморную
статуэтку, швырнула ему в лицо.
     Стайн поймал ее молниеносным движением  руки,  а  затем  поставил  на
место.
     - У вас хорошая реакция, - улыбнулась она. -  Так  и  быть,  я  стану
вашей партнершей.
     - Хотите сегодня пообедать со мной?
     - Зачем?
     - Почему бы и нет? Я никого не знаю в этом городе.
     - Хорошо. В восемь часов.
     - Я заеду за вами.
     - Пока.
     - Пока.
     Он повернулся и пошел назад к городу, к своему отелю.
     Конечно же,  они  выиграли  теннисный  турнир.  Тем  же  вечером  они
танцевали и пили шампанское в ресторане,  и  оба  выделялись  среди  пышно
разодетой публики своими черными одеждами.
     - Чем вы занимаетесь, Стайн?
     - Ничем особенным, кроме развлечений, - ответил он. Видите ли, я ушел
в отставку.
     - В ваши-то тридцать?
     - Тридцать два.
     Она пристально взглянула ему в лицо и мягко сжала его руку.
     - А чем заняты вы?
     - Я тоже, как ни странно, в  отставке.  Развлекаюсь  своими  хобби  и
вообще делаю все, что хочу.
     - Чего бы вы хотели сейчас?
     - Что-нибудь приятное.
     - Я принес вам редкую орхидею с Гилагиана.  Вы  можете  ее  носить  в
ваших прекрасных волосах или приколоть к платью - словом, на ваш выбор.  Я
вручу ее вам, как только мы вернемся к нашему столику.
     - О, эти орхидеи очень дорогие! - воскликнула она.
     - Не очень, если выращивать их самому.
     - И вы этим занимаетесь?
     - Цветы - мое хобби, - улыбнулся он.
     Сев за стол, они допили шампанское, а затем  она  стала  разглядывать
чудесный подарок своего нового знакомого.  Зал  ресторана  был  отделан  в
серебристых и черных тонах, музыка была нежной  и  мелодичной.  Ее  улыбка
сияла, словно свеча над их столиком,  и  они  выпили  по  рюмке  ликера  и
попробовали по ложечке душистого десерта.
     - Ваша подача несравненна, - сделала комплимент она.
     - Благодарю, но ваша превосходит мою.
     - Чем вы занимались до того, как ушли в отставку?
     - Я был кассиром. А вы?
     - Вела счета дебиторов для большого концерна.
     - Тогда мы почти что коллеги.
     - Похоже на то. Чем вы намереваетесь заняться теперь?
     - Для начала, я хотел бы встречаться с вами почаще - пока не уеду  из
города.
     - И как долго вы рассчитываете пробыть здесь?
     - Сколько захочу или вы пожелаете.
     - Тогда давайте закончим наш шербет. Поскольку вы настаиваете на том,
чтобы наш общий приз достался именно мне, то я приглашаю вас в гости.
     Он поцеловал ее руку, а затем потерся  щекой  о  тыльную  сторону  ее
ладони. На мгновение их глаза встретились, и между ними словно  проскочила
электрическая искра. Они улыбнулись.
     Спустя некоторое время он отвез Галатею домой.


     Стайн прижал ее к себе, и их губы встретились. Они стояли в  фойе  ее
старого, перестроенного дома на окраине Киборга,  планеты  Анкус  звездной
системы Кита. Один из механических слуг взял их плащи и двуручный  золотой
теннисный приз, и дверь мягко закрылась, и зажглось ночное освещение.
     - Останьтесь, - тихо сказала она.
     - Прекрасно.
     Она  повела  гостя  в  спальню,  погруженную   в   уютный   полумрак,
обставленную мягкой мебелью, с фреской на одной  из  стен.  Стайн  сел  на
зеленый диван, зажег две сигареты, а Галатея, тем временем, наполнила  два
бокала и присоединилась к нему.
     - У вас очень мило, - сказал он, затягиваясь.
     - Вам нравится моя фреска?
     - Я еще не разглядел ее как следует.
     - ...и вы не пригубили вино.
     - Знаю.
     Их руки встретились,  и  Стайн,  отставив  в  сторону  полный  бокал,
привлек ее к себе. Закрыв глаза, она полностью отдалась долгому поцелую, а
затем резко отстранилась.
     - Вы очень отличаетесь от большинства мужчин, - сказала она.
     - А вы - от большинства женщин.
     - Вам не кажется, что в комнате стало слишком жарко?
     - Согласен, - сказал он.


     Где-то шел дождь. Обычный или  искусственный  -  где-то  всегда  идет
дождь, в любое время, когда  вы  только  можете  подумать  о  нем.  Всегда
помните об этом, если можете.


     Дюжина дней прошла после финала Киборга среди смешанных  пар.  Каждое
утро Стайн и Галатея вместе отправлялись куда-нибудь. Его рука  лежала  то
на ее локте, то на талии. Она показывала своему новому  другу  город.  Они
часто смеялись, и небо было розовым, и дул  нежный  ветер,  и  на  далеких
скалах Анкуса поднимался ареол от лучей солнца,  преломленных  в  утренней
дымке.
     Однажды, когда они сидели в спальне, он спросил о фреске.
     - О,  здесь  изображены  многие  важные  вехи  развития  человеческой
цивилизации, - сказала она. - Фигура на левом ее краю,  созерцающая  полет
птиц - это Леонардо  да  Винчи,  решивший,  что  и  человек  может  делать
подобное. Немного выше и налево ты видишь  две  фигуры,  поднимающиеся  по
зигзагообразной дороге. Это Данте и  Вергилий,  возвращающиеся  из  своего
путешествия в ад. Этот худой человек налево от них - Джон Локк. В руке  он
держит свой  труд  "Опыт  о  человеческом  разуме".  А  в  середине  виден
маленький человек с перевернутой цифрой 8 в руках - это Альберт Эйнштейн.
     - А кто этот слепой старик, стоящий рядом с пылающим городом?
     - Гомер.
     - Почему все они собраны на этой фреске?
     - Потому что они - это то,  о  чем  человечество  никогда  не  должно
забывать.
     - Не понимаю. Я лично и не забывал о них. А почему вся правая сторона
фрески пока закрашена в серый цвет?
     - Потому что за последнее столетие не появилось ничего достойного.
     Все ныне планируется, предписывается, регулируется...
     - ...и нет ни войн, ни голода, ни революций, и большинство  обитаемых
людьми миров процветает. Только не рассказывай  мне,  как  прекрасны  были
века Хаоса. Сама-то ты читала о них только в книгах. Кстати,  все  ценное,
что было создано человечеством в прежние века, используется и теперь.
     - Да, но что нового было к этому добавлено?
     - Масштабность и легкость, с которыми старые идеи реализуются на всех
обитаемых мирах. Только не читай мне  проповеди  о  прогрессе!  Не  каждое
изменение - благо, а лишь то, что приносит пользу. Кроме того, в последнее
время было создано кое-что грандиозное, не имеющее аналогов в  прошлом.  Я
бы мог запросто закончить твою фреску...
     - Изобразив на ней гигантскую машину, рядом  с  которой  стоит  Ангел
Смерти?
     - Ты ошибаешься. Это были бы сады Эдема.
     Она рассмеялась.
     - Подстриженные газонокосилкой, с  тщательно  обрезанными  деревьями,
между которыми ходят тщательно отобранные по генетическим признакам твари,
все по паре? - с иронией сказала она. - И между  ними  реет  черной  тенью
Ангел Смерти, отмеряющий всем и каждому годы жизни и  мгновения  смерти  -
естественно, ради мировой гармонии?
     Он взял Галатею за руку.
     - Быть может, ты права, - сказал он. - Я говорю  только  о  том,  как
вещи видятся мне.
     Она опустила голову.
     - Не знаю, может быть прав именно ты,  -  тихо  ответила  она.  -  Не
знаю... Мне только кажется, что должен  существовать  какой-то  противовес
этому удивительному механизму, управляющему нашими  жизнями  так,  что  мы
становимся словно бы растениями в оранжерее. Нас можно посеять, подкормить
удобрениями,  обрезать  перед  плодоношением,  а  затем  вырвать  прямо  с
корнями...
     - У тебя есть какие-нибудь альтернативные предложения?
     - Ты читал мои статьи?
     - Боюсь, что нет. Я по уши завяз в своем саду, и кроме того, я  играю
в теннис. Больше ни на что у меня не хватает времени.
     - Я выдвинула гипотезу о том, что хомо сапиенс,  оказавшись  в  сетях
излишне регулируемой, почти механизированной жизни, теряет постепенно свои
человеческие черты. Он становится винтиком,  способным  лишь  вращаться  в
своем узком резьбовом гнездышке, как ему и предписано. Например, мог бы ты
починить мой миксер, если бы тот сломался?
     - Да.
     - Тогда ты очень необычный  мужчина.  Большинство  людей  позвали  бы
робота, специалиста по ремонту бытовой техники.
     Стайн пожал плечами.
     - Но дело не только в том, что каждый из  нас  передает  часть  своих
функций различным механизмам. Что-то существует и вне нас, вне общества...
Оно рассеяно повсюду, и словно невидимый  пресс  выдавливает  из  нас  все
человеческое, что осталось от прошлых веков...
     - Что ты имеешь ввиду?
     -  Почему  человечество  стало  в  последнее   время   двигаться   по
горизонтальной линии,  а  не  по  восходящей  кривой?  Одна  из  причин  -
гениальные люди исчезли, они стали умирать юными.
     - Не может быть!
     - Я сознательно лишь недавно опубликовала все  свои  наиболее  важные
статьи, и в результате меня сразу же навестил Ангел Смерти. Это  -  лучшее
доказательство моей правоты.
     Он улыбнулся.
     - Ты жива до сих пор, и это доказывает как раз обратное.
     Галатея вернула ему улыбку. Он зажег сразу две сигареты - для себя  и
для нее, а затем без особого интереса спросил:
     - А на какую тему были статьи?
     - Сохранение эмоциональности.
     - Кажется вполне невинная тема.
     - Возможно.
     - Что ты хочешь сказать этим "возможно"? Возможно, я не понимаю тебя.
     - Тебе это только кажется. Эмоциональность - это  эстетическая  форма
разума, которую можно сознательно культивировать.  Я  предлагаю  метод,  с
помощью которого это можно сделать.
     - И как же?
     Она слегка наклонила голову,  вглядываясь  в  лицо  Стайна,  а  затем
сказала:
     - Пойдем, я покажу тебе кое-что.
     Она направилась в лабораторию. Стайн последовал за ней. Он достал  из
внутреннего кармана пиджака свои черные перчатки и не спеша  надел  их,  а
затем засунул руки в карманы.
     - Симул! - позвала Галатея,  и  крошечное  существо,  сидевшее  перед
читающей машиной, немедленно перебежало по протянутой руке  и  уселось  на
плече хозяйки.
     - Это одно из моих существ, которые я создала в своей лаборатории.
     - Многих?
     - Они уже перевезены на другие планеты.  Большую  часть  этих  крошек
составляет мозг. У них нет стремления создать свою расу,  конкурирующую  с
человеческой. Они хотят лишь учиться и учить всех, кто того пожелает.  Они
не боятся личной смерти, поскольку телепатически связаны друг с другом,  и
мозг каждого из них - часть коллективного  Мозга.  Кроме  просветительской
миссии, у них нет никаких целей и даже увлечений.  Симул  и  его  собратья
никогда не будут представлять угрозы для людей, я знаю это, ведь  я  -  их
мать. Возьми Симула в руки, полюбуйся  на  него  и  спроси  о  чем-нибудь.
Симул, это Стайн. Стайн, это Симул.
     Стайн протянул правую руку, и  Симул  прыгнул  на  раскрытую  ладонь.
Стайн стал с любопытством разглядывать  крошечное  шестиногое  существо  с
беспокойным, почти человеческим лицом. Почти. Но не совсем.  Оно  не  было
отмечено  теми  характерными  особенностями,  по  которым  одно  выражение
человеческого лица называют "злым", а другое  -  "добрым".  Его  уши  были
относительно   большими,   а   на   безволосой   макушке    дрожали    два
стебелька-антенны.  На  малюсеньких  губах  Симула  светилась   постоянная
улыбка, и Стайн невольно улыбнулся в ответ.
     - Привет, - сказал он, и Симул ответил на  удивление  густым,  мягким
голосом:
     - Доставьте мне удовольствие, сэр.
     Стайн понимающе кивнул и спросил:
     - Что может сравниться в прелести с ласковым июньским днем?
     - Конечно, леди Галатея, к которой я теперь вернусь, - ответил  Симул
и перепрыгнул на ладонь хозяйки.
     Она прижала Симула к груди.
     - Эти черные перчатки... - сказала она, нахмурившись.
     - Я надел их потому, что не знал,  каким  существом  может  оказаться
твой Симул. А вдруг он кусается? Отдай его мне,  я  хочу  задать  ему  еще
несколько вопросов...
     Ее лицо исказила злая улыбка.
     - Вы - глупец! - звонким голосом сказала она. - Уберите ваши кровавые
руки, если не хотите умереть! Неужели вам не ясно, кто я?
     Стайн опустил глаза.
     - Я не знал этого... - сказал он.


     В Зале теней в Моргенгарде, тысячи Ангелов Смерти стояли  за  дверями
транспортных  кабин,  ожидая  приказов.  Моргенгард,  контролирующий   все
изменения в цивилизованном мире, непрерывно инструктировал своих  Ангелов,
тратя на это от десяти  секунд  до  полутора  минут.  Затем  он  хлопал  в
невидимые металлические ладоши, и с громовым звуком  отправлял  Ангелов  в
нужные точки обитаемой части Вселенной. Секунду спустя в  опустевшей  было
кабинке вспыхивал белый огонь, и  вновь  появившийся  Ангел  докладывал  о
результате  своей  миссии  одним  словом:  "Сделано".  За  этим   следовал
очередной инструктаж и новая миссия.
     Ангелы Смерти, любой из десяти тысяч безымянных мужчин и  женщин,  на
чьих плечах были выжжены клейма Моргенгарда, были отобраны перед рождением
по генетическим признакам, включающим высокую  восприимчивость  и  быстрые
рефлексы, получали специальное  обучение  как  профессиональные  убийцы  и
усиленное питание. К четырнадцати годам они могли (или не могли)  получить
назначение на службу Моргенгарду, машине размером в  город,  созданной  за
пятнадцать лет усилиями всех цивилизованных миров и  призванной  управлять
этими мирами вместо людей. Будучи окончательно принятыми  на  службу,  они
проходили двухгодичный курс специальной тренировки. К  концу  этого  срока
тело служителя смерти имело встроенный арсенал оружия и множество защитных
устройств. Рефлексы  Ангелов  были  доведены  до  совершенства  с  помощью
химических стимуляторов.
     Они работали восемь часов в день, с двумя дневными перерывами на кофе
и часовым ленчем. В неделю, как и все остальные граждане,  они  имели  два
выходных дня. Также им полагалось два отпуска ежегодно  (учитывая  сложные
условия  труда).  Отслужив  четырнадцать  лет,  они  имели  право  уйти  в
отставку, тем более  что  в  тридцать  их  реакция  ухудшалась.  Но  место
ветеранов сразу же занимала способная молодежь, так что в любой момент все
десять тысяч черных вершителей судеб находились в строю.
     Ангелы  Смерти  были  осью,   на   которой   кружилась   человеческая
цивилизация. Если бы не они, население  миров  то  и  дело  вздымалось  бы
ввысь, словно цунами; если бы не они, уголовники стали бы судить  судей  и
выносить приговоры прокурорам; если бы не они,  ход  истории  совершал  бы
нежелательные зигзаги.
     Ангел Смерти могущественен и беспощаден. Темная фигура могла неспешно
пройтись по улицам города и оставить его за собой пустым  и  безжизненным.
Он возникал в яростной вспышке света и  исчезал,  сопровождаемый  раскатом
грома; он и его смертоносные черные  перчатки  были  воспеты  в  легендах,
мифах и фольклоре; для сотен миллиардов людей он был одним существом.
     И все это было правдой. Чистой, чистейшей правдой.
     Темный Ангел был бессмертен.
     Порой  случалось  маловероятное,  и  очередной  посланец  Моргенгарда
возникал перед вооруженным и мужественным человеком имевшим также отличную
реакцию. Иногда человек стрелял первым и превращал темную фигуру  в  груду
дымящейся плоти. Но останки мгновенно исчезали, и словно из  пепла,  перед
смельчаком поднимался другой Ангел.
     Такое случалось нечасто, и второй  посланец  всегда  завершал  работу
работу первого.
     Впервые за время существования Моргенгарда произошло  иное.  Один  за
одним в семи кабинках появились истекающие кровью тела бывших  Ангелов.  И
тогда был вызван Стайн, один из десяти лучших.


     - Вы - Темный Ангел, Меч Моргенгарда, - сказала она холодно. - Я и не
думала влюбляться в вас.
     - А я в вас, Галатея. Но будь вы даже обычной смертной женщиной, куда
более беззащитной, чем некий Темный Ангел, ушедший в отставку  и  как  две
капли воды похожий на вас - я и тогда бы, клянусь, не тронул вас! Вы могли
десятки раз выстрелить мне в спину, как сделали это с теми семерыми, но не
сделали этого. И я мог сделать это десятки раз, но не захотел.
     - Хотелось бы верить в это, Стайн.
     - Я ухожу. Вам не надо бояться меня.
     Он повернулся и пошел к двери.
     - Куда ты? - спросила она.
     - Назад в свой отель. Я  хочу  поскорее  вернуться  и  отдать  рапорт
Моргенгарду.
     - И что ты скажешь?
     Не оборачиваясь, он покачал головой и вышел из дома.
     Он знал, что скажет.


     Он  стоял  в  Зале  Теней,   перед   мрачной   громадой,   называемой
Моргенгардом. Он был Темным Ангелом,  отставником,  заслуженным  ветераном
смерти. Наконец,  в  громкоговорителе  послышалось  шуршание,  и  знакомый
хриплый голос произнес:
     - Рапорт!
     Он не сказал как обычно: "Сделано", а  произнес  нечто  совсем  иное:
"Совершенно конфиденциально".
     В зале вспыхнула ослепительная  вспышка,  и  он  впервые  увидел  всю
десятиэтажную громаду машины, нависающую над ним, словно стальная скала.
     - Рапорт! - загремела она.
     Стайн сделал несколько шагов вперед и неожиданно спросил:
     - Один  вопрос,  Моргенгард,  -  сказал  он,  сложив  руки  в  черных
перчатках на груди. - Это верно, что  ты  уже  пятнадцать  лет  управляешь
Вселенной?
     - Пятнадцать лет, три месяца, две недели, четыре дня,  восемь  часов,
четырнадцать минут и одиннадцать секунд, - ответила машина.
     Тогда Стайн, сжав руки, резко выбросила их вперед.
     Моргенгард мгновенно отреагировал,  поняв  его  замысел,  но  в  тело
Ангела не зря был встроен целый  арсенал  мощнейшего  оружия  и  множество
защитных средств; его рефлексы были отточены до совершенства, и хотя он  и
был отставником, но не зря входил в десятку лучших слуг Моргенгарда.
     Эффект был ошеломляющим. Машина ответила могучим раскатом  грома,  но
она не была профессиональным убийцей и не успела удалить  взбунтовавшегося
Ангела куда-нибудь в далекое Ничто.
     Темный Ангел имел настолько совершенную защиту, что не мог уничтожить
сам себя. Семеро убийц, посланные к Галатее, были убиты отраженными от  ее
экранов импульсами, чуть-чуть изменившими при этом свою частоту.
     Этим же методом воспользовался и Стайн. Он послал огненную вспышку  в
центр машины, та отразила его, направив в грудь  Ангела,  та  выдержала  и
отраженный, изменивший  частоту  импульс,  ударил  в  механическое  сердце
Моргенгарда. Защита на этот  раз  не  смогла  парировать  его,  и  ужасный
огненный шар вздулся над городом, который на  самом  деле  был  гигантской
машиной.
     Стайн перед смертью успел подумать: "Прав я или нет, но Симул  и  его
собратья теперь получат несколько лет.  Может  быть,  люди  за  это  время
немного изменятся, и..."
     А  где-то  сияло   солнце,   в   недрах   которого   бурлила   вечная
феникс-реакция. Где-то сияло солнце, в любое время, когда вы только можете
подумать о нем. Всегда помните об этом, если можете. Это очень важно.
     Галатея помнила об этом. И мы помним, и о ней тоже.
     Мы все помним...

Last-modified: Fri, 28 Jun 1996 20:49:37 GMT
Оцените этот текст: