т. Она просила пообедать без нее, и еще раз просила прощения. - Что-нибудь серьезное? - не на шутку встревожился Дан. - Да нет, Дане, пустяки, завтра пройдет. Но сегодня нам придется обедать без нее. Она позвонит тебе вечером, Дане. И если будет хорошо себя чувствовать, то вы завтра увидитесь. - Я улыбалась изо всех сил. - Я, пожалуй, пойду, - Дан встал. - Ну что вы, Дан, - засуетилась мама, - я лично... специально для вас... приготовила ваше любимое блюдо... Пойдемте к столу! Дан остался. Но весь обед прошел в неловкой обстановке, и все ждали, когда же он закончится. Я отвезла смущенного Дана домой и попросила его не волноваться. И только когда я отъехала подальше от его дома, я остановила машину у парка и расплакалась. Я заранее прочувствовала всю боль, которая его ожидает, и она сотней иголок впилась в мое сердце. Я знала, как больно, когда любовь встречается с холодной стеной отчуждения. И, может быть, только спустя час я пришла всебя и вернулась к родителям. Ева все в том же халате бродила по дому, родители куда-то уехали. Мне не хотелось разговаривать с сестрой, но она пошла за мной в холл, ибо ей явно нечем было заняться. Все так же, не говоря ни слова, я села на наш уютный белый диван, поджав под себя ноги, пульт попался мне на глаза. Я машинально включила телевизор. Ева уселась рядом, ожидая, когда я начну разговор, но я молчала. Она подвинулась ближе и сказала: - Я долго думала, пока тебя не было. Родители отправились к бабушке, мне никто не мешал... Моя пауза не кончалась. Я лишь повернула голову в ее сторону. Она продолжала: - Мариша, я так плохо себя чувствую. Я думаю и думаю, а ничего путного в голову не приходит.Петер, конечно, хороший любовник, но что я буду делать с ним? Папа наверняка откажется давать мне деньги, если я сбегу... Да. Точно откажется. Для него мой брак с Даном - заветная мечта. Он породнится с такой известной семьей! Вот и я думаю: Дан богат, меня очень любит, он симпатичный, зачем я буду от него отказываться?Может быть, я тоже его немножко люблю. - Ты так рассуждаешь, как будто решаешь, купить ли новую машину или проиграть все деньги в казино, - заметила я. - Не иронизируй, знаешь, как трудно выбирать! И Дана как-то жалко, как я ему скажу? Может, все-таки мне поможешь?... - в надежде спросила Ева, затаив дыхание. И не проси, я не могу. Тем более Дан... - я замолчала в нерешительности. Сестренка, тогда просто поддержи меня. Я позвоню Дану и приглашу его на завтра съездить куда-нибудь на природу. И там все объясню, ладно? Хорошо. Но я умоляю тебя, поедем с нами. Ты своим спокойствием можешь помочь и мне, и Дану. Мы уйдем куда-нибудь в лес, а потом вернемся. Мне кажется, что без тебя у меня не хватит духу даже заговорить об этом. Ева, правильно ли ты делаешь? Подумай хорошенько еще раз. Я тебя очень прошу, -я встала с дивана и, направляясь к двери, добавила, - Каким бы ни было твое решение, я поддержу тебя и, конечно, Дана. Я поеду с вами. И я ушла в свою комнату. Ева даже не представляла себе, скольких усилий и выдержки стоило мне подобное спокойствие. У меня уже не было сил возвращаться к себе в квартиру, поэтому я решила остаться в родительском доме, тем более что моя комната так и оставалась моей. Я начала анализировать сложившуюся ситуацию, она ставила меня в тупик. Мне всегда казалось, что истинная любовь предполагает два родственных сердца, бьющихся в унисон. Здесь же все по-иному. Дан, похоже, представил себя Пигмалионом, способным наполнить собой, своей любовью, своими знаниями и достоинствами пустую белокурую красавицу Галатею. Но, по всей видимости, его эксперимент не удался, так как нет у Галатеи дна, и все, чем он ее наполняет, уходит в темноту, не имея благодатной почвы, чтобы принести плоды. И Пигмалион таким образом подготовил себя к страданиям, эхом возвращающимся из огромной черной дыры. Мысли в моей голове стали вырисовываться в образы, и я увидела, как они ожили, словно в мультфильме, увидела и себя, стороннего наблюдателя, неподвижно сидящего в кресле. Какова моя роль? Я - всего лишь наблюдатель, не имеющий права ни помочь, ни помешать ходу событий - образы движутся, а я сижу в кресле. Грустно. Я заснула с такими мыслями. Утром ко мне ворвалась Галатея, тьфу, Ева. Веселая и довольная, как ни в чем не бывало. - Просыпайся, соня! Дан нас уже ждет! Она бодро отдергивала занавески с окон, и солнечные лучи ослепили мои глаза, отвыкшие за ночь от света. - Доброе утро, - ответила я, недоуменно следя за Евой. Я не ожидала увидеть ее в подобном настроении. - Ева, ты сегодня просто другой человек! - Я думала всю ночь и решила остаться с Даном. - А где Петер? - Да он уехал ночью. Я ему все объяснила, а он, естественно, обиделся и отчалил, даже расчет не взял у папы за последнюю неделю. То-то папа удивился. Я наконец-то встала, в окно заглядывал приветливый солнечный денек, но на душе все еще было как-то муторно: - Я не поеду с вами, думаю, что теперь в этом нет необходимости. - Как?! Поедем, я уже Дану сказала, что ты будешь с нами, и он очень рад, между прочим. Мы чудесно проведем день, мы собрались в лес у Зеленой горки. - Я не знаю... - Ну пожалуйста, - она обняла меня и просяще посмотрела мне в глаза, с абсолютно невинным выражением лица, как в детстве. - Хорошо, - уступил сторонний наблюдатель во мне. Ева громко поцеловала меня в щеку. - Я пошла одеваться, - сказала она нараспев, и покинула комнату. - Дане, мы скоро! - послышался ее голос у лестницы. Потом их дружный хохот, отозвавшийся во мне горьковатой досадой. Я больше не хотела, чтобы они поженились. Все так фальшиво. Сердце подсказывало, что грядут изменения, что-то должно произойти. Когда я наконец-то спустилась вниз, они уже стояли вместе, Ева обнимала Дана и что-то нашептывала ему с хитроватой улыбкой. "Какая идиллическая пара!" - с иронией подумалось мне. Яркий брюнет и стройная блондинка, как с обложки модного журнала, оба высокие и красивые. Я поприветствовала Дана, и он помахал рукой мне в ответ, широко улыбаясь. Они оба были намного выше меня, и старше почти на пять лет, хотя часто, глядя на них со стороны, мне казалось, что все наоборот. И я представилась себе солидной, серьезной матроной,Мне стало смешно от своих мыслей. Что я могу поделать? Наверное, Ева просто испугалась ответственности будущей супружеской жизни. У каждого свой выбор, и не мой удел - решать за кого-то еще. Белый джип Дана ждал нас у дома, мы с дружным хохотом погрузились в машину. Вези нас осторожно, как овощи! - закричала Ева, когда Дан принялся было разгоняться до "неприличной" скорости. Наш небольшой город был похож на старый парк. Я всегда гордилась им. Где еще можно ехать по центральной улице и наслаждаться видом стройных елей и сочной зеленью растений, среди которых здания казались белыми и серыми островками? Сейчас утром все еще было влажным от росы, капельки которой переливались на солнце, как крупицы бриллиантов. Аллея Роз завораживала своим пышным торжеством. Совсем рядом с городом виднелись горы. Я, видимо, долго выбирала место, прежде чем родиться здесь. Предусмотрительный Дан сказал, что уже все подготовил для пикника и ничего более покупать не нужно. - Вот и хорошо! - обрадовались мы. Дан усиленно развлекал нас по дороге всевозможными историями ианекдотами. Ева громко смеялась, иногда возмущенно вскрикивая на поворотах, когда Дан забывался и ехал не слишком осторожно, не "по-овощному"... Мне на заднем сиденье было не очень-то видно дорогу, и я простонаслаждалась видами из окна местечек, которые я знала наизусть с детства. Около десяти утра мы подъехали к Зеленой горке. Здесь вид был особенно живописным. Дорога шла мимо леса, оставляя широкую, чуть наклонившуюся к пропасти опушку, покрытую свежей травой, где только маленькими пятнышками на зеленом фоне проглядывали то белые, желтые или синенькие незатейливые полевые цветы.Широкую поляну посередине прорезала закругленная дорога, соединяющая собой две разрозненные части города. Теперь по ней редко проезжали машины, потому что не так давно построили большую, более удобную и короткую трассу. С одной стороны поляну окаймлял густой лес, с другой - скалистая пропасть и горы. А теперь пейзаж украсил еще и таинственный замок, построенный на самом краю пропасти, придавая ему несколько мистическую окраску. Чуть дальше в лес находилось прозрачное Голубое озеро, которое облюбовали горожане для летнего отдыха. Мы тоже знакомой дорогой проехали к нему. Сегодня здесь было удивительно людно. Люди с семьями и машинами расположились у изогнутых берегов, кто ближе, кто дальше. Некоторые снимали крохотные домики на день или два.Мы остановились чуть поодаль. Легкий ветерок приятно обдувал, теребя волосы. Хорошо! Ева побежала к озеру, а я помогала Дану раскладывать на траве покрывало и доставать еду из корзины. Вернулась Ева, и мы вместе принялись за еду: - Дан, ты умница. Устроил нам такой замечательный завтрак! - похвалила его я. - Я старался, - ответил Дан и предложил, - Девочки, а давайте после завтрака сходим к новому замку и поближе рассмотрим его. - Точно, замечательная идея, - подхватила Ева, - Как бы нам еще и посмотреть, что там внутри? Может быть, удастся познакомиться с его засекреченным хозяином? - Кто знает, - задумался о чем-то Дан. - Меня просто так и тянет к этому замку, - призналась Ева, - я уже несколько раз останавливалась рядом с ним, и, представьте, даже искала вход. Но почему-то я его не нашла. А то бы уже давно познакомилась с хозяином. Или хотя бы со строителями. Мне кажется, что это кто-то из наших решил поиграть со всеми в прятки. Кому бы это могла прийти в голову такая дурацкая мысль? Может Штайльману? - Да что ты, -возразил Дан, - я прекрасно знаю Штайльмана, он на такое не способен. Я все-таки склоняюсь к мысли, что владелец замка не из нашего города. Не стоило тебе гулять здесь одной, это небезопасно, - ласково пожурилон Еву. Она недовольно сморщила нос. - Это наверняка какой-нибудь эксцентричный богач, решивший удовлетворить свои тайные мечты, - вмешалась я. - Ну что, пойдемте посмотрим на него? - спросил Дан, поднимаясь. - Давай, - последовала его примеру Ева. - Ребята, что-то мне не хочется туда идти, даже не знаю почему, - сказала я. - Не будь занудой, - ответила Ева и решительным шагом направилась в сторону замка. Дан протянул мне руку, чтобы помочь встать с травы. И мне пришлось пойти с ними. На ходу я заплела распустившиеся волосы в косу, что-то ветер задул сильнее и растрепал их. Мы медленно подходили к замку. Чем меньше оставалось до него расстояния, тем больше он меня отталкивал. Гротескный вид здания говорил о непомерной гигантомании архитектора. Ева и Дан отошли от меня, приблизившись к мрачноватым стенам из темно-серого камня. Я обратила внимание, что наибольшая часть окон и балконов выходили к пропасти, и всего лишь немногие располагались на уровне приблизительно третьего этажасо стороны дороги, таким образом, не позволяя случайным прохожим увидеть внутреннюю часть дома. Лепные украшения при более внимательном рассмотрении казались похожими на всевозможные символы, удивляющие своим количеством и разнообразием. Однако все они также находились на достаточно большой высоте, что мешало увидеть детали. Но мнепоказалось, что в своем хитроумном переплетении здесь можно было найти любые символы, существовавшие в разные эпохи и в разных государствах - от серпа и молота до мальтийского креста. Вокруг здания не было и намека на ограду или знаки, предупреждающие о запрете приближения к нему. Я обратила внимание, что Дан и Ева, удалившиеся от меня метров на двадцать вперед, что-то с интересом рассматривают на западной стороне. Замок не подавал признаков наличия обитателей, хотя, впрочем, это было естественным, ибо в некоторых местах еще можно было заметить строительные недоработки. ВдругЕва крикнула: - Мария, иди скорей сюда! Я подбежала к ним, спросив: - Что ты там увидела? - Смотри, - показала рукой Ева, - здесь есть дверь. Я повернула голову и действительно обнаружила огромную дубовую дверь,немного приоткрытую: - Заходи, кто хочешь, бери, что хочешь, - заметила я. - Давайте зайдем? - прошептала Ева, охваченная любопытством, - может удастся познакомиться с хозяином. - Ева, прекрати говорить глупости, нас сюда никто не приглашал, - ответила я. Словно откликнувшисьнамои слова, налетел порыв ветраи сильнее открыл дверь, скрипнувшую новыми, еще не смазанными петлями. - Мы ведь не посягаем на чужую собственность. Что тут такого? Мы просто хотим познакомиться с новым соседом, - настаивала Ева. - А может быть внутри никого и нет, - вмешался Дан. Дверь, похоже, обладала не только петлями, а еще и ушами, так как будто бы желая отбросить все наши колебания, распахнулась почти настежь. Ева, а за ней и Дан ступили на порог дома. - Стойте, ребята, куда вы? - только и успела крикнуть я им вдогонку, но они уже скрылись в темном проеме. Мое сердце почему-то сжалось, однако я не хотела бросать их одних и тоже вошла в замок. Чувство реальности исчезло вместе с солнечным светом, так как легкий порыв ветра, прикрыл за мной дверь, но не до конца. Мне показалось, что я попала в сказку, в жилище великана. Все вещи вокруг меня - а помещение напоминало собой прихожую - были невероятно больших размеров: стулья, изящная тумбочка, старинный шкаф. Отсутствие освещения не позволяло хорошо рассмотреть обстановку, но и увиденного было достаточным, чтобы мы, трое, замерли в ошеломлении. К Дану дар речи вернулся к первому: - Давайте пойдем дальше? - предложил он и, не дожидаясь ответа, направился по лестнице вверх, откуда лилась струйка света. Ева и я пошли за ним. Ступени лестницы были настолько для меня высокими, что мне, при моем маленьком росте, приходилось прилагать достаточно усилий, чтобы переступать с одной на другую. Замок обволакивал собою, создавая ощущение иллюзии или сна, когда не хочется просыпаться. Мы вышли в огромный просторный зал с широкими светлыми окнами. Он еще не был обставлен, однако на стенах висели картины. Пол из зеркальных плит увеличивал и без того не малую комнату вдвое. Мы, затаив дыхание, смотрели на свое отражение в полу, потом я подняла голову и начала рассматривать картины. Все они были в массивных рамках, представляющих собой тонкую ювелирную работу - сложное переплетение золотых нитей с крупными драгоценными камнями.Да и были ли это картины? - Не знаю, они были будто живыми. Их можно было бы принять за экраны телевизоров, если бы не один факт. Когда я подошла к "картине" с натюрмортом в стиле итальянских художников Эпохи Возрождения, от нее повеяло запахом фруктов, изображенных на холсте, легкая занавеска на фоне, казалось, чуть-чуть колышется от ветра, идущего из глубины картины. Я отдалилась от нее, запахи исчезли вместе с ветерком.Справа от меня висел Мане. А может и не он, хотя его стиль, рука его. Картина изображала группу отдыхающей молодежи на лоне природы. Так все похоже на что-то и свежо одновременно. Дан подошел к картине, и мне показалось, что одна из полуобнаженных девушек с картины, кокетливо подмигнула ему и улыбнулась. Мне стало не по себе. Я много читала о мистике, но встретиться с ней посреди бела дня в родном городе, было невероятным. Дан и Ева устремились по залам, очарованные странными картинами, не в силах промолвить слово. Общее впечатление от картин было таким, будто ходишь по музею работ, написанных или скорее только задуманных, таящихся в мечтах великих авторов. Мне все больше не нравилось здесь, несмотря на великолепие волшебных творений. Однако ни Дан, ни Ева меня не слышали, и я шла за ними, пытаясь не поддаться колдовской атмосфере замка, и не впасть в забытье, в то время как мои двое спутников ходили, словно во сне. Чем дальше мы заходили вглубь дома, тем труднее мне было не терять так называемую "точку сборки" и держать свое сознание под контролем. Вдалеке послышался стук молотка - значит, кто-то здесь работал. Я схватила за руку Дана. Мне пришлось встряхнуть Еву: - Ребята, мы уходим отсюда! Здесь что-то не так. Здесь все не так! - пыталась я достучаться до них. Затуманенным взором они оба посмотрели на меня, не видя, и постарались было пойти дальше. Комнаты, ведущие одна в другую, казалось, не имели конца. Я схватила их обоих за рукава и взмолилась: - Господи, помоги мне! Господи! Дан встряхнул головой, словно сбрасывая с себя пелену нереальности и прошептал: - Как мы сюда попали? - Пойдем, Дане, пойдем, - уговаривала его я, увлекая их в обратном направлении. Внутри себя я почувствовала странную невидимую борьбу за свою волю и волю моих друзей, уже готовых отдать ее неведомой силе иллюзии. Но в этот миг эта сила, противостоящая нам, вдруг вырвалась наружу, разбушевавшись из-за оказываемого ей сопротивления.Мощный удар ураганного ветра вышвырнул нас словно песчинок из окна замка, солнце померкло в сгустившихся черных тучах. Ветер усиливался, подхватывая все на своем пути, заворачивая людей, отдыхающих неподалеку, ветки, птиц в огромную воронку, затягивающую в пропасть. Оказавшись на земле, я пыталась ухватиться за траву, сконцентрировав все свое Я, чтобы не подчиниться ему. Очнувшаяся вдруг Ева схватилась за меня, как за последнюю соломинку, тоже сопротивляясь урагану. В ту же секунду я увидела, что черный смерч подхватил Дана, как песчинку, его лицо неестественно исказилось, и вместе с другими тело Дана унеслось в пропасть. Силы, казалось, вот-вот оставят и меня, как внезапно буря затихла, оставив только нас с Евой на склоне у самой пропасти, величественно-зловещий замоки режущую ухо тишину, оборвавшую крики людей. У Евы был жалкий и растерянный вид, наверное, и у меня тоже, пустота проникала в сердце. Но тут искра надежды озарила мои мысли - может быть, кто-то спасся, хоть и ранен, но жив, зацепившись за ветви деревьев, растущих между скалами. Может быть Дан еще жив?! Надежда подтолкнула меня подобраться к обломку скалы, выступающему над бездонной впадиной. Я молилась всей душой, всем сердцем, всем своим существом: "Господи, верни их, дай мне силу спасти их, помоги, Господи!" Я кричала имя Бога так громко, как только могла, чтобы он услышал меня. Эхо подхватило мой голос и произошло чудо! Белое сияющее облако, напоминающее двух ангелов, поддерживая Дана, поднимало его вверх, а чуть ниже подобные облака несли людей, повергнутых в пропасть вместе с ним. Великое множество людей поднимали вверх силы Света в сопровождении солнечной манифестации радуги, создававшей свод светлым сонмам. Дан был первым. Я почувствовала, как Ева тронула меня за плечо, я оглянулась, вне себя от радости и волнения: - Ева, теперь скажи, что ты любишь его, и все спасутся! Только одно слово... И в ответ вдруг раздался истеричный вопль Евы: - Но я не люблю! Не люблю! Не люблю! Радуга померкла, и волшебное видение исчезло вместе с Даном и всеми людьми, растаяв в долю секунды. Я опять бросилась к краю пропасти - ущелье заполнил серый туман или дым, не позволяющий видеть ничего на дне. Пустота и тишина воцарились вновь. Я обернулась, Ева билась в рыданиях, упав в мокрую траву, закрыв лицо руками. Я только сейчас заметила, что я тоже промокла насквозь - оказывается, буря сопровождалась еще и дождем. Да, впрочем, все равно. Обессиленная я медленно пошла к дороге, без единой мысли в голове. Все остановилось. Время не имеет значения, когда рядом нет любимого человека... Еле таща ноги по дороге, я осознала, что люблю Дана, как друга, как брата, как единственного мужчину в моей жизни, которого больше НЕТ. А Ева - она не смогла солгать, первый раз в жизни не смогла солгать - и ложь все равно не спасла бы никого - перед Богом не лгут. А его НЕТ. Нет слез. НЕТ МЕНЯ. Я шла по дороге, не замечая, как природа стирала следы урагана, защебетали птицы, солнце вновь начало ласково пригревать, зашелестела зеленая листва, рассказывая о жизни, а не о смерти. Смерти нет, - шептали ветки. Смерти нет - вторили им птицы на разные голоса. Смерти нет - говорило солнце, ласково пригревая мою щеку. Смерти нет - напевал мне в уши ветерок. Мой разум твердил: "Он умер - я мертва". И тут мое сердце взбунтовалось против разума: "Я люблю его - но я жива! Я буду жить, и он жив во мне! Невозможно разделить две любящие души навечно, они только расстаются на время, чтобы, преодолев препятствия, в будущей жизни воссоединиться вновь и узнать друг друга! Вечно существует только Любовь! Что такое Время в сравнении с Любовью - его нет!!! Сознание возвращалось ко мне, а вместе с ним и силы. Ничего так не отнимает их, как отчаяние! Прочь, Отчаяние! Я развернулась и пошла обратно - Ева осталась одна. Я не буду винить ее. Ее душа еще слишком молода, чтобы познать любовь! Теперь я уже почти бежала в обратном направлении, с каждым шагом чувствуя прилив энергии, наполняющей меня, словно китайский сосуд. Музыка сфер звучала во мне серебристым звоном. Вдалеке я узнала одиноко бредущую фигуру Евы. На фонеостроконечных горных вершин вырисовывался вызывающий контур замка. Меня не интересуют более иллюзии, нет ничего интереснее самой Жизни. Господи, дай мне достаточно Веры, чтобы собой показать это - Твоя Любовь безгранична, Твоя Сила непобедима, Твоя Мудрость неисчерпаема! Я подошла к сестре и обняла ее. Глядя на меня, она постепенно приходила в себя. Я не помню, сколько мы так стояли на обочине дороги. Потом, взявшись за руки, мы решили возвратиться домой на джипе Дана. Ничто не указывало на недавний разгул стихий - возле озера собрались на отдых другие люди с семьями и друзьями. Белый джип мирно стоял на своем месте, лишь высыпались и подавились в корзине фрукты, заботливо вымытые и уложенные Даном. Я завела машину, подобрав корзину перед этим, и заметила, как покраснели глаза Евы. Мы не спеша выехали с опушки на дорогу перед замком. Легкое покрывало сумерек ложилось на Землю с востока, на западе закатные краски, разлитые на небесной палитре, освещали последние часы уходящегодня. В который раз проезжая мимо злополучного замка, я притормозила, увидев у его стен две фигуры. Ева удивленно вскрикнула. При свете фар мы смогли рассмотреть, что это были наши друзья - Александр и Таня. Я притормозила, Ева вышла к ним, чтобы поприветствовать. Таня радостно кинулась нам навстречу. Они недавно поженились и теперь всюду ходили неразлучно, наслаждаясь присутствием друг друга. - Что вы тут делаете? - спросила Таня, улыбаясь, - А почемуу вастакие грустные лица? - Это долгая история, солнце, - ответила ей я, - потом расскажу. - А мы с Таней решили поближе познакомиться с этим чудо-замком, - вступил в разговор Александр, - мы уже около получаса ходим по кругу и не можем обнаружить вход, представляете? - Боже мой, - заговорила Ева, - и вы туда же! Бросайте эту идиотскую затею, лучше поедемте отсюда подальше! - Да что с вами, в самом деле? - удивилась Таня, - Неужели вам не любопытно? Все интересуются этим домом, только никто ничего про него не знает. Вот мы и решили посмотреть своими глазами. - Таня, девочки, идите сюда, - позвал Александр, отошедший от нас на несколько шагов, - я, кажется, нашел вход! - Нет, не ходи туда! - закричали мы с Евой в два голоса, но, как и в предыдущий раз - было поздно. Александр, а вслед за ним и Таня проскользнули вовнутрь каменных стен. - Так, история повторяется, - сказала я себе, стараясь сохранять спокойствие. - Ева, пошли за ними, мы еще успеем их вернуть. Я ступила в темный проем вновь гостеприимно зазывающей двери, не веря сама себе, что кошмар может повториться. Но нельзя войти дважды в одну и ту же реку. Услышав шум шагов позади себя, я обнаружила, что Ева, переборов страх, последовала за мной. Таня и Александр стояли посреди все той же "небольшой" прихожей с гротескной огромной мебелью. На этот раз здесь было светлее, чем днем. Из-за соседней двери, открытой почти наполовину, шел свет. Александр и Таня, а потом и мы с Евой прошли в просторную кухню. Источником света был камин, огонь пылал в нем, разгораясь все ярче голубоватым пламенем, потрескивали дрова. Деревянные столы и лавки, а также вся остальная утварь еще пахли свежей древесиной, хотя абсолютно все было выполнено в строгом соблюдении средневекового стиля, вполне соответствующего самому замку. - Ребята, посмотрели, и хватит, - я взяла за руки Таню и Александра, как воспитатель детей в детском саду, - мы уходим. На наше счастье Замок еще не успел окутать их своей магией иллюзии. У меня, кажется, и вовсе выработался на нее иммунитет, так как ничего похожего на утреннее чувство не появлялось во мне. Мы развернулись к выходу. Однако так просто нам было не суждено покинуть это место. В дверном проеме будто из-под земли выросла гигантская тень хозяина. Он сделал шаг в нашу сторону, и мы смогли лучше разглядеть его - ростом более двух метров, он походил на крепко сбитого лесника с окладистой бородой и тонким крючковатым носом. Одежда его, как ни странно, походила на ватную телогрейку. Несмотря на лето, на нас вдруг повеяло от него ледяным холодом, и мои спутники оцепенели за моей спиной. "Лесник" заговорил вдруг неожиданно тонким скрипучим голосом: - Непрошеные гости! Кто вас звал сюда?! - Извините меня и моих друзей, мы уже уходим, вышло недоразумение, -поспешила ответить за всех я. - Как бы не так! - проскрипел "лесник" и сделал в нашу сторону движение рукой, ударная волна от которой отбросила нас четверых в угол комнаты. Я поднялась на ноги, собирая всю волю в единый сноп. Не задумываясь, я взглядом отшвырнула "лесника" в противоположный угол, потом только удивившись, как это у меня получилось. Он вскипел от ярости. - Извините, - опять повторила я, - мы не задержим вас более. - Я покажу тебе твою слабость! - воскликнул мой соперник. По мановению его руки в воздухе рядом с ним появилась бледная фигура Дана, напоминающая собой галограмму. В голубоватой дымке он был неподвижен, будто скован, лишь глаза Дана были устремлены ко мне с живой мольбой. - Прояви же свою силу, - захохотал хозяин всей этой фантасмагории. "Нет ничего сильнее Любви", - эти слова молниеносно озарили мой разум. "Я не воспылаю к вам ненавистью, как вы того хотите, господин Дьявол", - мысленно сказала я. И в молчании я наполнялась спокойствием, чувствуя Любовь, частицами света исходящую из моего сердца. наполняющую собой каждую мою клетку, расширяющуюся во вне, из моего тела, становясь физическим тонким Светом. Он стал поглощать собой все вокруг - моих друзей, Дана, мистическую комнату. И в тишине спокойствия иллюзия рассыпалась на глазах - сначала опали энергетические оковы Дана, его тело постепенно возвращалось к своему естественному состоянию. Любовь заполнила собой все, "лесник" сьеживался до тех пор, пока не растаял, как прах. Стены и мебель растворялись, как снежинки на ладони. Через несколько мгновений мы уже стояли на зеленой опушке. Замок исчез. Люди, казавшиеся погибшими днем в буйстве урагана, с веселым шумом собирались домой с пикника, в их памяти не было ничего, кроме чудесно проведенного выходного дня на природе. Александр и Таня стояли, не в силах вспомнить, как они оказались здесь. А я смотрела на Дана, и слезы радости текли по моим щекам. Его глаза говорили с моими, и больше ничего не существовало для нас, кроме этого молчаливого разговора. Молчание прервала Ева, кинувшаяся было к Дану: - Дан, дорогой... - Прости, Ева, - прошептал он ей, подошел ко мне и взял меня за руку, - Почему я так долго не видел тебя? - тихо спросил он. - Всему свое время, - чуть слышно ответила я. Не отпуская моей руки, он увлек меня за собою по дороге в город, забыв о Еве, о машине, обо всем. Мы шли рука об руку, не произнося ни слова. Тепло его руки могло сказать мне больше. Вдруг он остановился и, посмотрев мне в глаза, сказал: - Ты чувствуешь мою Любовь, как я чувствую твою? - Да. - Знай, я всегда буду с тобой рядом, как далеко бы мы ни были друг от друга, в какой бы из жизней мы не встретились. Ты понимаешь меня? - Да, - ответила я. - В твоей жизни начинается новый путь, почувствуй тепло моей руки - я даю тебе силу, чтобы преодолеть его для нашей будущей встречи. Чувствуешь Любовь в моей ладони? - Да. И в этот момент я открыла глаза... Моя ладонь казалось только выпустила чью-то руку из своей, еще храня ее тепло. "Не может быть, чтобы все это только приснилось!!!" - подумалось мне. Я закрыла глаза и на секунду вновь увидела лицо Дана. Он, улыбаясь, сказал мне: - Я люблю тебя! А теперь тебе пора возвращаться! Он исчез. И я больше не смогла вернуться в этот волшебный сон. Где правда в нем? Где вымысел? Я посмотрела на свою ладонь, она разжалась и отдала остаток тепла рождающемуся дню. ВРЕМЕНА ГОДА Когда я впервые увидела его на испещренном помехами экране телевизора, мне стало не по себе. Это лицо чем-то отталкивало и одновременно привлекало так, что невозможно было оторваться. Я сидела и прислушивалась к странному чувству внутри себя. Мне было неясно, что хотел мне сказать мой внутренний голос. Его лицо крупным планом. Глаза. Чуть глубоко посаженные, темные, непонятные, знакомые, притягивающие. Я встряхнула головой, чтобы сбросить чувство оцепенения. "Что это я вдруг?" - стало мне смешно. Я переключила канал - досмотрелась до ряби в глазах. И сразу же переключила обратно. Глаза... Наваждение. Раздражение, что странно и непонятно. По крыше стучал животворящий весенний дождь, несущий силу вновь рожденным цветам и деревьям. Прошло несколько недель, я открыла журнал и узнала то же лицо. Ощущения повторились до малейших деталей: не хотелось смотреть в эти глаза и не было сил оторваться. Из любопытства я прочла скупую статью о нем: все, как всегда - знаменитый, богатый, талантливый, загадочный. Ничего нового. Все это досаждало мне, ибо я не представляла себя чьей-либо фанатичной поклонницей. Дни и месяцы шли своей чередой, предлагая уроки и ситуации, ответы и вопросы - будничные и философские. Но один вопрос оставался открытым, время от времени напоминая мне о себе, - кто этот человек - Майкл Твист, актер и режиссер, сценарист и продюссер. * * * Однажды июльским вечером моя подруга Танюшка и я сидели на широком диване, обсуждая дневные новости, разморенные и немного ленивые от летнего зноя. Мы уже истощили все запасы холодного кваса в холодильнике и теперь принялись поглощать содержимое тарелки, наполненной спелыми вишнями и тепло-румяными абрикосами. Жара стояла невыносимая, ни ветерка не слетало с посиневшего южного неба. - Я включу телевизор, ладно? - спросила Таня, отправляя в рот очередную запотевшую от холода вишенку. - Давай, - согласилась я. Шел фильм с его участием. - О-о-о, Майкл Твист! - завопила не своим голосом Танюшкина племянница, чуть не сбив вазу с пунцовыми розами со стола, летя к телевизору. - Обожа-а-ю! - Тише! Весь дом разнесешь, - посетовала на нее Таня. Я пересела поближе к экрану на ковер, не забывая о фруктах. Сюжет фильма был захватывающе необычным. Мы замолчали, глядя на экран. Герой Майкла говорил со своей возлюбленной. Его лицо показали крупным планом. ГЛАЗА... Вспыхнуло видение, окатившее меня, будто ледяным душем. Во мгновение ока я поняла, что знаю этого человека целую вечность из длиной вереницы прошлых жизней. Мы встречались и расставались, умирали в один момент друг за другом, или кто-то один оставался жить в печали без другого. Перед глазами сама собой всплыла сцена войны: "Я иду по разрушенным улицам города. По небу, как громадные жуки, летят самолеты, сея хаос вокруг себя. Внезапно я вижу, как за много километров от меня, на далеком поле боя ОН падает на землю, покрытую грязно-белым полуталым снегом, сраженный молниеносной вращающейся пулей в самое сердце. Секунда, и жизнь покидает его. Чувство разрыва в моей груди болью разливается по всему телу. Взрывы раздаются все ближе и ближе, но в тумане горя я не иду в бомбоубежище..." Все это так живо встало в моей памяти, что я, пораженная, не могла пошевелиться. Я дрожала словно от холода. Таня помахала рукой у меня перед носом: - У-у! Ты где? Что с тобой? Я будто очнулась, обнаружив, что Таня и Маша, ее племянница, смотрят на меня удивленно и встревожено. - Ты что, привидение увидела? - хихикая спросила Маша. - Почти... - серьезно ответила я. Теперь я смотрела на Майкла совсем иначе, внимательно наблюдая, как он движется, смеется, разговаривает где-то за далеким экраном телевизора, думая: "Он - совершенство". "А мне еще так далеко до этого!" - понимала я и с остервенением бросалась читать книги, учить языки, постигать неизведанное и просто делать зарядку. Интернет - мир у кончиков пальцев - открыл мне доступ к информации обо всем, что творится в мире и, конечно, о нем. Признаюсь честно, порой недозволительные мысли проникали в мою голову: "А вдруг мы встретимся с ним в этой жизни?" * * * Увядающие картины осени принесли с собой грусть, которая иногда охватывала все мое я, утопая в мыслях, что все попусту, что я, пожалуй, все-таки безумна, и мы никогда не увидим друг друга. Непослушные слезы сами собой текли из глаз. Но как все проходит, и это проходило. Кленовые листья отражали цвет солнца, потом съеживались под крупными каплями холодного дождя и расставались с деревьями. Летящие паутинки повисали на тоскливо склоненных головках астр. Буйные краски постепенно растворялись в непрекращающихся водяных струях, омывающих Землю перед долгим сном. А с ними и мой эгоизм исчезал. Я просто любила ЕГО! Я была счастлива его радостью! Во мне бушевали противоречия, точнее, разум спорил с сердцем: - Ты сошла с ума, у тебя плохая наследственность! Все это дурацкие выдумки! Вы не можете быть вместе. И даже если ты и добьешься встречи, он не узнает тебя... Его окружает столько прекрасных женщин. - Мой дорогой мальчик, - пело сердце в ответ, распускаясь, как цветок на все тысячи лепестков. - Какое ему дело до тебя? Что ты сможешь сказать ему? Что ты можешь дать ему? Сердце танцевало в головокружительном вальсе, сверкая бриллиантами чистой энергии, и говорило: - Я буду беседовать только с его сердцем, которое тоже умеет петь. Посмотри, какой Любовью к людям полны его глаза! Какие бесценные дары таит его улыбка, способная открыть сердца бесконечного множества людей... - Да, это так. Не буду спорить, - перебивал строгий разум, - но ты пьяна от любви, а сознание всегда должно оставаться с тобой, надо рассуждать трезво! Сердце удивленно возражало: - Но я никогда не разлучаюсь с сознанием, я подсказываю ему, что делать, когда разум заходит слишком далеко! - Но он никогда не узнает тебя! Реальность далека от твоих мечтаний! Ты даже не можешь встретить его на самом деле. Что твои сны, безумная? Пусть они прекрасны, но это только сны. В настоящей жизни, далекой от иллюзий, ты ходишь на работу, заботишься о семье, читаешь, учишься, ходишь в гости к друзьям. Но ЕГО там нет - молчаливая фотография или видеокассета, только они питают твои иллюзии. Вы не можете увидеться! - Лозунг Майкла: "Нет ничего невозможного..." - Это не о тебе! Он совершенен. Он творит чудеса своим искусством! - Но нет ничего чудеснее Любви! - восклицало сердце. Они долго спорили друг с другом, но, стоило лишь увидеть его образ, и почти всегда побеждало сердце. Разум ворчал в ответ: - Ну, хорошо, если ты станешь столь же совершенной, как он, то может быть... вот ты научишься летать, как птица, ... то все возможно на самом деле. Однако, попробуй, научись. Подобные дискуссии происходили между ними регулярно. Когда сердце одерживало победу, я ликовала. Я пела и танцевала, казалось, я не ходила, а летала. Я делилась любовью со всеми, и люди, окружающие меня, чувствовали ее. Я не могла не отдать каждому хотя бы частицу, свой маленький кусочек счастья. Я была уверена, что Майкл тоже знал, что такое Любовь. Случалось, что победа была за разумом, и сердце тихо увядало в монотонной боли, все окрашивалось серыми тонами печали. И когда все приходили ко мне за своей крупицей счастья, вдруг не находили его, они получали вместо света тихие молчаливые капли грусти. И тогда кто-нибудь из них, моих замечательных друзей, просто людей, которые меня окружали, пытался поддержать меня. Как люблю я их! Их так много - простых и сложных, умных и наивных, веселых и задумчивых, трезво мыслящих и витающих в облаках, и все они - мои любимые друзья, даже незнакомые! Чувствуя мою печаль, они старались возродить мое сердце, принося взамен тепло своих. В ответ на улыбку, доброе слово, ласковый взгляд, малюсенький подарок, просто желание сделать приятно, мое сердце омывалось в их любви и заботе, как в хрустальном ручье, и не болело больше. Прозрачные крылья вновь раскрывались за моей спиной, готовые нести меня над всеми горестями и препятствиями к моей Любви. * * * Зимой все изменилось, при мыслях о Майкле во мне вдруг стала просыпаться пустота. Вьюга и завывающий в щелях окон ветер приносили с собой смутную тревогу. Не зная, в чем дело, я понимала, что с ним что-то не так. Увиденное внезапно интервью по телевизору пролило свет на мои предчувствия. Я не узнала Майкла в больном и бесконечно одиноком человеке, беспомощно сидящем напротив журналиста. Его расспрашивали о личной жизни, правда ли то, что он расстался со своей невестой, правда ли то, что у него нет друзей, правда ли... Казалось, каждое слово и каждый вопрос причинял ему боль. Ни единой энергетинки не было в его печальном взгляде. Вся его внутренняя мощь, так восхищавшая меня, растаяла, как дым. Я растерялась и заплакала тихо, чтобы никто не услышал в соседней комнате, слезы душили меня. Передача закончилась, но я плакала и плакала, истекая энергией, пока последние силы не оставили меня. Где-то в темноте хрипло лаяла собака, стучала крышка фонаря, раскачиваемая ветром. Утром я еле поднялась с кровати, ощущая многотонный груз, опустившийся мне на плечи. С этого момента все мои мысли постоянно уносились к нему. В Интернете то и дело появлялись критические и язвительные статьи о Майкле, неприятности постигали его одна за другой, он сильно поправился и постарел лет на десять. Даже поклонники в "чате" будто ополчились против своего кумира. Господи, что я могу сделать, чтобы помочь ему?! Я мучительно думала и думала, не в силах расслабиться. Проходя километры по заснеженным безлюдным аллеям и улицам, я старалась догадаться: "В чем его ошибка? Как я могу сказать ему, что он не один на этой Земле?!" * * * Никогда вопросы не остаются без ответов. Солнце растопило замерзшие лужи и на пустырях появилась первая дерзко-зеленая травка, дразнящая заснувшие сугробы в густой тени домов. В один из таких ярких улыбчивых весенних дней мне в руки попалась книга о телепатии, я начала листать ее, и мой палец остановился на странице, подробно описывающей, как передать другому человеку сообщение. Я с жадностью принялась читать. Вечером попросив Бога о разрешении, я попыталась было реализовать все прочитанное. Но у меня ничего не вышло. Я засомневалась, а имею ли я право, не вмешиваюсь ли я без спроса в чужую волю? Я размышляла над этим мучительно не одну неделю, когда вдруг однажды я почувствовала, что он на грани, и решила попробовать еще раз. Однако, сколько бы усилий я не прилагала, у меня не получалось. Почувствовав бесконечн