о, мол, хватит давить, я подчиняюсь обстоятельствам, сдаюсь и т. д. и т. п. Так в нашей жизни появилась Ася. Имя предложил я, и так как жена с детьми сами не могли выбрать устраивающий всех вариант (а, может, чтобы задобрить меня, угрюмо слушавшего их спор), оно было опробовано на вкус, примеряно и одобрено. Первую неделю я боролся с котенком, как мог. Почему-то Ася упорно старалась устроиться рядом со мной, а еще лучше на мне (может, потому, что в отличии от постоянно перемещающихся домашних, я большую часть времени проводил лежа на диване с книжкой или смотря телевизор). Я отпихивал ее, орал дочке, чтобы забрала свое животное -- оно мне мешает отдыхать после трудового дня. Та, конечно, сразу прибегала, забирала котенка в детскую, но через несколько минут все возвращалось на круги своя. Жене на кухне не до котенка, детям нужно делать уроки, один я вроде как не при деле! В конце концов я сдался, и Ася прочно обосновалась рядом со мной, а в дальнейшем буквально села (легла) мне на шею. Через месяц я часами просиживал неподвижно, стараясь не тревожить живой воротничок, тихо сопящий мне в ухо. Боль от остеохондроза шейного позвонка, не дававшая мне днем покоя, куда-то исчезала, смытая теплом кошачьего тела. Ночью Ася спала на моей подушке, нос в нос. Жена с дочкой начали проявлять признаки ревности. Мало того, постепенно кормление Аси и уборка за ней как-то плавно перешли в мои руки. А уж за веревочку с привязанным фантиком началась ежедневная борьба. Книги с телевизором отошли на второй план. Наблюдать за Асиными играми с фантиком, шариком, перышком, собственным хвостом или с воображаемым противником (когда выгнув спину она боком на кого-то, видимого только ей, нападала или, наоборот, отступала) было гораздо интереснее. И вот настал день, когда мы вынесли ее во двор. Смотреть без улыбки, как это трясущееся существо робко обнюхивает каждую травинку и спасается на руках дочки от неожиданно прыгнувшего кузнечика, было невозможно. Следующим летом Ася стала признанной королевой двора. Среди рыжих, черныз, серых, пушистых и гладкошерстных, она практически не имела конкурентов. Беспородная, пушистая (видимо, потомок сибирской), трехцветная с золотым пятном на лбу и абсолютно бесстрашная. Собак она принципиально не замечала. Хозяйки других кошек оборутся, зазывая их домой. Ася бегала за нами по двору, как собачка. Ее так и прозвали -- "киска-собачка". Завидя кого-нибудь из нас, идущих с работы или магазина, Ася бежала, мяуча, навстречу, терлась о ноги, и не взять ее на руки было невозможно. "Поцеловавшись", она гордо оглядывала двор, но у подъезда вырывалась на землю и задрав распушившийся хвост, шествовала в дворовый скверик. Больших собак она просто била, если те попадались ей на пути, а малых не замечала. Однажды бочку с молоком, которую привозили по утрам к нашему дому, почему-то стали возить в соседний двор. В первое же утро, когда Ася, как всегда, сопровождала мою жену в походе за молоком, на нее из очереди бросилась какая-то незнакомая болонка. И тут жена впервые увидела, почему нашу маленькую (по кошачьим меркам) ласковую киску обходят стороной дворовые собаки. "Страшнее кошки зверя нет". Болонка спаслась только на руках хозяйки, а рычащую распушившуюся Асю жене пришлось чуть не со всей силы прижимать к груди, чтоб удержать от драки с наглой собаченкой. Уступала Ася только одному существу: черной соседской кошке Мусе. Видимо, Ася признавала лестничную площадку законной территорией Муси, и та гоняла ее на площадке при любой возможности. Но во дворе все менялось. Когда Муся умерла при неудачных родах, Ася стала безраздельной хозяйкой везде, в том числе и в моем сердце. 24 ноября 1998г Сергей Калабухин Хроники Диктис сполоснул в море руки, взял корзину с рыбой и пошел к хижине. Чей это огромный сундук у дверей? Рыбак поставил корзину в тени росшего у хижины кипариса и открыл дверь. - Даная?! - Тише! Ребенка разбудишь, - встав с ложа, вытолкнула хозяина наружу гостья. Диктис снял гиматий, оставшись в короткой хлене. Широким жестом сеятеля он расстелил снятый плащ на влажной еще от утренней росы траве. Глухо стукнули, задев громадный сундук, зашитые в углы гиматия свинцовые грузики. Диктис жестом предложил девушке сесть. - Прости, царевна, я не ждал гостей, и в доме у меня, как ты, наверно, уже заметила, ничего нет. Вот только корзина свежепойманной рыбы. Я могу быстро приготовить ее для тебя. - Не это главное. - Брезгливо сморщив нос и подобрав расшитую золотыми звездами полу голубого хитона, девушка грациозно опустилась на плащ рыбака. - Ты все так же красив, - вздохнула она, глядя на растерянного полуобнаженного юношу, замершего перед ней. - Ну, что стоишь? Займись рыбой, пока она не протухла. Да глянь в моем сундуке: там должны быть ойнохоя с вином и кое-какие сласти. И передвинь очаг! Не видишь, он дымит прямо на меня. Все так же красив и... глуп! - Зачем ты здесь, царевна? - нахмурился рыбак. - Я не желаю больше быть твоей игрушкой. - У меня теперь другая игрушка: вон спит в твоей грязной хижине, неужто не заметил? - Ты хочешь сказать... - изумленно заулыбался Диктис. - Я хочу сказать сразу, что не знаю, кто его отец, идиот! - Зашипела Даная. - Неужели ты вообразил, что был у меня единственным? Когда мой полоумный папаша, испугавшись дурацкого пророчества, запер меня во дворце и стал отказывать всем сватавшимся ко мне женихам, он, наверно, вообразил, что я так покорно и умру старой девой. Ему и в голову не пришло, что детей умеют делать не только цари и принцы. - Что же ты сказала царю Акрисию, когда родила? Даная злобно захохотала. - Я сказала, что сам Зевс пролился ко мне в спальню золотым дождем, и что Персей - плод нашей любви! И если дорогой мой папаша причинит нам с сыном малейший вред, сам Зевс покарает его. - И Акрисий поверил? - Разумеется! Поверил же он прорицателям, сулящим ему гибель от руки внука. Да и не было у него другого выхода: отказать стольким знатным женихам и потом объявлять внуком неизвестно чьего ублюдка? А Зевс, как-никак, завидный родственник. - Но почему ты здесь, Даная? Неужели все же... - Ишь, размечтался! Просто отец выставил нас с Персеем из дома. Ты единственный мой любовнк, покинувший Аргос. Здесь, на Серифе, никто не знает и не подозревает о нашем знакомстве. Надеюсь, у тебя хватило ума держать язык за зубами? - А кто б мне поверил? Все знают, что царь Акрисий держит дочь взаперти в башне. - Уже нет. Вчера на закате воины отца бросили нас с сыном в этом вот сундуке в море. Потом ночью, тайно, выловили и доставили сюда. Этого никто из местных не видел. А ты, приготовив мне рыбу, пойдешь к своему царю Полидекту. Скажешь ему, что выловил сегодня утром в море сундук, а в нем оказались прекрасная знатная - не забудь это уточнить - женщина и ребенок. Ваш царь - известный бабник, да и молод, а я привыкла жить во дворце, а не в грязной хижине. Куда ты? Вряд ли царь Полидект встает в такую рань. У нас еще есть время и на десерт: иди же ко мне, чего ждешь? Персей спит, а потом тебе не скоро представится подобная возможность... Сигнал тревоги выдернул Костю Шеева и Тимура Боева из прошлого. - В чем дело, Тимур? - Костя сорвал с головы хроношлем. Тимур, рыча ругательства, безрезультатно пытался вырубить сигнализацию. Наконец рев сирены смолк, щелкнули сверхнадежные запоры, дверь мягко ушла в стену, и в комнату спокойно вошла девушка. Толстая русая коса короной венчала гордо поднятую голову с классически правильными чертами лица. Военный комбинезон наглядно подчеркивал не менее классические пропорции тела вошедшей. Огромные глаза из-под длинных дважды изогнутых ресниц зелеными лучами скользнули по замершим в креслах Косте и Тимуру и остановились на контрольном голоэкране, где сплелись в жарких объятиях Даная и Диктис. - Ну что ж, я так и думала. На этот раз вы попались, мальчики, и крепко! - Кто Вы, и как сюда попали? - опомнился, наконец, Костя, отключая голоэкран. - Агент службы хронобезопасности Афина Павлова. - Богиня! - ахнул в восторге Тимур. - Чему радуешься? - цыкнул на него Костя, мысленно кроя себя последними словами. Он так долго и старательно подбирал слово, которое система воспримет, произнеси он его вслух, как команду на полное уничтожение всех данных, перебрал массу вариантов, чтоб это слово не могло прозвучать в случайном разговоре, приведя к непоправимым последствиям, и вот теперь, когда возникла надобность, не может его произнести! Костя рассчитывал, что у него будет несколько секунд, прежде чем агенты СХБ справятся с дверью, а на деле, как всегда, оказалось все не так. Агент уже здесь, и наверняка все происходящее записывается. - В чем нас обвиняют? - хмуро пробурчал Костя. - В том, что вы оба - дикие хроники, разумеется, - усмехнулась Афина, садясь в освобожденное для нее Тимуром кресло. - Это еще надо доказать! - не сдавался Костя. - Я же здесь, не так ли? Запоры у вас, конечно, неплохие, но для нас они не проблема. Отследить вас было куда труднее, должна сказать. Или вы думаете, я здесь случайно? - Не понимаю, как вам это удалось? Где мы засветились? - сдался Костя. - Вы крупно прокололись с вашим последним детищем: мыслефильмом "Кощей Бессмертный". Неужели вы всерьез рассчитывали провести нашу службу столь наивным прикрытием? Понять, что "Кощей" не просто мыслефильм, не плод авторского воображения, а натурная съемка, для меня, например, не составило труда. Природа, воздух, люди - все с натуры. В этом фильме вы нарушили все мыслимые запреты. Мы знаем, что всегда существовали, существуют и будут существовать люди, которых не устраивают стандартные маршруты, незримое присутствие при исторических событиях, чужие эмоции и восприятие. Вы, хроники, ходите своими путями, и пока не слишком нарушаете основные правила, мы смотрим на вас сквозь пальцы. Конечно, периодически наказываем самых ретивых для острастки, любителей поизображать из себя призраков или полтергейст, попугать древних обывателей инопланетянами. Но вы двое - другое дело. Вы не просто нелегально мотаетесь в прошлое, но и посылаете дублеров, то есть присутствуете в прошлом не только зримо, но и материально, и даже имеете наглость участвовать в событиях, что категорически запрещено! - Мыслефильм - не доказательство! - огрызнулся Костя. - Мы могли, вернее мы взяли антураж с какого-то стандартного турмаршрута во времена крещения Руси, искоренения языческих капищ. Что молчишь, Тимур, ты оператор или кто? Пусть докажут! - Доказательство у тебя на лбу, - усмехнулась Афина. - Шрам от меча? Болит? Наверно, уставки защиты завышены? - Удар был неожиданным, - смущенно пробормотал Тимур, не сводя с девушки влюбленных глаз. - Когда делают обычный мыслефильм, художник воображает героев, их действия, внешность, ощущения. Оператор записывает на кристалл куски фильма и позднее вместе с художником компонует мыслефильм. Причем в части ощущений героя как правило оператор делает отсылки к индивидуальным воспоминаниям зрителя. Например, если герой мыслефильма ест, пьет, обоняет или осязает что-либо ему уже известное, то конкретные ощущения берутся из памяти зрителя. Если зритель столкнулся с чем-либо новым для себя, он испытывает авторский вариант ощущений, пропущенный через определенные фильтры: у каждого зрителя свои пределы, допустим, болевые, моральные или религиозные. Нам для фильма нужны были полные эмоции, без ограничений и фильтров, так как "Кощей", как вы заметили, не плод фантазии автора, а в основном реальные события и ощущения Костиного сознания в теле дублера, специально сформированного в прошлом. Кто ж знал, что так выйдет, и на Костю устроют засаду? Хоть дублер и не человек, а только сотканная из полей оболочка, при помощи которой сознание хроника путешествует во времени, удар меча по голове Костя ощутил вполне реально. Вот стигмат и образовался. - Сдаюсь, - махнул рукой Костя, видя, что его друг и напарник готов рассказать обворожившей его с первого взгляда нежданной гостье все, что только ее заинтересует. - Ваша взяла. Что нам светит? - Зависит от того, какой выбор вы сделаете. Частичная амнезия с полной мыслеблокадой любой возможности хронопутешествий, даже официально разрешенных, с полной конфискацией аппаратуры или... вы оба переходите на работу к нам. - К вам!? - восторженно взревел Тимур. Костя только вздохнул, глядя на друга, для которого выбор был очевиден и наказанием не являлся, так как Тимур потерял свободу и стал рабом с того мгновенья, как увидел Афину. А вот как быть ему? Что выбрать: свободу без любимого дела или любимое дело, но с ограниченной свободой? - Как вы на нас вышли? "Кощея" мы издали под псевдонимом. Настоящие имена и адреса нигде не указывали. Хотелось бы знать, где мы прокололись. - Это просто. Как вы думаете, мальчики, кто вам заказал "Персея"? - Дьявол! - вскочил Костя и заметался по комнате. - Гениально! - восторгу Тимура не было границ. - Вы сплели паутину, подбросили нам приманку и стали ждать, кто появится. - Вот именно. Появились вы. - Похоже, вы задействовали немалые силы, чтобы поймать нас, - позлорадствовал Костя. - Нет, зачем? Мы знали, что дикие хроники, промышляющие вдобавок изготовлением исторических мыслефильмов, обязательно появятся на Серифе, чтобы заснять прибытие Данаи с младенцем. Эта сцена не случайно оговорена в примерном сценарии, который мы вам прислали вместе с авансом. Так что вы решили? - Мать, мне надо поговорить с тобой. - Опять будешь просить денег на своих гетер? Не дам! - Пусть Диктис уйдет! Мне надо поговорить с тобой наедине. - О чем? Да ты трезв сегодня? Ладно, Диктис, оставь нас с Персеем, зайдешь ко мне позже. Ну вот, сын, мы одни, говори. Надеюсь ты не собрался жениться на какой-нибудь голодранке? - Я не такой дурак, каким ты меня считаешь! Да я, Персей, сын Зевса и Данаи, внук и наследник Акрисия, царя Аргоса, вынужден жить в самых дальних и жалких покоях царя Полидекта и сносить насмешки окружающих его льстецов и подхалимов. Я вспоминаю об этом каждое утро, когда мой единственный старый полуслепой и полуглухой раб приносит мне кувшин холодной воды для омовений. А вот ты все забыла, и тебя все забыли, кроме этого нищего рыбака, неизвестно почему снабжающего нас бесплатной рыбой. - Замолчи, я не хочу этого слышать! Что тебе надо? И я, и ты уже тысячу раз просили Полидекта дать тебе воинов, чтобы отвоевать у Акрисия трон, но этот сластолюбивый недомерок одинаково труслив и скуп, а у нас с тобой денег на наемников нет. - Плевать мне на Полидекта! Полидект не дал тебе воинов, когда был без ума от тебя, юной и цветущей. Сейчас, когда твоя кожа потемнела и покрылась морщинами, груди обвисли, а волосы поседели, он и слушать тебя не захочет. Но у меня есть решение нашей проблемы. - Какое? - Серифу нужен новый царь, причем такой, который к тебе- даже сейчас! - не равнодушен. - Ты имеешь в виду себя? - Нет, конечно, я говорю о Диктисе. - Видать ты вчера лихо хватил! Небось опять пил вино неразбавленным? - Как видишь, я трезв и говорю серьезно. Может ты и смирилась со своим положением, а я не желаю чахнуть на этом паршивом острове в нищете! - Но ведь Полидект жив, здоров и может прожить еще долго. Убить этого труса невозможно: он в окружении охраны, еда и питье постоянно проверяется на наличие яда, он даже в спальне с девицами не остается один - специальная рабыня с отрезанным языком следит за его возлюбленными, чтобы не умертвили царя во время любовных игр и сна. Он и детей не заводит, чтобы не трястись потом за жизнь и трон, если наследнику станет невтерпеж. - Я убью царя Полидекта. - Как? - У меня есть план. Вчера у меня были гости. - У тебя? Гости? Ты хотел сказать "кредиторы"? - Мои брат и сестра. - Что еще за новости? Ты у меня единственный. - У тебя, но не у отца. - Какого отца? Что ты несешь? - У Зевса, разумеется! Он же мой отец - это всем известно. Закрой рот, муха влетит. Все вокруг над нами смеются. Я уж и сам начал сомневаться в твоих словах. Даже начал подозревать Диктиса, уж больно он к нам неравнодушен. И вдруг вчера меня навестили Афина и Гермес. Отцу не нравится мое положение, но боги помогают только героям. Потому мне необходимо совершить подвиг, чтобы Зевс принял участие в моей судьбе. - Во-первых, убийство царя Полидекта - не подвиг, а во-вторых, с чего ты взял, что у тебя были Афина и Гермес? Не хватало, чтобы какие-нибудь проходимцы втянули тебя в заговор против царя! - Мать, перестань говорить глупости! Кто еще, кроме богов, умеет проходить сквозь стены, появляться посреди комнаты из неоткуда и исчезать в никуда? Кто знает твои мысли и поступки, твое прошлое, настоящее и будущее? Знаешь, я порой не понимаю, что мой отец Зевс нашел в тебе? Но довольно! Я пришел к тебе не спорить и ругаться, а для того, чтобы ты знала и понимала мои будущие поступки. И, конечно, поддерживала во всем, если хочешь вырваться из этой дыры и вернуться на Аргос, где мне суждено занять царский трон. - Я не понимаю, что ты от меня хочешь, Персей? - Я знаю, у тебя сохранились кое-какие связи в царском окружении. Мне необходимо совершить подвиг, но инициатива должна исходить от царя Полидекта. В этом случае дело изначально получит широкую огласку, и мне легче будет приблизится к нему, чтобы убить. Ты должна настроить окружение царя так, чтобы Полидект бросил мне вызов. - Этот трус? Никогда! - Ты не поняла. Я не собираюсь вступать в поединок с царем Полидектом. Я должен убить горгону Медузу! - Ну что ж, коллеги, теперь, когда с формальностями покончено, получите свое первое задание. Я уверена, оно вам понравится. - Отловить какого-нибудь дикого хроника? - хмуро поинтересовался Костя. - Типа: вор лучше всех знает, как поймать вора? Кстати, как быть с авансом? Нам придется его вернуть? - Нет. Вам придется выполнить заказ, параллельно, так сказать, с основной работой. Дело в том, что в космическом отделе института времени проводился эксперимент, закончившийся весьма неудачно. Технические детали вам ни к чему, а суть эксперимента такова. Сейчас мы вынуждены в межзвездных перелетах погружать экипаж звездолетов в анабиоз, что не всегда оканчивается для людей без негативных последствий. Космический отдел разработал некое устройство, условно называемое хроноизлучатель, грубо говоря "консервирующее" время в заданном объеме. Причем ученые добились того, что в качестве объекта хронозаморозки могут быть только биологические объекты. Размеры хроноизлучателя были минимизированы настолько, что он вполне уместился в корпусе универсального корабельного робота. По замыслу ученых, данный робот, снабженный излучателем, после старта звездолета по команде капитана корабля "хронозамораживает" экипаж, а после прибытия в пункт назначения - "размораживает". Эксперименты в лаборатории института прошли успешно. Было решено продемонстрировать работу хроноизлучателя приемной комиссии на одном из стандартных космических катеров. - И что произошло? - А вот это нам и предстоит выяснить. Капсула с экипажем катера и три корабельных робота, один из которых был оснащен хроноизлучателем, просто исчезли. Скандал был жуткий. Мы чисто случайно обнаружили их. Вы уже догадались, где? - Черт побери! - возбужденно вскочил Костя. - Неужто пресловутые горгоны, обращающие людей в камень? - Одна горгона, Константин, одна. Медуза. Две другие не обладают подобной способностью. Они ведь - обычные корабельные роботы. - Что-то они запаздывают. Надо мне было сопровождать Костю, а не загорать здесь одной. - Не волнуйся, Афина, я слежу за вами. Они уже летят к тебе. Косте пришлось дать Персею несколько уроков полета. Не привык этот дикарь пользоваться антигравитационным поясом. - Все шутишь, Тимур? Лучше приготовь контейнер для хроноизлучателя и лазер. - Уже. Экранирующий биополе скафандр сейчас у тебя появится. А за ним и контейнер с лазером. Скажи, Афина, а почему на это дело ты выбрала нас? У вас что, проблемы с кадрами? - Нет. Видишь ли, Тимур, у всех наших сотрудников установлена мыслеблокада, запрещающая перемещение материальных предметов во времени. У вас с Костей такой блокады нет, зато имеется соответствующий опыт - помнишь так называемый "хронолет", где твой друг прятал спасенную от смерти Василису? - Во дела! Как много, оказывается, ты узнала о нас из этого мыслефильма. Хорошо еще, что сам излучатель установили в голове робота, а то пришлось бы кромсать Медузу в куски. То еще было бы зрелище! - Да, повезло. Без источника энергии и основного устройства, установленных в корпусе робота, сам излучатель станет безвреден, а мы сможем вернуть капсулу и роботов назад. Кстати, перестань тайком целовать мои руки. Я однажды расследовала случай, когда оператор забавлялся с телом своей подружки-хроника, пока ее сознание путешествовало в дублере по злачным местам Древнего Рима времен Петрония. С тех пор я позаботилась, чтобы часть моего сознания оставалась в теле и контролировала его ощущения. Это создает некоторые неудобства, зато я за свое тело спокойна. А вот и наша парочка летит. Роботы все еще заряжают солнечные батареи, это хорошо: пока они "загорают", к ним проще подойти. - Смотри, Персей, вот этот остров. Спускаемся. Видишь на берегу горгон? - Вижу! Ну и страшилища! Гермес, почему они лежат, раскинув крылья? Они живы? - Живы. Считай, что они спят. Запомни, ты должен отрубить голову только одной из них. У нее на груди нарисована медуза. Понял? - Да, ты мне уже сто раз об этом говорил. А вдруг две другие проснутся и меня увидят? - Не увидят. Афина даст тебе плащ, который скроет тебя от их глаз. Вон она нас ждет. Опускаемся. - Черт! Какая досада, что приходится полагаться в таком важном деле на этого надменного самовлюбленного дикаря. Как он меня утомил! - Что делать, Костя. Люди не могут перемещаться во времени. А дублеры - совокупность полей, разрушающаяся при приближении к непрерывно работающему хроноизлучателю Медузы. - Да помню, Афина, ты мне говорила. Но досадно! Он меня просто достал своим нытьем и глупыми требованиями. Персей вбил себе в голову, что с помощью головы Медузы он эффектно отомстит царю Полидекту. - Пусть только уложит ее в спецконтейнер, чтоб мы могли к ней приблизиться. Все же кое-какой остаточный заряд у нее возможен - ведь режим "хроноразморозки" не был использован. Главное, чтобы Персей не струсил в последний момент. - На счет этого я не волнуюсь. Он так жаждет прославиться, отомстить всем своим обидчикам и стать царем Аргоса, что... - Тише! Он возвращается. В контейнере что-то есть! И индикатор лазера почти на нуле. Он сделал это! - Ну что, мальчики, устали? - Есть немного. Надеюсь, подобные вещи у вас.. - У нас, Костя. Вы с Тимуром теперь агенты спец. команды СХБ. - Хорошо, у нас. Какой команды? - Случай с Медузой выявил необходимость создания спец. команды агентов, у которых отсутствует мыслеблокада перемещения вещей во времени. Пока в этой команде вы двое и я, ваш непосредственный руководитель. Вы рады? - Могла бы и не спрашивать, посмотри, как сияет Тимур. - А ты, Костя, не рад? - Ну, тебя-то я уже знаю. И... да что там - конечно рад! - Вот и чудненько! А как наш фильм? - Движется. Честно говоря, я испугался за ваших дублеров, когда этот псих наотрез отказался возвращать лазер, антиграв, да еще пригрозил вытащить голову Медузы, если вы попробуете отнять их силой. - Ничего, Тимур, пусть Персей пока погеройствует. А мы посмотрим, что у него получится. Глядишь и сочинять ничего не придется - правда жизни окажется интересней! И течет твоя душа в мою. "Именно плоть всегда губит душу. " В. Гюго "Собор Парижской Богоматери" "Ну что ж, Лев Абалкин, теперь я о тебе кое-что знаю. " А. и Б. Стругацкие "Жук в муравейнике" x x x - Привет, Младший! Все играешь в колыбельке? А я за тобой, пора. - Привет, Старший. Играю, конечно, почему бы и нет? А ты приглядись повнимательнее с кем. - Это еще что за новости? Неужто, Младенец? Откуда? А грязи-то сколько! - Вот из этой оставшейся после нас с тобой грязи! Подчищать за собой надо! - Кто ж его личинки-носители? - Да вот они, гляди. Взаимодействие наших неожиданно породило новый вид, довольно любопытный, надо сказать и очень быстро развивающийся. Младенец растет с невероятной скоростью. Я еще не все связи порвал, а он того и гляди меня догонит. - Ну-ка, ну-ка, покажи... x x x - Назови свое имя, демон! - Зачем? Ты не знаешь, кого вызвал? - Я приказываю тебе назвать свое истинное имя! - А то что? Отправишь меня в ад? Кстати, ты сам-то кто? - Не выходи из пентаграммы! - Почему, собственно? Ты, если хочешь, можешь торчать в своем дурацком пентакле, а мне удобнее беседовать сидя в кресле. Ну и обстановочка у тебя, герметик! Ну к чему тебе все эти скелеты животных, подвешенные к потолку? В твоей темной келье и так достаточно мрачно. А человечьи и лошадиные черепа, лежащие на этой груде манускриптов? Для чего они тебе? И неужели вся эта грязь, пыль и паутина столь необходимы для магии? А навонял-то! - Это от тебя несет серой, адское отродье! Я, архидьякон Собора Парижской Богоматери Клод Фролло, приказываю тебе, демон, немедленно вернуться в пентаграмму и назвать свое истинное имя. - Ну, давай, посмотри, что там за имя написано в моей печати? Ахамиэль. А у тебя губа не дура! И что тебе надо от демона Ахамиэля? - Сначала я хочу убедиться, что Ахамиэль - это ты. - А то кто же? Кого звал - того и получил. Черт побери, почему вы, герметики, наделяете демонов столь гнусной внешностью и запахом? Думаешь, удобно сидеть в кресле на хвосте? А рога? В следующий раз надели меня более приличным телом. - В следующий раз? Другим телом? О чем ты? - Не строй из себя идиота, архидьякон. У тебя хватило ума вытащить меня сюда. Неужто до сих пор не понял? - Не смей меня оскорблять, демон! Я уже в шестнадцать лет мог померяться в теологии мистической с любым отцом церкви, в теологии канонической - с любым из членов Собора Парижской Богоматери, а в теологии схоластической - с доктором Сорбонны. Покончив с богословием, я изучил церковные положения, затем - медицину и свободные искусства. Я знаю латынь, греческий и древнееврейский. Я закончил все эти четыре факультета в восемнадцать лет! Наука всегда была целью моей жизни. Но она не смогла дать ответ на все мои вопросы, и я изучил герметические книги. Я вызвал тебя, чтобы получить ответы. Ты обязан мне подчиняться, раз явился на мой зов! Что я сделал не так? Или ты - не Ахамиэль? Почему у меня нет власти над тобой? - Успокойся, Фролло, все ты сделал правильно. Вот тебе первый ответ: в мире существует только один демон - Я. Вот имен вы, люди, надовали мне много, всех и не упомню. Поэтому, кого бы ты не вызывал, приду я. И выглядеть буду так, как ты меня воображаешь. И никакой власти надо мной у тебя нет, да и откуда ей взяться? Все ваши ритуалы и заклинания - просто средство, доставляющее ваш зов мне, не более. Представь, сколько людей желают встречи со мной. Человек, успешно выдержавший ритуал вызова, должен иметь определенный запас знаний и важную цель. Сколько суток ты твердил заклинания, семь? Не каждый выдержит подобное. Вот тебе и еще одна функция ритуалов: отбор наиболее грамотных, любознательных и упорных, своего рода научной элиты. Так что у тебя за проблема? - Теперь уж и не знаю, что сказать, Ахамиэль. Буду звать тебя этим именем, раз истинное мне не доступно. Я думал просто приказать тебе выполнить мое желание, но раз ты, как оказалось, мне не подвластен, возникло некое затруднение. - Ты имеешь ввиду плату за услугу, Фролло? - Да, демон. Я знаю, что нужно твоему господину. - У меня нет господина, архидьякон. Дьявол, Сатана - это все мои имена. Я же тебе уже говорил: нет ни ангелов, ни демонов. Я один. И тебе нечего мне предложить - твоя душа и так моя. - Я не верю тебе, Ахамиэль. Да, я согрешил, занявшись магией. Но есть, ведь, и раскаяние. Господь милостив. - Господь?! Ха-ха-ха! Какой господь? Ты не слушаешь меня, человек. НЕТ НИКОГО, КРОМЕ МЕНЯ. Тебя, ведь, и это интересовало, архидьякон? Я совершенно бесплатно даю тебе ответ. - Не может быть! Есть свет и тьма, добро и зло, есть ты - значит, должен быть и ОН. А душа? А рай и ад? Их тоже нет? - Хитер, архидьякон! Хочешь получить ответы бесплатно. Знаешь, сколько умников пыталось поймать меня на подобный прием? Ну, да ладно, я отвечу. Оставь свою душонку себе: она пока мне без надобности. Почему? Поймешь сам, позднее. Так вот, архидьякон, есть рай и ад, есть душа, есть я, а ЕГО, в вашем понимании, нет. Молись - не молись, кайся - не кайся, не бывать твоей душе в раю. Она уже в аду. Была и есть, ибо ад находится здесь, на земле. После смерти человека его душа, не прошедшая через Чистилище в рай, возвращается назад, возрождается в каком-нибудь младенце, лишенная памяти о прошлом, и начинает все с нуля. - Не сходится, Ахамиэль. Если молитвы и покаяние ничего не значат, если ЕГО нет, то кто же попадает в рай? Кто решает в Чистилище и по каким критериям ведет отбор? - Ты не задал главный вопрос, Фролло. Потому вряд ли тебе помогут мои ответы. Потому У ТЕБЯ и не сходится. Ты прав: есть свет и тьма, знание и невежество, разум и дикость. Есть добро и зло, хотя эти понятия не всегда совпадают с тем, что вы, люди, в них вкладываете. Главная тайна бытия, Фролло, это то, что человек обладает лишь частичкой души. Именно в этом и состоит суть любви: частички души, рассеянные по разным людям желают воосоединиться. Человек всю жизнь ищет свою "половинку". Когда такие "половинки" встречаются, возникает то, что вы называете любовью с первого взгляда. Отсюда и необъяснимая тяга одного человека к другому. И антипатия, кстати, тоже. Когда двое соединяются, соединяются и их души, свет и тьма которых начинают взимодействовать, как жидкости в соединяющихся сосудах. Они могут смешаться, свет одной может заглушить тьму другой, и наоборот. А могут и не вступить во взаимодействие - удел браков без любви, по расчету или необходимости. После смерти тела-носителя душа попадает в Чистилище. Если светлая ее часть превышает определенный предел, душа попадает в рай. Если нет - возвращается на землю. Редкому одиночке удается в достаточной мере развить у себя светлую часть и подавить темную. В паре легче, хоть и появляются свои трудности. Любовь - вот средство! Ты, архидьякон, лишил себя этого средства. Я вижу черноту твоей души. Рая тебе не видать! - Врешь, демон, я знаю, что такое любовь. Летом 1466 года чума унесла моих родителей. У меня, осиротевшего в 19 лет, на руках остался брат - в ту пору грудной ребенок. Я заменил ему отца и мать и очень полюбил. Сейчас Жеану уже 16 лет, и все эти годы не было дня, когда бы я забыл о нем. Я знаю, что такое любовь! - Нет, Фролло, ты о кровной, семейной привязанности. Как знать, чья частичка души горит в твоем брате? Ваши родители, конечно, передали вам небольшие частички своих душ, но эти частички сравнительно невелики. Братская любовь не бесплодна, конечно, но... не то! Твоя душа, Фролло, должна найти свою половинку. - Как же быть, Ахамиэль? Ты можешь мне помочь? Боже, я глупею на глазах: зачем бы ты иначе стал тратить время на беседу со мной? Но зачем тебе это? Что тебе от меня нужно? - Ты, архидьякон, далеко не первый и вряд ли последний, кому я открываю глаза на суть бытия. Однако пока не было случая, чтобы моя помощь изменила судьбу человека. Но мне интересно наблюдать сам процесс. Как вы барахтаетесь в погоне за призом. Я выполню твое желание, архидьякон. Ты полюбишь. Более того, ты встретишь свою половинку. x x x - Смотри, что ты сделал со мной, дьявольское отродье! - Архидьякон Собора Парижской Богоматери Клод Фролло в ярости швырнул в появившуюся в пентаграмме фигуру кинжал. Демон небрежно отмахнулся хвостом, и клинок со звоном отлетел под заросший пылью и паутиной очаг. - На нем кровь! Я убил этого мерзавца, этого наглого, похотливого козла, у которого ума меньше, чем у козочки Эсмеральды! Ты обманул меня. Как я мог поверить Дьяволу? Ты окончательно погубил мою душу! - Я? Нет уж, архидьякон, за свои поступки отвечай сам. - Демон спокойно смахнул с кресла несколько манускриптов и постарался устроится в нем с максимальными удобствами. - Какого черта ты опять засунул меня в эту оболочку, Фролло? И о каком обмане ты вопишь? - Ты обещал мне любовь. - Разве ты не влюблен? - В цыганку, пляшущую на площадях! - Я не обещал тебе королеву Франции. - Издеваешься? Ты говорил, что я встречу свою половинку, а Эсмеральда влюблена в этого негодяя, которого я убил, в капитана Феба де Шатопера! - А разве я обещал тебе ВЗАИМНУЮ любовь, Фролло? - Дьявол! - Ну, хватит истерик! Возьми себя в руки. Я предупреждал тебя: моя помощь пока никому не пошла впрок. Вот и ты, хваставшийся прошлый раз своей ученостью, не дал себе труда осмыслить то, что я открыл тебе. Ты меня упрекаешь в том, что Эсмеральда любит не тебя, а капитана Феба де Шатопера. А когда она влюбилась в него? А откуда в ТЕБЕ возникла любовь? Почему капитан де Шатопер сначала предпочел нищую цыганку красавицам-аристократкам, а потом, вдруг, стал в ней видеть только потаскушку? С чего ты взял, что душа разделена ровно попалам? Ты уже знаешь закон, что если где-то что-то прибыло, то столько же этого что-то где-то в ином месте убыло? - Подожди, Ахамиэль, у меня голова идет кругом. Ты намекаешь, между мной и капитаном де Шатопером существовало родство душ? - Разумеется! Как бы иначе я смог у ЖИВЫХ пока людей скорректировать содержимое сосудов? Ты получил кусок души капитана де Шатопера, что, естесственно, резко ослабило у того тягу к Эсмеральде. Тебе нужно было немного подождать, пока цыганка поймет, что предмет ее влечения изменился. Убив капитана, ты все разрушил. Слишком недолго часть его души была в тебе. Боюсь, в Чистилище душа капитана обретет утраченную цельность, и ты лишишься украденной любви. - Как же быть? Я виноват, признаю. Любовь и ревность лишили меня хладнокровия и разума. Но, ведь, в твоей власти все исправить? Я знаю, вернее догадываюсь. Христос умер на кресте, и через три дня ожил. Если ЕГО нет, то это чудо твоих рук дело! Пусть этот проклятый капитан живет, все равно я больше не допущу его встречи с Эсмеральдой. - Да, Иисус из Назарета был немного моложе тебя, когда вызвал меня. Он был умен не по годам. Ему не пришлось тратить годы на изучение тех языков и наук, что тебе, зато каббалу он изучил досконально. Он, в отличии от тебя, задал мне главный вопрос, но не понял мой ответ. Иисус потребовал, чтобы я наделил его способностью узнавать своих душевных партнеров и забирать у них светлые части души без необходимости телесного контакта - только по его желанию. Этот каббалист так жаждал попасть в рай, что стал просто душевным вампиром. Он только брал, ничего не давая взамен. Люди шли за ним, не желая расставаться с частичками своей души, толком не понимая, почему ради этого чужого им человека они бросили все, чем он их привязал к себе. Родственников Иисус отринул сразу - в отличии от тебя он мгновенно понял расклад душ. То малое, что было в его братьях и сестрах он взял в первый же день. И стал чужим для всех родных, кроме матери. Материнская любовь - это отдельная тема. Чем больше чужих частичек души собирал Иисус, тем сильнее и непреодолимее становился его душевный магнетизм и влияние на душевно им обездоленных людей. Когда Иисус решил, что награбил достаточно, то решил избавиться от тела-носителя. Самоубийство перечеркнуло бы все его усилия - это было мое условие сделки. Ты знаешь, на какие ухищрения пришлось пойти Иисусу, чтобы умереть. Но он не выдержал мук распятия и одна из жертв его душевного вампиризма, римский солдат, выполняя желание корчившегося на кресте, ткнул несчасному копьем в сердце. Я расценил это как нарушение договора. Да, Фролло, Иисус из Назарета воскрес. Он не попал в рай. Он даже не попал в Чистилище. Этот величайший в истории вампир чужих душ стал тем самым бессмертным жидом, Агасфером. Высосав из людей столько света, Иисус тем самым резко увеличил в мире количество тьмы. Поэтому, его вчерашние почитатели отрекались от него и столь яростно требовали у Пилата казни своего бывшего кумира. Отсюда и поношения и издевательства, которым подвергла Иисуса толпа по дороге на Голгофу. После казни и воскрешения вся эта лишняя тьма саккумулировалась в Агасфере. Теперь этот несчастный бредет по земле, постепенно избавляясь от мрака. Там, где он останавливается надолго, возникают эпидемии и войны. 16 лет назад он посетил Париж. - А что с ним будет потом, когда мрак его души истощится? - Тогда он понесет украденный свет, конечно! Поспешив в рай, Иисус из Назарета сам значительно удлинил своей душе путь. Я же говорил, моя помощь еще никому не пошла впрок. - Иисус спешил в рай. А что есть рай, Ахамиэль? - Наконец-то ты задал этот вопрос, архидьякон. Рай - это соты, куда пчелы-люди несут нектар своих душ. После Чистилища светлые частички ваших душ сливаются в одно целое, образуя мед мирового разума. Ты видел муравейник, Фролло? Это остатки носителей первого Высшего Разума, уже покинувшего Землю и отправившегося в космос для встреч и слияний с иными Разумами. А муравейники остались бледными образчиками коллективного разума, их функции развития и совершенствования остановились, так как некому их востребовать, так сказать, "свыше". Следующий Высший Разум, зародившийся на Земле, использовал уже иных маток-носителей. Они быстрее развивались и каждая особь обладала неизмеримо большим интеллектом по сравнению с насекомыми. Процесс познания мира и взросление Разума происходили быстрее, но была утрачена важная функция коллективизма. Когда второй Высший Разум достаточно сформировался и отделился от маток-носителей, те, в отличии от муравейников, не смогли выжить. И это дало возможность выйти на третий круг. Вам, людям, было бы затруднительно сосуществовать в одном мире с огромными ящерами, драконы по сравнению с которыми просто мелкота. Однако в вас объединились достоинства предыдущих носителей: индивидуальный довольно высокий интеллект и коллективизм. Если предыдущие периоды роста Высшего Разума длились десятки-сотни миллионов лет, то у вас аналогичные результаты достигнуты за сотни тысяч. Но я вижу ты не слушаешь меня. Твоя голова занята иным. Твоя личная дорога в рай с каждой нашей встречей только удлиняется. Может, вернем все к изначальному? Обещаю, ты забудешь о наших встречах. Вдруг следующая реинкарнация будет для тебя более удачной? - Нет, Ахамиэль, я не привык отступать перед трудностями. Вот если б ты дал мне способности Христа... - Исключено, Фролло. Это пройденный этап. И не раз. Он ведет в тупик. Ты просишь любви для себя, ты ее получишь. x x x - Вот все, что я любил! - сквозь гул толпы донеслись до распростертого на камнях Гревской площади Клода Фролло полные горечи и муки слова Квазимодо. Переломанный в нескольких местах позвоночник избавил архидьякона от боли в разбитом теле, но и лишил возможности повернуть голову, чтобы в последний раз увидеть свою любовь, пусть даже об