это дело она собирается и приезжает сюда, а ее мужа вдруг задерживают там, по причине столь удачно вспыхнувшей войны. Далее - до отъезда ее успевает разыскать некий "коллекционер", живо интересующийся подобранной мною саблей. Елена добросовестно старается меня искать, но не находит. Друзья "коллекционера" держат ее на коротком поводке и здесь, и в страхе перед ними она решает спрятаться на даче в Сходне. Именно туда в это же время приглашает меня девушка, с которой я познакомился при странных обстоятельствах, причем ее дача расположена прямо напротив трактира, в котором решает пообедать Елена. И как раз в тот момент, когда Майю вдруг кто-то вызывает по телефону в Москву. Она зовет меня с собой, а я отказываюсь, поскольку еще не накатался и в Москве мне делать нечего. Елена наблюдает момент прощания и узнает меня, потому что села за единственный столик, от которого видны ворота Майиной дачи. Мало тебе этого? Так я еще не все совпадения и странности обрисовал, только наиболее существенные. Как хочешь, а я думаю, что мы имеем дело с грандиозным катаклизмом, деформацией закона причинности в планетарных масштабах. Великая флюктуация, если угодно... Тарханов слушал его со странным спокойствием, не перебивая и не задавая вопросов, пока Вадим, наконец, не замолчал, выдохнувшись. - Хорошо, предположим. Картинку ты изложил впечатляющую. Только ведь это только так кажется, что нынешние события так уж невероятны. Просто ты смотришь на них под иным углом, как бы на лабиринт - сверху. Оттого и выводы делаешь... - Он пошевелил пальцами, пытаясь подобрать подходящее определение, не сумел и продолжил: - Ведь вся наша жизнь - цепь ровно таких же случайностей, но не слишком явных. Ее можно в любую сторону продолжать, от конца до начала наших жизней н даже дальше, поскольку и родились мы тоже в результате совпадений столь же невероятных. Просто никто не взялся все имевшие место коллизии наши и наших родителей и столь же невероятные сцепления случайностей прослеживать. - Философом ты стал, - усмехнулся Ляхов. Пока что слова капитана его не убеждали. В принципе верные, они все же соответствовали именно данному сюжету. - Куда ж без этого. Поэтому предлагаю - гипотезу о флюктуации оставить до другого раза и сосредоточиться на вещах бесспорных и имеющих практический смысл. Именно. Он закурил уже третью подряд сигарету. - Эту историю я вчера немедленно доложил своему непосредственному начальнику, кап-два Кедрову. Он к ней отнесся с большим пониманием, поскольку наверняка знаком с Чекменевым и прочими. Степень его информированности мне знать не положено, да это и неважно. Короче, сейчас весь наш отряд, а это больше сотни весьма толковых специалистов, работает по этой теме. Непосредственно руководит разработкой Стрельников, сыскарь с обширной практикой. Думаю, сейчас самое главное - линия твоей Елены. Тут как раз все ясненько до донышка. До ее "коллекционера" мы теперь вряд ли доберемся, а российскую цепочку отследить можно. Я сам хоть и не по оперативному розыску спец, но и то догадываюсь, как это можно сделать. И про девушку Майю выясним. Из соседней комнаты их окликнул Стрельников. -... Ну, с Еленой Артуровной мы в принципе договорились, - обратился он к Ляхову. - Требуется и ваше согласие. - На что? - На участие в оперативной игре. На самое активное сотрудничество. Не скрою, дело связано с риском, не таким уж большим, но все же... - О чем речь, - пожал плечами Ляхов. - Естественно, буду делать все, что в моих силах. - Очень на это рассчитываю. Полного плана предстоящей операции у меня пока нет, но начинать нужно немедленно, почти что экспромтом. Итак, вводная для вас - что бы вы стали делать в предложенных обстоятельствах самостоятельно? - То есть встретился с Еленой, узнал от нее то, что узнал на самом деле, но ни вас, ни Арсения для меня не существует? - Примерно так. Начинайте... Ляхов и сам уже думал об этом весь остаток прошлой ночи. - Предположим, к моменту встречи с ней я знал все то, о чем мне рассказал в Хайфе Чекменев. Но знают ли о степени моей информированности наши враги? - Допустим, знают, вернее, догадываются. Раз исчезли вы, с боем прорвался домой через Нью-Йорк Тарханов, значит, вы в той или иной мере в курсе грозящей опасности. - Хорошо. От Елены я узнал о людях, ищущих саблю. Вообще-то, в нормальных условиях я должен тут же бежать в контрразведку или какую там организацию представляют люди, меня опекающие. Да, кстати, вы уверены, что те, кто нас сегодня преследовал, именно "коллекционеры"? Стрельников впервые изобразил на лице улыбку. - Хороший вопрос. Нет, не уверен. Пока знаю одно: от дома в Сходне за вами была слежка. Наш водитель ее оборвал. Сейчас выясняем, кто и зачем вами интересовался. Но продолжайте. - Продолжаю. Не знаю уж, какой психологический портрет Ляхова нарисовали наши противники, но будем исходить из того, что он довольно близок к подлинному. Раз они так тщательно отследили мою биографию, что и Елену нашли, значит, и про многое другое знают. Поэтому будем поступать строго наоборот. Расчет, очевидно, был на то... Он замялся, не зная" как сформулировать дальнейшее. Углом глаза посмотрел на Елену. Она сидела молча, с бесстрастным лицом, но в позе чувствовалось напряжение. - Что встретившись с вами и поняв, что вы не до конца забыли прошлое... - Стрельников прервал фразу и обратился к Елене: - Да вы не смущайтесь, не смущайтесь, чего уж теперь, работа у нас такая. Считайте, что я сейчас врач и исповедник в одном лице, и все наши откровения не имеют никакого отношения к обычной морали. Так вот, господин Ляхов не до конца забыл прошлое, выразил определенную склонность возобновить отношения, и вы теперь должны пересмотреть свою позицию и, скорее всего, принять решение не сообщать об этой встрече. На этот случай они и решили подстраховаться, организовать слежку, возможно - силой захватить владельца сабли. Чтобы обойтись без посредников... - Точно, - сообразил Ляхов. - А она возьмет и позвонит господину Глану. Если это они следили за нами, такой шаг их удивит. - А если не они? Ваша оговорка предполагает, что вы допускаете возможность слежки еще с чьей то стороны? - Это уж вам виднее, господа. Кто еще может в Москве следить за гвардии полковником и тщательно проверенным слушателем академии? - За это не беспокойтесь. Найдется кому, - снова бледно улыбнулся подполковник. - Я же сказал, разберемся. Продолжайте. - Я так понимаю, что если все-таки следили они, не догадались, что их слежка раскрыта, уверены, что потеряли нашу машину случайно, то, удивившись, они все-таки обрадуются. Назначат Елене встречу... - Или ограничатся телефонным разговором. - Это вряд ли. Допустим, я вышел из машины, не оставив Елене своего адреса, из предосторожности, а просто договорился о свидании. Скажем, завтра... - Вы молодец, полковник. Для экспромта очень хорошо. Думаю, нам будет легко работать вместе. - Тоже на это надеюсь. И все же, что будем делать именно сейчас? - Вы - пока ничего. Поезжайте пообедайте с Арсением Николаевичем, он ведь вас вроде пригласил. Потом Елена Артуровна вернется домой и оттуда позвонит господину Глану. - А я? - Поскольку предполагается, что если даже вас узнали в лицо, то ничего больше им пока не известно, ни нынешняя фамилия, ни местопребывание, пока можете располагать собой по собственному усмотрению. Только ни в коем случае до завтра не встречайтесь и не перезванивайтесь с Еленой Артуровной. А место завтрашней встречи... - В восемнадцать часов на улице, напротив ее гостиницы, - предложил Ляхов. - Можно и так. Тогда позвольте откланяться. Желаю приятно провести время. И вот, возьмите... Стрельников протянул Вадиму и Елене по желто-зеленой пачке сигарет "Дюбек". Обе были не слишком аккуратно вскрыты с уголка. - Не перепутайте, у вас обычные крепкие, у вас дамские с ментолом. Первые четыре с краю можно даже курить. Но в обычной ситуации лучше не надо. Это наша последняя разработка. Потребуется помощь или совет - нажмите вот здесь два раза, и говорите, как по обычному радиотелефону. Это фиксированный оперативный номер, дежурный на той стороне "провода" будет знать, кто вы и где находитесь. Если нажмете один раз прибор сработает, как чувствительный микрофон и радиомаяк. Мы будем слышать все, что происходит в радиусе десяти метров, и с такой же точностью запеленгуем место. Лучше, если не пригодится, но мало ли что. Обедать Тарханов их привез на одной из машин, что стояли во дворе. - Это кабак проверенный, под контролем, здесь и отдыхать и разговаривать можно совершенно свободно, - сообщил Сергей, когда они расположились в отдельном кабинете на антресолях. Внизу, вокруг бездействующего фонтана, два десятка далеко расставленных столиков. Зеркала от пола до потолка делали зал бесконечным и заодно с любой точки обеспечивали круговой обзор. - Вот бы нам позавчера сюда зайти, - сказал Вадим Тарханову, пока Елена листала толстую папку меню. - Позавчера я сам о нем еще не знал. Если б не ты, мне еще три месяца полагалось в стажерах ходить, а теперь я уже полноправный... - Видишь, все к лучшему. - А то. И, к слову, те парни, что тогда в подвал ворвались, были настоящие, из сыскного. Мы выяснили. И проверка вроде как обычная, только... - ? - Задание они получили ровно через десять минут после того, как мы туда вошли. - Бывает, наверное, в целях внезапности. - Бывает, - согласился Тарханов. - Только обычно они и ориентировку получают в таких случаях, кого накрыть предполагается. А в нашем случае команда была - проверить всех, если попадется кто из розыскных списков, задержать, у всех же прочих, ни в чем не замешанных, документы изъять, в подсобке сфотографировать, после чего вернуть с извинениями. - Выходит, конкретно нами интересовались? - Выходит, кто-то из нас на крючке, и кому-то, имеющему право сыскарями командовать, срочно потребовалось выяснить, с кем ом конспиративно встречается. - Ну и кто из нас? - Думаю, все же ты. Ты здесь третий месяц и на виду, а я куда меньше и под хорошим прикрытием. Хотя... Если ниточка еще от Узи Гала тянется, тогда все наоборот. - А это кто? - Я же, но в первую неделю московской жизни. Лицо у Тарханова вдруг стало непривычно жестким. Ляхов вроде бы такого у него раньше и не видел. Неужели события последнего времени так его изменили? - Ты не бойся, Вадим, мы их найдем. И кто непосредственную команду отдавал, и от кого такое задание получил. Всех найдем... x x x Как-то вдруг Ляхов осознал одну интересную вещь - Елена, оказывается, очень сдержанная женщина. Она ухитряется говорить только тогда, когда это действительно нужно. А так сидит, отнюдь не стремится вмешаться в чужую беседу, при этом не выглядит скованной или обиженной, вроде и слушает, и смотрит по сторонам, находит себе еще какое-то занятие. Сейчас, например, увлеченно читает меню подряд, как интересную книгу. Это, что ли, муж-дипломат ее так оттренировал или с возрастом пришло, раньше она, помнится, была совсем другой. Оказывается, очень интересное занятие - изучать, как изменился человек по прошествии лет. А тут как раз и подали обедать. И Елена сказала вещь, которая обоих приятелей-офицеров вдруг поразила своей очевидностью, ранее не осознаваемой. - Знаете ли, господа, а ведь во время еды не следует вести иных разговоров, кроме тех, которые, так сказать, вытекают из самого процесса еды. Попробуйте! - и лучезарно улыбнулась, пригубив рюмку водки и закусив белужьей салфеточной икрой. Попробовали. Получилось очень неплохо. Тарханов с должным юмором сообщил о своих впечатлениях от кухни китайской и вьетнамской (это когда он некоторое время служил на военной базе в бухте Камранг), Елена поделилась опытом приготовления асадо по-аргентински во время пикников в пампасы, а Ляхову ничего не оставалось, как в обычной ернической манере вспомнить о рыбалке для высшего комсостава на озере Тунайча на Сахалине, где он начинал воинскую карьеру. - Слушай, а она классная баба, - сообщил Сергей Ляхову, когда они вышли в туалет. - Ты на ней женись. Если через столько лет женщина к тебе возвращается, значит, точно лучше тебя для нее не нашлось на свете. - Надо бы и тебе невесту отыскать. С Еленой познакомить, чтобы не скучали в наше отсутствие. Тарханов сначала хмыкнул с сомнением, а потом лицо его озарила гениальная, по всей видимости, мысль. - Пожалуй, ты сейчас сказал нечто толковое. Сам этого не подозревая. План операции меняем. Резко. Пускай Елена сейчас, в моем, разумеется, сопровождении, заедет к себе в отель, как будто забыла очень нужную вещь, оттуда позвонит Глану. Сообщит о встрече с тобой и о том, что возвращается обратно в Сходню. Она же домик сняла до конца лыжного сезона? Чего же ей вдруг планы свои ломать? Потом, исходя из итогов переговоров, мы с ней заедем к одной моей знакомой и отправимся втроем кататься. Толково? - Наверное... - осторожно ответил Ляхов, пока не улавливая замысла. - Ты сообрази - если следили все-таки они, очень четко получается. Ну, встретила, ну, усыпляя внимание, проехалась с тобой до Москвы по личным делам и тут же кинулась звонить. То есть для нее обещанные деньги куда интереснее бывшего приятеля. Поверят, поскольку сами такая же продажная сволочь. Только пусть по телефону начинает торговаться, и покруче. Сто тысяч рублей пусть запросит, а там посмотрим, на чем сойтись. - А я? - А ты как будто через пару дней обещал туда же подъехать, а где сейчас живешь, она не знает, может – у случайной любовницы и тебе нужно с ней проблемы уладить. Нет, расклад совершенно чудесный получается, и ведь ловить их на Сходне куда удобнее будет, чем в Москве, ты понял? В общем, детали мы еще подработаем... Замысел Тарханова показался Вадиму действительно удачным. Тем более, если Елена сегодня же позвонит, в Москве его искать больше не будут. Он приобретает определенную свободу действий, а именно она ему сейчас и нужна. Для собственных целей. - Хорошо, тебе виднее. - И мы еще одно выигрываем, - вернулся к началу темы Тарханов. - Если твоя с моей подружатся, и все прочие проблемы значительно облегчатся. Тут стихийный психолог Тарханов тоже был прав. Впрочем, отчего же стихийный? Офицер, чтобы руководить сотнями и тысячами самых различных людей в экстремальных ситуациях, не может не быть психологом. Профессиональным, пусть и не дипломированным. x x x Расставшись с Еленой и Сергеем, Ляхов сначала поехал на квартиру к Максиму. Доктор под свой замысел вытянул у Вадима столько денег, что тот уже начал задумываться, не есть ли вся эта история лишь способом максимально облегчить его кошелек. Хотя аппаратура выглядела убедительно и результаты кое-какие имелись. Но в этот раз коллега его обрадовал. Был он, по обычаю, слегка выпивши. Похоже, относился к типу "доброкачественных алкоголиков", знающих меру и употребляющих ровно столько спиртного, чтобы поддерживать не мешающий работе тонус. Впрочем, все это до поры. - Вот, любуйся, первый экспериментальный полевой образец! Максим выложил перед ним на стол прибор, больше всего напоминающий ставшие модными несколько лет назад портативные магнитофоны с индивидуальной капсулой-динамиком. Да и сделанный, похоже, на его же базе. Только на лицевой панели прибора, кроме ручек управления, имелось четыре вертикальных остекленных шкалы, каждая окрашена последовательно в красный, желтый и зеленый цвета. - Это, конечно, только выносной терминал, связанный по радио со стационарным анализатором, но на расстоянии километров пять-семь он действует. - Действует - как? - По задуманной схеме. Запоминай. Левая шкала - эмоциональный настрой пациента. В основном по отношению к ближайшему объекту, то есть к тебе. Но могут быть и варианты. Красный цвет - агрессивность или злонамеренность, желтый - безразличие, зеленый - доброжелательность и симпатия. Стрелка показывает степень напряженности эмоций. Следующая - коэффициент интеллекта. Опять же, по отношению к тебе. Красное - он тебя умнее, желтое - уровень, зеленое - ниже. Третья - степень искренности. Красное - врет внаглую, желтое - это как обычно, человек о чем-то говорит, о чем-то умалчивает, но без специального умысла. Зеленое - откровенность, какая редко и бывает. Ну, может, у родителей с детьми или у молодых влюбленных... И, наконец, правая шкала. Это, - Максим сделал хитрое лицо и хихикнул, - особая. Незаменима в определенных ситуациях. Показывает степень сексуальной озабоченности у женщин. Снизу вверх, фригидность, нормальное в повседневной жизни отсутствие соответствующего настроя и, наконец, желание, возбуждение, полная готовность хоть где и хоть как. - Что, действительно? С трудом верится. - Вадим покрутил в руках не слишком толстую коробку размером чуть больше ладони. - То было полтонны веса, и вдруг... - Так полтонны и осталось. Но у меня в лаборатории. А здесь только примитивный сканер эмоций, радиопередатчик и указатель. Все. Ну, еще аккумуляторы. Сигнал считывается, подается на главный анализатор, обрабатывается, и диагноз поступает обратно. Все это время Ляхов держал прибор направленным на Максима. Стрелки гарантировали его благорасположение, переходящее в братскую любовь, примерно равный умственный уровень и достаточную долю откровенности. Женская шкала, естественно, не функционировала. - Ну, если все так, то здорово. Я забираю. В ближайшее время эта машинка может мне здорово пригодиться. Только поясни, если мне придется с двумя людьми сразу беседовать, как сообразить, к кому показатели относятся? - Тут пока недоработка, - согласился Максим. - А что ты хочешь, все в процессе, до меня в мире никто такого не делал, и я тоже не Бог. Найди способ равноудалить их метров на десять, нажми кнопку, через три минуты смотри. Раньше не выйдет. Пока сигнал пройдет, пока отработается, пока обратно... - Ты чего? У тебя сигнал со скоростью звука передается? - Почему, нормальное радио. Ах да, это я того, зарапортовался. Время на прохождение сигнала учитывать не нужно... - Вот то-то. Я поехал, а ты смотри, больше не пей. Я не моралист, но вдруг мне еще консультация потребуется? x x x После визита к Максиму Ляхов, снабженный уже двумя секретными приборами, заскочил к себе в общежитие. Пресловутая сабля, предмет вожделения аргентинского коллекционера, так и висела над диваном. Привез, повесил на коврик и почти забыл, иногда зацепляясь за нее взглядом, и думал, что невредно бы сходить в Исторический музей и попросить тамошние специалистов оценить ее возраст, место изготовления и реальную ценность. Да все как-то недосуг было. Сейчас же Ляхов, испытывая смутное беспокойство от присутствия сабли в своей комнате, решил рассмотреть ее подробнее. Черт его знает, какое-то уж слишком большое значение она приобретает. Чутье ему подсказывало, что не в исторической ценности клинка и не в стоимости украшающих эфес и ножны камней тут дело. И в то же время - сабля отнюдь не повод для того, чтобы привлечь Елену к поискам Ляхова. Вернее, не только повод. Сабля должна иметь какое-то современное значение, причем такое, что оправдывает организацию планетарных масштабов сыска. Вадим запер дверь, включил настольную лампу и вытянул из ножен сероватый, тускло поблескивающий клинок. Выглядит примерно так, как и полагается музейному экспонату, который бережно хранят, но по прямому назначению не используют. Тогда зачем ее таскал с собой на опасные дела тот старый федаин? Как талисман или?.. x x x Вадим достал из ящика большую лупу, которой пользовался для рассматривания карт в изумительно подробном, но миниатюрном, карманного формата атласе. И принялся детально изучать саблю, пока еще не зная, что именно он надеется найти. В причудливом сплетении орнамента из каллиграфически выгравированных арабских букв он ничего не понимал, однако тщательно отследил рисунок от острия клинка до гарды. Перешел к эфесу. И сразу понял, что нашел искомое. Невооруженным глазом он ничего бы не заметил, но сильное стекло сразу сделало видимыми тонкие риски вокруг двух "звездных" сапфиров. К тому же крупные, размером с вишню камни сидели в своих оправах едва заметно, на полмиллиметра от силы, но ниже остальных. Совершенно все соответствует старинным, читанным в детстве книгам, где в рукоятках или ножнах шпаг и кортиков прячутся всякие интересные вещи. Не спеша, но с бьющимся от прикосновения к тайне сердцем Ляхов продолжил осмотр. Еще один подозрительный камень обнаружился с другой стороны рукоятки, у самого навершия. Оставалось выяснить, что же именно скрывает в себе его трофей. Вряд ли там спрятана мина для устранения слишком любопытных. А вообще-то все может быть. Вадим надавил на верхний камень, сначала слегка, потом сильнее. Он утопился с пружинящим сопротивлением, как кнопка какого-нибудь прибора. Ляхов убрал палец - камень вернулся в исходное положение. Но при этом ничего не произошло. Зато эксперимент с нижними камнями дал нужный эффект. Внутри эфеса что-то щелкнуло, и он легко снялся с хвостовика клинка. Рукоятка оказалась полой, и на ладонь Вадима выскользнули два по виду алюминиевых цилиндрика, диаметром с сигарету, но покороче. На верхних торцах - нечто вроде электротехнических разъемов. Судя по длине, они должны были прийтись как раз напротив верхнего камня-кнопки. Играющей, очевидно, роль выключателя или замыкателя. Не иначе, эта конструкция имеет непосредственное отношение к найденному рядом с саблей загадочному устройству. Запал-детонатор, к примеру? Ляхов привел саблю в исходное состояние и задумался. Что же теперь прикажете делать? Возможно, в руках у него ключ к самой страшной загадке нового века, а возможно - просто ключ, электронный, от неизвестно где спрятанной двери в подвал с сокровищами халифов, И забота лишь в том, чтобы эту дверь найти. Как в сказке про Буратино. И проблема нравственного выбора, куда ж от нее денешься? Скрыть свою находку и забыть о ней, оставить все как есть, в рассуждении, что "там видно будет", или немедленно передать предмет "надлежащим властям", и пусть решают сами. Рациональным представлялось второе. Ляхов так и решил подумать еще об этом на досуге и определить, к кому со своим открытием обратиться. К Тарханову за практическим советом или к Максиму за технической консультацией. А куда бы ее спрятать от греха? Мало вероятности, что враги проникнут в хорошо охраняемый городок академии, но это и необязательно. Достаточно подкупить кого-то из обслуги. Он обвел глазами комнату. Опытный вор или сыщик при тщательном обыске найдет везде, а если кто-то заскочит второпях? Пожалуй, вот оптимальный вариант. Кряхтя от напряжения, он отодвинул от стены платяной шкаф. Тяжелый, черт, и не трогали его давно, все заросло пыльной паутиной. Точно такой шкаф стоял у него дома, еще до армии, он сам его собирал и знал конструкцию. Двух минут хватило, чтобы выдернуть несколько гвоздей, отогнуть фанерную заднюю стенку и засунуть саблю в узкую щель между дном шкафа и деревянной рамой, к которой привинчены ножки. Гвозди на место. И все. Если с ним что-то случится, тайник найдут не раньше, чем отправят шкаф на дрова. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ ... Теперь, наконец, можно позвонить и Майе. В свете последней полученной информации к ней у Вадима тоже возникли кое-какие вопросы. Ответы на которые, под контролем нового прибора, будут очень к месту. Кстати, неплохо бы ему название придумать, конкретное и непонятное для посторонних. Пока он ехал до дома Майи на трамвае, сумел сделать и это. "Вериметр" - совсем неплохо. От латинского "веритас" - истина. Когда и если набор контролируемых параметров расширится, можно будет еще что-нибудь придумать. А может быть, лучше "верископ"? Ляхову показалось, что Майя удивлена его звонком и просьбой о встрече. Как будто бы она о нем совсем забыла за минувшие сутки или, наоборот, предположила, что это он о ней забыл. Узнав, к примеру, чем он занимался в поселке после ее отъезда. При расставании на даче она, как Вадиму показалось, не расстроилась тем, что он не уехал вместе с ней, но что чувствовала на самом деле? Самое забавное, что он и в себе не мог разобраться. Еще позавчера все было более-менее ясно. Перспективы в своих отношениях с девушкой он видел, вопрос заключался лишь в том, будет ли это неопределенной продолжительности взаимоприятная связь без ненужных проблем или нечто более серьезное, с чувствами, терзаниями, последующим мучительным разрывом, или же стандартным сказочным "хеппи-эндом". Появление Елены в виде дополнительного фактора, усложняло вопрос как минимум вчетверо, а пожалуй, и больше, поскольку та же дилемма возникала и в отношениях с ней, да вдобавок можно придумать N вариантов "треугольника", если ему суждено образоваться. Мусульманам в этом смысле живется проще. Женись на обеих, и все дела. Тем более что и развод там проблемой не является. Неизвестно, что после его звонка думала Майя, но встретила она его радушно. Правда, привыкнув подмечать в ее поведении малейшие штрихи, поскольку каждый из них мог оказаться знаковым, он задумался, что может означать ее нынешний наряд. Она оделась, как примерная девушка-студентка из хорошей семьи. Узкая юбка из черно-синей шотландки, чуть ниже колен, с небольшими разрезами по бокам, исключительно в смысле удобства ходьбы, ни для чего иного. Черный обтягивающий свитерок с высоким воротником, короткий синий жакет. Туфли на низких каблучках, гладкая прическа. Воплощение скромности и ориентированности на успех в чем угодно, кроме любовного фронта. И выглядит, соответственно, лет на пять моложе, чем в день их знакомства. Впрочем, это еще как посмотреть. Грамотно подведенные глазки с их выражением никуда ведь не спрячешь. Так что эффект получался как бы даже и обратный чересчур явно предлагаемому. Одним словом, одинаково правильными могут быть оба заключения - она дает ему понять, что ни о каких интимных отношениях отныне (или только сегодня?) не может быть и речи, или же просто проверяет, в каком облике она производит на Вадима большее впечатление. Была женщина-вамп, была легкомысленная, ни о чем, кроме секса, не думающая девушка без комплексов, отчаянная спортсменка-лыжница высокого класса. Теперь, значит, привлекательная, но скромная девочка-интеллектуалочка. Самое смешное, она нравилась ему во всех видах. Но оказалось, что Ляхов ошибся. Сегодняшний камуфляж предназначался вовсе не для него. В квартире находился еще один мужчина, отец Майи, тот самый высокопоставленный чиновник, о котором говорил Салтыков. Василий Кириллович произвел на Вадима приятное впечатление. Сразу видно, что человек он серьезный, обстоятельный, наделенный в то же время своеобразным чувством юмора. После того как Майя представила их друг другу, Вадиму пришлось выслушать сдержанные комплименты по поводу высокого чина и наград, достигнутых в столь молодые годы. И тут же Бельский-старший произнес несколько странно прозвучавшую фразу: "Благородный муж, обладающий храбростью, но лишенный справедливости, творит смуту". В ответ на недоуменно приподнятую бровь Ляхова пояснил: - Это один из афоризмов Конфуция. Вадим хотел спросить, ну и что из того, что Конфуция, а к текущему моменту это как относится, однако предпочел сделать вид, что вполне удовлетворен. Конфуций, ясное дело. Но о чем следует говорить дальше и как себя держать, он пока не сориентировался. Василий Кириллович молчал тоже. Выручила Ляхова Майя. - Помоги мне, - попросила она, - папа так неожиданно зашел, а тут вдруг и ты... А прислугу я уже отпустила. Принесем с кухни, что найдется. Перебирая наличные запасы холодильников, Майя сообщила, что отец - человек своеобразный, любит выражаться витиевато, а на Конфуции у него вообще пунктик, он знает наизусть все его афоризмы и нередко произносит вслух то, что первым приходит в голову. - Это у него вроде как своеобразное гадание получается... - Ну и при чем здесь смута? - Мне-то откуда знать, сам у него и спросишь, как сие истолковать. Лучше расскажи, как отдыхал без меня. Сегодня вернулся? Все нормально? - Вроде так... - Положение у него было неловкое. И про Елену говорить не хотелось, и умолчать нельзя. Майя же там постоянно живет, кто-то из ее знакомых вполне мог увидеть и при случае передать, да те же и охранники доложат, что гость последнюю ночь "дома" не появлялся. - Встретил в лесу знакомых, вечерок с ними провели, как водится. - Ну и хорошо, а я все переживала, что бросила тебя одного... Даже без помощи прислуги они с Майей собрали вполне приличный стол, нечто среднее между английским файф-о-клоком и ранним ужином в русском стиле, и с полчаса беседовали о том о сем. Вадим чувствовал себя глуповато. Наверняка за этим столом один из них выглядел лишним. Если только Майя не устроила ему негласные смотрины. Вот, мол, папа, такой у меня приятель завелся, и ежели будет на то ваше благословение... Думая таким образом, он совсем забыл, что в кармане у него лежит волшебный прибор. Но если его включить сейчас, какую истину тот способен выявить? Усредненный эмоциональный фон папы и дочки? Надо подождать момента, когда кто-то из них выйдет, хотя бы в туалет. Вскоре такая возможность представилась. Они с Майей остались вдвоем, и он тут же щелкнул в кармане выключателем. Через три минуты ответ будет получен. Но о чем? Надо еще задать какие-то вопросы и получить на них ответы. - Ты так и не сказала, почему так внезапно уехала. Пригласила в гости, и вдруг... Может, ты вправду обиделась. Но я же все объяснил... - Вадим старался говорить виноватым тоном. - Обиделась? Ну, наверное, совсем чуть-чуть. Не настолько, чтобы сорваться и убежать. Это дело очень личное было и крайне неотложное. Но к тебе - никакого отношения. Я как-нибудь расскажу, но сейчас не могу. А вот ты со мной не поехал явно назло мне, ведь так? Я бы свои дела сделала, и мы бы здесь нашли чем развлечься.. - Ладно, считаем, оба оказались не правы. Исправимся. Согласна? Она кивнула. По-прежнему не выходя из образа. - А родитель твой кто? Интересно. И в какой роли он здесь пребывает? Проверяет, с кем скромная доченька встречается на снятой для успехов в науках квартирке? - А ты язва, Вадим Петрович. Вредная, сибирская... Случайно он зашел, минутка свободная выдалась, и зашел. Хотели посидеть тихо, по-семейному. И вдруг ты звонишь. Я в растерянности, то ли отца выгонять, то ли тебе отказывать. А сама чувствую, ты тоже, как горячий утюг, плюнь – зашипит. Дилемма, однако. Тут папаша и говорит, ничего, пусть приходит. Заодно и познакомимся, а то я даже и понятия не имею, с какого типа мужчинами ты встречаешься. Ну, я и пригласила... - Правильно сделала. Мне тоже интересно. Но все же, кто он у тебя по профессии и образованию? Хоть знать буду, в каком ключе реагировать. -Он - по прокурорской части. Как это сказать, осуществляет общий надзор в рамках существующего законодательства. - Понятно, династия у вас как бы... - Само собой. Всегда легче идти по стопам... Тут в комнату вошел отец. - Ну, что, Вадим Петрович, выпьем? - Папа... - предостерегающе сказала Майя. - Что - папа? Желаю выпить с приятным мне молодым человеком и выпью. Какие мои годы. Будто совершенно вчера мы с друзьями сидели с обеда и до следующего обеда, совершенно запросто. Да ты и сама это помнишь. А я себя и сейчас не хуже чувствую. Так что не мешай офицерской беседе, или присоединяйся, или пойди на кухню и поставь чайник. Слова были сказаны безупречно к месту, только вот Василий Кириллович не очень выглядел созревшим для произнесения именно их. Хотя, конечно, Ляхов неоднократно имел удовольствие общаться с людьми, которые умели пить, оставаясь внешне трезвыми до последнего, а потом сразу или отрубались и засыпали на ковре посреди комнаты, или срывались в белую горячку. Этот, по типажу, не должен. Хорошо все-таки, что не знает никто о его подлинном образовании, а также и о специализациях, пройденных в свое время. Ну, подыграем. - Правда, Майя Васильевна, отец ваш наверняка сам знает, что сейчас нужно. Я же, разумеется, не могу не поддержать. Майя, похоже, глянула на него уничтожающе. - Ладно, чай я поставлю... - Но звучало это, как обещание подать при случае бокал цикуты. - Молодец, полковник, уважаю, - сообщил Бельский-старший. - С ними, с бабами, вроде моей дочурки, только так. Не сдашь позиции, все у тебя получится. Вадим не помнил, чтобы они переходили на "ты", но не возражал. Отчего бы и нет. Выпили. - Извините, я сейчас, - изобразил неотложную нужду Ляхов. Тем более что она и вправду назрела. В окружении золотых с зеленью изразцов и зеркал на стенах и потолке, в атмосфере густых запахов экзотических дезодорантов и специй для умягчения воды он присел на край овальной фарфоровой ванны и достал из кармана "верископ". Машинка показывала интересное. То есть симпатию к нему Майя испытывала серьезную, за середину шкалы прибора. Умна она была, как и ожидал Ляхов, приблизительно на одном с ним уровне. Жаль только, не выяснил он у Максима, по какой именно методологии рассчитывается здесь коэффициент интеллекта, а это деталь существенная. Искренность девушки оставляла желать лучшего, но и до полной лживости она не дотягивала. Так, колебалась стрелка на грани зеленой и красной шкалы. Половину сказанного ей можно смело считать не соответствующим действительности, только неизвестно, какую именно половину. А вот насчет сексуального влечения Ляхов счел себя даже и обиженным. Поначалу. Увидев чистый ноль. То есть совершенно не интересовал он в данный момент Майю как мужчина. Удивительно, как его это вдруг задело. Пока он не вспомнил о позапрошлом вечере. Скажи еще спасибо, что нормальной человеческой симпатии она к тебе не утратила. Если же сопоставить все четыре параметра, то можно представить вот что - относится Майя к нему хорошо, но пригласила его к себе не из сентиментальных, а каких-то других соображений. Возможно, связанных с появлением здесь ее отца. Что-то многовато людей начало интересоваться Вадимом Ляховым после Нового года. ... Он все ждал, когда же пустопорожний разговор с Бельским либо закончится, либо свернет на серьезные рельсы. И дождался. - А если не секрет, в каких вы, Вадим Петрович, отношениях с Великим князем находитесь? - снова на "вы" обратился к нему Бельский. - Да в каких же я могу находиться при такой разнице в положении? - искренне удивился Ляхов. - Удостоился десятиминутной аудиенции при получении креста, вот и все отношения. - Однако подавляющее большинство наших сограждан и этим похвастаться не могут... - Значит, фарт у меня такой, - ответил Вадим, подумав, что самое время снова включать "верископ". - Сами вы как считаете, чем вызваны великокняжеские милости? - Ей-богу, никак не считаю. Слишком я далек от двора, чтобы ориентироваться в психологии столь высоких особ... Возможно, просто каприз? Захотелось лично посмотреть на "свежего кавалера"... - И это возможно, только вряд ли. Не тот человек Олег Константинович, чтобы праздно любопытствовать. Вы сами-то кто по убеждениям, монархист? Вопрос оказался неожиданным. - Монархист? Вряд ли. По крайней мере - в том смысле, который вы, наверное, вкладываете. Нет, за немедленную реставрацию я не выступаю. Я скорее определил бы себя как беспартийного умеренного националиста. В том смысле, что интересы русского народа для меня важнее любых принципов и идеологий. - Насколько важнее и что это вообще такое - интересы народа? Забавный у них затевался разговор, и странным образом он перекликался с подобными же беседами с товарищами по академии и по кружку "Пересвет". Только вот каким краем касаются эти проблемы господина Бельского? И его прокурорской должности. Для обострения ситуации он так и спросил. - Вы же умный человек, Вадим Петрович, и должны понимать, что отнюдь не ради праздной болтовни я хотел с вами встретиться. Извините, что экспромтом, но так уж вышло. Только пообещайте мне, что до определенного момента этот разговор останется между нами. - Если он касается лично меня... - Если не только, то тоже. Занимаемая мною должность дает мне право требовать от собеседников подписки о неразглашении. Вас же я только прошу, ибо не хочу, чтобы вы воспринимали наше непринужденное общение как допрос. - И какова же ваша должность? Бельский протянул ему сафьяновую книжечку. "Прокурор по особому надзору Государственной Прокуратуры Государства Российского. Начальник специального присутствия по городу Москве". - И что это значит? Ей-богу, не силен в бюрократических тонкостях. - Это значит, что я осуществляю всеобъемлющий контроль государства на подведомственной Местоблюстительству территории. Это понятно? - Думаю, да. И по какой же причине я попал в подозреваемые? - Подозреваемым вы не являетесь. Вы являетесь человеком, который лично мне нравится и с помощью которого я надеюсь прояснить некоторые весьма неприятные моменты. Происходящие на вверенной моему попечению местности. - Ну, давайте прояснять... x x x Бельский для начала предпочел рассказать Ляхову о смысле и полномочиях свой должности. Именно потому, что государство Российское с самого двадцатого года сформировалось как слабое, в смысле конструкции власти парламентского типа, с перманентной министерской чехардой, то и дело возникающими думскими коалициями, его временщиков-руководителей вот уже полвека не оставляет идефикс, что в любой момент, стоит князю этого пожелать, Госдума и правительство могут быть разогнаны силами нескольких верных Местоблюстителю батальонов. И установлена монархия самодержавного типа, президентская диктатура и все, что заблагорассудится. То, что ничего подобного до сих пор не происходило, ситуации не меняет. Теоретически это возможно, потому и существует Особый департамент прокуратуры, единственной целью которого и является наблюдение за обстановкой в Москве и на прилегающих территориях. На вопрос Ляхова, ранее заданный и барону Ферзену, на что же тогда контрразведка, армия, Министерство внутренних дел и всевозможные думские комитеты по вопросам безопасности, поддержания конституционного порядка и прочие, Бельский ответил, что они в той же мере подвержены конъюнктуре и игре политических сил, что и правительство, и сама Дума. - А вот департамент не подвержен. Ибо строится на принципах внепартийности и несменяемости. Генеральный директор назначается квалифицированным большинством Думы и остается на своем посту до выхода на пенсию или безвременной кончины. Руководит деятельностью Коллегии и территориальных управлений, единолично производит назначения и увольнения, имеет право непосредственного доклада премьер-министру и председателю Думы. - Интересно. Я об этом даже и не слышал. - Так и задумано. В конституции есть об этом пара строчек, и достаточно. Для прессы и депутатов наша д