я, когда город исчезнет, или..." Гар содрогнулся, подумав о второй возможности. - Этого не может быть. - О, это правда. Он ждет тебя. - Долоникус подтянул к себе ноги и прижал колени к груди. - Вот, я тебе рассказал. Ты должен меня наградить. Гар пожал плечами. - Уже наградил. Долоникус встал и попятился. - Ты оставишь мне жизнь? - Нет. - Смерть мало похожа на награду. - Ты мало похож на человека, но я не эту награду имел в виду. - Гар указал вниз, в сторону Торфея. - Ты терроризировал этих людей. Превратил их жизнь в ад, и, поступая так, ты себя определил. Я тебя убил, но умрешь ты лишь тогда, когда вообразишь себя высшим, непобедимым существом. Скромность и смирение позволят тебе прожить долгую жизнь. Прежнее поведение тебя убьет. Долоникус с размаху сел на землю. - Ты.., как ты мог.., это несправедливо. - Это справедливо. - Это пытка. - Пыткой было бы оставить тебя парализованным навечно, за исключением двух часов непосредственно после того, как ты выслушаешь рассказы Гордо о его сказочной карьере. - Гар похлопал Долоникуса по плечу. - Я передам Удан Канну что ты нижайше просишь простить тебя за то, что не присутствовал в момент его смерти. x x x Дорога в Джелфейт промелькнула для Гара быстро, но каждый шаг стал для него мукой. Он пытался сосредоточиться на боли в плече и в боку, но и это не смогло отвлечь его от мрачных размышлений, вызванных выбором места укрытия Удан Канном. Выбор места, знаменитого своими боевыми традициями, мог иметь смысл, особенно если этот город перемещался во времени и мог послужить убежищем при временно неблагоприятных политических обстоятельствах. Удан Канн мог сделать такой выбор, и Гар поверил бы, если бы не одно обстоятельство. Удан Канн никогда в жизни не уклонялся от боя. Его исчезновение всегда беспокоило Гара Квитника, но не по той причине, о которой думали многие. Гар уже начинал склоняться к мысли, что его огорчила невозможность отомстить за отвратительную смерть родителей, и даже он сам не понял истинного источника своего беспокойства. Сейчас, когда он бесшумно пробирался через леса Джелфейта, ему открылась его настоящая причина. Удан Канн не присутствовал при поражении Каларана. И причиной этого мог быть только приказ полубога исчезнуть. Каларан мог отдать такой приказ только в том случае, если у него имелся план. Хотя существовала вероятность, что план Каларана не имеет отношения к его смерти, Гар в это не верил. Поскольку Гар прежде служил Каларану, он знал о даре тирана предвидеть будущее и уважал этот дар. Каларан предугадал свое поражение и придумал, как отыграться. Сведения Озины о людях, ждущих на маршруте, о котором сообщал Спайдо, подтверждали его предположения, что Удан Канн руководит действиями против него. Нападения в пустыне означали только одно: Удан Канну нужен Анакрон. "Я не должен этого допустить". Каларан, или его череп, находится в Калтусе. Это значит, что наилучшим местом для амулета является Джелфейт. Доставить его туда было поручено Гару, и он выполнит поручение. "Сначала самое важное. Позаботиться об амулете, а потом найти способ предупредить о плане Каларана остальных". Гар перевалил через гребень холма и внизу, в долине, увидел дрожащие очертания деревни Джелфейт. Дома в ней были расположены почти так же, как в Торфее, но в узкой долине деревня оказалась сжатой и вытянутой, приобрела ромбовидную форму. То, что в Торфее было построено из беленых плетней и глины, в Джелфейте стало полированным опалесцирующим камнем. Соломенные крыши Торфея уступили место аметистовой черепице и просторным цветущим садам на крышах, переливающихся всеми цветами радуги. В центре находилась Часовня Анакрона. Она казалась более основательно построенной, чем остальная деревня, но уже начала разрушаться. Главный купол рухнул и увлек за собой одну из опаловых стен. Спускаясь в долину, Гар время от времени видел внутренности часовни сквозь просветы деревьев. Если бы камень не был так элегантен, она выглядела бы так же, как многие занесенные песком здания, которые ветры пустыни время от времени обнажают и снова погребают под слоем песка. Сама деревня, когда он вошел в нее, показалась ему окутанной легким туманом. Пока он шагал по ее улицам, туман рассеивался примерно на расстоянии двадцати футов вокруг него. Там, где туман обтекал какой-то предмет, вырисовывались очертания мужчин, женщин, детей и животных. Они казались совершенно живыми, но выглядели почти призраками. Он понял, после того, как узнал одного мужчину, потом другого, что видит людей, которые прежде жили в Джелфейте, - все воины, некогда хранившие Анакрон, теперь вернулись домой. "Как и я". Эта мысль испугала его, но дала толчок к размышлениям. Гар ощущал в себе покой, которого не знал никогда раньше. Он решил, что это тот покой, который приносит смерть через Тиан-ши-шеки, и хотя покой не предвещал его смерти, но все же готовил его к ней. "И подготовил к тому, что я должен здесь совершить, чтобы заслужить этот покой". Гар вошел в разрушенную часовню и поклонился человеку, стоявшему в открытом алтаре. - Удан Канн, итак, я вижу паука в центре его паутины. Старший мужчина, чьи седые волосы были собраны сзади в длинный хвост, не ответил на его поклон. - Пария, ты извратил тот дар, которым я тебя оделил. Настало время наказать тебя за отступничество. Я требую схватки хингу-кор. Гар поднял брови. - Всего лишь хингу-кор? Я принял титул хингу-Грашан-шао. Нам следует вступить в схватку хингу-Гракор. Удан Канн покачал головой. - С формальной точки зрения это невозможно, так как хингу-Гракор - это бой не на жизнь, а на смерть. - Боишься, чти я тебя убью? - Вряд ли. - Удан Канн указал на него пальцем. - Ты носишь Анакрон, а я хочу им завладеть. Я знаю, что, если его хранитель будет убит, амулет исчезнет и перейдет в руки предыдущего хранителя. - Принца Рэнго. - Да. Этого я хочу избежать. - Ты хочешь сказать, что Каларан хочет избежать перехода амулета в руки Рэнго? - Тебе достаточно знать только то, что я желаю его получить. Гар достал амулет из-под туники. - Тогда вот, возьми. Я его тебе отдам. - Твое предложение очень любезно, но я предпочитаю завоевать его в бою. Я горжусь своей работой. - Удан Канн широко развел руки и согнул пальцы. Хингу-кор напомнит миру, кто настоящий хингу-Грашан-шао. - Этот титул принадлежит тебе, Удан Канн. - Гар пожал плечами. - Но этот факт не помешает мне убить тебя. - Никогда и не думал, что помешает, зато помешает вот что. - Пожилой человек улыбнулся с холодной жестокостью, которую Гар уже давно считал больше наигранной, чем подлинной. - Если я погибну в этой схватке или ты задержишь меня на достаточно долгое время и я исчезну вместе с Джелфейтом, мои помощники уничтожат все деревушки фермеров, подобные Торфею, в этом районе. Гар замер. - Уничтожат? Не потрудишься ли выразиться более точно? Удан Канн секунду колебался, затем нахмурился. - Пожары, резня, ночные набеги и тому подобное. Обычное дело. - Не налеты саранчи, или голод, или чрезмерно обильный урожай, когда зерна так много, что работники умирают на полях, подтаскивая зерно к хранилищам, которые лопаются, как их сердца? - Я действительно не думал прибегать к такому перепроизводству продуктов. Гар покачал головой. "Если бы только ты видел реальный способ их уничтожить..." - Хингу - это извращение, и ты в нем упорствуешь. Ты не оставляешь мне выбора - я должен тебя убить. - Мечты молодых так часто не сбываются. - А иллюзии древних увядают и умирают. Двое мужчин начали медленно описывать круги лицом друг к другу. Удан Канн скользнул в позу "Змея", а Гар занял оборону "Мангуст". Оба понимали, что рисуются, но оба признавали убийственные способности противника. Гагр и Волк, Орел и Оса, Муравей и Аардварк, они плавно переходили через основные виды животных, словно доказывали друг другу, что не забыли того, чему их учили. Когда Уцан Канн переходил от "Муравья" к "Муравьиному Льву" - соответствующие вращения кистями и четыре стадии изменения позы были произведением искусства, и, чтобы его освоить, требовалось десятилетие, - Гар сделал рывок вперед и поразил Удан Канна в грудину ударом "Наконечник Копья". Переход из одной формы в другую сделал его удар легким как перышко, и Удан Канн легко парировал его. Собрав кончики пальцев вместе для прикосновения "Огненный Коготь", Гар позволил пальцам отскочить ото лба Удан Канна, затем отпрыгнул назад и принял позу "Тарантул" против "Муравьиного Льва" Удан Канна. Старший воин на мгновение отшатнулся, потом замигал. - Ты нарушил форму, Пария. - Да, но я тебя достал. - Прикосновения - это для хингу-кор между детьми. - Бывший учитель Гара оскалился, затем прижал локти к ребрам, доводя до совершенства позу "Муравьиного Льва". - Конечно, ты всегда был ребенком. Пария. Если бы ты нашел себе применение, если бы действительно научился у меня всему, чему я мог тебя научить, этот удар убил бы меня мгновенно. - И очень грубо и гротескно, насколько я себе представляю. - Конечно. - Это не мой стиль. - Гар медленно улыбнулся. - В мире существует гораздо больше того, чему ты можешь научить, Удан Канн. - И многому тебе еще предстоит научиться, Пария. - Удан Канн налетел, сохраняя позу "Королевского Краба". Его правая рука сделала выпад и нанесла сильный удар в левое бедро Гара. - Верные мне ученики знают, что следует делать значимым каждое прикосновение. Гар отскочил назад и проверил ногу, чувствуя, как волна боли сменяется онемением. - Я могу ответить болью на боль. - Гар нанес левой ногой удар "Долото", но скользнул только по волосам на голове Уцан Канна. Его противник поднырнул под удар и ответил на него ударом двумя пальцами "Мучительная Игла" по внутренней поверхности бедра Гара. Гар справился с болью, но ослабевшая правая нога замедлила отступление. Удан Канн налетел на него и нанес удар "Стальной Молот" по ране от когтей ящера на ребрах Гара. Удар "Колун" обрушился на раненое плечо, и две волны боли столкнулись в груди Гара. Гару следовало отступить, но он не дрогнул и врезался в ребра Удан Канна ударом "Рука-Копье". Сделав молниеносный взмах правой рукой, Гар щелкнул пальцем по кончику носа Удан Канна, затем ткнул пальцами "вилку" ему в глаза. Удан Канн отбил удар "Защитой на ширину ладони", которая защитила глаза, но повредила его уже пострадавший от щелчка нос. Злобно зарычав, он поднял руку, чтобы нанести удар "Наконечник Копья" в середину туловища Гара. Гар видел удар, и у него было время уйти от него, но он ничего не предпринял. Почувствовал, как растет давление на его плоть. Кровеносные сосуды под кожей лопнули, и по тугим мышцам живота расплылись синяки. Ногти Удан Канна проткнули тунику и кожу. При той скорости и опыте, которым обладал старший боец, он мог проткнуть его тело и вырвать горсть печени Гара еще до того, как тот почувствовал бы боль. Удан Канн отпрыгнул в сторону и в отчаянии вскрикнул, стряхивая с пальцев кровь: - Нечестно! Гар, спотыкаясь, попятился назад, пот заливал открытые раны на его теле. - Ты же хочешь меня убить. Так убей. - Да, я хочу тебя убить, но позже. После того, как получу Анакрон. После того, как сделаю то, что должен. Я вернусь за тобой. - Он оглянулся через плечо на запад, на заходящее солнце. - Я не хочу застрять тут навсегда. Пария. Возьму амулет и уберусь отсюда. Позже я вернусь с ним и убью тебя. - Или умрешь, пытаясь это осуществить. - Хватит. Тебе конец. Удан Канн вложил всю свою силу в серию ударов "Ужаснейшее Цунами". Когда его бывший учитель налетел на него и его руки и ноги замелькали в вихре обманных движений и ударов, Гар понял, что это нападение уничтожило бы его, если бы он был учеником. Тйан-ши-шеки позволило ему разглядеть цикл поз и проследить в них ритм. Если бы все его конечности действовали, он легко разобрался бы с ними, а заодно и с Уцан Канном. Но Тйан-ши-шеки также подсказало ему, что в этом нет необходимости. Удары "Огненная Игла" впрыснули боль в его плечи и локти, "Сабельные Толчки" ногами заставили его ноги подломиться. Укороченные удары "Бархатная Ладонь" сломали ребра, а "Локоть-Копье" перебил правую скулу. А после того как он ударился оземь, другие наскоки добавили синяков и ссадин. Те части его тела, которые не потеряли чувствительности, выли от боли, и ему казалось, пока Удан Канн поднимал его и усаживал, прислоняя к прохладной стене, что единственная часть его тела, которая функционирует должным образом, - это нервная система, подающая сигналы боли. Удан Канн снял Анакрон с шеи Гара. - Прости за поспешный уход, но мне надо сделать много дел, наведаться к тиранам, и все такое. Я сообщу твоим друзьям о том, что с тобой случилось. Возможно, они даже дадут мне награду - Возможно, ты получишь то, чего заслуживаешь. Удан Канн покачал головой. - Ты был самым многообещающим из моих учеников, и я думал, что ты станешь моим преемником. Возможно, когда вернусь, я с помощью Анакрона снова исцелю тебя, и мы посмотрим, был ли я прав. - Ты был прав. - Это предстоит решать в другой раз. Пария. Гар кивнул, а Удан Канн вышел из часовни и пропал в тумане Джелфейта. Гар сжал зубы, чтобы защититься от боли, затем постарался очистить свой мозг, чтобы уменьшить неприятные ощущения. Пока он этим занимался, он уловил какие-то слова и образы, быстро мелькающие, отрывочные. Увидел, как промелькнуло лицо Домино, и улыбнулся. "Свадьба.., сюрприз? Очень надеюсь на это". Последний образ Джорда пронесся в его мозгу, а вслед за ним в памяти всплыла последняя строфа того стихотворения, которое Спайдо принял за пророчество: Чтоб древнюю кривду исправить, В безвременье явлен на свет, Войду я в отцовский, знакомый, Далекий, прекрасный рассвет. Грядущее с прошлым сольется, Померкнет сияние дня, И встретиться нам не придется - Ведь в мире не станет меня. Гар Квитник, последний Тйан-ши-Грашан-шао, не знал, почему эти слова пришли к нему и что они означали. Не знал, хорошие это стихи или плохие, но знал, что они ему нравятся. Когда солнце село и Джелфейт исчез из этого мира, он обдумал слова Джорда и призвал к себе покой Тйан-ши-шеки. ПРЕЛЮДИЯ ВТОРАЯ Принцесса Рисса стояла на балконе своей комнаты, мрачно уставившись на гейзер грязи и серы, возникший на месте некогда прозрачного озера позади замка, и размышляла о том, что иногда реальность настолько символична, что это даже становится невежливым. Возможно, ей следовало отправиться вместе с Джэнси, чтобы доставить на место Сомбризио. Они сейчас вместе ехали бы по пустыне, слушали нытье наемников и делились друг с другом мечтами о том, чем будут заниматься потом, когда все снова наладится. Калла Малланик рассказывал бы какую-нибудь историю о подвигах эльфов, которая должна была заставить людей смутно ощутить их превосходство, а Сомбризио... Она поморщилась, так как озеро отрыгнуло грязь и вонючую воду. Нечто подобное любила выкинуть Сомбризио. - Ваше королевское высочество! - прощебетал голос у нее за спиной. - Пришла портниха, чтобы примерить ваше свадебное платье! Рисса вернулась в дом, бросив последний тоскливый взгляд в сторону пустыни, и прошла в свою спальню. В гостиной Дейзи, ставшая ее горничной после возвращения из рабства и прочих опасных приключений, болтала с портнихой, худой, угловатой женщиной с явно выраженным косоглазием. Дэйзи же была полногрудой и пухленькой, волосы ее уже посеребрила седина. Вместе они напоминали принцессе иголку и подушечку для булавок. Пока принцесса раздевалась до белья, она слушала их беседу. - Не может быть! - восклицала Дейзи. - Огромные змеи! Крылатые! Летают! - Это точно, - отвечала портниха. - Они налетели на рынок, где торгуют скотом, два часа назад. Лучники принца сбили одного. Теперь, когда уже не надо бояться, что он проглотит тебя целиком и даже прощения не попросит, можно разглядеть, что у него красивая чешуя. Принцесса вошла в комнату, и служанки сделали глубокий реверанс. Рисса милостиво приняла их знаки почтения. "Мама всегда говорила, что быть принцессой - значит всегда держаться с достоинством, даже в нижнем белье". Портниха начала разворачивать свертки, принесенные ее помощницей. Там были нескончаемые ярды шелка цвета слоновой кости, кружева ручной работы и гремящая шкатулка с жемчужинами. Когда портниха с помощью Дейзи развернула ткань, Рисса увидела, что она уже начала принимать очертания элегантного свадебного платья с длинным шлейфом. Прежнее унылое настроение сменилось радостным возбуждением. Когда примерка была закончена и портниху отослали работать дальше, Рисса надела костюм для верховой езды, взяла эльфийский лук и стрелы, сделанные для нее Каллой, и пошла искать Рэнго. Охранники сказали, что принц сейчас один в своем личном зале заседаний, и она поспешила туда, все еще полная возбуждения по поводу предстоящей свадьбы. - Рэнго, дорогой, - произнесла она, врываясь в зал, для проформы стукнув в дверь, - поехали со мной на охоту! Принц поднял взгляд от кипы бумаг, и мелькнувшее на его красивом лице раздражение тут же сменилось на более приветливое, хотя и не совсем радостное выражение. Он поднялся и поцеловал ей руку. - Рисса, любимая, - ответил он. - На охоту? Теперь, когда надо продумать планы нашей свадебной церемонии и коронации, а стране грозит страшная опасность? - Именно на эту опасность я и хотела поохотиться, - возразила она немного запальчиво. - Говорят, что крылатые змеи не дают покоя торговцам скотом. Я подумала, мы могли бы поехать и сбить одного из них. Из его шкуры для нас с тобой выйдет по паре прекрасных сапог и по поясу - Сапоги и пояса меня сейчас мало заботят, - сказал принц, отпуская ее руку. - Тогда как насчет настроения наших подданных? - спросила принцесса. - Они ждут, чтобы воинственный принц взошел на трон, но ты, по-видимому, превратился в клерка! - Вероятно, именно клерк и нужен в мирное время, драгоценная моя, - сказал он. - Если им нужна помощь армии, я пошлю один из отрядов гвардейцев. Они разделаются со змеями. Рисса надула губки, ненавидя себя за это, но не в состоянии сдержаться. Рэнго был прав. Ее собственные родители правили больше при помощи свода законов и собственного примера, чем военных подвигов, но она не ожидала, что Рэнго так быстро угомонится. Когда они с Джэнси встретили его после из отъезда из Антуруса... Она могла бы прибавить еще что-нибудь к сказанному, но послышался стук в дверь зала заседаний. - Это мой следующий посетитель. Рисса, - сказал принц, лицо его осталось бесстрастным. - Я пошлю дивизию гвардейцев на охоту за крылатыми змеями. Рисса умела понять, когда ее выпроваживают. Она покинула зал, едва взглянув на худого человека в одежде священника, который ждал у двери. x x x Леммл Таудей посмотрел вслед удаляющейся принцессе. - Принцесса совсем не выглядит счастливой, - заметил он принцу Рэнго. - После свадьбы и коронации она станет более уравновешенной, - ответил принц. - Сейчас она все еще привыкает к своим новым обязанностям после беззаботной жизни, полной приключений. - Я слышал, что принцесса попала в рабство, была продана в бордель и спаслась, лишь осмелившись совершить путешествие по населенной злыми духами пустыне до самых врат Антуруса, города мертвых, - заметил Леммл. - Именно так, - ответил принц. - То было время, когда она отвечала только за себя. Время немедленного вознаграждения и славы. Время без ритуалов, помпы или протокола. Она успокоится, когда осознает бремя своего нового положения. - Как осознали вы, ваше высочество? - Вот именно. У тебя есть для меня новости? - Принц внезапно улыбнулся. - Прости меня, Леммл. Я забыл долг гостеприимства. Короткая беседа с Риссой выбила меня из колеи. Садись к огню и позволь принести тебе вина. Когда принц откупорил вино, жидкость вскипела, но совсем не так, как шампанское или пиво, и выплеснулась густой коричневой струей в кубки. Наморщив лоб, принц понюхал вино. - Это не пиво. Собственно, у него необычно сладкий запах. Он осторожно отпил, потом глотнул побольше. - Совсем недурно. Леммл, я полагаю, что магические аномалии распространились на мой винный погреб. Хочешь попробовать? Это, несомненно, редкий спиртной напиток. - Что бы вы ни пили, мой принц, мне все понравится, - ответил священник, пробуя странный напиток. - Не перейти ли нам к делу? - мягко подтолкнул его принц Рэнго. - Как пожелаете, сир. Я пришел доложить, что Демон Тьмы продолжает появляться из черепа Каларана. Я интерпретировал этот знак так успокоительно, как только мог, но Верховный Жрец обеспокоен и думает, что нам не следовало позволять увозить свиток и амулет из Калтуса. Принц улыбнулся и отпил темной, тягучей жидкости. - Что они от меня хотят? - спросил он. - Они ведь согласились с советами моих прорицателей, а теперь артефакты уже увезли к местам их хранения. - Некоторые вспомнили, что вы имеете связь с мономагами, сопровождающими каждого из героев, - ответил Леммл Таудей, делая вид, что удручен своими новостями. - Ходят разговоры о том, чтобы заставить вас отозвать генерала Блейд и Тара Квитника прежде, чем они выполнят свои задания. - Чертовская наглость! - воскликнул принц. - Разве они не понимают что на карту поставлено гораздо больше, чем недобрые знамения заколдованного черепа? Подозреваю, что у Каларана могло хватить злобы так настроить свой череп, что он теперь дает нам ложные знамения! Леммл улыбнулся. - Ну, это здорово придумано, ваше высочество. Я могу это использовать, если протесты станут слишком громкими. Конечно, мне придется очень осторожно намекнуть кому следует... Принц выдвинул ящик, вытащил маленький звенящий мешочек и протянул его священнику. - Я тут кое-что собрал для твоей благотворительности, - сказал он, - наскреб несколько монет дополнительных пожертвований. Не думаю, чтобы до коронации мне снова удалось так легко собрать что-нибудь еще. Конечно, после коронации я получу доступ к казне. Однако, если амулет и свиток вернутся, церемония может быть надолго отложена. Леммл проглотил остаток напитка, встал со стула и низко поклонился. Мешочек исчез в кармане его одежды. - Я понимаю, ваше высочество. Сделаю для вас все, что смогу. - Сделай, - произнес принц, глядя ему вслед, - сделай. ОЧЕНЬ ГРОЗНОЕ ОРУЖИЕ Солнце, поднимающееся над стенами и башнями Калтуса, золотило доспехи Джэнси Гейн и ее спутников, которые смотрели с западного холма на город. Сквилл, связист-мономаг, стоял на коленях в сторонке от остальных, занятый своими чарами. Вьючные лошади заржали, недовольно оглядываясь в поисках растительности, мечтая попастись во время короткой остановки. Для них будет еще меньше еды, когда путешественники вступят в Запустение Томидор; большую часть груза каравана составляли припасы для самих лошадей. Лошадьми ведали десять видавших виды наемников - пятеро людей, остальные - эльфы. Все как один были народ тертый, покрытый шрамами. Они уже повидали смерть в сотнях различных обличий и внутренне готовы были снова с ней встретиться. Калла Малланик, эльф, верный спутник Джэнси, стоял рядом с ней с мрачной миной на аристократическом лице. В руках он держал свой лук с серебряной тетивой. Его стрелы из огненного, кованного эльфами золота, никогда не били мимо цели и без промаха разили тех злодеев, в которых он метил. Джэнси Гейн была одета в рогатый шлем и кожаную кольчугу, усыпанную железными медальонами с изображениями грозных богов. Маленький круглый щит, окантованный сталью, в центре которого имелся острый стальной выступ, висел у левого бедра. Он уравновешивал тяжесть висящего справа бородатого боевого топора по прозвищу Кастратор. Средний палец правой руки Джэнси обвивала странно искаженная женская фигурка: то была Сомбризио, массивный перстень, выкованный полубогами из самородного серебра, добытого из сияющего метеорита. Огонь, мерцающий в глазах Сомбризио, только отчасти был отражением восходящего солнца, так как, несомненно, перстень был не менее живым, чем сама Джэнси. Некоторые фонари еще горели там и сям на улицах Калтуса. Несколько окон еще светилось, но окна в башне, где предстояло жить принцессе Риссе до свадьбы с принцем Рэнго, были темными. Риссе, которую Джэнси спасла и которая вместе с Джэнси сражалась, преодолевая бесчисленные опасности, причем каждая следующая была гибельнее предыдущей, чтобы с триумфом занять свое место рядом с принцем... Яркая молния сверкнула среди туч на западе. Воздух на вершине холма застыл в неподвижности так же, как лица героев, обращенные к дому, которого многим из них не суждено больше никогда увидеть. Сомбризио пукнула. - Королевская лотерея - это был верняк, - произнес Калла голосом, напоминающим скрежет трущихся друг о друга жерновов. - Ни один шар не мог выйти из ловушки, кроме старого доброго миллион семьсот девяносто две тысячи пятьсот тридцать девятого. У меня допуски были тоньше блошиных усов! Ни один эльфийский искусник в... Вопль ужасной, невыносимой боли наполнил воздух. Джэнси повернула голову. - Сквилл! - окликнула она. - Что ты там делаешь, во имя пресвятой Сиф? Сквилл скорчил гримасу и покачал головой. Левая рука у него была согнута в локте, пальцы сложены в горсть возле уха, образуя таинственное переговорное устройство, которое было частью его колдовства. Над присевшим на корточки чародеем волнообразно колебалась волшебная палочка его профессии - двенадцатифутовый гибкий прут из тонкой стали. Его основание было прикреплено к рюкзаку Сквилла. Вместо того чтобы ответить Джэнси, Сквилл повторил: "Позывной "Крылатый Дракон-два" - базе "Крылатый Дракон". Проверка связи. Отбой". Сквилл разжал пальцы левой руки. Снова раздался тот же отвратительный стон. Сквилл покачал головой и смущенно пробормотал: - Виноват, простите, наверное, придется мне сменить кристаллы. Слишком много погибших душ в том эфирном диапазоне, на волнах которого работает этот. - Ах ты умник, - крикнула Сомбризио противным пронзительным голосом. - Конечно, вали всю вину на оборудование. Не может же быть причиной то, что ты - недоучившийся олух, отправленный в поход вместе с кучкой неудачников. - Не обращай на нее внимания, колдунец, - резко произнесла Джэнси, прикрывая Сомбризио своей огрубевшей левой ладонью. - Продолжай работу. Я не хочу провести остаток жизни тут, на городской свалке мусора. Сквилл стряхнул с плеч рюкзак. Порылся в боковых карманах, вынул осколок малахита и заменил его блоком зеленого турмалина, который достал из подвешенного к поясу мешочка. Волшебный стержень, усиливающий чары, мотался у него над головой. - Никакой другой шар просто не мог выскочить из барабана после того, как я потрудился над механизмами в подвале дворца, - возобновил свой рассказ Калла мрачным голосом. Его лицо было обращено в сторону башен столицы, но мысли были заняты исключительно несправедливым отношением к нему и к его мастерству. На прошлой неделе была устроена королевская лотерея, чтобы возместить, расходы, понесенные во время Торжества Добра над Злом и Возвращения Истинного Короля. Верные соратники-эльфы тоже понесли массу расходов; Калла готов рассказать всему миру о своих потерях! И это казалось таким простым делом - для эльфа столь искусного и ловкого, как Калла Малланик, - подтасовать результат совершенно незаметным способом. - Нет, - сказал один из дюжих наемников-людей более стройному (но не менее крепкому) эльфу, стоящему рядом с ним. - Никто не сравнится с Хормаздом Центурионом. Семьдесят восемь ран на теле, семьдесят восемь. Эльф поджал губы. - Я слышал, это если считать вместе раны на теле и на конечностях, - ответил он. Лошадь, которую он держал, рыла копытом гниющие отбросы в тщетной попытке найти что-нибудь съедобное. - Как бы не так! - возразил человек. - Только на теле. Ну, на теле и на голове, но считая лишь те удары, которые пробили кожу, а не одни доспехи. Сомбризио ухитрилась выдать длинную очередь газов. Джэнси подняла левую руку и помахала ею в воздухе, однако немногого этим добилась, при всей этой вони от кучи отбросов. Сквилл закрепил в боковом кармане рюкзака новый кристалл. Но вместо того чтобы снова забросить рюкзак за спину, он опустился рядом с ним на колени и вновь сделал из руки переговорное устройство. И начал серьезно разговаривать с невидимыми слушателями. - Никакой другой шар, кроме миллион семьсот девяносто две тысячи пятьсот тридцать девятого, не мог выпасть в желоб, - произнес Калла тоном человека, до глубины души обиженного несправедливостью. - И что же происходит? Воздушные шарики летят в воздух, трубят гобои, развеваются стяги, а принцесса Рисса объявляет, что выиграл девять миллионов триста пятьдесят две тысячи девятьсот семьдесят первый. Такого большого номера вообще не должно было быть! - Послушай, я никак не хочу обидеть Хормазда, - настаивал второй эльф, - но семьдесят восемь или сто семьдесят восемь - не вижу в этом никакого искусства. Сквилл разжал руку, слегка изменив переговорное устройство. На этот раз духи, пронизывающие атмосферу, слабо донесли прерывистые голоса. - И это еще не все, - продолжал Калла. Остальные его уже не слушали. За последнюю неделю постоянное повторение этой истории пропахало глубокие борозды в их способности слушать. Слова эльфа текли, не оставляя и следа в сознании его спутников. - Тот парень, который выиграл, - чужак в Калтусе, он купил лотерейный билет за десять минут до розыгрыша. И к тому же самый уродливый тип из всех, какие мне только попадались, - больше смахивает на гусака, чем на человека! - Искусство! - воскликнул глава наемников-людей. - Искусство, дерьмусство! Мы тут говорим о мастерстве, парень, о человеке, для которого смерть - предмет гордости! - Принято, пять на пять, - произнес Сквилл. - Позывной "Летучий Дракон-два", конец связи. Он полностью расправил ладонь - передающее устройство и встал, поднимая за собой рюкзак. - Так ты закончил, колдунец? - кислым голосом осведомилась Джэнси. - Пятнадцать минут провести на этой куче мусора, черт побери. Имей в виду. Запустение Томидор тоже не Райский Сад во Вселенной. Больше напоминает дырку в заднице. - Я установил связь с нашей базой, если вы это имеете в виду, - ответил Сквилл вспыхнув. Теперь, когда ему наконец удалось выполнить свою работу, он вновь обрел чувство собственной значимости. - Только мне бы хотелось, чтобы вы не называли меня так. - Колдунцом? - переспросила Джэнси хмурясь. - Но ты ведь и есть колдунец. Джэнси не слишком привыкла иметь дело с мужчинами, которые полагали, что способность вызывать духов из глубин пространства делает их чем-то особенным. По правде говоря, она не слишком привыкла иметь дело с мужчинами вообще. Калла очнулся от своих мрачных грез настолько, что помог Сквиллу продеть руки в лямки рюкзака. - Мономаг, - напряженным голосом сказал Сквилл, - это проходящий обучение волшебник, с ограниченным набором умений. Я - связист специалист в искусстве связи. Искусник, если применить термин из области, ну, искусства. Сомбризио издала звук - то ли лошадиное фырканье, то ли еще один громкий пук. - Ты - пони, которого научили одному единственному трюку, - пронзительно взвизгнула она. - Неудачник, занявшийся провальным делом. А если хочешь убедиться в неизбежности провала, стоит только взглянуть на этих индюков, которых послали сопровождать тебя! - Пошевеливайтесь! - приказала Джэнси. - А ты, Сомбризио, заткнись. Путешествие обещает быть долгим и без твоих замечаний. Команда двинулась вперед. Каждый новый сантиметр поднимающегося над горизонтом солнца исторгал свежий поток вони из отбросов. Мусорные телеги уже тащились от западных ворот Калтуса с ночным пополнением для свалки. - Вы полагаете, что мне очень весело? - осведомилась Сомбризио. - Тащиться с ротой умственно отсталых авантюристов? И для чего? Чтобы получить возможность провести остаток вечности в Затерянном Юроде Антурусе, вот для чего! - Я сказала, - произнесла Джэнси таким тихим голосом, от которого волосы на затылке у всех, кто его слышал, встали дыбом, - заткнись. Конечно, Рисса не смотрит на них. Да и зачем принцессе смотреть на городскую свалку мусора? Кроме того, возможно, Риссе надо обсудить множество важных вещей со своим женихом, принцем. Надо совершить опасное путешествие в Запустение Томидор? Ну, так единственная дорога в этом направлении проходит через городскую свалку мусора. Давайте пошлем Джэнси, почему бы и нет? В конце концов она всего лишь пару сотен раз спасала нашу жизнь и честь. - Единственный шар, который мог пробраться сквозь эту ловушку... - бормотал Калла. - Кулдык-кулдык-кулдык, - раздался пронзительный шепот Сомбризио. x x x Трудно было определить, где находится солнце. Небо ярко светилось, но сам пейзаж закрывали мрачные тени. Редкая растительность имела серый оттенок, и время от времени какой-нибудь куст рушился в туче горькой пыли, задетый одним из всадников. Они добрались до Запустения Томидор, никаких сомнении. - Это не... - произнес Калла. - Да, так и есть. Это наверняка отшельник. Кто еще станет жить в хижине из костей? - Я вам скажу, что такое первоклассная смерть, - произнес один из эльфов-крепышей. - Когда Брайтлок, принц Наветренных Эльфов, бился с Сокитооми, Хрустальным Великаном... - Сиф, что за унылое место, - пробормотала Джэнси Гейн. - Эй, вот так сюрприз! - отозвалась Сомбризио. - Ты едешь в Запустение, и оно оказывается унылым. Твое образование продвинулось до того места, где говорится, что не надо совать руку в огонь? Или сам огонь слишком сложное понятие для деревенщины с севера? Джэнси повернула перстень так, чтобы лицо Сомбризио было обращено к ладони, но в данный момент язвительные замечания ее не слишком волновали. Не больше, чем все остальное, по крайней мере. Томидор был пустошью, покрытой пересохшей пылью, а не песком. Почва его, легкая и желтовато-серая, представляла собой лесс, совокупность гонимых ветром частиц, хотя никакого ветра на протяжении нескольких минут с того момента, как компания въехала в Запустение, не наблюдалось. Граница между Томидором и ненаселенными, но обычными пустошами, которые они проезжали по пути сюда, была столь же явственной, как если бы между ними стоял забор. - ..когда копье ударило Сокитооми в точку раскола, - говорил эльф, - Хрустальный Великан распался на обломки, дождем посыпавшиеся на наемников Брайтлока, сестер-воинов Иверилл и Уорелл. Они... Окаменевшие берцовые кости чудовищ давно минувших дней служили главной опорой стен хижины. Промежутки между этими крупными костями заполняли части менее крупных скелетов, образуя головоломку невероятной сложности. Голени кроликов скрепляли ключицы медведей и, в свою очередь, крепились лучевыми костями дроздов, а те соединялись с еще более мелкими косточками. Жаберные пластины громадной акулы служили крышей, хотя ни одно море не приближалось к Томидору ближе чем на сотню миль за период нынешней Четвертой Эпохи Человека. - Приветствую тебя, отшельник! - крикнула Джэнси, остановившись в двадцати футах от входа. - Пред тобою отряд благородных странников, которые совершают героический поход и нуждаются в твоей помощи. Гадюка с глазами, словно драгоценные камни, которая грелась на солнце на крыше хижины, скользнула обратно в щель между ребрами мыши. Глаза у змеи были настоящими драгоценными камнями. "Желтые топазы", - подумала Джэнси. У них не было ни век, ни зрачков. - ..разрубили Иверилла и Уорелла на такие тонкие ломтики, что можно было смотреть сквозь них, если поместить между стеклянными пластинками, - говорил эльф, продолжая свой рассказ. - Вот так это и случилось. Мы водрузили над ними общий памятник, потому что рассортировать их по отдельным гробам было бы сложнее, чем снова сложить из кусочков два батона нарезанной салями после того, как их уронили на пол. - Собираетесь торчать тут до скончания веков? - осведомилась Сомбризио приглушенным голосом. - Мне-то все равно, это меня собираются закопать на веки вечные, но... - Отшельник! - заорала Джэнси. - Подними свою святую задницу и выходи сюда! - И все равно ломтиков было не семьдесят восемь, - сказал наемник-человек. - Даже не семьдесят восемь на них двоих. Из хижины выполз похожий на краба человечек. Белки его глаз отливали почти такой же желтизной, как у гадюки. Диета отшельников Запустения Томидор никак не могла быть полезной для здоровья. - Ну-ну, - произнес отшельник. - Решили заглянуть ко мне и поздороваться с человеком, посвятившим не один десяток лет изучению жизни и мудрости Запустения? Тогда привет! А теперь уходите и оставьте меня в покое. - Эй, погоди минутку! - потребовал Калла. Отшельник нырнул под притолоку из бизоньей кости над дверью. Потом обернулся и крикнул: - У меня есть дела поважнее, чем позволять пялиться на себя всяким дилетантам, отправленным во второсортный поход! Например, наблюдать, как растут мои ногти! Сомбризио хохотнула. - Ну, он вас всех отбрил, - заметила она. - Погоди минуту, черт побери, - сказала Джэнси. - Что ты хочешь этим сказать - "дилетанты"? Мы здесь выступили в настоящий героический поход и просим... - Сейчас просите, в самом деле, - перебил отшельник, шагнув поближе и помахивая обглоданным указательным пальцем перед носом Джэнси. - Но позвольте вас спросить, маленькая мисс Авантюристка, кого из гильдии чичероне, имеющих лицензию, вы наняли в том первом путешествии через Запустение? Во время настоящего Героического похода! - А, - ответила Джэнси. - А! Ну. Понимаешь, мы с принцессой Риссой убегали от слуг Повелителя Злых Духов Очбако, и у нас было не слишком-то много времени на поиски гида, поэтому мы... - Наняли дилетантов! - фыркнул отшельник. - Ну, можешь пойти... - Мы никого не нанимали! - закричала Джэнси. Ряды косточек ящериц, которыми крепился тес к балкам крыши, подпрыгнули от ее крика. - У нас не было времени никого нанимать! - Правильно, правильно! - с торжеством прокаркал отшельник. - Ну а теперь вы тоже никого не наймете, потому что правила гильдии запрещают ее членам наниматься к тем, кто ранее использовал штрейкбрехеров. Вот вам! Он сунул большие пальцы рук в свои волосатые уши и помахал остальными пальцами Джэнси. - Послушай... - начала Джэнси. Отшельник опустил руки и расцвел. - Вам известно, насколько опасно Запустение Томидор? - осведомился он. - Три столетия назад король Ворошек - Крайне Вспыльчивый-Четвертый отказался нанять членов гильдии, когда совершал переход через Запустение, собираясь напасть на Фолтейн. Он со своей армией все еще здесь, детка! И ты со своими эльфами тоже будешь здесь триста лет спустя! - Здорово сказано, отшельник! - заметила Сомбризио. - Конечно, если бы ты хоть что-то знал об этом месте, ты бы и сам меня нашел, правда? - Вот именно, - произнесла Джэнси своим тихим голосом. - Больше я тебя слушать не намерена. Она перевернула Сомбризио лицом наружу и ткнула сжатым кулаком в сторону отшельника, чтобы он мог хорошенько разглядеть массивный перстень. - А теперь ты будешь нашим проводником в этом походе. И никаких остроумных замечаний насчет второго сорта, неудачников или индюко