Оцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
     © Copyright Шломо Клейман
     Email: 039523851@doar.net
     Date: 7 Mar 2000
---------------------------------------------------------------

     "Не покидай меня на старости лет моих,
     не оставляй меня..."
     (из еврейской молитвы)



     Я не знаю, кто он, где он,
     как его зовут,
     и зачем он, рыжий демон,
     выдумщик и плут,
     залетел в мой мозг усталый,
     будто на постой,
     будто двором постоялым
     стал мой мозг больной
     для шальных, беспутных бесов,
     извергов ночных,

     но когда без спросу влез он
     в омут снов моих,
     в мой подвал, исповедальню,
     грязных грез музей,
     храм разврата персональный,
     где на склоне дней
     вызрели плоды распада
     тела и души,
     брызнули гормоным ядом,
     и как черт к ночи,
     он явился, бес нахальный,
     как к себе домой,
     будто сайтом виртуальным
     стал мой мозг больной
     для таких, как он, бесстыжих
     филеров ночных...

     но как только, демон рыжий,
     он увидел их,
     пышных, розовых и плотных,
     в кружевах туник,
     льнущих, ластящихся, потных, -
     как-то сразу сник,

     озираясь ошалело,
     онемев совсем,

     я к нему --
     мол, как вы смели,
     кто вы и зачем
     в частный сон мой залетели,
     будто здесь кино,

     вам-то, сударь, что за дело,
     вам не все ль равно,
     вы же честь мою задели...

     - Ну, ты, брат, даешь, -
     улыбнулся и - несмело -
     что, не узнаешь?...




     Я не знаю, кто он, где он,
     как его зовут,
     и зачем, мой бедный демон,
     врун и баламут,
     стал тогда мой мозг усталый,
     вялый и больной,
     диснейландом небывалым,
     и меня с собой
     утащил ты для начала
     в синь морских глубин,

     Для начала,
     - так сказал он, -
     в глубь морскую, в синь
     ты всмотрись, вглядись сначала
     в бездну и лазурь,
     и как будто не бывала,
     вылетит вся дурь
     из мозгов твоих усталых,

     и ты вспомнишь вновь,
     как с тобою мы, бывало,
     разбивали в кровь
     здесь, карабкаясь по скалам,
     босые ступни,
     страх глотая, отрывались,
     вскрик,
     и всплеск,
     и вмиг ...

     ... оглушенные печалью
     тонущих вершин,
     гиблой, сумеречной далью
     голубых глубин,
     многоцветной вакханалью
     пляшущих актрис...

     - Никогда здесь не бывал я,
     мокрота и слизь
     мне противны изначально,
     как и все вокруг,
     случай, кажется, банальный, -

     вы меня, мой друг,
     с кем-то спутали,

     - печально,
     но, мой дорогой,
     вы спросонья,
     вы нечаянно
     в сон для вас чужой
     забрели
     в своем отчаяньи,
     как к себе домой,

     а теперь - пойдемте баиньки,
     вы --
     в свой сон родной,
     ну, а я -
     в свою подваленку,
     в негу и уют,
     в будуар, в усладу,
     в спаленку,
     меня дамы ждут...


     ...Грудь теснило и ломило,
     больно, не вздохнуть,
     видно, ребра раздробило,
     пробую взглянуть -
     где я, -

     солнце уходило,
     облако в огне,
     сосны надо мной молились,
     я лежу на дне
     каменистого ущелья
     под седой скалой,
     среди гордого безделья
     гор,

     - Где мы с тобой, -
     он сказал мне, -
     умирали,
     и в последний час
     мы друг другу завещали...

     - Вы на этот раз
     пыткой вырвать попытались
     память о тех днях,
     о которых не осталось
     ничего в мозгах
     слабых, вялых и усталых

     Видимо, тогда
     вы здесь, друг мой, потеряли,
     друга,
     и себя
     все казните,
     но едва ли
     друг ваш --
     это я,
     одинок я,
     не бывало друга у меня,

     слаб я сроду,
     мне по горам
     не пришлось бродить,
     мой совет --
     не надо горем
     память бередить,

     злоключения оставляют
     в прошлом навсегда,
     радостью напоминают,
     болью - никогда...


     ... Мы взлетели, ввысь и быстро,
     будто не во сне,
     где парят легко и низко,
     будто бы извне
     нас швырнуло, -
     мы повисли
     в полой черноте,
     среди искр звезд бесчисленных,
     где-то на черте
     между выдумкой и истиной,
     там, на пятачке,
     где совместно фальшь и искренность
     строят на песке
     замки грез смешных, двусмысленных,
     там, на волоске,
     вместе , значит и повисли мы,
     тряпкой на древке,
     может, соплями мальчишьими,

     а вокруг везде
     и безвидно и безжизненно,
     в голой пустоте
     понад бездною бессмысленной,

     - Здесь,
     - сказал он мне, -
     к Богу бесконечно близки мы,
     Здесь,
     - сказал он мне, -
     отделится ложь от истины,
     Но,
     - сказал он мне, -
     не бывали здесь при жизни мы...


     ... Тело вдруг оцепенело
     нет ни рук ни ног,
     надо же, -
     исчезло тело,
     двинуть бы не смог
     даже пальцем,
     вмиг - пропал я,
     сердце - не стучит,
     ясность мысли -
     небывалая,
     все во мне молчит,
     страха вроде нет,
     не больно,
     и нигде не жмет,
     кажется, парю безвольно,
     кажется, влечет
     как бревно меня,
     - в просторный,
     сводчатый проход,
     где при входе поднадзорном
     пропуск мне дает
     рыжий черт
     в ермолке черной,

     а по стенам влет,
     на экранах иллюзорных,
     все наперечет,
     в перелетах коридорных,
     задом наперед,
     четко, буднично, проворно,
     будто бы отчет,
     фильм о жизни моей вздорной,
     крутит рыжий черт,
     чудный черт
     в ермолке черной,

     Вот он где, расчет -
     чтобы вспоминал покорно,
     чтоб поставить в счет,
     окончательный, бесспорный,
     только тут просчет, -

     Не согласен, не готов я,
     пусть немало лет
     прожил я, -
     еще здоров я,
     труд, диета, бег,
     по утрам --
     бассейн, зарядка,
     за собой слежу,
     сердце, печень, стул --
     в порядке, -
     справку покажу,
     я работаю,
     зарплата
     так нужна --
     долги,
     внуки --
     чудные ребята...

     слушай, погоди,
     не тащи меня в бездонный,
     сумеречный мрак,
     в жалкий путь односторонний...

     ... знаю, что дурак,
     что так лучше, чем в палате,
     с воплями в ночи,
     что с инфузией, в халате,
     смоченным в мочи,
     проклинать себя я буду
     с рвотою взахлеб,
     что подарком твоим чудным,
     друг мой, пренебрег...

     знаю, лучше так, - нежданно,
     знаю, жизнь я
     прожил тускло, бесталанно,
     изменить нельзя
     ничего,
     и неприлично
     плакаться - прошу -
     честно,
     пусть и нелогично, -

     брат,
     я --
     быть хочу...




     Я не знаю, кто он, где он,
     как его зовут,
     и зачем он, вредный демон,
     выскочка и шут,
     сделал так , что мозг усталый,
     вялый и больной
     вдруг предстал концертным залом,
     и наперебой
     струны страстно простонали,
     строясь под настрой,
     трубы грубо забурчали,
     брызгая слюной,
     и замолкли, -
     все застряло,

     но веселый, злой,
     дерзкий дирижер бывалый
     с рыжей бородой
     вскинул крылья пятипалые
     и проткнул иглой
     тишину, -

     загрохотало,
     как перед грозою,
     громом барабанных палиц,

     скрипки со слезою
     раздраженно задрожали,
     а кларнеты, ноя,
     заклинания клокотали,
     но тарелок злое
     горе молнией сверкало,
     трубы и гобои
     хрипло, матерно взывали,
     будто с перепою,
     к справедливости,
     и звали,
     всех на бой, на бой --
     со мною

     Вал взбесившихся аккордов,
     свежих, как весна,
     трепетно звенящих, гордых,
     окатил меня,
     изодрал личины, маски
     и сорвал с лица,
     смыл с души белила, краски
     грима,
     до конца
     развалил ограды, стены,
     раскрошил броню,
     и затих...,
     но пьяно пены
     рыскало по дну
     с обыском

     - Провал, измена, -
     брызнули смычки
     в скерцо нервном и надменном, -
     сволочь, сжег-таки
     все, что было, -
     не успели,

     если б хоть клочки
     тех звучаний уцелели,
     если б хоть клочки...


     Слезы мандалинных трелей
     каплями текли
     в пепел, где бесстыдно тлели
     в искрах угольки
     стыдных вожделений тела

     Ну и чудаки, -
     мрачно промычало чело, -
     я же вас учил,
     я ж вам пел (а может -- пело?),
     стонами в ночи, -
     человечество сумело
     подобрать ключи
     к долголетию лишь тела, -

     нету ни души
     в этом теле прогорелом,
     лучше не ищи...

     Бродят по Земле умелые,
     крепкие в кости,
     толпы бодрых,
     пустотелых
     тел, -
     ты их прости...

     Спором вздорным изможденный
     вымотан, без сил,
     разоренный, осужденный,
     я не уследил
     за флейтистом беспардонным, -

     вдруг заголосил,
     как козел на стадионе,
     всплакал и взгрустил
     блеющим хасидским стоном,
     но притормозил,
     и пошел, -

     вначале сонно,
     будто позабыл
     он мелодию спросонья...

     а потом сложил
     мне в подарок танец скромный,
     я --
     примерз, застыл
     и пустился в пляс, бездомный,
     в сторону могил,
     где в толпе глухой и темной
     кадиш говорил
     по отцу я,-
     видно, помер,
     я и позабыл,
     как же так...
     отец? --
     вот номер...

     кто-то попросил
     подойти к окну в том доме,
     где еще коптил
     огонек свечи, -
     в проеме
     он мне осветил
     колыбель,
     над ней в истоме
     сонной мать, -
     там лил
     мне сквозь дождь мотив знакомый,
     а ему вторил
     мой флейтист,

     и тут я вспомнил,
     что еще не был
     там я,

     (как же я не вспомнил,
     как же позабыл?) -

     я бежал, но месяц полный
     путь мне преградил,

     нет, не месяц, - вздох невольный
     путь мне преградил,

     шепот, смех, и взгляд безмолвный, -
     но ведь я спешил-

     и волос пушистых волны, -
     но ведь я спешил...

     А флейтист, притихший, кроткий,
     ждал уже --
     но зря,
     я вскричал, -
     не знаю, кто ты,
     но туда нельзя,

     подлый рыжий оборотень,
     стой, туда нельзя!
     верь мне, я не знаю, что там,
     но туда нельзя, -

     и послушай-ка, приятель,
     не пойму, на кой
     я тебе,
     с какой ты стати
     возишься со мной
     столько времени без толку, -

     если мы -- родня,
     где ж ты пропадал так долго?
     может, ты меня
     потерял?

     ты друг мне, что ли?
     если так, -
     свинья,
     вот ты кто,
     раз мне позволил
     пережить себя
     так надолго, -

     эти годы
     ждал тебя я, плут,
     а теперь -- не знаю,
     кто ты,
     как тебя зовут,
     черт ли, брат ли...,

     отчего же
     я вдруг так устал...

     не дразнись, не корчь мне рожи...

     я бы подремал...

     ты ж не улетай далеко...
     знаешь, по ночам
     так бывает одиноко, -
     заходи, -

     к чертям
     баб пошлем мы,
     про былое
     потолкуем тут,
     заодно расскажешь, кто я,
     как меня зовут,

     и чего я в жизни стоил,
     добр или крут
     был я,

     и куда толпою
     все меня несут,
     будто я им куль с мукою,

     что они плетут,
     эти люди,
     что такое
     про меня там врут,
     будто я...,

     зачем в тревоге
     мечутся, снуют?
     собирают, что ль в дорогу?

     а зачем ревут
     эти вот? -
     я их не знаю, -

     кто они?
     зачем
     про меня тут все болтают,
     будто я...,

     ты всем
     им скажи, что это снится,
     это только сон,
     вот проснусь --
     все испарится,
     просто странный сон,
     вот и все...,

     а ты что, рыжий, -
     обалдел совсем?
     из ума ты, что ли, выжил? -
     в белом,
     и зачем
     шприц готовишь?

     Доктор, значит,
     ты теперь, -
     нет, врешь,
     вновь меня не одурачишь,
     впрочем, не похож,

     все играешься зачем-то -
     доктор, дирижер, -

     лучше расскажи, зачем ты
     вдруг ко мне припер,
     не спросясь, в мой мозг усталый
     будто на постой,
     будто двором постоялым
     стал мой мозг больной
     для шальных, беспутных бесов,
     извергов ночных...

     Я не знаю, кто я, где я,
     как меня зовут...
     я не знаю... я не помню...


Last-modified: Tue, 07 Mar 2000 12:17:14 GMT
Оцените этот текст: