- клин клином... Сашка приходил в себя чуть ли не с минуту, выплывал из беспамятства, как перенесший тяжелый нокдаун боксер. Новиков же по-прежнему не ощущал ничего необыкновенного ни в себе, ни вокруг. Кроме, разве что, естественной реакции организма на мощный выброс в кровь адреналина и звона в ушах от слишком эффектной работы Сашкиного изделия. "Интересно, что там со стеной получилось?" - не совсем к месту подумал он. Именно со стеной, потому что ничего живого за дверью он не заметил. Уже после того, как палец сам выжал спуск. Единственное, чем он мог помочь сейчас Шульгину, так это налить полстакана водки и поднести к вздрагивающим губам друга. За отсутствием других транквилизаторов Сашка, давясь, выпил. Глубоко вздохнул несколько раз. Глаза стали, наконец, осмысленными. Опираясь о стену, потом о край стола, он добрался до табуретки, сел, прикрыв глаза и по-прежнему судорожно, со всхлипами, дыша. - Вот!.. Достали-таки! Но выдержать можно, можно... Если это предел. Тут просто эффект внезапности... - Что достало, Саш? Что вообще случилось? - встревоженно переспрашивал Новиков, не зная, требуется ли Шульгину какая-то еще помощь и чего ждать в следующую минуту. Взгляд его упал на брошенный у двери карабин. Единственное, на что они могут рассчитывать в схватке с неведомой опасностью, а опасность, скорее всего, не та, от которой может защитить даже столь смертоносное устройство... Опять получается конквистадорский синдром, подумал Андрей. Испанцы хоть и изображали богов, а ничего, кроме фитильных мушкетов и некоторой смекалки, противопоставить чужому и враждебному миру не могли. А вокруг - необъятный континент и могучие империи - инки, ацтеки, майя... Он подошел к двери, приложил ухо к продранной клеенчатой обивке, прислушался. Тишина полная. И вдруг ему тоже захотелось открыть и выглянуть... "Ну уж нет!" - он обернулся к Шульгину. Тот, похоже, окончательно пришел в себя, прикуривая, и огонек зажигалки почти не дрожал в его руке. - Так что же с тобой было? Что за шок? Ты психиатр, сообрази... Положив для самоуспокоения карабин на колени, Андрей присел напротив. За дверью тихо, но есть еще окно. Что мешает неизвестному врагу, если он вообще существует, вышибить тонкое стекло? Но Шульгин ведь говорил, что надежность изоляции от мира абсолютная. Остается уповать на это. Как бы вслушиваясь в себя, анализируя и мысли, и эмоции, и сигналы от вегетатики, Шульгин тут же переводил получаемые сведения в понятные слова и образы, стараясь как можно точнее реконструировать случившееся. - Психический удар. Как будто одновременно - и боль, и страх, и непреодолимая потребность куда-то бежать, и тоска, как с тяжелого перепоя. Процентов пятнадцать сознания сохранялось, я смутно понимал, где я и что, но весь остальной организм работал против меня. Ноги двигались сами, ни сказать, ни крикнуть я не мог, глаза видели нечто вроде... Не знаю, как и передать... Вот если бы я стал мотыльком, и впереди нечто манящее, как огонь свечки... Во что бы то ни стало - к нему! Если бы не ты, я за ним бежал бы и бежал... Потом на меня как стена обрушилась - жуткий грохот и боль в голове сумасшедшая... И сразу после этого - твой удар, его я ощутил уже адекватно, и увидел тебя, а потом уже - только остаточные явления, это когда дверь закрылась. - Грохот - это ты выстрел услышал. Шарахнул я в белый свет с перепуга, а все же не зря, наверное. Запороговый раздражитель, он скорее всего как-то заакранировал твои мозги от внешнего воздействия... - Одним словом - мерзость, вот что я скажу, - подвел итог Шульгин. - Еще раз попробовать - избави бог. От чего-то подобного я и придумал сей бункер. Как видишь - действует. Сюда не прошло... - Как же действует, если они тебя заставили дверь открыть? - Нет, тут другое. Через дверь не брало. Я услышал, будто скребется что-то, коготками по доске. И как бы вибрация легкая. Решил сам посмотреть, приготовился, настроился... Если б реальное что, я бы успел... А такого не ждал... - Ну специалист, ниндзя комнатный... Ты б на подводной лодке вздумал посмотреть, что это в крышку люка такое постукивает да похлюпывает? А я, кстати, ничего не слышал... - Значит, по мне настройка. Поняли, кто им сейчас вреднее всех. Или тебя просто не чуют... - Что ты все загадками говоришь? Кто не чует, кому ты вреднее? Антону? - разозлился вдруг Новиков. - А ты меня что достаешь? Как будто я сам знаю! Кто за тобой по полкам бегал? Тоже Антон? На хрен ему монстров науськивать, давно бы во сне всех передушил, или в харчи полфунта циана... - Шульгин очень быстро пришел в норму, и к нему возвратился обычный настрой. - Я только догадываться могу. Схема простая выходит. Допустим, кто-то следит, чтоб на ринге все делалось по правилам. Сначала мы перевербовали Ирину, и явились мальчики покруче. Сделали их - возник Антон, как черт из шкатулки. Сейчас начали переигрывать Антона. Соответственно, надо ждать кого-то еще. Ву компрене? - Же компран бьен. Но с чего ты взял, что мы Антона переиграли? И в чем? - Не, ну ты точно поглупел в последнее время. Мы начали вести себя... независимо. Корабль этот и прочие замыслы. Олег с компьютерами ихними забавляется, ты с Ириной в Москву сходил, узнал, возможно, нечто недозволенное, я с Сильвией на запретные, может быть, темы беседую... В общем, понятно мне, что кому-то мы - теперешние - должны очень и очень не нравиться. Одна война закончилась, на пороге другая... - И что в таком случае? - А я знаю? Может, грохнут нас сегодня. Намеки были. А может, в очередной раз поговорить захотят, еще что-то предложат. Кстати, я тут недавно в книгах рылся... Ты, литератор, знаешь, что имя "Антон" означает? - Не помню. Читал у Успенского как-то, а не помню... - Ты имей в виду, литератор. "Антон" - "дающий взамен". Давать-то он давал, а в итоге? - Забавно... - хотя как раз забавного он в данный момент видел не много. Скорее, наоборот. Шульгин не только задел его самолюбие, в этом беды как раз не было, он повернул всю картину другой стороной, и состояние у Андрея сейчас походило на то, что утром в квартире на Гнездниковском, после внезапной Ирининой исповеди, за какой-то час перевернувшей всю его жизнь. - "И снова мир предстанет странным, закутанным в цветной туман", - процитировал он вслух. Если действительно выходят на авансцену силы, сверхъестественные даже по отношению к Антону и агграм, то нам труба, думал Андрей. Ни с винтовочкой, ни с пулеметами против них не выстоять. А делать-то, все одно, что-нибудь надо. Делать надо, и думать надо, если даже не знаешь, о чем. Если один Шульгин что-то чувствует, а остальные даже ощутить воздействие чужих сил не в состоянии... Стоп! А может, здесь и решение? Пехотинцу в чистом поле от танка не скрыться. А суслику? Возможно, есть сферы и области, где мы, пусть и не сильнее, но... в мертвом пространстве? И еще - раз они так встревожены, в чем-то мы для них все-таки опасны? Имеем неизвестные нам самим преимущества? Вот где надо копать... - Ты сейчас чувствуешь что-нибудь? - спросил Новиков. - Сейчас - нет. Пока дверь закрыта... - А я и при открытой не чувствовал. Значит, сиди пока здесь, в резерве, будем считать. На вылазку схожу один. Сначала к себе в номер. Попробую с Воронцовым связаться. - Давай вместе, - дернулся Шульгин. Новиков понял, что с ним окончательно все в порядке. - Теперь я ученый, должен справиться. - Да кому сейчас нужно твое геройство. И не справишься ты, если не секунду, а минуту или десять терпеть придется. Сиди. А я тишком. Я сейчас, похоже, человек-невидимка... Андрей подтянул ремень, переложил поудобнее запасные магазины, проверил, подан ли очередной патрон в патронник. Спросил с запоздалым сомнением: - А он ведь не пристрелян? - Деревня! - Сашка изобразил на лице чувство превосходства. - Первый-то бьет отлично, а это молекулярная копия, так что будь спок... Пока открывалась дверь, Шульгин, по настоянию Новикова, отошел в самый дальний угол кухни и стал за выступом полукруглой изразцовой печи. Однако на этот раз удара не последовало. ...Без всяких помех, не ощущая никакого постороннего воздействия и даже тревожных предчувствий. Новиков спустился по лестнице и вновь оказался в нормальном коридоре Замка, не слишком далеко от "обитаемой зоны" - того этажа и крыла, где с воронцовских времен располагались комнаты землян. Ничто не указывало на происходящие или уже происшедшие перемены в привычной обстановке, однако Андрей уже не мог воспринимать знакомый интерьер и атмосферу так, как прежде. Снова разлилась в неподвижном воздухе смутная, знобящая тревога. Каждый поворот, каждая глубокая тень в оконных проемах или под лестницами словно скрывали опасность, очередное чудовище, истинно внеземное или наскоро изготовленное прямо здесь. Сейчас бы добавить напряженную, пугающую музыку - и готовый эпизод из фильма: герой с окаменевшим лицом крадется по переходам заколдованного дворца, сжимая в руках верный винчестер, а где-то в лабиринтах коридоров и комнат его подстерегает зловещее Нечто... С распухшей рожей лежалого покойника или, наоборот, в облике жуткой обнаженной красавицы. Новиков передернул плечами, попробовал, мягко ли подается под пальцем спуск. Кашлянул, встретился глазами со своим отражением в зеркале и начал насвистывать "Прощание славянки". Громко и вызывающе. Если б сейчас на него что-нибудь выскочило, он через полсекунды уже палил бы беглым огнем. Причем с облегчением... Но никто ему не помешал, и вскоре он, присев на край мраморного туалетного столика в ванной комнате (нет окон, и в случае внезапного вторжения удобная позиция - можно стрелять и спину нападающим, которые, несомненно, сразу рванутся в комнаты, оставив дверь ванной в тылу), вызвал по портативной рации Воронцова. Дмитрий ответил сразу. - Как там на борту? - Порядок. А в чем дело? - Как бы сказать... Вроде и ни в чем. Только ты это - в какой степени готовности? В смысле - через сколько в море выйти можешь? Воронцов удивления не выдал. - В пределах часа. Если совсем экстренно - полчаса. Быстрее турбины не раскрутить, а буксиров у меня нет... - и замолчал, ожидая продолжения. В динамике слышалось его чуть хрипловатое дыхание. - Я ничего наверняка не скажу, только ты лучше сейчас начни турбины раскручивать... Как-то тут странно все складывается. Может, ничего и не будет, а может... Ты связь больше не отключай, робота у аппарата посади, и я рацию в нагрудный карман положу. Если я чего-нибудь крикну, вроде как "уходи!" или по смыслу похожее - сразу руби концы и полным ходом в море... И вообще к звукам пусть прислушивается, вдруг еще что полезное услышит... Андрею хотелось сейчас очень много сказать Воронцову, может быть, даже нечто вроде завещания изложить, но и времени не было на такие излияния, и глупо бы он выглядел потом, если бы ничего не произошло. А так нормальная в их ненадежной жизни предосторожность. Наверное, Воронцов так его и понял, только положение у них было все же разное, и он сказал: - Хоть намекни, что там у вас... - Да понимаешь, Сашка вообразил, что как бы настоящие хозяева жизни появились и собираются с нами поближе познакомиться. Кое-что подсказывает, что не совсем он неправ. Вот я и решил, если с нами непорядок выйдет, а вы успеете - отрывайтесь полным ходом в море, и пусть Олег машинку врубает. Куда-нибудь да выскочите, где вас не достанут. А мы как придется. Только никаких героических выходок, спасательных экспедиций и прочего. Если мы сами тут не разберемся, вы нам не поможете. Главное - слушай внимательно и адекватно реагируй... - Обижаешь, начальник! Если надо, я из главного калибра Замок только так раздолбаю... - Воронцов решил шуткой снять уловленное в голосе Андрея напряжение. - Только стоит ли вообще... дергаться? - То есть? - А так. Бегать надоело. Как будет, так и будет. Возвращайтесь, если путь свободен, а там решим... Новиков помолчал. Эта мысль приходила и ему. Но затевать сейчас очередную дискуссию... - Я, Дим, все сказал. Ты на борту капитан, ты и решай. А мы здесь... На рожон лезть не будем, а осмотреться в отсеках, как у вас говорят, все-таки надо... В комнате зазвонил телефон. Негромко, но все равно сердце от звонка "захолонуло".... - Вот. Сейчас и прояснится. Из связи не выхожу. А ты все же крути турбинки. На крайний случай морскую прогулку устроим, с шампанским и девочками... Намеренно медленно, отнюдь не опасаясь, что на том конце не дождутся и бросят трубку. Новиков подошел к телефону. - Андрей, - услышал он голос Антона. - Это ты, Андрей? - А ты что, в моем номере папу римского застать надеялся? Новикову показалось, что Антон фыркнул возмущенно. Или бормотнул что-то не по-русски. - Шутишь? Это хорошо. Хотя и не ко времени. Поднимись на пятый ярус, в адмиральский кабинет. Поговорить надо, срочно. И Шульгина с собой возьми. - Что за экстренность? И где я тебе его сейчас искать буду? На часы посмотри. - Оставь, а? - неожиданно тихо и устало сказал Антон. - Сделай, как я говорю. Так для всех лучше будет. Новиков с трудом удержался, чтобы опять не ответить в прежнем тоне. Но потом решил, что, может, и действительно хватит. Перед кем ваньку-то валять? Что когда-то выглядело уместным, становится просто пошлым. - Хорошо, сейчас придем. А ты гарантируешь, что глупостей больше не будет? - Каких еще глупостей? - интонация подсказывала, что он в самом деле удивлен. - Разных... - вдаваться в объяснения Новиков не стал. Выходя из номера, огляделся, словно прощаясь навсегда, потом вернулся и взял из ящика тумбочки пистолет. Не "Вальтер", что остался на корабле, а другой - длинную плоскую "Ламу". Заложил под брючный ремень сзади под курткой. "Горбатого могила исправит". Обратный путь в Сашкино убежище показался гораздо ближе. Открыв на условный стук, Шульгин, который теперь выглядел гораздо бодрее и веселей, заговорил возбужденно: - Ты знаешь, пока тебя не было, я кое в чем успел разобраться. Погрузился, так сказать, в себя и стал анализировать. Это не нападение было, а скорее предупреждение, сигнал. Я как бы вступил в контакт с самим Замком. Вся его автоматика, все эти датчики, сенсоры, компьютеры - как бы элементы единого псевдоразума. А вместе с излучением наших мозгов возникает своеобразная локальная ноосфера. И получается, что у нас с Замком не только взаимопонимание, но даже и симпатия. Вот он и пытался меня предупредить о близкой опасности. А удар получился оттого, что он знал, где я, а отклика не чувствовал, и все время наращивал мощность сигнала. Я дверь открыл интуитивно, поскольку по условиям задачи услышать его вызов в принципе не мог... И получил на полную катушку. Подтверждает же мою мысль то, что сила сигнала мгновенно снизилась до переносимых пределов, иначе у меня в мозгах пробки бы перегорели... - И как же ты все это... осознал? Как внутренний голос или еще как-то? - Новиков заинтересовался чисто профессионально. - Сказал же - сам не знаю. Чувствую, ощущаю, ну как тебя вот. Мы же часто без слов понимаем, и довольно сложные конструкции, как с агграми в тот раз... И заведомо знаем, что мысль уловили точно. Сейчас - то же самое. Причем с каждым, буквально, часом я понимаю все лучше, отчетливее. И опасность нас ждет нешуточная. А когда Новиков сказал о телефонном звонке Антона, Сашка совсем оживился. - Вот видишь! О, хочешь эксперимент? Я не знаю, где он нас ждет, и попробую проинтуичить... Наощупь. Если получится - тогда уж никаких сомнений... Вычислить, где их ждет Антон, Сашке удалось легко. Подражая Вольфу Мессингу, прикрыв глаза, он постоял секунд пять-десять, чуть поворачивая голову, потом громко хмыкнул, кивнул удовлетворенно. - У Воронцова в кабинете, правильно? - Правильно, только не дедукция ли это обыкновенная? - Ты у нас психолог, тебе виднее. Однако угадать я не пытался. Я просто вообразил его личность и почти сразу увидел, в характерном интерьере. Пошли, одним словом... И вот тут случился конфуз. Несмотря на свои чудесные способности, Сашка элементарным образом заблудился. Такого просто не могло быть на этом, многократно исхоженном пути. Но, тем не менее, пройдя нужное количество лестниц и коридоров, они оказались не на пятом этаже, а на первом, перед обширным холлом, двери которого выводили к главным воротам и подъемному мосту. - Увлекательно, да? - Шульгин поджал губы и посмотрел на Андрея, как бы в надежде на сочувствие. Новиков неопределенно пожал плечами. Больше всего ему хотелось, не задерживаясь, проследовать по предложенному маршруту за ворота и дальше. Но, не будучи по-настоящему отважным человеком, он был самолюбив и упрям. И ни за что не позволил бы себе проявить слабость, даже если свидетелем этого - один Сашка. Второй раз они попробовали добраться до цели на лифте. Он привез к дверям комнаты Новикова и дальше просто не пошел. - Что делать будем, экстрасенс? - теперь уже Андрей смотрел на Шульгина с некоторой растерянностью. - Можно, конечно, позвонить Антону, посоветоваться. Но лучше давай еще раз попробуем. Есть идея... Идея оказалась не слишком плодотворной. То есть, по замыслу она была, может быть, и хороша, но Замок, или некие силы, захватившие контроль над ним, не дремали. И в результате они, наконец, заблудились всерьез. Если раньше Новикову только казалось, что атмосфера коридоров, по которым он шел, напоминает антураж готического романа, то сейчас зловещие перемены были видны невооруженным глазом. Чем дальше заходили они вглубь лабиринта лестниц и переходов, похожих на те, что таятся за малоприметными дверьми с табличкой "Посторонним вход воспрещен" в старинных театральных зданиях, в Большом, например, или в Мариинском, тем явственнее становилась печать запустения, все мрачнее закоулки, слабее освещение, гуще паутина и копоть на стенах и потолке. Хотя откуда взяться всему этому в специально сконструированном и в одночасье созданном для вполне конкретных целей здании? Когда Шульгин об этом спросил, Новиков ответил, что не видит повода для удивления. То, с чем столкнулся при первом посещении Замка Воронцов, тоже не соответствовало облику стандартной инопланетной базы. - Или мы с тобой подсознательно хотим увидеть именно это, или... - Или нам довелось увидеть предназначенное не нам. Присмотрись повнимательнее... Новикову будто не хватало именно Сашкиной подсказки. А ведь и на самом деле такое впечатление, что здешние декорации совсем не из этого фильма. Все чуть-чуть, но не так, не по-земному! И кладка стен, и форма сводов, изгибы лестниц и оформление перил. Словно бы архитектор руководствовался не только другими СНИПами, но и не совсем человеческой логикой... Это и имел в виду Шульгин, когда предложил свой план - пройти к Антону той частью Замка, где на них не рассчитывали и их не ждали. Вот только не предположил, что угадает чересчур точно - они, похоже, забрели в сектор, выходящий на совсем другие миры, предназначенный для охмурения и вербовки существ с принципиально иными вкусами и привычками. Очень захотелось повернуть обратно, гораздо сильнее, чем в первый раз. Заблудиться, так уж в земном лабиринте, а не инопланетном. Но Шульгин выглядел достаточно уверенным, очков ему Андрей и так проиграл сегодня слишком много, заикаться о капитуляции и бегстве было просто недопустимо. У каждого своя роль, и необходимо ей соответствовать, хоть кровь из носа. Теперь они оказались как бы внутри аналога московского ГУМа, разумеется, со всеми поправками на детали чуждой архитектуры, из-за которых простая схема продольных галерей, связанных то висячими горбатыми мостиками, то заостренно-арочной фигурной кладки тоннелями воспринималась с трудом, как фантазии Мориса Эшера. И было все раз в десять больше в длину и в высоту, не имело никакого видимого смысла, с человеческой точки зрения, но каким-то целям, безусловно, служило. Разговаривать, да еще громко, в таком месте не хотелось, поэтому Шульгин тихонько насвистывал попурри из первых приходящих на память мелодий, а Новиков молча рассматривал и запоминал все достопримечательности этого загадочного сооружения, ощущая себя одним из героев лемовского "Эдема". И оба непроизвольно все ускоряли и ускоряли шаги. Сначала Андрею показалось, что от усталости у него рябит в глазах. Потом - что на соседней галерее мелькнула крупная крыса. Потом такие же крысы померещились еще в нескольких местах сразу. И раздалось частое мелодичное цоканье, словно стайка крошечных козлят бежит наперегонки по хрустальному полу. - Саш... - выдохнул он, вскидывая к плечу карабин. - Стой, не стреляй! Бегом! - Шульгин увидел новую, действительно омерзительно-жуткую опасность одновременно с Новиковым, только тактическое решение у него созрело другое. Вверху, внизу, на поперечных, переброшенных над тридцатиметровой пропастью мостиках, неизвестно откуда появившись, скользили стремительно-плавной рысью десятки громадных пауков. А может, и не пауков вовсе, а неких паукообразных существ неземного происхождения. Паук и сам по себе отвратителен, даже простой крестовик или тарантул, но когда он размером с кавказскую овчарку... Пауки, похоже, не проявляли пока интереса к землянам и решали какие-то свои проблемы, но слишком их вдруг стало много, и так угрожающе-близко проносили они свои тугие, как наполненные нефтью бурдюки, брюха... Вот, вывернется сейчас один-другой из ближайшего коридора и... Почти до конца галереи им удалось добежать без помех, а потом пауки словно бы увидели добычу или получили команду извне. Прерывая свой механический бег в никуда, они вдруг начали тормозить всеми восемью конечностями, разворачиваться на месте, искать многочисленными фасеточными глазами цель. И вот первый уже помчался вдогонку. По счастью, все пауки оказались отчего-то на параллельных галереях, и когда самый прыткий, опередив наших героев, рванул наперерез по висячему мостику, Шульгин, не останавливаясь, взял его влет, прямо сквозь витые балясины перил. Гениально придумал Сашка - тонкая оболочка пули, надсеченная глубокими и крутыми надрезами, ударившись в хитин, развернулась тюльпаном. Мельхиоровая розетка со сгустком внутри разнесла чудовищное создание в клочья. Вследствие несжимаемости заполняющей его брюхо слизи. Новиков с Шульгиным, то делая короткие перебежки, то разворачиваясь на ходу поочередно и прикрывая друг друга огнем, прорвались все же к подножью узкой, почти вертикальной лестницы. Совсем рядом мелькали мохнатые ноги, щелкали, как ножи сенокосилки, устрашающие хелицеры, разлеталась по сторонам и застывала на стенах и полу тошнотворная рыже-фиолетовая гадость... Если бы хоть немного времени на эмоции, Новикова непременно бы вырвало, как однажды в сельве, где он наступил на паука размером с куриное яйцо. А здесь с непривычным гулким свистом молотил почти без пауз карабин Шульгина, громыхал, вырываясь из рук, его собственный, густую сортирную вонь перебивал резкий пороховой запах, и отвлекаться на ерунду было некогда. Единым духом взлетев сразу на три марша, они остановились на решетчатой площадке перед узкой металлической дверью. Шульгин швырнул вниз загремевший по ступенькам предпоследний расстрелянный магазин и вдобавок мстительно плюнул. - Вот, - сказал он, когда дверь отделила их от пережитого кошмара. - Я говорил. Пауки. Как раз, кого ты терпеть не можешь... - Да уж... - Андрея все же начало запоздало мутить. - А ты кого больше всего не любишь? - Сложный вопрос, однако... Вслух не будем, от греха. Но за меня не бойся. Очередная подставка все равно снова для тебя будет... - Не думаю, что третий раз вообще будет. Глупо как-то... За пацанов нас держат. Или убивали бы, или отвязались... - Новикову неожиданно стало скучно. В прямом смысле. Все понятно, все предсказуемо. Как в Диснейленде. И для чего это все? Убедить, что вперед идти не следует? Вот только интересно, кто? Не желают допустить их встречи с Антоном? Тогда они и его враги тоже? Может, он и сам в плену, и теперь его надо спасать? И еще одна мысль пришла в голову - а если все снова наоборот и сам Антон устраивает препятствия? Одновременно и Шульгин подумал о том же самом, потому что он сказал, сплюнув еще раз: - А ведь я не уверен, что такой уж вокруг нас цирк. Пауки-то вполне материальные, раз пули об них кололись. И палец им в челюсти класть... Вот шли бы мы с тобой без карабинов, пусть и с пистолетами... Развивать эту тему он не стал, обстановка вокруг и так оставалась довольно мрачной. И путь до адмиральского кабинета мог оказаться чересчур длинным. Третья попытка, вопреки предчувствию Новикова, все же состоялась. Когда они уже выбирались из путаницы закулисных переходов. Места вокруг все равно были незнакомые, далеко не такие гостеприимные, как на обжитых ярусах, но все же цивилизованные. А главное - в стенах коридоров вновь появились окна. Андрею как раз пришел в голову новый вариант, позволяющий, похоже, пробиться к цели, и вряд ли предусмотренный неведомым противником. Он приостановился, чтобы прикурить сигарету, и щелчок зажигалки наложился на короткий Сашкин вскрик. Вскинул голову и увидел, как из раскрывшейся стены выметнулся клубок плоских багровых лент, накрыл Шульгина с головой и так же стремительно втянулся обратно. С криком отчаяния и ярости Новиков отпрянул в сторону и тут же замер. Ну и что теперь? Бежать? Куда, зачем? Сашку эти твари достали. Очередь теперь за ним. Еще секунда, две, вновь появится ЭТО, и конец... Это действительно появилось. В виде чего-то, напоминающего двухметровую, радужно переливающуюся актинию с копной шевелящихся лент-ремней наверху. Тех самых, которыми оно схватило и заглотнуло Шульгина. Ни о чем уже не думая и ничего человеческого не ощущая, Новиков выбросил перед собой ствол и нажал на спуск. Помирать, так с музыкой! Лента-щупальце оказалось быстрее. Карабин отлетел в сторону, а Новикова обхватило вокруг туловища железной прочности обручем. Заведенная за спину рука коснулась твердого выступа. Пистолет. Пока его сжимало в объятиях и тащило вперед и вверх, Андрей продел палец в спусковую коробку, сдвинул предохранитель, каким-то невероятным усилием извернулся. На мгновение щупальце ослабло и позволило выдернуть пистолет из-под ремня. Новиков вдавил ствол в упруго подавшуюся плоть "актинии" и последней мыслью была та, что свои двенадцать пуль эта штука получит: пистолет автоматический, а пальцев не разожмет и мертвый... Очнулся он на мокрой траве, под открытым черным небом. Рядом на коленях стоял живой Шульгин и тряс его за плечи. Наверное, целую минуту Андрей лежал молча, переживая мгновения полного счастья. Потом рывком сел. Голова была совершенно ясная, только сильно ныли шея и плечо. - Отошел, соображаешь нормально? - в голосе Сашки была едва заметная тревога. Кто знает, сколько времени он приводил его в чувство, и что произошло перед этим? - Соображаю. Как тебе... удалось? Выбраться? - Откуда? Из Замка? Выбил окно и вылез. Вместе с тобой. А ты-то как? Что тебе примерещилось? - Как? А эта... медуза? Она где? - Я уже начал догадываться, что произошло на самом деле. Слова Шульгина подтвердили его догадку. Он, то есть Сашка, только успел решить, что дальше идти коридорами бессмысленно, и лучше напрямик - в окно и через сад, как услышал сзади вскрик Новикова. С перекошенным лицом тот целился Шульгину в грудь, что-то неразборчиво бормоча. Сашке ничего не оставалось, как карабин выбить. Но Андрей бросился на него с невероятной яростью, дрался не хуже тренированного каратиста и в конце концов чуть не застрелил. Шульгину пришлось его с максимальной деликатностью "нейтрализовать". Вот и все. На то, чтобы полностью прийти в себя, рассказать Сашке, как все выглядело с его стороны экрана, обсудить дальнейшие действия, Новикову потребовалось не меньше получаса. - Хотел бы я знать, кто же у них здесь режиссером, - мечтательно сказал Шульгин, вставая. - И узнаю, не далее, как сейчас же... Пойдем. Но если не можешь - давай через забор и жди меня за воротами... Новиков не счел нужным даже отвечать на такое предложение. Физически он ощущал себя вполне прилично, а вот в душе... В душе шевелилось нечто настолько холодноватое и мрачное, что пришлось использовать самые сильные из известных ему приемов самовнушения, чтобы не дать этим доселе скрытым в глубинах подсознания инстинктам овладеть его личностью. Теперь он знал, что заставляет людей, еще вчера вполне приличных, совершать самые дикие поступки, рубить саперной лопаткой головы пленным, жечь дома вместе с жителями... Ну ладно, сейчас он в себе это придавил, но где-то же оно осталось? Интересно бы узнать, а от ТАКОГО браслет Ирины лечит? А Шульгин в это время рассуждал о своем. О том, что пришельцам - Антону или кому-то другому - непременно нужно раздавить их волю и характеры в нормальной, человеческой системе координат. Что убить они их, безусловно, могли и могут в любой момент, но не делают этого. - Понимаешь, мы им мертвые не нужны, мы им живые, но сломанные нужны. Всем... Что Сильвия этого добивалась, что Антон с дружками... - Скорее, все-таки не Антон... Не сам Антон... - Новико, во всем остальном был с Шульгиным согласен. - Кто-то не хочет нашей с ним встречи. И, похоже, не Замок, как ты считал... По светлому, освещенному полной луной парку, между каналов с неподвижной, отливающей черной зеленью водой, в которой призрачно отражались горбатые мостики, сквозь заросли плакучих ив и через лужайки с поблескивающим мрамором статуй они, теперь уже ничего не опасаясь и вызывающе хрустя гравием дорожек, дошли да низкого, двухэтажного крыла Замка, угаданного Шульгиным, как самый удобный и безопасный подход к цели. И он не ошибся. ...Они вошли в знакомый кабинет, где их давно, судя по резкому нетерпеливому движению головы на звук открывшейся двери, ждал Антон. Друзья молча сели в глубокие кресла, молча поставили между ног карабины, лишь сдвоенный лязг прикладов о паркет нарушил давящую тишину. Карабины, конечно, выглядели здесь не уместно, как винтовки красногвардейцев в залах и дортуарах Смольного. Антон, впрочем, не обратил на это никакого внимания. Или привык к их неукротимой страсти ко всякого рода оружию, либо ему было совсем не до того. Он медленно пересек кабинет, сел напротив, положил на сукно стола сжатые кульки. Все трое держали паузу. Новиков рассматривал через голову форзейля модели крейсеров и броненосцев времен японской войны, Шульгин полез было в карман за сигаретами, но передумал, привстал, взял из шкатулки на столе адмиральскую сигару. - Плохо дело, парни... - первым прервал немую сцену Антон. Или выдержки не хватило, или просто не захотел уподобляться своим партнерам. - Для кого? - после следующей паузы, замотивированной процессом тщательного прикуривания, спросил Шульгин и сплюнул на ковер отслоившийся и прилипший к губе клочок табачного листа. - Хотелось бы думать, что только для меня. Но боюсь, что и для вас тоже. Похоже, мы заигрались... - "За" или "до"? - поинтересовался Новиков. - Что? Ах, да... - не сразу понял смысл вопроса Антон. - Наверное, и то, и другое. - А ведь мы ни во что не играли, - усмехнулся Шульгин. - Это ты с нами играть пытался, то в одно, то в другое. А теперь вдруг - "мы"! Попросил бы на нас свои дела не вешать. - И тут же спросил без перехода: - Что, какие-нибудь хозяева, которых ты больше нас боишься, решили последнюю точку ставить? И оба увидели, как Антон изменился в лице. Он вообще плоховато сейчас выглядел, кураж с него слетел, а сейчас форзейль прямо не знал, куда глаза девать. Шульгин с Новиковым переглянулись. "Вот видишь?" - без слов спросил Сашка, а Андрей кивком ответил: - "Я и не спорил". - При чем тут хозяева? - нервно улыбнулся Антон. - И почему вдруг я вас должен бояться? - Про хозяев, может, и не совсем точно, но ты же сам говорил Дмитрию... Да и не важно, как назвать. В общем, пусть начальники, инспекторы, командиры, некто, от кого ты ждешь очень серьезных неприятностей. И даже так. Некто, по сравнению с кем ты уже не супермен галактический, а "тварь дрожащая", написал где-то на стеночке: "Мене, текел, фарес". Вот ты и замандражил... - Новиков сказал это медленно, с удовольствием и выражением, если и наигранного, то совсем чуть-чуть, превосходства. - А говорил Воронцову, что поможешь, невзирая на последствия. И вдруг кто-то, допустим, решил с такой твоей самоуверенностью не согласиться... Шульгин же продолжил в тон: - Нас, в свою очередь, тебе бояться стоит просто потому, что мы уже здесь, что по пути такого насмотрелись... и наконец потому, что вот эта штука в случае чего прошибет в тебе такую дырку, что до ближайшего медпункта ты просто добежать не успеешь, а терять нам нечего, и ты это тоже знаешь... - при последних словах ствол карабина уже смотрел через стол, примерно в район солнечного сплетения, да и Новиков был готов стрелять навскидку, хоть в Антона, хоть в любую другую подходящую цель. - Да что вы, ребята, вообразили? Я действительно собрался вас предупредить... - Вот и предупреждай, - кивнул Новиков, - но имей в виду, что мы тоже доведены до крайности, знаем больше, чем ты думаешь, и без боя не сдадимся, хоть кому. А ты имеешь верный шанс стать первой жертвой, пусть даже и невинной. Извини, если что не так... - И пока мы отсюда не смоемся, ты с прицела не соскочишь, - добавил Шульгин. - Лично я больше никому не верю. Ты, может, и честный парень, но до какой степени? Прикажут - и все. Да, а зачем ты такой туфтой вздумал нас пугать? - О чем ты? - снова удивился Антон. Новиков вкратце рассказал. Почти без подробностей. - Нет, ребята, это не я. Да и смешно было бы... - Не ты, а кто? Замок? - таким тоном, как спрашивают: "А платить кто будет? Пушкин?" - поинтересовался Шульгин. - Вполне возможно. Замок - он тоже не просто так... А зачем и почему - можно только догадываться. Сейчас многое пошло не по-обычному. Но какие вам еще нужны гарантии - я с самого начала мог с вами сделать все, что заблагорассудится, а даже сейчас сижу с вами, разговариваю, думаю, как вас спасти... - Не мог, - резко перебил его Шульгин. - Сам знаешь, почему. Но не суть важно. Давай, говори, что хотел! - Конечно, скажу, - кивнул Антон. - Но теперь лучше не здесь. Пойдемте... на свежий воздух. Шульгин сразу согласился, но предупредил, что пойдут они только тем путем, каким пришли сюда, то есть - парком. Шульгин впереди, за ним Антон, замыкающим Новиков. И чтоб без резких движений. Вышли к воротам, не главным, а боковым, узким, с переброшенным через ров пешеходным мостиком. В тени башни Новиков увидел "джип" с поднятым тентом. То ли Сашка его загодя именно здесь поставил, то ли Замок изготовил машину только что, по заказу. - Залазь внутрь, там и поговорим, чего мокнуть... В "джипе" действительно было уютнее. Мелкий и частый дождь, недавно начавшийся, ровно шелестел по брезенту, слабо светились лампочки приборной доски. - В общем, так, - начал Антон и вдруг достал из внутреннего кармана плоскую металлическую фляжку. - По паре капель, для разговора? - Запросто, - согласился Шульгин. - Но ты - первый. - Ради бога. Нашел Цезаря Борджиа... Всем хватило как раз по три хороших глотка. После чего Антон продолжил. - ...Так. Сегодня я получил категорический приказ - базу ликвидировать, явные следы моей деятельности устранить... В том числе и возможность конкретного вашего влияния на сложившуюся к данному моменту реальность. Способ - на мое усмотрение. А поскольку я - гуманоид с принципами, то хотел бы выполнить инструкцию... наиболее благоприятным для вас способом. Но что я, в принципе, могу? - Вот и скажи, а мы послушаем. - Могу я почти все. Убивать, конечно, вас никто не собирается. То, что случилось с вами сегодня - для меня загадка. Ума не приложу... С одной стороны, никто, кроме меня, здесь вроде пока не распоряжается, а с другой - я этого не делал... Но постараюсь выяснить. Итак - вреда вам причинено не будет. А вот варианты: можно накрыть Замок силовым колпаком и изолировать вас в нем пожизненно. А как только последний из вас естественным образом отойдет в мир иной, Замок самоликвидируется. При полной относительности времени срок роли не играет, живите, как говорят в Одессе, сто двадцать лет. - Дальше, - ровным голосом сказал Шульгин. - Дальше вы знаете. Формально - такая же изоляция, но с более свободным режимом содержания. В пределах планеты Земля, но за пределами сегодняшнего дня и существующей реальности. Смысл в том, что вы не должны иметь возможности, используя полученные знания и опыт, как-либо повлиять на то, что будет происходить после исчезновения аггров. Гордитесь, вы признаны силой, едва ли не равноценной воздействию целой цивилизации... Новиков нервно рассмеялся. И Антон, и Шульгин посмотрели на него с удивлением. - Ирина... Ирина-то права оказалась. Стрелки развести... И где же ты реальность найдешь, чтобы мы на нынешнее время повлиять смогли? До битвы на Калке? Говори, чего там... - Подожди, Андрей, он еще не все варианты изложил. Антон, помедлив, будто размышляя, стоит ли, кивнул. - Есть и еще. Только вы его сразу отвергнете, я же вас знаю. По нему вам может быть предложено уйти туда... - он неопределенно ткнул пальцем в направлении невидимого сквозь брезент и тучи зенита. - В качестве кого? - с интересом спросил Андрей. На какой-то миг сердце у него дрогнуло - а что, если действительно? Увидеть дальние звезды, чужие миры, пожить среди инопланетян, короче - окончательно стать персонажем фантастической эпопеи с продолжением... - А это уже не мне решать. Надеюсь, что вам будет определено достойное место, в соответствии с вашими дарованиями. Добавлю, что есть круги, заинтересованные именно в таком решении вопроса. Тут ведь такие дела вокруг вас закручены... Даже не видя в темноте его лица, только по тону Новиков догадался, что Антон затронул тему, о которой он предпочел бы не говорить вообще. - Но есть и иные, тоже облеченные властью лица, им предпочтительнее, чтобы вы вообще не существовали на этом свете. Вот пока окончательно не определились, чьи интересы берут верх, я и предлагаю вам исчезнуть добровольно, туда, где в обозримом будущем вы не привлечете к себе ненужного внимания... "Что же это за дарования такие, нам самим неизвестные, из-за которых межзвездные страсти никак не утихнут?" - снова подумал Новиков, а Шульгин в это время спросил: - Предположим, мы действительно уникальны и нас ждет "достойное место". А вот возможно ли рассчитывать там, у вас, на полноценную жизнь, оставаясь человеком? Или придется менять свою сущность, физическую и интеллектуальную? И в том, и в другом случае участь не слишком-то... - Понимаю, но, нисколько не настаивая, хочу заметить, что не слишком разумно отвергать то, о чем не имеешь никакого понятия. Уровень самопознания и реальных возможностей, на которые вы вправе претендовать, намного превышает ценность того, что вы якобы теряете... - Закончим дискуссию, она меня утомила, - сказал Новиков, который на самом деле чувствовал себя не слишком хорошо после всего перенесенного. - Отказаться о