лысенький старичок с окладистой всклокоченной бородой, в засаленном ватнике и валенках, с интересом смотрел на Алика. -- Вы к кому? -- подозрительно спросил Саша. -- Это здесь, что-ли, леших исследуют? -- Старичок наклонил свою голову набок. -- Да что вам надо, собственно? -- Ох, не смотри на меня так, красавчик. -- Губа у старика задергалась. -- Давненько я до вас добирался, долгий и страшный путь мне пришлось пройти. -- Он неожиданно принюхался. -- Чур. Чур, -- закричал он. -- Вот в этом, в этом, -- старичок затрясся в рыданиях, потом как-то неожиданно, как от толчка успокоился. -- Вот в этом кресле десять минут назад сидел какой-то очень, очень нечистоплотный, грязной и черной души человек. -- Он подозрительно посмотрел на Алика. -- Вижу, вижу глаза твои удлиненные, страшная болезнь ждет тебя. И есть у тебя в комнате младенец с кудрями золотистыми, заберет его Господь... -- Да подите вы вон, в конце концов, -- Алик выпятил глаза и начал выталкивать старичка из комнаты. -- Какое вы имеете право! Нет у меня никакого младенца в комнате, а тем более с кудрявыми волосами. Убирайтесь! Саша, Саша, вызовите милицию. Срочно! При слове "Милиция" старичок как-то стушевался и исчез в коридоре, вырвав свой старый ватник из рук научного руководителя. -- Это черт его знает что такое! -- Алик тяжело дышал и не мог успокоиться. Он вдруг с удивлением почувствовал, что в голове у него что-то расплывается и шумит. Лицо горело, ломили суставы и глухо колотилось сердце. -- Да что это на вас лица нет? -- Саша испуганно посмотрел на него. -- Черт его знает, может быть грипп подхватил. -- Алик вдруг ощутил что у него совершенно нет сил и прислонился к книжному шкафу. -- Шляются здесь черт его знает кто, заразу разносят. Придется поехать домой и выпить таблетки. Ради бога, не пускайте в лабораторию всякий сброд. -- Алик, тут к тебе с телевидения приехали. -- Завхоз появился в сопровождении симпатичной женщины. -- Вы извините, по какому делу? -- из последних сил спросил Алик. -- И вообще, мы заняты, я болен, а вы позволяете себе врываться в лабораторию без предупреждения, не договорившись заранее. -- Не волнуйтесь, пожалуйста -- у женщины был красивый, слегка вибрирущий голос. -- Я как раз и пришла договориться. Программа "Наш быт" сейчас готовит новую передачу о научном подходе к проблеме алкоголизма, лечения больных, вот мы и решили сделать телевизионную передачу о передовых методах лечения. Вы же понимаете, как важно создать у людей положительную установку, внушить им уверенность, что Советская наука с самыми передовыми методами исследования и профилактики занимается этой насущной проблемой. После этой исключительно интересной статьи в "Вечерке"... -- Вы, -- с трудом сдерживая бешенство ответил Алик, -- Вы лучше позвоните директору нашего Института, Сергею Васильевичу, он, кстати, назначен заместителем председателя по комплексной программе, или чего-то в этом роде. Он гораздо лучше меня разбирается в проблемах, связанных с алкоголизмом, и если захочет, можете снимать все, что хотите. А я поехал домой. Грипп оказался на удивление тяжелым. Алик провалялся в постели почти неделю, отвечая лишь на телефонные звонки. Голова болела, перед глазами сменялись ленинградская баба, целительница из ЦК, бесконечная вереница академиков и гостей столицы, борцы за мир, верзила с черепаховым панцирем и генералы с золотыми звездами. Из лаборатории звонили каждый день, сообщая об успешном отражении атак различных сумасшедших, в изобилии, как выяснилось, населявших столицу СССР. Лабораторию атаковали странные личности, среди которых Сашу особенно потряс известный космонавт, собирающийся организовать экспедицию на Марс. Космонавт привел с собой пожилого изобретателя сверхсветового космического двигателя. Изобретатель несколько часов умолял ученых синхронизовать форсунки, держа в руке истрепанную тетрадку, испещренную непонятными рисунками. Двигатель, по его словам, мог работать только на чистом этиловом спирте, метиловый спирт для цели сверхсветовых путешествий решительно не подходил. Сашу особенно поразило, что выдать канистру спирта для экспериментов изобретатель не просил, и вскоре его удалось отправить в Институт Проблем Механики. Из других курьезных визитов, Саша рассказал ему про пожилую даму, умолявшую сотрудников вызвать для собеседования дух товарища Сталина. Сообщали также, что репортерша из Останкино все-таки добралась до директора, и интервью его должно было уже сегодня передаваться по телевизору. Вечером, дождавшись начала программы "Время", Алик скептически уставился в экран. В политбюро произошла встреча Брежнева с вице-президентом США и группой американских сенаторов. "Что-то он совсем плох" -- подумал Алик. Генеральный секретарь передвигался перед камерой с явным трудом и, казалось, не вполне понимал с кем встречается. Затем прошла информация об ударном труде нефтяников Сибири, высосавших из вечной мерзлоты рекордное количество черного золота. Наконец, очередь дошла до новостей из научных институтов столицы. Директор давал интервью, сидя напротив компьютера, по экрану которого бежали цветные картинки. В руке он держал микрофон и говорил полным уверенности голосом.-- Сергей Васильевич, какие методы доступны современной науке для исследования и лечения алкоголизма? -- спрашивала симпатичная ведущая. -- В нашем институте, -- директор посмотрел в камеру, -- разработаны принципиально новые методы исследования человека. С помощью уникальной физической аппаратуры мы можем зарегистрировать малейшие изменения в физических полях, распространяющихся в пространстве вокруг любого человека, особенно те из них, которые вызваны употреблением алкоголя. -- Простите, Сергей Васильевич, что я вас перебиваю, -- вмешалась девушка. -- Неловко даже задавать такой вопрос, но не та ли это самая "аура", о существовании которой столько говорят. -- Вы можете называть эти поля аурой, дело не в названии. Речь идет о конкретных физических процессах. Например, если человек выпьет коньяка, сосуды его расширятся, и инфракрасное излучение поверхности его тела возрастет. Наша лаборатория располагает самым современным оборудованием, чтобы зарегистрировать эти изменения в излучении... -- Не означает ли это, -- снова вмешалась девушка, -- что водители, остановленные в нетрезвом состоянии сотрудниками ГАИ, более не смогут увильнуть от ответственности? -- Совершенно верно, -- директор довольно улыбнулся. -- Мы как раз вчера обсуждали с представителями Министерства Внутренних Дел проблемы создания универсального прибора, сочетающего в себе датчик измерения скорости и приемник излучений тела. Представьте себе, милиционер одним и тем же прибором сможет определять факт превышения скорости и принятия алкоголя водителем. Более того, -- директор увлекся, в перспективе создание усовершенствованного варианта прибора, который с высокой точностью позволит определить, какой именно напиток, в каком количестве и когда выпил нарушитель. -- Удивительно, -- девушка мило улыбнулась. -- Я думаю, что тем, кто еще надеется обмануть современную науку, это будет хорошим уроком. Мы передавали интервью с директором Института, заместителем председателя комплексной программы по исследованию проблем алкоголизма, ведущейся совместно Академией Наук СССР и Минздравом, Сергеем Васильевичем Валяевым. Спасибо Вам, Сергей Васильевич, и желаем вам и вашим сотрудникам новых творческих успехов. -- Тьфу ты черт, -- выругался Алик. -- Какие приборы, что за ерунда! -- Настроение у него упало, и голова снова разболелась. Но если бы он знал о том, что происходило в секретном центре, расположенном на неприглядном пустыре в одном из новых районов Москвы, настроение у доктора наук этим вечером было бы испорчено безвозвратно. Посреди просторного пустыря возвышалось огромное белое здание, к которому по только что проложенной дороге одна за другим ехали военные машины, покрытые брезентом. Здание было огорожено высоким чугунным забором с колючей проволокой, на входе патруль с автоматами проверял пропуска у шоферов. В подвале здания, глубоко под землей, располагался огромный зал, напоминающий ангар для сборки космических кораблей. В зале копошились сотни солдат в зеленых шинелях, заканчивая бетонировать подходы к массивному металлическому сооружению с броневыми заклепками в стенах, высотой почти что в трехэтажный дом. В экранированную камеру вела тяжелая металлическая дверь с кодовым замком, мигающим зелеными и красными лампочками. У входа стоял солдат с автоматом. Внутри камеры находилась еще одна дверь, тоже с замком и охранником. За ней скрывалась огромная антенна, висящая под потолком и направленная на небольшую комнату, напоминающую современную операционную. Белая кровать с простыней, ремни с застежками, да провода, вот и все, что в ней было. Во всю стену комнаты тянулось стеклянное окно, затянутое крупной металлической сеткой. За окном виднелся зал, похожий на центр управления полетом. Светились экраны компьютеров, ходили офицеры в погонах, нося длинные ленты перфорированной бумаги, стояли огромные серые ящики с большими тумблерами, похожие на допотопные радиостанции времен второй мировой войны. -- Вот, Федор Петрович, -- подготовительные работы почти что закончены, через несколько дней будем готовы к проведению экспериментов. -- генерал жестом показал на застекленный зал. -- Эх, молодцы. -- Федор Петрович крякнул. -- Это же надо, в рекордные сроки такое отгрохать. А что, омоложение действительно заметно? -- У нас пока что имеются только данные, полученные на экспериментальной установке в Сибири. Но результаты потрясающие. Например, недавно один прапорщик прошел несколько сеансов, вы не представляете. Старый служака, лысый, морщинистый, так он на юношу стал похож. Кожа гладкая, шевелюра отрасла, по бабам ходить начал! -- Ну и чудеса... -- Федор Петрович довольно ухмыльнулся. -- Да вы, товарищи, не одну Ленинскую премию за это получите. Это же открытие века! -- Да, но много еще неясного. -- Генерал нахмурился. -- Мы хотим проверить, как действуют сигналы экстрасенса... Вначале проведем опыты на младшем составе, если результат будет положительный.... -- Я бы и сам на себе попробовал. -- Федор Петрович приобрел одновременно сконфуженный и торжественный вид. -- Конечно, считайте, что Вы, как руководитель программы, у нас вне очереди. Но я бы все же был осторожен, явление это необходимо всесторонне исследовать. -- Давайте поторопимся. -- Федор Петрович нахмурился. -- Состояние Леонида Ильича, между нами, в последнее время вызывает все большие опасения. Съезд КПСС не за горами... Так что наша стратегическая задача -- омолодить товарища Генерального секретаря, да и все Политбюро. Представляете, какая произойдет сенсация! Как раскричится буржуазная пресса? Как падут всякие надежды реакционного империализма на скорый упадок Советского Союза? Мы им еще покажем кузькину мать! Глава 11. Кнопка. Встреча с ветеранами партии вконец доконала Генерального Секретаря. Он расчувствовался, кольнуло сердце, стало ужасно душно, золотые звезды расплылись в глазах, и уже два часа он лежал в постели, окруженный врачами, отказывался от инъекций и требовал к себе только даму с удлиненными руками. Казалось, от одного ее вида боль в груди спадет, и все станет как раньше. В секретариате царила паника, так как целительница решительно исчезла из поля зрения, и никто не знал, где она находится и как ее можно разыскать. Хуже того, вместе с целительницей бесследно исчез и Федор Петрович, курирующий секретные работы по оздоровлению и омоложению руководящего состава. Поскольку держались работы в чрезвычайной тайне, прошел почти час напряженной работы аппарата ЦК, пока удалось выяснить, что и целительница и Федор Петрович находятся на секретном объекте с целью проведения важных экспериментов. До крайности неудачно было выбрано время проведения сеанса. Ну кто же знал, что состояние Генерального Секретаря именно в течение этих двух часов так зловеще ухудшится? Медики, следившие за его здоровьем, хотя и отмечали некоторое осложнение ситуации, тем не менее совсем не предсказывали каких-либо эксцессов в ближайшее время. Спустившись вместе с дамой и свитой генералов на лифте в бетонированный подвал, Федор Петрович подошел к бронированной камере. Лейтенант, стоящий у двери отдал им честь. -- Чего бы не случилось, нам не мешать и эксперимента не прерывать! -- скомандовал генерал. Лейтенант снова отдал честь и вытянулся по стойке смирно, после чего огромная металлическая дверь наглухо закрылась. Даму провели в соседнюю комнату, надели на голову шлем и опутали руки проводами. Федор Петрович же в задумчивости подошел к стеклу и посмотрел вниз. Для первого эксперимента решено было выбрать добровольца из младшего состава. Облучаться вызвался заместитель начальника объекта по пожарной охране, старый кадровик, перед началом сеанса принявший для храбрости несколько стопок водки. -- Все готово, Федор Петрович, -- генерал испытующе посмотрел на него. -- Ну что же, включайте мощность. Загудели обмотки трансформаторов, и слегка замигал свет. Из раскрыва антенны вниз лилась невидимая глазу энергия. Федор Петрович увидел, что дама сосредоточенно делает в воздухе пассы руками... Лейтенант Кругликов нес боевое дежурство. На столе, напоминающем пульт управления межконтинентальными баллистическими ракетами, перемигивались лампочки. Под стеклянным колпаком виднелась красная кнопка. Кнопка включала сигнал тревоги и разблокировала дверь в камеру. Рядом располагались тумблеры, комбинация которых запускала хитроумную последовательность оповещения и эвакуации лидеров государства в случае чрезвычайной ситуации. Сценарии возможных чрезвычайных ситуаций были тщательно отрепетированы и проработаны. В качестве наиболее вероятной чрезвычайной ситуации, военными и политическими экспертами рассматривалась внезапная смерть генерального секретаря. В случае если член Политбюро в этот момент облучался в бронированной камере, сеанс облучения необходимо было немедленно прекратить, а члена Политбюро срочно доставить в Кремль. Эта цель достигалась включением все трех выключателей в положение "Вверх". Другой возможностью эксперты считали попытку контреволюционного переворота. В этом случае первый и второй выключатель переводились в положение "Вверх", а последний переключался "Вниз". Эта комбинация означала, что облучающихся руководителей под охраной вооруженного отряда срочно надлежало отправить на загородную резиденцию, откуда они смогли бы в безопасности руководить подавлением мятежа. Наконец, никто не мог исключать и внезапное объявление СССР войны силами мирового империализма. При возникновении военной угрозы, все тумблеры переводились в положение "Вниз", и в подвальное помещение подавался специальный лифт. В этом лифте омолаживающихся руководителей государства надлежало срочно эвакуировать в расположенный глубоко под землей бункер, надежно защищенный от воздействия ядерного излучения. Голова у Кругликова была тяжелой и, казалось, распухшей от непосильного бремени. Всю предыдующую неделю он усиленно тренировался, в результате чего условные коды начали неудержимо путаться в его сознании, вызывая приступы паники. Резкий телефонный звонок застал его врасплох, и Кругликов испуганно вздрогнул. Звонили по "Вертушке", что означало чрезвычайную ситуацию. -- Началось... -- с ужасом подумал он и поднял трубку. -- Дежурный по объекту лейтенант Кругликов слушает. -- Срочно, Федора Петровича. Феномен у Вас? -- Пароль! -- Кругликов напрягся. -- Мать твою так, ты завтра в Афганистане душманам мозги вправлять будешь! -- послышался рык из трубки. -- Пароль! -- неуверенно повторил лейтенант. -- На эту ситуацию пароль не предусмотрен. -- В голосе человека из Кремля послышалось минутное замешательство. -- Приказано не прерывать, -- Кругликов решил действовать строго по инструкции. -- Слушай меня, Кругликов. -- В голосе слышалась угроза. -- Генеральный в критическом состоянии и срочно требует целительницу. Чтобы через пятнадцать минут и Федор Петрович, и дама были в Кремле! -- " Вот это влип... Нажимать или не нажимать?" -- лейтенант остекленевшим взглядом посмотрел на камеру. -- "По инструкции не положено". -- Он на мгновение успокоился. -- "А если они меня и вправду меня в Афганистан пошлют?" -- Все окончательно затуманилось в его голове, и он приподнял стеклянный колпак. Помедлив еще секунду, он с отчаянием зажмурил глаза и нажал на кнопку. Приоткрыв глаза Кругликов с удивлением увидел, что ровным счетом ничего в подвале не произошло. Не замигали над головой мигалки, не включились сирены. Дежурный в отчаянии жал на кнопку снова и снова, затем вскочил и начал колотить руками по двери камеры. Но куда там... Двойная изоляция из толстой тугоплавкой брони, использованной согласно рекомандации Алика, не пропускала никаких акустических возмущений извне, и находившиеся внутри и понятия никакого не имели о событиях, бушевавших снаружи. Генеральному тем временем становилось все хуже. -- Иньекцию надо делать. -- Бледный министр здравоохранения с надеждой посмотрел на личного врача Генсека и на окружающих. -- А Вы знаете, что с нами со всеми потом будет? -- возразили ему.Генеральный секретарь приоткрыл глаза. -- Где она? -- прохрипел он из последних сил. -- Не волнуйтесь, едет, едет. -- заверили его стоящие рядом. Но было уже поздно... Никто не ехал в Кремль, не неслись черные правительственные Зилы с мигалками по автострадам столицы, не отдавали честь регулировщики движения. Все было на редкость спокойно и даже буднично. Спешили по делам московские граждане, в овощном магазине номер двадцать пять по Кутузовскому проспекту на прилавок только что выкинули в продажу болгарские помидоры, и длинный хвост москвичей выстроился на улице. А дело было за малым. Мощное излучение, прущее из зеркала подвешенной к потолку антенны, вывело из строя электронные реле, проводящие сигнал тревоги внутрь бронированной камеры, Не сработала красная кнопка. Не предусмотрели такого военные специалисты, щелкнула шестеренка в механизме истории, и провернулось ее колесико еще на один поворот, неумолимо приближая будущее. На следующее утро в столице СССР творилось нечто совершенно невероятное. Центр был оцеплен милицией, причем граждане еще ничего не знали, и только балетная музыка, передававшаяся по радио, да прорывающиеся сквозь глушилки зарубежные голоса подсказывали рядовому советскому человеку, что на этот раз в государстве произошло что-то совершенно из ряда вон выходящее. Саша страдал тяжелым похмельем. В вагоне метро стояли слегка помятые мужчины и женщины, и жизнерадостный женский голос объявлял остановки. Толпа то разряжалась, извергаясь из вагона на станции, покрытые светящимся мрамором, колоннами и скульптурами, то снова сгущалась, набиваясь в вагон метро гражданами, желающими добраться до места службы. Саша безжизненно висел в углу, ухватившись руками за перекладины, и лишь изредка отработанным движением отпихивал бедрами особенно настырных пассажиров. "Станция Площадь Свердлова. Пересадка на станции Площадь Революции и Проспект Маркса" -- пропел женский голос, Саша торопливо выбросил свое тело из вагона и неожиданно оказался в оцеплении офицеров милиции. Сердце у него екнуло. -- Товарищи, выход из метро разрешен только по пропускам, -- ревел в мегафон майор в серой шинели. -- Станция метро закрыта, пожалуйста возвращайтесь в поезда. -- Товарищ майор, что же делать, я работаю здесь. -- Саша достал из кармана куртки засаленный академический пропуск. -- Проходи. -- Майор махнул рукой. На улице повторилась та же история. Центр столицы был пустынен, и через несколько минут Саша уже спускался в подвал.. -- Саша, ну молодец, как вы добрались? -- Алик нервно ходил по комнате.-- Судя по всему наш Генсек дал дуба. -- Не может быть... -- Саша сколько помнил себя, столько фигура, увешанная орденами и медалями как новогодняя елка, сопровождала его жизнь. -- Видно, не помогла ему ведьма. -- Алик пожал плечами. -- А вдруг нас теперь прикроют? -- Саша на секунду испугался. -- Ну знаете, -- Алик задумался. -- Я никогда в жизни так не уставал, как за последние месяцы. Ничего страшного в этом я не вижу. Вернемся к нормальной науке, а если интерес не пропадет, потихоньку разберемся и в феноменах. -- Ребята, ребята, -- возбужденная, раскрасневшаяся Таня вбежала в подвал, -- валяйте скорее, в столовой колбасу и мясо привезли, быстрее, пока очередь не набежала. -- Да ну? -- Алик торопливо надел на голову берет. -- Саша, потом договорим, побежали. В полуподвальном помещении пожилая продавщица в халате, покрытом кровавыми пятнами, зачерпывала рукой сочившиеся куски мяса из металлического лотка, плюхала их на стоявшие тут же весы, покрытые серым наростом, и заворачивала их в плотную бумагу, надписывая огрызком химического карандаша цену. -- Изголодались, духарики, -- добрым голосом подшучивала она. -- Хватайте, хватайте пока есть, поди не каждый день такое бывает. Вам сколько? -- Два кусочка взвесьте пожалуйста, -- Алик прищурился. -- Да, да. Вот этот и еще один поменьше. Спасибо. Мясо быстро заканчивалось, и стоявшие в очереди научные сотрудники начали нервничать. Алик и Саша с увесистыми свертками вернулись в подвал. -- Танечка, холодильник у нас работает? -- Работает, работает Александр Константинович. Чайку хотите заварю? -- Валяйте, -- Алик сел за стол и, прищурившись, начал рассматривать бумаги. -- Александр Константинович, -- Саша возбужденно махал рукой. -- Я телевизор переносной наладил. Балет "Лебединое озеро" закончился, сейчас будет информационнное сообщение. -- Иду, иду. -- Алик с интересом посмотрел на мелькающий экран. "Дорогие сограждане" -- диктор был грустен и торжественен. -- "Советский народ и все прогрессивное человечество понесли тяжелую утрату..." -- Кого теперь изберут? -- Саша нервно закурил." Назначена похоронная комиссия в составе..." -- диктор начал скорбным голосом перечислять фамилии. Но до насущных проблем, связанных с погребением покойника, членам комиссии в это время было до обидного мало дела. Съехавшиеся в Кремль по пустынным улицам центра Москвы на своих огромных правительственных машинах, они молчаливо смотрели на Федора Петровича, лицо которого приобрело землянисто-серый цвет лица, будто это он вчера скончался, а не Генеральный Секретарь ЦК КПСС. -- Что Вы можете доложить членам комиссии? -- грозно спросил довольно-таки подвижный для своего возраста председатель КГБ. -- Я готов понести заслуженную кару и принимаю полную ответственность за допущенную техническую ошибку. -- голос Федора Петровича дрожал. -- К сожалению, сработали непредвиденные обстоятельства, план эксперимента был согласован с руководством КГБ заранее, поверьте, что никакого злого умысла в происшедшем не было. -- Доложите комиссии о результате, -- старичок скривил губы и лицо его неожиданно приобрело довольно-таки интеллигентное выражение. -- Факт омоложения налицо. -- упавшим, но твердым голосом произнес Федор Петрович, вспомнив про порозовевшего, словно только что попарившегося в бане заместителя по пожарной охране, вылезшего из-под раскрыва антенны. -- Уже через несколько дней мы собирались начать омоложение Леонида Ильи..ча. -- голос его задрожал и прервался. -- Что случилось, то случилось. -- Допрашивающий неожиданно успокоился, ухмыльнулся какой-то издевательской улыбкой и прекратил кривить губы. -- Ничего уж тут не поделаешь. Но я думаю, товарищи, что мы все согласимся, что программу работ необходимо всячески расширять и поддерживать. -- Он оглянулся на своих примолкших коллег, с надеждой смотрящих на Федора Петровича. -- И я думаю, -- он многозначительно сделал паузу, -- Федор Петрович, с его опытом, знаниями и энергией, должен продолжать руководить проектом. Как говорится, коней на переправе не меняют. -- Спасибо, товарищи, -- Федор Петрович задрожал. -- Промахов больше не будет. -- Человеку свойственно ошибаться, -- мягко возразил председатель КГБ. -- Но кнопку все-таки почините. -- И члены похоронной комиссии нервно рассмеялись. Глава 12. В степи. Саша с трудом продрал глаза. Поезд, скрипя и стуча колесами, тащился в непроглядной тьме, и редкие фонари заглядывали в окошко, бросая желтоватый отблеск на скомканную простыню, пустую бутылку из под-водки, стоящую на столике, большой деревянный ящик с аппаратурой, и на храпящего студента, волей начальства посланного вместе в Сашей в командировку. С приходом к власти нового Генсека лабораторию начало лихорадить. Директор выступал в многочисленных государственных комиссиях, периодически приезжая в подвальную комнату с высокопоставленными чиновниками. В верхах собирались различного рода совещания, на которых отмечалась особая актуальность соблюдения трудовой дисциплины, ликвидации прогулов, в том числе и проистекающих вследствие пьянства. В центре Москвы милиция частенько проводила днем облавы, проверяя у задержанных граждан паспорта и законность их отсутствия на рабочем месте. Командировка явилась неожиданным следствием проходившего в Кремле заседания Верховного Совета. На одной из сессий с отчетом выступал Сергей Васильевич. Среди сидевших в зале депутатов находился главный врач затерянного в степи образцово-показательного наркологического диспансера. Главврач этот быстро смекнул, что участие его клиники во Всесоюзной комплексной программе будет для него чрезвычайно полезным. Будучи человеком пробивным и со значительными связями, он уже на следующий день договорился об испытаниях нового научного оборудования в своей клинике, скрепив договор всеми мыслимыми и немыслимыми резолюциями. По мнению Алика, испытания эти было преждевременными, так как недавно разработанный прибор был предназначен исключительно для научных исследований. Более того, разработан аппарат был в единственном экземпляре, и отправлять его в степной наркогологический диспансер было уж и совсем бессмысленно. Но наверху все уже было решено, и Алик неохотно уступил нажиму дирекции. Слезать надо было на каком-то маленьком полустанке, который и на карте-то обозначен не был, и вечером Саша долго приставал к проводнице, расплывшейся бабе с красным лицом, с просьбой разбудить их вовремя. Поезд полз в неизвестность. В голове шумело. Саша, постанывая, нашарил откупоренную бутылку теплого пива, и с отвращением сделал несколько глотков. В вагоне стояла кромешная тьма, пахло грязным бельем, из купе раздавался громкий храп пассажиров, тела которых размеренно передвигались к местам их назначения. Саша ощупью добрел до купе проводницы и постучал в дверь. Баба спала, похрапывая, как и остальные пассажиры. Саша постучал еще раз, на этот раз сильнее и за дверью раздалось шевеление. Дверь приоткрылась, и проводница, заспанная, в ночной рубашке, недовольно выглянула в коридор. На полке рядом с ней спал здоровый усатый мужик в рваной майке и, несмотря на похмелье, Саша ощутил крепкий запах винных паров. -- Ну чего еще? -- Баба зло посмотрела на него. -- В Семечкино когда слезать? Не проспать бы. -- Шляетесь, черт бы вас всех побрал, -- она зевнула. -- А времени-то сколько? -- Три часа ночи. -- Так почитай скоро и слезать. Как будет остановка, оно и Семечкино. Самим следить надо! -- Она захлопнула дверь и Саша наощупь вернулся в купе. -- Толик, а Толик, вставай! -- Он потряс соседа за плечо. -- Собирайся, слезать пора!Долговязый парень, тряся головой, спустил голые ноги на пол и схватился за голову. -- Черт, водка плохая стала, пить невозможно. -- А ты пивком, пивком. -- Саша протянул ему бутылку. Они с трудом дотащили тяжелый ящик до тамбура и вернулись за вещами. В рюкзаке лежал запас "валюты" - несколько бутылок "Русской" и пива.Поезд заскрежетал колесами и остановился около крохотного полустанка, над которым покачивался тусклый фонарь. -- Ящик, ящик давай! -- Саша с трудом удержал ношу и осторожно поставил ее на перрон. Неожиданно поезд снова тронулся. -- Рюкзак, быстрей, прыгай, прыгай! -- Толя с трудом удержал равновесие, спрыгнув с подножки, и они остались совершенно одни. Казалось, что жизни вокруг не существует. Насколько хватало взгляда, в степи бушевала темнота, две фигурки под одиноким фонарем казались единственными живыми существами во всей вселенной. Их никто не встречал. -- Погоди, пойду хоть узнаю, Семечкино это или нет, -- Саша подошел к маленькому домику. Над домиком висела вывеска, но краска на ней облезла и букв разобрать было решительно невозможно. На домике висел большой ржавый замок. -- Вот это влипли,-- Саша шмыгнул носом. -- Придется на перроне ночевать, ни одного огонька вокруг. -- он сел на асфальт и начал дремать. -- А холодно чего-то, -- Толя поежился. -- У тебя куртка есть? -- Нет. -- Саша снова шмыгнул носом. -- Где же машина, они обещали прислать. -- Делать нечего, придется выпить для сугреву. У меня еще колбаса и яйцо вареное осталось. -- Толя откупорил бутылку и сделал большой глоток. -- На, согрейся. -- Давай. -- Саша тоже отхлебнул, тепло разлилось по желудку и ночь уже не казалась такой черной и бесконечной. В степи пели цикады, пахло свежей травой. Толик отломил кусок колбасы и они начали жевать. В непроглядной темноте, где-то на горизонте мелькнул огонек. Он приближался и становился все больше и больше, и наконец уже можно было увидеть, что это машина. Слышался рев и чихание мотора, и через несколько минут у полустанка остановился старенький автобус. -- Водку, водку прячь -- зашипел Саша. -- Это же наркологический диспансер... -- Здравствуйте, -- из темноты появился высокий, странного вида человек в одежде, напоминающей тюремную робу. Сашу особенно поразили его грустные, неподвижные глаза. -- Вы ученые из Москвы? -- Да, -- Саша чуть не подавился недожеванным куском колбасы. -- Вещи есть? -- грустно спросил заторможенный заключенный. -- Вот ящик с аппаратурой. -- Мужики, -- скомандовал пришелец, и из автобуса вылезли еще двое таких же грустных, заторможенных мужчин в робах. -- Заноси! Мужики подхватили ящик и неожиданно все трое замерли и выжидающе посмотрели на приезжих. -- Чего? -- испуганно спросил Саша. -- Пили? -- жадно спросил шофер и громко проглотил слюну. -- Ну да, -- неохотно признался Саша. -- Есть? -- лаконично осведомился высокий человек. -- Ну... -- Саша замялся. -- Спаси, Христа ради. -- Человек упал на колени. -- Мы вас, ребята, век помнить будем, если что, не сомневайся. Можешь на нас положиться. -- А они? -- Саша вопросительно указал в сторону двух мужиков. Те стояли как бегуны перед стартом, замерев в ожидании и будто боясь произнести слово. -- Могила. -- Толя, ну достань ее, что-ли. -- Саша смутился, не зная, как себя вести. -- И закуску давай.Мужики, словно не веря своему счастью, на цыпочках подошли к рюкзаку. Они пили по очереди, из горлышка, профессионально отмеряя выпитое и передавая бутылку друг другу дрожащими руками. -- А в диспансере скажем, что поезд опоздал, -- после выпитого странная заторможенность и напряженность сошла с их лиц, в глазах появилось осмысленное, хотя и хмельное выражение, и языки их развязались. -- Мы же в диспансере как в концлагере живем. Эх, ребята.... -- Главврач, скотина, чуть провинишься, в карцер. Или санитары избивают. А пожаловаться некому, он же депутат. И каждый день на сельскохозяйственные работы, мать его так, в соседний совхоз. Так совхоз диспансеру деньги плотит, а он их в себе в карман кладет. -- А сам пьет, сука, -- вступил другой мужик в разговор. -- Каждый божий день заливается вечером как свинья со своими заместителями. -- Ну ладно, ребята, -- вступил в разговор шофер и неожиданно лицо его помрачнело. -- Ехать надо, а то санитары подозревать начнут. Автобус трясся по разбитой проселочной дороге в кромешной тьме, и вскоре подъехал к воротам, за которыми находилось длинное двухэтажное здание, напоминающее сельскую школу. На въезде стоял мужик, который подозрительно взглянул на приехавших. -- В порядке, Василич? -- спросил он. -- Все путем, привезли, -- лаконично ответил шофер. -- Ну ладно, проезжай. Покажи столичным гостям их койки.Шофер провел Сашу и студента по длинному грязному коридору с обшарпанными стенками в маленькую комнату, в которой стояли две кровати. -- Мужики, -- лицо его приобрело отчаянное выражение. -- Спасите, а? -- Бери, глухо сказал Саша, доставая бутылку из рюкзака. -- Эх, мужики. Все бы такие были как вы, может и в стране у нас порядку было бы больше. Ну спасибо, ребята. -- Он засунул бутылку куда-то под рубашку и исчез в коридоре. Наутро за ними пришел здоровенный верзила с мрачным лицом, одетый в несвежий белый халат. -- Ну чего, выспались? -- Сейчас я Вас отведу к главному для собеседования. Они пошли по длинному коридору, и Саша открыл рот от изумления. Вдоль стены стояли хмурые пациенты, из ушей, шей и рук которых торчали тонкие металлические иглы. Вдоль ряда вытянувшихся мужчин шел врач, вытаскивал иглы и бросал их в несвежий эмалированный тазик. Пациенты стоически терпели. -- Сеанс иглотерапии, -- с гордостью объяснил сопровождающий. -- Мы здесь применяем новейшие методы лечения. -- Доктор! -- жалким просящим голосом вскрикнул худенький маленький мужичок, после того, как врач закончил процедуру вытаскивания игл. -- Чего тебе? -- рявкнул врач. -- А с этой иглой мне сколько теперь ходить? -- мужичок испуганно показал на иголку, торчащую из его худой, жилистой шеи. -- Ну забыл, забыл, -- лениво отозвался доктор, вытащил иголку и бросил ее в тазик. Иголка жалобно звякнула. -- А ты бы и походил, ни хера бы с тобой не случилось. -- Сейчас к главному пойдем, -- сопровождающий напрягся и осторожно постучал в дверь кабинета. -- Войдите -- раздался грозный голос с басовыми интонациями. Главврач, с широким, грузным мясистым лицом сидел за большим дубовым столом и подписывал какие-то бумажки.-- Ага, приехали, приехали, ну что же, добро пожаловать в нашу клинику! -- Главврач как медведь поднялся из-за стола и крепко пожал вошедшим руку. -- Я на прошлом заседании Верховного Совета, в Кремлевском дворце съездов, -- он сделал многозначительную паузу, -- познакомился с Сергеем Васильевичем. Так оно все и получилось с вашей командировкой. Ну что же, аппаратура ваша уже в смотровой стоит, пожалуй что пойдем поглядим. Они вышли из комнаты, и Саша, бросив взгляд в окно, увидел длинные шеренги мужиков в темных тюремного типа одеждах, под присмотром санитаров рассаживающихся в крытые фургоны. -- Пора-то урожайная, -- главврач широким жестом указал в окно. Вот мы и перевоспитываем человеческий материал, вначале сеансы иглотерапии, потом оздоровительный труд на полях нашей родины. Вы себе не представляете, с какими типчиками приходится иметь дело. Отбросы общества, из них половину давно в тюрьму надо отправить. Совесть свою пропили. В колхозах запчасти от комбайнов воровали и за бутылку продавали. Но медицина и строгий режим делают чудеса! Смотровая была небольшой, и Саша с Толиком начали распаковывать привезенный прибор. Смысла во всем этом было мало, так как Сергей Васильевич явно преувеличил возможности этого прибора, который, хотя и безукоризненно измерял различные излучения человеческого тела, отнюдь не являлся аппаратом для определения степени алкоголизма того или иного пациента. -- Эх, столичная наука! -- главврач с восхищением смотрел на блеснувший фиолетовой радугой объектив, на серебристые металлические подставки и, наконец, на невиданный ранее компьютер с белым пластмассовым корпусом и темным, бутылочного цвета экраном. Вскоре аппарат был включен, и на экране появились цветные картинки, отображающие сложную картину полей и излучений человеческого тела.-- Эх, рука-то у меня фиолетовая, -- довольно крякнул врач. -- Ну, ведите наших подопытных. -- Заходи! -- Страшно рявкнул сытого вида санитар, и в комнату, жмясь к стеночке, вошел вида мужчина средних лет с потерянным и заискивающим выражением лица. Одежда его была застиранной, кожа желтоватой, словно он не мылся уже несколько месяцев, и в смотровой мгновенно стало нечем дышать. -- Товарищ начальник, только иглы в живот больше не колите, -- жалобно попросил он. -- Я в прошлый раз неделю в лазарете валялся. -- Садись дурак, -- рявкнул главврач. Сымай портки и рубаху.Под робой оказалось нижнее белье с разводами, и Саше стало дурно. -- Ну что, как вашей аппаратурой пользоваться? -- Значит так, -- Саша начал объяснять. -- Камеру направляем на тело-- Прежде всего надо постараться не двигаться во время измерения. Движение искажает изображение. Стандартный тест, например, состоит в задержке дыхания. -- Замри! Не дышать! -- рявкнул главврач. Пациент испуганно замер.-- Теперь, -- Саша нажал на кнопку, -- на экране будет зарегистрировано излучение тела. Вот эти красные пятна свидетельствуют... -- А диагноз где выползает? -- строго спросил главврач. -- Ну, -- Саша замялся. -- Для этого надо провести исследования. -- Мне нужно, чтобы четкий диагноз на экране был написан. И на принтере печатался. Мол так и так, первая стадия алкоголизма... -- Доктор, -- захрипел забытый всеми пациент каким-то свистящим шепотом. Саша обернулся и с ужасом увидел, что лицо его посинело. Мужик весь корчился, боясь шевельнутся. -- А дышать можно? -- Дыши! -- рявкнул главврач. -- Так что, насчет диагноза подумайте.-- он обращался к Саше. -- А вообще-то замечательная аппаратура. Ну ладно, мне пора сеанс иглоукалывания проводить. Я к вам еще сегодня зайду. -- Вы, ребята, уж лучше диагноз обеспечьте. -- Санитар испуганно посмотрел на приезжих. -- А то он с нас шкуру спустит, это точно. Ну чего вам, напишите, мол, этот больной, а этот здоровый. Какая к псу разница. -- Черт, -- Толя испуганно посмотрел на Сашу. -- Не нравится мне это место, жутковато как-то. -- Ты мне лучше скажи, чего делать будем?-- А знаю я чего делать. -- Толик подошел к компьютеру. -- Я сейчас специальную кнопку запрограммирую, "Диагноз" называться будет. Программа такая есть, которая случайное число выдает. Вот я и сделаю, если число меньше нуля, диагноз будет "Здоров", если больше нуля "Алкоголик 1 степени", а больше единицы назовем "Алкоголик 2 степени". Все по науке, по статистике. -- Да ты с ума сошел! -- Саша покачал головой. -- Так нельзя! -- Да ничего страшного, он напечатает "Вторая степень", они ему иголки понатыкают, приведут, а компьютер скажет "Здоров". И все в порядке, в область и в Москву отчеты пошлют. Это же статистика, вероятность того, что