Оцените этот текст:



© Copyright Дмитрий Лаптев Date: 07 Aug 1997 From: IHTMSU Длинный, бестолковый, загаженный людьми и предметами рынок. Дождь. Полупьяный кавказец за прилавком с тощей редиской. Ленивые мокрые собаки попрятались под редкие деревянные навесы, где их брезговали покупатели; восседая на черных деревьях истерически выли свою вечную песню птицы-мутанты... еще по рынку из конца в конец ходил веселый милиционер, которого боялся Ф., и не зря. - Эй, синагога, - поманил пальцем, - ты, ты... Документы есть? "Как будто Константин Константинович меня не знает," - горестно задумывался Ф., расстегивая дрожащими пальцами свой ободранный плащ и вытаскивая справку. Жить как всегда было плохо. - И как тебе, шнобель, документы дают. Я бы не дал. Я бы тебя, еврюгу, вот что - в зоопарк бы в клетку посадил и гражданам за деньги показывал бы. Как свинью на ВДНХ. Хоть какая-то польза. За мутью пришел, а? - Н-н-н... нет... я за редисочкой... правда... Милиционер брезгливо кинул справку в лужу, что плескалась у ног Ф., пожал плечами и двинул своей дорогой. "Пронесло, - понял Ф., вылавливая документ, - все равно - гады!" Ему захотелось напиться. Полупьяный кавказец с редиской, доселе равнодушно наблюдавший сцену, засмеялся: - Гы! Как свынью, гаварит на ВДНХ! Такой тощий свинья - никаму не нужный свинья! Тебя в цирк надо - дрессированный обезьяна показывать! - Здравствуйте, товарищ Бобикян. Почем у Вас сегодня редиска? - Ты что гаваришь! Разве тебе ридиска нужен? Тебе не ридиска нужин - тебе кой-кто другой нужин! Гы! - на ужин. Ф. смутился. - Это, конечно-же... Но и редиски, вот, надо. - Зачем жиду ридиска! А - бери - мне все равно, хоть подавысь! Началась торговля. Дурацкая редиска потянула аж на четверть общей цены - товарищ Бобикян заставил купить ее всю. Ф. набил овощем авоську, стеклянную же баночку с малиновой пузырящейся жидкостью аккуратно и боязливо спрятал во внутренний карман пиджачка. "Теперь надо безукоризненно продумать обратную дорогу, - Ф. хорошо помнил как две недели назад его отловили какие-то комсомольцы, избили, отобрали муть и все деньги, - Я не пойду через парк, потому что там граждане натравят на меня выгуливаемых собак; я не пойду также и в обход по улице Летчика Кукушкина, где свирепствует банда Васьки из четвертого "А"; я не пойду и вдоль трамвайных путей - там меня задавит трамвай, - Ф. машинально достал из авоськи красный пучок и отгрыз. - Я пойду так - сперва крадучись вдоль дома, в котором живет академик Петров, затем я быстро-быстро перебегу через улицу и окажусь в кустарнике. Оттуда... оттуда я, пожалуй, смогу незаметно перебраться к дому номер четыре с проходным подъездом, проскочив который мне останется спрыгнуть в заброшенную канаву и скоро бежать... и вот я почти дома." Ф. положил редиску обратно, вздохнул и приступил к реализации. Реализация, однако, затухла уже на втором пункте - перебежать улицу Летчика Кукушкина оказалось решительно невозможно, ввиду милицейского оцепления - по трассе ожидался авто товарища Собакова. Дружинники отловили Ф. в кустах, долго били, но по счастью, отправили не сразу на Лубянку, а в местное отделение. Участковый его знал. - Ребята, да никакой он не террорист - обычный жидяра и живет в доме номер одиннадцать, второй подъезд. Выбить ему зубы, да пинком... - А че он тогда в кустах прятался, - упирались бдительные - обыскать хотя-бы! - Срал, наверное... жиды всегда по религии в кустах, это самое... Эй ты, - повернулся участковый, - пес! Что делал в кустах? Ну-ка - карманы! "Все пропало, - в ужасе решил Ф., вспоминая Уголовный Кодекс, - "...незаконное владение жидом или приравненными к жидам категориями граждан мутью наказывается пожизненными исправительными работами на самых вонючих стройках народного хозяйства". И в этот момент на улице раздался оглушительный взрыв! - Это... - протянул участковый и, оставив на столе фуражку, ломанулся в открытую дверь; вслед за ним выскочили и другие; в их числе Ф., который, не став выяснять причин происходящего, принялся со всех ног улепетывать куда глаза глядят. В тот день он не решился вернуться домой, переночевав на каком- то мокром чердаке в компании злобного серого кота с голодными голубыми глазами, который сожрал ночью всю редиску. Утром Ф. ощупал внутренний карман - муть лежала на месте. Тогда он определил пойти к Вольфенштейну. "Я учился с Вольфенштейном в одном Вузе. Он еврей - он мне поможет. Он многого добился в жизни... Что же там, все-таки рвануло?" - думал Ф. Вольфенштейн действительно добился многого. Он оказался одним из той кучки мерзавцев, на которых молчаливо не распространялось "Совместное Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о безусловных и решительных мерах по искоренению в СССР жидов". Такие как Вольфенштейн, пойдя в услужение режиму, косвенно способствовали травле своих братьев, получив взамен от власти право легально приобретать муть. Ф. не пустили в трамвай ("жидам не положено!"), и он пешком брел километров с десяток, прижимаясь к домам, отсиживаясь в кустарниках и забегая в подъезды при виде детей и милиционеров. Два раза его покусали собаки, один раз двинул палкой лысый пенсионер... Пионеры и школьники кидались в него калом животных. Старушки - современницы первых пятилеток - отпускали в его адрес поганые мерзости; какой-то крепкий мужик - по виду рабочий - дал по шее мощным кулаком; прелестная-же девушка, увидев несчастного из окна, закидала того тухлыми яйцами и помидорами. "СССР - говно!" - почувствовал Ф. Вокруг, весело и уверенно передвигались советские люди. Их лица были счастливы и одухотворены. Партия дала им все. Партия дала им муть. "Я буду писать товарищу Сталину," - решился Ф. - И Лазарю Моисеевичу, - добавил он вслух. Советские люди вокруг не расслышали. У многих из них в руках были карточки, дающие право законно и дешево купить муть в любом продовольственном магазине. На следующий год Партия вообще планировала карточки отменить. Ф. наконец-то добрался до высокого дома, где в одной из квартир обитал со своей семьей Председатель Правления Общества Содействия Освобождению Азии и Африки, товарищ К. И. Вольфенштейн. В подъезде расположился свирепый консьерж в военной форме, но без погон. - Чего тебе, носатый! - заорал страж подъезда. - М-м-мне ю-ю-ю... к товарищу Во... Вольфен... - Всем надо к товарищу Вольфенштейну! Товарищ Вольфенштейн на работе, и всякую сволочь к нему пускать не велено! Пшел вон, гадюка! Ф. достал из кармана немного денег. - Ну пожалуйста... Он меня знает. Он меня впустит... Консьерж воровато положил сумму в карман гимнастерки и смягчился: - Ну... коли так - щас позвоню. Але, хи-хи-хи, Изольда Львовна? Это Кобыло вас потревожил, хи-хи... Ага, сторож, сторож... Как Ваше драгоценное здоровьице? А Карл Иаковлевич дома? Нету? А тут его один това... один мужик спрашивает... да... говорит, что знакомый. Гнать в жопу? Так точно, хи-хи-хи. Ваше приказание будет выполнено, уважаемая Изольда Львовна. Нет, нет... рвань какая-то... с пустой авоськой. В жопу, в жопу! В сраную, вонючую жопу! Так точно, почтеннейшая Изольда Львовна, это вы изволили совершенно правильно выразиться - в мерзкую, грязную, сраную, вонючую жопу! Всего наилучшего, Изольда Львовна. Консьерж со страшной фамилией Кобыло положил трубку. - Нет, жидяра, не пустит она тебя. Если сбегаешь за водкой - так и быть, посиди тут у меня, подожди его... а-а-а - тебе не продадут! А может у тебя муть есть? Если есть, то тоже неплохо. - Что Вы! - испугался Ф. - Нам же не положено. А водку я могу купить у спекулянта. Чуть-чуть дороже, но деньги у меня есть, пока... Ф. очень не хотелось опять тащиться по улице, но иного выхода не было - в противном случае приходилось вообще неизвестно сколько времени торчать снаружи в ожидании Вольфенштейна. Бутылку он купил в двойную цену, заработав за время похода три удара по шее и пинок в живот. Еще в него плюнула старуха. Товарищ Кобыло был доволен. - Вот, - весело потирая руки произнес он, - и от жидов ведь польза бывает! Он плеснул Ф. сто граммов в грязный, пахнущий керосином, стакан, сам-же приложился из горла. - Ухх... Слышь, жидяра - а признайся, покушение - ваших рук дело? - К-какое, - похолодел Ф., - какое такое покушение? - Совсем дурак? На товарища Собакова покушение! - Не... я не знаю... Я газет сегодня не читал. И радио не слушал. А что - было покушение на товарища Собакова? И его убили? - Не радуйся, носатый - жив товарищ Собаков! Террорист бросил бомбу в машину, но он уцелел. К сожалению, - консьерж встал по стойке смирно и горестно произнес, - пострадала теща товарища Собакова. - Теща? - Вот именно, теща. Взрывом ей оторвало голову. Врачи обещают, что ходить она сможет только к осени. "Чего он несет!" - подумал Ф., но промолчал. - Врага, - продолжал Кобыло, - захватили на месте преступления. - И кто же им оказался? Но Ф. не довелось услышать подробности до конца, потому как заскрипели автомобильные тормоза, открылась входная дверь, и в подъезд вошел Карл Иаковлевич Вольфенштейн собственной персоной. Консьерж с тысячерублевой улыбкой кинулся ему навстречу: - Здравствуйте, уважаемый товарищ Вольфенштейн! Вернулись уже, хе-хе, с работы? А Вас тута дожидаются... - Лыс-сый! - Председатель Правления, казалось, не верил глазам. - Лысый! Да это ты! Сколько же мы не виделись! - Да, Карлу... то есть - да, Карл Иаковлевич... Вот я... А не виделись мы три года. Как раз до Постановления... Вольфенштейн помрачнел. "Ладно, пойдем, - кивнул он Ф., - только это... давай-ка ты по лестнице. Пятый этаж, я там тебя встречу." С этими словами Вольфенштейн нажал кнопку лифта. - Нельзя жидам на лифте, - подтвердил Кобыло, - не положено Постановлением. Тем более, когда враги бомбы кидают. Беги, беги... Вона - лестница. Вольфенштейн представил Ф. жене - омерзительной толстухе с жабьим ртом, которая, обдав последнего гримасой, удалилась, как она сказала - "в будуар". - У меня дети на даче, - сказал хозяин, - будешь жрать? - сейчас прислуге скажу. После обеда расселись в кабинете на кожаных диванах. Пили коньяк. - Ну, - спросил Вольфенштейн, - ты ведь не просто так пришел? - Я, Карл Иаковлевич, в беду попал. - И в какую же? - недовольно буркнул хозяин. - Это покушение... вчерашнее. Я там рядом был, домой просто шел. А меня арестовали, до взрыва еще... А потом взрыв, ну - я и убежал, зачем-то. А теперь меня, наверное, разыскивают, как соучастника. Тем более, что я им подозрительным показался. Вольфенштейн тяжело вздохнул и задумался. - А ты точно не при чем? - Да что Вы, Карл Иаковлевич! Вы сколько лет-то меня знаете! Я и мышки не обижу! - Смотри, Лысый! Подведешь - из под земли достану! Сегодня переночуешь здесь, в прихожей, на сундуке. Завтра вечером, приеду с работы - разберемся. Ничего руками не трогай и из квартиры не выходи. Пол подмети, кстати, заодно... Спал Ф. плохо. Утром пришла какая-то бабка, огрела его сковородкой, велела вставать и идти помогать ей на кухне. Весь день Ф. мыл полы и окна, выбивал ковры и диваны, перетаскивал мебель... Заветную баночку он переложил в свой ботинок. Вечером приехал Вольфенштейн. - Плохи твои дела, Лысый, - начал было он, но, обнаружив Ф. в неподдельном ужасе, рассмеялся, - шучу, шучу! Никто тебя не ищет, тем более, что всех бандитов уже схватили. Фашисты недобитые, паразиты... Их ждет суровый суд народа! - торжественно изрек Вольфенштейн. - Значит я могу вернуться домой и на работу? - не верил Ф. - Можешь, можешь. А кстати, а где ты работаешь? Ф. опустил голову. - Мусорщиком. Еврею можно только мусорщиком. А ведь у меня диссертация - "Кожные и венерические заболевания у представителей советского крупного и прочего рогатого скота". Карл Иаковлевич, ну почему в мире столько несправедливости! Вольфенштейн недовольно поморщился. - В мире, дорогуша, несправедливости действительно хватает. Но в Советском Союзе никакой несправедливости нет и быть не может! Партия знает что она делает! - Но Карл Иаковлевич... а если я напишу письмо товарищу Сталину? Хозяин пожал плечами. - Пиши. Каждый может написать письмо товарищу Сталину. Только я не вижу повода... Вольфенштейн пообещал Ф. похлопотать, чтобы того не выгоняли с работы за прогул. - Но больше я ничего сделать не могу. Постановление - закон для каждого советского человека! Я скажу шоферу, чтобы отвез тебя домой. Дома соседка избила Ф. шваброй за то, что тот, якобы, сожрал ее галоши. Полежав и поохав пару часов на раскладушке, Ф. затем встал и приступил в ночи писать письмо Вождям. "Почтеннейшие товарищи Сталин, а также и Лазарь Моисеевич!" Ф. грыз карандаш, бросал его на стол, рвал написанное, писал снова... "... каждый день хожу избиенный и окровавленный... не пускают в транспорт и магазин... без мути человек жить не может... били и отняли все деньги... соседи не пускают в туалет... муть... кассир забирает себе пятую часть зарплаты, говорит жидам деньги все равно не нужны, раз им муть не положена... права человека... дорогой товарищ Сталин, а также и Лазарь Моисеевич... муть... муть... скоро, говорят, всех евреев отправят на Луну... скоро, говорят, всех евреев будут топить в Москве-реке... муть... скоро, говорят, всех евреев будут скармливать крокодилам в зоопарке... проблема мути взяла за горло... избили так, что орать не мог... отняли все деньги... муть... высшее образование спец. по пробл. сов. крупн. рог. и проч. скота... работаю весь в говне... муть..." Из-за грамматических ошибок переписывать пришлось несколько раз. Удовлетворившись в результате, Ф. запечатал послание в конверт и надписал адрес - "Кремль, Сталину, а также и Лазарю Моисеевичу". Наконец можно было употребить муть. Ф. прошел на кухню. В квартире все спали, иначе бы просто не пустили - вот почему он всегда приготовлял и употреблял продукт в два-три часа ночи; соседи-же, ничего и никого не боясь, проделывали это в любое время, вызывая у Ф. зависть и горечь. "Права человека," - подумал Ф., доставая соль, сахар, перец и горчицу. Он открыл баночку, внимательно понюхал, поморщился, достал с полки блюдце. Взял столовую ложку, зачерпнул немного из баночки, перелил... Растер специи в блюдце. Вынул из кармана заранее приготовленные спички, настругал серы. Смешал все это обратно в баночку. Добавил уксуса и марганцовки. Произнес заклинание. Продукт был готов. "Миллионы и миллионы счастливых граждан Советского Союза с самого детства честно и свободно употребляют муть - главное достижение социализма. И хотя сейчас, всего через пять лет после победы в Великой Отечественной Войне, не удалось еще восстановить производство продукта в полной мере, Партия делает все, чтобы максимально удовлетворить потребности населения. Ибо право советских людей на муть заложено в Сталинской Конституции!" "Свиньи, - шептал Ф., - возвращаясь в свою крохотную комнатку, - фашисты, антисемиты, сионисты, собаки... Как вор какой- то..." Ф. взял пипетку, набрал ее из баночки полностью. Затем, стоя посередине комнаты, медленно поднял голову и закапал половину в правый глаз. Тоже самое проделал с левым. Не опуская голову, наощупь, положил пипетку на стол. Еще через полчаса его натурально завязало в морской узел, а зубы принялись выбивать "Марш советских танкистов". Изо рта потекла какая-то гадость. Редкие волосы встали дыбом. Так он пролежал на полу узлом до семи утра, когда пришла пора собираться на работу. Обалдевший от ощущений, ради которых и стоило жить, Ф. с трудом развязывался, вспоминая пригрезившиеся ему волшебные сады и фонтаны, между которых кружили миллионы прекрасных девственниц, пытавшиеся его соблазнить; он вспоминал неземную музыку Космоса, с которой сливался в своих фантастических путешествиях этой ночи... - Все, пора на работу, - сказал Ф. Он встал и пошел на работу. Ответ от Вождей пришел быстро - уже через неделю Ф. держал в руках грязноватый конвертик, помеченный "Москва, Кремль, Управление делами ЦК КПСС". Внутри оказался уже совсем вонючий листок с буквами. "От руки, - горестно шепнул Ф., - лень было печатать..." Он приступил читать: "Жидяра. Если ты, сука жидовская, плохо понимаешь политику Партии, то нас это не ебет! Убирай свое говно и не приставай к нам со своей сраной программой! Партия знает чего делает, неуклонно повышая жизненный уровень советского народа, являясь авангардом всего прогрессивного человечества в деле построения социализма и коммунизма.. С коммунистическим приветом Сталин. P.S. А за предложение - спасибо" "Какое предложение? Так он за или против?" - офигел Ф. Внизу, корявым почерком было приписано: "Ты, бл... (неразборчиво) сука, говно е... (неразборчиво)... ное, мудак (неразборчиво)... ев ху... (неразборчиво) пидо... (неразборчиво). Лазарь Моисеевич." - Вот так, - сказал Ф., - любовь Партии к простому народу. Внезапно его осенило. - Надо ехать в Израиль, страну евреев! - воскликнул Ф. "Но как туда добраться? - подумалось - Может быть Вольфенштейн поможет!" Вольфенштейн помочь согласился. - Надоел ты мне, жидовская морда. Может действительно отправить тебя. Хоть в Африку. Они сидели в Вольфенштейновском кабинете и пили коньяк. - Я сделаю тебе паспорт, временный паспорт, чтобы только доехать до Одессы. Органы будут думать что ты мой человек - отправляешься в Турцию - содействовать ее освобождению. В Одессе тебя встретят. Делай все, что тебе скажут, и через неделю окажешься в Стамбуле. Там увидишься с местными коммунистами- подпольщиками, заодно передашь им кое-что... Они отправят тебя дальше. Только... - Вольфенштейн хитро взглянул на Ф., взял ежедневник и написал цифру. - Это стоит вот столько. - Но... у меня нет таких денег! - Продашь все, что у тебя есть. Не тащить же барахло за границу. Срок - неделя. Тогда принесешь деньги и получишь паспорт. Всю неделю Ф. продавал вещи и употреблял по ночам муть. На работу он больше не ходил. Паспорт оказался именно таким, как и писал Маяковский - красным и свирепым, с огромным гербом на обложке. Ф. с гордостью положил его во внутренний карман, туда, где обычно складывал баночки. - И без фокусов, - предупредил Вольфенштейн, - приедешь в Одессу - и сразу к товарищу Кобыло. - Как к Кобыло? - удивился Ф. - Родной брат, - пояснил Вольфенштейн, - У тебя поезд завтра? - Завтра. - Ну, смотри... Может когда еще увидимся... Они увиделись раньше, чем предполагал Вольфенштейн. Ф. уже сел в вагон (одноместный люкс с роскошным диваном), как к нему постучали. - Документы! - сурово потребовал штатский. - А, да, да, конечно. Ф. протянул паспорт с приятным ощущением собственной значимости. - Пройдемте! - Как! - поперхнулся Ф. - Я здесь со специальной миссией! - Миссия отменяется, жидовская морда! Чекист железной хваткой рванул несчастного за шиворот, выволок на площадь перед вокзалом, где и передал "секретного агента" каким-то военным около грузовика. - Еще один, - сказал чекист. - Вот - жида поймали... - одобряли прохожие. Военные швырнули Ф. в кузов. Там уже валялись люди. - Где я? - спросил Ф. у людей. Солдат закрыл железную дверь кузова и машина медленно тронулась. - Куда нас везут! - в страхе заорал Ф. - Куда-куда... В зоопарк, - прозвучало из темноты. - Зачем? - Ты что, газет не читаешь? - Н-н-нет... - Вышло Совместное Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР. - Какое Постановление! - рявкнул Ф. - Всех евреев отправлять на корм крокодилам, - был ответ. Ф. схватился за волосы и отключился. В зоопарке его избили, приведя в себя. - Послушайте товарищ! - зашептал Ф. какому-то, судя по всему, большому начальнику. - Это недоразумение. У меня... Я - советский разведчик, отправляюсь в Одессу с секретной миссией. У меня поручение лично от товарища Вольфенштейна... Вы ведь знаете товарища Вольфенштейна, а товарищ... Товарищ посмотрел в лицо Ф. и спокойно заметил: - Знаю ли я товарища Вольфенштейна? Конечно знаю. Он был здесь две минуты назад. - Товарищ! Я тоже должен видеть Вольфенштейна! Ну пожалуйста, ну товарищ! Начальник поднял голову, кого-то разыскивая. - Кобыло! Невысокий крепкий старшина мгновенно возник перед ними. - Вы т-т-тоже Кобыло... - пробормотал Ф. - У нас большая семья, - вежливо отвечал тот. - Кобыло, - скомандовал начальник, - отведи его к Вольфенштейну. Старшина с сомнением покачал головой: "Боюсь, что уже поздно, товарищ Кобыло" - Как! - чуть не плача вскричал Ф. - Неужели он уже уехал! А - товарищи Кобыло! - Пойдемте! - сказал старшина. - Вон к той решетке. Бывший товарищ Вольфенштейн медленно исчезал в пасти гигантского буро-зеленого чудовища. Ф. закрыл глаза. - Скажите, - взмолился Ф., - а почему... а зачем так... - Какой-то сознательный товарищ, - также тихо, серьезно и вежливо отвечал старшина Кобыло, - написал товарищу Сталину и предложил три варианта решения вопроса. Товарищ Сталин посоветовался с Лазарем Моисеевичем и выбрал самый экономически грамотный. Товарищ Сталин всегда прислушивается к пожеланиям трудящихся. Вы какую рептилию предпочтете - эта сейчас питается, прийдется подождать; но вон в том вольере... Крокодилы громко чавкали, лениво стуча мощными хвостами. - Кстати, - добавил старшина. - Лазарь Моисеевич тоже здесь. На случай, если Вы и его захотите видеть...

Last-modified: Thu, 07 Aug 1997 15:44:14 GMT
Оцените этот текст: