до. Давайте посидим так, я слишком устал от света". Заинтригованный, я сел на место. Похоже, пора его разговорить. Разрешите представиться, доктор Лундквист. Теодор Лундквист. -- я протянул попутчику руку. Он пару секунд колебался, затем все-таки ее пожал. Коммодор Хейли. Ричард Хейли. Я разлил снова. Все - таки военный. Еще по одной, коммодор? Он кивнул -- "Давайте". Мы неторопливо цедили ароматное вино, изредка перебрасываясь ничего не значащимися фразами. Снаружи стемнело окончательно, и я все-таки взял на себя смелость включить ночник. При свете, коммодор оказался несколько моложе, чем я предполагал вначале. Теперь я дал бы ему лет тридцать, тридцать пять, не более. Гладко выбритый подбородок упрямо выпирал вперед, выдавая решительную натуру. Коротко остриженный ежик волос не имел ни малейшего намека на седину, упругое, тренированное тело, вот только... Где - то в глубине Хейли угадывалась боль. Она прорывалась сквозь пустоту глаз, сгибала плечи, старило лицо. Его лицо... Суди я по нему, коммодору можно было дать все девяносто. Нет определенно, его надо раскрыть. Постепенно, я стал провоцировать коммодора на откровенность. Подавал нужные фразы, изображая открытость и понимание, всячески стимулировал разговор. Через некоторое время, опустошив бутылку, мы приступили ко второй. "Шартрез" вино коварное и вскоре я с радостью начал замечать, что Хейли потихоньку оттаивает. Он уже не сидел, словно истукан, зажавшись в своем углу, прошелся по местной политике, отпустил пару соленых острот. И, тем не менее, глаза его все так же оставались пустыми и отчужденными. Я усилил нажим, потихоньку применяя все богатство наработанного годами опыта. При моей профессии поневоле учишься разговаривать с людьми, а алкоголь лишь помогает раскрыть собеседника. Вы ведь психолог, доктор? Я замер на полуслове. Хейли сидел прямой и холодный, разглядывая меня абсолютно трезвым взглядом. Простите? -- всем своим видом я попытался изобразить искреннее недоумение. Хейли повторил вопрос. Ведь вы психолог? -- он печально улыбнулся и махнул рукой -- Ладно, можете не отвечать. Мне следовало догадаться раньше, очень уж профессионально вы лезли в душу. Коммодор откинулся на мягкую спинку. Чего вы хотите, Теодор? Я на мгновенье помедлил с ответом. Честно говоря, я не ожидал такого поворота событий и поэтому в первый момент слегка растерялся. Э-э, коммодор, мне остается только воздать должное вашей проницательности. Я действительно доктор психологии. Вот моя визитная карточка. Хейли повертел в пальцах золотистый квадратик. Так чего же вы все-таки хотите? Я собрался с духом и строя фразу как можно более мягко произнес. Понимаете, коммодор, когда вы вошли, я сразу же обратил внимание, насколько вы скованы. Вы уж простите мою наглость, но во мне взыграло профессиональное любопытство. Тед, подумал я. Вот перед тобой сидит человек, которого гложет какая - то проблема. Почему бы ему не помочь? Вы думаете, что я нуждаюсь в вашей помощи? Судя по вашему виду? Да. Коммодор вытащил из внутреннего кармана пачку сигарет, прикурил, не отрывая от меня глаз, усмехнулся. И как же вы хотите мне помочь? Ну, вы могли бы рассказать мне о ваших проблемах. Когда с кем - нибудь поделишься бедой, на душе обязательно станет легче. Это так, я знаю по собственному опыту. Доверьтесь мне. Хейли молчал. За окном все так же проплывал лес, всходила луна, освещая серебристым неровным светом уснувшие деревья. Я внутренне чертыхнулся, надо же упустить только что налаженный контакт! Профессионал... Вы действительно думаете, что хотите услышать это? -- коммодор как-то разом обмяк, словно потеряв остаток поддерживающих его сил. Я кивнул. Ну, хорошо. Только одна просьба, пожалуйста, не пытайтесь быть психотерапевтом. Мне это все равно не поможет, а вы лишитесь одной весьма занимательной истории. Конечно, о чем речь. Но вы действительно не хотите, что бы я вам помог? Коммодор затушил окурок и достал из пачки еще одну сигарету. Я последовал его примеру. - Давайте сделаем так. Я вам расскажу, что смогу, а вы после решите сами. Сможете вы чем-то помочь, или нет. Согласны? Я утверждающе покачал головой, разлил остатки вина, подал один бокал коммодору. Хейли, немного отпил и заговорил. Я не буду вдаваться в детали, поскольку это, отчасти, секретная информация, но постараюсь рассказать основные моменты,. Хотя... мне уже, если честно, все равно... - он залпом допил вино и, закурив очередную сигарету, продолжил. Эксперимент назывался "Пути неисповедимы". Не знаю, какой умник догадался воспользоваться цитатой из Библии, но это довольно точно отражало суть. Понимаете, Теодор, несколько лет назад было доказано, что... ммм. Черт, я даже не знаю что это такое. Подозреваю, что не знают и сами разработчики. Но дело не в этом. Если вкратце, была доказана возможность попадать... может, это можно назвать параллельными мирами, может это всего лишь сон стимулированного подсознания, не знаю. Искали двадцать добровольцев, и я вызвался в их числе. Нас долго готовили, экипировали из возможности встретить все, что угодно, мы же были первыми, -- он горько вздохнул -- все бесполезно. Нам объяснили, что миры, в которые мы попадем, никогда не существовали в реальности. Задачей было собрать информацию, образцы и вернуться назад. Если бы предупредили заранее... Никто не знал... Перед самым отправлением нас собрали в здоровенной аудитории базы и ведущий проекта сказал: Господа, как мы думаем, вы попадете в миры наиболее подходящие для вас. Миры нереализованных возможностей и желаний. Перед отправкой попробуйте представить место, где вы захотели бы остаться на всю жизнь. Все зависит от только вас. Нас еще раз проинструктировали и усадили в одиночные камеры. Я сидел и думал. Перед глазами мельтешила всякая ерунда. Гавайи, шоколадные мулатки, пальмы. Чушь! Видимо, всем здесь заведовало подсознание, поскольку место, куда попал я, на Гавайи не походило... Коммодор прикрыл рукой глаза. Этот проклятый свет, ослепительный свет, Перехода. Никак не закрыть глаза, больно... Это длилось годы, может быть больше, я потерял чувство времени, висел беспомощный в яростном свете. Теодор, с вашего разрешения я глотну кое что покрепче. Он покопался и в сумке, извлек полупустую бутылку дешевого виски и влил в себя приличную порцию. По нашим ощущениям мы пробыли там два месяца. Само собой, никто не хотел возвращаться по собственной воле, но руководство проекта предусмотрело и это. Нас выдернули насильно. Большинство ребят, не выдержав шока, покончили с собой в первые же дни, остальные сошли с ума и ничего вразумительного сообщить не смогли. Я оказался покрепче... пока. -- Хейли вновь замолчал, присосавшись к бутылке. Я весь подался вперед, ловя каждое его движение. Если в этом рассказе правды хотя бы наполовину... Где вы были? Коммодор со стуком уронил на столик почти пустую бутылку. Где? "Пути неисповедимы". Это, это была возможность реализовать не свершившееся, изменить прошедшее, это было всем! Да, действительно, аппаратура была лишь усилителем, ключом являлось подсознание. Оно выбирало то место. Место, где мы появлялись. Понимаете! У одного из нас десять лет назад в авиакатастрофе погибли жена с новорожденным ребенком, он с тех пор так и не женился. Все верил, что в одно прекрасное утро проснется от нежного поцелуя, а в спальню со смехом вбежит их дочь. Так вот, в том мире, куда он попал, был отменен тот злополучный рейс. Два месяца они были вместе, он с женой и их десятилетняя дочь-школьница. Кейси вновь поверил, что в этом проклятом мире есть Бог. И вдруг, в одно прекрасное утро он проснулся в стартовой камере... Через три дня его нашли с пистолетом во рту и вышибленными на стену мозгами. У других было что - то похожее. Поверьте, Теодор, это тяжело, когда на мгновение дают прикоснуться к мечте, а потом безжалостно ее отнимают. Очень нелегко жить, ощутив на столь краткий миг настоящее счастье и вновь вернувшись к постылой, серой жизни. Иногда мне кажется, что по - настоящему я жил там, а здесь, -- голос Хейли опустился почти до шепота. -- А здесь только сон. Грезы пораженного сознания. Как - нибудь я проснусь, и все это исчезнет, так же, как исчез мой мир. Задумайтесь, разве может происходить такое в реальности? Поймите, жизнь не настолько жестока, все вокруг лишь сон и достаточно только проснуться. Знать бы как. Хотя... Коммодор замолчал, погрузившись в себя. Я терпеливо ждал продолжения. Да, это не важно. Простите, что злоупотребил вашим вниманием, доктор. Приятно было с вами побеседовать. Скоро моя станция. Но... Хейли не дал мне договорить. Кстати, спасибо вам, доктор. Действительно, иногда полезно выговориться незнакомому человеку. Вы натолкнули меня на мысль. Весьма ценную мысль. Я недоуменно склонил голову. Какую, коммодор? Проснуться Он встал, привычным жестом оправил костюм, подхватив сумку, взялся за ручку двери. Я запоздало вскинулся и почти выкрикнул, обращаясь к широкой спине удаляющегося по коридору Хейли. Подождите, Хейли подождите! Коммодор резко обернулся. Да? Судорожно пытаясь подобрать правильные слова, я спросил. Прошу простить мое любопытство, коммодор. Вы ведь так и не сказали. Где были ВЫ? Хейли замер, его лицо на секунду застыло, превратившись в каменную маску. Он молчал. Молчал, устало прикрыв веки. Казалось, он спал, надеясь проснуться, где-то в недостижимом для него реальном мире. Реальном? Похоже я потихоньку стал верить в рассуждения Хейли. Коммодор медленно открыл глаза. -Скажите Теодор, вы сможете рассказать мне о вашей самой сокровенной мечте? О самой сокровенной, доктор! Я замялся, стараясь обдумать сказанное. Коммодор понимающе качнул головой. Вот видите, вы молчите, промолчу и я. У каждого свой путь доктор, мой будет вам непонятен. Но... Так будет лучше. Хейли пошел дальше и уже у самого тамбура бросил через плечо. Чужие пути неисповедимы, счастлив тот, кто осмыслил хотя бы свой путь. Прощайте Теодор. Боюсь это единственная наша встреча, а жаль, искренне жаль. Постарайтесь найти свое. Обитый мореным дубом тамбур захлопнулся. Монорельс остановился у маленького полустанка, затерянного среди огромного леса, я приник к холодному стеклу. Коммодор легко выпрыгнул на мокрый после дождя бетон платформы, прощальным жестом махнул мне рукой и медленным шагом двинулся прочь, к ярким огням далекой деревушки. Монорельс дернулся, набирая скорость. Полустанок с идущим во тьме коммодором вскоре исчез из виду. Пути, одинокие путники во тьме. Никто не ведает чужих дорог, да и кому они интересны, чужие судьбы. Я вернулся в купе, вылил в бокал остатки виски. Тишина. Три дня спустя, просматривая свежие газеты, я натолкнулся на крошечную статью. "Вашингтон пост", раздел некрологов. "С глубоким прискорбием сообщаем о безвременной кончине коммодора Ричарда Хейли. Вчера, возвращаясь домой с нового места службы, коммодор Хейли не справился с управлением, его машина на скорости около девяноста миль в час врезалась в дерево, от полученных ран коммодор скончался на месте. Командование Вооруженных сил выражает соболезнование родным и близким..." Что ж коммодор, вы сами выбрали свою судьбу. Я перекрестился, поминая хмурого попутчика. Как бы там ни было, Хейли, я надеюсь, сейчас вы достигли того, о чем подсознательно мечтали. Осознать неисповедимые пути. Фейерверк вероятностей, среди которых и ваша, и моя, и всех недовольных реальностью. Мечтающих исправить прошедшее или пережить несколько счастливых минут. Зачем? Зачем знать -- что это где то есть, что туда можно попасть, но ведь не пускают, нельзя. Так больно, надеяться и ждать, понимая обреченность мечты. Слишком много вокруг грязи и страха, так хочется вырваться наружу, почувствовать на щеках свежий ветер своего, реального мира. Реального, а не окружающего, похожего на предрассветный кошмар из которого нет выхода. Проснуться. И нет сил. Доктор Лундквист, ваша корреспонденция, -- симпатичная медсестра протянула мне несколько писем -- одно без обратного адреса, доктор. Спасибо Клара, на сегодня вы свободны. Медсестра кивнула и изящно покачивая бедрами уплыла прочь. Я выудил из стопки писем серый конверт с нацарапанным карандашом моим именем, вскрыл его канцелярским ножом. На ладонь выпал сложенный вчетверо листок писчей бумаги. Я аккуратно развернул записку. Несколько строк. Твердый, уверенный почерк. Так может писать только человек уверенный в себе или правильности своих поступков. Хейли? Я, никогда не видевший его почерка, почему-то был уверен -- это он. Да, ну здравствуй и прощай, коммодор. "Теодор, помните, я сказал вам, что крепче остальных, ушедших ранее. После нашего разговора я понял -- дело не в этом. Просто они раньше осознали -- это не наш мир. Родина там, где тебя ждут, ждут и любят. Нас ждут там. Поверьте Теодор, это не суицид, хотя если я даже и ошибаюсь, то уже все равно. Слишком тяжело помнить любовь в безразличном мире. Я надеюсь, что прав. Спасибо вам за разговор, я многим ему обязан. Вы указали мне путь, точнее окончание пути. Знаете Теодор, конец дороги, часто означает начало следующей. Хотелось бы, что б мой новый путь был более удачным, чем нынешний. Прощайте доктор, прощайте и помните -- пути наши неисповедимы. С благодарностью коммодор Ричард Хейли". Я заботливо свернул листок. Что же, Хейли не был безумен. Безумны те, кто его послал. Надеюсь, результаты этого эксперимента никогда не будут обнародованы. Слишком жесток окружающий мир, слишком многие захотят уйти. Мы не готовы... Что ж до меня, я буду молчать, молчать и молиться о благоразумии ученых. Ведь иногда в конце пути нет начала следующего... Вологда 23 апреля 1999 года. Александр Воробьев. История о принце на белом коне (поучительно для особ юного возраста) В одной далекой стране, жила-была молодая, прекрасная девушка. И не было во всем мире отраднее зрелища, чем то, когда полоскала она в прозрачных озерных водах свои длинные, шелковые волосы. Солнце в смущении пряталось за пеленою туч, едва красавица выходила на крыльцо по утренней заре (надо признать, что и погода то в той стране почти всегда была пасмурной и дождливой, но повесть моя не о том) и дивились люди глядя на неземную красоту девушки. А когда она пела... о, как она пела! Нет слов описать эти звуки и сердце мое замирает при мысли о ее волшебном голосе. Соловьи замолкали, признав пораженье, и сладкие мелодии ее голоса в тишине разносились над лугами родного края. О, как она была красива! И женихов много было у красавицы, все высокие да статные, богатые да сильные, лучшие парни со всей округи. Но никого не привечала красавица, ждала все своего принца, принца на белом коне. И то люди говорили: такой бриллиант требует достойной оправы. И гнали незадачливых сватов из селенья. Шло время, слухи о гордой красавицы достигли и королевского дворца. Единственный сын короля, наследник трона прознав про ее красоту оседлал своего любимого коня и ночной порой, в тайне от отца выбрался из дворца. Долго ли, коротко, но добрался юноша до жилища юной прелестницы, скромно постучал в дверь и обмер при виде вышедшей девушки. Он соскочил с коня и припав к ее ногам стал клясться в вечной и пламенной любви. - Постой - молвила красавица - моим женихом будет только прекрасный принц на белом коне, а кто ты? - Я наследный принц этого королевства - даже припав к ногам красавицы он умудрился оставаться таким же гордым и сильным - и готов стать твоим женихом, а затем и законным мужем. Задумалась девушка, оглядела принца, любезно улыбнулась, заставив чаще биться его сердце. И вдруг нахмурилась, увидев коня. Ухоженного, сильного, породистого, черного жеребца. - Моим женихом будет принц на Белом коне, - сказала так, развернулась и скрылась в доме. Принц молчал, молчал долгие часы, не в силах двинуться с места, затем вскочил на коня. - Да будет так - молвил он. Он исчез за холмом, а красавица все сидела у окна и ждала своего принца на белом коне. Так прошло много лет. Принц женился на заморской принцессе и сам стал королем. Исчезла красота, смятая подступающей старостью, огрубел некогда чарующий голос, а она все ждала и ждала. И никто почему то не сказал ей, что всех белых лошадей в округе приказал зарезать король, не желавший видеть женой своего сына простолюдинку. Александр Воробьев. Возможность подзаработать Сидящий за кухонным столом человек откинулся на спинку стула, слегка подраспустил туго завязанный узел галстука. Я машинально, не отрывая от него ошалелого взгляда зажег конфорку и поставив греться чайник уселся напротив. - И все-таки, кто вы? - О, примерно моя должность звучит, как агент по найму. Если точнее, я помогаю своим клиентам найти нужного им человека, на наемные работы. Олег ослепительно улыбнулся. - Не возражаете если я закурю? - Пожалуйста, но все таки, причем здесь я? Он достал из внутреннего кармана пачку незнакомых мне сигарет, вежливо протянул мне одну, поднес зажигалку. Я затянулся ароматным дымом и повторил вопрос. - Так причем здесь я? - О, вы попали в поле нашего зрения относительно недавно. Мы ведь постоянно пополняем базу данных потенциальных работников, скажу честно - их довольно много, по крайней мере на порядок больше чем заказчиков. Так что считайте - вам повезло. - И что же это за работа? Меня вполне устраивает и моя нынешняя. Олег понимающе качнул головой. - Да конечно, это мы знаем, но наше предложение вовсе не предусматривает перемену места работы. Кстати, простите что прерываюсь, кажется чайник уже вскипел. - Ничего, продолжайте - я разлил по чашкам чай. Олег затянулся и продолжил. - С вашего позволения, начну издалека. Вы наверное догадываетесь, что автор имеет некую власть над вероятностями в придуманном им мире? Я молча кивнул. - Отлично, это существенно облегчит мою работу. Вы знаете, как тяжело бывает доказать большинству, что я не сумасшедший. - он усмехнулся уголками губ - Мне кажется с вами буде легче. - Не факт, но продолжайте, по крайней мере вы меня заинтриговали. Олег неторопливо снял дорогой пиджак. - Жарко тут у вас. - Давайте открою форточку? Он наконец решился и повесил пиджак на спинку стула. - Нет, спасибо. Так вот, с первым постулатом нашей работы вы кажется согласны. Теперь второй. Большинство людей уверены, что писатели живут в основном за счет изданий их произведений, ведь так? Я пожал плечами. - Да, наверное. Олег вновь расцвел улыбкой профессионального коммивояжера. - Какое глубочайшее заблуждение. Посудите сами. Что бы написать что ни будь стоящее автор должен работать круглые сутки, продумывать сюжет, характеры персонажей, различные мелочи. Господи, да это отнимает у него кучу времени и сил, на другую работу обычно не остается ни того ни другого. А ведь на что то надо жить. Гонорары не такие и большие, как вы думаете. Согласны. - Пожалуй что, да. - Отлично. Выходит, что писатели добровольно обрекают себя на полуголодное существование. - Он хитро прищурился и патетически вскинул руки. - Да. Так бы оно и было, но тут им на помощь приходим мы. Он помедлил и скривившись, как от зубной боли слегка понизил голос: - Или наши конкуренты, но это не суть дела, если вас не затруднит, налейте мне еще чая. Меня позабавила поспешность с которой он увел разговор от опасной темы и я протянув руку выполнил его просьбу. - Продолжайте. Олег отхлебнул горячего, свежезаваренного чая. - Как я вижу второй пункт вы тоже восприняли достаточно спокойно, кажется мы с вами сработаемся. - Может быть, но все еще не пойму к чему вы клоните. Вы из издательства? - Не совсем, наша фирма делает бизнес несколько в иной плоскости. Как вы думаете, кто заплатил Льву Николаевичу за смерть Анны Карениной? Вопрос прозвучал неожиданно и первые несколько секунд я лихорадочно пытался понять его смысл. - Э-э, простите, я что то не понял. Вы имеете в виду... Олег прервал меня на полуслове. - Ответ прост, заказчиком был ее собственный муж. Я сглотнул, в голове пронеслось"сумасшедший?!". Олег словно читая мысли успокаивающе коснулся моего напряженного плеча. - Успокойтесь, с моим рассудком все в порядке, постарайтесь дослушать до конца. Обещаете? Я, с трудом переборов оцепенение кивнул. Олег расслабился и откинулся обратно на спинку. - Он обратился к посредникам, кстати могу с гордостью признаться, что это была наша фирма и мы нашли ему подходящего автора для реализации вероятности. - Олег мечтательно закатил глаза - Да, воистину, граф был нашим лучшим работником в то время, золотое дно. Я наконец смог выдавить из себя рвущийся наружу вопрос. - А сейчас у вас много клиентов? - Да, конечно, пожалуй даже больше чем обычно. Вот только уровень, уровень упал, нет прежней красоты, интриг, переплетений... Авторы стали чересчур жадными, вот помню, Федор Михайлович за сущие гроши создал несравненно красивую вероятность! Да вы наверное читали, у одной старухи были дальние родственники, о них даже толком никто и не знал. Ютились где то в провинции, а у старой и квартирка приличная и сбережения кое какие. Обратились к нам, мы договорились и Федор Михайлович... Эх, разучились сейчас делать свою работу красиво. - А сейчас вы с кем работаете, назовите хоть одну фамилию, чертовски интересно. Олег задумчиво прикусил нижнюю губу. - Вообще то у нас не принято раскрывать посторонним коммерческие секреты, но мне кажется в вашем случае можно сделать исключение. Разумеется никаких фамилий. Вы читали, например "Линию грез" - Ну да. - Отлично, значит помните его героя по имени Кей Дач. Я изобразил легкий кивок. Олег оживился. - Отлично, значит вы помните его финансовые проблемы в середине книги. Ну, когда он сказал Артуру, что кредитная карточка перестала пополняться деньгами? - Да. - На самом деле эти средства ушли у него на оплату наших услуг. Вы по моему заметили, что их положение было фактически близко к провалу. Без вмешательства автора они бы погибли еще в плену у Дарлока. Сергей получил за это вполне приличный процент. И ведь это не единственный наш контракт с ним. Или те два американца, что пишут про Дестроера, каждая их книга это чей то заказ, а ведь помимо главного злодея у них есть еще целый сонм второстепенных, оплаченных дополнительно. Дестроер не убивает просто так, соответственно деньжата у этой пары водятся. Этого достаточно? Я достал из лежащей на столе пачки сигарету. "Если этот тип не врет!". - Да, вполне. Значит вы хотите... - Вы правы, мы хотим сотрудничать с вами. Мой шеф прочитал, то что вы выложили в библиотеку Мошкова и решил дать вам шанс. Если справитесь, то в дальнейшем возможны и повторные контракты. Согласны? Я сделал глубокий, до боли в легких вдох. В голове метались обрывки странных, несвязных мыслей. Слава, деньги, удача. Свершение судеб в мировом масштабе! Черт побери, мне повезло, на меня обратили внимание! ДА, ДА, ДА!!! - Да, конечно я согласен. - Отлично, подпишитесь вот здесь... Поздравляю с вашим первым контрактом. Со вступлением так сказать в наше славное братство. Я перевел дыхание и рискнул задать прямой вопрос. - Итак, давайте перейдем к делу. В чем будет заключаться мое задание? - Мне нравиться ваш стиль ведения дел, что ж. Он принялся доставать из дипломата какие то бумаги. - Значит так, через неделю состоится финальный забег лошадей-трехлеток. Наш клиент поставил на аутсайдера крупную сумму и вы должны сделать так, что бы он выиграл. Рассказ не может быть менее тридцати страниц и должен быть готов через три дня. Понятно? - Но... - Ах, да, гонорар. - Олег полез в карман, достал бумажник, вынул оттуда тусклую зеленую бумажку. - Вот вам пятьдесят долларов, по окончании получите столько же. До свидания. Он накинул пиджак и коротко махнув рукой вышел из квартиры. Гулко хлопнула закрывшаяся дверь, а я все сидел не в силах сдвинуться с места. Деньги, слава, власть над вероятность... Сто долларов и лошадиные бега! И черт с ним, мне бы вспомнить что он говорил о конкурентах. 1.07.1999