ся утро. Через некоторое время я съехал на боковую дорогу. Оставив машину в том месте, где мы с Халом остановились в прошлый раз, я нашел тропинку и отправился к домику, довольно долго незаметно осматривал его, но не увидел никаких признаков жизни. Рагма настаивал на том, что я должен стараться избегать неприятностей, вряд ли этот домик можно было рассматривать как неприятность. Я осторожно приблизился к странному строению сзади и подобрался к окну, через которое, по всей вероятности, Пол залез в дом. Да. Шпингалет на окне сломан. Заглянув внутрь, я увидел небольшую спальню, совсем пустую. Тогда я обошел домик и посмотрел в другое окно, окончательно убедившись, что внутри никого нет. Сломанную дверь забили гвоздями, так что мне пришлось вернуться назад и забраться внутрь точно так же, как это сделал мой бывший преподаватель, мастер по изготовлению камней. Я прошел через спальню и оказался возле двери, из-за которой появился Пол. Полиция не стала убирать в гостиной, все оставалось так, словно наше сражение только что закончилось. Судя по виду из окна, море было гораздо спокойнее, а вода зеленее, чем в прошлый раз. Она оставляла более четкие линии на берегу, но я больше не заметил никаких новых дверей в песке. Тогда я отвернулся от окна и стал рассматривать сеть, которая в тот день так ловко упала на Пола в самый нужный момент, вследствие чего было нарушено соотношение сил, а я получил дырку в груди. Какие-то веревки и кусок сети по-прежнему висели на гвозде, прибитом к одной из потолочных балок, касаясь кучи мусора на полу. Справа от меня шла серия узких скоб, прибитых к стене, по которым можно было подняться на самый верх. Я забрался по ним и стал медленно пробираться вдоль потолочных балок, часто останавливаясь, чтобы осветить покрытое пылью дерево. На противоположной стороне, как раз там, где раньше висела большая часть сетей, я увидел цепочку маленьких клинообразных следов, ведущих от перекрестья балок. После этого я спустился вниз и тщательно обыскал домик, но больше ничего интересного мне найти не удалось. Поэтому я выбрался наружу, выкурил сигарету и направился обратно к машине. Улыбки. Сегодня Джинни много улыбалась, и мы провели остаток дня, избегая говорить на скользкие темы. Она ужасно удивилась, когда узнала, что я получил степень и работу. Не имеет значения. Утро выполнило свое обещание, день был ярким и прекрасным. Мы бродили по студенческому городку и по улицам, много смеялись и обнимались. Позднее мы попали на концерт камерной музыки; причина, толкнувшая нас на этот не самый заурядный поступок, быстро забылась, и мы не жалели, что пришли. Потом мы отправились в соседнее кафе, а оттуда в мою квартиру, чтобы я мог показать Джинни, что там царит самый обычный беспорядок - среди прочих вещей. Улыбки. Следующий день был вариацией на ту же тему. Однако погода изменилась, днем прошел дождь. Оказалось, что сидеть дома очень приятно, особенно если сможешь представить себе, что в камине, весело потрескивая, горят дрова. Ну и тому подобные штуки. Джинни не заметила, что я отобразился, а мне удалось придумать такую элегантную историю по поводу моего шрама - в ней рассказывалось о посвящении в тайное общество одного племени, которое я недавно исследовал. Оставалось только жалеть, что я ее не записал. Увы! И снова улыбки. В девять вечера зазвонил телефон, и нашей идиллии пришел конец. Прибор, ведающий предчувствиями, выдал мне предупреждение, но, как и знак, сообщающий о том, что в данном районе следует опасаться низко летающих самолетов, мой прибор не предложил ничего конструктивного. Не зная, что предпринять по этому поводу, я подошел к телефону и со вздохом взял трубку. - Да? - Фред? - Совершенно верно. - Это Тед Надлер. У нас возникла проблема. - В каком смысле? - Зимейстер и Баклер сбежали. - Откуда? Как? - Мы их сразу перевели в тюремный госпиталь. Нам стало известно, что несколько часов назад они оттуда убежали. Создается впечатление, что никто не знает, как им это удалось сделать. На месте побега осталось девять работников госпиталя - медицинский персонал и охрана, все без сознания. Доктора считают, что был применен нервно-паралитический газ - во всяком случае, все жертвы хорошо реагируют на атропин. Однако когда начальник госпиталя позвонил мне, никто из них еще не успел прийти в себя настолько, чтобы внятно рассказать о том, что произошло. - Очень плохо. Надеюсь, мы их теперь не скоро увидим. - Что ты хочешь этим сказать? - А разве я не ясно выразился? Скорее всего, сейчас они пытаются выбраться из страны. Им предъявлено обвинение в похищении, попытке убийства - причин вполне достаточно. - Рисковать нельзя. - Что вы хотите этим сказать? - Существует достаточно высокая вероятность, что эта парочка направилась к вам. Поэтому будет лучше, если вы отошлете свою подружку домой и соберете вещи. Я заеду за вами примерно через полчаса. - Вы не можете этого сделать! - Прошу меня извинить, но я могу, и это приказ. Вам необходимо отправиться в путешествие - ваша работа требует этого. Как, впрочем, и здоровье. - Ладно. Куда? - В Нью-Йорк, - ответил Надлер. Короткие гудки. Вот так и произошло вторжение в мой рай. Я повернулся к Джинни. - Ну что? - спросила она. - У меня есть две новости: хорошая и плохая. - Скажи хорошую. - В нашем распоряжении есть еще полчаса. На самом деле Надлер потратил больше часа, чтобы добраться до меня, и это дало мне возможность принять отвратительное, хладнокровное решение - раньше я никогда не принимал подобных и не действовал в соответствии с ними. Мерими взял трубку после шестого гудка и сразу узнал мой голос. - Да, - сказал я. - Послушайте, вы помните предложение, которое сделали мне во время нашего последнего разговора? - Да, помню. - Я бы хотел поймать вас на слове. - Кто? - Их двое. Зимейстер и Баклер... - О, Морти и Джеми! Конечно. - Вы их знаете? - Да. Морти раньше часто работал на твоего дядюшку. Когда наш бизнес процветал и мы были завалены заказами, нам иногда приходилось нанимать помощников. Зимейстер был маленьким толстым парнишкой, которому не терпелось поскорее включиться в дело. Мне он никогда особенно не нравился, но Морти, бесспорно, обладал неисчерпаемой энергией - да и другими определенными достоинствами. После того как Ал уволил его, он начал свои собственные операции и в результате состряпал довольно приличный бизнес. Через пару лет он нанял Джеми, чтобы тот разбирался с конкурентами и отвечал на жалобы клиентов. Когда-то Джеми был боксером полутяжелого веса - надо сказать, неплохим - к тому же, у него большой военный опыт. Он сумел дезертировать из трех различных армий. - Почему дядюшка Ал уволил Зимейстера? - Морти не отличался честностью. Кому нужны ненадежные работники? - Понятно. Ну, они дважды чуть не убили меня а сейчас мне стало известно, что они снова на свободе. - Насколько я понимаю, ты не знаешь, где они в данный момент находятся? - Да, к сожалению, дело обстоит именно так. - Хм-м-м. Это осложняет задачу. Ладно, попробуем взяться с другой стороны. Где ты собираешься быть в ближайшие несколько дней? - В ближайший час я должен вылететь в Нью-Йорк. - Превосходно! Остановишься в гостинице? - Я еще сам не знаю. - Тогда я приглашаю тебя к себе. Это и в самом деле может облегчить... - Вы не понимаете, - перебил я Мерими. - Я завершил обучение в университете. Получил докторскую степень. Теперь у меня есть работа. Сегодня вечером мой босс отвезет меня в Нью-Йорк. Я не знаю, куда он собирается меня поселить. Как только я буду на месте, постараюсь сразу позвонить вам. - Договорились. Поздравляю со степенью и с работой. Когда ты, наконец, принимаешь решения, то времени даром не теряешь - в точности, как твой дядюшка. Я с нетерпением буду ждать окончания твоей истории. А пока постараюсь прозондировать почву. Кроме того, я думаю, что в самое ближайшее время тебя ждет приятный сюрприз. - Какого рода? - Ну, какой же это будет сюрприз, если я все расскажу тебе заранее, мой дорогой мальчик? Верь мне. - Ладно, верю, - сказал я. - Спасибо. - До встречи. - Пока. Вот так, хладнокровно все обдумав, и тому подобное. Никаких тебе извинений. Мне уже надоело, что в меня все время стреляют, к тому же стыдно не пользоваться такими замечательными подарками. Как ни странно, гостиница находилась почти напротив того недостроенного здания, которое я использовал, чтобы добраться до крыши строения, расположенного по диагонали через дорогу, - а точнее, того самого выставочного зала, где нашла приют машина Ренниуса. Почему-то я был уверен в том, что это не простое совпадение. Однако, когда я что-то сказал по этому поводу, Надлер промолчал. Время уже перевалило за полночь, мы только-только зарегистрировались, а уж не расставались с того самого момента, как Надлер заехал за мной. Когда мы подходили к конторке портье, я посмотрел по сторонам и убедился, что поблизости не видно автоматов, в которых можно купить сигареты в любое время суток. Тогда я сказал: - У меня практически кончились сигареты. - Вот и отлично, - ответил мой босс. - Отвратительная привычка. Девушка за столиком проявила куда больше сострадания и подсказала, где можно разжиться сигаретами. Я поблагодарил ее, узнал номер своей комнаты, обещал Надлеру, что поднимусь туда через минуту, и быстро вышел на улицу. Естественно, первым делом я направился к ближайшему телефону, позвонил Мерими и рассказал ему, где нахожусь. - Отлично, считай, что наблюдение уже выставлено, - заверил он. - Кстати, похоже, наши приятели в городе. Один из моих людей думает, что видел их. - Вы, я смотрю, времени даром не теряли. - Ну, это получилось случайно. И все же... держись. Хороших тебе снов. Adieu. - Спокойной ночи. Я поспешил обратно к лифту, поднялся на свой этаж и подошел к нашей комнате. Поскольку у меня не было ключа, я постучал. Некоторое время никто не отвечал. А потом, как раз в тот момент, когда я собрался постучать снова, донесся голос Надлера: - Кто там? - Я, Кассиди. - Заходи. Дверь не заперта. Ничего не подозревая, уставший, занятый своими мыслями, я нажал на ручку, толкнул дверь и вошел. Такую ошибку мог совершить каждый. - Тед! Какого черта... - Как раз в этот момент одна лиана схватила меня за ногу, а другая обвилась вокруг плеча - ...тут происходит - поинтересовался я, взлетев вверх. Естественно, я сражался изо всех сил. На моем месте так поступил бы каждый. Но мерзкая тварь подняла меня на пять футов в воздух, и я оказался в горизонтальном положении прямо над этой, мягко говоря, непривлекательной штукой. Потом она принялась переворачивать меня вверх ногами, так что теперь я видел только ее серо-зеленое туловище, лохань со слизью и шевелящиеся осьминожьи щупальца. У меня было предчувствие, что тварь намеревается сделать мне какую-то пакость, еще до того как мясистые листья раскрылись, словно складной нож, и продемонстрировали мне влажные, покрытые колючими иглами и отвратительно кроваво-красные внутренности. Я взвыл и начал отрывать от себя щупальца. А потом что-то вроде раскаленной кочерги воткнулось мне в голову, прямо между глаз. Все мое существо окутал невыносимый ужас, и я начал конвульсивно извиваться в прочной живой паутине. Потом раздался резкий свистящий звук, все неприятные ощущения в моем черепе разом исчезли, лианы поникли, отпустили меня, и я, корчась, упал на ковер, чудом не угодив в лохань со слизью. Впрочем, большая клякса плюхнулась мне на рукав, а неподвижные щупальца повисли, словно праздничные флаги. Я застонал и потянулся, чтобы растереть плечо. - Ему больно! - узнал я голос Рагмы. Я повернул голову, чтобы с достоинством принять сострадание, потому что услышал, как ко мне приближаются чьи-то маленькие лохматые ножки, сопровождаемые массивными копытами. Однако Рагма в своем собачьем костюме и Надлер с Полом Байлером в обычных костюмах промчались мимо меня, столпились возле лохани и начали утешать воинственно настроенный овощ. Я отполз в угол, где с трудом поднялся на ноги, и все же мне никак не удавалось окончательно успокоиться. Тогда я принялся непристойно ругаться; на меня все равно никто не обращал внимания. В конце концов я пожал плечами, стер грязь с рукава, нашел стул, закурил и начал наблюдать за представлением. Мои дорогие коллеги подняли безжизненное туловище с многочисленными конечностями и принялись что-то с ним делать. Рагма сбегал в соседнюю комнату и вернулся с предметом, отдаленно напоминавшим лампу, воткнул ее в розетку и навел на гнусное растение. Затем, достав пульверизатор, стал опрыскивать кровожадные листья. После этого Рагма занялся помешиванием слизи, добавив туда каких-то химикатов. - Что случилось? - спросил Надлер. - Понятия не имею, - ответил Рагма. - Вот! Мне кажется, он приходит в себя! Щупальца начали дергаться, точно раненые змеи, потом медленно открылись и снова закрылись листья. Существо несколько раз вздрогнуло. Наконец оно снова выпрямилось, вытянуло вперед все свои конечности, опустило их, вытянуло снова и опять расслабилось. - Вот так-то лучше, - вздохнул Рагма. - А кого-нибудь интересует, как себя чувствую я? - Мне не удалось скрыть легкого сарказма в голосе. Рагма повернулся и сердито на меня посмотрел. - Ты! - воскликнул он. - Может, скажешь, что ты сделал с несчастным доктором М'мрм'млрром? - Ну-ка повтори!.. По-моему, у меня что-то со слухом. - Что ты сделал с доктором М'мрм'млрром? - Благодарю тебя. Так я и думал. Понятия не имею. А кто такой доктор Мымр? - М'мрм'млрр, - поправил меня Рагма. - Доктор М'мрм'млрр - это телепат-аналитик, которого я доставил сюда, чтобы он тебя обследовал. Нам повезло, и доктор прибыл на место раньше, чем мы предполагали. Однако когда он попытался тебя обследовать, ты грубо набросился на него и вывел из строя. - Вот эта штука, - спросил я, махнув рукой в сторону лохани и ее обитателя, - оказывается, телепат? - Не все являются членами животного царства в том смысле, в каком ты это понимаешь, - ответил Рагма, - доктор М'мрм'млрр - представитель абсолютно отличной от вашей линии развития жизни. У тебя есть по этому поводу возражения? Может быть, ты имеешь что-нибудь против растений? - Я определенным образом настроен против того, чтобы меня хватали, сжимали и размахивали мною в воздухе. - Доктор предпочитает активную терапевтическую стратегию. - Ну, в таком случае он должен быть готов к тому, что рано или поздно ему попадется пациент, который не является пацифистом. Не знаю, что я сделал, но, честно говоря, рад, что мне это удалось. Рагма отвернулся, наклонил голову набок, словно изучал трубу граммофона, а потом объявил: - Он чувствует себя лучше. И желает предаться медитации. Мы должны оставить свет включенным. Это займет немного времени. Лианы или щупальца шевельнулись и обвились вокруг странной лампы, которую принес Рагма. Доктор М'мрм'млрр замер. - А зачем ему нападать на обследуемых? спросил я. - По моим представлениям это не слишком способствует возникновению хорошего контакта врача с пациентом. Рагма вздохнул и снова повернулся ко мне. - Он делает это вовсе не затем, чтобы разозлить своих пациентов. Он стремится помочь. Насколько я понимаю, бесполезно требовать от тебя понимания того, что эта практика родилась в результате многовековых сложнейших философских размышлений, которым предавался его народ, чтобы решить эту проблему. - Угу, - ответил я. - Их теория заключается в том, что любое примитивное чувство может быть использовано в качестве мнемомолекулярного ключа. Искусное пользование этим ключом дает телепату подобного типа доступ ко всем переживаниям индивидуума, расположенным в данной области. Они обнаружили, что страх является важной составляющей проблем, с которыми к ним обращается большинство пациентов. Поэтому, индуцируя страх и желание сбежать, врачу удается зафиксировать эмоции пациента, с тем чтобы применить терапевтическое воздействие. Таким образом, он может обозреть все мотивационное поле за один сеанс. - Интересно, съедает ли доктор свои ошибки? - спросил я. - Он не может контролировать свою наследственность, - ответил Рагма. - А ты прыгаешь по деревьям, хватаясь за ветки? Впрочем, - Рагма махнул лапой, - ты-то как раз прыгаешь. Я забыл. Я повернулся к Надлеру, который подошел ко мне и Полу - он тоже стоял неподалеку и ухмылялся. - Как я посмотрю, вам все это понравилось, - угрюмо заметил я, обращаясь к ним обоим. Пол пожал плечами, а Надлер сказал: - Если таким образом задача будет решена. Я вздохнул. - Наверное, вы правы... Пол, что ты здесь делаешь? - Мы с тобой коллеги, - ответил он. - Меня рекрутировали практически одновременно с тобой. Кстати, прошу простить мое поведение у тебя на квартире. Ты ведь понимаешь, это было вопросом жизни и смерти. Моей. - Ладно, забыли, - щедро кивнул я. - В каком качестве тебя взяли на службу? - Профессор Байлер наш эксперт по звездному камню, - ответил Надлер. - Он знает о нем больше, чем любой другой человек. - Значит, ты расстался с мыслью вернуть драгоценности британской короны? - спросил я. Пол поморщился и кивнул: - А, так ты все знаешь... Да, это был запоздалый юношеский жест, из-за которого все пошло кувырком. Mea culpa [моя вина (лат.)]. Мы не ожидали, что в дело будут вовлечены такие страшные преступники. Когда я пришел в себя после их нападения, мне стало ясно, что мы совершили ошибку, и я решил попытаться ее исправить. Я рассказал людям из ООН все, что мне было известно, и в конце концов, с превеликим трудом, сумел их убедить. Они обошлись со мной достаточно благородно и не стали сажать под замок. Более того, они рассказали о тех трудностях, которые испытываешь ты. Однако я считал, что одного признания еще недостаточно, чтобы загладить вину, очень хотелось помочь вернуть камень. Ты как раз приехал из Австралии в Штаты, и я сообразил, что Зимейстер и Баклер собираются снова на тебя напасть. Поэтому я решил незаметно следить за тобой, с тем чтобы, когда они предпримут эту попытку, оказаться рядом. Я выследил тебя у Хала, некоторое время держался поблизости, но в баре тебя упустил. И только когда ты вернулся домой, я снова тебя нашел. Остальное ты знаешь. - Да. Еще одна маленькая тайна раскрыта. Значит, они и тебя взяли на работу, когда ты лежал в госпитале? - Точно. Тед сказал, что, если меня так беспокоит вся эта история, я могу поступить к ним на службу - тогда мне хотя бы будут платить за это деньги. Однако считается, что я работаю специалистом по инопланетной минералогии. - Как мне кажется, - сказал я, обращаясь ко всем сразу, - меня привезли сюда не только для того, чтобы избежать очередной встречи с двумя бандитами. У вас были на меня другие планы, которые лишь начинались с телепатического исследования. - Да, ты не ошибся, - заверил меня Рагма. - Однако учитывая, что все зависит от результатов нашего эксперимента, бессмысленно рассматривать различные гипотезы, которые в противном случае могли бы быть отброшены. - Иными словами, вы не собираетесь ничего мне говорить? - Совершенно верно. Я не успел ни согласиться с ним, ни что-нибудь ему возразить, потому что меня отвлекло движение в противоположном углу комнаты. Доктор М'мрм'млрр снова пошевелился. Мы молча наблюдали за тем, как он поднял свои змееподобные конечности и принялся делать странные упражнения. Напряжение, расслабление... Напряжение, расслабление... Так продолжалось две или три минуты - в этом было что-то гипнотическое, - и я сообразил, что он снова пытается поймать меня в свои сети, только на сей раз внеземной специалист действовал куда более деликатно. Я ощутил прикосновение к своему разуму, какое-то непривычное жжение в районе мыслительных центров. На этот раз я не испытал никакой боли. У меня возникло смутное ощущение, сходное с тем, которое охватывает человека, подвергающегося операции под местным наркозом. Судя по всему, остальные каким-то образом поняли, что здесь происходит, и хранили молчание. Ладно. Если М'мрм'млрр собирается вести себя прилично, я не буду ему мешать. Поэтому я просто сидел, позволив ему делать то что он считал нужным. Затем, совершенно неожиданно, он добрался до какого-то большого рубильника и дернул за него, потому что я мгновенно и безо всякой боли вырубился. Блюм. И снова блюм. Я был измучен, ужасно хотел пить, чувствовал себя так, будто меня разобрали, а потом неправильно собрали. Поднял руку, чтобы потереть глаза, и невольно посмотрел на часы. Потом поднес их к уху - решил проверить, идут они или нет. Как я и подозревал, часы тикали. Ergo... - Да, прошло около трех часов, - сказал Рагма. Я услышал, как храпит Пол, потом он замолчал, откашлялся и вздохнул. Он заснул прямо в своем кресле. Рагма курил, удобно устроившись на полу. М'мрм'млрр все еще шевелил конечностями, вытянувшись во весь рост. Надлера нигде не было видно. Я потянулся, разминая мышцы, и услышал, как, словно старые половицы, заскрипели мои суставы. - Ну, надеюсь, вам удалось узнать что-нибудь полезное, - сказал я. - Да, пожалуй, - ответил Рагма. - Как ты себя чувствуешь? - Словно меня вывернули наизнанку. - Это понятно. Вполне. Некоторое время ты представлял из себя нечто вроде поля боя. - Давай, рассказывай. - Во-первых, - начал он, - мы нашли звездный камень. - Значит, ты был прав? Все были правы? Я обладал спрятанным где-то глубоко знанием? - Да. Твои воспоминания и сейчас вполне доступны. Хочешь сам попробовать? Вечеринка. Разбитый бокал. Письменный стол... - Подожди минутку. Дай подумать. Я стал думать. И все вспомнил. Последний раз, когда я видел звездный камень... Вечеринка была посвящена женитьбе Хала, я устроил ее за неделю до этого торжественного события. В квартире было полно наших друзей, спиртное лилось рекой, и мы все ужасно шумели. Веселье продолжалось часов до двух или трех ночи. В общем, можно сказать, что вечеринка удалась на славу. По крайней мере, наши гости разошлись по домам, весело смеясь, и никто не получил увечий. Если не считать одного крошечного несчастного случая, происшедшего со мной. Да. Кто-то нечаянно скинул бокал, который стоял на столике в углу, бокал разбился. Он был пустым. Так что вытирать ничего не пришлось. Случилось это уже ближе к концу вечеринки. Гости расходились, надо было прощаться. Так что я оставил осколки там, где они лежали. Позже. Manana [завтра (исп.)], может быть. Впрочем, я знал, что выпил слишком много, и прекрасно понимал, как буду чувствовать себя завтра утром и что стану предпринимать по этому поводу. Я начну ворчать и ругаться, и гнать от себя день. А когда он не захочет уходить, я выползу из кровати и потащусь на кухню, чтобы поставить кофе - первое мое действие по утру, - а потом, пока вода закипает, оправлюсь в ванну для совершения обычных процедур. Естественно, я буду ходить босиком и, естественно, забуду о том, что пол усыпан осколками. Впрочем, мне придется вспомнить об этом довольно быстро. Так что я вытащил из-под письменного стола корзину для мусора, присел на корточки и начал обследовать территорию. Ясное дело, я порезался: в какой-то момент, слишком сильно потянувшись вперед, потерял равновесие, взмахнул рукой, чтобы не упасть, и наткнулся ладонью на один из осколков. Потекла кровь, я замотал руку платком и продолжил уборку. Я знал, что, если прекращу это делать сейчас и займусь рукой, у меня возникнет соблазн оставить все как есть. Спать хотелось ужасно. Я собрал все осколки, что сумел найти, и вытер пол влажными салфетками. Потом поставил корзину на место и уселся в кресло, поскольку оно оказалось рядом, а я дико устал. Размотав платок, я увидел, что кровотечение продолжается. Бессмысленно что-либо делать, пока тромбин не завершит свою работу. Поэтому я откинулся в кресле и стал ждать. На мгновение мой взгляд остановился на модели звездного камня, которую мы использовали в качестве пресс-папье. На самом деле я его даже взял и медленно поворачивал, получая необычайное удовольствие от игры света на гранях. Моя собственная голова показалась мне ужасно тяжелой, и я подумал, что неплохо было бы использовать бицепсы в качестве подушки. Устроившись поудобнее и по-прежнему не закрывая глаз, я продолжал играть с камнем; меня сначала немного огорчило, что на него попала кровь, но потом я решил, что благодаря этому возникали потрясающие контрасты. Прощай, белый свет. Я проснулся через несколько часов - ужасно хотелось пить, а мышцы затекли из-за того, что я спал в таком неудобном положении. Я встал и отправился на кухню, где выпил стакан воды, а потом прошел по квартире, выключая свет. Отправился в спальню, уселся на краю кровати и медленно разделся, оставив одежду там, где она упала, потом забрался под одеяло и проспал остаток ночи, как положено. Именно тогда я и видел звездный камень в последний раз. Да. - Я вспомнил. Благодаря доктору. Теперь я все вспомнил. Я забыл, потому что мое сознание было затуманено алкоголем и усталостью, но сейчас я все отлично помню. - Тут дело не только в алкоголе и усталости, - поправил Рагма. - А в чем же еще? - Я сказал, что мы нашли камень. - Ты сказал, однако что-то у меня нет никаких воспоминаний на этот счет. Я только помню, когда видел его в последний раз, и понятия не имею, куда он делся. Пол откашлялся, а Рагма посмотрел на него. - Давай, - сказал он. - Когда я работал с этой штукой, - начал Пол, - мне пришлось обращаться с ней не совсем так, как хотелось. Понимаешь, я же не мог отколоть кусочек от бесценного артефакта для того, чтобы исследовать его. Даже если позабыть на время об эстетических причинах, это могло бы быть легко обнаружено. Я же не знал, насколько подробно инопланетяне изучили и проанализировали поверхность камня. Практически любое мое действие, в результате которого изменился бы внешний вид драгоценного экспоната, могло привести к неприятностям. К счастью, камень пропускал свет. Поэтому я сосредоточил все свои усилия на оптических эффектах. Я сделал невероятно подробную топологическую световую карту всей поверхности. В соответствии с этой картой и массой камня я смог составить себе представление о его строении. Так вот, хотя меня в тот момент не интересовало ничего, кроме создания копии, мне показалось странным, что эта штука напоминает скопление необычным образом выкристаллизовавшегося протеина... - Черт подери, - выдохнул я. - Но... Я посмотрел на Рагму. - Конечно, камень имеет органическое происхождение, - сказал он. - Пол не сделал никакого открытия - этот факт был известен уже довольно давно. Однако никто и помыслить не мог, что камень все еще живой. Он просто впал в спячку. - Живой? Кристаллизовавшийся? Что это, какой-то вирус? - Вероятно, так оно и есть. Но вирусы не обладают разумом, а эта штука в своем роде разумна. - Я, конечно, понимаю, к чему ты клонишь, - сказал я. - И что мне теперь делать? Попытаться убедить его в чем-нибудь? Или принять две таблетки аспирина и лечь спать? - Ни то ни другое. Я должен говорить за доктора М'мрм'млрра, поскольку он сейчас занят, а ты заслужил немедленные разъяснения по поводу того, что нам удалось обнаружить. Когда он в первый раз попытался проникнуть в твои воспоминания, доктор М'мрм'млрр был повергнут в шок, столкнувшись с совершенно неожиданной формой сознания, оказавшейся внутри твоего разума. В процессе своей долгой практики он лечил представителей почти всех известных разумных рас Галактики, но ему никогда не приходилось сталкиваться с чем-нибудь подобным. Он сказал, что это нечто неестественное. - Неестественное? В каком смысле? - В чисто техническом. Доктор считает, что это искусственный разум, синтетическое существо. Подобные существа производились многими нашими современниками, но все они, по сравнению с этим, примитивные игрушки. - Какие функции исполняет мое существо? - Мы не знаем. Когда М'мрм'млрр второй раз вошел в твой мозг, он подготовился к встрече. Видишь ли, это существо до некоторой степени обладает телепатическими способностями. Вполне достаточными, чтобы в идеальных условиях нашего корабля оно смогло переводить тебе мой разговор с Чарвом. Мне сказали, что это может привести к дополнительным осложнениям - судя по всему, так и произошло. Тем не менее, доктор М'мрм'млрр сумел справиться с этим существом, многое узнав о нем в процессе, и теперь мы имеем представление о том, как с ним бороться. Затем доктор занялся анализом твоих воспоминаний, которые касались этого явления, благодаря чему мы сумели выбрать оптимальную стратегию борьбы. Доктор М'мрм'млрр будет удерживать существо в некоем ментальном стасисе, пока мы не подготовимся к общению с ним. - Подготовитесь? Как? О чем ты говоришь? - Скоро узнаешь. Все это связано, однако, с природой самого существа. В свете открытий М'мрм'млрра Пол сумел выработать ряд идей, которые объясняют происшедшее и предлагают способы решения нашей проблемы. Пол воспользовался последовавшей паузой и заявил: - Да. Представь себе следующую картину: у тебя или в тебе имеется синтетическая форма жизни, которая, как мне представляется, может включаться и выключаться посредством изометрических отображений. Случай "включения" характеризуется левонаправленными жизненными функциями. Это, как ты знаешь, есть нормальная форма аминокислот здесь, на Земле; их называют Л-аминокислоты. Преврати их в их стереоизомер - получится Д-аминокислоты - и в случае звездного камня это соответствует позиции "выключения". Когда я изучал камень, оптические эксперименты показали, что имеет место правосторонняя ситуация. "Выключено". Ладно. Тогда я не обратил на это особого внимания, но теперь-то мы знаем намного больше. Нам известно, что ты сильно выпил в ту ночь, когда твоя кровь попала на камень. Кроме того, мы знаем, что алкоголь, полученный из зерна, имеет симметричную молекулу и что если он сможет вступить в реакцию с неким веществом, находящимся в одном изометрическом состоянии, то возможна реакция и с другим изомером. Недостаток ли это конструкции или сознательно запрограммированная способность, пока нам неизвестно. М'мрм'млрр выяснил, что звездный камень лучше вступает с тобой в контакт при наличии молекулы спирта - она как бы стимулирует разговор. Как бы там ни было, тебе удалось в достаточной степени возбудить камень, чтобы он смог частично себя активировать и внедриться в твою кровеносную систему, когда ты порезал руку. После таких усилий существо надолго впало в спячку - ведь ты пьешь не слишком часто. Однако время от времени оно получало некоторую стимуляцию и пыталось тем или иным способом войти с тобой в контакт. В состав лекарства, которое Рагма использовал, чтобы привести тебя в норму после Австралии, входил этиловый спирт. Той ночью, когда ты пил вместе с Халом, произошел решительный прорыв. Камень знал, что, убедив тебя реверсироваться в машине Ренниуса, он сможет включиться, хотя с тобой при этом произойдет ряд неприятных изменений. Так оно и случилось. Теперь необычное существо, находясь внутри тебя, функционирует вполне нормально, однако, если верить Рагме, твое здоровье находится в опасности. Нам следует отобразить тебя обратно. - А вы можете? - Мы думаем, да. - Но вы до сих пор не знаете, что из себя представляет звездный камень? - Это сложная живая машина неизвестного назначения, которая обманом заманила тебя в очень опасную ситуацию. Кроме того, у нее есть явное предрасположение к математике. - Значит, это что-то вроде компьютера? - М'мрм'млрр так не думает. Он считает, что это лишь вторичная функция. - Интересно, почему после того, как я его включил, камень больше не входил со мной в контакт? - По-видимому, барьер между вами по-прежнему существует. - Какой барьер? - Тут все дело в стереоизомерах. Только на этот раз реверсирован ты. А кроме того, звездный камень получил то, что хотел. - Надо все-таки отдать ему должное, - вмешался Рагма. - Одну вещь камень для Фреда сделал. - Что ты имеешь в виду? - спросил я. - В госпитале мне не пришлось пускать свою машину в ход, - сказал Рагма. - Когда я снял бинты, оказалось, что ты совершенно выздоровел. Очевидно, твой паразит об этом позаботился. - Тогда мне представляется, что он пытается быть скромным парнишкой. - Ну, если с тобой что-нибудь случится... - Это уж точно. А что ты имел в виду, когда сказал о вторичных эффектах реверсирования? - Я совсем не уверен, что твой "парнишка" понимает, к чему это тебя может привести. - Мне кажется странным, что, когда он и М'мрм'млрр вошли в контакт, мой приятель не попытался объясниться с доктором. - Ну, на это у него могло не хватить времени, - заметил Рагма. - М'мрм'млрр вынужден был действовать очень быстро, чтобы его заморозить. - Очередное проявление философии неожиданной атаки? Мне это не кажется особенно честным. Зазвонил телефон. Трубку взял Пол, и все его ответы были односложными. Разговор продолжался не более минуты. Потом он повесил трубку и повернулся к Рагме. - Готово. - Вот и хорошо, - ответил Рагма. - Что готово? - спросил я. - Это был Тед, - пояснил Пол. - Он на противоположной стороне улицы. У него есть разрешение - и ключи, - чтобы открыть выставочный зал. Мы все отправляемся туда. - Меня реверсировать? - Верно, - сказал Рагма. - А вы знаете, как это делать? - спросил я. - У этой машины есть несколько режимов работы. Я однажды уже проводил с ней эксперименты. Должен сказать, что количество вариантов вызвало у меня удивление. - Чарв встретит нас там, - ответил мне Рагма, - у него с собой будет экземпляр руководства по пользованию машиной Ренниуса. Пол сходил в спальню и вернулся оттуда, толкая перед собой что-то вроде тележки. - Поможешь мне засунуть сюда этого типа с листьями, Фред? - попросил он. - Конечно. Честно говоря, я приблизился к доктору М'мрм'млрру с весьма смешанными чувствами; кроме того, я изо всех сил старался избежать попадания мерзкой слизи на мою одежду. Когда мы везли доктора через вестибюль, а потом по улице, отражение неоновой вывески, казалось, моргая, спрашивало меня: "ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ МОЙ ЗАПАХ, ДЕД"? - Да, - задыхаясь, пробормотал я. - Скажи, что мне делать. - Наш Снарк - Буджум, - донесся до меня чей-то шепот, когда мы переходили улицу ["...Снарки, в общем, безвредны, но есть среди них... (Тут оратор немного смутился) ...есть и Буджумы". - Льюис Кэррол "Охота на Снарка", пер. Г.Кружкова]. Оглядевшись по сторонам, я, естественно, никого не заметил. 11 Я не почувствовал ничего, хотя Рагма сказал мне, что происходит процесс освобождения. Чарв кружил возле машины Ренниуса, временами поглядывая в руководство, которое он держал у себя в сумке, и нажимая на какие-то кнопки. Дело было совсем не в том, что я нервничал. А с другой стороны, вполне возможно, что как раз этим все и объяснялось. Надрез на моей левой руке немного болел, хотя совсем не сильно. Рагма хотел избежать введения дополнительных химических препаратов, поскольку никто не знал, какое воздействие они могут оказать в данном случае, что было в достаточной степени разумно, мне даже частично удалось установить контроль за физиологическим состоянием своего организма. Сейчас моя левая рука лежала на гостиничном полотенце, которое совсем недавно еще было белоснежным, но довольно быстро теряло свое первоначальное состояние, особенно в том месте, где Рагма, предварительно обработав кожу спиртом, сделал надрез и ввел туда еще немного алкоголя. Я сидел на вращающемся кресле, принадлежавшем одному из охранников, которого мы отпустили, и старался не думать об извлечении звездного камня из своего тела. Дело идет. Взглянув на лица Пола и Надлера, я убедился в этом окончательно. Устроившись рядом с машиной Ренниуса, доктор М'мрм'млрр раскачивался и пытался сосредоточиться - чем еще он мог там заниматься? - ведь от него зависело очень многое. С неба к нам в окна заглядывала луна. В зале было холодно, как в склепе, и даже самый незначительный звук превращался эхом в оглушительный грохот. Я не был до конца уверен в том, что мы поступали правильно. Однако, с другой стороны, уверенности в обратном у меня тоже не было. Тут и речи не могло быть об обмане друга, или предательстве, или о чем-нибудь вроде этого, поскольку мой гость был незваным. Впрочем, он ведь получил то, что хотел, - иными словами, я же сам его включил. И тем не менее меня не оставляла мысль о том, что именно он сообщил мне о законе, в котором я нуждался в тот момент, когда нужно было помешать Рагме и Чарву увести меня на другую планету. А еще он меня вылечил. И обещал мне все объяснить. Однако мой метаболизм поневоле имел для меня большое значение, а то, что со мной произошло в автобусе и в больнице, когда камень помешал рассказать о нем Рагме, совсем мне не нравилось. Впрочем, теперь думать об этом было поздно, да и бессмысленно. Я ждал. Наш Снарк - Буджум! И вот, опять, на этот раз с отчаянием - на дальней стене появились огромные зубы в обрамлении изогнутых кроваво-красных губ. Изображение начало расплываться, расплылось... исчезло. - Он у нас! - воскликнул Рагма и наложил мне на руку кусок бинта. - Придержи его немножко. - Хорошо. Только теперь я осмелился повернуть голову. Звездный камень лежал на полотенце. Он выглядел не совсем так, как я его запомнил, форма немного изменилась, а цвета показались мне более яркими - они почти пульсировали. Наш Снарк - Буджум. Это могло быть чем угодно: начиная от искаженной мольбы о понимании до скрытого предупреждения осе, которая должна опасаться цветов определенного вида. Я бы многое отдал, чтобы разгадать нашептанную шараду. - Ну и что вы теперь с ним будете делать? спросил я. - Отправим в надежное место, - ответил Рагма, - только сначала немножко исправим тебя. А уж что с ним делать, решать вашей Организации Объединенных Наций, поскольку в данный момент камень находится на хранении у землян. Тем не менее отчет о нашем открытии будет распространен среди других миров, которые являются членами содружества, и, полагаю, ваши власти станут действовать в соответствии с их рекомендациями в том, что касается наблюдения и изучения камня. - Думаю, ты прав, - сказал я и потянулся за камнем. - Вот, вот, молодец, - услышал я знакомый голос с другого конца зала. - Осторожно, осторожно! Заверни его, пожалуйста, в полотенце. Я буду очень сильно огорчен, если камень поцарапается. Зимейстер и Баклер вошли в зал и наставили на нас пистолеты. Ухмыляющийся Джеми остался охранять входную дверь, а Мортон, который выглядел ужасно довольным собой, приближался к нам. - Оказывается, вот где ты его спрятал, Фред, - проговорил он. - Хитроумный трюк. Я ничего не ответил, только медленно поднялся на ноги, при этом в голове у меня была только одна мысль - из этого положения я смогу двигаться быстрее. Зимейстер покачал головой: - Не беспокойся. На этот