з устали под сводом Небес ветры подхватили пение и разносили по земле его обрывки. Священное пламя загорелось в Квадрате, вписанном в центральный Круг Града. Специально завезенные по такому случаю в Град девственницы поддерживали огонь, подкладывая чистые, сухие поленья ароматической древесины, которые потрескивали и сгорали почти без дыма, лишь изредка вырывалось вдруг наружу его белоснежное облачко. Сурья, солнце, светил с таким блеском, что, казалось, дневной свет вибрировал в прозрачном воздухе. Жениха в сопровождении многочисленной свиты друзей и слуг в красном облачении препроводили через весь Град к Павильону Кали, где их встретили слуги богини и провели в огромную пиршественную залу. В качестве хозяина гостей там встречал Владыка Богатств Кубера; он рассадил алую свиту - числом в триста человек - по чередующимся черным и красным стульям, расставленным вокруг длинных столов черного дерева, инкрустированных костью. И там, в этой зале, всем им дали испить мадхупарки, смеси меда с творогом и наркотическим порошком; а пили они ее в компании облаченной в синее свиты невесты, вступившей в залу, неся по две чаши. Три сотни человек было и в этой свите, и когда все , расселись и выпили мадхупарки, произнес Кубера небольшую речь, перемежая ее непристойными шутками и вставляя различные практические советы и цитаты из древних писаний. После чего отбыли свиты жениха и невесты в павильон, воздвигнутый в Квадрате, но шли они разными путями и подошли к нему с противоположных сторон. Яма и Кали вошли внутрь порознь и сели по разные стороны от небольшого занавеса. Кругом раздавались старинные песнопения, и вот развернул наконец Кубера занавес, и молодожены впервые за этот день увидели друг друга. Заговорил тогда Кубера и передал Кали на попечение Ямы в обмен на обещание, что обеспечит тот невесте добро, богатство и удовольствие. Пожал тогда Господин Яма ей руку, а Кали бросила в огонь, к которому подвел ее жених, приношение - горсть зерна; в это время один из ее слуг связал воедино их одежды. После этого наступила Кали на жернов и прошли они вдвоем семь шагов, причем Кали каждым шагом давила маленькую кучку риса. Потом на несколько мгновений окропил их слегка дождик, чтобы осветить происходящее водой. Объединившись в единую процессию, потянулись гости и слуги через весь город к темному павильону Ямы, где накрыты были столы для веселого пиршества и где давал свое представление Театр Кровавых Масок. Когда повстречал Сэм последнего своего тигра, медленно кивнул тот головой, признавая свою добычу. Некуда было бежать Сэму, и он просто стоял и ждал. Не спешила и кошка. В этот миг попыталась спуститься на Град орда демонов, но отбросила их назад сила заговора. Не прошло незамеченным, что всхлипнула богиня Ратри, и имя ее было внесено в список. Так от Архивов заточен был до поры до времени в каземат глубоко под Небесами. Многие слышали, как промолвил Владыка Яма: "Жизнь не восстала", словно он почти ожидал от нее такого поступка. С учетом всего, основательной и впечатляющей получилась эта смерть. Семь дней длились свадебные гуляния, и все эти дни грезу за грезой насылал на пирующих Владыка Мара. Словно на волшебном ковре-самолете переносил он их из одной страны-иллюзии в другую, на фундаменте из воды и огня возводил дворцы из многоцветного дыма, уводил скамьи, на которых сидели они, в бездонные ущелья звездной пыли, кораллом и миррой увлекал их чувства за пределы самих себя, навлекал на них на всех их Облики, заставляя беспрестанно кружить вокруг архетипов, на которых утвердили некогда боги свою мощь, - и танцевал Шива на кладбище Танец Разрушения и Танец Времени, празднуя легендарный свой подвиг, разрушение трех летающих городов асуров, знаменитой Трипуры; Кришна Темный одно за другим выделывал все коленца Танца Борца в память победы своей над черным демоном Баной, пока Лакшми исполняла Танец Изваяния; и даже Великий Вишну подвигся вновь прославить свои шаги Танцем Амфоры, а Муруган во вновь обретенном теле смеялся над облаченным в океаны миром, танцуя по водам их словно по священной поляне свой безумный танец, который отплясывал он когда-то после убийства Шуры, пытавшегося скрыться в пучине моря. И по мановению руки Мары возникали магия и цвет, музыка и вино. И приходил черед поэзии и игр, песен и смеха. Не раз вспыхивали и соревнования, состязания в силе и искусности. Короче, поистине божественной выносливостью нужно обладать, чтобы выдержать целых семь дней удовольствий. Учитывая это, основательной и впечатляющей получилась эта свадьба. По ее окончании жених и невеста покинули Небеса постранствовать немного по свету, насладиться его разнообразием. Без слуг и свиты отправились они, чтобы попутешествовать на свободе. Не сочли нужным они оповестить и о своем маршруте, и о длительности своего медового месяца - чего вполне можно было ожидать, учитывая склонность их небесных приятелей к шуточкам и розыгрышам. Веселье по их отбытии улеглось не сразу. Господин Рудра, поглотив неимоверное количество сомы, вскочил вдруг на стол и разразился речью касательно невесты - речью, по поводу которой возникли бы у него большие разногласия с Ямой, присутствуй последний при ней. Ну а в его отсутствие ударил Владыка Агни Рудру по лицу и немедленно был вызван на дуэль - в Обликах, во всем Небесном просторе. Агни взлетел на вершину горы, возвышавшейся позади Канибуррхи, а Рудра занял позицию поблизости от Миросхода. По данному сигналу выпустил Рудра в соперника свою наводящуюся по теплу стрелу, и со свистом покрывала она милю за милей, пока не засек ее в пятнадцати милях от себя Владыка Агни и не сжег в полете вспышкой Всеприсущего Пламени. И, словно игла света, пронзил тот заряд все пространство между ними и дотронулся до Господина Рудры, обратив его в пригоршню праха, а затем пролетел дальше, пробив дыру в Небесном своде у него за спиной. Так не посрамил Агни честь локапал; ну а из среды полубогов выдвинут был новый Рудра - занять место павшего старого. Новые погребальные костры были возведены, чтобы упокоить посиневшие останки весьма живописно отравленных двух верховных жрецов и одного раджи. Владыка Кришна, приняв свой Облик, сыграл такую музыку, после которой другой быть уже не может, и Гаури Белая смягчилась, потеплело ее сердце, и еще раз пришла она к нему, когда кончил он играть. Сарасвати с блеском исполнила Танец Наслаждения, после чего воссоздал Мара бегство Хельбы и Будды через Град. Многих, правда, взволновала последняя эта греза, и новые имена внесены были в список. А затем демон с телом юноши и головой тигра осмелился появиться среди них и с дикой яростью напал на Господина Агни. Отогнали его, объединив свои силы, Ратри и Вишну, но удалось ему ускользнуть в бестелесность прежде, чем смог Агни поднять на него свой жезл. Многое изменилось на Небесах в последующие дни. Пресветлый Копейщик Так от Архивов осужден был Властителями Кармы возродиться в теле обезьяны; и заложено было в мозг его предупреждение, дабы всякий раз, когда захочет он сменить тело, опять рождался он обезьяной, чтобы в этой форме и странствовал он по свету, пока, наконец, не соблаговолят Небеса проявить свое милосердие и снять с него проклятие. После чего отправили его избывать бремя своей кармы в южные джунгли. Варуна Справедливый покинул, собрав своих слуг, Небесный Град и обосновался где-то в пределах мира. Связали некоторые клеветники исход его с бегством Ниррити Черного, бога темноты и порчи, который покинул в свое время Небеса, напитав их своей злой волей и миазмами чернейших проклятий. Немногочисленными, правда, были хулители эти, ибо знали все, что заслужил Варуна титул Справедливого, и, осуждая его, легко было бросить тень на свою собственную репутацию; посему уже через несколько дней стихли все пересуды о нем. Много позже изгнаны были в мир и другие боги, случилось это уже во времена Небесных Чисток. Началось все это, однако, как раз в те дни, когда вновь проник на Небеса акселеризм. Брахма, могущественнейший среди четырех чинов божественных, среди восемнадцати воинств Рая, Всесоздатель, Владыка Небес высоких и всего, что под ними, из чьего пупа произрастает лотос, руки чьи пахтают океаны, а ноги тремя шагами покрывают все миры, барабан славы которого ужасом наполняет сердца врагов, сжимающий в деснице колесо закона, вяжущий как путами, змеею катастрофы, - в результате поспешно данного Хозяйке Смерти обещания чувствовал себя Брахма впоследствии все более и более неуютно. Хотя с другой стороны, очень даже вероятно, что поступил бы он точно так же и без представленных ею доводов. И главным результатом ее действий стало, вероятно, то, что появился на некоторое время у него - известного как Брахма Непогрешимый - козел отпущения, на которого мог он с чистой совестью свалить все свои проблемы. По окончании празднования в нескольких местах пришлось чинить купол небосвода. В помещении Небесного музея нес отныне круглосуточное дежурство вооруженный охранник. Запланировали несколько охотничьих экспедиций на демонов, но ни одна из них не продвинулась дальше стадии разработки. Назначили нового архивариуса, который ничего не знал о своих предках. По всей земле даровано было призрачным кошкам Канибуррхи символически присутствовать в Храмах. В последнюю ночь празднеств вступил в Павильон Молчания у Миросхода одинокий бог, и долго оставался он в комнате, называемой Память. Потом засмеялся он, и долго смеялся, прежде чем вернуться в Небесный Град; и был смех его полон юности, красоты, силы и чистоты; и ветры, что кружили без устали по Небесам, подхватили смех этот и разнесли его по земле, где подивились слышавшие его странной, вибрирующей нотке торжества, в нем звучавшей. Учитывая все это, весьма впечатляющим выдалось это время - время Любви и Смерти, Ненависти и Жизни, - и Безумия. VI После смерти Брахми вступили Небеса в период смути. Некоторых богов пришлось даже оттуда выслать. В то время почти каждый боялся, что его сочтут акселеристом, и так уж случилось, что в тот или иной момент почти каждый таковым и считался. Хотя мертв был Махатма Сэм, но говаривали, что дух его продолжает, посмеиваясь, жить. И вот в дни волнений и интриг, приведших к Великой Битве, прошел слух, что жив, может, не только его дух... Когда солнце страданья заходит, нисходит покой, Владыка спокойных звезд, покой созиданья, где кружась сереет мандала. Молвит глупец про себя, Что мысли его - только мысли... С а р а х а (98-99) Стояло раннее утро. Около пруда с пурпурными лотосами, в Саду Наслаждений, у подножия статуи играющей на вине синей богини обнаружили Брахму. Девушка, которая на него наткнулась, поначалу решила, что он отдыхает, ибо глаза его были открыты. Но почти сразу заметила она, что он не дышит, а лицо его искажено, но не меняет выражения. Задрожав, стала ждать она конца света. Ну, естественно, ведь бог же умер. Чуть попозже решила она, однако, что внутренняя сцепленность событий и предметов может поддержать мир еще часок-другой, а в таком случае, подумалось ей, целесообразно привлечь к делам завершающейся юги внимание кого-либо способного с ними совладать. И она рассказала об этом Первой Наложнице Великого Брахмы; та убедилась во всем воочию и, согласившись, что ее Господин и в самом деле мертв, первым делом обратилась к статуе синей богини, которая немедля заиграла на вине, а потом послала за Вишну и Шивой. И те тут же явились, захватив с собой Ганешу. Осмотрев останки, они сошлись во взглядах на них и заперли обеих женщин до вынесения вердикта в их комнатах. Потом они стали держать совет. - Нам спешно нужен новый создатель, - сказал Вишну. - Слово предоставляется для выдвижения кандидатур. - Я предлагаю Ганешу, - сказал Шива. - Беру самоотвод, - сказал Ганеша. - Почему? - Я не люблю быть на авансцене. Предпочитаю оставаться за кулисами. - Ну а какие у нас еще альтернативы? И поживее... - Быть может, - спросил Вишну, - разумнее сначала выяснить причины случившегося? - Нет, - отрезал Ганеша. - Первым делом - выбор преемника. Даже вскрытие подождет. Небеса никогда не должны оставаться без Брахмы. - Может быть, кто-нибудь из локапал? - Возможно. - Яма? - Нет. Он слишком серьезен, слишком добросовестен. Специалист, а не администратор. К тому же сдается мне, что он эмоционально неустойчив. - Кубера? - Слишком ушл. Куберы я опасаюсь. - Индра? - Слишком своеволен и упрям. - Тогда Агни? - Может быть. А может и нет. - Ну а Кришна? - Слишком легкомысленен, ему не хватает рассудительности. - Кого же предлагаешь ты? - Какова важнейшая из стоящих сейчас перед нами проблем? - На мой взгляд, никаких важных проблем перед нами сейчас не стоит, - заметил Вишну. - Коли нет важных, самое разумное - заняться важнейшей, - изрек Ганеша. - Ну а важнейшая из наших проблем - это, как мне кажется, акселеризм. Сэм, появившись вновь, сильно замутил воду. - Да, - поддержал Шива. - Акселеризм? Зачем пинать дохлого пса? - Э, он отнюдь не такой дохлый, как тебе кажется, и вполне способен кусаться. По крайней мере, среди людей. К тому же борьба с ним поможет отвлечь внимание от проблем преемственности внутри Тримурти и восстановит хотя бы поверхностную сплоченность здесь, в Граде. Если, конечно, вы не намерены развернуть кампанию против Ниррити и его зомби. - Только не это... - Не сейчас. - Мм... да, тогда акселеризм на настоящий момент - важнейшая наша проблема. - Ну хорошо. Акселеризм - наша важнейшая проблема. - И кто ненавидит его больше всех? - Ты сам? - Абсурд. Кроме меня. - Скажи же, Ганеша. - Кали. - А как же Яма? - А что Яма? Оставьте Яму на меня. - С удовольствием. - Я тоже. - Очень хорошо. Прочешите тогда весь мир - в громовой колеенице и на спине Гаруды. Отыщите Яму и Кали. Верните их на Небеса. Я подожду вашего возвращения и обдумаю последствия смерти Брахмы. - Быть посему. - Идет. - Доброго вам утра. - Погоди, достопочтенный Вама, я хотел бы поговорить с тобой! - Да, Кабада. Что тебе угодно? - Мне трудно подобрать подобающие слова... Это касается некого дельца, досточтимый купец, которое породило заметные, гм, чувства со стороны многих твоих ближайших соседей. - Да? Так говори же. - Касательно атмосферы... - Атмосферы? - Ветров и, гм, дуновений, что ли... - Ветров? Дуновений? - И того, что они разносят. - Разносят? Что же они разносят? - Запахи, добрый Вама. - Запахи? Какие запахи? - Запахи... гм... гм... запахи, в общем, фекальных масс. - Чего?.. А! Да. Ну да. Ну конечно. Вполне может статься, Я об этом позабыл, к ним попривыкнув. - Могу ли я спросить об их источнике? - Они вызваны продуктами дефекации, Кабада. - Это я понимаю. Меня, скорее, интересует, почему они тут, эти запахи, а не как и откуда взялись. - Потому, что в задней комнате у меня стоят ведра, наполненные вышеозначенным веществом. - Да? - Да, Я сохраняю там все, что производит моя семья, - вот уже восемь дней. - Для чего, достойнейший Вама? - Не слышал ли ты о такой штуковине - поистине чудесной штуковине, в которую оные массы испускаются - в воду, - а затем дергаешь за рычаг, и с громким ревом все это уносится под землей далеко прочь? - Я слыхал какие-то россказни... - Это все правда, чистая правда. Такая штуковина и в самом деле существует. Изобрел ее совсем недавно один человек, имени которого упоминать я не стану; состоит она из большущих труб и сиденья без дна - или, скажем, без крышки. Это самое удивительное открытие нашей эпохи - и через пару-другую месяцев оно будет у меня! - У тебя? Подобная вещь? - Да. Она будет установлена в крохотной комнатенке, которую я пристроил сзади к своему дому. Я, пожалуй, устрою в ее честь обед и приглашу в этот день всех соседей ею воспользоваться. -Воистину удивительно все это - ты так любезен... - Таков уж я... - Ну а... запахи?.. - Исходят от ведер, в которых я держу эти массы до установки новшества. - Но почему? - Я бы предпочел, чтобы мои кармические записи гласили, что я начал пользоваться ею восемь дней тому назад, а не через несколько месяцев. Это будет свидетельствовать о стремительности моего прогресса в жизни. - А! Теперь я вижу всю мудрость твоих поступков, Вама. Я бы не хотел, чтобы сложилось впечатление, будто мы стоим на дороге у человека, стремящегося продвинуться вперед. Прости, если так показалось. - Прощаю. - Твои соседи по-настоящему любят тебя - с запахами и всем прочим. Когда достигнешь более высокого положения, вспомни о нас. - Естественно. - Такой прогресс, должно быть, дорого стоит. - Весьма. - Достопочтенный Вама, мы станем находить в атмосфере этой удовольствие - со всеми ее пикантными предзнаменованиями. - Я живу лишь вторично добрый Кабада, но уже чувствую на себе перст судьбы. - Да, я тоже его чувствую. Поистине, меняются ветры времени, и несут они человечеству много чудесного. Да хранят тебя боги. - Тебя тоже. Но не забудь и благословения Просветленного, которого приютил мой троюродный брат Васу в своей пурпурной роще. - Как могу я? Махасаматман тоже был богом. Как говорят, Вишну. - Лгут. Он был Буддой. - Добавь тогда и его благословение. - Хорошо. Всего тебе доброго, Кабада. - И тебе, достойнейший. Яма и Кали вернулись из свадебного путешествия на Небеса. Прибыв вместе с Вишну на спине птицы по имени Гаруда, не теряя ни минуты, все втроем проследовали они сразу же в Павильон Брахмы. В Саду Наслаждений встречали их Шива и Ганеша. - Послушайте, Смерть и Разрушение, - обратился к ним Ганеша, - Брахма мертв, и никто, кроме нас пятерых, об этом не знает. - Как это произошло? - спросил Яма. - Вроде бы его отравили. - А что, вскрытия не было? - Нет. - Тогда я займусь этим. - Хорошо. Но сейчас намного важнее другое. - Что же? - Имя его преемника. - Да. Небеса не могут оставаться без Брахмы. - Вот-вот... Кали, скажи мне, как ты относишься к тому, чтобы стать Брахмой - златоседлым и среброшпорым? - Я не готова... - Тогда начинай об этом думать, да поживее. Ты кажешься самым подходящим кандидатом. - А владыка Агни? - Его рейтинг заметно ниже. Он, похоже, не такой ярый антиакселерист, как мадам Кали. - Я понимаю. - И я... - Ну, в общем, он замечательный бог, но не из великих. - Да. А кто мог убить Брахму? - У меня нет ни малейшей идеи. А у тебя? - Пока нет. - Но ты же отыщешь его, Владыка Яма? - Ну да, приняв свой Облик. - Вы, наверное, хотите посовещаться. - Хотим. - Тогда мы сейчас оставим вас наедине. А через час мы все вместе обедаем в этом самом Павильоне. - Хорошо. - Хорошо. - Пока. - Пока. - Пока. - Леди? - Да? - Со сменой тела автоматически свершается и развод, если только не было подписано продление брачного контракта на новый срок, -Да. - Брахма должен быть мужчиной. - Да. - Откажись от этого. - Мой Господин... - Ты колеблешься? - Все это так неожиданно, Яма... - И ты хоть на секунду задумываешься, не принять ли это предложение? - Я должна. - Кали, ты мучишь меня. - Я не хотела. - Я требую, чтобы ты отказалась от этого предложения. - Я полноправная богиня, а не только твоя жена, Господин Яма. - Что это значит? - Я сама решаю, что мне делать. - Если ты согласишься, Кали, то между нами все кончится. - По всей видимости... - Почему, во имя риши, они так ополчились на акселеризм? Он же не более чем буря в стакане воды. - Должно быть, они ощущают потребность быть против чего-либо. - А почему ты собираешься встать во главе этого? - Не знаю., - Может быть, моя дорогая, у тебя есть особые причины быть антиакселеристкой? - Я не знаю. - По божественным меркам я молод, но много раз слышал о том, что герой, с которым прошла ты по этому миру в его ранние дни, - Калкин - был не кто иной, как все тот же Сэм. Если у тебя были причины ненавидеть своего давнишнего Господина, а им взаправду был Сэм, тогда я понимаю, почему они вербуют тебя против движения, им начатого. Правда ли это? - Может статься. - Тогда, если ты любишь меня, - а ты мне и жена, и возлюбленная, - пусть другой будет Брахмой. - Яма... - Они дали на решение час. - Я успею принять его. - Какое же? - Мне очень жаль, Яма... Не дожидаясь обеда, покинул Яма Сад Наслаждений. Хотя подобное поведение и казалось злостным нарушением этикета. Яма считался среди всех богов самым недисциплинированным и прекрасно об этом знал, как и о причинах терпимости всех остальных в этом вопросе. Так что ушел он из Сада и отправился туда, где кончаются Небеса. Весь этот день и следующую ночь провел он у Миросхода, и никто не докучал ему там. Он побывал во всех пяти комнатах Павильона Молчания. Ни с кем не делился он своими мыслями, не будем гадать о них и мы. Утром он вернулся в Небесный Град. И узнал о смерти Шивы. Трезубец оного прожег очередную дыру в небосводе, но голова его хозяина была проломлена каким-то тупым предметом, обнаружить который пока не удалось. Яма отправился к своему другу Кубере. - Ганеша, Вишну и новый Брахма уже обратились к Агни с предложением занять место Разрушителя, - сказал ему Кубера. - Думаю, он согласится. - Для Агни - превосходно, - сказал Яма. - А кто убил Бога? - Я много думал об этом, - отвечал Кубера, - и пришел к выводу, что в случае с Брахмой это должен быть кто-то достаточно к нему близкий, ведь Брахма принял от него отравленное питье или закуску; ну а в случае с Шивой - кто-то достаточно знакомый, чтобы застать его врасплох. Дальше этого я в своих рассуждениях не продвинулся. - Один и тот же? - Готов побиться об заклад. - Может ли это быть частью заговора акселеристов? - В это трудно поверить. Симпатизирующие акселеризму не организованы. Ведь он совсем недавно вернулся на Небеса. Заговор? Может быть. Но более вероятно, что все это дело рук одиночки, действующего на свой страх и риск. - А какие могут быть еще причины? - Месть. Или одно из младших божеств ищет пути наверх. Почему вообще кто-то кого-то убивает? - Ты не подозреваешь никого конкретно? - Сложнее будет отбросить подозрения, чем их найти. А расследование передали в твои руки? - Я в этом более не уверен. Думаю, что да. Но я найду, кто это сделал, кем бы он ни был, и убью его. - Почему? - Мне нужно что-нибудь сделать, кого-нибудь... - Убить? - Да. - Жалко, мой друг. - Мне тоже. Тем не менее, это моя привилегия - и мое намерение. - Я бы хотел, чтобы ты со мной на эти темы не разговаривал. Все это совершенно конфиденциально. - Я никому ничего не скажу, если ты тоже сохранишь молчание. - Даю слово, что не скажу. - И знаешь, я присмотрю за кармическим прослеживанием - против психозондирования. - Из-за него я об этом и упомянул. Пусть так и будет. - Всего хорошего, мой друг. - Всего доброго, Яма. Яма покинул Павильон локапал. Вскоре туда заглянула богиня Ратри. - Здравствуй, Кубера. - Здравствуй, Ратри. - Почему ты здесь сидишь один-одинешенек? - Потому что некому развеять мое одиночество. А зачем пришла сюда ты - в одиночку? - Потому что мне сейчас не с кем поговорить. - Ты ищешь совета или беседы? - И того, и другого. - Садись. - Спасибо. Я боюсь. - Может, ты голодна? - Нет. - Возьми тогда что-нибудь из фруктов и чашечку сомы. - Хорошо. - Чего же ты боишься, и как мне тебе помочь? - Я видела, как отсюда уходил Владыка Яма... -Да. - И когда я посмотрела на его лицо, я вдруг осознала, что он и в самом деле бог Смерти и что есть на свете сила, которой могут бояться даже боги... - Яма силен, и он мой друг. Могущественна Смерть, и никому она не друг. Однако они сосуществуют - и это странно. Агни тоже силен. И он - Огонь. И он мне друг. Кришна мог бы быть сильным, если бы пожелал. Но он этого никогда не хочет. Он изнашивает тела с неимоверной скоростью. Он пьет сому и занимается только музыкой и женщинами. Он ненавидит прошлое и будущее. Он тоже мой друг. Я - последний из локапал, и я не силен. Любое тело, в которое я вселяюсь, оплывает жирком. Троим моим друзьям я скорее отец, чем брат. Я могу оценить их пьянство, музыку, влюбчивость и огонь, ибо все это проявления жизни, и посему под силу мне любить своих друзей как людей или богов. Но третий, Яма, пугает меня не меньше, чем тебя, Ратри. Когда он принимает свой Облик, то становится вакуумом, заставляющим меня, ничтожного толстяка, содрогнуться. И тогда он никому не друг. Так что не смущайся, если боишься моего друга. Ты же знаешь - когда бог в затруднении, его Облик спешит ему на помощь, богиня Ночи, как, например, сейчас воцарились в этой беседке сумерки, хотя день далек еще от своего завершения. Знай же, что встретила ты встревоженного Яму. - Он вернулся так неожиданно. - Да. - Можно узнать почему? - Боюсь, что это достаточно конфиденциальная тема. - Касается ли это Брахмы? - Почему ты спрашиваешь? - Я думаю, что Брахма мертв. Я боюсь, что Яме поручили найти убийцу. Я боюсь, что он отыщет меня, даже если я накличу на Небеса ночь длиною в век. Он разыщет меня, а я не могу взглянуть в лицо вакууму. - А что ты знаешь о предполагаемом убийстве? - Думаю, что я была последней, кто видел Брахму живым, или первой, увидевшей его мертвым, в зависимости от того, что означали его конвульсии, - Как это случилось? - Я пришла к нему в Павильон вчера ранним утром -замолвить перед ним слово за леди Парвати, убедить его сменить гнев на милость и разрешить ей вернуться. Мне посоветовали поискать его в Саду Наслаждений, и я пошла туда... - Посоветовали? Кто? - Одна из его женщин. Я не знаю ее имени. - Продолжай. Что произошло потом? - Я нашла его у подножия синей статуи, играющей на вине. Он бился в конвульсиях. Дыхание отсутствовало, потом стихли и судороги, он замер. Я не смогла нащупать его пульс, не услышала сердцебиений. Тогда я призвала к себе частичку тьмы и, завернувшись в ее тень, покинула Сад. - Почему ты не позвала на помощь? Может быть, было еще не поздно... - Потому, конечно, что я хотела его смерти. Я ненавидела его за то, что он сделал с Сэмом, за то, что он удалил Парвати и Варуну, за то, что он сделал с архивариусом, Таком, за то... - Постой, так можно продолжать весь день. Ты сразу ушла из Сада или вернулась обратно в Павильон? - Я прошла через Павильон и опять увидела ту же девушку, Я сделалась видимой для нее. и сказала, что не смогла найти Брахму и вернусь попозже... Он ведь и в самом деле мертв, не так ли? Что мне теперь делать? - Взять что-нибудь из фруктов и глотнуть еще сомы. Да, он мертв. - Явится ли за мной Яма? - Ну конечно. Он возьмется за каждого, кого видели неподалеку. Это был, без сомнения, весьма быстродействующий яд, а ты была там практически в самый момент смерти. Так что он, естественно, выйдет на тебя - и подвергнет тебя психозондированию, как и всех прочих. Откуда и выяснится, что ты этого не делала. Поэтому я просто предлагаю тебе ждать, покуда тебя не вызовут. И больше никому ничего не рассказывай. - А это мне сказать Яме? - Если он доберется до тебя раньше, чем я доберусь до него, скажи ему все, включая и тот факт, что ты мне все рассказала, - потому что предполагается, что я не знаю ничего о происшедшем. Смерть одного из Тримурти всегда сохраняется в тайне как можно дольше, даже ценой жизней. - Но Владыки Кармы прочтут это у тебя в памяти, когда ты предстанешь перед их судом. - Ну да они не прочтут этого сегодня в твоей памяти. Информация о смерти Брахмы станет достоянием как можно меньшей группы богов и людей. Поскольку Яме, должно быть, поручат или уже поручили вести официальное расследование, да к тому же он сам и спроектировал психозонд, я думаю, вряд ли кто-либо из людей желтого колеса получит доступ к работе машин. Тем не менее, я должен согласовать подобный подход с Ямой - или его ему предложить - немедленно. - Прежде чем ты уйдешь... - Да? - Ты сказал, что лишь немногие могут об этом знать, даже если это зависит от чьей-то жизни. Не означает ли это, что я?.. - Нет. Ты будешь жить, поскольку я огражу тебя. - Но почему? - Потому что мы друзья. Яма управлял зондирующей умы машиной. Он прозондировал уже тридцать семь душ; все они могли посетить Брахму в его Саду на протяжении предшествовавшего убийству дня. Одиннадцать из них были богами, и среди них - Ратри, Сарас-вати, Вайю, Мара, Лакшми, Муруган, Агни и Кришна. И среди всех тридцати семи богов и людей ни один не оказался виновным. Кубера стоял рядом с Ямой и разглядывал распечатки психопроб. - Что теперь, Яма? - Не знаю. - Может быть, убийца был невидимкой? - Может. - Но ты так не думаешь? - Не думаю. - А если каждого в Граде подвергнуть зондированию? - Ежедневно множество людей посещает Град, прибывает и убывает через многочисленные входы и выходы... - А ты не подумал, что здесь может быть замешан один из ракшасов? Они же опять скитаются по миру, как ты хорошо знаешь, - и они нас ненавидят. - Ракшасы не отравляют своих жертв. А кроме того, я не верю, что один из них мог бы пробраться в Сад вопреки действию отпугивающих демонов благовоний. - Ну а что теперь? - Вернусь к себе в лабораторию и обдумаю все еще раз. - Могу я проводить тебя в Безбрежные Чертоги Смерти? - Если желаешь. Кубера пошел с Ямой, и пока тот размышлял, толстый бог изучал каталог психолент, заведенный богом Смерти во времена первых его экспериментов с зондированием. Ленты эти никуда не годились, здесь были только какие-то обрывки; одни лишь Властители Кармы обладали доведенными до настоящего времени записями жизни всех и каждого в Небесном Граде. Кубера конечно же знал об этом. Новое открытие печатного станка имело место в городе Дезирате на берегу реки Ведры. Там же проводились и очень смелые эксперименты с ватерклозетами. А еще появилось двое замечательных храмовых художников, а один старый стекольщик сделал пару бифокальных очков и принялся за следующую. Иными словами, налицо были признаки начинающегося в одном из городов-государств ренессанса. Брахма решил, что пришла пора выступить против акселеризма. На Небесах начало формироваться ополчение. По Храмам соседних с Дезиратом городов разослан был призыв к правоверным готовиться к священной войне. Разрушитель Шива носил лишь символический трезубец, ибо по-настоящему он полагался на огненосный жезл, с которым никогда не расставался. Златоседлый и среброшпорый Брахма вооружился мечом, колесом и луком. Новый Рудра приспособился к луку и колчану своего предшественника, Ну а Владыка Мара носил переливчатый плащ, который беспрерывно менял цвета, и никто не мог сказать, как он был вооружен или какой колесницей управлял. Стоило посмотреть на него чуть подольше, и все плыло в голове у смотрящего, предметы вокруг Сновидца меняли свои формы, лишь кони его оставались неизменны, и с губ их постоянно капала кровь, и капли ее дымились, упав на землю. Затем отобрали полсотни полубогов, и они безуспешно учились обуздывать неловкие свои Атрибуты, мечтая усилить свой Облик и выслужиться в битве. Кришна уклонился от предстоящего сражения и ушел играть на свирели в Канибуррху. Он отыскал его валяющимся на травянистом склоне холма недалеко от Града, уставившимся прямо в наполненное звездами небо. - Добрый вечер. Он отвел взгляд от неба и кивнул. - Как твои дела, добрый Кубера? - Да ничего, Владыка Калкин. Ну а твои? - Неплохо. Не найдется ли у тебя при всей твоей импозантности сигаретки? - Никогда с ними не расстаюсь. - Спасибо. - Огоньку? - Да. - Не ворон ли кружил над Буддой, перед тем как мадам Кали выпустила ему кишки? - Давай поговорим о чем-либо более приятном. - Ты убил слабого Брахму, а на смену ему пришел Брахма сильный. Как может человек убить то, что не живет и не умирает на самом деле, но существует лишь как отражение Абсолюта? - Ты, однако, прекрасно со всем этим справился, даже если это, как ты утверждаешь, всего лишь перестановка. - Спасибо. - Почему ты за это принялся?.. И я бы предпочел трактату какой-либо ответ попроще. - Я намеревался стереть с лица земли всю небесную иерархию. Хотя теперь начинает казаться, что этому намерению уготована участь всех бла-|гих побуждений. - Скажи, почему ты сделал это. - Если ты расскажешь мне, как ты меня разыскал... - По рукам. Ну так почему? - Я решил, что человечеству будет лучше жить без богов. Если я избавлюсь от них, люди опять начнут открывать консервные банки консервным ножом, не боясь гнева Небес. Мы уже и так достаточно задавили этих бедолаг. Я хотел дать им шанс на свободу, шанс построить то, что они хотят. - Но они живут, и живут, и живут. - Иногда да, иногда нет. Так же, как и боги. - Ты был чуть ли не последним акселеристом во всем мире, Сэм. Никто бы не подумал, что к тому же и самым смертоносным. - Как ты меня нашел? - Мне подумалось, что не будь Сэм мертв, он бы без сомнения стал подозреваемым номер один. - Я по простоте душевной полагал, что смерть - достаточное алиби. - И я спросил себя, мог ли Сэм каким-то образом ускользнуть от смерти. Кроме смены тела, я ничего не сумел придумать. Кто, спросил я тогда себя, принял новое тело в день смерти Сэма? Только Бог Муруган. Логика, конечно, хромала, ибо сделал он это после смерти Сэма, а не до нее. И я временно отложил все это в сторону. Ты - Муруган - был среди тридцати семи подозреваемых и доказал при зондировании свою невиновность. Казалось, что я на ложном пути, пока я не подумал об очень простом способе проверить эту идею. Сам Яма может обойти зондирование, почему же это не под силу и кому-нибудь еще? Тут я вспомнил, что Атрибут Калкина на самом деле включал в себя и контроль над молниями и прочими электромагнитными явлениями. Он мог бы заблокировать и обмануть машину своим мозгом так, что она не заметила бы зла. Значит, чтобы проверить мою идею, нужно было посмотреть не что машина прочла, а как она это сделала. Как и отпечатки пальцев, общие схемы структур рассудка не совпадают у двух разных людей. Но переходя из тела в тело, каждый переносит за собой подобную мозговую матрицу, хотя и запечатленную в различных мозгах. Независимо от содержащихся в уме мыслей, общая мыслительная структура у каждой личности при любой записи постоянна. Я сравнил твою запись с записью Му-ругана, найденной в лаборатории Ямы. Они разные. Я не знаю, как тебе удалось сменить тело, но я узнал, кто ты такой на самом деле. - Очень умно, Кубера. Кто-нибудь еще ознакомлен со столь странными рассуждениями? - Еще никто. Однако я боюсь, что Яма догадается довольно скоро. Он всегда разрешает проблемы. - Почему ты рискуешь жизнью, явившись ко мне со всем этим? - Обычно человек не достигает твоего - или моего - возраста, не обладая некоторой долей рассудительности. Я знал, что ты, по крайней мере, выслушаешь меня, прежде чем нанести удар. А кроме того, я знаю, что поскольку я собираюсь сказать хорошее, ничего плохого со мной не случится. - Что ты предлагаешь? - Мне достаточно симпатичны твои поступки, чтобы помочь тебе ускользнуть с Небес. - Спасибо, нет. - Ты бы ведь хотел победить в этом соперничестве, разве нет? - Да, и я добьюсь этого своим собственным путем. - Как? - Я вернусь сейчас в Град и уничтожу столько богов, сколько смогу, пока они меня не остановят. Если погибнут многие из важнейших, остальные не смогут удержать свою твердыню от падения. - Ну а если ты проиграешь, если падешь ты сам? Что будет тогда с миром и идеями, за которые ты борешься? Сможешь ли ты восстать еще раз, чтобы защитить их? - Не знаю. - Как тебе удалось вернуться назад? - Когда-то мною обладал демон. Он, похоже, преисполнился ко мне некоторой симпатии и, когда мы попали в переделку, сказал мне, что "усилил мое пламя", чтобы я мог существовать независимо от своего тела. Я забыл об этом и не вспоминал до самого того момента, когда увидел лежащее подо мною на улице Града свое собственное искалеченное тело. Я знал только об одном месте, где можно было раздобыть себе новое, - о Павильоне Властителей Кармы. Там оказался Муруган, требовавший, чтобы его обслужили. Как ты заметил, моя сила кроется в управлении электромагнитными явлениями. Ну и как там выяснилось, работает она и без поддержки мозга, - когда цепи были мгновенно переключены и я вошел в новое тело, ну а Муруган пошел ко всем чертям. - То, что ты мне все это рассказываешь, означает, по-видимому, что меня ты намерен отправить по его стопам. - Мне бы не хотелось, добрый Кубера, ибо я люблю тебя. Если ты дашь мне слово, что забудешь все, о чем узнал, и подождешь, пока это не откроет кто-нибудь другой, я отпущу тебя живым. - Ты рискнешь? - Я знаю, что ты никогда не нарушал своего слова, а ведь ты ровесник небесных холмов. - Кого из богов ты убьешь первым? - Яму, конечно, ибо он идет по моим следам. - Тогда, Сэм, тебе придется убить и меня, ведь он мой брат-локапала и добрый друг. - Я уверен, что мы оба будем сожалеть, если мне придется убить тебя. - А может, твое знакомство накоротке с ракшасами привило и тебе некий вкус к азартным играм? - Какого сорта? - Выигрываешь ты - и я даю слово ни о чем не говорить. Выигрываю я - и ты улетаешь отсюда со мною на спине у Гаруды. - А что за состязание ты предлагаешь? - Ирландский ванька-встанька. - С тобой, толстый Кубера?.. Ты предлагаешь это мне, в моем великолепном новом теле? - Да. - Тогда первый удар - твой. На темном холме, на дальней окраине Небес Сэм и Кубера застыли друг напротив друга. Кубера отвел назад правый кулак и затем послал его точно Сэму в челюсть. Сэм упал, чуть-чуть полежал, медленно поднялся на ноги. Потирая челюсть, он занял первоначальную позицию. - Ты сильнее, чем кажешься, Кубера, - сказал он и ударил. Кубера растянулся на земле, со свистом втягивая воздух. Он попытался встать, обдумал, как лучше за это приняться, издал отрывистый стон и с трудом поднялся на ноги. - Не думал, что ты встанешь, - сказал Сэм. Кубера направился к нему, темная, влажная линия спускалась у него по подбородку. Когда он занял свою позицию. Сэм дрогнул. Кубера ждал, глубоко втягивая в себя воздух. Беги под покровом серой степи сумерек. Спасайся! За скалу. Прячься! Ярость обращает потроха твои в воду. - Бей! - сказал Сэм. Кубера улыбнулся и ударил его. Он лежал, и его била мелкая дрожь, и тут слились воедино все голоса ночи: шепот насекомых, дуновение ветра, вздохи трав, - и стали ему внятны. Дрожи, как забитый на ветке осенний лист. В груди у тебя глыба льда. В мозгу твоем не осталось слов, только цвета мечутся там в панике... Сэм затряс головой и привстал на колени. Падай обратно, свернись в клубок и плачь. Ибо так начинается человек, и так же он и кончается. Вселенная - это катящийся черный шар. Он раздавит все, к чему только ни прикоснется. Он катится на тебя. Спасайся!