один. Он прижался щекой к стене, тяжело дыша. "Мне надо держать его на расстоянии пока есть силы. Но как? Удвоить стражу в Зеркале? Устроить ловушки и выпустить духа? Позволить ему пройти и немедленно уничтожить? Только все это может не сработать. Тогда и я погибну. Должно быть что-то еще, что я могу сделать... Каково время действия одного из этих заклинаний! Это было много лет назад..." Он снова продолжил спуск. Уже была видна лестничная площадка. "Конечно, не все возможно. На самом деле это только предположения. Он может выбрать среди цариц Преисподней. Может и выбирает... Но с другой стороны, несколько раз она пренебрежительно обошлась со мной. Зачем бы она стала делать это, если бы не была верна ему?" Еще три быстрых шага, и снова остановка для отдыха. "Если я точно узнаю, что есть секрет для борьбы с ней, я сделаю это. Тогда я получу все остальное... Странно! Как тихо стало здесь! Я только сейчас это заметил... Что это может значить?" Барэн быстро проскочил последние ступеньки и встал, опираясь на перила. "В конце концов, я пойду и взгляну на Темницу большого чудовища, - решил он. - Похоже, что он и является центром всего". Он оттолкнулся от перил и, пошатываясь, направился к галерее. "А потом хороший обед, чтобы все уладить". Мелиаш уселся на вершине холма на некотором удалении от своего лагеря, внимательно оглядывая окрестности. Очарованная земля прекратила менять свои обличья. Облака тумана рассеялись, ветры стихли, ландшафт был очень спокойным. Теперь ему были видны обширные заброшенные земли, застывшие в искривленных формах и простирающиеся на целое лье в направлении Замка, чей резко очерченный силуэт освещался лучами заходящего солнца. Он пытался разглядеть какой-либо признак активности, но ничего не обнаружил. Он решил, что его начальника в этом деле - Холрана - все равно заменят, и если это не удастся ему, то удастся кому-нибудь из членов Совета. Однако хорошо бы иметь побольше информации для доклада, а не только голые факты о прекращении беспорядков. Если бы только у него имелись какие-нибудь средства для усмирения... Лично ему не хотелось идти в поход, чтобы не возобновлять активность беспорядков. С его стороны это не было ни трусостью, ни осторожностью. На такое задание не посылали малодушных, но также не посылали ни слишком рьяных, ни чересчур осторожных. Первостепенной задачей было обеспечение постов. При правильном руководстве это была вполне осуществимая задача, они могли сдерживать даже самые жестокие мятежи, если они переходили границы, установленные вокруг территории. Стражи отбирались с учетом их чувства долга, готовности выполнить трудную задачу. Мелиаш не хотел далеко уходить от того места, где был спрятан черный жезл. Он вздохнул и вытащил свой кристалл. В любом случае пришло время докладывать Холрану. Возможно, у него уже есть предложение. А может быть, и сам Совет мог бы проникнуть на место на каком-нибудь летательном аппарате для быстрой рекогносцировки. Однако он сомневался, что они сразу же сделают это. Их до сих пор очень заботило все, связанное с Джелераком... Потерев кристалл о рукав, он задумался о том, что стало со всеми теми, кого он видел по пути сюда. Вполне возможно, что один из них проник в Замок и каким-то образом повлиял на чары... и все улеглось. Он опустил янтарный шар на колени и внимательно посмотрел вниз. Шар уже затуманился. Мелиаш попытался прогнать из головы все мысли, но сделать это ему было трудно. Голова начала болеть. Он попытался вступить в контакт, кристалл немедленно прояснился и перед ним предстало изображение старого Рока. - У тебя болезненный вид, сынок. Что-то случилось? - Возможно, - ответил Мелиаш. - В любом случае я узнаю это с помощью кристалла. У тебя есть что-нибудь для меня? - Похоже, что есть, если уж моя леди только что выпихнула меня из кровати, чтобы я рассказал тебе об этом. Но зачем нам все это надо? - Мудрый человек может по-своему истолковать очевидный факт. А затем истолковать его по-другому, а, может быть, и нет. Что она сообщила? - Прежде всего должен сказать тебе, что тот, кто проехал через твой пост под именем Виленда, солгал. Я недавно разговаривал с настоящим Вилендом. Он находится в Муркейве и лечит в конюшне больных лошадей. Далее, возможно, что твой Дилвиш является тем человеком, которого Джелерак превратил в камень, и это было примерно в то время, когда он пропал из наших записей. Похоже, что его недавно оживили и он отличился в схватке на границе в Портаройе, подняв легионы Шоредана для освобождения города. Об этом даже сложена песня. Моя леди пела ее, прежде чем выгнала меня из кровати. В песне упоминается железный конь по кличке Блэк, и есть намеки на продолжающуюся борьбу с колдуном. - Я очень рад, что ты выслушал ее. - Это восторженная песня. А теперь, если ты извинишь меня... - Подожди. Что ты думаешь об этом? - О, возможно, она права, как обычно. Хотя ее предположения слегка мелодраматичны. - Все равно я хотел бы их услышать. Рок вытер слюну в уголках рта. - Ну хорошо, уверен, что тебя это здорово позабавит. Меня это рассмешило. Она думает, что Виленд - это замаскированный Джелерак, и что он старается прорваться в свой собственный Замок, так как слишком ослаб от ран, полученных на Севере, чтобы воспользоваться своими обычными могущественными средствами. - Откуда она знает, что произошло на Севере? - Я разговаривал во сне. В любом случае она знает, что Дилвиш преследует его, и она говорит, что именно поэтому Виленд обманул тебя, надеясь, что ты хоть немного задержишь его врага. Ну что можно поделать с такой женщиной? - Предложи ей выполнять твою работу, - сказал Мелиаш. - Ты думаешь, в этом что-то есть? - Нельзя отрицать вероятности. Кто знает? Если в этом вообще что-нибудь есть, я думаю, что мы в порядке. Поблагодари ее от моего имени. И тебе спасибо. - Рад был помочь. Кстати... - Да? - Если снова встретишь этого Дилвиша, то передай ему, что за ним должок. Рок прервал связь, и Мелиаш снова перевел взгляд на башни Бессмертного замка. Это было еще одно место, о котором он хотел получить информацию. Хотя и не сейчас. Мелбриниононсадсазерстелдрегандишфелтсемеор редко использовался земными колдунами в их целях, так как в ритуалах, обязывающих его служить им, необходимо было использовать имя демона. Одна пропущенная буква - и колдун, улыбаясь, выходил из круга, обнаруживая при этом, что демон тоже улыбается. Затем, покидая оставшихся, размещенных вокруг зоны колдовства, демон возвращался в дьявольские районы, иногда унося с собой маленький сувенир на память о забавной интерлюдии. Однако, несчастье Мелбриниононсадсазерстелдрегандишфелтсемеора заключалось в том, что владелец Третьей Руки, Барэн, был родом из Блэкуолда, где говорили на сложном, агглютинативном языке. Вот почему он оказался в услужении у обитателей Бессмертного замка - этого зловещего осколка древности, который пугал его больше, чем что-либо другое на родной земле. Именно из-за него он сейчас шел по склону через изрытую местность, и его ждало задание в этой засасывающей земле, которую он теперь никак не мог миновать. И все это по приказу женщины, которую он боялся больше всех существ, потому что знал, с кем она водила дружбу. И он больше боялся потерпеть неудачу, чем искалечить свои разные ноги, удивительно приспособленные к волшебным причудам его собственного маленького уголка в этом необычном месте. Когда он ругался, это было похоже на самые благочестивые выражения, переведенные на язык Мабрагоринг. И вот сейчас он ругался, потому что путь его был каменистым и крутым. Он уцепился когтями за шарф и повторил полученные инструкции, достигнув теперь спокойного озера, над поверхностью которого словно шахматные фигуры на голубой доске торчали люди и лошадь. Он должен привести ей одного из людей. Да. Мужчину. Он дальше... Демон прошел мимо деревьев, мимо того места, где начинался пляж, и двинулся вдоль его кромки. Очутившись напротив завязнувших людей, он остановился, чтобы развязать шарф. Люди, заметившие его, начали перекликаться. Демон задумался, можно ли ему съесть одного из них, того, которого не надо было доставлять в Замок, или хотя бы лошадь. Однако он вспомнил грозный голос Семирамы и решил, что будет благоразумнее отказаться от этого удовольствия. Захватив горсть ледяной пыли, он посыпал ею пляж перед собой и стал наблюдать как песок собирается в складки и трескается. Он попробовал почву и, обнаружив, что она выдерживает его вес, двинулся вперед. Подойдя ближе, он ухмыльнулся девушке и остановился. Он не мог пройти мимо нее, словно путь ему преградила невидимая стена. Тогда демон настроил органы осязания в разные стороны и, в конце концов, определил, что она прикрыта несколькими защитными заклинаниями, действующими в небольшом радиусе около шести футов. Он выругался на языке Мабрагоринг и взял еще порошка, чтобы проложить себе путь в обход девушки. Все, что он хотел, это один раз легонько укусить ее за правое плечо. Он рассыпал перед собой порошок, обошел девушку, посыпал порошком воду и, услышав треск, увидел, что перед ним образовался ледяной мост. Резко остановившись, он снова активизировал органы осязания. Что-то в положении плеч мужчины насторожило его. А кроме того, хотя он и знал, что это невозможно, лицо мужчины показалось ему знакомым... Ага! Он обнаружил наличие металла. Мужчина сжимал в руке под водой вынутый из ножен меч. Демон взял еще горсть порошка и замялся. Если он заморозит мужчину в этом положении, то потом придется колоть лед, чтобы освободить его. Делать этого не следовало, потому что леди приказала как можно быстрее принести его. Демон посыпал сверкающим порошком участок слева, описывая полукруг вокруг мужчины как раз на расстоянии вытянутой руки с мечом. Как только дорожка затвердела, он заплясал на ней, взял еще горсть порошка и принялся прокладывать дорожку за спиной мужчины, не отрывая глаз от его лица... Смеешься, гиена! - сказал мужчина на отличном языке Мабрагоринг. - Ковыляй сюда. Я почти твой, но не совсем. Еще нет. Одна ошибка, и я тебя быстро отправлю домой. Посмотри вниз! Лед уходит в сторону! Демон завертелся, покачнулся и упал вперед, но задержал себя вытянутой рукой. Перед тем как встать, он свирепо посмотрел на мужчину. - Ты здорово придумал, - признал он. - Я бы с удовольствием съел твое сердце. И говоришь ты хорошо. Ты знаешь Тел Талиониса? - Да. - Вдвойне печально. С удовольствием поговорил бы с тобой. С этими словами демон приблизился к краю ледяного мостика позади мужчины и резко ударил его по кости за ухом, как и было приказано. Мужчина стал падать вперед, но он схватил его за волосы, потом подмышки и начал вытаскивать на поверхность. Когда он вытащил его, вода потемнела и запузырилась. Демон вскинул мужчину на плечо, повернулся и направился к берегу, продолжая усмехаться. Девушка закричала на языке Эльфов, умоляя и проклиная его. Проходя мимо, демон с сожалением посмотрел на ее плечо. Так близко, и в то же время так далеко... 6 Как только демон отправился выполнять поручение, Семирама звонком вызвала слуг. Спустя некоторое время один из них появился в маленькой комнате из зала и был послан за остальными, которым было велено принести тряпки, кувшины с водой, полотенца, еду, вино, сухой халат и лекарства для приготовления холодного компресса; причем, все это надлежало проделать быстро и незаметно. Они все вернулись и разместились на кушетке, покрытой бледными восточными шелками, а потом в комнату вошел демон, пошатываясь под тяжестью Дилвиша, которого он тащил на одном плече. Слуги встревоженно отпрянули. - Положите его на кушетку, - приказала Семирама. Потом обратилась к слугам: - Ты, счисти грязь с его сапог и штанов. Ты, передай мне компресс, - распоряжалась она. - Ты, открой вино. Демон опустил Дилвиша на кушетку, а потом удалился в глубь комнаты. Семирама вгляделась в лицо мужчины, затем медленно села и положила его голову на свое бедро. Не оборачиваясь она протянула правую руку и сказала: - Подайте мне влажную тряпку. Почти в мгновение тряпка оказалась у нее в руке. Она начала протирать его лицо, пробегая затем кончиками пальцев по лбу, щекам и подбородку. - Я думала, что никогда больше не увижу тебя, - нежно сказала она, но ты все-таки вернулся. - Компресс, - потребовала она, повысив голос и уронила тряпку на пол. Слуга подал ей компресс. Повернув голову Дилвиша, она нашла то место, куда был нанесен удар, бросила взгляд на демона, развернула и снова сложила пропитанный лекарством кусок материи и положила компресс за ухо. - Ты, почисти его ножны и пряжу на ремне. Ты, вылей немного вина на чистую тряпицу и принеси ее сюда. Она протирала ему губы смоченной вином тряпицей, когда в комнату вошел Барэн. - Так что же здесь происходит? - требовательно спросил он. - Кто этот человек? Семирама резко вскинула голову, и глаза ее расширились. Слуги подались назад. Мелбриниононсадсазерстелдрегандишфелтсемеор, испытывавший благоговейный трепет перед лингвистическими способностями Барэна, съежился в углу. - Ну, он один из тех многих, кому случалось появляться здесь, - сказала она, - в поисках, полагаю я, Силы этого места. Барэн хрипло рассмеялся, шагнул вперед и его рука дернулась к рукоятке короткого меча, висевшего у него на поясе. - Что же, давай покажем ему некоторую силу, прикончив его и избавившись от очередной дряни. - Он пришел к нам живым, - твердо заявила она. - Его следует сохранить, чтобы твой господин сам вынес ему приговор. Барэн остановился, восстанавливая в памяти некий давний ход мыслей. Потом он опять засмеялся. - Почему бы не скормить его демону прямо сейчас? - спросил он. - Зачем заставлять беднягу тащиться в тюремную камеру? - Что ты имеешь ввиду? - спросила она. - Тебе, конечно же известно, где они берут те лакомства, которыми так наслаждаются? Она поднесла руку к губам. - Никогда об этом не думала. Узники? - Именно так. - Это недопустимо. Ведь мы обязаны быть для них только тюремщиками. Барэн пожал плечами. - Большой замок в жестоком мире... - Это твои демоны, - сказала она. - Поговори с ними об этом. Он снова собрался было рассмеяться, но заметил выражение ее глаз и на мгновение почувствовал прикосновение той Силы, которая была не понятна ему. Он опять подумал о ней и о Джелераке, и у него, как и прежде, закружилась голова. - Так я и сделаю, - сказал он и поглядел вниз на лежащего человека, изучая его. - Знаешь, почему я здесь? - спросил он. - Я прогуливался по галерее. Ты оставила окно, не закрыв изображение водоема. Меня заинтересовало, что ты спасла мужчину и бросила женщину. Он действительно симпатичный парень, не правда ли? Впервые за бесчисленные столетия Семирама покраснела от смущения. Заметив это, Барэн ухмыльнулся. - Негоже терять таких, - добавил он. Затем он повернулся к демону. - Возвращайся к водоему, - приказал он на Мабрагоринге. - Принеси ко мне женщину. Мне самому не помешает немного расслабиться. Демон ударил себя в грудь и поклонился так, что его голова коснулась пола. - Господин, она защищена чарами от таких, как я, - сказал он. - Я не могу приблизиться к ней. Барэн нахмурился. Профиль Арлаты впервые ожил в его памяти. - Очень хорошо. Я сам ее заберу, - сказал он. Он пересек комнату и широко распахнул дверь. Семь крутых ступенек вели вниз к тропинке. Быстро спустившись, он сразу же пошел к краю откоса, откуда раньше спускался демон. Солнце клонилось к западу. Оно уже скрылось за Замком и впереди него на крутую и каменистую дорожку ложились длинные тени, образуя край сумеречного покрова. Сделав еще несколько шагов, Барэн подошел к тому месту, где откос резко обрывался. Оказавшись с подветренной стороны большого камня и прислонившись к нему спиной, Барэн поглядел вниз. Он смотрел туда не отрываясь, словно зачарованный. Он пробормотал заклинание, но оно не помогло. Казалось, что все расплывается перед глазами. - Не такая уж хорошая мысль, - прошептал он, тяжело дыша. - ...Нет. Черт с ней. Не стоит. Но все-таки он стоял, словно у него не было сил, чтобы оторваться от камня. Еще несколько мгновений назад скалы не выглядели такими острыми, а теперь они словно тянулись к нему. "Чего же я жду? Вернусь и скажу, что не стоит возиться..." Правая нога дернулась. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Похоть и гнев исчезли. Он снова подумал о той беспомощной девушке внизу. Ее лицо беспокоило его. И дело было не только в красоте... Крохотная искорка благородства, которого, он мог бы поклясться, никогда в нем не было, или которое, по меньшей мере, давным-давно исчезло, вспыхнула в его груди. Он открыл глаза и, содрогнувшись, поглядел вниз. - Ладно, черт побери! Пойду и заберу ее. Он оттолкнулся от камня и пошел. "Все не так уж плохо. Однако..." Когда он спустился примерно на сорок футов, тропка под его ногами свернула в сторону, и он, остановившись, перегнулся через камень слева от себя, потому что с этой точки открывался ясный вид на водоем внизу. Ему пришлось несколько секунд вглядываться в ту сторону, прежде чем он осознал увиденное. Девушка исчезла. И конь тоже. Он начал смеяться. Потом резко оборвал свой смех. "Так... так, так..." Он повернулся и стал взбираться назад по склону. "...черт с ней." Снова появившись в гостиной, Барэн обнаружил, что почти ничего здесь не изменилось. Мужчина все еще лежал без сознания, хотя был уже не таким бледным, как раньше. Семирама повернула к нему голову и улыбнулась. - Так быстро, Барэн? Он кивнул. - Я опоздал. Она исчезла. И лошадь тоже, коли на то пошло. - Утешься с какой-нибудь рабыней. Он приблизился к ней. - Этот малый сейчас отправится в подвал, - сказал он. - Ты права. Мы должны оставить его в живых и подождать приговора господина. - Но я хочу быть уверена, что он до этого доживет, - сказала она. В эту секунду Дилвиш тихонько застонал. - Ну вот, - сказал Барэн с улыбкой. - Он жив. Пусть пара этих болванов поднимет его на ноги и тащит за мной. Семирама встала и подошла к нему ближе, чем обычно. - В самом деле, Барэн, будет лучше, если мы еще немного подождем. Он поднял свою правую руку к ее груди, потом неожиданно щелкнул пальцами. - Лучше для кого? - спросил он. - Нет, моя дорогая. Он - узник, как и все прочие. Мы должны исполнить свой долг, посадив его под надежный замок. Это ты меня просветила. Он повернулся к двум рабам, уже положившим руки Дилвиша на свои плечи и поднявшим его. Голова Дилвиша свисала на грудь, ноги волочились по полу. - Сюда, - крикнул он, направляясь к двери. - Я сам окажу ему эту честь. Семирама последовала за ним. - Я тоже пойду, - сказала она, - чтобы убедиться, что он туда доберется. - Не можешь оторвать от него глаз, да? Не ответив, она вышла вместе с ними из комнаты и пошла по большому залу. Блуждая взглядом по сторонам, она снова дивилась странному убранству и всей обстановке этого зала, так разительно отличавших его от всех прочих комнат; величественному стеклянному дереву, свисавшему с потолка вниз верхушкой; гобеленам, изображавшим молодых людей с белокурыми волосами, зачесанными назад так, что это было похоже на какие-то головные уборы, и дам с немыслимо высокими прическами и раздувающимися юбками; столам, покрытым искусной резьбой и инкрустацией; резным стульям, состоявшим, казалось, из сплошных изгибов, обитых только местами; цветным медальонам на ткани; высоким зеркалам; изразцам, образовывавшим причудливый узор на полу; длинным, тяжелым портьерам; странному предмету меблировки с клавиатурой, издававшему музыкальные звуки, когда нажимали на клавиши. В этом зале было что-то такое, что казалось странным даже для этого самого необычного из всех мест. Иногда, проходя по нему, она замечала в глубинах зеркал отражения людей и предметов, которых не было в зале, мимолетные, расплывчатые, исчезающие так быстро, что их невозможно было разглядеть. А однажды ночью она услышала громкую музыку, веселый смех и болтовню на неизвестном ей языке, доносившиеся из этого зала. Вознамерившись либо присоединиться к пирушке, либо уничтожить ораву сверхъестественных незванных гостей движением двух вытянутых пальцев, она спустилась вниз по лестнице, прошла по коридору и оказалась в зале. Музыка стихла. В зале было пусто. Но в зеркалах отражалось великое множество красивых людей в ярких одеждах, повернувших к ней головы и словно застывших в момент того или иного движения... и среди них находился один высокий, смутно знакомый человек в каком-то светлом мундире и с яркой лентой, пересекавшей его грудь по диагонали, отвернувшийся от своей партнерши и улыбнувшийся ей. Всего лишь одно мгновение колебалась она, а потом шагнула вперед, чтобы войти в зеркало и присоединиться к ним. Внезапно вся живая картина исчезла, и зеркало осталось таким же пустым как зал. Когда она спросила об этом у Туалуа, он либо не знал, что произошло, либо ему было безразлично. Замок, сказал он ей с наслаждением барахтаясь в своей вонючей луже, всегда существовал и всегда будет существовать. В нем содержится много странного, и много необычайного прошло сквозь него. Все это для него почти ничего не значило. Когда они уже выходили из большого зала, предмет меблировки с клавиатурой каким-то образом сыграл четыре музыкальные ноты, хотя поблизости никого не было. Барэн остановился, оглянулся, посмотрел на него, потом на нее, пожал плечами и пошел дальше. Вслед за ними она подошла к выходу из зала. Находившийся без сознания человек опять застонал, и она взяла его за запястье, убедившись, что пульс бьется сильно. - Причин для волнения нет, - сказал Барэн, заметивший ее жест. Шедший позади них Мелбриниононсадсазерстелдрегандишфелтсемеор завизжал и бросился к другому выходу. Он увидел в зеркале что-то, напугавшее его до смерти. Они вышли к лестнице, спускавшейся вниз в находившуюся под Замком тюрьму. Остановившись на верхней площадке, Барэн подрезал фитиль лампы и зажег ее от ближайшего медного канделябра. Потом, держа ее наверху, он начал спускаться вниз в мрачную тьму, и было заметно, что головокружение его не беспокоит. Когда они спускались, их узник стал подавать признаки жизни, откидывая голову и пытаясь нащупать пол под ногами. Семирама подняла руку и прикоснулась к его щеке. - Все будет хорошо, Селар, - сказала она. - Все будет хорошо. Она услышала, как Барэн хмыкнул. - Как ты собираешься выполнить это обещание, драгоценнейшая? - спросил он. Быть может, он притворяется, внезапно подумала она. Возможно, он уже пришел в себя и собирается с силами, чтобы вырваться и скрыться в темноте? Барэн силен и вооружен, а Селар даже не знает, где находится. И если он сейчас убежит, Барэн пошлет за ним погоню, которая закончится его смертью. Как же сказать ему, чтобы он подождал, продолжал свои уловки, что он должен еще некоторое время оставаться узником? Спустившись с лестницы, они повернули налево. Воздух во тьме был холодным и сырым. Серая каменная стена слева от них влажно поблескивала в свете фонаря. В дни ее юности все знали легенду о Корбриант и Тиселде, про девушку, которой пришлось стать тюремщицей своего возлюбленного, иначе ее отец убил бы его. Она не знала, распространена ли эта легенда сейчас и слышал ли ее Барэн. То была эльфийская легенда... Понимает ли Барэн язык эльфов высшего круга, самый трудный язык, непохожий ни на один из известных ей? Она протянула руку и взялась пальцами за правое предплечье Дилвиша. Рука его напряглась. - Известна ли тебе судьба Корбриант? - быстро и нежно спросила она на этом языке. Наступила долгая пауза. Потом, - известна, - подтвердил он. - Значит, ты меня знаешь, - сказала она. Она почувствовала, что рука его расслабилась. Она надеялась, что он считает шаги и отмечает в уме повороты. Она сжала его руку и отпустила ее. Они миновали несколько боковых коридоров, из глубины которых доносились, отдаваясь эхом, звуки, похожие на хрюканье, и быстрый топот. Когда они приблизились к одному из таких коридоров, эти звуки стали стремительно приближаться к ним. Барэн поднял голову, остановился и опустил фонарь. Так быстро, что она почти не поняла, что же произошло, мимо них пронеслась орава свиноподобных существ с пятачками на рылах, довольно крупных и бежавших на задних лапах с громким пыхтением и сопением. Некоторые из них тащили подушки и глиняные кружки. Когда они уже исчезли вдали, оттуда донеслось что-то похожее на монотонное пение. - Разгулялись маленькие поганцы, - заметил Барэн. - Некоторые из них вечно умудряются пробираться наверх и мешают мне, когда я в библиотеке. - Меня они никогда не беспокоили, - сказала Семирама. - Впрочем, я читаю у себя в комнате. Нелепые маленькие твари... - Могу поручиться, что они хорошо питаются. Кстати, мой ужин стынет. Пошли... Они отправились дальше и, наконец, пришли в большую камеру, в которой один факел горел, другой оплывал, а еще два уже превратились в пепел в своих стенных нишах. Барэн взял два новых факела из лежавшей у стены связки, зажег их от горевшего и вставил их в пустые ниши. Потом он направился к третьему проходу без двери, ведущему влево. - Возьмите цепи, - сказал он. Стойка с цепями и полка с замками находились возле связки факелов. Когда они проходили мимо, раб, что был слева от Дилвиша, протянул руку и захватил несколько цепей. Семирама подошла к нему и взяла с полки замки. - Я понесу их, - сказала она. - У тебя руки заняты. Человек, перебросивший цепи через свою левую руку, кивнул и пошел дальше. Она последовала за ним, и все они вошли в помещение, где к вогнутым стенам были прикованы цепями Хогсон, Деркон, Одил, Вейн, Гальт и Лорман. Казалось, что тут был еще кто-то... Барэн поднял фонарь и кивнул в сторону пустых цепей и забрызганной кровью стены, где раньше висел чародей-толстяк, которого теперь переваривал демон. - Туда, - сказал он. - Привяжите его цепями к тому кольцу. Другие узники наблюдали за ними в полном молчании, оставаясь в тех самых положениях, в которых они застыли при появлении Барэна. Рабы то ли подтащили, то ли подвели Дилвиша к тому месту у стены и продели цепи через прикрепленное массивное кольцо, не обращая внимания на цепи, свисавшие вдоль сырой каменной стены. - Теперь ты будешь точно знать, где он находится, в любой момент, когда он тебе понадобится, - заметил Барэн, - если, конечно, ты ничего не имеешь против публики. Она повернулась и смерила Барэна взглядом. - Ты уже давно перестал быть забавным, - сказала она. - Теперь ты мне кажешься только пошлым и более, чем слегка отвратительным. Она отвернулась от него и направилась к тому месту, где рабы надевали цепи на ноги и руки Дилвиша. Она передала им замки, и они развесили их по местам. Она поочередно заперла их. Подошедший следом за ней Барэн проверил, как они держаться. Подергав последний из них, он проворчал что-то одобрительное. Выпрямившись, он позвенел цепями, бросил на Семираму косой взгляд и хитро ухмыльнулся. - Сколько шума, - сказал он. - Если ты заглянешь сюда, весь Замок будет знать, чем ты тут занимаешься. Семирама прикрыла рот и зевнула. - Прямо дух захватывает, да? Она улыбнулась и повернулась к Дилвишу. - Ты это хотел увидеть? - спросила она у Барэна. Она обняла Дилвиша и крепко поцеловала его в губы, прижавшись к нему всем своим телом. Шли секунды, и Барэн начал проявлять нетерпение. Рабы отвернулись. Наконец, она отстранилась и рассмеялась. - Конечно, я пылаю нежной страстью к этому незнакомцу, пришедшему незваным гостем, чтобы воровать у нас, - сказала она. Внезапно она повернулась и ударила Дилвиша по лицу. - Наглая тварь! - заявила она, и лицо ее исказилось от ярости. Она вышла из камеры величавой походкой, ни разу не оглянувшись назад. Барэн взглянул на Дилвиша и ухмыльнулся. Потом взял фонарь, оставленный им в нише, и покинул камеру, сопровождаемый рабами. Снаружи Семирама прохаживалась возле выхода в коридор, по которому они пришли. - Я знал, что ты подождешь света, - заметил Барэн, приблизившись. Она не ответила. - Ты даже не представляешь, как странно это выглядело, - сказал он, поравнявшись с ней. - Что, поцелуй? - спросила она, сильно смутившись. - Право же, Барэн... - Странно было видеть, как ты прислуживаешь этому ничтожеству, - сказал он. - Я не хочу, чтобы он умер, - ответила она. - Сейчас или потом? И почему бы ему не умереть? - Он - это диковина... первый пришедший сюда эльф. Это странный народ. Обычно они держатся сами по себе и не вмешиваются в чужие дела. Некоторые называют их "высокомерными". Я подумала, что твой господин может позабавиться, выясняя причины, по которым он появился здесь. - А некоторые называют их "невезучими", - заявил Барэн. - Кроме того, они могут быть еще и опасными. - Я тоже об этом слышала. Ну, этот уже безопасен. - Когда я вошел и увидел, как ты нянчишься с этим проходимцем... конечно, меня это обеспокоило... - Ты пытаешься принести извинения за все те отпущенные тобой ядовитые замечания? Барэн величественно шествовал по коридору, и его тень колыхалась в свете фонаря. - Да, - раздался его голос. - Хорошо, - сказала она, идя за ним следом. - Перед королевой подобает извиняться более изысканно, но это, без сомнения, все, чего я могу от тебя дождаться. Барэн, не останавливаясь, пробурчал что-то. Собирался ли он развивать свою последнюю реплику - так навсегда и осталось невыясненным, потому что он вдруг остановился, и более громкие звуки заглушили его ворчание. Он опустил фонарь и прижался к стене. Семирама и его рабы последовали его примеру. Шум, доносившийся из бокового коридора, становился все громче. Внезапно мимо них пронеслись и скрылись во мраке темные фигуры одиннадцати свиноподобных тварей, направлявшихся в ту же самую сторону, что и их предшественники; они поблескивали клыками, подскакивали на бегу и на каждом из них было странное одеяние с длинными рукавами, чем-то похожее на тунику, и с загадочными цифрами на спине. Один из них тащил подмышкой человеческий череп. - Мой обед наверняка остынет, - сказал Барэн, поднимая фонарь. - Давайте выбираться отсюда. Через несколько минут они поднимались по длинной лестнице. Когда они приблизились к верхней площадке, из темноты появилась какая-то смутная фигура. Барэн поднял фонарь повыше. Вглядевшись в освещенное фонарем лицо, он крикнул: - Я думал, что оставил тебя наблюдать за зеркалом. Что ты здесь делаешь? - Другой слуга сказал мне, что вы внизу, сэр. Свет, за которым вы велели мне наблюдать, погас! - Что? Так быстро? Мне придется немедленно найти замену. Очень хорошо. Ты можешь идти. - Подожди! - приказала Семирама. Раб взглянул на нее, и ужас наполнил его сердце. - О каком это зеркале ты говоришь? - спросила она, поднимаясь по последним ступенькам. - Конечно, не о том, что находится в северной комнате наверху... в железной раме? Человек побледнел. - Да, Ваше Высочество, - сказал он. - О нем. Барэн уже погасил фонарь и поставил его на полку. Выдавливая из себя улыбку, он повернулся к Семираме. Семирама вдруг вытянулась во весь рост, и глаза ее вспыхнули. Он имел некоторое представление о колдовском значении жеста ее левой руки, но никогда не подозревал, что в ней скрывается такая сила. - Подождите, Ваше Величество! Умоляю! - вскричал он. - Это не то, о чем вы могли подумать! Позвольте мне объяснить! - и он не знал, успеет ли призвать на помощь Третью руку, прежде чем она сделает этот жест. Рука ее замерла в воздухе. - Тогда говори. Он вздохнул. - Пытаясь разрешить проблему испортившегося Зеркала, - сказал он, - я послал в него духа, чтобы он определил возможное астральное повреждение. Я собирался вскоре связаться с ним и узнать, насколько все это серьезно. Этого человека я оставил наблюдателем на тот случай, если вдруг произойдет что-либо необычное. Вы только что слышали его сообщение. Я должен немедленно пойти туда, чтобы попытаться определить, что же случилось. Возможно, это даст нам тот самый ключ, который нам нужен, чтобы вновь открыть Зеркало. Ее рука опустилась. - Да, - сказала она. - Тебе лучше поторопиться. Сообщить мне о том, что тебе станет известно. - Обязательно. Непременно, я так и сделаю. Он повернулся и пустился бежать. Семирама поглядела на двух рабов, помогавших дотащить Дилвиша, и на того, который только что принес Барэну сообщение. - Что вы здесь стоите? - спросила она. - Делайте то, что вы должны, возвращайтесь к исполнению своих обязанностей, или в свои помещения. Они быстро ушли. Семирама провожала их взглядом, пока они не скрылись из вида. Только потом она вошла в большой зал и направилась к дверям, выходившим в северо-южный коридор. В зале стало темнее, потому что солнце уже клонилось к закату, а окна в нем были только на западной стороне, высоко под потолком. Пересекая зал в восточном направлении, она заметила, как слева от нее что-то мелькнуло. В зеркале появился светловолосый мужчина, которого не было в зале, стоявший возле белой колонны, которая в зале тоже отсутствовала. Она остановилась и поглядела на него. Это был тот самый человек, запомнившийся в ночь невидимой пирушки. На нем была широкая одежда зеленого цвета, и он улыбался. В тот раз она не поняла, как он хорош собой, как он похож на... Он поднял руку и помахал ей. Стекло в том месте замерцало, и ей на миг показалось, что она может пройти там и встретиться с ним. Она пожала плечами и покачала головой, улыбнувшись ему в ответ. Какая досада, что она должна спешить... Выйдя из зала, она быстро пошла по коридору, изредка встречая по пути слуг, зажигавших тонкие свечи в канделябрах и высоких подсвечниках. Погружаясь все дальше в темные глубины дворца, она вышла на галерею, тянувшуюся вдоль фасада здания и доходившую до комнаты, где находилась Яма. Она остановилась, чтобы опять поглядеть в окно на то место, где она в первый раз увидела его. Вид на водоем по-прежнему оставался ясным и приближенным, а девушка и лошадь действительно исчезли. "Интересно, какое отношение она имела к нему?", подумала Семирама, приблизившись к окну, чтобы, воспользовавшись чарами, изменить вид. В водоеме отражались горы, часть Замка и заходившее солнце. Тонкая полоска берега за водоемом светилась гладкой белизной, камни откоса казались темными и случайными пятнами. Потом ей на мгновение показалось, что ниже и далеко справа она заметила промелькнувшую тень. Поколебавшись немного, она изменила фокус окна, сместила его, приблизив к себе нужный участок склона. Несколько минут она вглядывалась в него, но не больше. Семирама слабо улыбнулась, удовлетворенная тем, что ей не довелось застигнуть врасплох и совсем близко очередного искателя фортуны. Однако ей тем более следует поспешить с осуществлением задуманного предприятия, решила она, убирая оконный фокус, и вся панорама скользнула назад и исчезла. Повернувшись к окну спиной, она торопливо пошла по галерее, и песок похрустывал под подошвами ее сандалий. Она уже чувствовала характерный запах этого места. Когда она вошла в комнату, на нее пахнуло влажным теплом Ямы. Она приблизилась к ней, села на край и позвала. Шли минуты, она повторила зов несколько раз, но ответа не последовало. В этом не было ничего необычайного, потому что временами он погружался в раздумья, полностью переставая воспринимать этот мир. Впрочем, она надеялась, что он не впал в периодически возникающее у него состояние дремоты. Это было бы крайне несвоевременно с его стороны. Она снова издала зов. Могли быть еще и другие объяснения, но она предпочитала о них не думать. Она наклонилась далеко вперед и позвала настойчивей и тревожнее. Потом она ощутила его присутствие в своем разуме, приближающееся, набирающее силу, чем-то неопределенно обеспокоенное. Она приготовилась к чисто психическому общению, но его не последовало. Вместо этого, вода начала мутнеть. Она ждала, но шло время, а он все не появлялся. Волны эмоций и ощущений стали накатываться на нее, легко и небрежно прикасаясь к ней с той степенью игривости и любопытства, которая обычно преобладала в этом месте, и что-то темное и злобное поднималось из Ямы, подобно летучей мыши. "В чем дело?" - осведомилась она на том щебечущем языке, которым всегда пользовалась здесь. И снова ответа не последовало, но волны чувств и ощущений усиливались. Атмосфера становилась все более мрачной и зловещей. Потом внезапно она рассеялась, и появилось ощущение почти безудержной радости и даже какого-то торжества. Оно набирало силу, а все другие эмоции отхлынули прочь и остались где-то далеко. Воды снова заволновались и помутнели, и часть того сгустившегося под ними аморфного и темного естества вырвалась на поверхность; призрачная жемчужная аура, внутри которой непрестанно перемещались колеблющиеся и смутные узоры, тускло светилась над ней, и туманное облако под водой лишилось своих расплывчатых очертаний. "Сестра и возлюбленная и жрица, приветствую тебя из многих миров, в которых я обитаю", - раздалось формальное приветствие на знакомом языке. "И я, обитающая лишь в этом мире, приветствую тебя, Туалуа, собрат Старейших. Ты обеспокоен. Что произошло? Расскажи мне." "Королева этого мира, Семирама, я вступил в переходный цикл, мучительный для подобных мне. Родственный тьме и свету, я наделен и тем и другим." "Как и мы, Туалуа." "Да, но людям удается смешивать их в коротком промежутке их дней. Это, должно быть, делает жизнь гораздо проще." "И в этом есть свои сложности." "Да, но мы проводим вечность за вечностью, обвиняя себя за предшествующий период, когда главенствовала другая сторона нашего естества, и так будет всегда, пока не наступит тот долгожданный, невероятный день, когда обе наши сущности сольются воедино и мы сможем присоединиться к себе подобным, обитающим в других мирах, за пределами этого ада, где владычествуют совершенные противоположности." Волна почти невыносимой печали захлестнула ее, и она невольно заплакала. Что-то, похожее на щупальце, протянулось к ней, почти робко, и дотронулось до ее ноги. "Не печалься обо мне, дитя. Восплачь лучше о человечестве. Ибо когда тьма овладеет мной, а я уже сокрушаюсь о грядущих днях, моя Сила пронесется над землей, и все люди будут страдать... кроме тебя, потому что ты служишь мне и будешь становиться сильнее и ярче и тверже и холоднее, уподобляясь утренней звезде, и я сделаюсь таким могучим, каким не был никогда раньше, и основы мироздания поколеблются, как в те былые дни, когда другие, подобные мне, пребывая в противоположных периодах, сражались за душу человеческую." "И ничего нельзя сделать?" - спросила она. "Я буду сдерживать это, сколько смогу." "Что сделал для вас доброго маг Джелерак и чем все подобные тебе обязаны ему за те прошедшие дни?" "Тот старый долг, Семирама, каким бы он ни был, давным-давно уплачен, поверь мне. И он уже не тот человек, которого ты знала когда-то." "Что ты хочешь этим сказать?" "Он изменился. Возможно, у него тоже есть свои светлые и темные стороны." "Мне трудно п